глава 5

Ну вот всего день  прошел с того момента как я начала писать и приняла роковое решение. Умереть.    Я  долго шла к этому. Года два точно.  Когда поняла, что- то не так, а по- другому быть не может.  Любой психиатр разложит меня по полочкам. Я и сама знаю, что со сдвигом. два человека-  доктор,пациент, оба в больном сердечке. Хны- хны- иногда мне себя искренне жаль.  Первый, тот что доктор, советует уйти в работу, переключиться, сходить в клуб и на крайний случай обзавестись случайными половыми  связями.   
 Это  поможет. Я забудусь. А через какое то время   вернусь  в свою унылую шкурку и возненавижу себя еще больше.  За трусость и слабость, принятие самых легких решений.   И грязь, в которую себя втоптала. Чтобы понять меня, нужно быть мной. До мелочей. Видеть те же сны, разговаривать с теми же людьми,   ссориться с  теми же родителями. В общем, оставьте попытки.
 Мама  любит меня.   Но не признается.   Это глупо. Это совершенно не схоже с ее поступками и словами.    Она сама понимает, как нелепо было бы позвонить и сказать « я тебя люблю». 
Точно также поступаю я.   Мне стыдно за то, что я  сделала в настоящем, ей стыдно за  то, чего она не сделала в прошлом. Мама, мама….
Я правда ее люблю. Это  единственный человек, о котором я так часто рассказываю и цитаты которого привожу. Она самая выдающаяся женщина, и самая настоящая женщина. Она   была очень красивой, так что все без исключения сворачивали головы.   Я видела фото. По тем меркам это красота нескромная, вызывающая, оттого притягательная. Мужчины ее боялись и предпочитали вспоминать о ней, нежели оставаться с ней.  А она боялась мужчин и боялась привязанностей. Поэтому никогда ни с кем не оставалась. Она   была музой, потом любовницей и никогда женой. Мама сохранила за собой  право свободы. А потом раздражила это  стремление во мне.   Мама была примером как нужно жить, потому что других примеров у меня не было.
Она говорила, когда мне было 7: Никакой женитьбы, никаких мальчиков, это последнее что должно тебя интересовать. Не сейчас, а вообще.   При этом никогда не гуляй с одним мальчиком.   Чем больше, тем лучше.  Не признавайся в верной дружбе и не клянись.  Поняла?   (при этом она была «чуть- чуть» уставшей, после трудного  дня,  и пахла мартини  и фр. Духами) 
Мама была скромнягой. Пока не  уехали родители. Оставили ей квартиру и младшего брата. Она делала что хотела. А  в 17 лет она хотела : секса, наркотиков и  рокролла. Для наркотиков, она была слишком умной,  для  рокендролла  слишком высокой, зато для секса- универсальной.   Она была сногсшибательно красивой, поэтому я  не знаю, кто мой отец. Мама  думает на математика. Гениального профессора, с собственной лабораторией,  и семьей.  Маме доставалась только «волга». Черная,  натертая до блеска.
Он был очень умным и вроде бы здоровым. Только по факту беременности обнаружилось: у него  порок сердца.   Мама поминала Ивана Степановичаи, как его звали,  при каждом моем обмороке.     И поносила последними словами.  Сердечная недостаточность передалась от папы, недостаток сердца от мамы. Так и живу.  Не понять в кого больше. 
«Папа» было  единственным словом, которое нельзя было произносить. Мама заводилась   сразу и  либо молчала, либо   выходила из себя и  приходила обратно только после 2 -3 сигарет. Она ненавидела его. И наверно, имела право.  И за это, как она отец приходил  к ней во сне и пытался изнасиловать. Так рассказывала мама.
Папа умер, когда мне было 5.   мне было все равно. Потому что к тому возрасту я  не была знакома ни с  ним, ни с мамой.   Их  именами я звала бабушку с дедушкой и до последнего была уверена, что мамы- это так…. Женщины на другом конце страны, которые приезжают раз в 2 года, чтобы привезти вкусные конфеты за хорошее поведение.    Мама была редко  и всегда в хорошем  настроении. В моем 5 летнем сознании  нарисовалась четкая схема: мама есть   добро, бабушка- зло. Дедушка самое доброе  добро, но на побегушках  зла.
  Да,  У меня не было  привычки любить маму – я всегда о ней забывала, только перед приездом учила специальное стихотворение.   Также у меня  не было причин НЕ любить-   все- таки конфеты,  куча лаков для ногтей,  косметичка. мама разрешала краситься , сама подводила  глаза, наряжала в платья и заставляла «делать талию». Мы вставали в  огороде,  пока другие работали и вертели туловищем в право, влево.  Я смотрела на эту вроде чужую женщину и радовалась-    со мной говорят как со взрослой.  Я  любила ее той непонятной, неосознанной детской любовью,  которой  любят мам.    Это правило.   И как то неправильно было его нарушать. Мне нравилось детство. Именно за то, что можно не анализировать.  просто любить. 
Я плакала, когда мама уезжала, потому что никто больше не  разрешал мне распустить волосы – «заневеститься» как укоризненно замечала  бабушка, никто не разрешал слизывать крем с торта,  никто не играл со мной в куклы и никто  не одевал меня как куклу.  Мама первая, кого я познакомила со своим первым женихом. И меня очень удивило: она была не против нашей свадьбы.    Хотя  мой свекр был уголовником. Целых 3 раза.  Мама…. Эта женщина  разрешала делать все, что хочу.  А потом уезжала. И    мне некого было любить, не с кем делать талию, и вообще нечем было заняться.    Я активно ненавидела бабушку.   Обзывала ее. Ждала за углом, чтобы громко крикнуть «дурра». А когда к ней приходили гости и она лаского звала «Лёлик, сбацай танец»  я крутила фигу и задирала юбку, чтобы повернуться и покрутить задницей. Так делали в фильмах и как я поняла,  этот жест выражал крайнее неуважение и ненависть.  Моя попа всегда была красной.  Бабушка любила меня и обижалась.
12 месяецв я ненавидела бабушку….. А через год знакомилась с   мамой снова.