глава 1

Глава 1.
Всё что я пишу не надо анализировать. делаю это для себя. Ну, может быть,  для мамы.  Она до сих пор ждет письма.  2 года, 4 месяца, 6 дней.  За это время- одна пустая смска.   И мой пустой ответ в ответ. Гордость- единственное, что нас связывает. 
Сейчас я постараюсь объяснить, в чем дело.   А дело в том, что у меня нет выбора.  Это если коротко. 
Вообще  я  тупой подросток, мнящий себя кем то более.   А еще я лучше, чем моя репутация. Потому что в силу молодости,яркости и  свободы поступков, меня считают  интеллектуальной потаскушкой. И каждый  «вновь первый»   считает себя 10.  В этом моя ошибка.
Собственно, книга будет о любви,   и не одной.   Я оттягивала, упражнялась в сочинительстве, недооценивала себя.  А теперь настал удачный  момент.    в детстве я с чего то решила стать писателем.  Вернее, кем я только не решала стать. Но писать-  последнее осознанно принятое решение. К тому же за столько лет – это единственное занятие, которое мне не надоело.  Я начинала со стен в подеъзде, закончила на   федеральном канале.    Сейчас передо мной шкатулка с многочисленными дневниками.  Самый старый, который умудрилась не выкинуть мама –она всегда  считала мои занятия  пустыми -   датируется   2003 годом. Это если посчитать, мне было 13. Я   была самой красивой девочкой в классе, занималась  в музыкальной школе, и  потела   на художественной гимнастике. « ты вырастишь человеком»- говорила мне мама и отправила во все  места сразу, чтобы я нахваталась всего по чуть- чуть.   Потом оказывалось, что я везде не успеваю, и  ни на что не гожусь. Это откровение  прозвучало из уст мамы, когда мне было лет 7 и моя самооценка была ниже  прожиточного минимума. Итак, вывод первый: все, что я делала, пока не стала свободной- пыталась доказать маме право на ее любовь и похвалу.   В  13, я не совру,  была лучшей, или почти лучшей во всем.    Я была настолько занята собой,  своими успехами, что  забывала о сверстниках и считала их неудачниками. Я -  черная зависть, злопамятная мстительность, первая самодурка.   Вот такой я была в 13 лет.  И  все, что осталось от той жизни-  это   потертый дневник с   наклеенной  Синди Кроуфорд на обложке,  и подписью «записи гениального человека» на первой странице.  Дневник»- это вовсе не деталь.  Это поворотная точка  повествования. В нем-  моя подпись под сделкой с жизнью. А именно:   среди прочих детских штук, типа «моих желаний», моих  секретов   покоится загнутый  лист с надписью «катехизис». Где от и до приписан образ будущего «Я».  История жизни, которую я написала еще в 13 лет.  С клятвами  и   самоуверенным  «так будет» в конце.  Буквы в каждой строчке- мне постоянно не хватало места,  и подчеркнутые красным строчки « написать книгу».  По плану книгу я должна была написать еще года  два назад,  в 18.  Чтобы газетчикам не пришлось тереть лоб над сенсациями, а просто  написать по факту « в Росси появилась вторая Франсуаза Саган». Я не предполагала о чем будет книга. Оставляла выбор жизни. Но хотелось, чтобы критики сравнивали меня с Достоевским или Набоковым.  А еще, каждый раз на ночь, я желала себе успеха, и приговаривала « Господи,  если нужно, пусть я буду одинокой, пусть я буду одна,  и пусть меня никто не любит. Только сохрани мое рвение, сохрани удачу. Пусть я останусь такой.». Это глупо, но сейчас я  виню себя именно за эту чудо- молитву. Теперь я то, чем мечтала стать. И живу той жизнью, которую написала сама себе. Я живу той жизнью, которую ненавижу
 Мне жутко плохо. Я не владею собой. Я больная.  Примерно через день я реву в подушку, раз в  месяц со мной случается бессонница,  раз в полгода  тяжелые срывы. Тогда я  пылюсь дома и готовлю свой фирменный коктейль «   конец».  Пол стакана ликера, пол стакана слез.   
Вот так я начинаю  писать эту книгу, потому что поклялась дедушке ее написать,  и тому старому дневнику, который лежит передо мной и упрекает. Я ненавижу  этот дневник  за  загнутый лист в середине.  И  чертово мое детское упорство. Оно не простит, если я  чего- то не добьюсь.
  А мне больше ничего и не надо.
Жизнь человека должно что- то оправдывать.  У меня нет ребенка, я не помогала  бедным, я  расстраивала маму, выкинула цветок, который надо поливать и пнула сегодня кошку.  Хотя, вообще то я очень хорошая и добрая. Просто мое уединение равняют с  равнодушием. Потому что я не плачусь,  не говорю никому, как мне хреново. И про слезы  через день тоже никому  не говорю.   Хожу,  улыбаюсь, острю.
Никто не подозревает, что можно быть сногсшибательно красивой, сногсшибательно  высокой, и умасшибательно умной брюнеткой и при этом плакать по ночам.
   И уж тем более, они не догадываются, что  этот  «счастливый» человек способен убить себя.    Все, что мне остается доказать поступком.  Этим летом,  в свой день рождение, когда мне   вот- вот будет 20, я  запью таблетки шампанским и отпраздную конец. В прошлом году я почти решилась.  когда поссорилась с мамой и всем миром в лице: бабушки, тети и других малознакомых родственников.   Меня спасло отсутствие аптеки с надлежащими препаратами, тупое лезвие…. и « я приготовила твою любимую пиццу» ….  Я съела пиццу,  и подумала, что   эта жизнь конечно не сахар, но вряд ли найдется место, где смогут приготовить «мамину пиццу». К тому же, размышляла я, у меня есть обязательства перед  миром. Чтобы ни было, написать книгу. Написать, написать, написать. 
Именно поэтому, с сегодняшнего дня, числа 16, месяца июня, года 2010, чтобы  успеть к 20 августа, я буду  клепать  с десяток страниц.  Это смешно, и   психически ненормально: но и  в 19 можно быть настолько сукой, чтобы желать себе смерти.    Год назад,  закопавшись в траве, плача навзрыд,   я пообещала  кому- то в воздух, что если этот кто- то не устроит мне чуда, то пусть ждет меня  в гости. 
  Видите… я по –прежнему капризный ребенок. Я всегда требую доказательств того, что я лучшая,  что меня любят  и  может быть  нуждаются. Я так сильно хотела умереть, что  сама в это верила. Но в  то же время, надеялась, что кому- то наверху,  тому или той, кто  располагает всем и всеми, я очень нужна.  Без меня остановится мир и  все на свете  потеряет смысл.
Чудо почти  случилось.  И неважно какое.  Важно как это было. Оно пришло,   скрутило язык, и   хлопнуло передо мной дверью.
Так что теперь я не надеюсь. И даже если придет Бог, сбацает чечетку, улыбнется и скажет «ну, извини,  мол, пошутил»…. Я отвернусь и скажу « мы не нуждаемся». Я все равно  это сделаю.
И важное сообщение  для тех кто считает  меня психически нездоровой: идите на ***. Это единственный мат в  моей книге.  Он обоснованный и нужный.
   Я пишу для мамы. Чтобы  не слишком шокировать еее известием о смерти. К нему неприменно будет прилагаться  стопка страниц.
Книга будет   о том, как отучиться жить за несколько месяцев. Так, чтобы потом   вас не потянуло обратно.
Поехали…..
(продолжение следует...)