О надругательствах над Пушкиным и Лермонтовым

                Общее пояснение.
1. Вторым "фундаментальным" трудом является поэма "Полтава", а "История Петра I" значительно дополняет этот пушкинский труд.
2. Все мои статьи, создаваемые в 2003-05 годах, даны, мною, от вымышленного автора.
3. Статьи составлены в присутствии, - и при прямом участии! - исследователя. Составлены примерно в 2003-05 годах.

                Статья № 6.
                О надругательствах
                над Пушкиным и Лермонтовым

                1.
              Так называется, кстати, заключительная книга в исследовательском цикле В. Блеклова. И часть николаевских осквернений и надругательств, над нашими Великими поэтами, уже представлена вам, выше, в предыдущих наших статьях. И, к сожалению, о надругательствах над Лермонтовым, - в связи с тем, что часть из них уже были представлены, вам, в наших предыдущих статьях! – мы, в этой статье, говорить, практически, не будем. Как, впрочем, очень кратко поговорим и о царских надругательствах над Пушкиным. Ибо статья есть статья.
              А цели и задачи именно этой статьи заключены примерно в следующем. Раз русская общественность перезахоронила императора Николая II, оскверненного большевиками в 1918 году, - царя, еще раз выделим, именно екатерининской ветви (Или царя именно из династии Лжеромановых.)! – то ей, русской общественности, сам «бог велел», как говорят, перезахоронить – именно наших Великих поэтов. Великих поэтов, являющихся, к тому же, и гордостью России. Тоже осквернённых, как вы уже знаете, царем Николаем I из той же самозваной династии.
              Здесь, ещё раз выделим, образовались - именно «весы». «Уравновесить», которые, должна - именно русская общественность. Другими словами, В. Блеклов – сделал своё дело. Иначе говоря, довел, до общественности, не только «тайного Пушкина», но и сам заговор царя Николая I против русских Великих поэтов (К сожалению, он не полно раскрыт, нами, из-за малого объёма самих статей.). Теперь дело – именно за русским народом во главе с его правительством.
              Ну а сейчас приступим именно к выделенной, в заголовке статьи, теме. Собственно, эта статья уже не доказательная (Только некоторые свои доказательства, - то есть далеко не все! - мы изложили - в наших предыдущих статьях.), а – показательная. Да и в небольшую статью не вложишь – большой объем информации.
              Поэтому и будем говорить, - о надругательствах и осквернениях! – очень кратко. Начнем, пожалуй, - хотя бы коротко! – с компрометации и чернения поэта Пушкина, Николаем I, ещё при жизни его. А Николай I, как любой Диктатор и Деспот, любил рядиться, как и Екатерина II, кстати, в чужие одежды.
              И он с удовольствием повесил бы и Пушкина, - даже в первую очередь! – но надо было выглядеть, в глазах Европы и русской общественности, - тем более, после казни, им, декабристов! – именно «просвещённым монархом», а не Деспотом. Вот, собственно, именно исходя из этих его соображений, поэту и была дарована, им, именно жизнь. «Я разговаривал с умнейшим человеком России, - сказал царь, в Москве, своим приближенным, - но за Пушкиным все же необходим контроль». В этом, собственно, и был, весь Николай I, целиком.
              Пушкинисты ещё как-то очень мягко говорят - именно о взаимоотношениях нового царя с поэтом. Даже договариваются, порой, что царь – дружески покровительствовал поэту. Платил его долги и прочее. А, между тем, именно с его подачи начались производиться николаевские «суды» и над Пушкиным. «Суды», через которые он: и дискредитировал его; и разводил против него, если выражаться но-современному, черный и грязный, к тому же, пиар. Четырехслойная цензура, травля поэта, николаевскими борзописцами и «критиками», объявляющих и о «закате Пушкина», наглядные свидетельства тому.
              Не оставались в стороне, разумеется, и личные явные и тайные выпады царя против поэта. Запрещение, к печати, «Бориса Годунова», его «Медного всадника», и прочее – ведь тоже делали своё грязное дело. В общем, к Пушкину царь не только относился как к неблагонадежному, но и всегда старался, при этом, как-то и скомпрометировать, его, именно перед общественностью, или, даже, очернить, его, именно перед ней. Приводить примеры-факты мы, здесь, не будем.
              А выделим, что наибольшую компрометацию и чернение, поэта, царь произвел: в начале, через злобную травлю светом, - ему, кстати, подвластным! – Н.Н. Пушкиной, а, потом, именно через пасквиль от 4-го ноября 1836 года. При котором свет буквально взревел своей многоголосой глоткой, перемыв, через свои самые грязные сплетни и толки, «все косточки» не только поэту, но и – всем трем сестрам Гончаровым.
              Это – наиглавнейший черный и самый грязный пиар, специально подготовленный, царем, к сорокалетию ко дню смерти Екатерины второй. Пиар, через который «вскипевшего от негодования и оскорбления Пушкина», собственно и повели – именно к дуэли. Поэтому мы и начнем, нашу основную тему именно с дантесо-пушкинской, заказанной царем, дуэли. При свершении, которой, он и сохранил именно четырехгодичный интервал «царственной линии» «Пиковой дамы».

                2.
              И приурочена была, царем, не только к указанному, выше, четырехгодичному интервалу, но и была приурочена, царем-убийцей, к дате тайной «организации» поэтом, в пятой главе его «Пиковой дамы», - сатирической и крайне язвительной, к тому же! - «панихиды» в придворной церкви по Екатерине второй. Где она и «ждала» в гробу, в «белом платье невесты», как вы уже знаете, своего «жениха полунощного» (то есть «ждала» своего мужа, императора Петра III, зверски убитого, ею, через Алексея Орлова.).
              И где произошла именно по «тайному Пушкину», как вы уже тоже знаете, «свадьба мертвецов», устроенная, разгневанным Павлом I, именно для своих родителей. А дата, эта, 27-ое января 1837 года. И дата, которую царь взял – из той же тайной «Пиковой дамы»: из её так называемого «календаря».
