Подарок инопланетянам

                ПОДАРОК ИНОПЛАНЕТЯНАМ.
                Бахито И.У.

По тому, с какой быстротой, красноватый круг солнца исчезал за линией горизонта, я понял, что основательно просчитался, планируя затемно добраться дограницы Мексики со штатами.
Гнать дальше во всю мощь, рискуя нарваться на полицию за перебор в скорости, уже не имело смысла. Сам виноват, - подумал я, - нечего было рассиживаться по кафе с мексиканскими партнерами, и без толку молоть всякую чушь, когда все дела были уже решены. Надо было сразу попрощаться,  сославшись на занятость, и быстренько сматываться.
Я сбавил скорость,  чтобы спокойно обдумать положение, пока  руки и ноги, будут самостоятельно управлять машиной. Немного зная местные нравы, перспектива оказаться ночью, в одиночестве, на безлюдной дороге, меня совсем не прельщала. Можно было остаться без машины, ну а если совсем не повезет, то машина, могла остаться без меня.
Откуда-то из закоулков памяти, всплыло упоминание, о том, что где-то здесь, должна быть небольшая мексиканская деревушка, дворов на десять. Значит, можно будет договориться о ночлеге или, на крайний случай, поставить машину рядом с каким-нибудь домом и переспать в ней.
Хорошо бы, только где она, эта деревушка. Будь она неладна.
И тут мне повезло. При свете, почти зашедшего солнца, краем глаза, я уловил отблеск его лучей от крыш домов за холмами, километрах в десяти, в стороне от дороги. От радости я чуть было не завалил машину в кювет, резко нажав на тормоза и вывернув руль,  к еле заметной, в наступающих сумерках, грунтовой дороге, ведущей до этой деревеньки.
В Мексике, все маленькие деревни, практически на одно лицо. Отличаются только, количеством домов. А так, те же каменные стены, жестяные, вперемешку с древней черепицей крыши, покосившиеся деревянные заборы, такие же сараи и загоны для скота, одна прямая улица среди домов, по которой бродят куры, а вокруг поля кукурузы, или еще чего-нибудь такого, и аура постоянной бедности.
Выбрав наугад, дом поприличнее, стоящий как бы несколько в сторонке, я подъехал к нему. Пожилая мексиканка, возившаяся в это время с чем-то перед домом,выпрямилась, и настороженно смотрела, как я выхожу из машины, направляясь в ее сторону.  Я поздоровался и сразу успокоил ее, попросившись на ночлег.В результате недолгих переговоров мы остановились на двадцати пяти долларах, включая аренду сарая, куда я загнал свою машину, от греха подальше, после того, как ее сын выгнал оттуда старенький грузовой джип, неопределенного происхождения.
Судя по всему, хозяйка осталась довольна сделкой, так как вынесла тазик с водой и поливала мне, пока я умывался. От ужина я вежливо отказался, зная из своего опыта, что мой желудок не выдержит острой, грубой пищи, которой они обычно питаются. В доме было приятно и чисто, что порадовало. Мне отвели маленькую комнатку под крышей, продуваемой ночным ветерком. Увидев чистую постель, я сразу почувствовал, что сильно устал, и как только прилег, тут же провалился в крепкий, глубокий сон.
Разбудил меня гомон людских голосов. Солнце уже осветило первыми, пока еще ласковыми, лучами мою спальню. Вставать не хотелось и я уже приготовился перевернуться на другой бок, чтобы еще пару часиков поспать перед дорогой, когда гомон выкатился на улицу.  Потом зарычал мотор хозяйского пикапа. Рычание стало удаляться вдаль, пока его совсем не стало слышно, и наступила необычайная тишина.
Сквозь утреннюю дрему, я даже не сразу понял, что есть какой-то диссонанс в этой тишине. Что-то было не так,  что-то беспокоило меня, чего-то не хватало, а потом вдруг дошло. Не было звуков деревни по утрам: не лаяли собаки, не кудахтали куры, не мычали коровы, не орала ребятня, не гремели ведра и корыта. Желание поспать дальше, сразу пропало. Я открыл глаза и стал внимательно прислушиваться, разделяя звуки. Да нет,  все остальное оставалось: вот щебетанье птиц, вот шелест ветра в листьях деревьях, вот жужжание насекомых под крышей. Но ведь только что было, и люди что-то говорили и мотор дребезжал. Они что, забрали все с собой, - подумал я, - а кстати не прихватили ли, заодно, и мою машину. Такой вариант был вполне возможен.
