Безумие
Небо, все в звездах и сферах мирозданий. Бескрылые тени зорко приглядывают за каждым хрустально-парящим шаром. Они создают их, но также с великой охотой любят их разрушать. Эти тени напоминают неразумное создание, которое творит дела пугающие его, и, узрев последствия действий своих, тут же желает прекратить свой опыт, но в глубине своей сущности, оно знает, что обязательно попробует еще...Так и они, создавая сферы мирозданий, хотят их разбить и в этом нет ничего дурного, ибо это естественно. Но я останавливаю их, и они слушаются. Порой мне кажется, что я нужен именно для того, чтобы останавливать их.
В розовой дымке опускается в океан золотое солнце. Именно в эти минуты я понимаю, что время все-таки существует, ибо солнце, старея, опускается в волшебные воды, дабы омолодить себя, я знаю это. А когда солнца совсем становиться невидно, из противоположной части неба появляется луна. В эти часы на золотом подносе самая прекрасная из теней приносит мне хрустальный бокал терпкого яда, предварительно размешав его своими пальцами. Ее компания не надоедает мне, одетая в пурпурный бархат, всегда с любопытством смотрит на своих собратьев глазами цвета аквамарина. И каждую ночь задает мне один и тот же вопрос: " От чего я отлична от своих товарищей?". И каждый раз я отвечаю ей, но все забывается к следующей ночи.
Сей напиток позволяет мне более внимательно наблюдать за сферами, и после его принятия из каждого парящего шара я слышу звук хорала. Я становлюсь способным заглянуть в каждую из сфер и увидеть множество созданий, которые раньше походили на тот самый песок у моих ног, но отнюдь не белого цвета. Все они испытывают непонятные мне чувства, не думаю, что я когда-нибудь захочу испытать то, что испытывают они. Но мне подлинно известно, то, что испытываю я, в свое время доведется испытать им.
Пока действует напиток, я стараюсь прикоснуться к каждому созданию в каждой сфере, попробовать поговорить с ним, но всякое занято вещами, не имеющими смысла. Я осознаю, что если существо поговорит со мной или, по крайней мере, услышит, то пелена неведения, мучающая его, спадет, но все они глухи, и лишь за редким исключением мои попытки тщетны.
Когда же наступает апогей действия яда, это мгновение перехода в новый день, я все отчетливей начинаю разбирать слова из хорального пения. Все громче доноситься устремленное вверх из-под сводов неведомых мне зданий то самое непонятное слово, которое упорно не давало покоя до этого кульминационного момента. Оно поднимается все выше и выше, и в этот торжествующий миг я отчетливо слышу возглас множества множеств. И этот возглас - «БОГ».
04.06.2010
Свидетельство о публикации №210061801419