              Жаль, что мы не смогли показать вам, в наших предыдущих статьях, его содержание. И – реальное его существование в знаменитой пушкинской повести. Утешаемся только тем, что он показан – во многих книгах В. Блеклова. Если они будут опубликованы  массовым тиражом, - к чему я призываю именно издателей! – то, тогда, можно будет ознакомиться и с тайным «пушкинским календарем» в его знаменитой повести.
              Кстати, был у царя-«сценариста» и запасной день для дуэли. Это – 28-ое января 1837 года. Другими словами, очередная, то есть 112-ая, годовщина со дня смерти Петра Великого.
              Ибо Пушкин переносит действие, происходящее в пятой главе повести, с «панихиды», происшедшей, по повести, 27-го января, - через «без четверти три» ночи, когда Германн проснулся после пьянки («Он взглянул на часы: было без четверти три»! – смотрите повесть.)! – именно на, - уже наступившее в повести (через «без четверти три» ночи)! –  28-ое января.
              Другими словами, переносит действие – именно на очередную дату смерти Петра Великого. Он, кстати, скончался – в шестом часу утра. Что и зафиксировал, нам, в своей «Истории Петра I», именно поэт.
              А оскверняет, ещё живого Пушкина, именно тем, что пытается убить его, через меткого стрелка Дантеса, именно в пушкинскую дату «панихиды» по Екатерине второй.
              Другими словами, именно через эту, - выбранную им, лично, дату! - он как бы заранее хоронит и «весьма пресловутого Пушкина, поэта» (Тоже его собственное выражение, взятое, автором, из письма царя к сестре Анне Павловне, - королевы Нидерландов, к которой в своё время сватался, кстати, сам Наполеон! - от 3-го февраля 1837 года.). И письмо, наглядно показывающим, тоже, кстати, именно его истинное отношение к поэту.
              Даже не «пресловутый Пушкин», а – «весьма пресловутый Пушкин». Вот в чем главная суть именно первого осквернения, царем, Великого поэта. Кстати, он идёт, - в этом мерзком, по своей главной сути, замысле и вопросе! - значительно дальше. Мне не хотелось бы, откровенно говоря, даже говорить о нём. Но настоял – автор. А главная суть дальнейшего, - прямо-таки гнусного замысла царя-изверга! - состоит примерно в следующем.
              Он тайно заказал, Дантесу, не просто убить поэта, а убить, его, именно по его знаменитому  роману «Евгений Онегин». Где, как вы уже знаете, поэтом ярко и точно и изображено, в восьмой главе романа, страстное взаимное увлечение, его, с внучкой Кутузова.
              А царь-ловелас – тайный соперник Пушкина! И где есть строчки: «Взвести друг на друга курок  И целить в ляжку (иль в висок!)» (Смотрите шестую главу романа, строфа XII.). Они раскрывают у поэта, кстати, наказание, противника, именно пулей.
              Если противник замечен в «амурных делах», то его оппонент целит - именно в мужское достоинство противника. Другими словами, старается оскопить, его, именно пулей. Если же дуэль происходит по каким-то другим причинам и мотивам, то целят – в голову, то есть – в висок.
              Так, кстати, был убит, царем, через меткого стрелка Н.С. Мартынова, именно поэт М.Ю. Лермонтов. Убит, тоже, кстати, наповал. А Пушкина царь, - тайно соперничающий, ещё раз выделим, с поэтом из-за внучки Кутузова, графини Д.Ф. Фикельмон! - решил, тогда, оскопить, его, именно пулей.
              Что тоже привело бы поэта, - по гнусному замыслу царя-убийцы (Ведь он уже выделил, через пасквиль к поэту от 4-го ноября 1836 года: и рогоносность поэта; и неверность его жены; и даже намекнул, при этом, на свою интимную связь с женой Пушкина.)! – не только к огромнейшему «посрамлению», его, именно перед обществом (Оказался бы не Пушкин, а именно поэт-скопец, да ещё и - «закоренелый преступник», к тому же.), но и, наверное, к самоубийству (Что тоже не украшало, - перед обществом! – именно Пушкина.). Вот второй, очень оскверняющий ещё живого поэта, замысел царя-изверга и - царя-убийцы! Пушкин был смертельно ранен, Дантесом, именно в нижнюю часть живота.
              Дальше пойдут, у царя-Деспота, и другие мерзости. И, обратите внимание, в этот же день. Так, к примеру, сразу же после восьми часов вечера (Автор определяет, это время, через Записку доктора И.Т. Спасского, домашнего врача Пушкиных, и дневниковую запись А.И. Тургенева от 27-го января 1937 года! – читайте их, в книге П. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина,  самостоятельно.) царь производит, через князя Петра Вяземского и «священника» Петра из придворной Конюшенной церкви, - как вы уже знаете! -  именно «Судный день» над Пушкиным. И именно - между двумя Петрами. Что тоже взято им, как вы уже знаете, из тайной «Пиковой дамы». Это - третье надругательство, - или осквернение! – уже смертельно раненого поэта. Более подробно смотрите, о нём, в статье № 4.
              А вот как этот сценический фрагмент заговора, выразил, - сам исследователь! - в небольшом стихотворном отрывке. Очень, кстати, эмоциональном, точным и выразительным:
              «Ещё одно отметим мы Для вас в том заговоре мерзком. Петра священника пришлёт Злой царь, к поэту, непременно! Петр-князь (иль тот же «камергер»!) Пошлет, за ним, слугу поэта. Пошлет – не ведома куда! Пошлёт – в Конюшенную церковь! Двадцать седьмого января  «Священник» Петр свершит…причастье! Чем вам не «Судный  день»… царя! И здесь царь-изверг – издевался! «Сатанин суд» вершит Злодей Уже над раненным поэтом! А рядом – «мстящий камергер» Через очки глядит на это! И здесь поэт, наш, осквернен! И здесь мы видим – шабаш смерти! Екатерины видим след! И Николая-зверя – поступь! Вот так решался здесь вопрос Как – «умереть по-христиански»! Царь Николай его – твердил! Он – Сатана, «Тартюф в короне»!
