Штирлиц шёл по коридору...

Алексей Курганов

Штирлиц шел по коридору… (информация к размышлению).


Как сейчас перед глазами: Штирлиц приехал на работу в свое фашистское логово и идет по коридору... Нет, что ни говорите, все-таки товарищ наш, царство ему небесное, Тихонов - гениальный артист! Потому что так идти может только самый настоящий артистический гений! И все серии «Семнадцати мгновений…»можно было посвятить только этой вот его коридорной хотьбе. Все серии снимать как он идёт и идёт, идёт и идёт, идёт и идёт… Куда идёт, зачем, почему, с какой-такой разведчиской целью – неважно. Хоть к  этой хитрющей лисе Шелленбергу, хоть к Мюллеру, тому ещё волчаре, хоть в уборную, хоть в  тюрьму, хоть к самому Гитлеру Адольфу-Фердинанду, которого уже ничего от него, беспощадного Штирлица, на этом свете не спасёт. Ни советское командование, ни грустно-парящий над Цветочной улицей Плейшнер, ни даже сам пастор Шланг со всеми его связями с загадочно-могучим Ватиканом. Потому что в неумолимом выражении штирлицева лица – всё наше национальное достояние, как то - презрение к врагам, любовь к далекой, недоступной (и, подозреваю, что теперь уже навсегда), осторожной, неласковой и неблагодарной Родине, которая уже задолбала его вконец своими очень рискованными и, скажем прямо, чего уж теперь, откровенно авантюрными  заданиями. «Кто из высших чинов рейха хочет договориться с Западом?». Ну, спросили! А он чего, пиво, что ли, с этими чинами в одной пивнушке пьёт? Или по легкодоступным немецким женщинам легкодоступного поведения шляется под грохот бомбёжек? Так ему некогда, по пиву да по женщинам! Он по коридорам ходит… Самого главного фашистского логова… И во время этой своей бесконечной хотьбы обреченность, высочайшая духовность, постоянная готовность к самопожертвованию, обреченная на поругание далеких недалёких потомков (это я про нас говорю, неблагодарных!), несокрушимая верность коммунистическим идеалам – все это написано на его, штирлицевом, лице и на всей его неумолимой походке!
А вот отдельный разговор – о его прямо-таки доведенной до пуританства (не дай Бог, до импотенции) высокой нравственности. Этакий, прости Господи, образцовый руссо туристо – облико морале! Я, грешным делом, когда в очередной тысячепервый раз смотрел «Мгновения…», поймал себя на мысли: ну чего он валандается с этой бабкой-квашней из пивнушки? В шахматы с ней играет, в лес вывозит воздухом дышать! Не больно ли ей жирно, что такой гарный хлопец ей постоянное внимание оказывает? Ведь рядом же, в той же пивнушке, сидит за пишущей машинкой артистка Светличная Светлана, про которую Лёлик не зря сказал артисту Андрею Миронову: «Гоша, и ты бы ушел от такой женшыны?». Вот кого надо в елки-то возить, с кем в шахматишки на досуге…Что я говорю, какие шахматы! С такой женшыной -  и в шахматы! Да гори они синим пламенем все эти сицилианские защиты с ихними хосе раулями капабланками впридачу! Лично я даже е-два – е-четыре сходить бы спокойно не смог, если бы рядом, пусть даже на пока нерасстеленной кровати, сидела такая вот  женшына Светличная! Я бы сжег все эти шахматы, а до кучи и шашки, и ту пивнушку, и самого Гитлера вместе с Юстасом и Алексом к чертовой матери за такую светличную! А этот…Штирлиц-мырлиц…монах хренов…уперся в эту свою бабку! У меня, говорит, дома ветчина есть. Производства спеццеха Микояновского мясокомбината. Которая только для членов Политбюро и и лично товарища Сталина. Приходи, бабка, жрать! Хорошо хоть, что она, старая, догадалась. А Габи, говорит ( во! вспомнил! Светличную там Габей звать! А нам, советским штирлицам, без разницы! Хоть девица Габи, хоть пустыня Гоби, хоть Иван Иваныч Иванов! Потому что это же – артистка Светличная! Эх, мужики, какая женщина! Я её, между прочим, ещё с фильма «Стряпуха» заприметил!). Так вот: а  Габи, говорит, тоже можно со мной придет? Ей тоже ветчины хочется. И при этом, заметьте, глазками своими хитро-старческими – этак хлоп, хлоп! Дескать, ну чего? Брать Габю-то, или вдвоём будем оприходовать эту твою фашистскую ветчину ? И опять – хлоп, хлоп! Как будто у ей прямо золотуха или хронический коньюнктивит! Похоже, с одной стороны, ей и Габю жалко, эту забитую, робкую, несчастную, томящуюся в своём глубоком девическом одиночестве, немецкую девушку. А с другой стороны – ветчина. Сколько она, эта Габя, её смолотит? Нет, с виду-то она скромная, лишний раз глаза не поднимет, лишнего слова не молвит, только дрожит как в лихорадке, когда на неё Максим Максимович этаким всего лишь только отеческим, дурак такой, взглядом смотрит -  а, с другой стороны, кто её знает, как у ей с аппетитом? Вот я и говорю – имеется серьёзный опас.
