Планета совести, глава 14

Глава 14.


 Войдя на утро в мудрецкую, Тэм у самых дверей столкнулся с Габо.
-У тебя всё в порядке? – спросил Габо, внимательно глядя на Тэма. – Вид у тебя неважный. Бледный и глаза печальные. Дома что-нибудь?
 Габо вообще был внимательный и готовый приободрить друзей, и Тэма всегда восхищало это его качество, но сейчас вопросы Габо вызвали у него только раздражение. Подавив это недостойное чувство в зародыше, Тэм, как можно непринуждённей, ответил:
-Всё нормально. И дома всё в порядке. А насчёт глаз, это ты загнул. Может, они у меня от природы такие? – и он через силу улыбнулся.
-Вот так-то лучше, - улыбнулся в ответ Габо. - Кстати, сегодня наверняка объявят виновников гибели деревьев. Левлен только что ушёл от Элета, - добавил он.
-Да, скоро всем станет легче, - сказал Тэм безразличным тоном, - не надо будет тратить энергию на гадание и споры.
-Тебе что, всё равно? – удивился Габо.
-Нет, просто мне заранее жаль того, кто это сделал,- как-то обречённо ответил Тэм.
-Жаль?! – Габо недоумённо уставился на него, но тут же осёкся. – Может, ты уже дошёл до той грани просветления, за которой начинаешь понимать и прощать всякие поступки. А мне, видимо, ещё идти и идти, – длемлин покачал головой. – Мне совсем не жаль этого негодяя. Пусть его имя объявят на собрании, пусть все знают его в лицо, пусть он почувствует всеобщее презрение, - Габо вновь осёкся.
-Да перестань, Габо, презрение, конечно, недостойное чувство, но кто из нас хоть изредка его не испытывает? Вот только…- Тэм поднял свои печальные глаза и посмотрел на Габо, и тот вдруг явственно ощутил, как печаль из глаз Тэма переливается ему в душу.
-Тебе не приходило в голову, что у того, кто это сделал, могли быть на то веские причины?
-Никакие причины не могут оправдать подобное зло! – жёстко сказал Габо, отсекая всякие сомнения резким движением головы. – Я знаю, что мы учимся прощать и понимать, но меня никто и никогда не убедит, что можно простить всё! Даже мудрец Элет!
-Зачем же ты ходишь в мудрецкую, если не хочешь менять свои душевные убеждения в сторону милосердия? – спокойно спросил Тэм.
 Габо неуверенно посмотрел на Тэма – слова последнего повергли его в сомнения, но он тут же нашёлся и уверенно сказал:
-Я хочу измениться настолько, насколько это возможно для меня.
-А я хочу измениться настолько, насколько меня удастся изменить другим, гораздо более мудрым, чем я, длемлинам.
-Ты намекаешь на то, что у меня непомерная гордыня? – вскинулся Габо.
-Я ни на что не намекаю. Я просто думаю, что все мы когда-нибудь совершаем неприглядные поступки, и не стоит, наверно, так ждать чужого позора.
  Уже произнося последние слова, Тэм почувствовал, что напрасно осудил Габо. Ведь если бы он сам находился снаружи этой истории, а не внутри, возможно, и даже скорее всего, он бы точно так же негодовал и жаждал знать преступника в лицо, и потому он быстро добавил:
-Извини, может быть, я и не прав совсем. Поступки поступкам рознь, и каждый расставляет их на шкале мерзости – добродетели по-своему.
-Вот именно, - только и смог добавить Габо, который уже хотел было обидеться на Тэма за то, что тот пристыдил его, заставив усомниться в праведности собственного гнева.
  Тэм покинул Габо и направился в мудрат, где просветлялся год Алле – у него до сих пор было неспокойно на душе после их вчерашнего разговора. Но возле самой двери мудрата его нагнал его одногодник Брэт и сообщил, что Тэма хочет видеть мудрец Элет.
-Он не сказал зачем? – спросил Тэм, заранее зная, что ответ будет отрицательным.
-Нет, только сказал, чтобы ты обязательно зашёл к нему до утренних просветлений. Это очень важно.
