Как нашли Макарону

Макарону нашли на крыльце Управления «Татэнергосбыта» аккурат в день 68-ой годовщины Кровавого равноденствия*. То есть тогда я еще не знала, что маленькое, грязное и ободранное существо, более всего напоминающее кошачью мумию фараонских времен культа прекрасной Баст - моя Макарона. Маленькое голодное существо истошно пищало рядом с урной и пыталось тыкаться трехцветной мордой в мои джинсы. В этом обглодышу немало мешали задние лапки, по-видимому отдавленные какой-то сволочью. Стряхнув пепел с сигареты, я вздохнула: вот же блин, похоже, перебит позвоночник. Но ничего не поделаешь!
В обед я снова вышла покурить. Котенок был на прежнем месте – он не мог далеко уйти – на двух-то ногах! На ступенях крыльца лежали какие-то объедки – подаяние сердобольных коллег. Но создание продолжало орать. Хм, выходит, не голодная. Не, точно хребет перебит… Или нет… Че я, ветеринар что ли? О, а это идея. Можно отвезти его в ветеринарку, пусть сделают рентген. Своей мыслью поделилась с дымившей рядом сотрудницей из канцелярии. Та немедленно поддержала мою идею:
- Ой, я смотреть не могу, как животное мучится. Лучше уж и вправду в больницу отвезти, пусть хоть последний укол сделают, усыпят. Все лучше, чем так…
План созрел окончательно.
В три часа дня я вынесла хвостатой мученице плошку с водой. Бедное создание доползло до плошки и стало с жадностью лакать воду. Аххха, одной бедой меньше.
Ближе к пяти часам вечера я нашла телефон и адрес ближайшей ветклиники, а также позаимствовала лежащий в шкафу кусок ватина (со времен переезда в новое здание остался) для заворачивания пациента – не в руках же ее везти! Потекли минуты ожидания. Самое тупое – это если сейчас кошка умудрится каким-либо образом сбежать.
Едва минутная стрелка офисных часов пересекла черту 12, я рванула на выход. На крыльце было пусто. Где??
Макарона обнаружилась на тротуаре, где какие-то две девушки кормили ее кошачьим сухим кормом. Может, хозяева? Нет, непохоже. К моему удивлению, кощонка не ползала на брюхе, а стояла на всех четырех ножках, нетвердо, но стояла. До меня дошел идиотизм ситуации. Крыльцо нашего здания облицовано мрамором, он скользкий! Вот лапки-то и разъезжались! Однако сбить меня с намеченного пути столь же легко как остановить жопой танк, поэтому на глазах девиц пушистый детеныш в мгновение ока был спеленут в ватин.
- Я ее это… забираю, если вы не против?
Возражений не послышалось.
Прижимая к себе теплый сверток, я шагала к остановке. Боже мой… сколько веков назад я могла себе позволить роскошь живого тепла, чего-то трогательного, родного. Я уже забыла, на что это похоже. Я всегда хотела завести кошку, но… видимо, раньше я была слишком счастлива и без этого, а счастье, как известно, отнимает решимость что-то менять.
