Русская Вселенная

ЕВРОПА
Прибыл в город Париж на светлую Пасху. Встретила меня Наташа Семенова, девица, с которой познакомился в  Монреале, на Съезде Православной молодежи, и повезла на квартиру, которая, по моей просьбе,  была снята, в одном из самых лучших районов – шестнадцатом, недалеко от Булонского леса.
Первое впечатление от Парижа - захватывающее. Город с красивой архитектурой, и со вкусом построен, что для меня, строителя, было очень приятно. Квартира мне понравилась, особенно после того, как  я узнал, что в соседях живет великая певица Мария Каллас. Назавтра познакомился с замечательной пианисткой, Надей Гедда-Нова, и начали работать над репертуаром. Вскоре получил предложение дать ряд концертов и сделать запись русских романсов для радио «Франция». В свободное время изучал французский язык - слушать новости по радио, читать газеты и журналы, смотреть документальные фильмы, что мне очень помогало.
А чтобы познакомиться с русской колонией, и шла пасхальная неделя, я пошел в собор Александра Невского. Какое красивое творение! Храм заполнен до отказа, люди стояли вокруг и даже за оградой. Собор был построен в конце прошлого века, императором Николаем Вторым. Совершалось архиерейское богослужение, изумительно пел хор. По окончании литургии Наташа стала меня знакомить с известными деятелями культуры и талантливыми людьми. Но меня больше интересовали уже пожилые и преданные Отечеству эмигранты - первой волны - князья, генералы и писатели, те, кто видел и защищал царя и Россию! Но, к сожалению, их было немного, почти что все лежат на русском кладбище, недалеко от Парижа. Заглянул в русскую лавочку, за углом от собора, где милая хозяйка пригласила отведать пирожков и борща, всё было очень вкусно. Затем мы пошли гулять по парижским бульварам, что не угол и улочка, то история! Какой оперный театр! Музей Лувр! Ничего подобного я в своей жизни не видел, хотя уже проехал четыре материка. «Все-таки велика Европа традициями!», говорил я Наташе. День пролетел незаметно. Вечером же начались звонки. 
Меня всегда удивляло, как быстро люди узнают номера телефонов, тем более что я никогда никому не даю свои  телефонные номера, потому что это утомительно. На следующий день уже стал самостоятельно изучать город! Когда ходишь один, то лучше всё замечаешь и запоминаешь. С утра до вечера бродил и наслаждался французской столицей! А когда вернулся домой, и стал снимать ботинки, то увидел на подошвах дыры.
В это время в Париже гастролировал замечательный русский пианист, Никита Магалов, из Швейцарии,  мне очень хотелось его послушать. Только подумал, где купить билеты, как раздался звонок – звонит Галина Григорьева и приглашает на его  концерт. Удивительное явление, хотя ничего случайного не бывает, о чем я расскажу позднее. С удовольствием принял приглашение, да и её голос очень приятно  звучал по телефону. Договорились встретиться в фойе театра. Быстро собрался и поспешил к месту встречи. Узнать ее было легко, потому что она оказалась очень красивой дамой, а это моя слабость. Познакомились, она мне рассказала о себе. Галина Николаевна оказалась очень талантливым и влиятельным человеком в музыкальном мире Франции: певица, пианистка, дирижер хора им. Чайковского и профессор консерватории имени Рахманинова. Прослушали концерт пианиста, действительно замечательного! Особенно мне понравилось, как он играл Рахманинова и Шопена.
Посетил казачье кладбище под Парижем, где стройно стоят кресты, с русскими именами и фамилиями. Предстала перед моими глазами картина 1814-го года, когда казачьи сотни шли по центральному бульвару, на ходу забегали в кафе и просили быстро подать выпить. С тех пор слово «быстро» стало  «бистро» – названием ресторанов по всей планете.
После я пригласил Галину Николаевну выпить кофе, с французскими пирожными, там мы еще ближе познакомились, и она меня пригласила зайти к ней в консерваторию, познакомиться с профессорами и бытом музыкального заведения. На квартиру вернулся поздно. И мне захотелось позвонить родным, в далекую Австралию, нежный голос матушки сразу поздравил меня с племянницей, у брата Михаила родилась дочь. Тем временем уже приближался первый объявленный концерт, в знаменитом театре «Плиель», и нужно было готовиться. С Надей было работать легко, она музыкант первоклассный не только как пианист-солист, но и как главный репетитор Гранд - оперного театра. Так что я был спокоен. В консерваторию я решил идти пешком, по берегу реки Сены, не жалея новые ботинки. И какая была радость, когда я подошел к мосту Александра Третьего, который был сооружен как подарок городу от русского императора. Из всех мостов Парижа русский мост был самым широкий и красивый, с двуглавыми орлами на позолоченных фонарях и перилах. 
Рассматривая афиши и рекламы на столбах и заборах города, я увидел много русских имен, чем я загордился, ведь даже в культурном центре Европы русская культура на первом месте. С небольшим опозданием добрался до консерватории, где уже милая Галина Николаевна беспокоилась, не затерялся ли где взрослый ребеночек? Но у меня была уважительная причина – я ведь только что прибыл в такой красивый город, и любопытству нет предела.
Был обеденный перерыв, так что сразу спустились вниз под здание консерватории, в домашний ресторан, прославленный вкусными блюдами. А в нем мест всего лишь человек на двадцать, так что всем сначала приходится постоять в очереди, и не играет никакой роли, известный ты человек или нет – все равны.
И, действительно, все было вкусно, особенно блинчики со сметаной и икрой. Разговаривать в такой тесноте было невозможно, пришлось быстро поесть и подняться наверх, в студию Григорьевой. В студии были высокие потолки и стоял рояль, мне сразу захотелось петь, несмотря на то, что желудок был полный, а это тяжело для дыхания. Галина Николаевна стала подыгрывать на слух, и так хорошо, что я даже удивился. Поставил ноты романса Чайковского, она читает ноты с листа, как щелкает орешки. «Вот это да!», подумал я. И спрашиваю её: «Вы даете сольные концерты?» Это ее рассмешило. «Да, что Вы, я уже лет десять серьезно не занимаюсь, у меня сейчас главное - хор имени Чайковского, мое детище»,  с достоинством ответила она.
Уже начали приходить хористы, и я распрощался с талантливой русской женщиной. Возвращаюсь домой вижу скопление народа около нашего дома- полицию  скорую помощь. Подумал, что кого-то сбил автомобиль, но оказалось, что умерла оперная дива, Мария Калласс, в расцвете лет и карьеры. Для меня это было таким ударом! Мне с ней  удалось несколько раз поговорить во время ее прогулок с собачкой, да и  певица была бесподобна. И я подумал, вот тебе и слава! Вроде все есть – только жить и радоваться. Но, увы, в последние годы своей жизни она была одинока и несчастна, видимо, в жизни есть то, чего славой, деньгами не приобретешь. Это личная любовь – любовь между женщиной и мужчиной. Чего ей и не хватало в жизни. Так никто и не узнал причину смерти прекрасной женщины-певицы. После её смерти многие так называемые друзья-коллеги признавались, что не уделяли ей достаточно внимания, при жизни, особенно в то время, когда она нуждалась.
Вот, мой дебют в Париже! Первый концерт в великолепном зале! Билеты распроданы. Пресса на редкость доброжелательно представила меня. Мы с Надеждой Степановной готовы. Фрак одет. Вышел на сцену.  Запел «Благословляю вас, леса»,  музыка Петра Ильича Чайковского. Пропел, никто не аплодирует. Спел «Средь шумного бала», опять молчок. Исполняю «Ни слова, о, друг мой», ничего. И только тут я вспомнил, что в Европе не аплодируют до тех пор, пока певец не пропоёт всю группу произведений одного композитора. Не то, что в США, где аплодируют после каждой вещи.
После чего я успокоился и пустил весь свой голос в серенаде Дон Жуана, завершая произведения Чайковского, и зал взорвался! И такая реакция помогла мне достойно провести вторую группу из оперных арий. Закончил программу французскими и русскими песнями. И, читая назавтра отзывы критиков в газетах, я сделал вывод, что получилось не плохо. Пробил и европейскую артистическую  дверь, где благородный и жестокий мир, но зная, что это только начало труднейшего пути служения искусству. Стали поступать разные предложения, приглашения, как это часто бывает, если человек становится известным. Предложили спеть в опере «Опричники», Петра  Чайковского, в концертном исполнении, для французского радио.
Тем временем я уже приготовил большую программу для Французского радио, на два часа, с романсами и былинами русских композиторов: Глинки, Мусоргского, Бородина, Чайковского, Рахманинова, Гречанинова, Римского-Корсакова и Черепнина.  Программу я готовил с Галиной Григорьевой, потому что Надя Гедда-Нова была очень занята в оперном театре. И как молодому человеку  мне поступили приглашения пойти на русский бал, традиционно устраиваемый русской колонией в гостинице «Георг  Пятый».
Пригласила меня Таня Гедда – дочь пианистки и знаменитого тенора Николая Гедды. Откровенно говоря, я уже соскучился по русской атмосфере. Шел на бал с удовольствием. Прекрасный зал был переполнен. Были князья и рядовые. Оболенские всем семейством, в основном их красавицы дочери, Шереметьевы, Голицыны, Гагарины, и даже я сошел за князя, хотя свои корни еще не изучал. Задушевная музыка, шампанское, кружатся элегантные пары, очарование молодости уносило в другой мир, и не хотелось из него возвращаться. Но, к сожалению, все кончается, закончился и бал, расходиться и покидать столько красивых девушек не хотелось. Теперь уже был знаком со всем русским Парижем, что приятно, но и утомительно – начались опять встречи, приглашения и ухаживания. А когда же заниматься, петь, думать о карьере? Началась долгая и нелегкая запись, петь на сцене – одно, а петь перед микрофоном –  совсем другое, что я быстро раскусил. А тут еще предложили записаться на пластинку. Одним словом, погряз в труде! Что было хорошо и плохо. Хорошо, что слава расширяется, но плохо, потому что молод, можно перегрузить, надсадить голосовые связки и остаться без голоса, что часто случается с молодыми певцами. Особенно опасно, когда голос поставлен от природы, многие начинают этим форсировать.
Опера «Опричники» была готова, оставалось несколько дней до представления, как вдруг я простываю и не могу петь, а дублера нет. Все забегали, и больше всех директор и дирижер. Но хорошо, что во Франкфуртской опере, в Германии пел замечательный русский бас, Владимир де Конель, позвонили ему, и он, пока летел, учил партию, и с одной репетицией спел отлично. За что ему я был признателен.
Произошел со мной очень интересный случай. Вечером раздался телефонный звонок, мужской голос произнес: «Добрый вечер, Александр Васильевич, мне нужно с Вами поговорить, уделите мне несколько минут и позвольте с Вами встретиться». Я спрашиваю: «Кто Вы и где можно встретиться?» Он говорит: «Я сейчас сижу в кафе напротив вашего дома, спуститесь, пожалуйста». И повесил трубку. «Как-то странно»,  подумал я, но по голосу почувствовал, что это хороший человек. Быстро собрался и пришел в кафе. В дверях меня уже ждал господин преклонных лет. Сели за столик, я предложил ему вина, он отказался, сказал, что никогда не пил, что удивительно: жить во Франции и не пить вино. Дальше больше, я его спрашиваю: «Как Вы узнали, что я живу здесь?» Он говорит: «Я Вас видел в храме и живу напротив вас, да и газеты читаю. Дело в том, что я друг генерала царской армии, Павло Росси, который живет в Риме, а его сын - знаменитый бас, Никола Росси-Лемени. Вот я и подумал о Вас, зная, как тяжело молодому певцу пробивать дорогу в этом мире. Я ему, генералу, буду завтра звонить, и если Вы согласны, то я расскажу ему о Вас». А я уже начинал собираться в Италию, а тут прямо на тарелочке связь с таким человеком. «Да!» - вскрикнул я, заставив присутствующих повернуть головы в нашу сторону. Затем он меня очень деликатно несколько раз поправил в моем русском, сказал, чтобы я избегал слова «кушать» - это слово не подходит, не вписывается в русский литературный язык. А нужно говорить «есть». А вместо «надо» говорить «нужно». Словом, человек был прекрасно воспитан и очень добр. «Вот это все, что я хотел Вам сказать. Простите за беспокойство.
Я Вам позвоню после того, как переговорю с генералом»,  и ушел. Я опешил не только потому, что это чудо-человек, но я ведь не знаю даже, как его зовут.
 В тот же вечер он мне позвонил и сказал, что генерал и его сын будут рады меня принять,  и если нужна будет какая-то помощь, то они это сделают, дал их адрес и телефонный номер и готов был повесить трубку. Я его спрашиваю: «Простите, я ведь не знаю даже, как Вас зовут, как Ваша фамилия?» Он говорит: «Это не важно, тогда мои стремления не будут благотворительными, добрыми»,  и повесил трубку. И, к сожалению, я больше его никогда не видел, он вскоре умер.
Между тем запись для радио и на пластинку подходила к завершению, дирекция была довольна, у нас с Галиной Николаевной получалось лучше, чем я ожидал. Первую часть записи уже начали передавать по радио каждый день, по полчаса, на всю Европу. Познакомился с чудным, умным и глубоко верующим человеком, мужем Галины Николаевны, Павлом Андреевичем. Часто встречались, они мне рассказывали о разных своих приключениях, когда они путешествовали по миру. Одно из них особенно меня захватило! Решили они поехать в Африку, посмотреть на зверей и себя показать. Разъезжали и рассматривали дикую природу, быт разных народов и племен. Изучали следы европейцев, когда они попали туда и чего натворили. Однажды шли они по тропическому лесу, вдруг до них доносится православное пение. Сначала решили, что это им кажется, но чем ближе подходили, тем громче звучало церковное песнопение. Подходят к поселению и видят, что стоит примитивная хижина, вокруг все черные и внутрь не пройти, и все они поют на церковнославянском языке. У них даже мурашки забегали по телу, что это? Чудо?! Кое-как пробрались к дверям хижины и видят, что все стоят перед святыми православными иконами и усердно молятся.
Что совсем сбило с толку, трудно было поверить, что в глуши Африки, черное племя молится на церковнославянском языке и на православные иконы. Перекрестились и стали наблюдать. Через некоторое время раскрылись врата примитивно сделанного алтаря, и появился старец в церковном облачении, весь белый, седые волосы и длинная борода, и на чистом русском языке восклицает: «Господи помилуй, Спаси, Господи, люди Твоя и о спасении русского народа – России». До слез пронзили наши души! В Африке, черные, и молятся  о нашем Отечестве! После окончания литургии, когда все спокойно стали расходиться, они подошли к старцу и заговорили с ним на русском языке, что его удивило и обрадовало! Начал их обнимать, ласкать и спрашивать, откуда и как попали сюда? «Мы из Парижа, отец». «Да, Париж, задумчиво сказал светлый человек, я тоже там жил» Пригласил на трапезу, где они узнали, что он бывший царский офицер. Жил в Париже, когда выкрали Кутепова, и чтобы не попасть в когти советских агентов, он уехал в Африку, женился на черной, народили детей, привёл всё племя Православие, затем  стал  их духовным отцом и королем! Вот что значит русский дух, да еще и по всей Вселенной! «Так что Православие, русскость, матушка Россия – это вечность! – воскликнул Павел Андреевич, мы обязаны благодарить наших предков, родителей за все, что они сделали и оставили для нас!»
Получив стипендию от Австралийского оперного фонда, я стал постепенно собираться в Италию. Надежда Степановна пригласила меня в оперный театр на оперу «Бал-маскарад» Верди с замечательным певцом, баритоном, Пьетро Копучилли. В представлении было много недостатков- как всюду, в последнее время нехватка хороших певцов, один, два хорошие, а остальные так себе.
Мало репетируют, одна или две репетиции  и  на сцену, а даже великий Шаляпин только после двенадцати репетиций говорил, что теперь можно выступать перед публикой.
Зато замечательный был спектакль «Щелкунчик», где меня захватила Надежда Павлова, молоденькая русская  балерина. С удовольствием послушал в концерте  прекрасную певицу Христину Людвиг. И, конечно, было приятным подарком выступление русских певцов: Тамары Синявской, Владимира Атлантова, Людмилы Милашкиной и Александра Ведерникова в опере «Каменный гость», Даргомыжского, в концертном исполнении. Несмотря на то, что молодой французский дирижер мало понимал, что он делал, опыт наших замечательных певцов все вынес на достойный уровень. В своей арии Тамара Синявская даже помогала дирижировать. А перед самым отъездом познакомился еще с одной русской звездой, актрисой Машей Мерил-Гагариной, из  княжеской семьи.
А последний день во Франции провел на даче Лены Гагариной, сестры Маши. Чудное место, природа, да и хозяюшка гостеприимная, а тут уже пора ехать. Сел на поезд и поехал на солнечный полуостров. Меня сразу захватила природа, не мог оторваться от окна. В вагоне ехали пассажиры разных национальностей, так что можно было посмеяться вдоволь. Особенно когда заехали на итальянскую землю, итальянцы народ темпераментный, да еще и разговаривают больше руками и жестами. Подъезжая к Генове, я вышел из купе размять ноги, а когда вернулся, то увидел, что на моем месте уже сидит старушка, как ни в чем не бывало. И вместо того, чтобы возбраниться, я начал смеяться. Ведь это все жизнь!
В Риме встретила меня землячка по Австралии, Аня Давыдова, и сразу повезла на квартиру, которую она уже сняла у итальянской семьи, Стоки.
Я еще не успел расположиться в квартире, как милая синьора Стоки уже приготовила обед, с домашним хлебом и вином. У меня было такое ощущение, что я нахожусь среди родственников, все просто и от души. Я уже объяснялся по-итальянски, так что преград общению не было. И убедился, что насколько итальянцы и русские близки по характеру, такие же открытые, гостеприимные, добрые, любят и умеют веселиться, петь, плясать и потом плакать.  На дворе  было лето, весь город в зелени и цветах. И чтоб не тратить золотое время, после знакомства и угощения, я вышел с жаждой знакомиться с древним городом. Первое, что заметил - насколько жизнерадостный народ, у всех улыбки на лицах, все друг с другом разговаривают, шутят и смеются.  Расхаживая по историческим улочкам, площадям я мысленно представлял,  как по этим местам ступали великие люди, которые повлияли на развитие человечества. И здесь же совершались страшные злодеяния, которые по сей день отражаются на народе. Какой великолепный собор, во имя святого Петра! Какие дворцы! Площади с фонтанами и кафетериями! Особенно понравился фонтан ди Треви, так как место для него подарила русская княгиня. Но было удивительно, что в таком городе не было видно православного русского храма. Но потом я вспомнил, что здесь находится Ватикан и живет папа Римский. Весь день бродил по чудесному городу, и не хотелось останавливаться, так как жизнь в Италии начинается вечером, когда все кончают работать и всей семьей гуляют по улицам, но глаза на ходу закрывались, ведь я не спал уже две ночи. Назавтра был православный праздник, и мне захотелось помолиться. Позвонил Ане и рассказал ей о моем желании. Она говорит: «Здесь есть домашняя русская церковь, где я пою, и я как раз сейчас спешу на службу». 
И добавила: «Будь готов, я через десять минут за тобой заеду». Через полчаса мы уже были в домашней, но уютной церкви. Звучал красивый голос – тенор отца Виктора, дружно пел квартет и при чтении Святого Писания звучал ангельский  детский голосок.
Молящихся было немного, но мой взгляд остановился на человеке с бородой. Его облик мне напомнил образ Достоевского. Невероятное видение.
Как только окончилась литургия, я сразу спросил Аню, кто этот человек. Аня говорит: «Это Женя, а девочка, которую ты слышал, его дочь Настенька». Я говорю: «Хорошо, а как фамилия?» «Вагины».