              Да ещё и присылает, перед отъездом с Прусским принцем в Каменный театр, - присылает именно к свершению «присмертного причастия» (Или своего «Судного дня».) над уже смертельно раненным Пушкиным! – свою знаменитую «записку карандашом». Записку, по содержанию которой не только прямо издевается над уже смертельно раненым поэтом, но и вновь выделяет в ней, - через «христианскую кончину»! - именно пушкинские слова, из пятой главы «Пиковой дамы», о «христианской кончине» «праведницы» Екатерины второй! А это ведь тоже прямое осквернение, - и надругательство! – над уже смертельно раненным им, через Дантеса, Великим поэтом.
              А потом, при разговоре, его, с В.А. Жуковским (Тот пришел к царю с ходатайством о «Высочайших милостях»  семье Пушкина.), уже напрямую ёрничая, перед Жуковским, - и играя в словесность, тоже «позаимствованную», им, от Пушкина-чародея! – выразится ещё более конкретнее: «Мы еле довели его до смерти христианской, а Карамзин (Вспомнил, здесь, даже Карамзина, которого – тоже ненавидел.) умирал как ангел». 
              И не только вспомнил, но и вновь выделил, при этом, именно «смерть христианскую», то есть именно пушкинскую пиководамовскую «христианскую кончину» Екатерины второй. Кстати, ему так понравится как только что выделенная его мысль, так и сама его игра в словесность, что он почти повторит, - всё!  - перед Д.В. Дашковым: «Какой чудак Жуковский! Пристает ко мне, чтобы я семье Пушкина назначил такую же пенсию, как семье Карамзина. Он не хочет сообразить, что Карамзин человек почти святой, а какова была жизнь Пушкина!».
              А это, ведь, тоже надругательства над Пушкиным. И – почти публичные. Так как и его «записка карандашом», и его, только что выделенные, «умные» высказывания на счет Пушкина моментально уходили - именно в петербургский свет. Где неоднократно и смаковались, - через злословие и грязь! – именно николаевским светом.
              Тайно приглашает он в Петербург, и именно к 27-му января 1837 года, - на свои и петербургского света «рассказы» и «разговоры» о дантесо-пушкинской дуэли! – Прусского принца. Приглашает потому, что именно пруссаки, - совместно, разумеется, с англичанами! - являются, как вы уже знаете, инициаторами и  организаторами двух заговоров против России. И - являются хозяевами  масонов, посадивших, самозванную Ангальт Цербсткую, на российский трон (Которая и расправится, как Самозванец, со всеми русскими Романовыми.).
              И убившие, во втором заговоре, императора Павла первого. Вот факт, взятый, автором, из находки пушкинистами записи в камер-фурьерском журнале, которые не придали её содержанию, разумеется, абсолютно никакого значения: «Государь вечером 27-го января действительно был в Каменном театре вместе с гостившем в то время в Петербурге принцем Карлом  Прусским» Взято из книги самого П. Щеголева.). А это, ведь, тоже надругательство над поэтом.
              Кстати, приглашает не только для выделения сценичности своего заговора против Пушкина (Её смысл: именно пруссаки присутствуют при убийстве Пушкина-историка.).  Его приглашение имеет, как всегда, и практическую цель: чтобы передать прусскому кронпринцу Вильгельму, являющимся, как и нидерландский кронпринц Оранский, соучастниками николаевского заговора против поэта, подробную информацию, о состоявшейся дуэли, не через почту, а именно через его брата, принца Карла Прусского. В этом – главный смысл николаевского приглашения.
              Кстати, первый кронпринц посоветовал Дантесу, - по желанию Николая I, разумеется! – послужить в России. И дал ему, как известно из пушкинианы, рекомендательное письмо. Второй же «опекал, разумеется, Геккерна, давая, ему, - тоже по желанию Николая первого! – то годовые отпуска, то разрешение на усыновление, им, Дантеса, и прочее.
              Кстати, принц Оранский, бывший в Петербурге в 1835 году (В 1834 году в Петербурге гостил и прусский кронпринц Вильгельм с женой, что и зафиксировал, нам, Пушкин. Через дневниковую запись от 19-го июня 1834 года: «Здесь прусский кронпринц с его женою. Её возили по Петергофской дороге, и у неё глаза разболелись».), зная о Дантесе именно как о будущем убийце Пушкина, так и «вцепился», тогда, в него. Именно из-за распиравшего, его, любопытства.
              Вот факт, почерпнутый, автором, - обратите внимание! – уже из полной переписки Дантес, с Геккерном, за 1835-36 годы. Переписке, опубликованной, в России, только в 1995 году: «Принц Нидерландский тоже весьма любезен, он при каждом удобном случае осведомляется о Вас» (Письмо Дантеса, к Гекерну, от 14-го июля 1835 года.).
              Другими словами, оба кронпринца знали, с 1833 года, - разумеется, через Николая первого! – о тайно готовившемся заговоре, царя, против Пушкина. И не только знали. Но и стали помогать ему, с начала 1833 года, именно в организации и исполнении, царем, заговора против Пушкина (Появление Дантеса в России; два годичных отпуска Геккерна; усыновление, Геккерном, Дантеса;  и прочее – это именно их конкретная помощь, царю. И именно в его заговоре против Пушкина.).
              Кстати, и высланный из России Дантес сразу же поехал, тогда, именно в Берлин. В Берлин, где и состоялась его встреча - именно с кронпринцем Вильгельмом, в будущем своем - первым императором Германии. Однако пора несколько сократить подробности. Иначе – не уложимся в статью.
              Не выделили пушкинисты прошлого (Из-за отсутствия, у них, именно николаевского заговора против Пушкина.), - к сожалению, конечно! -  и ночное совещания, проведенное Николаем I сразу же после возвращения его, с Прусским принцем, из Каменного театра.
