Очередное То

Я, как Алла Борисовна Пугачёва, в стотысячный раз говорю себе: «Хватит, Андрей. Съёбывай со сцены.» Ползу в закулисье на четвереньках и там меня среди хаоса декораций лживого бытия в стотысячепервый раз ударяет в голову очередное «ТО».

«То», что можно успеть. Очередное «то» внезапно и сродни неожиданному приходу или «как всегда первому снегу». «То» - это ещё один выкрик белесого шёпота. Шёпота, поседевшего во время переваривания. «То» можно превратить в «это». «То», что здесь и сейчас – уже «это». «Это» мне не интересно. Мне интересно каждый раз именно «то». В «том» можно состояться самому для себя.

Именно тогда становится неважным мнение. Мнение – послеслог. «То» - префикс. Я, ****ь, префикс «этого». Мама говорит мне: «Мат – это плохо. Это бескультурие.» Я с ней согласен.

Бывает пишешь что-либо. Написал и, к примеру, выложил где-нибудь, на каком-нибудь ресурсе. А потом поглядишь - «0 комментариев». Это значит, что «То» так и не превратилось в «это». В «этом» можно плескаться. Называть «это» лаврами. Лавры, ****ь, как ошейник. Ведут тебя обоссаться в нужное время очередной порцией накопившегося за очередную ночь. А «то» это как раз когда не видишь смысла в том, чтобы ссать. Ссать и срать. Ссать и срать мне на «то» и на «это». Благодаря этому до сих пор живо «то». «То», где нет ошейников и мисок с повидлом. Где нет нужды в руке, которая погладит по голове. И где нет нужды в ноге, которая отвесит очередной поджопник. Пардон, пендаль. Волшебные пендали позволяют попадать в «это». То есть в кучу какашек, в которой ты лежишь после поджопника.

Или же можно глодать кость тщеславия, будучи увешанным лаврами ошейников. Но от кости до какашек совсем недалеко. Всего лишь по кишке прямой пробежаться лёгким спринтом и на тебе – выпал кучей на асфальт – вдруг кто-нибудь да поскользнется об тебя и ёбнется жопой сверху. Вот как раз то, что мы называем «жопой». Когда ты говно, да ещё и сверху кто-нибудь примастился поднасрать. Поэтому, когда кто-либо неосторожно упомянет о необходимости обобществления прекрасного в человеке дабы прочие могли лицезреть достигнутое, я сразу же вспоминаю о сранье. Навалить – это проще простого. Разгребать неохота. Разгребать говно в поиске зёрен. Так сказать «отделять зёрна от плевел». Это к вопросу о ценности искусства.

Что же касается прекрасного, то здесь я пас. Я, сука, настолько прекрасен, что давным давно трижды охуел от самого себя. Тут я опять готов согласиться с мамой в том, что мат это бескультурие. Мат это, ****ь, «культурие» матерщинника. Форма, в которую облекается извлекаемое, остаётся на усмотрение автора. Поэтому автор сам волен выбрать своё окружение. И свои лавры и поджопники. Автор – творец потенции. Потенция поджопника как правило всегда выше потенции ошейника из лавровых листьев. Человеку близко и приятно отвесить поджопник. Негативные эмоции часто ярче позитивных.

Поэтому мы никогда не орём «Я люблю тебя!» так, как мы орём «Иди нахуй, сука!». Поэтому мат может казаться иногда уместнее слов «любезный», «благоволите», «премного благодарен», «увольте» и т.д. Возможно, поэтому моя мама всё-таки права. Возможно, именно поэтому следует задуматься перед тем, как проорать: «Иди нахуй, сука!». И сказать: «Я люблю тебя».