Притворщик. Ч. 3. Гл. 7

          Было начало четвёртого, когда он явился на работу. На крыльце, у бетонной балюстрады, курил какой-то человек. Крепкого сложения, с густой проседью на висках, он выглядел довольно внушительно. Особенно его строгое, несколько даже аскетическое лицо. Раза два Рыльский видел его мельком и, как он догадывался, это и был тот самый Крапивин.
          Он собирался пройти мимо, но вдруг остановился и поздоровался. Тот вежливо ему ответил, сохраняя на лице выражение невозмутимого, спокойного любопытства. Рыльский невольно подобрался.

          - К сожалению, нас не представили, - дипломатично осклабился он, - однако, я уже много о вас слышал. Рыльский, Роман Анатольевич. Я - юрист этой компании.

          - Очень приятно, Леонид Петрович, - сдержанно отвечал Крапивин.

          - Я с вами покурю, если не возражаете? Всё, знаете ли, дела, некогда дух перевести. А между тем... - Он рассеянно посмотрел по сторонам, доставая сигареты. Крапивин чиркнул зажигалкой и поднёс ему огня. – Спасибо. Кстати, а как идут ваши дела?

          - Ничего, идут помаленьку, - усмехнулся Крапивин.

          - А то я что-то такое слышал... Впрочем, Рафик Тимурович не вводил меня в курс дел, так что я ничего даже толком не знаю. Но, я надеюсь,  у вас всё в порядке?

          - У меня, да, – был ему ответ.

          - Вот и прекрасно, - начиная нервничать, пробормотал Рыльский. Он отвёл глаза, будто бы заинтересовавшись подъехавшей к стоянке машиной. Его собеседник хранил молчание.

          - Да, - снова обратился к нему Рыльский, - а ведь, я слышал, мы с вами старые партнёры, не так ли?

          - Так.

          - Вот видите, как славно. Ну а недоразумения... Как же без них в наше время? Бизнес есть бизнес, сами понимаете.

           Леонид Петрович зорко посмотрел ему в глаза, но промолчал.

           - Даже не знаю, - продолжал Рыльский, как бы чуть-чуть сконфузившись, - но у меня такое чувство, что вас что-то беспокоит. Могу ли я быть вам чем-нибудь полезен?

           - Вы? – удивился Крапивин. – Да нет, вряд ли.         

           - О, не говорите так, - напряжённо улыбаясь, замахал руками юрист. – Жизнь – такая занятная штука, никогда не угадаешь, где соломки подстелить. Так вот, я и говорю, вы не стесняйтесь, если что. Я всегда к вашим услугам. 

           - Нет, благодарю. – Крапивин выбросил окурок и, откланявшись, сошёл с крыльца.

           Если б он в этот миг обернулся, то, вероятно, был бы поражён тем ледяным выражением, с каким смотрел ему вслед его улыбчивый собеседник. Но он не обернулся.

           Проводив Крапивина взглядом, Рыльский злобно выругался, швырнул окурок и  вошёл в здание. Поднимаясь на второй этаж, он встретил Маргариту Александровну, тяжело спускавшуюся с кипой бумаг.

           - Голубушка, куда ж вы так спешите? – преградив ей дорогу, улыбнулся Рыльский.

           - Ну, чего ещё? – нахмурилась та.

           - Я вас спрашиваю, - процедил он, меняясь в лице, - какого чёрта вы здесь делаете? И чего вам не сиделось на больничном? – Он оглянулся на поднимавшихся по лестнице мужчин, видимо, незнакомых, и, взяв её под руку, спустился с ней до первого этажа. – Ну?.. Да, говорите же вы, чёрт вас возьми?

           - А что, говорить? – поджала губы главбухша. – Как же, посидишь тут. У меня давление скачет, а он знай только названивает, то то ему, то это. Даже ночью, представляете? А вчера говорит: «Чтобы завтра же была на работе». Ну вот, а что мне оставалось делать? 

           - Я вас не о том, дорогуша, спрашиваю, – шипел Рыльский, сжимая ей локоть. Тут он опять обернулся и с улыбкой поклонился проплывавшей мимо даме, увешанной, словно ёлка, драгоценностями. – Ну?! – Он снова впился в главбухшу глазами. - Я спрашиваю, чего ему было нужно?

           - Да, ничего особенного, - пытаясь высвободиться, бормотала Маргарита Александровна. – Вот выставила несколько платёжек, и всё. Не знаю, и чего ему так загорелось. 

           - Только и всего? – недоверчиво покосился на неё юрист.

           - Говорю, как есть.

           - Что ж, превосходно, - немного расслабился Рыльский, но тут же снова вцепился ей в руку. - Но, я надеюсь, вы ничего от меня не утаиваете? 

           - Я?! – вскрикнула главбухша, озираясь по сторонам. - Да, на что бы это мне?

