Кто был ничем, тот станет всем

(Из Цикла "Владычество безземельных")

       - Здесь вам больше нечего и некого грабить, а там реки текут молоком и мёдом! - так завершил свою речь папа Урбан II на вселенском соборе 1095 года  во Французском городе Клермоне.

       Чтобы убедить вооруженную, но по праву наследия безземельную знать Европы отправиться на войну с неверными и там отвоевать свои царства, он обещал всем мученические венцы и царство Небесное. Для рыцарей, годами истреблявших друг друга в откровенном разбое, это было не мало.

        Пока баре думали да прикидывали, простолюдины, под предводительством Петра Пустынника и Вольтера Голяка рванули к бесхозным по их мнению богатствам. Видимо для того, чтобы набраться  боевого опыта, отряды крестоносной бедноты усердствовали в погромах евреев во всех городах, которые удостоились чести оказаться у них на пути. Резня была жуткая. Во имя своей великой миссии не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков. В немецком городе Майнце евреи сочли за лучшее совершить массовое самоубийство - другой защиты от христиан, бредущих ко гробу Господня, так и не нашли.

       Озлобленное и измученное долгим переходом «войско» крестоносцев-простолюдинов к осени 1096 года добралось до Константинополя. Необузданные паломники за несколько недель пребывания в Византии разграбили и спалили десятки домов, несколько дворцов, сотни купеческих лавок и даже церкви, хотя греческое население неустанно снабжало их продовольствием и давало приют.

       Император Византии Алексей Комнин, увидев вместо профессиональной армии толпы голодранцев, расценил это как издёвку со стороны папы, понимая, что такие воины не способны сражаться с хорошо вооружёнными мусульманами. Он приказал побыстрее переправить их через Босфор и объяснить дорогу в Святую землю.

       Когда через несколько дней ему сообщили, что крестоносцы попали в засаду и были почти полностью истреблены, он понял, что такое  двойственное ощущение.
 
       А в это время рыцари - вторые, третьи и далее сыновья знатных родов, которым ничего не причиталось от наследства, кроме слов напутствия и утешения, не на шутку засобирались к новым берегам. В надежде отвоевать себе наделов или, на худой конец, жениться на хорошем приданном.

       Только у Вильгельма Завоевателя к тому времени было не менее 10 законнорожденных наследников. Королевские и герцогские дома Европы тоже были полны наследников, которые не желали устраняться от греха подальше в монастыри.

       В отличие от простолюдинов, рыцари намеревались произвести должное впечатление на знатных людей в чужих краях. А потому выбивали из старших братьев всё, что могли: деньги, лошадей, доспехи... На проводах сцеживали со всех родственников - кто что подаст. В обмен на обещание помолиться за дарителей непосредственно у гроба Господня. Там-то всяко ближе к всемогущему уху...
 
       С особым почётом выпроваживали в первый рыцарский крестовый поход Роберта III, по прозвищу Куртгёз. Он, кажется, единственный во всём святом воинстве был первенцем. Зато кого - самого Вильгельма Завоевателя! Отец при жизни не допускал сына к реальной власти, хотя Роберт с 14 лет был законным герцогом Нормандии. Не удивительно, что в 24 года отпрыск открыто выступил с войском против отца, сговорившись  предварительно с сыном Анны Ярославны - королём Франции Филиппом I. Но вскоре Вильгельм склонил Филиппа на свою сторону и Роберту пришлось просить пощады.

       Тем не менее, родитель на смертном одре лишил первенца английской короны в пользу младшего брата Вильгельма II, и с тех пор почти восемь лет ни островная, ни континентальная Европа не знала покоя от интриг Роберта Безземельного. По праву рождения - помазанника Божьего. Да и будь он нрава самого кроткого - разве его свита стала бы скучать в такой ситуации? Хлеба, крови и зрелищ - the show must go on! Forever...

