Черное и белое. Глава 44

Газеты смаковали самоубийство Стефании, подкидывали красочные детали. Например, пустили утку, что она была любовницей Нестора и поэтому наложила на себя руки в день его убийства.
Смирнов беспокоился за меня, названивал, предлагал прислать охрану. Зачем?
Я вернулась к дому Стругацких, и громко постучала в дверь. Моей последней надеждой стала Анжела.
Дверь открыли мне не скоро. Полуобнаженный парень, причиндалы которого прикрывали леопардовые плавки замер в дверях вопросительно на меня глядя. По его мощному торсу можно было бы смело анатомию изучать...
- Э...я...к...
Парень без интереса развернулся ко мне спиной и направился к двери, ведущей   на терассу, откуда виднелась голубоватая вода бассейна.
Проводив его взглядом, я все же вошла в прокуренную гостиную.
Услышав шаги, я обернулась. По лестнице, достаточно живописно, спускалась Стругацкая.  Полы черного атласного халата тянулись по ступеням шлейфом, распахнувшись впереди и выставив на показ вызывающе красное белье и чулки. К моему удивлению, Анжела предпочитала носить дома, вместо комнатных тапочек,  шлепки на стеклянных каблуках с пушком впереди (такие носят, разве что, девушки танцующие стриптиз).
- Опять ты? - Анжела сжимала в одной руке  початую бутылку шампанского, в другой дымилась сигарета.
Неужели, она вновь пьяна?
- И что тебе нужно? - Стругацкая замерла напротив, взглянув на меня пустыми  мутными глазами.
А может она «под кайфом»?
- Зачем ты пьешь? - вырвалось у меня. Почему? Мне ведь все-равно, пусть хоть упьется до полусмерти.
Мне показалось, что Анжела сейчас заплачет, но она засмеялась.
- Эта идиотка покончила с собой! А может ты ей помогла? - женщина рассмеялась запрокинув голову. Ее белокурые локоны рассыпались по плечам.
Не хватало, что бы эта спивающаяся Барби приписала меня еще и к делу Остроуховой.
- Анжела, ты должна рассказать мне, что тебе говорила Стэфания.
Стругацкая отпила из горла  бутылки. Пена скользнула по ее подбородку, женщина, смеясь утерлась,  пролив из бутылки на белый ковер.
- Из-за тебя — моя жизнь сломана... - посерьезнев, сообщила она.
- Поверь, я не знала о тебе, пока Олег мне не рассказал, - осторожно начала я, - и теперь, когда его нет... осиротели мы обе.
Анжела скривила рот, бросила сигарету, втоптала ее прозрачной подошвой в длинную мокрую шерсть ковра и  прошла к низкому стеклянному столику, заставленному бутылками, тарелками и полными пепельницами. Стругацкая взяла пачку сигарет и обернулась ко мне.
- Сигарету? - неожиданно спокойно спросила она.
Я не посмела отказаться, кивнула и приняла сигарету, зажав ее между пальцев. Анжела поднесла мне зажженную зажигалку, я неуклюже подкурила, на секунду задохнувшись. Стругацкая молча за мной наблюдала.
- Ты ведь не куришь, насколько я знаю, - сообщила она.
Я молча села на диван, Анжела села рядом, втягивая в себя клубы сигаретного дыма. Несколько минут мы просто молча сидели рядом. За стеклянной стеной в бассейне резвился красавчик.
- Он альфонс, - проследив за моим взглядом, пояснила Анжела.
Мне подумалось, что она скажет сейчас, что то вроде: «Он живет за чужой счет, как ты», но она промолчала.
- Где вы с Олегом познакомились? - помолчав, спросила я.
- Мы дружим с детства, - грустно ответила Анжела,  - наши семьи дружили... Их было трое. Остроухов, Теряев старший и мой отец. Бизнес они начинали втроем. Нам было лет по пять тогда. А потом появился Мазурин старший... он работал банкиром.  Теряев ему доверял, как оказалось зря, - Анжела взглянула на  меня, -  однажды я случайно услышала  разговор отца с Филиппом. Они хотели, чтобы все выглядело, как несчастный случай... Они требовали от Мазурина, что бы все выглядело естественно...
- Убийство Теряевых?
Анжела отвернулась, ее пальцы, сжимающей сигарету, мелко задрожали.
- Я все рассказала Андрею, поэтому он и сбежал из дома. Олегу родители тоже не поверили, когда он попытался их предупредить. Отец на меня, наверное, разозлился. Меня отправили учиться за границу в закрытую школу.  А Олег ушел в армию. Я узнала о смерти Андрея и Теряевых из газет...
Я слушала, старательно запоминая все детали. Наша беседа приобрела для меня самый удачный поворот. Анжела приложилась к бутылке, погружаясь в воспоминания.
- На похоронах  Олег встретил сестру Андрея в первый раз. Я видела, как он на нее смотрел... Черт! Франсуа!
Альфонс в леопарде пришел на зов.
- Сделай мне массаж. Плечи затекли.
Я молчала. Смены настроения Стругацкой, признаться, пугали меня.
Зато теперь понятно, что имела в виду Стэфания, когда говорила, что так и должно было случиться. Она знала обо всем, и о Мазурине, конечно, тоже.
- А что если... - тихо начала я, - что если Андрей жив?
Анжела взглянула на меня и отмахнулась от Франсуа.
Тот молча покинул комнату.
- Тогда я знаю, кто убил моего отца, - заглянув мне в глаза, произнесла Анжела, - Не знаю я одного. Кто и зачем убил Олега...
- Но ведь Мазурин...
- Андрей никогда бы не убил Олега. Они ведь друзья...
- Но...
- Олег так страдал на похоронах Андрея...
Мне вспомнился рассказ Теряева о Мазурине. Наверняка, Олег мучился совестью, за то, что его друг погиб почти по его вине.
Мне захотелось уйти, и все обдумать.
Анжела, меж тем, наполнила бокал шампанским и протянула мне.
- Выпей. Станет легче.
На этот раз я решила отказаться.
- Спасибо, но я за рулем.
- Да ладно, тебе. Мой водитель тебя отвезет.
- Я не хочу пить...
- Ты мне не веришь? - Анжела насмешливо вскинула бровь, и глотнула из моего бокала.
Я решила многозначительно промолчать.
- Что ты там задумала?
- Если все, что ты говоришь, правда. Тогда происходящие не имеет никакого смысла... - взглянув на свои ногти, пробормотала я.
- Все это имеет смысл для того, кто за всем этим стоит.
Мазурин. Как мне добраться до него?
Я поднялась.
- Пожалуй, лучше пойду.
Стругацкая пожала плечами.
- Заглядывай в гости, - сказала она, осушив бокал.
Я шагнула к двери, как раз вовремя, чтобы не стать свидетельницей отвратительно откровенного поцелуя альфонса и осиротевшей богачки.
Я спешила к машине, когда черный шелк скользнул с ее плеч.
Знала  точно, я, только одно.
Никогда больше мне не стоит являться в этот дом.