Местечко, местечко Крыжополь Начало

Еврейское местечко с синагогой,
И с ворохом гешефтов и забот.
Рожденный под звездой его убогой,
Я в нем не жил, оно во мне живет!

Местечко, местечко,
над крышей дым колечком!
Упала на крылечко субботняя звезда,
А в доме нету лада и ехать все же надо,
Ой, кто бы подсказал бы откуда и куда!

М. Танич

КРЫЖОПОЛЬ



 Местечко Крыжополь с населением в девять тысяч человек жило обычной, устоявшейся столетиями жизнью. Украинцы, русские, евреи соблюдали свои традиции, не забывая об уважении к соседям. Во многих «гойских*» семьях и взрослые, и детки говорили на «идише», а евреи употребляли украинские словечки, русские выражения вперемешку со своим родным языком. Так повелось с тех пор, как возникло это поселение.  Очень давно, так давно, что никто и не помнит, когда. И зачем «голову ломать»? Просто надо жить.
     Все понимали друг друга. И никто не смеялся. Потому что не водились пришлые - из тех, кто постарался бы разделить общество, посеять смуту, устроить кровавые погромы, после которых мира не видать.  А для чего? Кто знает, кто знает. Возможно, из-за ненависти вообще ко всему живому или стремлению ограбить под шумок дерущихся, прибрать нищенское добро, деньги, заработанные кровью и потом. А что остаётся после?  Только испепелённая земля и выжженные сердца…   
     Деньги, деньги.  Откуда им взяться?  У каждого свои цоресы или цуресы, как произносят в иных местах. А какая разница, как говорить, всё одно это горести, беды, напасти.
     Вот, к примеру, разве водятся у старого Бенциона и его жены Ривки деньги? Тринадцать детей нарожали, это верно. Такое богатство!
     Первенцы, близнецы, померли почти что сразу после рождения. Потом была дочь - красавица, умница, не дожила до своего восемнадцатилетия.  А они ей жениха присматривали из своих, чтобы не убежала с каким-нибудь русским или украинцем в другой город. Так бывало. Молодые всегда хотят по-своему поступить. Но лучше бы убежала…
     Шломи, Шломи… Это был их первый сын, оставшийся после рождения живым. Дожить бы до его возвращения. И зачем далась ему та Палестина! Учился бы здесь. Уехал ещё при последнем царе. А сейчас совсем иная власть, иные порядки. Разрешат ли приехать повидаться напоследок со старыми родителями, с сёстрами и братьями? Редкие письма едва доходят.  Ой, как щемит сердце у старика Бени, как болит…
     А тут ещё Ривка. Что ни день всё злее становится и придирчивее. И что ей не хватает!  Молодость он ей не вернёт, даже если бы и захотел. А чего хотеть, он ведь тоже глубокий старик. А была шейне мейделе.
Из религиозной еврейской семьи, кроткая, послушная, молчаливая, с длинной чёрной косой. Он любил наблюдать, как его молодая жена расчёсывала на ночь волосы, как потом заплетала их в тугую косу.  Всё-таки женщины глупые создания! Старается, зная, что ночью он обязательно её растреплет. Вспоминая, старик усмехается.
     Тихая была, а сейчас рот не закрывается:
- Бенцион то, Бецион это…
     Он не обижается. Знает, не со зла, много пережила на своём веку его Ривка.










********



*Гой  в иврите и идише — обозначение не еврея (не-иудея в иудаизме, аналогично слову «иноверец» в русском языке)

** Шейне  мейделе.** - красивая девочка (идиш)


продолжение следует: http://www.proza.ru/2010/06/20/663