-Спасибо, - бросил Тэм и медленно пошёл по направлению к светлице. Сомнений быть не могло, мудрец хотел знать причину его вчерашнего визита. Что же делать? Сказать правду значило выдать Либо, а вернее, предать, а на это Тэм был не способен. Не сказать ничего означало бы оскорбить Элета и подорвать его доверие. Оставалась золотая середина – говорить как можно меньше, лавируя между правдой и ложью, стараясь не касаться последней.
  Тэм постучал в светлицу.
-Входите, - раздался слабый голос Элета. По телу Тэма пробежала дрожь, но он тут же взял себя в руки – в конце концов, если ему суждено пережить позор, надо его пережить, ощутить каждой частицей своей души, пропустить через себя и жить дальше, оставив позади, как старую ненужную кожу, которую каждый сезон сбрасывают с себя ползуны. Он имел на это право – он был в Воздастной, а наказание Воздастной всегда было адекватно проступку. Наказывая, она одновременно очищала тебя, снимая грех с души и позволяя жить дальше неотягощённым, с чистого листа. Но те, кто побывали в Воздастной, никогда не забывали её уроков. Они врезались в память и оставались там навсегда, как огни предупреждения об опасности для души.
  Тэм отворил дверь и вошёл. Элет сидел за столом, низко опустив седую голову над бумагами, заполнявшими всю поверхность стола. Увидев Тэма, мудрец прекратил писать и жестом указал мальчику на стул, стоявший у двери. Тэм послушно сел, но продолжал молчать. Молчал и Элет, пристально глядя мальчику в глаза. Молчание становилось невыносимым для Тэма, и он не выдержал:
-Я пришёл по Вашему зову, Элет, - сказал он.
-Разве? – спросил мудрец тоном, в котором звучал скорее не вопрос, а досада.
 Тэм ничего не ответил. Тогда Элет тяжело вздохнул и тихо, но твёрдо сказал:
-Сегодня на утреннем просветлении мне придётся объявить во всеуслышание, что в тот роковой день  в лес наведывались лишь два длемлина, а именно… - тут старец выдержал выразительную паузу, - Тэм и Либо.
  Элет внимательно смотрел на Тэма, пытаясь понять, что творится у того в душе, но на лице последнего не дрогнул ни один мускул, и он продолжал сидеть молча и неподвижно.
-Что ты хотел сказать мне вчера? Ведь ты ждал меня, и, судя по всему, долго.
  Тэм боялся этого вопроса, он знал, что не знает, что на него ответить. Но что-то надо было сказать.
-Я хотел поговорить с Вами об этом, - ответил он, следя за тем, чтобы голос не выдал его смятения.
-О чём  «об этом»? – потребовал уточнения Элет.
-О том, что случилось тогда в лесу, - проговорил Тэм. У него было такое чувство, что в этой комнате сейчас два Тэма, причём один говорит и нервничает, а другой совершенно спокойно его слушает.
-Говори, - приказал Элет. Во всяком случае, Тэм воспринял это, как приказ, хотя в мудрецкой никто никому никогда не приказывал, - просто тон мудреца был необычно резким и жёстким и не допускал возражений.
-Мы с Либо вычитали в одной старой книге о свойствах молока молодых длинноруких деревьев… - начал Тэм и запнулся.
«И всё-таки это он!» - сверкнуло молнией в голове у мудреца, и невыносимо защемило сердце. Отступать было некуда, и, зажмурив глаза своей души, Элет снова приказал:
-Продолжай! Рассказывай всё до конца!
-Мы решили проверить, правда ли там написана, - снова заговорил Тэм. – Взяв кружки, мы отправились в лес и надрезали одно дерево.
 Элет закрыл глаза, он не хотел сейчас видеть Тэма, длемлина, которого он обожал с их первой встречи, длемлина, который смог так жестоко и безвозвратно разочаровать его.
  Тэм, тем временем, продолжал свой рассказ:
-То, что мы творим жестокость, и Либо и я осознали довольно быстро. Молодое деревце пыталось дотянуться своими короткими ещё веточками до ран и закрыть их. Взрослые деревья протягивали свои «руки», пытаясь помочь ему и прогнать нас. На это было невыносимо смотреть. Я почувствовал хорошо знакомое жжение в области сердца и через секунду уже был в Воздастной. Очевидно то же случилось и с Либо. Во всяком случае, когда я воссоздался, он уже залечивал дерево. Я помог ему, и мы сразу отправились в мудрецкую.