Тут мне все стало ясно. Это тот самый русский подвижник, который с друзьями-единомышленниками самоотверженно боролся с советским режимом, за что и попал в лагеря на восемь лет. И только когда русский люд в рассеянии в разных странах встал на его  защиту, его выпустили на свободу, но не на родную землю, а заграницу.
Да, мир маленький. Мне сразу захотелось с ним познакомиться, пожать руку и по-русски обнять. Он человек смиренный и от такого налета смутился.
Познакомил меня с милой супругой Риммой. И она просто, по-родному пригласила меня к ним домой, разделить праздничную трапезу, на что я охотно согласился.
Ведь встретиться с таким человеком – счастье! Жили они недалеко, так что с удовольствием прошлись пешочком.
Добрая хозяюшка с доченькой стали хлопотать о накрытии стола, а мы присели побеседовать.
Нашу беседу можно было бы назвать «Чрез Достоевского и лагеря  к Богу». Евгений Александрович рассказал о себе, и так подробно и откровенно, что меня удивил, ведь он не знал, кто я, тем более, что в то время хлынуло из Союза столько разных типов, что от  одного вида некоторых нужно хвататься за оружие, а тут рассказывает всё, и еще со слезами. «Родился я в Петрограде (язык не поворачивается называть этот красивый русский город советским наименованием) в русской семье.
 Еще с юных лет отрицательно относился к коммунизму, а когда стал студентом университета, то полностью пришел к заключению, что эта система не для человека, потому что все основано на лжи и терроре.  И чтобы не погрузиться в пучину отчаяния, начал изучать труды великого русского писателя Достоевского, конечно, рискуя карьерой и жизнью. Глубинная гениальность Федора Михайловича полностью захватила меня, в его произведениях я ощущал своего рода духовную пищу, спасенье, и с тех пор все свое свободное время посвящал изучению этого писателя, философа, пророка русской земли. А по окончании университета я уже был знаком со всеми произведениями Достоевского, и они меня привели к правде, вере, к Богу. Зародилось монархические убеждение. Появились друзья-единомышленники, которые тоже искали выхода из тьмы. Мы стали устраивать тайные встречи с целью создать общество духовного просвещения. Не только для спасения своих душ, но и для помощи русскому народу отойти от безбожия, бесцельности и застоя. Это был, если можно так выразиться, священный подвиг молодых русских патриотов, которые решили сделать великое дело. Но, к сожалению, осуществить это не удалось, уже кто-то донес в КГБ, и группа здравомыслящих парней вскоре оказалась в советских лагерях.
После многих лет заключения, где я стал полностью верующим человеком, мне советчики предложили покинуть Россию - из-за того, что я был бескомпромиссным. На мою защиту выступили русские братья и сестры во всех странах, что было не выгодно для советской власти. Положение создалось ужасное, уезжать с родной земли не хотелось, а оставаться и погибать в заточении нельзя, потому что молодая жена и малютка дочь. Что будет с ними? С болью в душе пришлось согласиться на изгнание. Оказавшись в Италии, с помощью толстовского фонда и добрых русских людей, вся семья устроилась в Риме. Все сразу стали прихожанами православного русского храма, начали петь в церковном хоре и во всем помогать отцу Виктору в церковной жизни».
Пишущему эти строки особенно хочется рассказать о том, как Настенька своим выразительным детским голосом читала во время Богослужения, трогая всех молящихся до слез. Сам бывший узник советских лагерей получил работу и звание профессора русского языка и литературы, а в свободное время продолжал разоблачать интернациональную сеть, которая окутала матушку Русь. Стал писать статьи, читать лекции по приглашению государственных комитетов по правам человека, русских национальных организаций и церковных общин, делать доклады во многих странах. Всюду имел успех, как смелый борец за свое родное,  как кроткий, порядочный,  глубокий человек,  с красивым и правильным русским языком, совсем не похожим на пошлый язык официально выезжающих советских граждан, так называемой третьей волны, естественно нерусского происхождения, многие из которых среди иностранцев часто выдают себя за русских. Странная публика!
Можно еще согласиться с разведчиками, которые должны прикрываться тем или другим именем и происхождением, иначе не добьешься цели. А эти? Особенно это им удается среди русского рассеяния, где, к русскому несчастью, еще есть легкомысленные земляки, которые верят недругам России, то есть клюют на разные интриги, провокации и сделки. Евгений Александрович уже много лет является редактором русского журнала «Вече» и с достоинством выполняет патриотический долг, несмотря на злые нападки известных нам врагов. Но к человеку с чистой душой никакая грязь не пристанет. Россия любит и чтит своего верного сына.
После откровенного и душевного разговора я отблагодарил на редкость приятных людей, и мне захотелось одному побродить по римским закоулкам. Долго ходил, уже начало темнить. И, проходя мимо парка, я увидел цыганский табор. Что за диковинка?! В городе цыгане! Кругом стоят грязные, старые, с побитыми окнами автомобили, горят костры, в воздухе запах жареного мяса, громко звучит лихая музыка, все одеты в яркие  разноцветные одежды, вокруг бегают оборванные дети, собаки, куры, свинья… Что-то невероятное! Тем более для меня, я никогда не видел так близко живых цыган, да еще и в Риме. А они себя чувствуют свободно,  хозяевами в парке, дают понять - кто не из нашего племени, то не подходи. Итальянцы проходят мимо и не обращают никакого внимания, как будто, так и надо. Что меня еще больше удивило. Был только лишь я один любопытный. Решил остановиться и внимательно понаблюдать. Устроился в удобном месте, как вдруг подбегает цыганенок и говорит, «что тебе здесь нужно, чего ты смотришь, людей не видал?»     На крик стали подбегать другие, вижу, что дело неладно, отхожу в сторону, они за мной,  словом, решил поскорее удалиться от «гостеприимных» цыган.
Тут я понял, почему все итальянцы проходят мимо и не обращают на табор внимание. Так что после спокойного дружеского разговора, попал в разбойничью компанию. Зато, когда вспоминаю, то искренне смеюсь. Вот так прошел мой второй день в Риме. На следующий день уже была назначена встреча с Николаем Росси-Лемени. Он жил около моря, и нужно было ехать час на автомобиле. Свои услуги любезно предложила итальяночка, Франческа. Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее я стал волноваться, ведь  предстоит встреча с великим русским басом! За это время я уже достал книгу с биографией певца и узнал, что его мать была чистокровная русская и православная, а отец наполовину русский, но родился, вырос и дослужился до генерала русской армии в царской России.
Подъехали к даче, вылезли из автомобиля и видим, что идет нам навстречу интересный, с аристократической внешностью господин, знакомимся, и он нас приглашает войти в дом. «Так просто», подумал я. Дом оформлен  по-барски: античная мебель, богатая библиотека и белый рояль. Николай Павлович попросил нас сесть.
 Он мне сразу сказал, что ему уже много про меня рассказал отец, так как дружок отца из Парижа уже все сообщил, и он даже уже слышал меня по радио, что до какой-то степени сняло у меня напряжение.
Сходит по ступенькам со второго этажа жена, примадонна, Вирджиния Цеяни, это та самая певица, о которой я только что прочитал, что она спела партию Виолетты, в опере «Травиата», 700 раз! В роскошном платье, с красивой фигурой, никогда не скажешь, что она уже на пенсии и в опере больше не поет. Как все итальянцы, она громогласно начала говорить мне комплименты и, глядя на Франческу, сказала: «Какая красивая у Вас жена!», что заставило покраснеть милую девушку. Но останавливать красивую и талантливую даму было неудобно, так я остался женатым на словах.
Тепло пообщались, маэстро попросил меня спеть. Решил показать арию Пимена, из «Бориса Годунова», причем без аккомпанемента, пианист еще не подъехал, и я запел «Смиренный инок», после третьей фразы маэстро закрыл глаза и внимательно слушал.  Когда я пропел последнюю фразу и закончил «…могилку», он открыл глаза, и я заметил слезинку на его глазах, сначала не знал, как это понимать: или хорошо спел, или ему до слез меня стало жалко? Но тут неугомонная дива, Вирджиния, уже начала сыпать комплименты, но мне с нетерпением хотелось узнать, что скажет Николай Павлович. Выдержав паузу, он на русском языке сказал: «Хорошо, голос богатый», и спросил,  как давно пою, и где учился? Говорю  ему, «что окончил оперную школу и, получив стипендию, приехал расширить знание, в Европу,  а петь я не учился, пою так с детства - открываю рот и льётся голос ». Маэстро сказал, что он тоже имеет  природный голос, и нигде не учился петь. И продолжил, «что нужно быть очень осторожным, беречь голос, не форсировать, если появятся проблемы, то будет нелегко, ведь мы не знаем, что такое техника и как она вырабатывается». «Но это детали, главное, что у него красивый голос и он чувствует композитора», сказала Вирджиния. Тут подъехал и концертмейстер, Джузеппе Мари. Я уже освободился от нервного напряжения, и мне хотелось петь. Ставлю на рояль ноты, арии Базилио, из «Севильского цирюльника», Россини, и пускаю, как говорится, свой голос на всю катушку. Даже Николай Павлович не усидел и тоже запел со мной. Это было что-то потрясающее! Затем я спел и каватину Алеко, из оперы «Алеко», Рахманинова. После попросили спеть Николая Павловича и, несмотря на его преклонный возраст, он так спел русскую песню «Прощай радость», что мне, молодому, так не спеть.
Не вытерпела Вирджиния и тоже спела арию Виолетты. У всех было приподнятое настроение и ощущение, что мы всегда были знакомы и пели вместе! Николай Павлович ещё и известный итальянский поэт, так что почитал для нас и свои стихи. Мне так было приятно сознавать, насколько талантлив наш русский народ! Мы стали уже собираться в дорогу, но милые хозяева не отпускали. Но действительно, было уже поздно и Франческе нужно было быть в Риме. Когда мы прощались с Николаем Павловичем, он мне сказал, что у меня с голосом все в порядке, и нужно уже по-настоящему петь в оперном театре, но надо быть осторожнее с выбором репертуара,  если будет нужна мне в этом направлении помощь, то в любое время могу к нему обратиться. От души поблагодарил маэстро, и мы уехали. Приехал домой, а тут в разгаре веселье, милое семейство Стоки справляет день рождения дочери.
Я хотел незаметно пройти в свою квартиру, но не удалось, схватили за руки и посадили за обильный стол. Все уже хорошо закусили, в меру выпили и начали петь. Я увидел, какое сходство у нас, русских, с итальянцами. Такие же бесшабашные: гулять так гулять, а петь так петь!   За оказанное внимание и теплое отношение я спел несколько неаполитанских песен.
Веселье было в самом разгаре, но я очень устал и попросил освободить меня от приятного времяпрепровождения, чересчур было всего много у меня последние дни, так что требовалось отдохнуть. Тем более что утром нужно было ехать на выставку известного итальянского художника,  в  деревню. Поспать, конечно, не удалось: во-первых, шумели гости, во-вторых, я был настолько возбужден, что не спалось, и только перед рассветом заснул. В восемь часов уже подъехала пара молодых итальянцев, Серджио и Моника.
Опять катимся по  итальянской земле, где всегда светит яркое солнце, люди улыбаются знакомым и незнакомым. Дорога была живописная. Автомобиль «Фиат» вез надежно. Спутники немножко стеснялись, потому что Аня им столько наговорила обо мне, что они вообразили, что я знаменитость. Перед деревней нас встретили  лаем собаки, как бы показывая, куда нам ехать, и сопровождая к месту назначения. Уже на расстоянии было видно скопление людей, одеты все просто, без излишеств. Познакомились с хозяином – художником, очень приятным человеком, уже немолодым. Представили меня как русского певца. Своеобразные картины, но не на мой вкус, так что я больше рассматривал, кто присутствует. Заметил многих красивых и чернооких итальянок! В углу  мелодично играли музыканты, стол был уставлен холодными закусками и разными винами, словом, итальянцы умеют веселиться! Среди итальянцев я заметил господина славянского типа, с длинными усами и в белом костюме, но подойти стеснялся, продолжал за ним следить. Когда выпил несколько бокалов, то решился с ним заговорить, на итальянском языке, а он мне отвечает на чисто русском. Это был замечательный болгарский художник, Илья Пейков, который уже давно живет в Риме, женат на итальянке, в Болгарии не был уже сорок лет. Он сразу сказал мне, что не любит коммунистов, как бы проверяя меня, не красный ли я? Когда я ему сказал, что приехал  из Австралии и политикой не занимаюсь, политиков и лидеров мира не уважаю - столько они допустили бед, разрушений, разврата, гибели людей и всего живущего на планете. Это его немножко удивило: мало, кто говорит правду в наше лицемерное время. Он сразу говорит: «Давай выпьем водочки по-славянски».
Во время нашего искреннего разговора Илья Кириллович  говорит мне: «тебе нужно познакомиться с моим другом, он певец, который скоро приезжает в Рим, думаю молодому певцу будет полезно». Я его спрашиваю: «А как его фамилия?» Он ответил: «Борис Кристов». Я говорю: «Что Вы говорите? Это же самый великий бас, после Федора Шаляпина! Моя мечта встретиться с ним». «Ну, тогда это все просто, вот мой номер телефона моей студии, заходите в любое время, а с Борисом я договорюсь». После такого известия мысли мои были уже не на выставке и, отблагодарив хозяина, мы уехали обратно в Рим.
В древнем и руинном римском Колизее шла грандиозная опера «Аида», Верди, под открытым небом. Тысячи людей, в основном туристы, и мы с Франческой. Картина потрясающая! Сцена, декорации, костюмы, слоны, верблюды, около тысячи участников спектакля, чистое небо с луной и звездами, волшебная музыка, все уводило нас в другой мир. Мне только было жалко солистов, ведь петь на свежем воздухе без акустики  страшное занятие. Почему и не было среди певцов знаменитостей, лишь только уже пожилой итальянский бас. Петь под открытым небом можно сорвать голос, да и он не звучит, как в оперном театре. Большинство зрителей были туристы, и многие из них далеки от оперного искусства, пришли лишь посмотреть оформление сцены, или просто отдохнуть после хождений по городу. Постоянными жителями Колизея являются множество кошек, которые ведут себя культурно, во время спектакля. В полночь спектакль окончился, но романтичная атмосфера осталась, мы решили пойти в кафе имени русского писателя, Н.В. Гоголя, который долгое время провел в этой солнечной стране.
Итальянцы его очень уважают, как классика и как человека, видевшего, к какому духовному упадку идет человечество. Это его мучило, и он делал все, чтобы приостановить эту деградацию здоровых душ и тел.
Спать не хотелось, и после ностальгического ощущения от места, где бывал Гоголь, мы в час ночи поехали за город на природу, туда, где сад фонтанов «Тиволли». Там было очень много народу, особенно молодежи. Хотя все сооружение было искусственным, построено руками человека, но с такой любовью и понятием природы, что все выглядело естественным. На рассвете вернулись домой, где меня поджидала милая синьора Стоки, так как меня уже разыскивал Илья Пейков. Быстро набрал телефонный номер, даже не давая себе отчета, что еще раннее утро и люди богемы спят, и, конечно, разбудил его. Но он человек старого воспитания, даже не намекнул о раннем беспокойстве. Сказал, что, к сожалению, Борис Кристов на днях в Рим не приедет, но он будет рад меня принять у себя, на вилле, около Пастойо, в любое время, в течение этого месяца. И добавил: «Если тебе нечего делать, заходи сегодня ко мне в мою студию». Стало немножко досадно, что сейчас не увижу великого певца, но так как я собирался ехать во Флоренцию, а это близко от местности, где находится вилла маэстро, то я успокоился.  А пока продолжил ходить пешком по  Риму - самый быстрый способ изучения города.
Посетил и доброго художника Илью Пейкова. Художником он оказался незаурядным, особенно мне понравился подбор красок и композиция картин. Ярко был выражен его славянский размах, ширь и глубинное значение. И как говорится, быть в Риме и не видеть Папу, этого нельзя допустить. Почти что целый день провел в богатейшем музее Ватикана.
Какое великое искусство, какое великое наследие оставили нам гении земли! Любуясь этими бесценными произведениями, даже не верилось, что это творили люди, конечно, не такие, как мы, современные, а святые, призванные творить красоту на благо человечества. Напоминать ему, что есть главное в жизни, как нужно вести себя по отношению к природе, об ответственности перед грядущими поколениями. А под вечер на несколько минут встретились даже с Папой Римским. Тем временем мои друзья организовали уже для меня поездку во Флоренцию.
Летним утречком мы выехали по направлению чудесного города-музея - Флоренция. Проезжая историческую деревушку я заметил афишу, где было написано «Тито Гобби проводит семинар для молодых певцов». Меня даже бросило в жар. Тито Гобби! Это же величайший певец нашего века! Он для итальянцев, что для нас, русских, Шаляпин. И я знал, что невозможно, без прослушивания заранее, участвовать в  мастер-классах, но и проехать мимо такого человека, тоже непростительно. Решили заехать, будь, что будет! Подъехали к большим железным воротам, где стоял часовой, остановил нас и спросил, кто мы. Но даже если представиться, сказать, что я русский певец, это ничего бы не сказало симпатичному охраннику. Да и он узнал, что мы незваные гости, и вежливо сказал: «Простите, не могу помочь». Но не тут-то было, мои друзья-итальянцы спросили: «Можно позвонить директору семинара?» Часовой дал согласие. Я остался в автомобиле, а Марио пошел добиваться цели. Через несколько минут возвращается Марио с улыбкой и объявляет, что встреча возможна, но только через два часа, так как сейчас идут классы. Мне не верится, что я увижу итальянского гения.
Опять волнение. Минуты кажутся длинными. Чтобы занять время, заехали в Тратторию выпить чаю на свежем воздухе. А природа улыбалась! Разгар лета! Жарко, но жара сухая. Да еще такое событие! Подошло с нетерпением ожидаемое время, пора ехать. Подъехали к воротам, они открылись, и часовой отдал честь. Стоит красивое старинное здание, вокруг все в деревьях и цветах, зашли вовнутрь, встретила нас молоденькая девушка и попросила подождать минутку.
Затем нас пригласили войти в красивую и большую гостиную, где нас встретила жена маэстро и любезно усадила на диваны семнадцатого века. Синьора Гобби показалась нам холодноватой, может быть из-за того, что она была уже старенькой и больной. Через некоторое время вошел сам великий, Тито Гобби. Среднего роста, с добрым и открытым лицом, и громко говорит: «Рад вас видеть». И сказал, что он обо мне уже слышал от покойной Марии Калласс, что меня удивило.  Он был настолько прост, что я забыл про волнения. Каждое его слово, жест напоминали аристократа. Хотя он был преклонных лет, уже давно оставил мировую сцену, но от него веяло жизнью. Затем Маэстро сказал: «Времени у нас мало, всего полчаса, давайте приступим к делу, спойте что-нибудь для меня». От такого внезапного заявления меня бросило в жар, но раз напросился голубчик, так будь готов,  да еще такая историческая возможность.
Ноты были с собой, появился молодой пианист, я запел монолог Бориса, из оперы «Борис Годунов» - «Скорбит душа…». Маэстро расположился на диване. В это время у меня был особый подъем, конечно, из-за того, что пою для велико человека! Голос звучал мощно. Когда я закончил словами «Господи, Боже мой», наступило молчание, которое мне показалось очень длинным, хотя это было мгновение.
