Планета совести, глава 12

                Глава 12.


  Тэм собирался с духом, чтобы как-то начать свой рассказ о поступке, который теперь виделся ему гораздо более страшным нежели два дня назад в лесу.
  Элет уже отпер светлицу, когда коридор огласил крик Либо:
-Тэм, Тэм! Подожди! – Либо со всех ног мчался к другу. В первое мгновение он не видел Элета, поскольку Тэм загораживал собой невысокого старца. Подбежав ближе и завидев мудреца, Либо резко остановился:
-Извините, Элет, я вас не заметил. Простите, что так громко кричал. Но у меня очень важное и срочное дело к Тэму.
  Вид у Либо был такой жалкий и беспомощный, что Элет лишь покачал головой в знак согласия и, скрываясь за дверью светлицы, бросил Тэму:
-Заходи в любое время. Я готов выслушать и обсудить всё, что тебя волнует.
-Спасибо, - сказал Тэм, чувствуя неловкость за невежливое поведение друга. - Извините.
  Как только дверь светлицы затворилась, Тэм уставился на Либо сверкающими от недоумения и раздражения глазами:
-Зачем ты явился? Мы же обо всём договорились! Я не передумаю! Я всё равно  расскажу Элету! Пусть я переживу минуты стыда и позора, пусть он разочаруется во мне, я обязательно должен ему рассказать! И дело даже не в том, что нас подозревают. Просто я чувствую, я уверен, что Элет должен знать.
  Либо как-то странно смотрел на Тэма. Он напоминал сейчас провинившегося ребёнка, который понимает, что сделал что-то не так, но одновременно не хочет себе в этом признаться. Таким Тэм его ещё никогда не видел.
-Да что с тобой? – недоумённо спросил Тэм. – Ты что, забыл, что твоё имя не прозвучит, а точнее, прозвучит, но ты будешь выглядеть просто ангелом небесным по сравнению со мной?
-Нет, я всё помню, - угрюмо ответил Либо. Он начал переминаться с ноги на ногу, теребя край своей накидки. – Тэм, давай пойдём в беседку или ещё куда-нибудь, где можно уединиться. У меня есть для тебя новости.
-Судя по всему, плохие, - усмехнулся Тэм, не сводя глаз со своего горе-друга.
-Плохие-то плохие, - пробормотал Либо, - только для кого-то убийственные, а для кого-то спасительные.
 Тэм пожал плечами и пошёл вниз по лестнице Он был не в настроении отгадывать загадки. Либо последовал за ним.
  Выйдя из мудрецкой, мальчишки увидели, что беседка занята, и отправились по дороге в сторону леса. Вдруг Либо резко свернул, и они оказались на той же самой тропинке, которая не далее как вчера довела их не до добра.
-Зачем нам туда идти? – недоумённо спросил Тэм, - тем более что лесник запретил кому бы-то ни было приближаться к тому месту.
-Идём, - необычно жёстко сказал Либо.
Тэм снова удивился. Уж очень незнакомым был сейчас тон, которым говорил всегда податливый, избегавший принятия решений Либо. Он мог о чём-то просить, умолять или долго уговаривать, но решения в итоге всегда оставались за Тэмом. От этого удивительного изменения в друге и оттого, что они шли по той же самой злосчастной тропинке, Тэму стало не по себе. Что мог Либо рассказать ему такого, что изменило бы его, Тэма, решение пойти к мудрецу.
  Либо остановился неподалёку от поворота на аллею длинноруких деревьев.
-Тэм, - начал он, и Тэму показалось, что его голос едва заметно дрожит. – В тот день, когда мы добывали древесное молоко, я вернулся домой как обычно вечером. Мои родители уже были дома. Я сразу понял, что что-то случилось. Ещё издали я услышал крики и рыдания. Самым ужасным было то, что рыдал и кричал отец, а мама, как могла, успокаивала его. Я долго не решался войти в дом, а когда вошёл, понял, что мы уже никогда не сможем жить, как раньше – отец только что побывал в Воздастной. Он вернулся оттуда полумёртвый. Он рассказывал страшные вещи. И даже, когда я вошёл в дом, он не пытался спрятать слёзы или сделать вид, что ничего не случилось – так он был  потрясён произошедшим.