Эта мысль, как пружиной, вытолкнула меня из теплой постели. Перспектива оказаться без транспорта в глухой мексиканской деревушке, была совсем не из радужных.Наспех накинув рубашку и предварительно попрыгав на обеих ногах по очередности, чтобы натянуть джинсы, я спустился вниз, в столовую, или кухню, не знаю. Собственно, это являлось и тем и другим, одновременно. Там было пусто. Во дворе тоже никого, и ничего, даже из живности. Я вздохнул с облегчением, когда подойдя к сараю, увидел свою машину в целости и сохранности.
Да и фиг с ними, - думал я, - раз уж проснулся, нечего здесь делать, сейчас заберу свои вещички наверху, и в путь. Если на кухне есть что-нибудь достойное пожевать, перекушу, а нет так потерплю. Еще часа три, и уже штаты. Там и пообедаю нормально. Все-таки странно, куда это они вдруг все сорвались,  вроде ничего вокруг не горит, водой не заливает, стрельбы, то же не слышно. Непонятно.
Сарай, в котором стояла моя машина, отделяла от дома дорожка, шириной около метра, ведущая на большое, недавно скошенное, кукурузное поле. Убедившись, что моя машина на месте, я пошел обратно к дому. И лишь подойдя к входной двери, сообразил, что в проеме между домом и сараем, там на кукурузном поле, я заметил что-то странное. То ли со сна, то ли от радости, что машина на месте, это проскочило мимо моего внимания.
Я вернулся к дорожке. Действительно. На кукурузном поле стоял большой, двухвинтовой  вертолет, с мексиканскими опознавательными  знаками на фюзеляже. Очень похожий на американский грузовой. А самое неприятное, было то, что между вертолетом и деревней,  цепью, через каждые пять, шесть метров, стояли люди в пятнистой военной форме и касках, правда оружие в их руках я не заметил. Их было приблизительно, человек пятнадцати. Считать я не стал, просто прикинул.
Ну вот, влип, - подумал я, - этого только не хватало. Вот так всегда. Стоит только сделать одну глупость, и понеслось. Одно за другим, одно за другим.
Куда-то бежать или прятаться было бессмысленно, и даже не бессмысленно, а скорее опасно. Кто его знает, что от них можно ожидать, и чего они вообще притащились в эту глушь. Возьмут да и поставят к стеночке, с них станет. Наилучшим вариантом было сидеть и ждать, пока они сами подойдут, а там уже будет видно. На том и остановился. Главное не мельтешить, и не показывать, что я их боюсь. Авось пронесет.
Нельзя сказать, что я не боялся, конечно боялся. Но другого выхода у меня не было. Я прошел к дому и сел на ступеньки крыльца у входа, на виду всей улицы, ожидая, что будет дальше. Это я сделал специально, чтобы у них даже не возникло мысли, что я прячусь.
Ждать пришлось довольно долго, где-то около получаса. У меня даже появилась надежда, что они вообще не придут. Но когда я уже хотел подняться за своими вещами, из-за угла соседнего дома появился один из них, в такой же форме и в каске. В руках у него был какой-то прибор. Он шел, то уставившись на этот прибор, то оглядываясь вокруг. Дойдя до середины улицы, он остановился и не поднимая головы от прибора, повернул в мою сторону.
Солдат, как солдат, разве, что из оружия у него была только кобура с пистолетом на правом боку, и еще, у него было очень белое лицо. Такое белое, какого просто не может быть под жгучим мексиканским солнцем. Какой бы ты не был европеец, какая бы у тебя не была белая кожа, стоит только один, два  дня побыть здесь и либо ты получаешь загар, либо ожег. Либо у тебя лицо темнеет, либо краснеет, особенно нос. А он, как не бывало, шел по самому солнцепеку, и ничего, лицо, как из белого мрамора.