Маэстро встал, обнял меня и сказал: «Ну, теперь есть смена моему зятю». Я ничего не понял, и уже мелькнула мысль -  в себе ли гений? Причем здесь зять, когда я со всей мощью исполнял Бориса? Он заметил мою  растерянность и добавил: «Мой зять – это Борис Кристов, он женат на моей сестре Франке». Такого разворота событий я никак не ожидал! Во-первых, относительно наследника Бориса Кристова, ведь я еду к нему, а тут еще и великий родственник открылся. В голове не укладывалось! Добрый маэстро сказал: «Конечно, иметь природный голос и петь с пониманием композитора, это еще не все. Нужно иметь и хорошую голову, то есть быть очень осторожным в выборе репертуара, с кем и где петь, особенно в ваше время. Так как сейчас истинное оперное искусство зачастую искажается, все делается на скорую руку, все думают о деньгах, сколько будет стоить та или другая постановка, то есть сначала подсчитывают деньги, а потом начинают думать о творчестве, о талантах, о народе, который жаждет прекрасного явления, чтобы отдохнуть от бестолковой суеты. Но мне кажется, что с тобой все в порядке». И добавил: «Если нужны советы, всегда можешь обращаться, а пока будь здоров и счастлив!» Так, великий и добрый Тито Гобби вместо получаса уделил мне полтора часа, и с радостью на душе я покинул виллу. Мои друзья тоже не ожидали такого результата и были рады за меня и за себя, потому что увидели итальянского гения.
С приподнятым настроением поехали дальше, и даже не заметили, как въехали во Флоренцию. Была вторая половина дня, много народа гуляет по улицам. Что меня покорило с первого взгляда – это архитектура и расположение улиц, мостиков через реку, церквей и музеев. С удовольствием посетили храмы, с дивными росписями и мозаиками, исторические и художественные музеи.
Для меня было подарком, когда увидел чудный православный русский храм, построенный в прошлом столетии, где совершалась литургия, так что с трепетом помолился. Действительно, мир маленький, встретил в храме знакомую пару из Нью-Йорка. Вечером разгуливая по улочкам, мы увидели памятную табличку на старинной усадьбе, где на русском языке написано: в этом доме Ф.М.Достоевский закончил писать «Идиота». Как итальянцы с уважением относятся к русским творцам! До позднего часа впитывали в себя красоту и историю города, и совсем не хотелось спать.
Во Флоренции меня, как говорится, перехватили новые друзья и предложили показать эту часть Италии. С Марио и его женой распрощались, и они вернулись в Рим, а мы двинулись на родину итальянского композитора -  гения Джакомо Пуччини, на «Озерную землю».
Доехали благополучно, сразу же положили цветы  перед памятником творца,  а затем увидели афишу, где было сказано, что вечером будет представлена опера «Тоска»,  Д. Пуччини,  под открытом небом. Что нас очень обрадовало, ведь быть на родине композитора, да еще и послушать его произведения,  такое редко бывает. Приобрели в кассе билеты и в оставшееся до начала время стали знакомиться с маленьким городком. Везде все традиционно, по-итальянски, в этом-то и есть прелесть, интерес для туристов, посмотреть то, чего нигде больше нет. Поели вкусной итальянской еды в ресторане, и пошли в оперу. Народу тьма - из-за того, что погода была теплая, никому не хотелось сидеть в помещении. Амфитеатр с деревянной сценой был расположен как бы в ложбине, который  быстро заполнился зрителями, были видны целые семьи, что было приятно видеть, зная, как молодежь увлеклась современными роками, наркотиками, развратом, а тут все опрятно одеты и ведут себя воспитанно.
Солнце уже закатилось, стемнело, только лампы освещали площадку для оркестра и участников оперы. Имена певцов были мне неизвестными, большинство местные, так что ждал с интересом, хотелось услышать, как поют певцы, которые за славой не гонятся. И вот началась эта романтичная и мелодичная музыка Пуччини. Оркестр начал играть увертюру, и все затихло. Эти гениальные аккорды, гармония захватывали душу! И начался первый акт. Звучали такие свежие приятные голоса, особенно красивый тенор у Каварадосси.
 Сама Тоска была немножко крикливая, но темпераментная, хорошо чувствовала композитора.  Дирижер тоже был хорош. Каждая ария награждалась бурными аплодисментами. Во время антракта публика с нетерпением ожидала следующих актов. Ввиду того, что все происходило  как бы  в яме, к концу оперы стало прохладно, но гениальное произведение и исполнение так захватывали, что никто не обращал внимания на сквозняк, все были устремлены в ту эпоху, в которой происходило действие. По окончании оперы вся публика встала и кричала «браво, Тутти!», «браво, маэстро!», «браво, Тоска, Каварадосси!» У всех были радостные лица. После спектакля все традиционно идут в кафе и разбирают все услышанное и увиденное по частичкам. Вот почему в Италии все знают и чувствуют классическую оперу. А мы пошли в гостиницу,  чтобы спокойно посидеть в ресторане , да и говорить после такого впечатления не хотелось. Вскоре я почувствовал  себя  неважно, попрощался с друзьями и ушел в номер. Прилег в постель и заснул, а где-то уже к утру просыпаюсь от кошмарного сна, как будто я горю в огне, начинаю кричать и от крика просыпаюсь,  так громко кричал, что прибежал хозяин и начал стучать в дверь. А меня бил озноб и бросало то в жар, то в холод. Кое-как открыл дверь синьору Санти и упал в кровать.
Увидев такую картину, хозяин перепугался и вызвал скорую помощь. Мои друзья тоже прибежали и не знали, что делать, а я уже начал бредить.
Доктор и скорая помощь прибыли быстро. Доктор меня прослушал, сказал, что  сильное воспаление легких и сразу сделал укол. Затем добавил, что в госпиталь можно не ехать, но нужно приковать себя к кровати. Через час я начал еще сильнее потеть, пот лил как из ведра, каждые пять минут мне меняли одежду и постель. Порой я терял сознание, уходил в пламенный мир. Через час жар немножко спал и я уснул. Мои друзья были так напуганы, что милая Анна-Мария даже заплакала. Вскоре опять пришел доктор проверить меня и вколол еще одну дозу антибиотика. Итак, я двадцать четыре часа бредил и пугал всех милых людей вокруг. Только на следующий день я стал приходить в себя, но уколы делать продолжали, чтобы не было  осложнения, тем более, что доктор узнал, что я певец и у меня должны быть здоровые легкие. Весь второй день я провел в постели,  уже мог сидеть и пить, но вкуса и аппетита не было. За два дня потерял три килограмма веса. Анна-Мария ухаживала за мной, как за родным, кормила куриным супом, все время просила у горничной чистую постель.
А ведь она  меня совсем не знает. Сострадание  и желание помочь - еще одна черта итальянского народа. Нужно было уже ехать к Борису Кристову, так как Илья Пейков уже его предупредил. На третий день собрался, и на автомобиле поехали к вилле маэстро, в место под названием Пастойо, сорок минут езды от места, где мы находились. День был очень жаркий, да еще и температура не спала. Через минут пять весь мой светлый костюм и сорочка были мокрые насквозь, пришлось остановиться, в кустах снять мокрую одежду и сушить.
Затем одевать и ехать дальше. Наконец-то подъехали к вилле, я попросил остановить автомобиль, потому что уже опять был весь мокрый, и не знал, что делать, в таком виде, то есть  больному встречаться с великим певцом как-то неудобно.  Пока все сохло, я размышлял, как поступить. И не пойти тоже нельзя, он уже ждет, да и будет ли еще такая возможность? Все-таки решаюсь  идти. Подъехали к красивому дому и остановились приготовиться для встречи. Не успели остановиться, как подошла очень приятная синьора и говорит: «Добро пожаловать, маэстро уже ждет». Я отблагодарил милую женщину и решил, что это, очевидно, служанка. Заводит она нас в дом, а Борис Кириллович стоит у рояля. Она говорит: «Это мой муж, маэстро Кристов». Милая дама оказалась женой маэстро. «Как-то у меня в этот раз все наоборот», – подумал я. Маэстро оказался небольшого роста, коренастый, с большими выразительными глазами. Он нас всех обнял и сразу спросил: «Ты болен?» Я ему быстро рассказал, что со мной случилось. Он говорит: «Ну, ты герой!»  И добродушно рассмеялся. Но ему, видимо, было  приятно, что я больной, но приехал, то есть не пропустить встречу с ним. Но петь, к сожалению, я был не в состоянии, пришлось извиниться перед маэстром. Он говорит: «Не надо, мне уже Илья столько про тебя рассказывал, что у меня такое впечатление, что я тебя уже слышал». Поговорили еще минут десять, он подарил нам свои пластинки и сказал, что осенью будет петь партию Филиппа, в опере  «Дон Карлос», Д. Верди, в Лондоне, и  чтобы я туда подъехал попеть и поговорить.
Отблагодарив Бориса Кирилловича и Франку, мы скорее распрощались и поехали в гостиницу, потому что опять стала подниматься температура. Приехали в гостиницу, а там уж доктор ждет и говорит: «Ты мато». По-русски значит сумасшедший, «что тебе жизнь надоела»?
Мне, действительно, опять стало плохо, так горел, что мне снова сделали укол, и я заснул. Милая Аннушка, как я ее перекрестил на русский лад, не оставляла меня ни на минуту. Через каждые четыре часа приходил доктор, проверял, в каком состоянии я нахожусь. Так за мной несколько дней ухаживали чужие, но по-человечески очень близкие люди. И когда я уже встал, начал нормально питаться, доктор мне сказал: «Ты знаешь, русский медведь, ведь ты эти дни играл со смертью, и я делал все, чтобы спасти твою жизнь». Это были настолько добрые люди, что ни доктор, ни хозяин гостиницы не взяли с меня денег за услуги. А милая Анна-Мария оказалась еще и родственницей знаменитого и неповторимого итальянского певца, Марио дель Монико. Тогда впервые у меня появились сильные чувства к девушке, которые остались на всю мою жизнь. Словом, хлопец влюбился, и если бы не карьера и продолжение путешествия, то я бы на ней женился. Удивительно очаровательная девушка! После такого оборота в моей жизни мне захотелось поехать в город Бари помолиться около мощей святителя Николы Чудотворца. Попрощался с добрыми людьми, сел на поезд и покатил на адриатический берег Италии. В поезде, как и следовало ожидать, было много народа. Кто едет домой, кто из дома, а я не оттуда и не отсюда, как странник и маятник. На этом и мир стоит: у всех свои дороги жизни, у всех свои призвания. Рано утром поезд подкатил к городу Бари. И я сразу пошел к древнему христианскому храму приложиться к мощам святителя. Недалеко увидел золотые купола православного русского храма.
Около мощей святителя всегда много народа: одни приходят, другие уходят. Мне пришлось подождать своей очереди. Но, когда я прикоснулся к раке и помолился от всей души, мне стало очень легко на душе.
Прошла  усталость, связанная с болезнью, бессонной ночью в поезде. Мне было хорошо! А когда зашел в родной русский православный храм и услышал чудесное пение, то  прослезился. Молились русский батюшка, русские старушки и православные итальянцы. После богослужения узнал от отца Михаила, что здесь нет русской общины, только несколько русских постоянных жителей города, а остальные - приезжие со всей Италии и Европы. «Все тянутся к святителю Николе Чудотворцу», - с радостью сказал добрый священник. Когда батюшка узнал, что я русский, да еще из далекой Австралии, то он не отпустил меня и оставил переночевать на подворье, около храма. Долго мы с отцом Михаилом разговаривали о жизни, о том, как революция разбросала наш народ по всей Вселенной и как родная земля, Отечество продолжает находиться под чужеземным игом.
Поблагодарив назавтра доброго батюшку, я решил поехать на остров Капри, для того чтобы отдохнуть телом. Автобусом добрался до Сорренто. Амальфи – это живописный берег с домиками, как теремками. Сел на паром и оказался на острове, где такая благодать кругом! Все чисто, вода, улочки, домики, народа немного, и все улыбаются. Снял комнату в первой попавшейся гостинице и заснул на двадцать четыре часа -  истомилось мое тело. Так крепко спал, что, когда проснулся, не сразу вспомнил, где я нахожусь. Уж очень много произошло всего за короткое время. Да еще из-за тишины, совсем не слышно городского шума и природа благоухала. Пошел покупаться и уже с берега заметил, какая чистая вода: все дно видно, столько плавающих ярко окрашенных морских существ, а главное, что мало людей. Нырнул в воду с надеждой освежиться, но не получилось –потому что вода оказалась теплой, тем более для человека с сибирскими корнями.
Поплавал и позагорал на песке, а затем походить по островку. Дорога была гористая, с необыкновенно зеленой растительностью и множеством диких цветов, выстроившихся как на показ. Множество птиц, назойливых чаек, которые все высматривают, не накормят ли их странные двуногие существа. Дорога шла вокруг острова, то тут  то там встречались рыбаки на велосипедах со свежей рыбой, в корзинах. Вся картина была настолько естественная, что приходили мысли бросить все и остаться здесь на природе, ближе к Богу. Долго ходил по спокойному островку, взвешивал всё, что я сделал в жизни, думал, к чему стремиться дальше. Так размечтался, что забрел в такое место, где никого нет, и даже тропинка в тупик привела. Решил взобраться на верх горы, чтобы оттуда полюбоваться природой.
На вершине мне открылась картина еще красивее. С одной стороны, весь островок, а с другой - зелено-синяя вода, ясное голубое небо и ослепительно яркое солнце над головой. И мне захотелось петь! Тем более, что я уже неделю, из-за болезни, не издавал звука, а для голосовых связок это плохо. Пел для Бога, природы и себя. И почему-то мне хотелось петь именно на итальянском языке. Все, что знал, то спел. Настолько я был насыщен духовной пищей, что даже забыл о телесной, а солнце между тем уже клонилось к земле. Спустился с крутой горы на другую сторону и направился обратно к прибрежному поселению. Благополучно добрался до гостиницы и отведал морской, по-итальянски приготовленной пищи, с белым вином. Все свежее и ароматное. А вечером сел на пароходик и поплыл на другой остров – Иския. Атмосфера была та же, как Капри, и та же природа и строения. Было только больше народа. Здесь я решил понаблюдать за вечерней и ночной жизнью островка.
 В маленьких и уютных кафе и ресторанчиках звучала неаполитанская музыка, все были веселыми. Но меня больше интересовала сама природа- как закатывается солнце, оставляя красочное озарение, как звезды и луна наблюдают за землей. Ничего не поделаешь, я по натуре романтик. А последнее время даже в философию ударился. До полуночи с восторгом наслаждался волшебной картиной. Утром переплыл на большой полуостров в Амальфи, то есть вернулся к цивилизации, хотя еще терпимую, так как это было еще самое красивое побережье Италии. Здесь рядом то самое знаменитое, прославленное в песнях Сорренто. Было очень много туристов. И неудивительно - красивый берег с разумно построенными домиками, ресторанчиками и кафе. Молодцы итальянцы, знают, как беречь красоту. Днем здесь спокойно, все отдыхают, только слегка шумят базары. Вся жизнь начинается вечером. Проходят концерты, выставки, на площадках танцуют, а в ресторанах поют. И в основном тенора. Видимо, действительно, эти климатические условия порождают теноров! Вот почему во всех итальянских операх, главные роли для тенора.
Гостиницу я выбрал на самом удобном месте, где видно море и побережье. Захожу и обращаюсь к девушке, чтобы дали мне нешумную комнату. Я знал, что предстоит веселый вечер, и настроение для этого должно соответствовать, но сначала необходимо крепко поспать. Сказал ей свою фамилию, она спрашивает: «Руссо?» - «Вы русский?». Я отвечаю: «Си». Она говорит: «Аспета» то есть подождите, а сама ушла. Я стою и рассматриваю фойе, как вдруг вижу, с громкими криками на искаженном русском, подбегает ко мне немолодой итальянец и начинает меня обнимать и целовать.
Я не могу понять, что происходит, сначала подумал, что человек ошибся, но он продолжает меня тискать и приговаривает: «Каро амиго - дорогой друг – Руссо- русский. Как я рад!»,  и приказывает девице поселить меня в самую лучшую комнату. Я говорю: «Простите, вы ошиблись, я первый раз здесь и вас не знаю». Но он не хотел слушать, все приговаривал «руссо, руссо». Он взял походный чемодан из моих рук и повел в комнату. По дороге он мне на ломаном русском языке объяснил, что он был в плену, в Советском Союзе, и влюбился в русскую девушку, Олю, и как он безумно любит русских и все русское. Конечно, мне было приятно, но и очень странно. Много уже повидал, но такого еще не встречал, особенно, чтоб меня по матушке… Поселили меня, как он сказал, в президентскую комнату. Да, ничего не скажешь, комната была шикарная. Уходя от меня, он сказал: «Столик в ресторане будет для вас готов». Такое удивительное гостеприимство меня поставило в щекотливое положение. Принял холодный душ, освежился и прилег на кровать. Но уснуть, как это полагается в Италии во время сиесты, не смог, все думал, как будут дальше развиваться события с хозяином гостиницы. Надел красочную итальянскую рубашку и пошел в ресторан, где уже собралось много народа, и все столики были заняты. Я подумал: «Вот это здорово! Синьор пошутил не на шутку…» Но не тут-то было, появился тот самый господин, одет, как Казанова, берет меня под руку, проводит в отдельную комнату и сажает за стол, где было человек десять, на вид избранных людей. Все мило улыбаются и приветствуют меня по-итальянски. Стол уставлен морской пищей – крабами, раками, рыбой, а также овощи и фрукты и, конечно, вино. Он говорит: «Меня зовут Джованни – Иван». Стали закусывать, выпивать и разговаривать, переходя с итальянского на русский, и наоборот.
Он мне подробно рассказал, как попал в плен, сидел в лагере, как к нему хорошо относились надсмотрщики.
И когда его освободили, то он не хотел уезжать, потому что влюбился. Тут у него на глазах появились слезы, и он сменил тему разговора. Но я понял, что у синьора разбито сердце. Я ему кратко рассказал о себе.
И когда он узнал, что я пою, то запел русские песни – «Катюшу», «Темную ночь», «Коробушку»… и неплохо, а главное от души. Чем больше вечер углублялся в ночь, тем веселее было в ресторане и по всему побережью. Создавалось такое впечатление, что я после долгой разлуки встретился с родными и друзьями.  Заиграл оркестр, все стали танцевать и петь. Потом из-за соседнего стола встал итальянец средних лет и так спел «О соле мио», что всё трепетало, и даже люстра ресторана закачалась. Я спросил Ивана: «Кто это? Оперный певец?» Он со смехом ответил: «Нет, это наш известный рыбак Франко». И так веселились до утра.
Поспав несколько часов, стал собираться в путь, но стук в дверь прервал сборы, открываю дверь и вижу, стоит лихой хозяин Иван. Он, увидев мой чемодан, сказал: «Куда ты? Нет, амиго руссо, этот номер у тебя не пройдет. Я уже все приготовил. Мы через час выплываем в море ловить рыбу и кататься на катере». «Как так?» – спросил я. «Вот так», по-итальянски ответил он. Ну, спорить не стал, покорно сдался. Тем более, что была летняя пора и музыкальный мир отдыхал, проходят лишь только фестивали. Провели замечательный день на воде, рыбу не поймали, но весело отдохнули. Вечером вернулись, и опять повторилось все то, что было вчерашней ночью: также вкусно питались, пели и танцевали. Назавтра я все же убедил Ивана, что мне нужно ехать дальше. Он меня спрашивает: «Куда?» «Собираюсь на денек заехать на конец носа полуострова, в Палермо».
