На это я не давал согласия, лишь пообещал спеть. Многие казаки закричали «любо, любо». Ничего не поделаешь, пришлось идти. Поднялся на сцену и, поблагодарив за внимание, сразу сказал: «Рад быть сре¬ди казаков и слышать столько правильных, наболевших слов, видеть, как казаки с любовью и уважением относятся к истории, старейшим, Отчизне! Но несколько выступлений были неуместны, неправильны и даже не казачьи по духу. Первым дол¬гом - для казачества не существует границ, нет казаков красных, белых, зарубежных, своих и чужих. Есть казаки только православные и преданные Отечеству, где бы они ни проживали - на родной земле или на чужбине. И считать казаков зарубежными - это уже есть предательство казачества, Родины, России. Казак жил Россией и всег¬да будет жить ею, куда бы его ни забросила судьба.
Выступление же самостийного казака, с Украины, по-русски с окраины, а окраина мо¬жет быть только у чего-либо, в данном случае государства Российского, оставило жалкое впечатление. Возможно, он неграмотен и не уважает свои корни, исто¬рию, самобытность или он умалишенный и работает на уничтожение великого исторического государства. Представьте себе, если бы среди нас был Тарас Бульба, как бы он отреагировал на такое заявление?» Кто-то из зала выкрикнул: «Отрубил бы ему голову!» Зал на мгновение замер, а потом взорвался голосами «любо, любо, любо!», и все встали на ноги. Вот так я и попал в оборот казачий. Сразу после казачьего круга дал интервью для телевидения, радио и газет и по¬лучил официальное приглашение на 200-летие города Екатеринодара в 1993 году.
Дальше я решил поехать в Крым, в город Севастополь, поклониться адмиралу и отцу Россий¬ского флота, Федору Ушакову, моему дальнему родичу. Но когда начальство мне сказало, что это другое государство и нужна виза, я спросил, что, русскому человеку, чтобы поехать на Русскую землю, требуется виза? Неудивительно, что над этим безумием смеется все человечество. Попросил казаков купить билеты на поезд, сел и поехал в древний русский город Киев. Ехал и никто у меня не спрашивал ни визы, ни паспорта. Тут я полностью убедился, что все это глупая политическая и экономическая игра.
В городе-красавце Киеве встретили меня друзья и повезли к себе домой. В тот же день я стал усердно знакомиться с древней русской столицей. Первым долгом пошел поклониться памятнику князю Вла¬димиру. Позднее, как известно, он стал святым равноапостольным князем. Стоит он на берегу великого Днепра, глядя на запад предупреждающим взглядом - не стремитесь завладеть святой, намоленной, богатой, красивой русской землей, а то всему человечеству придет конец.
Затем пешком прошли по зеленому саду и спустились к великолепному православному собору, который был открыт, и я с радостью помолился, перед древними русскими Иконами. По кра¬сивым улицам пошли к памятнику Богдану Хмельницкому, а еще подальше оста¬новились около дома писателя Михаила Булгакова. Вечером пошли в красивый оперный театр, где проходил конкурс молодых певцов. К моему удивлению, было очень мало хороших голосов. Я удивился, зная какие у нас были прекрасные голоса, и певцы в этой части нашей священной земли. Но мне сказали, что все разъехались по матушке России, а кто смог, то поёт в Европе. Находясь в ложе театра, я вообразил ту бесовскую картину, когда дьявольские руки смертельно ранили величайшего русского хозяйственника и государственника, П. А. Столыпина. Если бы русский патриот не был убит, то Российская история была бы совсем другой. Но главным для меня было посещение святой Киево-Печерской лавры, где, как известно, основа всех наших русских основ, начальный наш духовный клан, откуда стали распространяться все душеспасительные силы - первые русские святители, летописцы, подвижники и просветители. Накануне я даже не мог спать, так волновалась моя душа. Утром на голодный желудок отправились к Святой лавре. Мне не верилось, что это происходит наяву. Я, русский, родился в Китае, вырос в Австралии и скитался по белому свету, а теперь мне предстоит прикоснуться к Святыням древней Руси!
Подъехали к Киево-Печерской лавре и только вышли из автомобиля, как я увидел образа святителей со строгими ликами, как бы проверяющими тех, кто приходит на Святую землю. От такого ощущения я даже вздрогнул. Перекрестились и, поклонившись до земли, переступили порог Святой лавры. Открылась перед нами вся обитель. Даже туристические группы по сравнению с увиденной благодатью казались ничто¬жеством. Сразу зашли в первоначально основанный храм, где перед образами молились несколько монахов.