Маленькая трехцветная страдалица в коконе из ватина принималась истошно орать, стоило чуть изменить положение рук. Видимо, ей от этого становилось больно. Сочетание вида смешно разевающейся розовой пастишки и звуков, издаваемых страдающим живым существом, было слишком абсурдным для моих порядком покоцанных нервишек. Жалко же, жааалкоооо, бляяя!!! Пришлось вспомнить старые умения: мозг отдает команду – зафиксировать руки и пальцы в неподвижно-сведенном напряжении, без дрожи, без непроизвольных подергиваний… теперь это - цельнолитой каркас. Готово…ну че, не орем больше? Вот и ладушки, вот и едем себе. Смотри, вот эта коробка железная рогатая с прозрачными глазками – трамвай называется. Вот мы снаружи ее видели, а это – она же внутри. Да, двери закрываются, но ты не бойся. Ну, и куда ты? Не верти башкой… и не ори Бога ради, а? Вот так… давай лучше в окно будем смотреть. Давай? Все, едем…
На выходе из трамвая кошка запищала снова. Да как-то так нехорошо еще запищала… а может, опять нервы – успела-таки я себя накрутить до состояния «все плохо, все очень плохо, и щас все умрут». Особенно некоторые… трехцветные, с хвостом. Так… от остановки до клиники по прямой – моим шагом минут десять, бегом – восемь. Практически не отличается, а бежать всегда тяжелее, сказываются прокуренные легкие… Кошечка закричала опять. И я побежала… Побежала, прижимая к груди ватиновый сверточек с торчащей из него несчастной мордочкой, стараясь почти стелиться по земле – чтобы тряской не потревожить изломанное тельце. Так сестры тащат раненых из-под огня, так матери несут по заснеженной трассе до райцентра больного ребенка. Не, ну надо ж было так себя накрутить… из-за какой-то кошки драной. Скелетик, обтянутый грязной шкуркой, весу почти нет, а руки затекли страшно. А оно орет еще… потерпи, маленькая… ну, потерпи, сейчас, уже совсем близко.
Для осмотра ветеринара в регистратуре нужно было завести карточку. Вместо ответа на вопрос: «как зовут питомца?» - я замялась. Нет, в принципе, можно было брякнуть любую подвернувшуюся кличку, но я-то знаю: дал имя – сделал своим. Сказать по правде, я не собиралась этого делать. Оказать помощь – да, покормить-напоить – да, но строить долговременные планы – увольте! К тому же, мама будет против… а в теперешнем моем положении только знаков ее неудовольствия не хватает для картины полной безнадеги. Нет уж, нафиг! Поэтому в графу «кличка» было скромно записано «котёнок».
Оказавшись на отполированной металлической поверхности смотрового стола, трехцветная пациентка неожиданно попыталась встать на ножки. Эффект оказался еще круче, чем на мраморном крыльце – тушка немедленно хряснулась обратно, аккуратно распластавшись в позе морской звезды. То ли абсолютное спокойствие доктора внушило уверенность в благоприятном исходе, то ли сама обстановка кабинета – но, глядя на эти упражнения, я не смогла удержаться от улыбки.
- Грязная какая… - поморщился меж тем доктор. – Из автосервиса, что ли?
Я невольно скосила глаза вниз, разглядывая собственную черную футболку… ну, то есть когда-то она была черной… буквально сегодня с утра. После всех приключений ее украшала шерсть трех цветов, мусор и катышки ватина. Интересно, это щас доктор про кого спросил насчет автосервиса? Хочется верить, что все-таки про кошку…
Результатов рентгена я ожидала со страхом. Но вот из лаборатории вынесли перепуганную притихшую кошку и еще мокрую пленку формата А3 с туманным изображением той же самой кошки. Меня вызвали в кабинет. Видимо, моя бледная рожа выглядела такой несчастной и подавленной, что доктор решил устроить полную так сказать, экскурсию по снимку кошачьего скелета. Водя пальцем по пленке, он сообщил, что переломов нет и не было, кости целы и все на своих местах. Возможно повреждение мягких тканей, но, скорее всего, животное просто очень истощено. И тут же выписал какой-то дорогой кошачий корм с рационом всех витаминов. Так разговаривают с хозяином животного.
А ведь здесь еще можно было повернуть назад. Удостоверившись, что кости целы и котенку ничего не грозит, заплатить за осмотр и снимок, а потом, на улице, преспокойно отпустить его обратно на улицу – в родную среду. Можно было. Но не хотелось совершенно.
Мы шли пешком по летней улице – медленным прогулочным шагом. С полным осознанием принятия новой реальности. Пальцы гладили грязную трехцветную мордочку, на ватин капали слезы умиления. Вот… ну вот, теперь у кошки есть дом, а у меня есть кошка… хм… кошка без имени – это хрень. Макарона… точно – Макароной назову! Эй, Макарошкин… маленькая моя… слышишь? Слышишь меня? Вот и ладушки…

* то есть 22 июня 2009г., ровно в 68 годовщину начала Великой отечественной войны 1941г.