Иван говорит: «Замечательно! Там у меня живет брат и тоже имеет гостиницу, я ему сейчас позвоню, и он тебя встретит!» Я его поблагодарил и стал рассчитываться за комнату и питание, но Джованни говорит: «Ты меня обижаешь. Я с русских не беру ничего. Мне было приятно, я вспомнил былые дни и теплое отношение русских ко мне. Нет, даже не думай. Спасибо тебе, что зашел именно в мою гостиницу». Вот как! Распрощались как старые друзья, я сел в автобус. Дорога была горная и длинная. Неописуемым зрелищем было, когда мы проезжали маленькие деревушки, где простые люди с любопытством смотрели на нас, горожан, как на каких-то чудаков. А если останавливались закусить в домашних ресторанах, то они не знали, как нас накормить и куда посадить. Я заметил, чем дальше мы въезжали в сицилийские места, тем народ казался мельче телосложением и ниже ростом. Да и характером отличался от римского люда.
Заехали в исторический город уже под вечер. Разыскал брата Джованни Франко, он оказался таким же весельчаком и также бесцеремонно устроил меня в своей гостинице. Познакомившись с грандиозным, на вид грозным городом, с самобытной жизнью южан, я поехал в Неаполь. Деньги с меня за услуги Франко, тоже не взял. В этот раз дорога нас вела по средиземноморскому берегу, также с чудной природой и видами. Уже издалека был виден знаменитый вулкан Везувий. Чем ближе подъезжали, тем больше было людей и в воздухе ощущалось засорение. Я, как романтик, ехал в этот город с удовольствием, ведь, сколько написано романтических неаполитанских песен, которые поют все певцы и просто любители пения. Вид города была оригинален, не похож на те города, которые я уже видел. Рядом знаменитый город Помпея.

На первый взгляд город показался грязноватым и перенаселенным, много автомобилей и разных базаров. Это было особенно ощутимо после спокойствия на островах. Но для меня главное – это история и неаполитанский дух. Приехали тоже вечером, устроился в небольшой гостинице в центре города, освежился, и мне захотелось пойти в театр. В афишах прочитал, что выступает знаменитый тенор Джузеппе ди Стефано, с неаполитанскими песнями. Что же может быть лучше! В то время он был в расцвете лет и карьеры, и мне лично он нравился больше всех других теноров.
Пошел в кассу, а там на меня смотрят, как на чудака, и говорят, что на таких певцов все билеты распроданы за год. Как быть? Пропустить концерт такого певца я не могу. Пошел к театру с надеждой, что, может, кто-нибудь возвратит билеты. Но мечта была напрасной, кто же будет возвращать билеты. Все же  встал  около входа в театр. Через некоторое время появились молодые ребята и тоже крутятся вокруг, а народ уже идет и заполняет зал. Уже все зашли, и прозвучал первый звонок, а я еще без билета, и уже упало настроение.
Один из подростков заметил, что я иностранец и спрашивает: «Вам нужен билет?»   «Да», ответил я. Он говорит: «Пятьдесят американских долларов». «Давай, воскликнул я!». Взял билеты  и в театр, думал, что за такие деньги место будет хорошее, так как цена билетов была от пяти до пятнадцати долларов. А сколько на лиры - трудно сказать, так как тогда все ходили с полными чемоданами лир, так были дешевыми итальянские деньги. Захожу в зал, гордо подаю билет милой девушке, чтоб указала место, она посмотрела на билет и говорит: «Постойте здесь». Встал в конце зала и жду, когда она вернется. Погас свет, открылся занавес красивой сцены, и вышел великий тенор, Джузеппе ди Стефано.
И полились лирические песни, одна другой лучше. Этот певец всегда имел сильный голос, а тут звучал еще мощнее. После каждой песни народ награждал певца заслуженными бурными аплодисментами. Около меня еще стояли люди, и все восторгались. Такого наслаждения я давно не ощущал. Ему пришлось спеть на бис десять вещей. Словом, не отпускали со сцены. Публика не расходилась. Но я уже устал стоять, стал пробираться к выходу и встретил ту девушку, контролера билетов. Говорю ей: «Вы меня забыли посадить». Она говорит: «Не может быть». «Как не может быть?», ответил я. Она говорит: «Покажите ваш билет». Посмотрела, говорит: «Все нормально, у Вас стоячий билет, на галерке». Извинился перед девушкой, и так мне все показалось смешным, что я начал смеяться от души. Уже второй раз со мной такое случается.
Утром встал рано и поехал в Помпею, к вулкану Везувий. Забрался на самый верх вулкана и заглянул в эту гигантскую воронку. Сразу подумалось, насколько мы ничтожные существа, по сравнению с вечной природой, а когда сверху посмотрел на залитую лавой Помпею, то еще больше изумился - всё   по сей день находится в окаменевшем виде. Жуткая картина! Все внимательно рассмотрел и поспешил в Неаполь, чтобы посетить музеи, храмы и  исторические места, так как после обеда я должен выехать в Рим. Конечно, в таких исторических городах нужно проводить много дней, чтобы лучше познакомиться. К сожалению, у меня времени не было. Но я был уверен, что я вернусь еще в эти места.
Вернулся в Рим поздно вечером. А там уже накопились письма из разных стран. А главное из дома – Австралии. Семья Стоки тоже была рада моему возвращению. Поджидали меня и друзья из Канады. Несколько дней приходил в себя после такого разнообразного путешествия.
В Риме в это время было затишье, большинство жителей отдыхали у себя на дачах. Но туристов было в два раза больше, что меня абсолютно не интересовало. Показал друзьям город, встретился с семейством Вагиных и посетил маэстро Николу Росси-Лемени. Поработали с ним над итальянским репертуаром. Лето подходило к концу,  мне еще хотелось посмотреть на Италию, но нужно было через месяц появиться в Мюнхене по программе стипендиата.
Временно попрощался со всеми в Риме и поехал в еще один романтичный и уникальный город - Венецию. По дороге заехал в Ассиси, на родину особо почитаемого итальянского святого Франческо д’Ассиси (Франциска Азиского). Приятно было увидеть множество паломников, путешествующих в древний монастырь, кто пешком, а кто на автомобилях и  поездах. Красивая церковь, с дивной росписью. Народ приветливый, все здороваются, раскланиваются и добра желают. Пробыв там только два часа, и  двинулся дальше.
Мысленно уже настраивал себя на встречу с Венецией. Ехал долго, около двадцати часов, добрался только поздно ночью. Но Венеция не спала, все было освещено, и гуляли массы людей.
Быстро устроился в гостинице и влился в веселую ночную толпу. Так было приятно не видеть автомобилей - кругом каналы и лодочки, и все ходят пешком. Главное увлечение – это площадь святого Марка, где стоит великолепный собор. С площади виден островок, где расположено кладбище. Стаи чаек и голубей кружатся над головами, и если им нужно, то  садятся и на голову, плечи и руки, словом, ведут себя свободно, как хозяева. Чудный театр «Феличе», но, к сожалению, в тот вечер я устал и не смог пойти на спектакль. Только после двух часов утра все замерло, и  город заснул.
Утром встал и сразу поехал на кладбище, потому как знал, что именно там похоронены наши великие люди – Стравинский и Дягилев. Взял такси-катер и через пару минут уже был там. Кладбище почему-то было запущенное, и русские могилки были осиротевшие, видимо, редко кто бывает из заезжих соотечественников. Поклонился, помянул наших творцов, расчистил надгробные плиты от заросшей травы, и так мне стало грустно.
Такие люди лежат на чужбине. Постоял у могилки минут десять и покинул скорбное место. Походил по городу, посетил музеи, поплавал по каналам, сделал фотоснимки и сел на ночной поезд по направлению Вероны. В вагоне познакомился с итальянцем Пьетро Солти из города Тристе. Когда он узнал, что я русский, то обрадовался и стал рассказывать, как он любит казаков, которые во время войны стояли казачьими сотнями в северной части Италии. Восхищался лихостью и смелостью казаков. Какие были джигиты! Собирали целые стадионы людей посмотреть на их искусство. Некоторые не вернулись в Советский Союз, остались в Италии и выступали в цирках по всей Италии, на лошадях, как лихие наездники. Восхищался он и русской культурой, музыкой, песнями, литературой и наукой. Говорил, что итальянская культура великая, но русская культура, умы и таланты больше всех повлияли на развитие всего человечества. Продолжалось это несколько часов, я уже стал уставать от восхитительных высказываний милого и эмоционального итальянца. И только когда у меня стали закрываться глаза, он остановился. Наконец-то мы оба уснули под равномерный стук колес. Утром он достал из корзинки разные продукты и усердно начал меня угощать. Мне есть не хотелось, но спутник упрашивал - чересчур гостеприимна итальянская натура.
У него были копченая салями, соленые огурчики, домашний хлеб и, конечно же, домашнее вино. Хорошо, что уже подъехали к вокзалу Вероны, а то бы получилось, как Демьянова уха. Распрощались мы с добрым Пьетро, как давние знакомые. Он сказал, что будет следить за творчеством синьора маэстро Алесандро Скаки (скаки – по-итальянски шахматы), в прессе и эфире. «А может быть, еще встретимся на жизненном пути»,  сказал вслед итальянец.
На Верону у меня был отведен только день, как говорится, время поджимает. Но главное, что я хотел посетить - это место, где жили, любили Ромео и Джульетта. Ну и послушать оперу в Колизее под открытым небом. Начало восходить солнце, и наш скорый поезд повез переполненные вагоны к конечной остановке. Город уже давно проснулся, люди куда-то спешили, погоняя себя суетой. Как опытный странник, сразу пошел в бюро информации, чтобы  узнать, что интересного в культурной жизни города. К сожалению, с оперой мне не повезло, в этот вечер представления не предвиделось. Гостиница мне была не нужна, оставил походный чемодан в комнате хранения и пошел изучать родину Ромео и Джульетты. Вот то место, о котором так много написано и сказано! Тот балкон, на котором стояла Джульетта, протянув свои нежные руки стоявшему в саду Ромео.
Чувствую, что мое сердце быстро забилось, передо мной как бы появилась картина тех древних лет, как наяву, когда искренняя любовь молодых людей была естественным явлением. Когда люди любили раз и навсегда! Когда люди соединялись в одно единое и прекрасное! И хотелось представить, как бы эти две чистые души оценили наше бесчувственное, беспринципное и безответственное времечко.
Не успел приземлить свои мысли, как вдруг откуда-то появилась полуоголенная, раскрашенная, с кольцами в ушах и  носу, парочка, и как бы демонстративно, по-хамски, во всей красе двадцатого века представила современных молодых людей, с сексуальной наглостью. Я уже многое в своей жизни видел, но от такого поведения, по сути несчастных, юношей мне стало дурно. Да и большинство тех, кто там присутствовал, разбежалось. Жалко мне стало потерянных существ, и я с радостью и грустью удалился. С радостью - потому, что ступил на землю, где ходили эти светлые влюбленные. С грустью - так как я живу в наше материалистическое время. Посетил древние храмы, внимательно осмотрел музей, посидел в парке и решил ехать в Милан – столицу оперного мира. И мне повезло - подходя к автобусной стоянке, я увидел надпись на автобусе  на Милан. Северная часть Италии со своей своеобразной природой, но такой же красивой, как и по всей стране. Заметил, что народ здесь крупнее и светлее, встречались даже русые и голубоглазые. Автобус был удобный и не переполненный, так что можно было даже вздремнуть от усталости. Но панорама, красивые виды не позволяли отвлекаться на сон. Автобус делал остановки в деревушках, в красивых местах, чтоб ознакомить с итальянским сельским бытом, полюбоваться на природу, где человек не дал себе еще полную свободу, прогрессивно шагнуть в произвол. Когда стемнело, разговорились с соседом, он много рассказал мне о севере Италии, а так как я родился и вырос на земле, в селе, то мне было все очень интересно. Оказалось, что у него есть родственники в Австралии, крестьяне, которые там занимаются огородами, то есть они фермеры овощных и фруктовых плантаций.
Я ему рассказал, что на теплом материке живет очень много итальянцев, больше полумиллиона, и все они обеспечены.
Это вызвало радость у моего спутника, чувство гордости за свою нацию. Я ему сказал, что я певец, что его заинтересовало, так как все итальянцы любят петь. Он сразу меня попросил: «Спой, Алесандро!», пришлось отказался, так как уже  пассажиры храпели, да и у нас глаза закрывались.
До рассвета въехали в большой, индустриальный и культурный город Милан. Первая картинка – это грандиозный собор. Такой архитектуры я еще не видел! Оперный театр «Ла Скала» внешним видом меня разочаровал – прост, без особых исторических и архитектурных оформлений. Я ожидал грандиозность. Но главное для певца, что происходит внутри театра. А афиша поведала, что вечером будет опера «Симон Вокканегра», Д. Верди, где есть роль Фиеско, которую я недавно проходил с Никола Росси-Лемени. Сразу в кассу! Билеты были только дорогие, но для меня это не преграда, мог бы за это снять последнюю рубашку. Гостиницу выбрал около театра, чтоб после оперного спектакля недалеко было добираться. С приподнятым настроением прогулялся по Милану. Я, певец, в Милане! Это мечта каждого начинающего певца. К сожалению, в городе было много машин, и дышать приходилось загрязненным воздухом, а после деревни это противно. Приятно было смотреть на опрятно одетую публику, я имею ввиду жителей города, а не туристов, которые зачастую одеты, как попало. Но это же мировой центр моды, так что нужно поддерживать марку. Ходил быстро и много, хотелось посмотреть как можно больше. А потом вспомнил, что я иду в прославленный театр, на премьеру оперы, а костюма нет. Не пойдешь же в чем ходил на оперу под открытым небом.
Поспешил в мужской магазин, до начала оперы времени оставалось всего несколько часов, а еще и нужно принять душ и поужинать.
Зашёл в магазин, глаза разбежались: такие красивые костюмы, особенно цвета! Выбрал любимый цвет – темно-синий, примерил, как на меня сшит! Спросил цену и получил такой ответ, что даже присел – 1000 долларов! Вот вам мода, будь она неладна. Извинился и пошел в другой магазин – сразу за углом. Здесь уж я сначала смотрел на цену. Примерил один, другой, то рукава коротки, то длина не подходит, но наконец-то нашел, что искал. Все подошло, рассчитался и бегом в гостиницу. Времени было мало. Но так как от природы я человек организованный, то через час уже был одет в новый костюм, с бабочкой и начищенные ботинки и, как вельможа, зашел в ресторан. Многие даже обратили на меня внимание, думали, что за гусь прилетел, да еще из Австралии. Вкусно закусил, выпил бокал хорошего вина, оставил на чай девушке пять долларов. Ну что ж, козырять, так козырять! Раз в новом костюме, нужно соответствовать! Одним словом, настраивал себя, как важную персону, тем более что билет был у меня в ложу. На площади около театра уже было много людей, все красиво одетые, так что я вовремя догадался купить костюм, иначе бы в театр не пустили. Публика была разная, большинство иностранцы, очевидно, не всем горожанам билеты по карману. Прозвучал первый звонок, народ стал заполнять театр. Меня очень вежливо проводили в ложу, и я, глядя на всех, как говорится, свысока, любуюсь залом. Внутри театр был оформлен изумительно! Все позолоченое, бархатное и уютное. Последний звонок, и выключается свет, только фонари освещают оркестр. Выходит гениальный дирижер Карло Мария Джулиани. Из программки я уже знал, кто сегодня поет, так что с особым нетерпением ждал Ренату Тобальди, одну из самых красивых певиц, с чудесным голосом - сопрано!
С первого аккорда чувствовалось, что оркестр в руках лучшего дирижера музыкального мира! Он настолько понимал Верди, что, я уверен, если бы сам композитор присутствовал в театре, то он бы ему аплодировал стоя. И развернулась перед зрителями неописуемая картина: солисты, хор, оркестр и  захваченные музыкой души слушателей. Было что-то великолепное! Даже некоторые маленькие недостатки отдельных певцов не снижали общего впечатления. А когда бас запел арию Фиеско, то я так сжал руки, что даже костяшки пальцев побелели. Действительно, Верди - это король опер! Насколько он понимал, чувствовал голос, хоровую гармонию и вариации аккордов и мелодий, когда он писал гениальную музыку! Публика наградила всех исполнителей овацией! И тут я понял, что такое оперное искусство и сколько мне нужно еще работать над собой, голосом и репертуаром.
Театр уже опустел, а я еще сидел в ложе и думал, придет ли то время, когда я буду петь на этой знаменитой сцене, где пели все великие певцы: Карузо, Шаляпин, Джильи, Гобби, Каллас, Собинов, Нежданова… Мне не хотелось никого видеть и ничего слышать. Погода стояла теплая, на дворе июль – разгар лета и после эмоционального всплеска и волшебной музыки, чтобы успокоить сердце, я взял маршрут на итальянскую ривьеру в Сан-Ремо. Ввиду того, что время проходило быстро, и его становилось все меньше и меньше, я решил купить автомобиль и продолжить свое путешествие по Европе независимо, да и я договорился с друзьями из Парижа встретиться на французской Ривьере и вместе поехать в Австрию и Германию. Также я знал, что в Сан-Ремо есть православная русская церковь, а душа требовала молитв. В то время я уже имел европейские права, так что смело и спокойно сел за руль. И по хорошей дороге и с картой понесла меня легковая машина на юг.
Совсем другое настроение и впечатление, когда едешь сам на автомобиле. Останавливаешься, где хочешь и когда хочешь, да и европейские дороги с полным удобством: есть, где залить горючее, остановиться закусить или отдохнуть. Через пять часов я уже спустился к Средиземному морю и ехал по берегу. Передо мной вставали бесподобные картины! Справа - зеленое разнообразие кустарников, деревьев, холмов, цветов и селений,  а слева - голубая вода, с лодочками, причалами и домиками. Если все описывать, то книга получится чересчур объемистая, а на прочтение таких книг в наше суетное время у людей мало терпения. Так что простите меня, добрые читатели. Вскоре издалека показались сначала золотой крест, затем голубой купол и, наконец, сам Храм Божий. Так стало радостно на душе, ведь я еду по чужой земле, а на пути родные православные храмы! Действительно, наша матушка Россия – Вселенная! Заехал в красивый городок и прямо к русскому храму. Подошел, перекрестился и прочитал на двери, что завтра будет служба в восемь часов утра, и будет служить батюшка из Женевы. Стало грустно, что не удалось зайти в храм. Но так как здесь очень маленькая русская община, то постоянного священнослужителя нет, он приезжает только раз в месяц. Но я был счастлив, что прибыл накануне приезда священника. Значит могу помолиться и полюбоваться красавицей церковью, которая была построена еще во времена императора Александра Третьего. «Да, знали люди, где селиться и как строить храмы»,  подумал я, глядя на окрестность.
Решил задержаться в Сан-Ремо на сутки, полюбоваться на красивые места, покупаться и, главное, помолиться в православном храме. Городок небольшой, все близко, так что прямо на берегу присмотрел гостиницу и заехал туда.
Поставил автомобиль на платную стоянку, расположился в комнате с видом на море и, не теряя времени, помчался на пляж. Погода в этот период европейского лета всегда хорошая – сухо, яркое солнце и дует легкий ветерок. Естественно, около воды много народа, и место на пляже найти не так-то просто, нужно присмотреться, где оно и кто будут соседи. Туда-сюда - все занято. Меня, как молодого человека, тянет туда, где молодежь, но там особенно тесно. Решил оставить полотенце рядом с преклонных лет парой, лежавшей на матрасе, а сам побежал прямо в воду. Вода была хорошая, намного прохладнее, чем на противоположном берегу, на Капри и Иски. А плавать-то я любил. Жить в Австралии и не любить море - это невозможно. Наплавался вдоволь и пошел загорать. А мест свободных так и не было. Пришлось приземлиться около любезной пары, которая присматривала за моим полотенцем и потеснилась, уступив место. Расположился и успокоился. Но ненадолго. Моими соседями оказались, так называемые, любовники-пенсионеры. Да, видимо, еще и глуховатые. Начали друг другу громко жаловаться: он - на свою жену, она - на мужа. Он говорит, что его жена неряха, в доме не убирает, только сидит перед зеркалом и красится. Я не знаю, что делать, а он, полуприкрыв глаза, смотрит на свою любовницу, как она реагирует. Она его начинает обнимать, ласкать и жалеть. Стихли. Я думаю – всё, наконец, а то уже становилось невмоготу. Только перевернулся на спину позагорать, как начала она. И в том же тоне: что муж не понимает ее, не целует ручки, все пьет и сидит перед телевизором или спит, как слон. И даже начинает тянуть губку, как девочка, стараясь заплакать. Естественно, престарелый Казанова начал ее обнимать, целовать и приговаривать, что он никого так не любит, как ее, и если нужно, то жизнь отдаст.