  Ты ведь знаешь, мои родители до этого никогда не попадали туда. В тот момент я вдруг осознал, что наказание неотвратимо, что все мои мелкие и серьёзные проступки каким-то непонятным образом где-то накапливаются, а потом ударят по мне неожиданно, но очень больно. Мне стало страшно. Страшно, что мне никогда не бывает стыдно, а ведь должно было бы быть. Ведь я ничем не лучше тебя, а, возможно, хуже. Я понял, что Воздастной мне никак не избежать, что раньше или позже я всё равно попаду туда, и чем позднее, тем ужаснее будет моя встреча с ней. Что-то оборвалось во мне тогда. Я стал копаться в памяти, пытаясь выудить оттуда хоть какие-то плохие поступки, и обнаружил, что не могу вспомнить ни одного, хотя точно знаю, что совершил немало. Сначала меня это удивило, но потом само собой возникло объяснение: я не могу их помнить, потому что никогда их не стыдился, не обдумывал, не занимался самоанализом. Тогда, не долго думая, я вышел из дома и пошёл обратно в лес, туда, где мы с тобой добывали молоко. Я зашёл с другой стороны, чтобы избежать встречи со взрослыми длиннорукими деревьями, и вышел почти к тому же месту. Знаешь, почва с южной стороны  леса сухая и, видимо, поэтому лесник не обнаружил моих других следов.
  Не проронивший до сих пор ни слова Тэм сейчас пытливо смотрел на друга:
-Зачем ты вернулся?
-Не перебивай меня, Тэм, а то… в общем, не перебивай. – Либо заметно нервничал. – Я достал нож и начал резать деревья. Я резал и старался представить себе, как им сейчас больно. Я думал, мне станет стыдно, наконец-то так стыдно, что Воздастная будет обязана меня забрать. Я собирался залечить их, как только воссоздамся.
  Тэм ошарашенно смотрел на друга.
-Так это ты порезал те пять деревьев? – непослушными губами пролепетал он.
-Да, я! Я хотел, чтобы меня наказали! Слышишь?! Это чистая правда! Я стоял и смотрел, как они истекают молоком, и мне казалось, что мне стыдно. Я всё ждал, что вот-вот и я почувствую это спасительное жжение в области сердца, но его всё не было и не было.
-Почему же ты не залечил деревья, когда понял, что твой эксперимент не удался? – каким-то опустошённым голосом сказал Тэм.
-Было уже поздно. Я слишком долго надеялся, что всё случится, как я задумал. Но Воздастная не брала меня, а я всё стоял, смотрел, как умирают деревья и ждал, ждал… - Либо перевёл дыхание, и Тэму показалось, что его друг всерьёз переживает о содеянном.
-Они умерли неожиданно. Когда я понял, что они погибли, мне стало жутко. Я ведь знал, что это серьёзное преступление. Но и в тот момент я не испытал стыда, а только страх, что кто-нибудь узнает, что это сделал я.
  Тэм уставился в землю. Он не мог сейчас смотреть Либо в глаза. Он не понимал, что он  чувствует к нему в этот момент: ненависть, презрение, или жалость. Скорее всего, все эти чувства теснились в его груди одновременно, образуя гремучую смесь
-Но как же ты мог после этого жить, как ни в чём не бывало беседовать о жестокости, спокойно смотреть в глаза Элету?
Тэм вдруг замолчал. Он резко вскинул глаза, и они просверлили Либо насквозь своим огнём:
-Как же ты мог после этого предложить мне взять всю вину на себя? Ведь ты фактически собирался меня подставить.
Тэм сейчас в упор смотрел на Либо. Он не знал, что хотел увидеть в глазах друга, но глаза Либо выражали лишь безотчётный страх, смешанный, как ни странно, с искренним удивлением.
-Но ведь тебе бы всё равно ничего не было, ну самое большее, порицание, - пробормотал он. И тут Либо неожиданно разразился удивительным монологом, удивительным, потому что говоривший искренне не понимал, что, собственно, такого ужасного он натворил, и за что Тэм обрушился на него с упрёками.
-Я ведь не хотел убивать деревья! Клянусь, я этого не хотел! Значит, меня нельзя в этом винить. Во всём виновата Воздастная! Она должна была, обязана была вмешаться! Она же видела, что происходит, и ей было наплевать на мои муки и на деревья. Я же хотел быть наказанным, я жаждал испытать стыд!
Тэму стало жалко Либо. Он сейчас ясно осознал, что тот и вправду не видит ничего ужасного в своём поступке.
-Послушай, Либо. Я тебе ни отец и ни мать, но я попробую тебе объяснить, что ты сделал и зачем. Ты попросту очень испугался за себя, и только за себя, а это называется эгоизмом. Ты решил, во что бы то ни стало, попасть в Воздастную ценой боли нескольких деревьев. Ты наносил им раны хладнокровно, не из любопытства, которое, хоть и не оправдывает, но всё-таки объясняет наш с тобой поступок чуть раньше тем же днём. Ты смотрел на то, как они страдают, зная, что им очень больно, потому что я тебе рассказал об этом. И тебе было на них наплевать, наплевать на их боль и на то, что они погибнут.
-Это неправда! Я собирался их залечить, как только… - нервно закричал Либо.