  Тэм замолчал. Элет сейчас сверлил его взглядом своих проницательных глаз. Похоже было, что мальчик говорит правду. Но если так, то кто же тогда…, и Элет задал прямой вопрос:
-Зачем же вы порезали ещё пять деревьев и оставили их умирать?
-Мы этого не делали, - неподдельно искренне ответил Тэм.
-В лесу был кто-то ещё, по словам Левлена, это была длемляна. Вы видели её? – нахмурившись, спросил старец.
-Нет, Элет. Мы никого больше не видели в лесу. Если бы тогда в лесу был кто-то ещё и видел нас, ты бы уже знал об этом.
-Говоря это, Тэм сгорал от напряжения, которое требовалось сейчас для сохранения самообладания. А вдруг Элет знает, что эта длемляна – Алле? А вдруг он уже говорил с ней? Тогда доверие мудреца к нему будет безвозвратно потеряно. С другой стороны, если мудрец не знает, что она их там видела, зачем вмешивать её в эту грязную историю. Она там была чисто случайно и не сделала ничего плохого, и Тэму меньше всего хотелось создавать ситуацию, когда это пришлось бы доказывать.
  Но Элет молчал. Он молчал и о чём-то думал, и у Тэма отлегло от сердца. Значит, он ничего не знает об Алле и не обличит его сейчас во лжи.
  Мудрец продолжал хранить молчание. Время, как будто, остановилось, и Тэм вдруг подумал, что, если бы его и вправду можно было остановить, он бы с удовольствием остался на месте и не пошёл бы дальше к мучительной развязке с непредсказуемым концом. И зачем только Либо ему всё рассказал! Не знай он ничего, ему сейчас было бы куда легче! Правда была бы неполной, но не пришлось бы изворачиваться, балансируя на грани правды и лжи. Впрочем, он уже солгал, и душа от этого ныла, как будто её поцарапали.
  Элет, тем временем, исподлобья наблюдал за мальчиком. У него не было оснований не верить ему, да и просто очень хотелось верить. Но от признаний Тэма ничего не менялось. Всё равно в лесу других следов не было. Хотя…, и Элет ухватился за эту мысль, как за спасительную соломинку. Ведь была ещё длемляна. Никто не знает, приходила ли она в лес до или после мальчишек. А что, если это она порезала деревья? Тут мудрец вспомнил слова Левлена о том, что её следы не доходили до места преступления. Но ведь и следы Тэма и Либо, если быть точным, обрывались на некотором расстоянии от убитых деревьев. Лесник объяснил Элету, что почва в том месте менялась на твёрдую и сухую, и потому, если кто-то намеренно шёл медленно и аккуратно, он не оставлял за собой никаких следов.
   Элет замотал головой, разгоняя нахлынувшие на него предположения. Ясно было только одно, это сделал кто-то из этих троих. Но тут в голову Элету пришла новая, спасительная мысль. А что, если это кто-то четвёртый? Кто-то, кто подошёл к тому же месту, но с другой стороны. И этот четвёртый сделал это намеренно. Он знал, что его следы не обнаружат, зато точно установят следы двоих других. Этот кто-то должен был знать, что Тэм и Либо были в лесу. Более того, он должен был знать, в каком именно месте они были. Расчёт был прост, совершить преступление почти в том же месте под прикрытием чужих следов. Но зачем? Зачем кому-то понадобилось убивать деревья? Нелепость какая-то! Или подлый замысел, целью которого было очернить Тэма? Такое вполне возможно, учитывая зависть, которую Тэм, наверняка, вызывает у некоторых длемлинов.
-Кто знал о том, что вы пошли в лес? – спросил Элет, глядя на Тэма в упор.
-Никто, - не раздумывая, ответил тот, - Когда мы свернули с дороги, рядом никого не было. Далеко впереди была горстка девчонок, но они не видели нас. Они шли в селение, то есть были к нам спиной и, к тому же оживлённо беседовали, даже на таком расстоянии был слышен их смех.
«Горстка девчонок, длемляна,» - выстраивалась логическая цепочка в голове мудреца. Неужели такое могла совершить девочка?! На лбу Элета выступили капельки пота.
-Ты знаешь этих девочек? – спросил он.
-Может быть, но я не присматривался, они были очень далеко. – Тэма пробил холодный пот. Он вдруг понял к чему клонит мудрец и потому поспешил добавить, - Не думаете же Вы, что это могла совершить девочка?