Тут мне уже стало дурно, и я был не рад, что понимаю по-итальянски.
Встал и хотел уйти, но меня спасла девушка, подбежала и спросила, могу ли я с ними поиграть в волейбол, так как команде не хватало одного человека. Группа молодежи оказалась из студентов римского университета. Быстро познакомились и начали игру.
Волейбол - это моя любимая игра, так что угадали ребята, пригласив меня. На песке очень приятно играть босиком, можно падать и перевертываться – не больно. Наша команда первую игру проиграла, но это только распалило азарт. Стали сражаться, как на олимпиаде! С удовольствием поиграл с молодежью. Затем все бросились в воду ловить волны, чтоб прокатиться. Ребятам было интересно узнать об Австралии, и мы договорились вечером встретиться в ресторане на берегу. Поспешил в гостиницу, так как тело уже покраснело. Комната была нагретая, потому что я, уходя, не открыл окна. В те времена еще можно было это делать, потому что такого воровства не было, как в последнее время. Но так как у меня был второй этаж, то комната быстро освежилась, и после принятия горячего душа я улегся в постель и уснул так, что проспал назначенное время. Быстро оделся и  бегом к морю. Все побережье было освещено разноцветными фонарями. Студенты уже веселились, танцевали и пели, так что не очень-то были расстроены моим отсутствием. Я им объяснил, что заснул крепким сном.
Утром в семь часов я уже встал и на голодный желудок пошел в храм. Рядом стояли люди и говорили на русском языке. Присоединился и я. Это были люди русские, но не местные, а приезжие из разных стран Европы, отдыхающие на итальянской ривьере.
Опять знакомство и обмен адресами. Ближе к восьми часам стали подходить местные жители, все больше пожилые русские женщины, видимо, замужем за итальянцами. Несколько пар молодых. До начала литургии мы все между собой перезнакомились и, как одна семья, вошли в дивный храм. Священник был молодой, служил внятно, а мы все заменяли церковный хор. Удивительная была роспись на стенах и потолке, как живые образы святителей. Молясь в храме, у меня на душе была двойная радость: первая, что молюсь в русском храме на итальянской земле, вторая – как итальянцы ценят и оберегают наши святыни. Как один итальянец мне сказал, это же украшение города! После богослужения познакомился с отцом Виктором и оказалось, у нас есть общие знакомые в Париже. Еще некоторое время побыл с русскими людьми, сел на автомобиль и покатил к Монте-Карло. Но прежде чем выехать из города, я заехал в домашний ресторан закусить на дорожку. Главная причина поездки в Монте-Карло – встретиться с принцессой Грайс, которую я очень любил как актрису, но еще больше как человека. Хотя бы на нее посмотреть издалека. А езды-то всего было несколько часов. В четыре часа я уже был в Монте-Карло. Сразу подъехал к княжескому дворцу и спросил часового, дома ли их высочество? Шустрый солдат ответил, что вся семья уплыла на катере в море и вернется поздно вечером. С досады я пошел в казино, не шулерствовать, а посмотреть историческое здание и театр, где часто ставят балеты под руководством самой принцессы. Захожу в дверь, меня два здоровых охранника спрашивают, куда мне - направо или налево, а я не растерялся и ответил, что прямо. Они, опешив, смотрят на меня, как на чудака, а я на них. «Что же такое, спрашиваю,  вправо или влево?».
Ребята смекнули, что  человек  здесь впервые и объяснили, что направо – это для миллионеров, а налево – всем остальным. «Влево»,  быстро промолвил я. Внутреннее оформление меня сразу шокировало: в таком красивом помещении с расписанным потолком, всё в золоте блестит, а люди странные, курящие и выпившие, дергают машинки и ждут, что упадет. Нужно было видеть их лица! Я мельком все обвел глазами и вышел. Сел в автомобиль и поехал в Ниццу, где меня поджидали друзья. Дорога живописная! Одно наслаждение! И какое удобство – автомобиль. В течение дня побывал в трех странах! В  Ницце Володя и Светлана Саблевы сняли частный дом, так что я ехал, как домой. Гостиницы мне уже поднадоели, да и финансы мои скоро «запоют романсы», ведь уже давно не давал концерты, не зарабатывал на жизнь.
 А стипендия только на учение. Дорога постоянно шла по берегу, иногда с крутыми поворотами, нужны глаза да глазоньки, а то свалишься с высокого берега прямо в море. К вечеру приехал в знаменитое место южной Франции – на французскую Ривьеру! И опять первое, что я увидел - это великолепный православный русский собор, как по заказу, где мы и договорились встретиться с супругами Саблевыми. Встретились как старые друзья, хотя друг друга знали лишь несколько месяцев, познакомились после моего концерта в Париже.
Сразу зашли в храм, поскольку он всегда открыт для православных верующих и для туристов, потому что считается одним из самых привлекательных сооружений на юге Франции. Сюда постоянно привозят на автобусах туристов, чтобы показать русскую красоту и святость. Слов нет, такой красоты собор, как снаружи, так и внутри! Он построен в конце 19-го столетия. Уже начало темнеть, и мы поехали к дому.
Домик был небольшой, но уютный. Милая Света уже приготовила домашнюю еду, зная, что давно я  не ел такого. Все было особенно вкусно! За ужином они мне рассказали, что здесь есть большая русская община, в основном пожилые люди «первой волны русской эмиграции». Но все высокообразованные, культурные и воспитанные. Что приятно было слышать. По соседству, в Каннах, тоже есть русский храм, но там небольшая община. «Что касается оперных театров, то тут, сказала Светлана,  не разочаровывайтесь, Александр Васильевич, их нет, но зато много художественных галерей, музеев, концертных залов, и веселая ночная жизнь. Можно встретить много знаменитостей, просто гуляющих по улицам. Даже Софи Лорен сейчас здесь, в Антибес». У меня даже екнуло сердце, я давно уже мечтал на нее посмотреть. Первый раз на новом месте заснул, видимо истомился организм до предела. А утром программа уже была расписана на два дня вперед. Первым долгом пошли покупаться! И что я вижу: вместо песка – галька, так что не побегаешь и не порезвишься, да и людей столько, что нельзя ступить, как моржи на морских скалах развалились. Вода была мутная и теплая. Но, может быть, я чересчур избалован австралийскими пляжами? Зато мои парижане наслаждались, как дети! После двухчасового купания вернулись в дом, смыли с себя соль, надели легкую одежду и пошли гулять по главному бульвару, который тянется вдоль пляжа. По одежде и поведению видно было, что люди здесь живут небедные. Дорогие магазины с красивыми витринами, кафе, ресторанчики и  множество сувенирных ларьков. Но меня, так называемая, коммерческая приманка  не интересовала, хотелось духовного и культурного, чего в таких местах, можно сказать, не бывает.
Посетили несколько музеев, галерей и решили лучше сесть на автомобиль и проехать по побережью. Побережье очень красивое, и мы так увлеклись, что доехали до самого Марселя – знаменитого французского порта. И я сразу вспомнил, что здесь был убит сербский царь Александр, и мне захотелось побывать на этом месте, помолиться и вспомнить доброго братского царя. Сколько он приютил русских изгнанников после захвата большевиками власти на России! Он был убит на перекрестке улиц. Но там было сильное движение автомобилей, и мы стали на углу и на тротуаре помолились. Закусили морской свежей пищей, побродили по уникальному портовому городу и выехали обратно, где нас ждала встреча с соотечественниками. Проезжая мимо Канн, остановились около православной русской церкви, окрашенной в белый цвет. День был будний, и церковь была закрыта. Помолились перед святым Божиим домом и поехали дальше. По пути немножко свернули и заехали в самые красивые и самые дорогие места, маленькие городки  Сент-Тропез, Сент-Рафаэль и Сент-Максим. Эти места не всем доступны, чтобы там жить, нужно иметь очень много денег. Сюда съезжаются все знатные и богатые люди мира.
Вернулись, когда уже вечерело. Дома нас ждал русский борщ,  приготовленный Светланой, что может быть лучше для русского человека! С аппетитом закусили и выпили. Встреча состоялась в Прицерковном зале. И к моему удивлению, пришло много людей. Ведь разгар лета, жарко для встреч. Приятно было видеть пожилых людей, которые столько прошли в своей жизни,  и которые по сей день сидят на чемоданах, с надеждой вернуться домой, на родину. Много было дворян, ученых и профессоров - всех тех, которые столько дали Европе. Каждая такая встреча для меня была как академия мира! Столько было интересного, поучительного сказано, этими своего рода, гигантами века!
На красивом литературном русском языке! Естественно, они ждали моего пения, что я с удовольствием сделал: спел старинные русские романсы «Молись, кунак…», «Занесло тебя снегом, Россия», «Дремлют плакучие ивы»… Заставил прослезиться замечательных русских людей, доживающих свою жизнь на чужбине. Трудно было расставаться с ними, вряд ли удастся еще раз встретиться. Самый старший из них перекрестил меня православным крестом, и мы удалились. Оглянувшись назад, увидели, как они утирают слезы и вслед нас крестят. Несмотря на то, что, на моем длинном пути, было много таких встреч, но каждая из них оставляла зарубину на моем сердце. Погуляли еще несколько часов по Ривьере и пошли отдыхать, потому что завтра рано выезжать в Швейцарию. Захотелось туда поехать не потому, что там Организация Объединенных Наций, и не из-за того, что эта страна – банк мировых финансов, а чтобы прикоснуться к тем местам, где жил и творил умнейший русский мыслитель-государственник, Иван Александрович Ильин. Человек, который мешал не только коммунистам-интернационалистам в начале века, но также мешает и демократам-международникам сейчас. Он ясно видел надвигающуюся опасность для человечества. Будучи русским православным человеком, он особенно беспокоился о русской державе, России. Он знал, что если русская земля, народ падет под чужеземным игом, то такая же участь постигнет все страны и народы планеты. Массы будут лишь существовать, а не жить,  не будет истинных творцов на благо человечества, всё будет покупаться и продаваться, не будет нравственности, ответственности и человеческого достоинства. Будет вырождение умов, талантов, красоты и добраты. А в итоге - вымирание всего дышащего на земле.
И, глядя на все, что происходит в настоящее время в мире, нельзя не согласиться с русским пророком. Об этом также говорил и другой великий государственник, Иван Солоневич, он также предупреждал все человечество, а особенно русских, о напасти – чуме двадцатого века. И когда я прочитал книги этих двух великанов-мыслителей, то пришел к заключению, что если бы русский народ прочитал  все, что они написали, и вдумался  во все, то развивалась бы совершенно другая картина на нашей земле. Мы бы увидели, что политическое и экономическое благополучие может быть основано только на духовно-национальном и культурно-государственном фундаменте. Все это подражание и заигрывание с чуждыми структурами, попытки решать иноземными способами традиционно-хозяйственные проблемы - потеря времени и сил. Нужно не забывать, что природа тоже имеет решающее значение: климатические условия, природное богатство, не подлежащее переделкам и эксплуатации…
Словом, если же мы, русские, будем прислушиваться к двум Иванам, то они выведут нас из дурмана!
Природа продолжала благоухать. Мы едем извилистой дорогой в горы, все выше и выше, поднимаясь над уровнем моря. Встречаются поселения, с местными прелестями. Ехалось легче и веселее, так как было три водителя.
Путь держали на Женеву. Заметно было, что французская деревня очень отличалась от итальянской. Люди не такие открытые, как итальянцы, но по-сельски добрые и гостеприимные. Пища была тоже самобытная. Чем дальше мы отъезжали от воды и поднимались вверх, заметно менялась температура: то ветерок, то очень жарко. К вечеру заехали в Женеву, проехав по побережью Лозанского озера.
Мои спутники сказали, что здесь есть православные храмы, тут же епархиальное управление Православной Русской Церкви, и возглавляет ее владыка Антоний. Конечно, сразу было заметно, какой порядок и чистота на улицах  города. Люди выглядели официальными, не то, что в Италии, где всегда просто, с улыбками и разговорами. Но то, что порядок и чистота, это прекрасно для любой нации. Хозяйственность должна быть на высоте. У Володи и Светланы здесь жили знакомые, так что мы прямо к ним и нагрянули. Русские всегда готовы принять земляков, и наше появление их не смутило. Назавтра был православный церковный праздник, мы быстро освежились и все пошли в храм. Совершалась архиерейская служба. Пел небольшой, но хороший хор, молящихся было много и не все русские, так как в приходе было много православных французов. Но все они  знали церковно-славянский язык. После богослужения познакомились с владыкой Антонием, он очень был рад нашему пребыванию, а обо мне он уже читал в русских газетах. Пригласил нас на завтрашнюю праздничную службу и трапезу. Наша швейцарская хозяюшка оказалась художницей, и даже первоклассной! Она оформляла одну из обложек пластинки великого тенора, Джузеппе ди Стефано. Естественно, разговоры были до утра. Главным мотивом нашего приезда в Швейцарию было поклониться могилке Ивана Ильина, но мы не знали, где она, и, к сожалению, милые хозяева тоже не знали. Они знали, что он жил здесь и одно время очень бедствовал. Ему помогал Сергей Рахманинов, но после смерти композитора судьба мыслителя неизвестна. Наши хозяева были очень молоды, чтобы знать подробности жизни философа. И так, очень сожалея, мы не нашли могилу русского подвижника.
А поскольку время у нас было ограниченно - из-за того, что мы в маршрут включили Швейцарию, то, после нескольких часов сна, мы выехали в Берн, а это уже знаменитые Альпы!
Сразу вспомнил великого русского полководца, Александра Васильевича Суворова, и его доблестную армию. Как они, бесстрашные солдаты и офицеры, шли за командиром! Суворов говорил: «Впереди Бог, я  за Ним, а вы за мной, орлы боевые!» Неудивительно, почему они побеждали. С таким сильным духом все им казалось доступно. Даже Чертов мост, в суровых Альпах, не оказался непреодолимой преградой. В Берне кроме самого города мне хотелось посмотреть прославленный зоологический парк, а главное, медведей, которые собирают около себя толпы. Так рассказывали все, кто посещал парк. Какая красота, когда мы ехали в Альпах! Один вид красивее другого! А воздух-то, какой, чистый и здоровый! На фоне такой красоты незаметно доехали до города Берна. Город своеобразный, с великой историей. И, как все швейцарские города, очень чистый. Долго задерживаться мы не могли, поэтому, проехав по главным улицам города, спустились к зоопарку. Действительно, около мишек много народа, и все весело смеются. Присоединились и мы. Нужно видеть потешные развлечения медведей! Они все расселись в ряд и, как один, размахивали передними лапами, а затем качали головами, как бы раскланиваясь. После чего вытягивали лапы, выпрашивая награду. Это что-то невероятное! А если не поступали подарки, то вроде как кулаком показывали свое недовольство. От всей души насмеялись. Закусили швейцарской пищи и взяли путь на город Цюрих, где нас уже поджидала баронесса Майндорфф. За это время мы уже перевалили Альпы. Встречались альпийские деревни, где жители очень спокойные, говорят медленно и искренне.
Как только остановишься, сразу подъезжает фермер или простой работник и спрашивает: «Чем могу помочь?» В Цюрих заехали, когда уже стемнело и стало прохладно, но приятно, особенно после жары. Город большой, и нелегко было найти улицу, где живет баронесса, пришлось несколько раз спрашивать встречных людей. И они внимательно и долго объясняли, куда нужно ехать. Наконец-то добрались до маленького белого цвета домика, где двери уже были широко открыты, так как мы подъехали вовремя. Встретила нас красивая, со светлыми волосами и голубыми глазами женщина, средних лет. А я представлял, что будет строгая пожилая дама, и даже думал еще по дороге, как с ней вести себя. А тут все просто, открытая русская душа и гостеприимство! Сразу же за стол, и исключительно русский. Очень вкусно, закусываем и слушаем добрую хозяюшку. Она говорила так быстро, но понятно, что мы за короткое время  все узнали о городе. Здесь есть русская община, православная церковь, где она регент хора. Город очень деловой, с банками переполненными деньгами. В этой части страны, в основном, живут немцы, и она считается немецкой Швейцарией. А откуда мы приехали, то есть из Женевы, считается французской Швейцарией. И есть еще итальянская Швейцария. Она так естественно и непосредственно всё рассказывала, что было приятно слушать, хотя мы многое и сами знали. В уютной атмосфере провели вечер. Утром милая баронесса открыла церковь и показала нам, где молятся русские, живущие на швейцарской земле. Помолились, поблагодарили очаровательную женщину и покатили в сторону Австрии. Мне очень хотелось поклониться тем метам, где выдавали и убивали казаков, варвары «цивилизованного» двадцатого века. Подъехали к   Ленцу, когда еще было светло, спросили жителей, где находится кладбище и памятник русским казакам.
Оказалось близко, и вскоре мы оказались на священной, для русского человека, земле. На душе было скорбно. Каким надо быть зверем, чтобы так уничтожать, насиловать людей, которые еще не видели жизни и которые могли спокойно жить и создавать семьи. Ведь большинство были молодыми казаками. О какой демократии может идти речь, когда перед всем человечеством свершилась сатанинская расправа над невинными казаками, солдатами! Будем надеяться и делать все, чтобы виновники-убийцы понесли соответствующее наказание. Чтобы правда восторжествовала!
Молча, со слезами постояли минут двадцать, перекрестились, до земли поклонились и с печалью отъехали от памятника доблестным воинам.  На этот раз дорога наша была на город Зальцбург – родину Моцарта. Дорога чудесная, куда ни глянь, всюду живописный вид. А когда подъехали к Дунаю, то тут вообще захотелось танцевать, только не звучал вальс Штрауса - «Голубой Дунай». На сказочном месте расположился город гения – Зальцбург, у подножья гор и перед рекой Дунаем, казался, как игрушечный!
Приехали поздно вечером и прямо в центральную гостиницу, нужно было, как следует помыться и отдохнуть, а главное, избежать разговоров. Утром девочка, которая кормила нас завтраком, любезно ответила нам на некоторые вопросы. Мне хотелось знать, есть ли здесь кто из русских – моя радость и боль. Милая Хельга рассказала, что русской общины и православного храма здесь нет, но живёт небольшое количество русских людей, в основном предприниматели. Город маленький, так что мы решили его обойти пешком, надели удобную обувь и пошагали. Естественно, первым долгом пошли в дом, где родился великий гений, Вольфганг Амадей Моцарт!
Странно, казалось, такая величина, а родился в маленькой комнатушке и непонятной квартире, где все было переделано много раз. Для жителей города Моцарт, как солнце, все его воспевают. Знают все детали его жизни. Кроме одного - где он похоронен. Существует только предположение. Ведь он умер нищим. А нищим в любое время и любом режиме быть плохо. Какой ужас! Такой творец, столько он оставил красоты на благо человечества, а умер от голода и одиночества. Жесток человеческий мир!