           - Чего вы орёте? – прошипел Рыльский, оглядываясь через плечо. - А, Михал Петрович! – продолжая удерживать её за руку, разулыбался он круглому, как шар, человеку. – А я вас давно поджидаю. Вы подождите меня возле кабинета, я скоро буду... И запомните, моя милая, - наклонился он к оробевшей главбухше, - мы с вами одной верёвочкой связаны. Так что вздумаете пойти на попятный, пеняйте на себя.

           - Ну хватит, ей-богу, - поморщилась Маргарита Александровна, - вы мне так синяков понаставите.

           - Так, вы меня поняли, я надеюсь? – спросил он, отпуская, наконец, её руку. – Слушайте меня, и всё будет в ажуре.

           - Да уж, как не понять, - мрачно отозвалась она.

           - Ну и славненько. – На губах Рыльского мелькнула холодная усмешка.

           Главбухша отправилась к себе, а он поднялся на второй этаж и заглянул в приёмную. Там толпилось человек десять - все ожидали своей очереди.

           - А, Роман Анатольевич! – подскочила секретарша. – Вас искал Рафик Тимурович. Никуда не уходите, я сейчас ему скажу. – Она взяла карандаш и надавила им на какую-то клавишу.

           - Может, я попозже...

           - Да нет... Рафик Тимурович, - пропела она в трубку, – тут пришёл Роман Анатольевич. Что мне ему сказать?.. Что?.. Хорошо... Подождите секунду, он вас сейчас примет.

           Рыльский подошёл к журнальному столику, взял глянцевый журнал, бегло пролистал его и бросил на место. Через минуту дверь кабинета распахнулась, и появился красный, вспотевший господин с дипломатом под мышкой. Бросив свирепый взгляд на присутствующих, он устремился к выходу.

           - Роман Анатольевич, можете проходить, - сказала секретарша. – А вы подождите, - осадила она подскочившего было с кресла сердитого мужчину.

           Газаев сидел за своим столом и с жадностью дымил сигаретой. Рыльский прикрыл за собой дверь и прошествовал к обычному своему месту.

           - Вы совсем не думаете о своём здоровье, - заметил он, усаживаясь в кресло поудобней. – Ну, разве так можно?

           - Где вы шляетесь, чёрт бы вас побрал? – перебил его Газаев. Он гневно затушил окурок и выбрался из-за стола.

           - А что, разве что-то случилось?

           - Не увиливайте от ответа! Я вас спросил: где вас носило целых полдня? – Он подошёл к предназначенному для совещаний столу, взял сифон и обернулся на юриста. Тот с невозмутимым видом рассматривал свои холёные ногти. – Ну и какого чёрта вы молчите?

           - Жду когда вы успокоитесь. Знаете ли, этот ваш тон...

           - Ах, вам не нравится мой тон?! – рассвирепел Газаев. – Нас тут исками завалили, а ему, видите ли, тон подавай! Хорош! – Он нафыркал себе в стакан газировки и стал с жадностью пить.

           - Не понимаю, и чего вы так всполошились? – улыбнулся Рыльский, отваливаясь на спинку кресла и закуривая. – Ну иски... и что с того?

           - Что с того?! – Газаев со стуком поставил стакан и вернулся за свой стол. – А то, что нас скоро заживо сожрут, это, по-вашему, ничего?! – Руки его тряслись, когда он прикуривал очередную сигарету.

           - Ну полноте. Не надо уж так драматизировать, «сожрут». Да, кто им это позволит? Вы прежде успокойтесь, а я посмотрю, что можно будет сделать.

           - Да уж, постарайтесь. А иначе за каким чёртом я вам плачу такие деньги?   

           Последнее замечание Рыльский пропустил мимо ушей, и как бы вскользь заметил, что минуту назад видел Крапивина.

           - И что? – насупился Газаев.

           - Ну не знаю. Мне лично кажется, что он что-то темнит. Ей богу, не нравится мне всё это.

           - К чёрту! К чёрту Крапивина! – оборвал Газаев. – Вы давайте с исками разберитесь. Я не могу швыряться такими суммами. Вот они тут, забирайте. – Он оттолкнул от себя толстую кипу бумаг.

           Затушив в пепельнице окурок, Рыльский поднялся и, забрав со стола бумаги, направился к двери. Уже взявшись за ручку, он вдруг обернулся.

           - И всё же у меня дурные предчувствия.

           - Чего там ещё?

           - Я говорю, сдаётся мне, что вы не вполне осознаёте всю серьёзность нашего положения... Это я опять по поводу Крапивина. Да, да, мне кажется, вы играете с огнём. В конце концов, если мы промедлим...

           - Ну, вот что! - рявкнул Газаев. – Вы занимайтесь-ка лучше своим делом, а с Крапивиным... ну с ним я как-нибудь и без вас разберусь.

           - Ну, ну, - желчно усмехнулся юрист. – Хотелось бы на это надеяться...       
    
               
                Продолжение: http://proza.ru/2010/06/18/348