Архив проза ру. След пальца ангела

«Воистину, голгофам несть числа,
стоят кресты, как флаги на парадах.
Моя любовь кого-нибудь спасла?
Или дорогу вымостила к аду?
Моя любовь... Спасенье или шок?
Бросала в небо? Выпачкала в саже?
Дай, ангел, выпить мне на посошок,
и я пойду, куда укажет стража»

                Геннадий Нейман





«Ах, оставьте меня, я плачу совсем не оттого, что тот без двух лет покойник меня ударил… Просто я… Господа, это чудовищный обман, я обманул вас, ну ведь вы и так это знаете, я же вижу. Знаете. И я — тоже умру, я — первый. Да-да, мой заснеженный друг, это мне, мне эта ваша сука, Сергевна, разлила… что там она разлила… Вот и пятно у меня на брюках… А вы, девушка, я обманул и вас, Двенадцатый Аркан — это мне… Это я — Повешенный, я лечу вниз головой куда-то…»

© Нагико, 2000
«Господин Прорицатель»
http://www.proza.ru/2000/10/11-40






«Всё... И одиночество – по голове, в живот, по ногам, чтоб ватные и не знали, куда идти. И аммиак вокзальный в ноздри, чтоб отдышался, и плечом кто-то, походя, но сильно, чтоб не задумывался. И глаза кругом равнодушные – это братья мои по образу и подобию сделанные.
 Разбежался – и в стену, голову в последний момент уберёг. Закрыл глаза, прислушиваюсь – ушёл, ли, скрылся ли, а в груди что-то тёплое, до ожога, и ворочается.
 Не ушёл – столпились сзади, дышат пастью одной зловонной, интересуются:
- Чевой-то он? Блаженненький! Ща милостыню просить начнёт. Мама, а дяденька плачет? А его щас милиция заберёт?»
- Спрячьте кошельки ваши, усталые вы мои! И не плачу я – разучился. А блаженненький – полюбил я вас.
 А они меня – мордой об асфальт, гвозди в руки – что получится? Водку в глотку – будь как мы теперь! А я глотку в кровь смехом всю порвал. Смехом радостным, не насмешливым.
- Может, плюнешь в нас, так, чтоб с придыхом? Иль по матери, до семи потов?
  Как же целовать тех, кто бьёт меня?
  Научи.
  Слышишь, Господи?!»

© Александр Якутский, 2000
«Крэйзи Поэм»
http://www.proza.ru/2000/10/07-05






«А чтобы сегодня тебе было не так больно и не так страшно на кресте в пустыне, я по секрету тебе скажу, что уже послезавтра ты воскреснешь, сядешь одесную Отца и снова будешь смотреть на нас сверху.
А я буду тебе молиться, и тогда, может быть, мой папа тоже как-нибудь...вернётся... из того госпиталя...»

© Борис Гайдук, 2001
«Страстная пятница»
http://www.proza.ru/2001/04/13-44






«Быть «тама» Дедок принципиально не желал. В завещании он написал, чтобы после смерти его кремировали, причём не раньше, как через три дня. (так рекомендовал его кумир – Лабсанг Рампа). Пепел должен быть развеян... – тут он долго не мог решить, где конкретно, ибо море было слишком далеко а других достойных для этого мест он попросту не мог припомнить, потом сформулировал: «...где Бог на душу положит». Дед был уверен, что Бог положит, как надо.»

© Neivanov, 2002
«Привет оттуда. Газета Зарубежные задворки»
http://www.proza.ru/2002/04/13-40






«Перед зимними каникулами учителя напоминали школьникам, что отмечать рождество – пережиток прошлого. Предупреждали, что будут снижать оценку за поведение всем, кого уличат в прославлении Христа. От таких слов становилось стыдно за свою дремучесть и поклонение богу. Но только на 5 минут. Крестик, приколотый к майке английской булавкой, начинал жечь грудь Саньки. Никто не знал о крестике, даже самые близкие друзья. Потом все эти напутствия учителей забывались, когда наступало рождество. Дети и взрослые, старые и малые становились родными друг другу. Всех связывала невидимая, но крепкая нить, берущая начало в прошедших веках и сохранившаяся до настоящего времени,  имя которой — Вера.»