Посетили все музеи, замки и дворцы, и вышли на звуки музыки, к концертному залу в горе. Это уникальное сооружение известно своими фестивалями под руководством замечательного дирижера Герберта фон Караяна. В зале репетировал с оркестром сам маэстро. И кто-то ему доложил обо мне. После того, как нас познакомили, и я представился, он сказал, что слышал такую фамилию. Возможно, что рассказала дива Мария Каллас, так как он с ней много работал, а может, кто-нибудь другой донес слухи. Безусловно, это гениальный дирижер, так звучал оркестр, как будто один инструмент с красивым тоном! Движения рук маэстро так были ясны и понятны, что с ним работать – счастье! Он хотел меня послушать, но я не был готов, а потом вскоре он умер. Не суждено мне было с ним поработать. Просмотрев почти, что все в городе, мы переехали в столицу Австрии, Вену. Здесь все на широкую ногу, грандиозно! Замечательный оперный театр. Какой сад-парк, где стоят памятники композиторам гениям: Шуберту, Шуману и Штраусу! А какой православный русский собор! Построен еще в 19-м столетии. Но он был закрыт, и мы в него не зашли. В Вене нам доложили, что есть русская община, но очень политизирована.
В театре ставили постановку «Петрушка», И.Стравинского, так что мы поспешили приобрести билеты, и нам повезло - кто-то возвратил три билета. Танцевала Надежда Павлова, которая меня очаровала еще во Франции! Перед началом балета зашли в кафе и читаем по-русски: «Здесь пили кофе Николай Васильевич Гоголь, Иван Сергеевич Тургенев и Илья Ефимович Репин», и их автографы, от чего нам было очень приятно!
Одеты все изящно: в вечерние темные костюмы и платья. Театр внутри великолепно разукрашен традиционными красками. Я сразу обратил внимание, что большинство зрителей пришли целыми семьями из трех поколений. Так приятно видеть это, зная, как в последние годы рушится семейный очаг. Финансовое обеспечение настолько захватывает людей, что им некогда беспокоиться о семье. Из-за политизированной экономики страдают не только семейные устои, но и образовательные структуры, особенно  начальные школы. И если  все так будет продолжаться, то будущего у человечества нет. Основа всех основ – это семья. Здоровая семья - значит здоровая нация, а здоровая нация - это здоровое  государство. И это назначено не человеком, а матушкой природой. Как бы мы ни мудрили, но с природой нам не справиться. Рано или поздно она даст о себе знать так, что содрогнется вся планета. И мы, людишки, как ничтожная мелочь, погибнем, как насекомые. Неужели этого еще не понимают вожди мира? Ну ладно, отвлекся, ведь я в театре.
Появились музыканты, концертмейстер, всё затихло, первая скрипка дает ноту ля и все музыканты настраивают, проверяют свои инструменты, затем опять пауза и выходит дирижер, начинаются аплодисменты. Гаснет последний свет, и звучит музыка русского композитора.
Сразу видно было, насколько высок уровень балетной труппы. Ну, а о нашей русской приме - балерине нет и слов. Одно превосходство!
Заканчивалось мое время путешествий. И нужно было ехать в  Мюнхен, практиковать немецкий язык и работать над немецким репертуаром. Знакомые сняли для меня комнату с роялем в немецкой семье, чтоб только говорить на немецком языке.
Подходил конец и нашему общему путешествию с Володей и Светланой. Ознакомившись с Веной, мы поехали на баварскую землю Германии. Немецкие дороги - самые лучшие в Европе, а расстояние было небольшое, так что мы быстро доехали до города Мюнхена. Отвез моих дорогих спутников в аэропорт, простились со слезами, и они улетели в Париж. Город Мюнхен мне сразу понравился. Красивый, чистый и все на месте.
Квартира была в центре города, ее легко было найти. Встретила меня молодая девушка и сказала: «Меня зовут Инна». Комната была большая с высокими потолками, а это очень важно для меня: легче петь и воздуха больше. Хозяюшке сразу сказал, что будем говорить только на немецком языке, а если понадобится, то и на пальцах объяснимся. Так началась моя жизнь в Германии. В городе уже начинали открываться театры после летнего затишья, и, что главное для меня,  открывался оперный сезон. В рамках моего обучения в мои обязанности входило - каждый вечер ходить в оперный театр и с нотами следить за ходом действия в спектакле. Я должен был изучать оперы и учиться, что можно делать на сцене, а чего нельзя. Узнал, что в городе Мюнхене большая русская община, есть православный храм и монастырь. Инночка, как я ее уже окрестил, училась в университете и неплохо рисовала. Папа и мама – профессора, а брат еще учился в средней школе.
Назавтра был воскресный день, и я поехал в русский монастырь неподалеку от города. Людей было много, и все русские. Встретил русскую девушку Тамару, с которой познакомился на Съезде православной русской молодежи в Монреале, она мне все подробно рассказала о русской общине, кто они и откуда приехали. Большинство из них оказались здесь после Второй мировой войны. Многие военнопленные и выжившие заключенные концлагерей вынуждены были менять фамилии, чтоб остаться в Германии. Много было вывезено здоровых, красивых, светлоглазых девушек с оккупированных территорий Советского Союза для улучшения арийской породы. Их насильно выдавали замуж за истинных арийцев – военных, многие из которых погибли. А оставшиеся одинокими молодые матери с детьми выходили замуж за русских – бывших военнопленных и меняли фамилии, чтобы получить разрешение на выезд в западные страны, так как с русскими фамилиями нигде не принимали.
Монастырь основали те монахи, которые во время насильственной выдачи западными союзниками советских пленных, выходили на дороги и останавливали грузовики с пленными, чтобы дать возможность им спрыгнуть и убежать в лес. «Сейчас, сказала Тамара, те русские занимают хорошие должности, все говорят на многих языках и очень ценятся как переводчики».
Ну вот, открытие оперного сезона, премьера оперы «Волшебная флейта» Моцарта. Роль Сорастра я уже пел в оперной школе. Пошел в театр заранее, чтобы понаблюдать за публикой. Какая была приятная картина! Идут толпы, все хорошо одеты, в вечерних костюмах темного цвета, много молодежи, детей, бабушек и дедушек.
О билете мне не нужно было беспокоиться, поскольку студентов пропускали на галерку за один доллар, но место было  «штеяплатц», то есть стоячее. Театр большой и построен после Второй мировой войны. Внешне немножко холодноватый, не такой пышный, как итальянские театры. Мы, человек десять студентов, поднялись чуть ли не под потолок и выстроились в линейку, все с нотами в руках. А когда все уже расселись, мы стали высматривать свободные места, чтобы пойти и сесть после первого акта. Для оперных солистов страшны не те люди, которые сидят перед сценой, в первых рядах и ложах, а именно студенты на галерке. Потому что все они - начинающие певцы, музыканты и отслеживают все по нотам. На малейшие недостатки, ошибки сверху раздается недовольное «У-у-у». Один раз даже крепко досталось Пласидо Доминго в «Вертере», Массне, где он слегка «пустил петушка». Так я целый месяц каждый день проводил в театре, слушал и изучал немецкие, итальянские, французские и русские оперы. За это время дал несколько концертов, выступил по радио и телевидению, по-немецки уже неплохо говорил.
Настала пора двигаться дальше, в город Франкфурт. Милая Инна устроила прощальный ужин, где присутствовали все мои новые друзья. Что мне больше всего понравилось в Германии, так  это точность. Все делается вовремя.
 По дороге во Франкфурт заехал в город Штутгарт, чтоб посмотреть балет, который считается одним из самых лучших в Европе. Заехал и в город Дармштадт, где попал на торжественное открытие обновленной православной русской церкви, которая построена на русской земле.
Туда была привезена земля со всех губерний России, сделан холм и на этом месте возведен храм.
Он интересен тем, что был преподнесен царевне Александре Николаем Вторым, как подарок, так как она родом была оттуда. Съехалось много духовенства, правителей и гостей из разных стран. Там я узнал, что в Висбадене стоит на горе самый большой и красивый русский собор, построенный в прошлом веке, куда специально подвозят тысячи туристов, чтобы полюбоваться великолепием русского собора. Я сразу сел в автомобиль и поехал посмотреть. За несколько километров я уже увидел весь собор, он как будто висел в воздухе, и озарял все вокруг. Ничего подобного я в своей жизни не видел. Внутри у меня было ощущение благодарности немецким руководителям за то, что они так оберегают государственное достояние – православный русский собор! С радостью на душе поехал к собору. Около собора увидел в саду трудящегося монаха. Разговорились, он оказался немцем, но в совершенстве говорил на русском языке. Добрый монах открыл дверь, и я вошел в дивный собор. Невольно покатились слезы. Поставил свечи, помолился за себя, грешного, и всех родных и близких и оставил Божий дом. Нужно было ехать в город Франкфурт, где меня ждали, уже объявлен был концерт и назначена встреча с директором оперного театра. Во Франкфурте у меня были уже знакомые - Таня и Юра Чепурные, которые меня и пригласили заехать к ним. Действительно – не имей сто рублей, а имей сто друзей! Там же живет с красавицей женой Надей мой спаситель - бас Володя де Конель, который меня выручил в Париже. Город мне показался не очень привлекательным, много индустрии кругом, да и расположен как-то не так. В городе было много военных американцев,  с пулеметами в руках, несмотря на то, что война уже давно закончилась. Встретили меня добрые друзья, Таня и Юра, как родного в своей маленькой, но уютной квартире.
В тот же вечер я поспешил послушать Владимира в оперном театре. Молодчина, хорошо спел свою роль! Голос мощный и красивый. На следующий день дал свой концерт, и с очень забавным приключением. Аккомпанировал мне хороший немецкий пианист, но он не читал по-русски и поставил ноты не того произведения, но первый аккорд был в той же тональности,  и я запел «Вдоль по Питерской…» Чем сильнее я набирал скорость, тем больше мы были вразнобой. Я ему рукой даю знать, остановитесь, а он растерялся и продолжал играть свое. Закончили, и зал взорвался от смеха, многие подумали, что так и надо, что мы сделали это умышленно. Да и мы оба после смеялись от всей души. После договорились с директором театра сотрудничать.
Посетил православный русский храм, построенный уже после войны русскими изгнанниками, и в ночь выехал в Бельгию. На дворе уже осень. Ехал несколько часов, и мне захотелось спать, свернул с дороги и в автомобиле проспал до утра. В то время в Европе еще можно было так делать, не было такого бандитизма, как последние годы. К полудню я заехал в город Брюссель. Здесь у меня было много знакомых, благодаря Съезду православной молодежи в Канаде. Подъехал сразу к православному русскому храму-памятнику, где настоятелем отец Николай, брат Наташи Семеновой из Парижа. Здесь меня и поджидал Игорь Васильевский. В храме совершалось богослужение, у всех было приподнятое настроение. На стенах храма написаны фамилии верных сынов России, которые до конца своей жизни стояли на посту во имя Отчизны. Почему храм и называется храмом-памятником. Внешний вид города меня сразу расположил, ничего дикого не наблюдалось, все в выдержанном тоне – архитектура, улицы и парки.
Трудно было понять, на каком языке говорят люди – не то французский, не то английский. Мне очень хотелось посетить дом престарелых для русских, где находился наш земляк - по Китаю, из Чжаромтэ,  дедушка Сидоренко, как мы, дети, его называли. Человек был военный, с выправкой, длинная борода красиво зачесана, как у адмирала Макарова. Были они с супругой бездетные, и под старость лет ему пришлось доживать свою жизнь на чужбине,  в Бельгии. Конечно, за стариками был уход хороший, но для русской души и русского воспитания трудно быть, особенно в такие годы, вдали от родной земли. Вот почему мне и хотелось посетить стариков. И трудно описать, какая была радость у дедушки Анатолия, когда он узнал, что приехал Саша Шахматов, тот самый мальчуган, который так любил слушать его рассказы.
К сожалению, он уже плохо видел, но старался рассмотреть меня, на кого я из родителей похож, и не ошибся, сказав, что на маму. Бедный старичок не мог говорить - его душили слезы.
Он уже знал все обо мне, как о певце, заставлял сестер милосердия читать ему газеты, о моих выступлениях, по материкам и странам. Какая для меня была радость спеть для него! Но я пел так громко и от всей души, что собрались все обитатели старческого дома. И это для меня был один из самых светлых дней моего скитания по планете. Прощаясь со мной, этот светлый старец из последних сил схватился за мою руку и спросил: «Сашенька, если скоро будешь петь в России, то привези мне горсть родной земли, чтобы было легче умирать на чужбине».
Отпел свои концерты, дал несколько интервью для местных бельгийских газет и, пообщавшись с соотечественниками, я выехал в Голландию.
Туда я ехал как в родную страну, зная, что королевская семья в родстве с нашей Царской семьей - по линии Анны Павловны.
Было уже начало осени, но все еще зеленело, было приятно ехать и наслаждаться природой. В город Амстердам прибыл поздно вечером, и прямо в объятья Вильхельмины, той самой девушки, с которой я познакомился в Голливуде. Она мне приготовила квартиру, так как я хотел здесь задержаться на недельку. Город культурный, с прекрасными театрами, музеями и залами. Но мне, конечно, хотелось походить по тем местам, где ступал Петр первый. Назавтра же поехали в дом, где он жил, когда был в Голландии. Старый деревянный дом с подпорками вокруг уже покосился. Что меня удивило – это низкие двери и коротенькая кровать. По истории же  император – великан, а тут все карликовое. Но было приятно прикоснуться к петровскому дому. Все это величие русского государства. Да и для голландцев это все, как достояние Голландии. На обратном пути посетили памятник императору. К вечеру вернулись и пошли погулять по улицам красивого города, построенного из кирпича. Проходя мимо каналов, я вспомнил Венецию. Утром встретился с организаторами моих выступлений, которые уже все подготовили. Познакомился с пианистом и передал ему ноты, чтобы он с ними поработал, потому что через несколько дней начнем работать вместе. А сами пошли в знаменитый музей, ведь Голландия прославлена своими художниками. Вечером мы были приглашены на концерт симфонического оркестра в самом прекрасном зале Европы, с прекрасной акустикой, украшенном портретами великих композиторов мира. Много я слышал оркестров, но такого еще нет. Сам тон оркестра был бесподобен. Дирижировал прекрасный молодой итальянский дирижер - маэстро Рикардо Мути.
Какое наслаждение – классическая музыка, да еще в таком исполнении! Забываешь все житейские неудовольствия. И видишь, что  в мире больше красоты и добраты. Почему же есть люди, которые этого всего не замечают? Создают что-то новое, идущее вразрез с красотой мира. Все эти модерн - современные роки-скоки, они ведь только приводят к расстройству нервной системы, а в итоге к заболеванию всего организма. Зачем же уничтожать себя? Жизнь, если мы хотим жить, ценим ее - прекрасный дар Всевышнего. Обязанность каждого человека - прожить достойно. Оставить после себя память благодарности.
Милая Вильхельмина знала, что я родился в деревне и очень люблю этот быт, и она организовала мне поездку на ферму, к своему другу, на день рождения. Ехать недалеко, да еще вокруг все зеленое и красивое. Кто же откажется? Подъехали как раз в то время, когда коровы возвращались доиться. Удивительное явление, что коровы сами уходят на пастбище, насытятся вдоволь и ложатся отдыхать. И точно в одно и то же время,   каждый день,  встает одна корова-вожак и направляется в коровник, постепенно все встают и идут за ней. Я с удовольствием наблюдал за этой невероятной, для современного городского человека, картиной. Это доказательство того, что животные ведут себя соответственно своему природному предназначению. Хорошо, если бы мы, люди, так делали.
Отчаянный водитель Вильхельмина, подняв клубы пыли, подлетела к ограде хозяина фермы, где уже собралось много народа, и по виду непростого. Голландцы - народ гостеприимный, веселый, с уникальным юмором. Сразу за стол, накрытый прямо в саду, и бокал в руки, пьем за знакомство. Первое, что я заметил, что голландцы - народ красивый! Были там богатые и небогатые, известные и неизвестные, министры и подчиненные.
В разговоре один голландец поведал мне интересную историю времен Второй мировой войны, когда немецкая армия наступала на Голландию. Мы находились на берегу реки, и я спросил, почему река с обеих сторон обнесена высокими земляными валами – от пяти до десяти метров. «Потому что большая часть
Голландии находится ниже уровня моря, и если вода в реке прибывает, то все затапливает»,  ответил он. Но интересный случай-то не в этом заключался.  Немцы шли без остановок, и уже было безвыходное положение, и чтобы остановить их, фермеры прокопали вал и спустили воду на поля. Вскоре все было покрыто водой, а главное, дороги, по которым шла фашистская армия. Вот таким способом остановили оккупацию этого края. «Да, смекалистые мужики живут на земле»,  подумал я. Тем временем уже все подпили, стали петь и плясать. Но меня больше интересовало, что голландцы думают о своем месте в человеческом мире. И я старался поговорить со всеми. Многие из них были либерально настроены, что касается общего взгляда на жизнь. Могут все говорить в глаза, ругать, но одного они не делают: никогда не оскорбляют королевскую семью. Говорят, что никто не имеет право это делать, потому что это их национальное лицо. Мне сразу пришла мысль о том, какие были бесы у нас, так лихо убили Царскую семью. Веселье еще было в разгаре, я попросил меня извинить, и, поблагодарив замечательного хозяина, мы покинули веселую компанию. Все-таки я певец, и нужно знать гулянью меру, а то так запоешь, что полетят в тебя помидоры. Назавтра начались репетиции. Нужно было приготовить программу на пяти языках. Вильхельмина сказала, что в Амстердаме есть небольшая русская община, но она очень разбросана по городу. Православного храма нет, но есть домашняя церковь, что было удивительно для меня.
В таком большом городе, с русским родством, а нет большого собора! Тут я вспомнил масонские похождения, еще с петровских времен. В течение нескольких дней я провел все свои выступления,  еще раз объехал весь город, и взял маршрут на Данию.
Попасть в столицу Дании Копенгаген можно было прямым путем: плыть на пароме через Балтийское море, что было очень любопытно. Представьте себе паром, на который заезжает поезд, с двенадцатью вагонами, десятки автомобилей, грузовиков, автобусов, сотни людей, и он всю ночь плывет. Когда мне сказали, то я не поверил. Все было загружено, и я чуть ли не последний заехал на своем автомобиле на паром. Поднялся наверх и оказался прямо в ресторане, где играла музыка,  и народ веселился. Для меня все это было очень необычно. Плыли всю ночь. Рано утром причалили в порту Копенгагена. Первое, что остановило мой взгляд, это люди: со светлыми волосами, голубоглазые и медленно разговаривают.
Встретили меня устроители гастролей и отвезли в гостиницу. Мне после шумной и бурной ночи захотелось спать. Первый раз обычно в новой стране возбуждаешься и не до сна, хочется скорее все увидеть. Возможно, что укачало и опьянил свежий морской воздух. Проснулся где-то уже под вечер. Но так как я приехал в страну, где конституционный монархический строй, то я решил ознакомиться с этой традиционной государственностью. Потому что мне голландское отношение к королевской семье и монархической государственности было очень приятно. Вкусил национальной пищи и пошел по центральным улицам понаблюдать и поговорить с людьми. Узнать, как они рассматривают мировое положение человечества и как они хотят сохраниться, то есть не превратиться в летающих с попутным ветром космополитов.
