Жизнь - это сейчас

В Одессе прошла международная научная конференция «Дети в кризисных ситуациях – профилактика нарушений психического здоровья», на которой в совместном докладе психологов-психотерапевтов Галины КАЛМЫКОВОЙ и Ларисы КОЗЛОВСКОЙ  был обнародован уникальный опыт одесских психологов, разработавших и внедривших на базе онкогематологического отделения Одесской областной клинической детской больницы совершенно новую методику психологической поддержки детишек и их родителей, оказавшихся в страшной беде. 
__________________________________________

Вы, конечно, уже рассмотрели фотографию, предшествующую этой публикации? Ее снимала не я. Я боюсь идти в это отделение к этим детям. Я скандалю и умоляю нашего редактора никогда меня туда не посылать. И хоть точно знаю, что работают с этими больными ребятишками очень хорошие врачи и для них открыт доступ к любым, самым редким и дорогим медицинским препаратам, что почти всегда удается собрать немалые суммы на операции, которые проводятся на постсоветском пространстве только в Минске и Петербурге, и  число исцелений достигает ныне семидесяти процентов, мне страшно. До ноющей боли в сердце, до ступора сознания.

Этим детям от четырех месяцев до восемнадцати лет. Об онкологии в отделении говорить не принято. Речь всегда идет о болезни крови, обыкновенной болезни, которую лечат капельницами. И маленькие верят, а те, кто постарше, имеющие доступ к Интернету и нахватавшиеся о своей болезни самой разной, часто извращенной и некомпетентной информации, страдают вдвойне – от недуга и от своего ужасного познания. Есть еще родители, которые виснут на врачах, голосят и рыдают, падают в обморок, не хотят жить. И есть роковые тридцать процентов, которые…

Химиотерапия - это капельницы в течение нескольких дней без перерыва. Это выпавшие ресницы и волосы. Это одутловатые, раздутые до неузнаваемости лица. Это очень сильная боль, которую испытывает каждая клеточка исстрадавшегося отечного тела. Это «периферички» - иголки для ввода препаратов из систем, которые оставляют в венах надолго, чтобы не колоть руку снова и снова. И это – дети, которым необходимо пройти по семь-восемь таких курсов и провести в отделении онкогематологии более полугода. Ничего не поделаешь – сегодня их болезнь научились лечить именно так. И если взрослые становятся мучениками сознательно, маленькие плачут, умоляют не вести их на процедуры, пытаются убежать…

Я страшусь увидеть все это воочию. Медики, работающие с такими детьми, научились профессионально обуздывать свои эмоции, хотя зачастую в душе творится такое, что лучше не вспоминать. А вот психологи, по роду своих обязанностей призванные брать на себя весь негатив и тяжесть состояния каждого ребенка, быстро «выгорают». Есть такое определение полного опустошения и невозможности собрать себя для продолжения своей важной и тяжкой миссии.

Все это я услышала от Галины Калмыковой, психолога, психотерапевта, руководителя Одесского отделения Украинского союза психотерапевтов, разработчика и автора учебных проектов по психотерапии детей, групповой психотерапии и психиатрии. Сегодня с полным основанием можно утверждать, что с легкой руки Галины Викторовны в Одессе была внедрена абсолютно оригинальная авторская программа - настоящее ноу-хау. О ней мы сегодня и говорим.

- Я окончила психологический факультет Харьковского госуниверситета по специальности «клиническая психология» и пришла к психотерапии постепенно, - рассказывает Галина Викторовна. - Психотерапевт – это специалист, который обязан иметь медицинскую подготовку и специальную подготовку по психотерапии. Дополнительно учиться пришлось довольно долго: за моими плечами пятилетний учебный проект, организованный Европейской ассоциацией психотерапии и трехлетняя специализация конкретно по детской психотерапии. Рассказываю все это, чтобы подчеркнуть, что на пустом месте ничего не происходит. 