-Возможно, - перебил его Тэм, - но ты этого не сделал. А не сделал потому, что страх за себя оказался сильнее, чем боль от страдания деревьев, если ты, вообще, её чувствовал. И ты ещё удивляешься, что не испытал ни капли стыда? Но ты и не мог! Стыд испытываешь тогда, когда позднее осознаёшь, что совершил недоброе. А ты перевернул всё с ног на голову. Невозможно сознательно сделать гнусность ради того, чтобы испытать стыд! Уж если кто и делает мерзость, осознавая это, то только заранее убедив себя в том, что ничего зазорного в этом нет. Так что твой эксперимент был заранее обречён!  - Тэм на мгновение замолчал, пытаясь хоть немного остыть, но, почувствовав, что это бесполезно, продолжил:
-Поняв, что всё провалилось, ты решил, что, может быть, никто ничего не заметит, и тебе это сойдёт с рук. Когда же лесник сообщил о злодеянии в лесу, ты снова струсил. Ты опять испугался за себя, а тут так удачно всё сложилось, обнаружились не только твои, но и мои следы. И ты так легко, без угрызений совести, уговорил меня не вмешивать тебя в это дело, потому что мне, как ты полагаешь, ничего не грозит.
Либо хотел было что-то возразить, но Тэм остановил его жестом руки:
-А теперь слушай очень внимательно. Я скажу тебе, что я обо всём этом думаю.
  Ты никогда не сможешь попасть в Воздастную, потому что ты никогда не испытаешь угрызений совести. А причина одна – у тебя нет совести. Ты не чувствуешь, за какой гранью, казалось бы, шалость или мелкий проступок становятся подлостью или преступлением. Ты легко погубил деревья, ты так же легко мог погубить меня – ведь ничьих следов, кроме наших, как теперь ясно, там не было. А значит, ты прекрасно понимал, что попросту подставляешь меня. Ты говоришь, что мне это не может повредить, что Элет, наверняка, узнает у Воздастной, что я там был, и за что? Даже если так, Элету станет известно, что я резал дерево, и почему бы ему, в таком случае, не поверить в возможность того, что остальные пять деревьев тоже моих рук дело. Да и с чего ты взял, что Воздастная предоставит подобную информацию, даже если об этом попросит такой просветлённый, как Элет. – Тэм ощущал, что дрожит всем телом от невыносимого нервного напряжения, но он продолжал говорить:
-А знаешь ли ты, как для меня важно мнение Элета? Конечно знаешь! Меня бросает в жар от одной только мысли, что он узнает, как мы утоляли наше любопытство вчера утром. Я стыжусь не только Элета, но и всех ребят и их родителей. Они ведь были обо мне совсем другого мнения. А это, пожалуй, самое страшное, что может быть в жизни – пасть в глазах длемлинов, которые уважали тебя, навсегда потерять их доверие, видеть в их глазах слабый огонёк презрения или отторжения. Но тебе этого не понять! Тебе ведь даже сейчас не стыдно. В твоих глазах пылает только страх, всё пожирающий ужас. Хочешь, я выражу его в словах? А вдруг он пойдёт и всё расскажет Элету?!!!
 Тэм замолчал и выразительно посмотрел на Либо. Тот, впервые за два года их дружбы, увидел в его глазах откровенное презрение.
-Презрение – недостойное чувство. Оно возникает у тех, кто считает себя выше окружающих. – пробормотал Либо.
-Молодец, - усмехнулся Тэм. – Хорошо выучил определение. Даю тебе один балл за усердное отношение к просветлению. – Он вдруг смерил Либо с головы до ног взглядом, в котором презрение сменилось жалостью. – Нет, Либо, не трусь, я не пойду к Элету и не стану ему ничего рассказывать. Уж если кто это и сделает, им будешь ты!
  Глаза Либо расширились от ужаса.
-А если я не пойду? – дрожащим голосом спросил он.
-Что ж, это, в конце концов, твоё дело. Тебе и решать.
-А как же ты? Ведь мы оба с тобой под подозрением? – вдруг спросил Либо.
Тэм вскинул на него глаза, полные изумления:
-Так я тебе вдруг стал небезразличен? – горько усмехнулся он. – Что ж, тогда, может быть, ещё не всё потеряно.
-Так ты не пойдёшь? – всё ещё сомневаясь в словах Тэма, пролепетал Либо.
-Я не пойду. Пусть всё течёт своим чередом. А уж когда нас обвинят во всеуслышание, выбор будет за тобой. И что же победит, Либо? Страх или …  Прошу прощения, я чуть не забыл, что кроме этого всеобъемлющего чувства ты больше ничего не испытываешь. – Тэм покачал головой, как будто подтверждая правильность своих слов.
-Что ж, я всё сказал. Прощай, - он вдруг умолк, - хотел сказать «друг», но как-то не выходит теперь. Язык не поворачивается. Прости, - и, пройдя мимо Либо, Тэм зашагал к селению.