Письма святителя Василия Великого

Творения иже во святых отца нашего Василия Великого. Письма (Минск: «Харвест», 2003) ISBN: 985-13-1316-5


Это перепечатка дореволюционного перевода. Издано так себе: бумага желтая, шрифт ужасный, сверстано ужасно, читать иногда просто тяжело из-за слишком уплотненного шрифта.

Письма очень однообразные и почти все скучные. Точнее, скучно написанные, каким-то деревянным языком. Наверное, еще и перевод подкачал - до революции часто переводили этаким зубодробильным стилем. В конце там письма к Либанию, знаменитому ритору того времени, и при них некоторые письма самого Либания. Короткие, правда. Но у меня все равно возник когнитивный диссонанс: В. и Л. хвалят друг друга, что петух с кукушкой в басне - ах, какой слог, ах, какой стиль, ах, аттические прелести! - а я читаю и не могу понять, чем же там восхищаться?!..

Но совершенно точно письма Феодора Студита по сравнению с письмами ВВ - это просто высокая художественная проза. Я их, помнится, просто глотала одно за одним, а тут читала с трудом и вообще фактически "из чувства долга". Так что я даже вот задумалась, а точно ли ВВ был таким образованным и умным, как его рисуют панегиристы. Уж по крайней мере, ему точно не хватало художественного вкуса.

А темы писем... Их, в сущности, раз-два и обчелся.

Во-первых, церковные дела: все плохо, все ужасно, полный упадок, еретики торжествуют, православные ссорятся друг с другом, прекрасное время для христианства отошло в прошлое. Это, минуточку, вторая половина 4 века!

Во-вторых, здоровье ВВ. Он все время или тяжко болен, или только что был тяжко болен, или чуть не умер, или не может выкарабкаться из очередной болезни. Правда, иногда он все же куда-то выезжает, но реже жалуется, что не смог встретиться с тем и тем адресатом, т.к. лежал прикованный к одру. И хоть бы с каким-нибудь юмором это все описывалось, что ли. Так ведь нет, сплошное скучное нытье.

В-третьих, ходатайства за знакомых. Такое ощущение, что одним из главных дел епископа того времени было - упрашивать власть имущих о разных своих знакомых и родственниках или духовных детях: такого-то освободи от налога, этому помоги выиграть судебную тяжбу, тому исполни просьбы, которые он тебе изложит... Впечатление порождает, хм, двойственное. Т.е., конечно, можно сказать, что ВВ за плохого и о плохом просить бы не стал, но это ведь, рассуждая из презумпции святости, а кроме того - плох человек или хорош, но если все остальные платят налог, а этого просят избавить от него, то выглядит это несколько странно...

В-четвертых, серия писем, где ВВ оправдывается от возведенных на него еретиками и, что характерно, православными разнообразных клевет: этого не писал, этого не делал, этому еретику не сочувствовал, почему меня оболгали, печаль, печаль, печаль.

Еще толика писем утешительных в смерти родственников - ну, тут ничего оригинального: ожидая вечной жизни, мы не должны скорбеть, а должны готовиться итп.

Письма, посвященные богословию, тоже вызывают смешанные чувства. На фоне другого прочитанного про богословие - а я уже прочла такого не так уж мало - поневоле закрадывается мысль, что во многом эти богословские штудии - вовсе не плод опытного познания Бога через причастие Света и т.п., о чем в 14 веке писал Григорий Палама, а чистой воды абстракция и отвлеченные рассуждение на тему плюс всякая экзегеза, прямо скажем, на пустом месте. Из писем Василия Великого это как раз видно, в частности, из его толкований на Ветхий Завет. Ныне ученые люди уже понаписали о В.Завете многое - и какой он мистический, и какие там глубинные пласты богословия, связей с разными культурами и пр. Но отцы-каппадокийцы, насколько можно судить, совершенно не въезжали так во все это, как нынешние ученые. Кроме, вероятно, св. Григория Богослова - но он был поэт! А вот Василий - нисколько. Какие-то скучные, чтобы не сказать тупые рассуждения: один епископ его спрашивает, что значит такое-то место в В.З., - и вот начинается эта подгонка одного "противоречия" под другое! А все почему? Потому что они думали, что надо непременно все это Писание как абсолютно богодухновенное, согласовать до последней буквы одно с другим. Теперь, в свете современных текстологических штудий Ветхого, да и Нового Завета, все это выглядит почти смешно.

А еще поразили меня письма Василия, которые в итоге вошли в Книгу правил в качестве церковных канонов. Канонические послания к Амфилохию, ответы на разные вопросы, как поступать тогда-то и тогда-то. Говорят: каноны богодухновенны. Но как раз вот из этих писем лучше всего видно, что это совершенно человеческие установления и рассуждения, ничего более. И я поразилась, насколько же уже в 4 веке - 370 годы всего лишь! - вся эта система законничества развилась. Откуда? Можно бы сказать - из иудейских установлений, но тут вроде какой-то дискурс не совсем тот... Но вот эта тяга к регламентации всего и вся действительно смахивает на иудейство. И вот, например, пояснение об отношениях в браке: если жена сблудила, муж ее может выгнать, а если муж сблудил, жена должна его принять обратно - "а почему это так, не знаю". Просто - так вышло, обычай такой "установившийся". Вот и весь сказ! Вот он, получается, апофеоз "божественного канонического права". Такое ощущение, что иные церковные деятели сидели и из пальца высасывали ответы на всякие вопросы. Ну, или по "традиционному установлению" рассуждали. А мы тут теперь паримся, спорим, что-то доказываем с пеной у рта, выставляем в качестве аргументов "божественные каноны"...

В общем, это грустная тема, на которую можно долго рассуждать. И гадать, откуда уже ко второй половине 4 века, когда еще только-только, казалось бы, отошла эпоха мучеников и катакомб, уже взялась такая огромнейшая разветвленная церковная организация, махина и система, все эти толпы епископов и попов, которые, судя по письмам ВВ, только и делали, что друг с другом были на ножах и обвиняли друг друга в ереси, клеветали и Бог знает, чем вообще занимались...

Но мне, пожалуй, интересней всего было читать разные, довольно однако редкие, ремарки насчет жизни каппадокийцев - вроде описания каппадокийской зимы, когда они оказываются погребенными в своих пещерах под слоем снега :)

Собственно, и все. Прочтя все эти письма, я не ощутила там ничего такого, что ощущала, например, читая письма св. Феодора Студита - что передо мной действительно великий человек. Пусть порой слишком ригористичный, живший в реалиях, иные из которых нам теперь совершенно уже чужды, - но, тем не менее, понятный и родной какой-то, с которым хочется встретиться и поговорить обо всем.

Не говоря уж о том, что лучший (как будто бы) друг Григория Богослова полностью проигрывает ему и слогом, и стилем, и красотой изложения богословия, и блеском аллюзий на Библию и разных античных авторов.

В общем, я фактически совершенно разочарована.