В Украине настоящих, соответствующих всем профессиональным критериям психотерапевтов до сих пор мало. Больше работают психологи. Еще меньше специалистов, занимающихся конкретно детской психологией и психотерапией. А потребность в них с каждым годом становится все более настоятельной. Согласитесь, что из вузов всегда выходили и продолжают выходить специалисты, мягко говоря,  не вполне владеющие профессией. И если в любой области можно добирать знания уже на рабочем месте, то психологу или психотерапевту превращать пациентов в «учебный материал» неэтично.

Вот почему, возглавив местное отделение Украинского союза психотерапевтов, я постаралась открыть под его эгидой специализированные курсы повышения квалификации для молодых  выпускников психологических факультетов – своеобразную школу последипломного образования. Официально мы назвали ее «Одесская школа современной психотерапии». Научные направления избрали самые разные: психодрама, психоанализ, гештальт-терапия, системная семейная терапия, клиент-центрированная терапия по Роджерсу и так далее. Отдельно читается специальный курс на пятьсот часов по детской психотерапии.

- Галина Викторовна, предполагаю, что у многих молодых врачей, психологов и прочих специалистов гуманитарного профиля эта информация может вызвать оправданный профессиональный интерес.  Дайте сразу, пожалуйста, какие-то координаты для связи с вашей школой.

- Можно позвонить по телефону 067-4847481 в одесский офис проекта или написать по электронному адресу: odusp@ukr.net. К нам приходит много перспективной, интересной молодежи. Эти ребята и стали опорой внедрения нашей программы в онкогематологическом отделении областной клинической детской больницы.

А началось все с того, что ко мне лично обратилась супруга моего заместителя Максима Выходцевского Александра, которая, в свою очередь, является замом председателя благотворительного фонда «Парус надежды», поддерживающего онкобольных детей. Работу в отделении, о котором идет речь, они проводят просто колоссальную: финансирование ремонтов, закупка новой медтехники, сбор денег на операции, обеспечение медпрепаратами, игрушками, культурными развлечениями…  А в этот раз для работы с онкобольными детьми и их родителями понадобился психолог. Дело в том, что в больнице единственный психолог работает с пациентами всех отделений без исключения, а фонд, учитывая тяжесть состояния онкобольных детей, стал оплачивать работу отдельного психолога в онкогематологическом отделении. Но, к сожалению, более полугода никто здесь не выдерживает, все «выгорают» очень быстро. Вот и в этот раз отделение осталось без психолога.

- Когда это было?

- В марте 2009 года. Я начала думать, как выйти из этой ситуации, и пришла к выводу, что опытный, хорошо зарабатывающий специалист, на такую работу вряд ли согласится. А у молодых нет опыта. Тяжесть работы для всех одинакова – нет гарантии, что через полгода не выдержат и мои протеже. Значит, надо больше людей. А двух-трех психологов фонд однозначно содержать не сможет. Следовательно, это должны быть волонтеры, которые будут работать длительно, хотя бы шесть- восемь человек – две бригады. Чтобы одна половина отдыхала – другая работала. Подобный бригадный, вахтовый метод даст возможность долго оставаться в соответствующей моральной и физической форме.

Но опять-таки молодые ребята, которых я намеревалась собрать в нашей школе и которые могли бы составить эти волонтерские «бригады», неопытны. Значит, нужен хотя бы один специалист, который будет работать постоянно, организуя и патронируя всех остальных, к которому в любое время суток можно было бы обратиться за консультацией и попросить профессиональной поддержки. Этому руководителю молодые волонтеры-психологи должны постоянно отчитываться, что сделано, каково состояние того или иного ребенка, как помогли той или иной маме. То есть этот специалист должен быть центром и опорой всей работы. Вот ему за его опытность фонд должен платить зарплату.

- И кто же стал в вашем проекте этим специалистом?

- Лариса Козловская, с которой вы имели возможность познакомиться на конференции. Она психолог с уникальным практическим опытом работы с детьми, пережившими кризисные ситуации во время землетрясения в Спитаке и чернобыльской атомной аварии. Второго такого специалиста в Одессе просто нет.