              Только к настоящему времени его слегка обозначила пушкинист  С. Абрамович в своей книги: «Пушкин. Последний год жизни». Не указав, при этом, даже самого основного: его направленности и предназначения.
              А это – третье, по значимости,  событие выделяемого, здесь,  николаевского дня.
              Первое событие – дуэль.
              Второе – это то, что Пушкин, пока ещё, жив. Но он уже, по оценке врачей, безнадежен.
              А третье – это именно ночное совещание у царя. А Светлана Абрамович пишет, о нём, следующее: «На совещание были приглашены граф Нессельроде, командир Кавалергардского полка, в котором служил Дантес, и дивизионный генерал». И что «на нём было принято решение о возбуждении следствия по дуэли».
              Пушкинист  С. Абрамович здесь, безусловно, права. Однако, не абсолютно права (Или права, но – не во всём.). Да, уже в ночь, на 28-го января 1837 года, механизм следствия по дуэли – в которые сразу же попал (как в жернова!) и уже смертельно раненый Пушкин! – царём был – запущен.
              Однако думается, совещание, на этом, не закончилось. Можно с однозначностью предположить, что после ухода, с совещания, двух последних названных, выше, лиц, царь Николай I и граф Нессельроде, -  как тайный практический руководитель заговора! - уточнили, для себя: как план, так и свою тактику (и стратегию!) действий на дни после 27-го января.
              Вот это всё мы, собственно, и видим, или наблюдаем, именно в главных событиях только что обозначенных вам, выше, дней. А, вообще-то, тайных (и явных!) надругательств, царя Николая I, над Пушкиным, - как идущих, в николаевском заговоре, после компрометации и чернении, тем же царем, в 1833-37 годах, как Пушкина, так и всех трех сестер Гончаровых! – очень много. Картина явных и тайных надругательств, царя Николая I, над уже мертвым поэтом и над могилой его, действительно ужасающая.
              Назовем, в заключительном разделе нашей статьи, для убедительности, - и, уже, для наглядности! – хотя бы некоторые эпизоды из неё. К большому сожалению, очень кратко. Настолько кратко, что даже попытаемся свести, - только что обозначенные, здесь, надругательства и осквернения! – только в небольшой ряд пунктов. Иначе не уложимся – именно в объем статьи.
              А весь, - предлагаемый вам, сейчас, ряд! – не только показан в книгах  автора, но и просто блестяще доказан, исследователем, через множество свидетельств современников Пушкина и многочисленные факты, их, собственно, и подтверждающие.

                3.
              А начнем, чтобы уложиться в объем статьи, именно с ряда (С его последовательными пунктами).
          1. Проведет заказную дуэль Дантеса, с поэтом, в день «панихиды» по Екатерине II, тайно  организованной поэтом, в пятой главе «Пиковой дамы»,  27-го января 1833 года. Другими словами, организует заказную дуэль, -  соблюдая четырехгодичный интервал «царственной линии» «Пиковой дамы»! - именно 27-го января 1837 года;
          2. Организует в этот же день, через «священника» Петра из придворной Конюшенной церкви, - через «посмертное причастие» в восемь часов вечера! – «Судный день», над Пушкиным, между двумя Петрами. Что тоже взято, царем Николаем I, из «царственной линии» «Пиковой дамы. И что тоже – надругательство над поэтом;
          3. Организует, в этот же день и час, и свою записку, поэту, карандашом, в которой тоже выделит – именно пиководамовскую «христианскую кончину»;
          4. Уже 28-го января царём будет запущен механизм военного «суда», и николаевского «следствия», по «делу Пушкина». В котором он даст тайную команду (С явной насмешкой над уже мертвым поэтом.) «величать», поэта, не «камер-юнкером», а  именно «камергером». Каким, то есть «камер-юнкером», он стал – тоже по указу царя. По его указу от 31-го декабря 1833 года.
              Кстати, царь пустил слух о «награждении» поэта, «камер-юнкером» (Уже проводя заговор в жизнь и зная о самой двойственности пушкинского пиководамовского «календаря».), специально к 27-му декабря 1833 года. Что тоже взято им, как вы уже знаете, из пятой главы «Пиковой дамы».
              По вердикту же военного «суда», полностью подчиненного царю, повесит, как вы уже тоже знаете, и Пушкина: «Повесить, но... суждение за смертью прекратить». Факты взяты, исследователем, из документальной повести Т. Рожновой: «Жизнь после Пушкина».
         5. Даже в момент кончины Пушкина, 29-го января 1837 года, создаст, - через тайную подсказку П. Вяземским окружающим, умирающего поэта, людям! – пиководамовское «без четверти три». Только, разумеется, пополудни;
         6. Даст тайную команду, В.А. Жуковскому, о выносе тела Пушкина, из его кабинета, - всего через 45 минут после его смерти! – в «ближайшую горницу» с моментальным опечатыванием его кабинета (Как будто Пушкин был - опасным преступником, а всё его творчество – опаснейшей крамолой.). Факты взяты, исследователем, из «открытого» письма,  В.А. Жуковского, к отцу поэта;
         7. Именно с его «подачи», ярко выраженной в одном из его писем (А в нём он  «возмущается» -  «ругательным письмом», Пушкина, к Геккерну, называя, - письмо поэта! – дерзким.), поэт и становится, у царя (А, следовательно, и у всех его многочисленных приспешников.), неправым во всем его деле с Геккернами.  Что моментально и подхватывается – в салонах высшей знати.
              Примеры-свидетельства, тому: письмо С.Н. Карамзиной, отпетой петербургской сплетницы, от 27-го января 1837 года; воспоминание княгини В. Вяземской, записанное П.И. Бартеньевым, и другие.