В след за солдатом, из-за дома появилась мексиканская девочка, лет семнадцати,это на мой взгляд, а может и младше. Девочки мексиканки, очень быстро взрослеют, по крайней мере внешне. Она шла за солдатом, и тянула за руку  мальчугана, лет шести. Своего братика, судя по тому, как он смотрел на нее,  и изо всех сил старался поспеть за ней. Забавный был малыш. Огромные, черные, очень смышленые глаза, и доброе, встревоженное личико. Он все время виновато поглядывал на нее, как будто боялся, что сейчас она бросит его на дороге, если он не будет послушным.
Поравнявшись с крыльцом, на котором я сидел, солдат остановился, поглядел
на меня и затем оглянувшись на девочку устало произнес, - сколько можно тебе говорить, отстань. Не таскайся за мной.
Девочка, все так же держа братишку за руку, тоже остановилась. Они оба просто стояла и молча смотрели на солдата, так будто сказанное относилось вовсе не к ним.
Вот прилепились, - пожаловался он мне, - эй ты, уйми ее. Скажи, чтоб шла домой, а еще лучше сам отведи.
Естественно кто она, где живет я не знал, и пока раздумывал как мне поступить, он уже более жестко добавил, - Ну, чего сидишь?
- Понятия не имею, где она живет. Я не здешний.
Сказал и понял, что сделал очередную глупость. На его лице проявился нездоровый интерес к моей персоне:
- Так, так. Значит не здешний?
  То-то я смотрю, ты не очень похож на местных.
  Откуда?
- Из штатов.
- Как оказался здесь?
- Приехал вчера вечером.
  Задержался в дороге.
  Было поздно, решил здесь передохнуть.
  Сейчас как раз собирался ехать дальше, в штаты.
  Могу показать документы.
- Покажешь, только не мне.
  Пошли.
- Куда?
- Куда надо.
  Там все расскажешь.
  Кто ты, откуда.
- Послушай.
  Я гражданин США.
  Мои друзья, дома,  знают где я.
  Если что, они так этого не оставят.
  Посмотри мои документы и разойдемся.
Он не стал спорить со мной, он просто расстегнул кобуру пистолета и сказал, - пошли. Жест был достаточно убедительный, чтобы я встал с крыльца и спросил, - куда? Солдат показал рукой на проем между домом и сараем, потом обернулся к девчонке и коротко бросил, - и вы, оба, то же, - мотнув головой в сторону дорожки.
  Я подождал, пока девочка с малышом не прошли мимо меня по дорожке и двинулся за ними. Солдат, как и положено в таких случаях, пристроился позади. Как только мы вышли на скошенное поле я поравнялся с девчонкой и спросил:
- Тебя как зовут?
- Не твое дело, - коротко бросила она не поворачивая головы.
- Меня Олег.
  Ты хоть объясни, какого черта ты за ним увязалась.
  Да еще братишку с собой потащила.
  Сидела бы дома, ничего бы не было.
- Дурак ты Олиг, а еще гринго.
То что мое имя мексиканцы выговаривают через «и», было для меня привычно, а вот «дурак», мне совсем не понравилось, да еще от какой-то девчонки.
- Может и дурак, но не такой сумасшедший как ты.
  Кстати, я не гринго, а русский.
- Какая разница, все равно снежок.
А тебя парень как зовут? - попытался я разговорить мальчика. Малыш посмотрел на меня изучающим взглядом, а потом вопросительно посмотрел на сестру.
Зря стараешься Олиг, он не может говорить, - проговорила она резко, - такие как ты, его сделали немым.
Если бы мы не приближались к вертолету, я может и пробил бы брешь в этой каменной стене, но до него оставалось совсем немного, и нас там уже ждали,
Недалеко от откинутого трапа в хвосте вертолета стояли двое, судя по нашивкам и погонам, старших офицеров. Они стояли и смотрели в нашу сторону, пока солдат конвоировал нас к ним. Мы остановились в шагах десяти от них, а солдат прошел вперед и доложил, в первую очередь обо мне. Более старший по возрасту, офицер, выслушал доклад, и махнул мне рукой подзывая к себе.
На вид ему было лет пятьдесят, но лицо и у него, и у рядом стоящего офицера, было гладким и таким же беломраморным как у солдата. Впрочем и у тех, кто стоял в оцеплении на поле, лица были такого же, непривычного цвета.