Не берусь описывать свое внутрен¬нее ощущение - знаю, что не получится. Ввиду того, что двери в пещеры были закрыты, а у меня не хватало терпения ждать, добрые молодые монахи любезно, вне очереди, повели нас в глубинные пещеры. Может быть, у нас лица были настолько взволнованные, или монахи ощутили тяжесть наших грехов, по сей день, причина только Богу известна. Боже мой, что происходило с моей душой, когда я находился около мощей святого Антония, Нестора, русских Святителей!
Текли слезы, но не те слезы, патриотические, которые я лью, путешествуя по матушке России, а какие-то особые, светлые и необъяснимые. По времени мы пробыли в пещерах недолго, но нам показалось, что перед нами прошла вся наша духовная и державная история. От всей души поблагодарили смиренных монахов, и пошли к могиле Петра Аркадиевича Столыпина, поклониться умнейшему русскому человеку. Весь день мы провели в мире, где нет материального, суеты, показа, обмана, зла и спешки. И тут у меня зародилась мысль - не бросить ли мне все и не остаться ли здесь навсегда?
Вернулись домой и никуда больше не пошли, даже телевизор не включали, чтобы узнать, как перестройка прогрессирует. На следующий день еще полюбовался красивым городом Киевом и уехал в Москву.
В Москве снялся в документальном фильме, дал несколько интервью на радио и для журналов. Затем улетел в Сибирь, город Новосибирск - Новониколаевск, дать благотворительный концерт, средства от которого пойдут на восстановление храма Христа Спасителя в Москве. В Большом театре оперы и балета Новосибир¬ска я уже был два раза, столько уже у меня там близких людей, что летел туда, как домой! Встретили меня, как родного, Наташа, Вася и Настенька. Наталья Викторовна была организатором моего концерта. Опять угощения, встречи и новые знакомства.
В тот же вечер начал работать с молодой пианисткой Жанной над программой концерта. Вначале она совсем растерялась, потому что мое пение ей по¬казалось непривычным. Она пояснила, «что здесь наши оперные певцы так не поют, они очень капризные и много кричат, а не поют, да и в таком театре, где не поймешь, куда уходит звук со сцены, не кричать нельзя – потому, что никто не услышит». Слушая ее, я подумал: «Вот здорово успокоила меня девушка с театром!». Но, с другой стороны, я ей был благодарен за то, что заранее узнал, где мне предстоит петь, чтобы тех¬нически и артистически себя подготовить. Мои друзья во главе с Наташей хло¬потали об установлении православной часовни на главной улице города, точнее в самом центре Новосибирска. И я дивился, сколько духа у этой на вид хрупкой балерины, русской женщины: семья, школа, общественные дела, а еще и о душах людей беспокоится. Василий Владимирович тоже талантливый человек – художник. Такие великолепные картины русских подвижников нарисованы его руками и душой! А главное, расписывает храм в новооснованном женском монастыре на берегу реки Оби.
И здесь меня не обошли господа журналисты, пришлось всем давать интервью и сняться в фильме для областного телевидения. Но ничего не поделаешь, для них это хлеб, а для меня долг перед Отечеством рассказать правду о событиях на планете. Концерт прошел с большим успехом, смогли собрать хорошую сумму денег и отправить в фонд восстановления русского храма. После Новосибирска - Новониколаевска я был приглашен на праздник духовности и культуры в город Челябинск. Опять возможность прикоснуться к матушкиной родине!
Встретила меня сестра Анастасия и увезла к себе на окраину города, где еще есть, чем дышать. В этой части Урала, как должно уже быть всем известно, произошло много радиоактивных взрывов, при¬рода и многие жители этого края получили облучение. Больше всего пострада¬ли безвинные дети.
И странно то, что об этом преступлении весь мир молчит, вро¬де того, что пускай русские погибают, тайно. Вот вам гуманный, цивилизованный, демократический порядок мира! Я был так расстроен, когда увидел у сына сестры - Алексея отсутствие волос на голове: ни бровей и ни ресниц.
Фестиваль открылся в городе, а затем все участники, гости, артисты были приглашены продолжить праздник на природе около озера. Главная причина - в городе нечем дышать. У меня тоже, как только прибыл в Челябинск, начали слезиться глаза, и появился кашель. Природа Уральская - это сказка! Как и красавицы уралочки!