А вот с волонтерами было гораздо сложнее. Вы же знаете, что волонтерское движение сейчас становится модным и многие бросаются в него как в своеобразную отдушину человечности и доброты в нашем ожесточившемся обществе. Но одно дело привезти физраствор или занять больных детей вышивкой бисером либо изготовлением кукол, а другое организовать профессиональную волонтерскую работу. Простые волонтеры искренни в своих порывах, но они никакими обязательствами не связаны, когда хотят, тогда и приходят. У профессиональных волонтеров все должно быть четко организовано: смены, графики выхода на работу, бригадный подряд. Это не самодеятельность. Это четкая профессиональная работа на благотворительной основе и очень специфические волонтеры.

- Но тогда и мотивация работы у них должна быть другая, более серьезная!

- Совершенно верно. Чтобы подобная модель действовала, мотивация должна быть комплексной. Я заинтересовала наших ребят тем, что, во-первых, помимо очень серьезной и многоплановой учебной программы по детской психотерапии в нашей школе они имеют уникальную возможность пройти дополнительный трехдневный семинар по работе с онкобольными детьми, который сконцентрирует все, абсолютно все, что понадобится  в работе в подобных условиях. Как ни странно, в Украине, пережившей Чернобыльскую аварию со всеми ее негативными последствиями для экологии и здоровья населения, ничего подобного нигде не преподается.

Во-вторых, им предоставляется еще одна уникальная возможность работать плечом к плечу с таким редким специалистом как Лариса Козловская и консультироваться у нее без ограничений.

В-третьих, каждый из волонтеров по выходу из школы получит профессиональный сертификат о количестве часов по изучению психотерапевтической работы с онкобольными детьми вместе с письмом благотворительного фонда «Парус надежды» о том, что они проработали такое-то время на волонтерской основе в таком-то онкогематологическом детском отделении. Кроме того, всем им будет вручен и официальный диплом о получении столь редкой психотерапевтической специализации. То есть учебный спецкурс, практическая работа и документальное подтверждение достаточно редких знаний оказались серьезной мотивацией для столь сложной во всех отношениях работы с больными детьми без всякого вознаграждения.

- Галина Викторовна, но ведь у каждого из ваших ребят был и какой-то душевный порыв? Нельзя все определять практической заинтересованностью.

- Безусловно, я об этом просто не говорю. Без души волонтерство  теряет свой истинный смысл. Как правило, истинная мотивация складывается из двух равнозначных составляющих: желания помочь больным детям и получить новые знания. Третьего не дано. В первую группу мы отобрали двенадцать человек. Две девушки ушли очень быстро – вот они преследовали чисто практическую цель, не скрывая своих намерений. И сразу не выдержали. Так что душа - основа основ, как ни странно.

- Как приняли ваших волонтеров в отделении?

- Сначала настороженно. Врачи не были уверены, что мы не будем мешать. Но так как наш проект поддержал фонд «Парус надежды», в сотрудничестве с которым в отделении онкогематологии очень и очень заинтересованы, старались не перечить. А через три месяца выяснилось, что с приходом волонтеров-психологов атмосфера в отделении начала меняться. Она стала более жизнеутверждающей. Живой. Ребята научили больных детей сделать главным смыслом своего существования жизнь, а не болезнь. Ведь никому из них уже никогда не будет два, три года, пять, десять лет… И оттого, что проведены они были в стенах больницы, воспоминания о детстве не должны быть горькими и страшными. Жизнь – это сейчас. И сегодня, сейчас надо уметь радоваться жизни, какой бы она ни была.

Как ни странно, более сложными пациентами, чем дети, оказались родители. Пережив ужас и шок от поставленного сыну или дочке диагноза, они впадают в истерическое состояние, которое немедленно сказывается на детях. Ощущение страха, тревоги снижает иммунитет и общий тонус организма. Лечение, как следствие, проходит более тяжело. Вот с чем в первую очередь пришлось бороться нашим ребятам.