              Кстати, она, после слома Вяземского царем, имеет, в лице брата царя, мощного покровителя. А сам князь П. Вяземский – весьма искусно руководит, - и сам часто пуская грязные сплетни о Пушкине! – именно С.Н. Карамзиной. А это всё, кстати, не только очень важный штрих в событиях именно после 27-го января, но и, по главной сути своей, очередное николаевское  надругательство над уже мертвым поэтом;
         8. Негласно даёт он, кстати, и команду считать, - Дантеса! – благородным. И – чуть ли не героем. Что тоже немедленно выполняется - в салонах высшей знати. А свидетельство-факт, тому, посещение Идалией Полетикой гауптвахты, где сидел Дантес при следствии. И чествование его, там, Идалие, именно в качестве героя, убившего ненавистного, ей, Пушкина!
              А именно она  «запустила» - николаевский заговор против Пушкина! А Пушкин, как вы уже знаете, «женил» императора Александра I, именно на Идалии Полетики как даме легкого поведения.
              Ненавидела, Пушкина, и вся её семья во главе с графом Г.А. Строгановым, тоже считая, - Дантеса! – героем. А Пушкина – «закоренелым преступником». Тайно «дружил», с Дантесом, да и с Геккерном, - как показали дальнейшие события (Устройство, Геккерна, послом в Австрию; дружественная беседа Николая I с самим Дантесом при поездке его, в 1850-х годах, в Европу; и т.д.)! - и сам царь. И так далее. А это, ведь, тоже осквернения.

                ххх
              Даст он и команду о тайном перевозе гроба поэта, с 31-го января на 1-ое февраля - ровно в полночь! – именно в Конюшенную церковь. Где тайно совершит, как вы узнали из уже изложенных вам, ранее, статей, два своих мерзопакостных акта именно по осквернению уже мертвого поэта.
              Вот факт, взятый исследователем, из дневниковой записи А.И. Тургенева от 31-го января 1837 года: «В 12-ть, то есть в полночь, явились жандармы, полиция: шпионы – всего 10 штук, а нас едва столько было! Публику уже не впускали. В 1-м часу ночи мы вывезли гроб в церковь Конюшенную; пропели за упокой, и я возвратился тихо домой.».
              Примечание: 1. Через последнюю фразу, - да и через всю сцену в целом! – Тургенев показывает своё потрясение случившемся событием; 2. Царь Николай I ещё раз использует выделенную, Тургеневым, жандармерию для тайной организации над склепом могилы Пушкина – «свадьбы мертвецов», тоже тайно изображенной, поэтом, в пятой главе «Пиковой дамы». Использует при постановке им, в 1841 году, памятника на могилу поэта (Более подробно, об этом, ниже.);
         9. Совершит панихиду, по нём, 1-го февраля 1837 года, именно в придворной Конюшенной церкви. Что означало, - у царя-«сценариста», тайно заказавшем дуэль Дантеса с Пушкиным! – прямое копирование им, как вы уже тоже знаете, тайных действий, Пушкина, в «Пиковой даме». Поднятие, им, пистолета на Екатерину II в третьей главе повести, с последующей, в пятой главе «Пиковой дамы», сатирической «панихиды», по ней, именно в придворной церкви.
              «Ожидание» Екатериной II в придворной церкви - чуть ли не с месяц! – своего «жениха полунощного» (то есть императора Петра III.). И так далее, вплоть до «приглашения», царем, даже дипломатов, тоже фигурирующих в пятой главе тайной «Пиковой дамы».
              Вот факт, взятый, исследователем, из дневниковой записи А.И. Тургенева от 1-го февраля 1837 года: «В 11-ть часов нашел я уже в церкви обедню, в 10-ть часов 30-ть минут начавшуюся. Стечение народа, коего не впускали в церковь, по Мойке и на площади. Послы со свитами и женами. Лицо Баранта: единственно русский – вчера ещё (Пояснение – «Вчера» писатель и посол Барант плакал при виде уже мертвого Пушкина.), но сегодня генерал и флигель-адьютанты. Блудов и Уваров: смерть – примиритель. Крылов. Князь Шаховский. Дамы – посольши и прочее. Молодежь, Жуковский. Моё чувство при пении.».
              Как видите уже и сами, налицо не только николаевская «сценичность», но и налицо «заимствование», царем-«сценаристом», сцены именно из пятой главы «Пиковой дамы» (Смотрите эту сцену, там, самостоятельно.). Как налицо и само осквернение, царем, уже мертвого Пушкина;
         10. При переносе же гроба Пушкина в подвал церкви (Сразу же после свершения панихиды, что тоже – кощунство.), как вы уже тоже знаете, произошло (По «сценическому» воображению царя Николая первого!) тайное «топтание» «Николаевским медным всадником», - или императором Александром первым (Как Петр Великий топтал,  конем, безумного Евгения в пушкинском «Медном всаднике».)! – именно Пушкина-историка. И - Пушкина-сатира, разумеется.
              Вот факт переноса гроба поэта именно в подвал Конюшенной церкви. Где царь Николай I и хранил, - с «благоговейным трепетом»! – чучело лошади. Лошади, на которой император Александр I и въехал в Париж, - предварительно «вытеснив» из армии М.И. Кутузова! – именно как «победитель Бонапарта». Факт из той же дневниковой записи А.И. Тургенева: «Мы снесли гроб в подвал. Тесновато».
              Пояснение - Через слово «Тесновато» Тургенев вновь обозначает, - для себя! - своё возмущение и этим обстоятельством.
              А, вообще-то, всё это, только что изложенное вам, пожалуй, одна из самых интересных «страниц»  николаевского заговора против Пушкина. А дело здесь, кратко, вот в чем.
              Николай I, уже производя, с конца января 1833 года, заговор против поэта, не только возмутится пушкинским «Медным всадником», буквально испещрив, его, своими пометами, - смотрите дневниковую запись поэта, от 11-го декабря 1833 года,  самостоятельно (После чего вознегодует, кстати, и поэт. Он принципиально не станет переделывать своё  произведение, положа, его, в стол.)! – но и – запомнит его.