Разместили нас в об¬щежитии, с общей столовой и другими заведениями. Все развлечения проходили под открытым небом, на берегу озера. В то время еще рубль еще что-то стоил, и многие могли приехать с разных концов России. Приехали писатели, поэты, певцы, музыканты, ансамбли и хоры. Меня сразу расположил к себе гармонист, певец, композитор и поэт Михаил Велесов, из города Перми. В его лице и глазах столько добра, жизни и благородства, а ведь этот человек всю жизнь прожил в деревне, не заканчивал никаких консерваторий и литературных институтов, Бог его наградил талан¬том и умом. Сколько в его песнях мудрости о нашем русском быте, сколько про¬роческих призывов, сколько теплоты в его голосе и игре на гармони. Я только и ждал, когда он опять будет выступать. Вечером у костра выступали поэты, и какие поэты! Особенно запал мне в душу Геннадий Суздалев. Но меня, как певца и мужчину, покорили, без сомнения, девчата из Волгограда.
Поют все натурально, так, как бабушки пели на Руси. Они не только пели душевно, но и лихо танцевали. При¬ехали и Уральские казаки, а так как я по бабушке Уральский казак, то мне вручили грамоту. Казаки себя проявили тоже достойно. Пели и плясали по-настоящему, по-казачьи, не по ряженому.
Плавали на лодочках, но далеко заплывать боялись, так как местное озеро часто бушует и может проглотить вместе с лодкой. Тут я впервые встретился с язычниками. Не знал, что они есть в России. Причем они очень воинственны по отношению к Православию. Позволяли себе даже богохульства, и казакам приходилось их усмирять. Мне показалось, они вообще ни во что не верят, а просто исполняют роли, чтобы на Руси не было единого и спасительного духа, чтобы продолжилось вы¬мирание и исчезновение людей на шестой части земли, чтобы иностранцы могли ее захватить и продлить свое существование. Так несколько дней я провел на природе среди приятных русских и братских людей.
Приближалась пора исторического события - Первого всероссийского фестиваля русской культуры "Душа России", в городе Омске. Наступило событие, которого ждала вся Россия. Одни ждали его из любопытства - удастся ли оно, не получится ли что-нибудь псевдо, мниморусское, или вообще начнут и остановят. Другая часть верила, надеялась и молила Бога, чтобы Он помог, не сомневалась в том, что оно свершится. Съехались таланты и умы со всей матушки России. Только приезжих участников было около шестисот. Администрация области и города постарались на славу. Семидневная программа была подготовлена профессионально. Праздничная программа была намечена по всем городам и деревням области, но, конечно, самая насыщенная - в Омске. Все театры, залы, библиотеки, музеи, концертные площадки были заняты программой фестиваля. Естественно, съехались и предста¬вители российской прессы и эфировещания. Я прибыл заранее, чтобы просмотреть программу, нет ли где неграмотности, несоответствия духу праздника, тем более, что весь мир знал об этом событии, и я, как главный организатор торжества, в ответе перед своим народом, Россией и историей. То есть моя репутация в Мире ставилась под удар.
Как только я прибыл в город Омск, городская администрация выделила мне автомобиль, черную «Волгу», как артистическому ди¬ректору и инициатору фестиваля. Это было необходимо, ведь нужно было каждый день наблюдать, выступать в разных частях города и области. Утром в день открытия отслужили молебен святителю Сергию Радонежскому, а после обеда провели пресс-конференцию. И, глядя на лица людей на улицах, я замечал радость, воз¬буждение, чувствовался праздник в городе. Приехали знаменитости: Борис Штоколов, Леонид Сметанников, Людмила Зыкина, Татьяна Петрова и неизвестные таланты, которые после праздника станут знаменитыми: Алексей Мелехов, Надежда Бурдыкова и многие другие. И самым дорогим подарком, лично для меня, был приезд Кубанского казачьего хора, под руководством Виктора Гавриловича Захарченко. Они только что вернулись с гастролей из Австралии и, когда узнали о таком событии, сели на поезд и прибыли во время открытия. У меня не было свободной минутки. К сожалению, многие гости из других стран не смогли прибыть из-за формальностей с оформлением виз и прописок, то есть сложности с документами всех оттолкнули. Вечером прошло официальное открытие в большом концертном зале города Омска, где присутствовало телевидение и радио для прямого эфирного вещания. Прибыло и много других российских журналис¬тов, корреспондентов телевидения и радио. Словом, напряжение дошло до предела. А так как фестиваль мы объявили еще и благотворительным, в пользу детей России, то мне до открытия нужно было выступить с детьми на телевидении, а после бежать за кулисы и выходить на сцену открывать фестиваль. Десять минут побыл с детьми, прибежал за кулисы, а режиссер мне говорит: «С вами выходит Людмила Зыкина». Это меня немножко удивило, ведь я сам еще неплохо хожу на ногах, почему Зыкина должна меня сопровождать? Но тогда для меня не играло роли - с Зыкиной так с Зыкиной. Выходим. Перед нами переполненный зал, больше двух тысяч зрителей.