Кто вы и откуда? Как оказались здесь? – спросил он четким, командирским голосом, как только я приблизился к нему.
  Я снова повторил то, что уже говорил солдату. Потом мы поговорили о характере моей работы, немножко о моих партнерах в Мексике, где они, в каком городе, чем занимаются. Пришлось даже назвать их имена и адреса. Он спросил, как часто я бываю у них, в котором часу приехал в эту деревню, и при этом ничего не спросил о сбежавших жителях, как будто так это и должно быть. В общем ничего страшного не произошло, были обычные полицейские вопросы. Когда интерес ко мне иссяк, офицер повернулся, чтобы допросить девчонку, но ее уже не было.
Во время моего допроса, и офицеры и солдат, и я тем более, выпустили ее из поля зрения, повернувшись к ней спиной, а теперь они недоуменно смотрели друг на друга, пытаясь понять, куда она могла подеваться.
Первым сообразил в чем дело солдат. Громко рявкнув что-то непонятное, он ринулся по трапу внутрь вертолета. Спустя некоторое время, оттуда послышался крик девчонки, - Карлос, не открывай никому. Слышишь ни кому. Пока я тебе не скажу. Сиди там и не выходи. Отпусти меня урод. Отпусти тебе говорят.
Потом показался наш знакомый солдат с напарником. Они тащили девчонку за руки по трапу, а она упиралась ногами и продолжал кричать, - Не открывай Карлос. Сиди там. Не открывай.
Как только они вывели ее из вертолета, она перестала кричать и вырываться. Тот, что задавал мне вопросы, посмотрел на младшего офицера и повел головой в сторону входа в вертолет. Младший офицер прошел внутрь и через некоторое время выйдя оттуда, тихо, так чтобы мы не услышали, что-то рассказал ему.
Он внимательно выслушал его, так же тихо что-то переспросил, а потом обернулся к мексиканке и спросил:
- Зачем ты это сделала?
- Чтобы вы забрали нас с собой, - нисколько не смутившись ответила та.
- Кого нас?
- Меня и моего брата.
- Как тебя зовут?
- Тина.
- Ты из этой деревни?
- Да.
- Где твой дом?
- У нас нет дома, мы с братом живем у моей тетки.
- А родители?
- Отца убили, а маме не до нас.
  Она работает с утра до ночи, потому и отослала нас к тетке.
- Мы не можем вас взять с собой, Тина.
  Это исключено.
  Ты уже взрослая и должна понять.
  Не имеем право.
  Сейчас же забери своего брата и идите домой.
- Нет.
Послушай Тина, тебе с нами нельзя. Понимаешь нельзя, – вмешался младший, более молодой, офицер, - ты сама не знаешь, чего добиваешься.  Далее общение офицеров с Тиной продолжалось в том же духе. Они пытались ее как-то вразумить, но получали, только односложное нет.
Слушая их, я начал подозревать, что в этом споре имеется какая-то скрытая от меня подоплека. Как-то не так они разговаривали. Особенно вояки. Не теми фразами, и не в той тональности. И было совсем непонятно, почему она так упорно набивается к ним в попутчики, хотя вся остальная часть деревни дала деру. Ну скажите мне честно, какой псих стал бы настаивать, чтобы мексиканские военные забрали его с собой, неизвестно куда. Все нормальные, здравомыслящие  люди стараются держаться от них как можно дальше, а тут на тебе.
  Разговор, тем временем, принял уже совершенно неожиданный поворот. После нескольких попыток воздействовать на Тину методами убеждения, старший офицер предложил:
- Ну хорошо, давай так, мы заплатим тебе за то, чтобы вы с братцем убрались отсюда.
  Согласна?
  Сколько ты хочешь, говори.
- Нет.
- Да подожди ты со своим нет.
  Двадцать тысяч долларов.
  Ну как?
  Устраивает.
- Нет, - повторила Тина даже не задумавшись.
- Да ты же таких денег даже во сне не видела, - возмутился младший офицер.
  Подумай хорошенько.
- Нет.
- Ладно, сорок тысяч.
  Слышишь, сорок тысяч.
  Твоя мама бросит работу.
  Вы купите дом, машину, ну я не знаю, еще чего-нибудь такое.
  Будете жить с мамой вместе
  Ты что, не хочешь чтобы твоей маме было хорошо?