© Степан Волжский, 2002
«Рождество твое..»
http://www.proza.ru/2002/01/06-74






«Оперируют его сейчас. Восемь часов уже оперируют. И я думаю - неужели настигла его моя давняя ненависть? То, как я не хотел, чтобы он жил и рос. Неужели все мои проклятия - вот они, сбылись так страшно, что и представить нельзя. Ведь говорят же - все нами сказанное и сделанное рано или поздно возвращается к нам в десятикратном размере. И если так - то почему за наши глупости и подлости расплачиваемся не мы, а близкие и дорогие нам люди?...»

© Геннадий Нейман, 2003
«Полчаса с отцом»
http://www.proza.ru/2003/09/13-15






«У каждого свой запас подлости. Один тратит его по пустякам, а второй копит всю жизнь. И если он умирает раньше, чем успевает выплеснуть его, люди говорят: «Какого хорошего человека не стало!»»
«Каждого нужно подгонять, ставить им какие-то задачи, придумывать цель и смысл, звездой его быть. Поверь, мужчина палец о палец не ударит, чтобы сделать что-то, если только это не война. Как разрушать чего-то, так они первые. Тут у них сила воли сразу появляется... Тут им женщины не нужны...»

© Настасья Чеховская, 2004
«Картошечка»
http://www.proza.ru/2004/07/20-45






«Мне вдруг становится больно, потому что страшным откровением, подобно Апокалипсису и ещё ужаснее от безысходности и неотвратимости, приходит предчувствие, слишком быстро, непривычно-агрессивно сформировавшись в мысль, выразимую словом, которое, если сорвалось, уже не поймать, не загнать в клетку, не убить даже, хотя это проще простого, потому что из воробья с жестоко-львиным сердцем оно превратилось во льва с жестоким бессердечием: «Она не придёт!» Брамс? Дебюсси? Дворжак? Скрябин? Я подобен учёному, экспериментирующему с тотальным наркотиком, к несчастью своему, забыв о том, что людей без комплексов нет, что нет космоса без чёрных дыр, географии — без белых пятен, а психологии — без психов. Моя беда в том, что я — урод.»

© Дмитрий Ценёв, 2004
«Дневник ожидания»
http://www.proza.ru/2004/09/28-115






«- Знаешь, откуда у людей желобок под носом над верхней губой?
 - Ну?
 - Это след пальца ангела. Когда ребенок приходит в мир – он плачет. И ангел прижимает палец к губам ребенка. Мол, все не так страшно, чувак… Я с тобой. Но маленький человек не верит и плачет громко, и ангелу приходится жать сильно.»

© Александр Кудрявцев, 2006
«След его пальца»
http://www.proza.ru/2006/02/14-69






«...миллионы преступников есть на грешной планете, а вины нет.»
«- Сегодня с этапом придет маньяк, насилующий малолетних детей. Я посажу его к тебе, общайтесь по поводу Христа, и заодно вспомни про слезу ребенка, которую ты так красиво вложил в речь Ивана Карамзина! Мне пора, писатель, скоро рассвет. Пока подумай, что делать с этим будешь, Баркас передал, - старик протянул заточку.
Он исчезает, накрывшись серой мантией. Я с отвращением швыряю заточку, падаю на колени и начинаю молиться: «Господь Бог наш есть Господь единый; всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепости твоею, скажи, что делать! Прости мою душу грешную, я не могу, умом не могу принять, сердцем не могу возлюбить ближнего твоего! Он же душегуб дитя малого, за что Господи испытание даешь мне такое!»

© Валерий Старовойтов, 2008
«Роль Достоевского»
http://www.proza.ru/2008/04/19/160








продолжение http://www.proza.ru/2010/06/20/870