-Я не знаю, что и думать, - ответил мудрец, - Но если исходить из того, что твой рассказ – чистая правда, получается, что преступление совершил кто-то третий, а третьим в тот же день и в том же месте была некая длемляна, личность которой не удалось установить. – Элет умолк, провёл тыльной стороной ладони по широкому лбу, вытирая пот и, тяжело вздохнув, продолжил:
-На сегодняшних утренних просветлениях я не буду делать никаких объявлений. Я попрошу Левлена тщательнее проверить её нечёткие следы, благо за это время не было дождей, а заходить в ту часть леса уже два дня никому не разрешается.
  В груди у Тэма похолодело, и он отчётливо услышал, как учащённо забилось его сердце. Он хотел уберечь Алле, а получилось всё наоборот. Конечно, очень мало шансов, что теперь Левлену удастся то, что не удалось два дня назад. А если всё-таки удастся?!
  Сейчас в груди Тэма полыхал пожар, ему стало невыносимо душно. Если они доберутся до Алле, то после его сегодняшней лжи, ему не поверят ни Элет ни сама Алле. Как глупо всё вышло! Глупо и страшно!
-Элет, я солгал тебе! – как гром среди ясного неба прозвучало в напряжённой тишине признание Тэма.
Элет вскинул на мальчика изумлённые глаза, и Тэм понял, что в этот момент навсегда лишился доверия человека, мнение которого он ценил выше всего, а отношением которого дорожил, как ничем на свете.
  В глазах Элета появилась такая тоска и мука, что Тэм поспешил сказать:
-Я солгал во благо другого длемлина, а точнее, длемляны, - а поскольку Элет продолжал молчать, Тэму не оставалось ничего, кроме того, чтобы рассказать всю правду о  появлении в лесу длемляны, утаив лишь её имя.
-Кто эта длемляна? – жёстко спросил Элет, как только Тэм закончил своё повествование.
-Я не могу назвать её имя. Она пристыдила нас, благодаря ей мы попали в Воздастную, она залечила повреждённое дерево. Она не сделала ничего плохого, кроме хорошего! – Тэм умоляюще смотрел на мудреца.
-Имя! – непреклонным тоном потребовал Элет.
Тэм собрал всю свою волю и силу духа и твёрдо сказал:
-Я не назову её имени. В сложившихся обстоятельствах это было бы равносильно предательству.
-О каком предательстве ты говоришь? – сурово начал Элет. – Она единственная наша надежда. Только она может подтвердить твои слова и внести хоть какую-то ясность во всё происшедшее. Если ни она ни вы не совершили ничего плохого, нет причин скрывать её имя.
-Нет есть, - возразил Тэм. – Причина в том, что нет других следов. Вы сами только недавно предположили, что деревья могла покалечить длемляна, которая была тогда в лесу. Но она не могла! И незачем её впутывать в эту страшную историю! Элет, я прошу Вас, поверьте мне на слово, она тут ни при чём!
 Всё это время Тэм неотрывно смотрел в глаза Элету. Он надеялся, что мудрец почувствует его искренность и вновь поверит ему.
-Я был готов верить тебе в самом начале нашего разговора. И я верил тебе! А ты… - и глаза старца наполнились влагой, - ты обманул меня.
-Но я же сделал это, потому что…
-Это не имеет значения, - прервал его Элет. – Ты обманул меня, и только это имеет значение. Значит, ты способен на обман. А следовательно, у меня нет никаких оснований верить и всему остальному, что я здесь услышал. Иди, - и он указал Тэму на дверь. – Я глубоко разочарован. Ты разрушил моё доверие к тебе.
  Последовавшая за этим тишина была страшнее самого ужасного раската грома.
  Тэм вышел из светлицы. У него дрожали руки и ноги, а сердце…казалось, что Тэма  нет,  есть только одно большое сердце и в нём огромная кровоточащая рана.
-Тэм, что с тобой?! – как сквозь туман услышал он где-то сбоку обеспокоенный голос Алле. Мальчик обернулся.
-Не подходи ко мне. Уйди! Уйди, как можно скорее! – как в лихорадке, прошептал он.
Мгновение Алле ошарашенно смотрела на него, а потом из её глаз брызнули слёзы, она развернулась и побежала прочь.