  Чтобы вам всем было хорошо?
  Ты и твой братик пойдете учиться.
  В хорошую школу.
  Кем ты например хочешь стать?
Тина посмотрела в глаза офицеру и твердо вымолвила, - нет.
Если откровенно, я был в состоянии близком к отвисанию челюсти, я уже вообще ничего не понимал. Где это видано, чтобы мексиканские военные, в глухой деревушке, обхаживали никому неизвестную девчонку. Так мало того, совали ей такие деньги. Деньги, каких они и сами-то, наверное, никогда не имели. А если бы им их предложили, то задавили бы за них любого. Не то что какую-то деревенскую малявку. Ну они ладно, свихнулись, бывает. От жары скажем. Или просто врут. А эта Тина, какова? Ведет себя как дочь губернатора штата. Не меньше.
Мои размышления прервал старший офицер. Устав с ней спорить, он перекинулся на меня, - поговори с ней. Может у тебя получиться. Как тебя э…
- Олиг, - подсказала Тина, как мне показалось, не без ехидства.
- Так вот, Олиг. Это в твоих интересах. Если не хочешь неприятностей.
Прекрасно. Просто замечательно. Взять и вот так просто, скинуть на меня свои проблемы с этой сумасбродной девицей, - возмутился я, конечно же про себя, понимая что спорить в моем положении, с этим солдафоном, бессмысленно.
Пожав плечами, я взял Тину за руку, и мы отошли с ней к трапу вертолета:
- Не понимаю, чего ты добиваешься.
  Зачем тебе это нужно?
- Олиг, я тебе уже говорила, что ты дурак?
- Ну знаешь, хватит.
  Заладила.
  Выбирай слова, я же тебя не обзываю.
  Не оскорбляю.
  Неужели не можешь объяснить по-человечески.
- По-человечески?
  Да, хочу жить по-человечески.
  Моя мать надрывается день и ночь, за гроши.
  Которых нам все равно не хватает.
  Мы живем у тетки, которая считает, сколько мы съели.
  Хотя мать и пересылает ей кое-что.
  И я ее не виню.
  Потому что, у тетки и самой не лучше.
  А что впереди?
  То же самое.
  Я то же буду корячится день и ночь.
  За гроши, которых хватит только на жилье и еду.
  И еще буду терпеть подонков, которым не терпится затащить меня в темный уголок.
  Может, выйду замуж, за какого-нибудь урода, который будет издеваться надо мной.
  Нарожаю детишек,  которых ни одеть, ни накормить, по-человечески, не смогу.
  А Карлос?
  Ему что делать?
  Немому.
  Идти просить милостыню?
  Кто о нем позаботится?
  Нищета вчера, нищета сегодня и завтра тоже нищета.
  Чего тут непонятного?
- Так они же предлагают тебе сорок тысяч.
  Почему не взять, если все так плохо.
- Ха!
  Да кто же даст бедной, мексиканской девчонке иметь такие деньги?
  Моего отца убили из-за тысячи баксов, на глазах у Карлоса.
  С тех пор он не разговаривает.
  А ты говоришь, возьми.
  Да меня на части разорвут.
  Я даже не успею их в руках подержать.
- Если ты боишься, я тебе помогу.
- Ну да?
  С чего бы это?
  Я тебя знаю всего-то полчаса, а ты как услышал сорок тысяч, сразу встрепенулся.
  А?
- Ладно.
  Не хочешь, не надо.
  Но неужели ты думаешь, что если полетишь с этой солдатней, что-то измениться?
- Измениться, - уверенно сказала Тина.
  И это вовсе не солдатня.
- Хм, а кто же это по-твоему?
- Они оттуда, - Тина показала глазами на небо.
Ну вот. Все и прояснилось. Она же просто сдвинутая. Как я сразу не сообразил, - подумал я. Видимо эта мысль отчетливо отразилась на моем лице.
Тина посмотрела на меня  укоризненным взглядом  и сказала:
- Не веришь?
  Думаешь, свихнулась?
  Тогда смотри сам, - и кивком головы указала на вход в вертолет за моей спиной.