              Свидетельство тому: «приглашение» Пушкина, - к Бенкендорфу! - 12-го декабря, то есть именно в день рождения императора Александра I; возникновение, в злом уме царя, - практически к моменту выпуска, поэтом, «Пиковой дамы»! - уже и – придворной церкви (Потом Николай I «дозреет» и до, - как вы только что увидели сами! - придворной Конюшенной церкви.).
              А свидетельствует, этому, дневниковая запись Пушкина от 16-го апреля 1834 года. Прочитайте ёё, пожалуйста, самостоятельно. Мы же способны выделить только основное предложение этой записи, как раз и свидетельствующее о зарождении, в злом уме царя, уже именно придворной церкви: «Я догадался, что дело идет о том, что я не явился в придворную церковь …». Это, так сказать, с одной стороны.
              С другой же стороны стоят - именно пушкинисты как прошлого, так и настоящего времени, так и не подошедшие к вскрытию - николаевского заговора против поэта. Хотя, как неоднократно отмечает исследователь в своих книгах, и вскрывшие, через свою кропотливую работу, множество фактов – именно по николаевскому заговору.
              Вот в чем – парадокс! Уже неоднократно упоминаемый, нами, А. Зинухов даже вскрыл нам, к примеру, саму историю создания именно Конюшенной церкви. К сожалению, мы, из-за статьи, не будем открывать её, вам.
              А ранее, пушкинист Л. Гроссман, в своей книги «Записки д Аршиака», даже подошел не только к упоминаемой, здесь, «александровской лошади», но и подошел, даже, к самому въезду, императора Александра I, в Париж. Но так и не дошел – именно до николаевского акта по осквернению уже мертвого Пушкина.
              Вот что – самое парадоксальное. Приведем, в качестве свидетельства-факта, хотя бы небольшую выдержку из его книги: «Странный выбор храма! Я как-то осматривал это здание, где хранится золотая карета, присланная Людовиком XY в подарок «Северной Семирамиде» (Елизавете Петровне – пояснение В.Б.), и где с благоговейным патриотизмом оберегается от порчи чучело лошади, на которой Александр I въехал в Париж».
              Как видите уже и сами, осталась, - «буквально одна капля»»! - чтобы вскрыть – именно николаевское осквернение Пушкина.
              И это делает, очень сочно и выразительно, именно первооткрыватель николаевского заговора против Пушкина. В своем, тоже небольшом, стихотворном отрывке:
              «Ещё одно отметим мы, Развязку драмы разбирая. Царь отпевание перенес, Не просто так, а – в смысл играя! А смысл был в том, чтоб «показать» Всем вновь – победу Самозванцев! В Конюшенную перевёз Злой царь, поэта, не случайно! В церквушке той – сам Александр «Витал» на лошади белесой! В Париж покорный он въезжал На ней, да будет вам известно! Въезжал не тихо, не скромно: Как «победитель Бонапарта»! Кутузова убрав – давно! Забрав, тем, лавры – самозвано!
              И вот незримый Александр Вновь победитель в той церквушке! Конём - поэта он топтал! Низверг врага он, как и прежде! За упокой он пел ему, На белой лошади сверкая! Вот так вдруг – «белый человек» Поверг врага, в слова играя! Да, странный царь был Николай: Не побоялся даже бога! Но мы, однако, увлеклись, Другой поэт у нас на слоге!».
              Да, мы действительно серьезно увлеклись. Поэтому хотя бы несколько пунктов, тоже оскверняющих нашего Великого поэта, дадим, вам, почти без пояснений. 
          11. Его жандармский окрик, - через Бенкендорфа! – «Почему положен не в мундире?». Через что вновь осквернял – именно поэта;
          12. Не допуском, им, русского народа на прощальную панихиду. Смотрите, к примеру, только что изложенную, выше, дневниковую запись А.И. Тургенева;
          13. Вводом, - целого корпуса жандармов! - в разгневанный Петербург;
          14. Устройство, - им же! - военного смотра войск  вблизи Конюшенной церкви и дома Пушкина на Мойке, 12, с целью ликвидации прохода, - русского народа! - как к названной, выше, церкви, так и к последней квартире поэта. Взято, исследователем, из воспоминаний князя П. Вяземского.
          15. «Возложение», «мстящим камергером» Петром Вяземским, николаевской «перчатки» в гроб поэта. На самом же деле, - тайно, разумеется! – не «возложение», а - презрительное бросание, им, николаевской перчатки, на  (или в!) гроб поверженного врага.
              Исследователь, больше доверяя дневниковым записям А.И. Тургенева, предполагает, что Вяземский, - в этом грязном деле, напрямую оскверняющем Пушкина! - совершал, своё грязное действо, один, а не с Жуковским, как пишут некоторые пушкинисты.
              Вот свидетельство-факт именно по дневниковой записи Тургенева от 2-го февраля 1837 года: «Заколотили Пушкина в ящик. Вяземский положил с ним свою перчатку.». А свою ли? Возможно, что именно – николаевскую. 
              Кстати, он создаст, потом, футляр-витрину, в которую вложит не только «свою» перчатку, но и пушкинский фрак, прострелянный Дантесом.

                ххх
         16. Тайного вывоза гроба поэта, - тоже в полночь! – в Святогорский монастырь в ночь с 3-го на 4-ое февраля 1837 года (Место захоронения Пушкина царь держал, в секрете, до 3-го февраля 1837 года.) с целью: нет, в столице, могилы Пушкина, нет, в ней, и преклонения русского народа Великому поэту.
         17. Бешеной скачки, - с жандармом! – до названного монастыря, при которой была даже загнана лошадь, везущая гроб поэта. Кстати, именно по выделяемому, здесь, обстоятельству, Пушкин как бы вновь ссылался, царем Николаем I, именно в посмертную ссылку в глухое Михайловское. Михайловского, из которой был вызволен, в 1826 году, тем же царем. Тоже, кстати, с жандармом.
              И, тоже, кстати, при бешеной скачки. Но только, разумеется, в Москву. Аналогия – просто поразительная по своей схожести. Что однозначно говорит о том, что царем был продуман и этот акт вандализма, прямо оскверняющий Великого поэта. И здесь - всё сценично у царя-«сценариста».