       Так случилось, что третья дочь того же Вильгельма - Адела, насмотревшись на печальную участь старшей сестры Сесилии, - решила, что плохое замужество лучше хорошего монастыря. До 20 лет она оттягивала прощание с детством и родительским кровом. По меркам того времени ей до пенсии оставались мгновения. И всё-таки она успела вскочить в последний вагон - в богатых землях Шампани отыскался 38-летний первенец - Этьен II. Наследник Блуа и Шартра и папин вассал. Так что отвертеться от английской принцессы у переспелого вассала не было ни одного шанса.

        Вильгельм одним выстрелом убил двух зайцев: пристроил дочу в хорошую семью на границе своих владений, рядом с бандформированиями анжуйских герцогов, и выделил ей в помощь бузотёра-первенца, чтобы не крутился под ногами, подбивая приближённых на новый мятеж. Знал, старый, что им только вожака не хватает для крамолы.

        Смерь Вильгельма случилась за восемь лет до крестового похода и была столь же не гуманной, как и его нрав. В конце  1086 года он, в характерном для себя стиле, усмирил очередной мятеж и отправился усладить свой мстительный взор кровавым побоищем. Его конь, проезжая по пожарищу, видимо не снеся безобразия, опрокинулся и поранил хозяина. В течение полугода Вильгельм жестоко страдал. Как это обычно бывает - немощь сподвигла его к раскаянию. Он даже выделил средства на восстановление сожженных в округе церквей и  кое-кого освободил.

       Не помогло - 9 сентября 1087 года Вильгельм Завоеватель в возрасте 60 лет скончался  в монастыре Сен-Жерве, около Руана. Его приближенные немедленно покинули ещё не остывшее тело, сбросив его на пол, и унесли с собой всё, что смогли. Герлуин, единственный рыцарь, оставшийся верным своему королю, перевёз Вильгельма в город Кан, где в местном монастыре аббатисой была его вторая дочь - Сесилия. В тот же день в городе вспыхнул пожар - казалось земля не желает принять тирана.

       Итак, Роберт III Куртгёз, не состоявшийся король Англии, решился стать, по примеру отца, великим завоевателем Святой земли. Родной брат, которому отписали английский трон, укрепил его порыв займом в размере 10 000 марок серебром, в обеспечение которого Нормандия передавалась на три года в залог Вильгельму II. Вот такая схема средневекового ипотечного кредитования.

      Собрав под своими знамёнами нормандских баронов, Роберт Куртгёз в конце 1096 года отправился в Святую землю. Его младшая сестра Адела, протянув в унылом браке счастливые 13 лет, отличилась повышенной религиозностью и отправила своего  51 - летнего мужа  в свиту братца, то есть в Первый крестовый поход. Чьи грехи он поплёлся туда замаливать? Впрочем, он не долго отсутствовал - в 1098 году явился к жене на поруки с монументальной репутацией труса.

       Последующие три года Адела трудилась над его боевым духом, аки прапорщик. И к 1101 году с Божьей помощью и кое-кого из прислуги вытолкала  горячо любимого мужа куда подальше. То есть ближе к Святой земле. Где Этьен II и  погиб год спустя в  битве при Рамле 19 мая 1102 года.

       Казалось бы, какое отношение эта семейка имеет к славному Ордену тамплиеров? Самое непосредственное.  Оказывается, Этьен II - старший брат Гуго Шампанского. В 1104 году, через два года после гибели брата, Гуго отправился в Иерусалимское королевство. Зачем? Может он единственный относился к нему по-человечески? Или услышал от него некие тайны? Те,  которые так надёжно хранил Орден тамплиеров? Которые вот уже семь веков не разгаданы ни на йоту.

       Гуго вернуся домой в 1107 году, а семь лет спустя, в августе 1114 года вновь отправился в Иерусалим в сопровождении своего вассала Гуго де Пейна, позже ставшего основателем ордена Тамплиеров.

       С какого момента начинаются тайны тамплиеров:
       - Первый крестовый поход?
       - Неудачная вылазка в Святую землю Этьена II?
       - Экспедиция по следам старшего брата  Гуго Шампанского?
       - Повторная экспедиция Гуго в Святую землю с будущим Первым магистром Ордена?

        Может следует внимательней присмотреться к Этьену II?