Ну, ладно. Оставим размышления этой шахматной бабки в стороне. Тем более, что ей скоро всё равно помирать. А то чего-то она больно спокойно веселится, когда весь Берлин в могучем советском огне. Это, бабка, не к вашему фашистскому добру, если ваше логово в огне! Это значит, что скоро, очень скоро вашему любимому фюреру – кирдык иваныч! Зря, что ли, наш любимый штурмбанфюрер, всегда невозмутимый Герой Советского Союза, вредил вам здесь, в самом  вашем логове, можно сказать, с самого своего рождения? Впрочем, это я ухожу от темы, потому что совершенно не об этом речь. Но Штирлиц-то, Штирлиц! Дорогой ты наш Максим Максимович Штурмбанфюрер! Вот же он, момент-то! Лови его, Максимка! Приглашай Габю в дом, накорми до отвала и тащи её, пока она от внезапно случившейся сытости ни рукой, ни ногой шевельнуть не может, в кой… Нет, можно, конечно, и поделикатней, с подходцем-обхожденьицем. Сначала спросить этак ласково: дескать, ну чего, Дуняшк, намолотилась? Не пора ли стелить? А то мне завтра с самого с ранья опять мчаться, стремглав, в это моё разлюбезное фашистское логово, задерись оно совсем со всеми своими шеленбергами-мюллерами-плейшнерами и шлангами! Вон они, простынки-то свежие, в шкапчике! И там же наволочки ещё ни разу ни на кого не надёванные! Стели, Дуняшк, назло врагам – на радость маме!  Нет, а чего здесь такого-то? Жизнь, естество, они свое требуют хоть в персональном коттедже, хоть в рядовой немецкой пивнушке, хоть на шахматном турнире, хоть в кровожадных, что у Покровских ворот, застенках мерзко-обаятельного бригаденфюрера Броневого Леонида Велюровича… А то так и будешь гулять по этому бесконечному коридору, пока его доблестная Красная Армия решительно не освободит. А там, глядишь, и кинематографическая плёнка у режиссёрши Лиозновой закончится. Ей же отпустили положенный лимит – и всё, и хватит! Может, другие режиссёры тоже свои кинематографические фильмы про бесстрашных юстасов и алексов снимать хотят! Имейте же, товарищ режиссёрша, кинематографическую совесть! А то сколько же этот ваш легендарный герой будет по тем коридорам гулять-вышагивать? Это на него никакой  продукции никакой плёнковыпускающей фабрики «Свема» не напасёшься! Ладно уж, пусть в последний раз в ихнюю фашистскую туалету, как говорится, на дорожку, под прицелами операторских телевизионных камер, сходит -  и отправляется домой. Устраивать, наконец, свою совместную жизнь с вконец истомившейся девушкой Габей Светличной. Да-да, шевели мозгами-то, Максим Максимыч! Действуй решительно и бесповоротно, как самый настоящий, глубоко законспирированный, старый большевик! А то всё где-то ходишь-бродишь… Чемоданы какие-то подозрительные по разбомбленным улицам таскаешь… У тебя чего, своих, что ли, чемоданов нету? А если нету, то купи! Зарплату-то тебе Адольф, небось, нехилую положил. На приобретение своего персонального чемодана наверняка хватит! Да… А Габя всё сидит и сидит… А ветчина всё портится и портится… Одна эта бабка – как огурец! Всё этак тонко намекает: когда, дескать, товарищ Штирлиц, опять в ёлки поедем? А то я ужасно соскучившись по свежим лесным воздухам и пролетающим с юга воробьям! Вези, дескать, её быстрей, несмотря на свою служебную занятость в фашистском логове! Экая, право, настырная, надоедливая и беспардонная старушка! Будь я на месте Штирлица, давно бы сдал её в гестапо. Уж там бы товарищ Мюллер её ветчиной от пуза накормил! Налопалась бы на все её оставшиеся семнадцать скоротечных мгновений! Враз бы, старая обезьяна, дорогу позабыла и к ёлкам, и к палкам, и к штирлицеву персональному домику в тихом и спокойном Бабельсберге! А до ёлок могла бы и пешочком дойтить! Чай, не царских кровей! И вообще, нечего её на старости лет баловать свежим воздухом! Самим не хватает от напряжённой экологической обстановки! Самим надо от всех этих закулисных международных интриг и беспощадных бомбёжек с обстрелами проветриться! А то развела, понимаешь, моду! Никакого бензину на тебя не напасёшься!