         18. Тайной посылкой, им же, - перед гробом поэта! – тоже «мстящего камергера». На этот раз, - из-за «стихийного бунта» А.И. Тургенева против камергера Вяземского («Бунт» возник из-за грязных сплетен Вяземского на счет уже мертвого поэта.)! - камергера императорского двора Яхонтова.
              С целью ликвидации последних почестей русского народа, своему Великому поэту: по пути следования николаевского «кортежа»; во Пскове, где народ уже знал о смерти поэта.
              Взято, исследователем, как из дневника А.И. Тургенева, так и из пушкинианы (Кстати, из книги самого П. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина».), где и высвечивается письмо Мордвинова, - с тайными указаниями самого царя о ликвидации нежелательных панихид: «…но вместе с тем имею честь сообщить вашему превосходительству волю Государя Императора, чтобы вы воспретили всякое особенное изъявление, всякую встречу, одним словом, всякую церемонию…»! – к псковскому губернатору Пещурову.
              На что Тургенев, поняв основной смысл письма, тоже верно отреагирует. Вот хотя бы неполное предложение из его дневника: «…которое губернатор начал читать вслух, но дошел до величайшего повеления – о невстрече – тихо и показал только мне, именно тому, кому казать не должно было: сцена хоть бы из комедии!».
        19. Захоронения, Пушкина, у стен Святогорского монастыря (Даже – не в церковном храме, как прямо высказался поэт в одном из писем к своей жене.), именно в «екатерининской число» (В число смерти Екатерины второй.), - то есть именно 6-го февраля 1837 года. И вновь – под присмотром жандарма. 
              Николаевское «жандармское око», - выделяет, нам, исследователь. А Тургенев выразил, - это обстоятельство! – в своем дневнике через три восклицательных знака, поставленные, им, сразу же после слова «Жандарм». Вот хотя бы неполное его предложение в дневнике: « На другой день, 6-го февраля…В шесть часов утра отправились мы – я и жандарм!!! - в монастырь…».
              Как видите уже и сами, и здесь – надругательство над поэтом! И Тургенев именно через три восклицательных знака, - после слова «жандарм»! – выражает, его, именно в своём дневнике.
         20. Заключает же николаевский процесс «захоронения» Великого поэта (Более точно – николаевскую «сплошную цепь» надругательств и осквернений, над уже мертвым поэтом, при тоже николаевском «захоронении».) высказывание пушкиниста А. Гессена, в его книги «Набережная Мойки. 12».
              А он, - вопреки концепции П. Щеголева о возникновении дуэли по «плохим семейственным причинам и обстоятельствам Пушкиных-Гончаровых» (Какая, однако, нелепица.)!  – всё же осмелился назвать доклад Бенкендорфа «О настроении умов в России», царю, именно «царским венком на могилу Пушкина».
              Приводить этот доклад, из книги пушкиниста, мы не будем. Но, все же, выделим хотя бы царскую «резолюцию» на этом докладе. Вот она, перед вами: «Весьма удовлетворительно и читал с большим удовольствием.». Что вновь, - и наиболее отчетливо (И, даже, ярко.)! – выделяет, нам, прямо-таки лютую ненависть, царя, к Пушкину. Но и на этом не кончаются его надругательства и осквернения.

                ххх
         21. И высказывание его брата Михаила Павловича, о Пушкине, выраженные в его фразе: «Туда ему и дорога!».
         22. И, потом, «присочинение», царем-извергом, креста на могильном памятнике нашему Великому поэту, созданным А. Пермаголовым.
              Что тайно означало, у царя-«сценариста, «крест», - или вечное забвение! –  не только на всё «дело Пушкина», им же организованным, но и жирный «крест», - или вечное забвение! - на самого Пушкине, то есть на Пушкина именно как на поэта, историка и Мыслителя.
              Взято, исследователем, из брошюры Е. Криштоф «Завистливая длань». И, особенно, из книги академика С.С. Гейченко «У Лукоморья». К сожалению, мы способны выделить, из неё, только несколько предложений. В которых царь не только «присочиняет» крест на могильный памятник поэту, но и вновь говорит – о «христианской кончине».
              Вот эта выдержка: «…Но ведь Пушкин-то не древний. Он христианин. Ты сам и Жуковский докладывали мне (Что докладывал царю Бенкендорф, в отчете «О настроении умов в России», - и что говорил Жуковскому, о кончине Пушкина, сам царь! - вы уже знаете из только что изложенного, выше, материала.) о его последних часах… Где же христианский смысл на этом прожекте, где крест? Скажите им, чтобы присочинили крест на обелиске, обязательно!».
              Кстати, «присочинит» он, и тридцать семь ступеней, ведущих к могильному памятнику поэта. И это не тридцать семь лет жизни Пушкина, - как объясняют, в Михайловском, экскурсоводы! – а николаевские «тройка» и семерка», вновь «позаимствованные», царем-извергом, из тайной «Пиковой дамы».
              И, тоже, кстати, при «создании» им могильного памятника Пушкину, он будет уже знать, через политический сыск, и о пушкинском стихотворном о «Я памятнике себе воздвиг нерукотворный…».
              Что может и подвигло царя, из-за его ненависти к поэту, не только к тому, что он явно стремился сделать памятник, поэту, - через свои многочисленные указания Пермаголову! - не величественным, но и к организации им, под надгробным памятником поэту, - через политическую жандармерию! – именно выделенной, выше, «свадьбы мертвецов».
         23. Вот как описывает её находку, в 1953 году, всё тот же академик С.С. Гейченко, производивший в составе специальной комиссии, с 18 по 30 августа, исследования могилы поэта для восстановительных работ (И фашисты, отступая, наглумились над могилой нашего Великого поэта.). Вовсе не предполагая, при этом, что комиссия наткнулась - именно на николаевскую «свадьбу мертвецов» над склепом могилы нашего Великого поэта.