И к моему приятному удивлению, большинство, с кем мне удалось поговорить, были настроены против искоренения родных национальных традиций и быта. Многие были агрессивно настроены против американизации и чумной напасти в виде наркомании, спекуляции, сексуального разврата, СПИДа… Видимо, уже переполнилась чаща терпения у здравомыслящих людей. Особенно было приятно, что даже у молодежи начал проясняться ум. На мой вопрос, как они относятся к королевской семье, монархическому строю, почти что все ответили положительно. Были даже такие высказывания, что в этом есть спасение человечества. Для меня такие слова были настолько неожиданными и приятными, что даже не верилось. А с другой стороны, чему удивляться, ведь человеческий мир на грани выживания. Человечество чересчур много свободы  дало политике, экономике и технике, а на фоне бездуховности, бескультурности, безграмотности, безответственности все и обернулось природным наказанием. Да и в человеческой истории все это уже было. Стоит только глубже заглянуть в историю. Человеческий мир - это вселенское колесо, которое постоянно медленно вращается, проходят периоды падения и разрушения, очищения и восстановления. Все зависит от того, насколько мы грешим, допускаем ущербные ошибки, отворачиваемся от Бога и природы, живем не в гармонии с ней.
И насколько мы живем с верой в Творца, с любовью, правдой, красотой, добром и созиданием. В настоящее время все человечество находится в самом низу того колеса и падать ниже некуда, значит, оно подымается и одновременно очищается, и восстанавливает человеческое достоинство, то есть нужно жить так, как предназначено. Ну ладно, отвлекся и забыл, что я на гастролях. Да и время уже полночь.
Пора возвращаться в гостиницу, выспаться, отдохнуть, чтобы быть в полной форме для служения искусству и народу!
С утра начались встречи, интервью, репетиции и знакомство с окрестностью. Захотелось мне посмотреть и на прославленный королевский балет. Как раз в это время ставили «Лебединое озеро» Чайковского. Для меня, русского человека, все это приятно. Куда ни приедешь, всюду русская культура, творения на первом месте. Массы восхищаются ими.
Дания такая маленькая страна, что можно всю ее объехать за день. Первое выступление с оркестром прошло успешно, пел оперные арии из русских опер. Скандинавский народ на вид кажется холодным, но когда затрагиваешь его душу, то тут открывается все: слезы, радость и восхищение. Какое было счастье смотреть и слушать «Лебединое озеро» в исполнении прекрасной труппы! Таланты были все свои, национальные. Народ встречал и благодарил стоя.
Дал сольный концерт в замечательном зале, сели с новыми друзьями в автомобиль и поехали по Дании. Русские люди встречались, но русской общины мы не обнаружили. Простился с добрыми людьми, заехал на паром и поплыл в Норвегию.
Чем ближе мы подплывали к северной стране, тем сильнее ощущалась прохлада. На пароходе было очень весело. Звучала музыка, люди танцевали и пели. Большинство были туристы из разных стран. А это означает одно и то же: все одеты в одну интернациональную одежду – джинсы, расписанные рубашки и кепочки, и жуют жвачку. Все насмотрелись коммерческих фильмов и зомбировались. Утром, когда паром подплывал к порту города Осло, все было затянуто густым туманом, и мы долго не могли причалить к берегу. Помогло яркое солнце, которое быстро высушило мокрые облака.
Здесь у меня были знакомые русские друзья, которые и встретили меня прямо на палубе. Дождались своей очереди,  съехали с парома и покатили по норвежской земле. Петя и Люба имели дом на окраине Осло, так что нам нужно было проехать через весь город. Я сразу ощутил людскую непосредственность, никто никуда не торопится, даже  речь медлительна. Что мне было странно и приятно. Русская же мудрая поговорка говорит: «Поспешишь и людей насмешишь». Милая хозяюшка, Любаша, естественно, ожидая русского гостя, приготовила русскую пищу. В теплом и уютном доме за вкусной едой я узнал, что здесь русских много, но все разбросаны по стране, есть несколько православных русских церквей. Петр рассказал, «что культурная жизнь здесь, в основном, имеет национальное проявление. Бывает, что заезжают знаменитости, но очень редко. Что хорошо и плохо. Хорошо потому, что есть возможность проявиться своим талантам, плохо, что не идем в ногу с миром». Тут вмешалась Люба и заявила: «Да зачем он, этот мир нам, чтобы вся пошлость прививалась нашим детям, нет, Боже упаси! Ведь сейчас все отрицательное в человечестве торжествует, идет эксплуатация потерянных народов, в массе люди оторваны от своих корней и самобытности. А какой процветает разврат!» Мне было очень интересно слушать откровенную дискуссию жены и мужа. С одной стороны, печальную, а с другой обнадеживающую. Тут вбежала очаровательная доченька Шурочка, и на этом наш разговор прервался. Маленькую девочку очень заинтересовала Австралия, а  главное, кенгуру и коала.
В городе Осло у меня был назначен только один концерт, так что для знакомства с Норвегией времени было много. Чего я очень и хотел. Петр сказал, что поедем на рыбалку и на охоту.
«Но только после концерта»,  сказал я,  «не дай Бог, еще простынешь». Назавтра прорепетировали программу концерта с пианисткой, и пошли пешком гулять по городу. Внешне народ здоровый и открытый в своих мнениях. То тут, то там раздавались горячие речи. Не зная языка, я думал, что они спорят о политике, а оказалось, что они громко ведут беседу о рыбалке и охоте. И вдруг видим: по улице идет сам король среди простого народа. Я не поверил своим глазам. Спросил Петра: «Что, это действительно возможно?» Он ответил, «что это нормальное явление, народ очень любит короля, он у нас народный. Все норвежцы стоят за него горой. Это национальное лицо и достояние.
Ему и охрана не нужна, весь народ его оберегает». Такого развития событий я не ожидал. Да, я знал, что здесь народ предан монархии, но не думал, что в таком масштабе. Невольно мысли снова перешли на матушку-Россию. Как во время революции бесились нерусские, так называемые большевики! Ну, это опять сатанинская политика двадцатого века, чем мне не нужно заниматься, подумал я, и мы пошли дальше. На обед пригласил Петра отведать национальной норвежской еды в ресторане. Пища была северная, много картофеля в разных видах, свиное сало, мясо с капустой, черный хлеб, а вначале, конечно, селедка. Все пьют больше пиво и водку. Аппетит, я заметил, у всех богатырский. Наевшись до отвала, свежей и вкусной пищи, мы отправились в исторический музей.
В музее я узнал многое о Норвегии, от животного мира до олимпийских игр. Норвежцы - народ прославленный спортом, особенно на лыжах. Поехали на вышку, откуда совершают прыжки на лыжах. Такая махина, даже стало страшно.
Через два дня спел свой концерт, возбудил чувства у северян. Съездили с Петром на охоту, хотя я в жизни не брался за ружье. Никого не убили, что и, слава Богу, а то бы заболел от жестокости людской. Но рыбу я ловил с удовольствием. А какая рыба! На берегу сразу готовили уху. Вкусив здоровой пищи, воздуха и хорошего людского отношения в Норвегии, и поблагодарив милейших русских людей, Любу, Петю и Шурочку, я поехал в Швецию.
Северная природа своеобразна. По дороге раскрывались такие картины, что становилось опасно управлять автомобилем, того и гляди, съедешь с дороги. В городе Стокгольме ждали меня очень близкие друзья, Питер и Елви Лансенвелт. Он швед,  она наполовину русская. В Швеции, как мне рассказала еще в Париже Таня Гедда, русских много, да и это родина ее знаменитого отца, тенора Николая Гедда. Так что ехал с возбуждением. Добрался поздно вечером,  очень усталым. Хорошо быть независимым, но после того, сколько я проехал, стало тяжеловато. В своем замке меня очень мило встретила очаровательная пара – архитектор и художница. Такого красивого дома давно не видел. Питер с гордостью ответил: «Это я сам построил, а оформила красавица Елви.  Весь декор, картины -  из нашей коллекции, зеркало Людовика Х1V, скульптуры шведских королей и королев…» Я сразу ощутил, что нахожусь у монархистов!
За ужином Питер рассказывал мне о том, как он встречался с лидерами мира, а я ему говорю, что их избегаю за то, что они в двадцатом веке натворили, сколько революций, воин, трагедий, что породило духовный и физический геноцид над людьми и природой. И останется наш роковой век в истории человечества как самый кровавый.
Такого уничтожения человечества никогда не было, все перевернуто верх ногами, нет народа, страны, где можно было бы спокойно и достойно жить. Слушая меня, Питер говорит: «Что, ты в президенты собрался?» После чего мы все от души посмеялись. Хозяюшка приготовила очень вкусную закуску, так что под нее с удовольствием пилась шведская водка. Хотя я выпивоха-то липовый, но за компанию с такими добрыми друзьями морщился, но пил. После бутылочки Питер уже заговорил об истории и стал извиняться и приговаривать, какие были тупые шведы, что пошли войной на Русь. Я ему говорю не только шведы, все лезут на русскую землю, чтобы отхватить природное богатство, поучить нас, как жить на белом свете, и не замечают того, что русская духовность, культура и наука влияют на развитие всего человечества. Лично могу подтвердить, уже проехал полвселенной и всюду сам это видел и ощущал. Тут вмешалась Елви: «Да, это так, я тоже много проехала и могу подтвердить». Несмотря на то, что Питер был уже выпивший, но учуял, что нас двое, поднял руки и сдался. Вся эта встреча была настолько забавна, что можно написать целый рассказ. Все дружно махнули руками на политику и решили петь. Первой запела на русском языке «Гори, гори, моя звезда…» милая Елви. И так хорошо, что мы замерли. Поели, попели и единогласно решили разойтись по хоромам. Я, как строитель, знаю, о чем говорю. Действительно хоромы! Утром все вместе поехали устраивать мои артистические дела. В Стокгольме было назначено только два выступления – сольный концерт и выступление с хором. Первое впечатление от города было не очень-то восторженное, он показался каким-то серым. Но зато светловолосые и голубоглазые шведки мне напоминали Грету Гарбо. Высокие, стройные и приветливые.
Елви даже засмеялась, когда увидела мои блестящие глаза.
Вечером пошли на концерт знаменитого немецкого баритона Германа Прея с программой шубертовских произведений. Это замечательный певец! Хорошая дикция, понимает и чувствует композитора. После концерта решили погулять по ночному городу. Идем по центру, все рассматриваем, разговариваем между собой, как вдруг из переулка выбегает группа молодых людей и начинает бить окна и витрины в магазинах. Такой дикости мы не ожидали, и связываться с такими разбойниками не решились. Просто могли бы получить так, что ноги бы не унесли. Питер сразу закричал: «Вот вам, демократия! Разрушай, развращай все на пути». Я говорю: «Питер, о чем ты говоришь, ведь в Швеции король, конституционная монархия». «Да вот эти подонки подкапываются под нашу королевскую семью, под монархический строй, управление государством. Вот это быдло и служит  темной силе, которая всюду ведет подрывную работу»,  и пошел и поехал, наш Питер. Я такого свирепого шведа еще не видел, даже Елви своим глазам и ушам не верила. Пришлось нам обоим его успокаивать. По дороге домой Питер уже пришел в себя и стал запевать русские песни.
За два дня моего пребывания в Стокгольме с помощью добрых друзей, Питера и Елви, я хорошо познакомился с городом и шведским бытом. Выступления мои прошли «на ура». В православном русском храме помолиться не удалось - нужно было ехать в другой город, но так как я собирался дальше ехать в Финляндию, где много православных храмов, то этим успокоил себя. Добираться до города Хельсинки решил опять на пароме, уж очень весело получается. Вечерком закатил свой верный автомобиль, простился с друзьями и поднялся в каюту громадного пассажирского корабля.
Народу около тысячи, и все молодежь. Это был специальный ночной рейс для развлечений и веселья. Многие так справляют дни рождения, свадьбы и другие юбилеи. Как только корабль отчалил, я начал рассматривать все его четыре этажа. Там и залы для спорта, казино, танцев, большой ресторан с танцевальной площадкой, рояль… Около двух часов понадобилось, чтоб осмотреть большой плывущий дом. Мне, молодому человеку весело – столько красивых девчат. Романтика! Только в десять часов вечера до меня дошла очередь ужинать в ресторане. Надел самое лучшее, что у меня было, как франт, только шляпы не хватало, и пошёл в ресторан. Шикарно все убрано, чисто, на столиках букеты цветов, играет музыка, все радостные. Меня Бог на этот раз не обидел, за моим столом оказалось больше девчат, чем ребят. Сначала я думал, что это все пары, женатые, а когда познакомились, то выяснилось, что все были свободные. Ну тут я совсем воспарял духом, можно поухаживать и не получить в ухо. Все плотно закусили, выпили и вышли танцевать на площадку. Какое счастье танцевать танго с красивой девушкой, да еще и на корабле! Только подумал это, как началась легкая качка, наклон то в одну сторону, то в другую и все, как на коньках закатались. Было забавно, громкий смех и крик. Танцующих пар как селедок в бочке. Балтийское море, видимо, решило пошутить с нами по-настоящему. Стало качать еще сильнее, уже пары повалились на пол, столики перевернулись, крик, а где уже и стон, потому что кто-то на кого-то свалился и придавил. Вскоре все оказались лежащими на полу, и стали по очереди  выползать из ресторана. Многим стало дурно, тем более после обильного ужина. Зрелище было - хоть картину пиши. Я тоже выполз, встал на ноги и попробовал пойти по коридору, но не тут-то было: в коридоре все бледные, с тошнотой и плачем.
Но, видимо, Бог сжалился, и вдруг наступило спокойствие. Надо было видеть эту картину, как после боя: все помятые, грязные, прически у девчат набекрень. Все исчезли в каюты. Я тоже поспешил принять душ и переодеться. Время уже подходило к полуночи. Но спать не хотелось. Вышел и пошел в танцевальный зал, где слышно было, играл оркестр.  Я не поверил своим глазам!
 Люди, которые только что ползали грязные, косматые по полу, сейчас все, как один, чистые, красиво одетые, с прическами и цветами, как ни в чем не бывало, танцуют и веселятся. Вот что такое молодость! После этого все еще больше сдружились. Всю-то ноченьку мы веселились и незаметно подплыли к Финляндии. Уже появился на горизонте красавец город Хельсинки. Встретила меня милая дама, организатор концертов и устроила в роскошной гостинице, в самом центре города.
После такого плавания и бессонной ночи было сильное желание спать, но когда я увидел на горе русский православный собор и на главной площади памятник императору Александру Второму, то не могло быть и речи о кровати. Этот город мне показался  русским.
Да и тип людей был какой-то родной. Быстро освежился, переоделся и пошел гулять по незнакомому городу. Чем больше я ходил и всматривался в архитектуру, тем сильнее Хельсинки напоминал мне о России. А некоторые здания вовсе были в русском стиле. Такого наслаждения я еще не ощущал. Хотелось все увидеть, как можно скорее. Поднялся на гору к русскому собору и не поверил своим глазам, такого великолепия не ожидал. В соборе помещается несколько тысяч человек. Весь из красного кирпича, с красивой росписью и чудесными иконами. Узнал, что больше 30% финнов православные.
Так меня все захватило, что я решил первому попавшему русскому человеку подарить свой автомобиль. Только подумал об этом, как около храма мне повстречался симпатичный средних лет человек, к которому я обратился, чтобы узнать, когда начинается богослужение в соборе. И он оказался Николаем, да еще и Ивановичем. Сразу завязалась интересная беседа, он мне рассказал о русской колонии в Финляндии. Затем он предложил мне показать город и окрестности. Добрый человек знал, где жил и похоронен русский художник, Илья Репин. Но так как у меня на этот день уже был план, то мы договорились встретиться завтра. Еще раз обвел глазами чудную панораму города с горы и спустился в центральную часть Хельсинки. Подошел к театру и читаю: вечером опера «Хованщина», М. Мусоргского с участием известного баса, Мартти Талвела, словно, как по заказу. Купил билет и пошел в гостиницу отдохнуть и приготовиться к театру. Иду по улицам, смотрю на надписи, но ничего не вижу, видимо так устал, не спав несколько ночей, что на ходу засыпал. Сначала даже напугался, вот, думаю, в расцвете лет начинаю слепнуть. Кое-как дошел до гостиницы, попросил девушку меня разбудить за час до начала оперы и грохнулся, не раздеваясь в кровать. Через несколько часов финская красавица меня разбудила, и я пошел в оперный театр. Внешний вид театра тоже напомнил мне русскую архитектуру. Народу было много, и я старался прислушиваться, не звучит ли русская речь, но, к сожалению, не повезло, не услышал ни одного русского слова. Оперу «Хованщина» я давно хотел послушать, да и сам пел партию Досифея. И вот поплыла за душу хватающая мелодия гения Модеста Мусоргского. Сюжет оперы очень сложный, и я боялся, что финнам не справиться, но когда запел хор и солисты, то я успокоился.
Видимо, близость наших корней и историческая связь сыграли свою роль. Особенно хорош был Мартти Талвела. Доказательством было то, что я не заснул во время спектакля. В театре была Мали - мой импресарио, и она меня познакомила с дирижером, а главное, с басом Мартти Талвела. Утром встретились с Николаем Ивановичем и поехали на могилу Репина. Дорога хорошая. Уже конец сентября. Листья на деревьях, а особенно на березах, желтеют. Все создает необыкновенную красоту. Доехали до могилы, которая оказалась запущенной. Мы, как потомки, почистили все на могиле и вокруг, посидели на скамеечке, вспомнили великого художника, как человека и творца, перекрестились, поклонились и оставили осиротевшую могилу русского художника на финской земле.
Заехали на могилу великого финского композитора, Яна Сибелиуса. Было приятно видеть, что к нему постоянно подходят толпы людей и оставляют цветы на могиле. По дороге Николай Иванович много рассказал о себе и русских, которые здесь живут давно и о том, как финны относятся к ним. Он сам родился уже в городе Хельсинки и живет здесь как дома. Назавтра у меня концерт, я пригласил его, и мы расстались, так как мне нужно было идти на репетицию с хором. Выступления прошли хорошо. После концерта подошло много русских, но не было времени ближе познакомиться, был связан артистическими делами. А утром я уже должен вылетать в Англию. Провожать меня в гостиницу пришел Николай Иванович, и, когда мы обнялись по-русски, я ему в руку положил ключи от автомобиля и сказал: «Это вам подарок от русского певца». Он сначала ничего не понял, говорит: «Как так?» Я говорю: «Очень просто». И отдал ему документы со своей подписью владельца.
Когда я уже сел в такси и посмотрел на него, то увидел слезы на его глазах.
В Лондон я летел охотно. Во-первых, предстоит встреча с Борисом Кристовым, а во-вторых, там много моих соучеников по Австралии. К тому же там прекрасный оперный театр «Коверн Гарден» и «Роял Алберт-холл», где мне предстоит выступать. С языком тоже полное удобство. В Лондон прилетел после обеда, когда весь город уже в полном  движении.  Решил остановиться не в центре города из-за шума, а около парка. Гостиница небольшая, но чистая и теплая. Что особенно необходимо  для певца. Ведь в Лондоне, как известно, почти всегда идет дождь, очень сыро.
Сразу расположили меня эти широкие королевские дворцы и улицы. Все-таки при монархе больше порядка и ответственности. Национальные, семейные и государственные традиции не дают свободы античеловеческим и антиприродным элементам. В первый день пребывания решил никого не видеть, прийти в себя, зная, что предстоит много важных встреч и выступлений. За все время моего путешествия я не смотрел телевидение. И как мне этот ящик показался диким, когда я включил его в гостинице Лондона! Какие-то рекламы с глупыми, а порой кощунственными сюжетами, и зачастую пошлые. А о фильмах и слов нет: одно убийство, насилие и разврат, и почему-то все американское, видимо, сами американцы не смотрят дома, а в чужой стране, пожалуйста! Все это жадность, желание заработать деньги любым путем, даже с ущербом для человечества. Но выход есть – вообще не включать телевизор! Через день начались встречи, и первым долгом с Борисом Кристовым.