До этого, я не удосужился хотя бы взглянуть, что там внутри вертолета, потому, что было как-то не до того. А теперь обернувшись, и чуть наклонив голову к проходу, вначале не поверил своим глазам. От входа шла галерея, длинной метров тридцать и высотой пять, шест метров, с арками ответвлений в проходы вправо и влево, и заканчивалась она большим залом, заставленным, моргающими множеством разноцветных огней, приборами. А может и не приборами, это я так предположил.
Не доверяя своему первому впечатлению, я оглядел вертолет с внешней стороны и опять посмотрел внутрь. Однозначно. Пространство внутри вертолета было намного больше его внешней оболочки. Я еще несколько раз проделал это сравнение, пока окончательно не убедился, что это не иллюзия, что так оно и есть. Внутри вертолет, или вовсе не вертолет, был гораздо больше, чем снаружи.
Ну как? – насмешливо спросила она, - что ты теперь скажешь?
Ничего, - буркнул я, повернулся и пошел к этим, лжеофицерам. Признаваться, что ты неправ, всегда тяжело. Самолюбие, оно же такое ершистое, в особенности когда права оказывается какая-то деревенская девчонка, мексиканка.
Ну в общем решайте сами, как хотите. Она меня не слушает, - выпалил я сердито подойдя к ним, - не знаю кто вы такие и откуда, но на вашем месте, я бы сделал так, как она хочет. Все равно вам ее не уломать. Зря время потеряете. А он никого из вас не послушает. В конце концов, какая вам разница, забрать только ее брата, или их обоих. Заберете только его, у вас проблем с ним будет больше. Он же немой. А так она за ним присмотрит. Сестра все-таки.
Они переглянулись, а я сообразив, что им сейчас надо будет посовещаться, повернулся и отошел в сторону, в тень вертолета, укрывшись там от солнца, которое уже начало серьезно пригревать.
После получаса жестикуляций, почесывания затылков и поглаживания подбородков, старший офицер, махнув в сердцах рукой, подошел к трапу и сердито бросил Тине, - ладно, пошли. Тина радостно, чуть не с визгом, кинулась за ним. Уже войдя в вертолет, обернулась сияющим лицом ко мне и помахала  рукой на прощанье.
Младший офицер, тут же отдал команду солдатам из оцепления, грузиться. Через минуту на поле уже никого не было, кроме нас двоих.
Олиг, отойди подальше. Так будет безопаснее, - предупредил он меня, - Да, кстати, не советую кому-нибудь рассказывать. Все равно ведь не поверят.
Досада на себя, за то что оказался в роли болванчика, еще не прошла, а тут еще этот отеческий совет:
- Эй, стой.
  Вы что, вот так просто возьмете и улетите?
- А ты что хотел?
- Как что?
  Ну там контакты, общение…
Ухмыльнувшись, он насмешливо прервал меня:
- Да брось ты.
  Какие контакты, какое общение?
  Начитался.
  Живете себе, ну и живите.
  Как хотите.
  Как можете.
  Мы вам что, няньки?
  Или добренькие спонсоры, из благотворительного фонда.
  Нам и этого подарка от вас хватит, - кивнул он на вход в вертолет, имея в виду Тину.
- Ну и как…, - протянул я разочарованный его пренебрежением.
- А ни как.
  Не бери в голову, чушь всякую.
  Забудь и все.
  Спокойней спать будешь.
Он прошел внутрь и трап захлопнулся. Дойдя до дома я обернулся. Вертолет колыхался, как горячий воздух, от раскаленного солнцем асфальта шоссе, становясь все белее и более прозрачным, пока совсем не растаял. Растаял тихо, без шума, без всяких  световых эффектов.  Да так тихо, что глядя на опустевшее поле, я даже немного засомневался, а не почудилось ли мне все это, от жары.
Через пять минут я уже гнал свою машину по проселочной дороге к шоссе, домой, в штаты. Надо было быстренько убираться отсюда, пока не вернулись жители деревни и не хватились Тины с Карлосом. Ну попробуй, расскажи им, что они улетели туда, не знаю куда, неизвестно с кем. Представив их лица после моего рассказа, я не вольно рассмеялся вслух, и прибавил газу, подумав об их последующей реакции. Значит так, - решил я для себя, - ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю. Никого инопланетяне не забирали и вообще их не было.

15 июня 2010 года    Филадельфия                Бахито Искандер.