А главная трудность в таком отделении и с такими детьми – невозможность планировать работу заранее. Все время поступают новые дети, мамы в шоковом состоянии. Вы приходите утром – а ночью не стало ребенка, которого вы еще вчера носили на руках и рассказывали ему сказку. Одновременно двенадцать детей находятся под капельницами. Плачут от боли, устают от неподвижности. Рядом те, кто уже прошел эту процедуру – их надо отвлечь, придумать развлечения, заставить искренне смеяться, дурачиться, баловаться… Все время возникают живые, непредсказуемые ситуации, в которых приходится принимать экстренные решения. Это не просто профессиональная школа, но и школа жизни.

… Галина Викторовна предлагает мне посмотреть интервью, записанные с ее учениками-волонтерами. Молодые симпатичные вдохновенные лица. Девушек больше, чем парней. Среди них, кстати, и сын Калмыковой Стас, который совершенно неожиданно для мамы пришел в психологию.

До экономического кризиса Стас жил в Киеве, работал в бизнес-структуре, а когда начались сложности, вернулся в родную Одессу и поступил на факультет психологии Одесского национального университета. Параллельно стал заниматься в открытой Галиной Викторовной Одесской школе современной психотерапии и оказался среди волонтеров одним из первых.

О чем говорят эти молодые люди? О трудностях, о радости переживать ежедневные маленькие победы, о любви к этим замечательным мужественным детям, о готовности снова и снова работать с ними, о шалостях и хулиганствах, которые так здорово творить вместе, о полученном опыте и поддержке товарищей…  О жизни. Ничего мрачного в этих рассказах нет. Главный итог – ощущение собственной нужности и большого важного дела, в котором они все вместе принимают участие.

А вот что рассказывает заведующая отделением онкогематологии Одесской областной клинической детской больницы Валентина Шанина:
- Благодаря этому проекту, мы оказались в привилегированном  положении. За границей для работы с онкобольными детьми не хватает врачей, не говоря о том, чтобы психологи работали с ними в таком количестве. Волонтеры занимают активную, заинтересованную позицию. Они не ждут, когда кто-то из родителей или детей обратится к ним, а сами идут в палаты и определяют, какую работу надо вести сегодня. Взрослый, ребенок в горе или шоке не всегда могут адекватно определить свое состояние и понять, где им необходима помощь. Это взяли на себя наши молодые психологи. Работают они со всем отделением одновременно, за счет чего у нас создалось совершенно необычное микросообщество взрослых и детей, психологический климат для детей и родителей изменился, что сказывается на результатах лечения очень положительно.

За год в проекте приняли участие тридцать учеников Галины Калмыковой. Оптимальными оказались бригады по четыре человека, работающие по полгода. Сейчас в онкогематологическом отделении вахту несут Анжела Кириллюк, Татьяна Ермолюк, Наталья Стах и Стас Калмыков. Пятнадцатого сентября на работу выйдет очередная бригада психологов.

… В канун Нового, 2010 года, в онкогематологическое отделение на елку хотели по традиции пригласить «заказных» артистов, клоунов, кукольников. А психологи настояли на том, что праздник должны готовить сами дети. Всех нарядили в костюмы и маски. Не купленные, а изготовленные своими руками. Вот смеху и суеты было, пока их  сочиняли, шили и клеили. Трогательные лысенькие «снежинки» и «зайчики» читали стихи, пели, танцевали. Даже те, кто сидел с периферическими капельницами, были в костюмах и масках. А потом пришел Дед Мороз, и были подарки, подготовленные фондом «Парус надежды». И вместе с запахом елки в отделении царило ощущение живого незамутненного детства, которое никогда не повторится, какие бы испытания не возникали на пути каждого из оказавшихся здесь маленьких людей. Жизнь продолжалась. И казалась она всем болезням назло радостной и имеющей долгое-долгое продолжение…

Я прошу Галину Викторовну и ее волонтеров-психологов познакомить меня с этими детьми. Как выяснилось, рядом с такой командой можно преодолевать не только глупые страхи, но и самые серьезные диагнозы.