Надел плащ, сел в такси и поехал на репетицию оперы «Дон Карлос», Д. Верди, с участием Бориса  Кристова, где он поет роль Филиппа II. Поскольку мы с ним договорились еще в Италии, то я ехал смело и возбужденно. Подъехал к театру «Коверн Гарден», заплатил водителю такси, хлопнул дверью и пошел встречаться с маэстро. Провели меня в комнату знаменитостей, и мы, как старые знакомые, обнялись. У него только что окончилась репетиция, и он имел время и желание наконец-то послушать меня. Естественно, и мне хотелось спеть для него. Поставил ноты на рояль перед репетитором Бориса Кирилловича и запел арию Фиеско из оперы «Симон Воканегра» Верди «А теле стремо…» В комнате потолки были высокие, и пелось легко. Когда я закончил, то маэстро подошел и обнял меня, сказал: «Чудесный голос, но эту арию петь еще рано».
Потом начал петь эту арию сам. Слушая его, я понял, что значит быть великим певцом. Несмотря на то, что он уже был преклонных лет, но мастерство пения говорило за себя. Я спел ему и арию Пимена из оперы «Борис Годунов», М. Мусоргского. Здесь он уже сделал только технические замечания, а когда я спел каватину Алеко из оперы «Алеко» Рахманинова, то он сказал: «Вот тут ты был хорош!»
Затем я спел ему еще несколько вещей, более простых, и выдал все, что  умею. Он был доволен, что меня послушал, и сказал: «У тебя все в порядке, только будь себе на уме в этом жестоком, но прекрасном мире!» Я ощущал такой подъем! Он дал мне почетный билет на премьеру оперы «Дон Карлос». Я поблагодарил его и стал одеваться. Надел плащ и решил достать книжечку, чтобы записать телефон маэстро. Засунул руку в карман и обомлел: нет ни паспорта, ни билета на самолет, ни кошелька с деньгами и дорожными чеками.
Что делать? Потерял наличных денег больше тысячи фунтов, около двух тысяч долларов, дорожные чеки, билет на самолет в Мадрид, а главное, паспорт. Борис Кириллович смотрит на меня и спрашивает: «Что с тобой?» Я говорю: «Потерял все». Он говорит: «Не волнуйся, если деньги нужны, я тебе дам. А насчет документов, и главное паспорта, иди сразу же в австралийское посольство, тебе выдадут временный паспорт, и ты можешь быть спокоен». Поблагодарил маэстро и поспешил в посольство. И как назло, посольство в этот день было закрыто. Ходил, ходил по городу, решил вернуться в гостиницу и позвонить в Париж, чтобы друзья меня выручали. Дело уже было вечером. Позвонил в Париж, никто не отвечает, тут совсем настроение упало. Отказался от приглашения на ужин милой хозяйки гостиницы и закрылся в комнате. Эта ночь у меня была самая длинная. Конечно, не спал. Но дозвонился до друзей в Париже, которые успокоили меня, пообещав, что завтра кто-то из них прилетит в Лондон, с деньгами. Утром поспешил позавтракать и затем пошел в посольство. Только стал выходить из гостиницы, как телефонный звонок, и просят меня.  Официальный голос: «Вы господин Шахматов?» Я говорю: «Да». «Нашлись ваши документы, подойдите по такому-то адресу». Тут у меня как будто тонна с плеч свалилась. Побежал бегом по адресу  и получил паспорт, билеты на самолет, дорожные банковские чеки, а наличных нет. Но главное, паспорт и чеки! Опять на такси и в гостиницу, чтобы сообщить в Париж, что приезжать не нужно. И когда выходил из такси, то был очень осторожен, рассчитался и уверенно положил кошелек. Судя по всему, я выронил все, именно когда расплачивался за такси – вложил портмоне между пиджаком и плащом, он и выпал на тротуаре. Бывало и такое в моем путешествии!
Настроение улучшилось, и  я позвонил моей симпатии по консерватории в Австралии Ивон Кени, чтобы отметить мое пребывание в Лондоне. А вечером слушал Бориса Кристова в «Доне Карлосе».
Театр прекрасный, весь в бархате, позолоте, королевские ложи и большая сцена. Прославленная оперная труппа, знаменитый дирижер, первоклассный оркестр. Билет у меня был в ложу, но я сел в конце зала, чтобы лучше видеть всю сцену,  да и там легче ощутить мощь голоса  и мастерство исполнения певца.
С удовольствием послушал грандиозную оперу. Борис Кириллович, хотя уже был немолод, но достойно спел партию Филиппа. Поблагодарив его за все, я занялся своими делами. Стал работать над репертуаром с другом Джоном Бейкеном – главным репетиром королевского оперного театра. Встретился и с красавицей певицей Ивон Кени (сопрано), мне было приятно узнать, что она имеет большой успех в Англии. Провел все свои выступления, нанял автомобиль и покатил по городам Англии. Первая остановка – город  Оксфорд, затем города Бат и Бристоль. Везде красивая природа и очень зелено - из-за того, что выпадает много дождей. Через несколько дней вернулся в Лондон и в тот же день вылетел в Испанию. Город Мадрид мне сразу напомнил Париж - очень похожа архитектура. Но по духу, конечно, ничего общего. Все-таки англосаксы и латинский народ – две большие разницы. Если англичане -  народ закрытый и суховатый в общении, то испанцы, наоборот, открытые и общительные. Время у меня было ограниченно, то есть одно выступление и интервью.
Мне захотелось встретиться с  князем Владимиром Кирилловичем, и он как раз в это время был в Мадриде. Обо мне он уже знал, так что охотно пригласил к себе.
Проговорили мы с ним несколько часов, ощутили свою боль за матушку-Россию и расстались. Он произвел на меня очень приятное впечатление. Князь дал мне адрес дочери Марии, в Париже, где она жила со своим мужем. Незабываемое впечатление осталось у меня от музея «Прадо» – сколько национального богатства! Вечером посетил ночной клуб, где девушки, словно выточенные, танцуют фламенко. Какой стан! Какие красивые лица и фигуры! Как говорится, достали русскую душу. До самого утра наслаждались национальной музыкой, танцами. Здесь я вспомнил Аргентину и Италию. Через два дня я улетел в Португалию. Город Лиссабон очень большой и по духу такой же, как и все латинские столицы. Здесь у меня тоже было одно выступление. Поинтересовался русской общиной, но безуспешно. Мне сказали, что русские живут в городе, но не общиной. Нет того, что бы их объединяло. Город культурный, с театрами и музыкальными залами.  Португалией у меня окончились гастроли, и я решил заехать в Африку.
 Это совершенно другой мир. Первая остановка в Марокко. Прилетел в г. Рабат, и как будто с неба свалился. Все другое. Прошелся по улицам, все торгуют, рядятся, и это считается искусством. Если человек не рядится, его считают тупым. Я тоже начал рядиться до потери голоса, где надо и не надо. Вскоре мне все это показалось забавным. Подумывал уже, не купить ли мне верблюда и покочевать по Африке. В Марокко после Второй мировой войны жило много русских, были большие общины с православными храмами, здесь  родилась и моя подружка, Наташа Семенова, из Парижа. Она мне рассказала забавный случай, происшедший с ними, когда еще семья жила здесь. В Марокко часто бывают землетрясения, и вот в одну ночь, когда дети были еще малышами, начало трясти. Мама кричит папе: «Бери детей и выбегай на улицу».
А этот милейший человек, с которым я имел честь познакомиться в Париже, был военного воспитания и первое, что он делал, когда вставал с постели, брился, опрятно одевался и обязательно надевал галстук. А тут все кричат, пищат, а он ищет галстук. В этом тоже наша русская особенность.
Побывал я в Касабланке - знаменитом месте, где знаменитый актер Богарт Хэмфри в знаменитом фильме просил пианиста: «Сыграй еще, Сэм!» Температура здесь была гораздо выше, чем в Европе. Я даже покупался. После Марокко полетел в Египет взглянуть на пирамиды и поплавать по Нилу. Прилетел в Каир и в аэропорту сразу ощутил, что здесь никто ничего не знает. Кого ни спросишь,  все пожимают плечами. На вид серьезные, а ничего ответственного. Ходят милиционеры с пулеметами наготове. Подумал, ну и попал я в зону непонятного населения, не сесть ли лучше на самолет и улететь в Австралию?! Но я человек любознательный, да и столько уже проехал, нет,  только вперед. На английском языке договорился с таксистом, и он меня отвез в гостиницу, а по дороге мы уже порядились и расстались дружески. Вот, что значат обычаи. В гостинице тоже все торгуются, но это меня уже не интересовало.
Сел на туристический автобус и поехал к пирамидам. В автобусе было большинство американских пенсионеров, и почти что все в пестрых штанах. Я сначала подумал, что это какой-то клуб, но оказалось, нет, просто так одеваются. Выехали из большого и грязного города Каира и покатили по пустынной дороге. Чем дальше мы ехали, тем больше было пыли. И конечно, жарче. Захотелось пить, а воды-то с собой не взял, хоть отбирай у других сообразительных спутников. Но до пирамиды доехал живым. Действительно, необъяснимое творение. Как строителю пришлось ломать голову, как же строили такое грандиозное сооружение?!
Зашли во внутрь, всюду указывают и ведут. Иногда приходили мысли, а выведут ли? Трудно описать ощущение, когда находились внутри. Слава Богу, нас вывели и усадили на автобус, тут я уже поумнел и купил бутылочку минеральной водички. В город вернулись благополучно, я поплавал по Нилу и в тот же вечер улетел из Египта. Почему-то мне не захотелось ехать во внутренние африканские страны, может быть из-за того, что чересчур много неприятных вестей выходит оттуда? Белые все-таки своего добились-привели африканские племена и народы «к цивилизации». Нагородили границ между народами, которые веками жили в гармонии друг с другом и с природой. Объявили новые страны. И как ни новая республика, то  сразу беженцы, голод, война и  разрушения. Зато прогрессируем. Летаем на Луну, друг другу доказывая, как мы можем тратить народные деньги, а народу-то нечего есть, нет возможности создать здоровую семью, чтобы были здоровая нация и государство, воспитательные и образовательные структуры были всем доступны, человечество жило достойно. Чтобы мы не видели и не слышали о том, что где-то люди умирают с голода, где-то убивают друг друза из-за политических и экономических безумий. Полетел я прямо в Южную Африку, город Йоханнесбург. В этой части я увидел такое четкое и откровенное разделение на черных и белых, что стало неприятно. И все это из-за денег и контроля над народом. Понятно, что массы ведут единицы, но эти единицы должны быть человечны, думать о благополучии народа, ради чего они должны забыть про сугубо личные выгоды, наживы. Ведь рано или поздно все откроется, и опять революция и народное горе гибель.
Может быть,  я человек наивный, но мне кажется, все это стремление владеть и контролировать без согласия народа - полный идиотизм.
Провел в Южной Африке только два дня, самое приятное впечатление вынес только от животного мира. Какие же животные благородные, они не нарушают натурального предназначения. Полное подчинение природе. А какая у них семейная спайка! Как нежно, особенно мать, относятся к своим малюткам. Толпы туристов наблюдают за чудесным творением Господа. У всех на лицах восторг и искры жизни, чего у этого же народа не замечаешь в городе, так называемом цивилизованном месте скопления людей. Кажется странным, когда люди, споря между собой, друг другу говорят, чего ты озверел.  По-моему, сравнивать некоторых прогрессивных современных человечков с животными – это оскорбление животных. Может быть, вам, дорогой читатель, покажется, что я очень сгущаю краски, но это мои ощущения. Тем временем мои финансы опять «запели романсы», и я решил поехать в государство, где есть хозяин и где можно заработать деньги – в Японию.
Прилетел в город Токио и попал в страну, которая непохожа ни на какую другую. Сразу ощутил порядок. Все японцы предельно вежливы и внимательны. Причем все естественно, ничего наигранного.
И этот народ, живущий на маленьком кусочке земли, который сильно пострадал во время войны, за послевоенное время создал такую хозяйственность и государственность: с таким разумным использованием технических достижений, что другим странам только мечтать о таком благополучии.
Я проехал много стран, изучая разные государственные устройства, и пришел к окончательному заключению: там, где монархический строй, больше порядка, а нации здоровее духовно и физически. Причина, по-моему, в том, что сохраняются семейные, национальные и государственные традиции. В людях воспитываются ответственность, человеческое достоинство, принадлежность к своей стране. Меньше политической и экономической неразберихи. Нет ожесточенной борьбы за власть, как в, так называемых, демократических и республиканских странах. Меня таксист вежливо довез до гостиницы и отказался от чаевых, что было для меня шоком, ведь везде, даже в ресторанном меню, указано, сколько оставлять на чай за обслуживание. В гостинице все раскланиваются и спешат помочь устроиться.
Вечером пришли организаторы моих выступлений, внимательно выслушали, что мне нужно, рассказали о моей обязанности по программе и сообщили дату концерта. Все четко, просто и ясно. Узнал, что в Токио и Кобе есть русские общины и храмы. Что меня очень обрадовало, уже давненько не был в родном храме. На столе, в комнате, в качестве приветственного подарка лежала коробка шоколада. Стал рассматривать - оказалось фабрики Морозова,нашего русского промышленника! Шоколад этот считается одним из лучших в мире. Но как же не возгордиться, что ты русский! А когда я оказался в храме, то увидел много молящихся японцев, и даже сам батюшка был японец. «Вот это да»,  подумал я,  «русские не только фабриканты, но и духовные просветители!» После богослужения я узнал, что многие русские попали в Японию из Китая. Да, было такое дело, когда Маньчжурский край был под японским управлением, то многих толковых молодых русских увозили в Японию.
 В том числе и моего импресарио в Сан-Франциско Бориса Леонидовича Бенхина, он в Токио имел ювелирный магазин.
Заметил, как японцы уважают и ценят русскую культуру и искусство- в городе были расклеены афиши, с именами русских артистов. В Японии регулярно гастролирует Большой театр, то с оперой, то с балетом. А что касается русских песен, то не только японцы поют их в русских народных костюмах, но и все народы мира. Видимо, русская песня, как никакая другая песня, захватывает человеческую душу. Для русского человека, конечно, это очень приятно, тем более, если иностранные исполнители делают это с любовью, то есть истинно служат искусству. А то появились типы, которые эксплуатируют русскость ради материальной наживы, и часто представляют русское народное искусство в пошлом виде. Радостно было ощутить, с каким достоинством японский народ относится к императорской семье, как к родным родителям нации. В этом и есть главная причина благосостояния страны. Последнее время я исполнял  программы концертов на пяти языках и хотел это продолжить и здесь, но мне сказали: «Пойте только русский репертуар». И я с большим удовольствием это сделал. Концерт мой прошел в переполненном зале, хотели, чтобы я пел без конца. Встретился и с премьер-министром. И в частном разговоре он мне поведал, что Японии нужен надежный сосед: крупнейшие экономически развитые страны, такие, как США, Германия, Англия хотят заманить, а потом и взять под свой контроль все  страны мира, и дойдет до того, что, если в одном государстве начнется политический или экономический кризис, то он отразится всюду. Но, к сожалению, Россия - сосед Японии продолжает играть в интернационализм, а верный партнер может быть только националист.
Премьер-министр выразил надежду, что в России когда-нибудь будет опять национальная государственная экономика и политика, тогда и Японии будет легче противостоять давлению вышеперечисленных стран. Честно говоря, я не ожидал такого откровенного разговора.
Но намек понял. Еще внимательнее ознакомившись с хозяйственным и государственным фундаментом Японии, я улетел на остров Тахити. Так как я уже был все ближе к Австралии, к родному очагу то, чтобы выглядеть свежим и здоровым, решил отдохнуть на прославленном клочке земли. Тахити особенно прославился тогда, когда знаменитый актер Марлон Брандо после нашумевшего на весь мир фильма «Крестный отец», который его обогатил, купил целый островок и построил свое царство. Долетел благополучно. На выходе из аэропорта нас толпой встретили местные музыканты и певцы, сразу ввели в атмосферу естественного существования. Погода была отличная. Расположился в гостинице около пляжа, и был приятно удивлен  тем, что не было ни телевидения, ни радио.  Несмотря на засилье иноземцев, полинезийцы относились к приезжим доброжелательно. Через час я уже плавал в чистой и голубой воде. Не думал ни о чем, даже о своем вселенском путешествии. К вечеру я себя чувствовал как богатырь. Вот что значит, когда воздух не засорен индустриальным дымом, нет людской толкучки, полная гармония с природой. Отведал местной пищи, в основном морской, послушал заунывные звуки гитар, певиц с натуральными голосами, потанцевал с милыми девушками и пошел спать.
Утром решил изучить остров, сел на велосипед и покатил по округе. По дороге открывались такие бесподобные картины! Встречались местные рыбаки с полными корзинами рыбы, примитивные поселения из соломенных строений.
Все широко улыбались и приглашали в гости. Я вежливо отказывался и колесил дальше по побережью. За шесть часов я объехал весь остров. Но когда слез с велосипеда, едва мог передвигаться, так с непривычки одеревенели ноги. И в этот вечер я как танцор не состоялся, к недоумению милых местных девушек, так как мы ранее договорились продолжить уроки хулы-хулы. Назавтра поплыли на катере в гости к Марлону Брандо. С часок наслаждались водой и волнами. Не успели причалить, как нас уже приглашают сесть в автобус и везут в знаменитое казино, куда прилетают поиграть миллионеры со всего белого света. Большинство из арабских стран. Видимо, они решили, что я тоже миллионер, и уделили мне такое внимание. Я смекнул, что дело неладное. Подвезли нас к грандиозному зданию и пригласили зайти. Встретил нас великий актер со своей обаятельной улыбкой и быстро исчез. Но так как я не игрок, то  тоже исчез, то есть вышел из азартного заведения, пешком дошел до порта и вернулся на большой остров. Во время плавания на катере мне стало грустно – и тут начинают властвовать деньги.  Неужели мало человеку нанесенного ущерба, нарушенного баланса в природе? Зато когда вернулся в гостиницу, то тут звучало полное согласие с природой. Босоногие дети, их родители – все веселились, причем не так дико и дурно, как мы, белые, особенно если выпьем лишнего. Так что же получается?  Выходит, цивилизация становится бешеной и самоуничтожительной? Провел несколько дней в покое и полетел в Новую Зеландию, где у меня по программе было только два города – Окланд и Веллингтон. Новая Зеландия - зеленая страна с действующими вулканами, со здоровым животным миром и небольшим населением. Там есть русская община и православные русские храмы. На весь мир знаменита Новая Зеландия своей бараньей шерстью и мясом.
Какие молочные продукты: сыры, сметана, и молоко. Народ очень спокойный, ходит и живет неторопливо. Слава Богу, отстает от цивилизации.
Отчий дом был уже настолько близок, что задерживаться в Новой Зеландии не хотелось. В два дня провел все, что было назначено, и улетел в Австралию. Ведь я не был дома больше года. За это время уже появились на белый свет новые «шахматята». Сидя в самолете, я вспоминал, как выглядят родители, сестра, братья, невестки и племянники. Это было первый раз в нашей семье, чтоб кто-то из членов нашего патриархального семейства отсутствовал дома так долго. Сколько у меня впечатлений и всё нужно будет рассказать родным!
 Да и сколько друзей юности на пятом материке. Чем ближе я подлетал, тем сильнее трепетало сердце. Невозможно объяснить, что было на душе. В аэропорту меня встретило все семейство, картина была неповторимая. Начались встречи, угощения и разговоры. Я провел несколько месяцев дома, гастролировал по городам Австралии, делал записи для радио и телевидения. А потом уехал в Европу на постоянное проживание. Обосновался в Париже и уже там продолжил свою карьеру и личную жизнь. Начал опять колесить по Вселенной – по новым городам и странам с новыми успехами и разочарованиями.
Конец книги.