             Вот хотя бы несколько предложений из его книги «У Лукоморья»: «…На второй день работы сняли надземные части памятника. Открылись створки двух больших плит, лежащих в его основании.  Когда убрали плиты в центре основания обнаружилась камера, квадратная по форме, со стенами, облицованными красным кирпичом в один ряд. Высота камеры 75 сантиметров. В восточной стороне её маленькое окошечко. На дне камеры были обнаружены два человеческих черепа и кости. Экспертиза показала, что кости принадлежат людям пожилого возраста. Останки были обмерены и помещены в специально приготовленный свинцовый ящик. …».
             Да, это именно николаевская «свадьба мертвецов», вновь «позаимствованная», злым царем, из тайной «Пиковой дамы». Да и чудес на свете - не бывает! Царь устроил «свадьбу», - через политический сыск! – именно при установки, им же, памятника, на могилу Пушкина, в 1841 году.
             А, перед этим, он вновь вспомнил, как вы только что увидели выше, и о «христианской кончине» Пушкина. Убивает в Пятигорске, - почти в это же время! - поэта М.Ю, Лермонтова. В общем, всё вновь сходится, здесь, чуть ли не с математической точностью.
             И это  осквернение – самое сильное. Подобное надругательству большевиков над семьей и самим императором Николаем вторым. В шахте под Екатеринбургом.
             И, - что самое, пожалуй, неприглядное! – николаевская «свадьба мертвецов», над склепом могилы Величайшего поэта, продолжается – и в наше время. А подтверждает нам, всё это, тоже С.С. Гейченко: «Этот ящик поместили в камеру, когда, по окончанию реставрации, детали памятника были вновь поставлены на своё место».
              Так что надо перезахоронить, поэта, даже по этой одной причине. И, пожалуй, уже последнее.
         24. Николай I, взбешенный именно вскрытием, поэтом, самозванства всей екатерининской ветви», не оставит в покое даже жену поэта. В 1844 году он, через графа Г.А. Строганова, являющимся опекуном семьи Пушкина, - и родственником всех трех сестер Гончаровых! – всё же выдаст, наконец, замуж, жену поэта (Попытки выдачи её, замуж, предпринимались, заговорщиками, неоднократно.  Для этого Николай I, собственно, и введёт, в заговор, графа Г.А. Строганова, сделав его – именно опекуном семьи Пушкина. Через что Н.Н. Пушкина и вводилась в его салон.).
              За ротмистра, 1836 года, П.П. Ланского (Скорее всего, через тайную подставу, которых, в заговоре, очень много.), то есть именно за «охранника» свидания-провокации Дантеса, с женой поэта, на квартире Идалии Полетики 2-го ноября 1836 года. Который, кстати, «свидание» – не охранял, так как был, в это время, в командировке.
              За которым царь тайно «поставит» - именно царя Александра первого! Через что и обеспечит, ему, просто блестящую военную карьеру. И что будет означать, у царя-«сценариста», переженитьбу им, «ротмистра Томского» (Или императора Александра первого.), с Идалии Полетики, как даме легкого поведения («Томский произведен в ротмистры и женится на княжне Полине»; - смотрите Заключение «Пиковой дамы».), именно на Н.Н. Пушкину.
              Другими словами, даже жена поэта оказалась, у царя-«сценариста», именно в руках врагов поэта («Томский произведен в ротмистры и женится на Н.Н. Пушкиной».). Она родит, Ланскому, еще трех дочерей. Которые уже будут относиться, к Пушкину, враждебно. Свидетельство тому, знаменитая А.П. Арапова с её воспоминаниями.
              И что означает, как видите уже и сами, - если вернуться именно к трем дочерям Ланского! - еще одно очень сильное, по своей мерзко-пакостной сути,  тайное осквернение, царем Николаем I, нашего Великого поэта. И так далее.
              Вот таковы, еще одни, подробности (Далеко не полные!) николаевских осквернений и надругательств над уже смертельно раненым и, потом, мертвым поэтом. Многие из них взяты исследователем, ещё раз выделим, из пушкинианы. Из пушкинианы, которая, их, не только не осознала, но и, к сожалению, даже не распознала.
              В совокупности же с компрометацией, чернением и бешеной травлей, поэта, в 1833-37 годах, с множеством николаевских «сценических» фрагментов и эпизодов, тайно «поставленных», царем-«сценаристом», за четыре года его заговора против Пушкина, - большинство из которых носят, у царя, зловещий, или мерзопакостный, смысл (Жаль, что мы не можем показать их, вам, именно из-за малого объема статьи.)! – общая картина николаевского заговора, против Пушкина,  становится - еще более мрачной, зловещей, неприглядной и, безусловно,  мерзкой.
              Так что Пушкина (И Лермонтова!) необходимо обязательно перезахоронить. И очистить: как их могилы, так и их останки, - через соответствующие религиозные обряды! – именно от николаевской скверны. Перезахоронить – только в Москве.
              Наверное, на Поклонной горе, куда москвичи уже нашли дорогу. Да и подъезд, туда, неплохой. Перезахоронит Великих поэтом, разумеется, в двух, близко расположенных, друг от друга, красивых церковных храмах.
              Перезахоронить и с тем, чтобы окончательно развести, их, именно с царями екатерининской ветви. И чтобы их могилы были - именно на их родине, то есть находились - в Москве.
              И последнее, что хотелось бы обязательно выделить. Статьи предназначены именно для газет. Поэтому есть просьба и ходатайство, перед владельцами газет, о передаче, статей, от одной газеты к другой.
              Только так можно, наверное, довести, их содержание, именно до всей общественности. Через что она не только узнает о существовании – «тайного Пушкина», пушкинской Истории России - и о николаевском заговоре против двух наших Великих поэтов! – но и основательно подумает, наконец, именно обо всём, только что раскрытым, вам, выше.
              Статьи составлены в присутствии, - и при прямом участии! - исследователя. Составлены примерно в 2003-05 годах.