На нас направлены все камеры и прожектора. Я уступил уважаемой певице выступить первой. Она подошла к микрофону и говорит: «Я счастлива, что принимаю участие в фестивале российской культуры». Мне это показалось странным, ведь всюду, на афишах и в приглашениях, указано, что русской культуры, а тут почему-то российской. «Может, ошиблась» - подумал я. Следующее слово за мной, и я сказал: «Для меня сегодня историческое событие, впервые я, как русский человек, который родился на чужбине, вместе с родным народом провожу знаменательное событие, а именно Первый всероссийский фестиваль русской культуры "Душа России". Именно русской, потому что народы мира другой культуры не знают на шестой части земли. Я лично знаю и постоянно ощущаю, как великая русская культура влияла, влияет и всегда будет влиять на развитие всего чело¬вечества». Призвал всех достойно провести праздник. Затем официально объявил фестиваль открытым. К моему удивлению, зал взорвался. Потом началась программа, сначала духовная, затем классика и народное творчество.
Выступили знаменитый Омский ансамбль, Кубанский хор, Татьяна Петрова, Борис Штоколов, Александр Шахматов (т.е. я), Надя Бурдыкова с волгоградскими девчатами. А когда Алексей Мелехов спел свою песню «Никто кроме нас Россию не спасет», весь зал встал, и ему пришлось повторить её на бис. Я ничего подобного в жизни не видел. Чтобы народ так, а многие со слезами, принимал русского казака, гениального самородка. После него Кубан¬ский хор спел русскую патриотическую песню о Бородинской битве, тут вообще все встало на дыбы! И после этого народ не хотел больше ничего слушать. К сожалению, великая певица Людмила Зыкина изъявила желание завершать концерт, что было ошибкой. Жалко стало певицу, но ничего нельзя было поделать, даже директору фести¬валя. Вечер открытия фестиваля, без сомнения, у всех остался в памяти на всю жизнь.
Главное заключалось еще и в том, что вся область могла участвовать в открытии праздника посредством прямого эфира, теле и радиотрансляции. Назавтра все участники на улицах города принима¬ли благодарность от народа, люди плакали и говорили: «Спасибо, что вы нас не забыли».
На следующий день всюду начались независимые выступления и представления и, к сожалению, я физически не успевал все посмотреть. На третий день казачество Омской области проводило свою программу, куда съехались казаки со всей России. Также сначала отслужили молебен в казачьем соборе, затем устроили па¬рад-шествие по сокровенным местам и везде брали горсть земли, чтобы положить на то место, где будет восстанавливаться храм. Картина была невероятная, некоторые не понимали, что происходит, останавливались на улицах, смотрели и глазам не верили: тысячи казаков в форме смело идут по улицам города! Одна старушка спросила казака: «Что происходит, сынок?» А он возьми да скажи: «Мы взяли власть в свои руки». Бедная бабушка перекрестилась и говорит: «Слава Тебе, Боже!» На четвертый день тревога. Я уехал давать концерт в другой город и вернулся поздно вечером. Подвезла меня «Волга» к гостинице, а она вся охвачена баррикадой. Стоит милиционер и никого не пропускает. «Что же это такое?» - подумал я. Вылезаю из автомобиля, милиционер просит: «Предъявите документы». Отвечаю: «Я - Александр Шахматов». Он говорит: «Идите скорее». Почему скорее? 3ахожу в гостиницу, подбегает ко мне напуганная женщина и говорит: «Александр Васильевич, не ходите без охраны». Я спрашиваю: «В чем дело?» 0на объясняет: «Приходили два парня и просили ключ от вашей комнаты, представились вашими родственниками». Мне это казалось комедией. Я говорю: «У меня нет никаких родственников в Омске». Самое неприятное, что всех гостей и участников фестиваля при входе в гостиницу долго проверяли, а это совсем не в духе праздника. Перед моей комна¬той поставили караул, на двадцать четыре часа.
Так попаниковали администра¬торы гостиницы несколько дней и сняли блокаду. Покусители же на мою жизнь больше не появлялись. Святой Сергий Радонежский не допускал.
Еще несколько дней отмечали город Омск, область, Россия свой новорожденный праздник «Душа России». Русский народ убедился, что его духовность, культура, наука - действительно душа России, и не только ее, но и душа Вселенной! Торжественность праздника была настолько велика, что губернатор Полежаев на закрытии фестиваля объявил, что фестиваль станет традиционным, будет отмечаться каждый второй год. Я поблагодарил всех участников на прощальном вечере, в ответ услышал очень сердечные отзывы. Гости говорили: «Сколько мы принимали участия в разных фестивалях по России, но такого еще никогда не видели. Здесь торжествовали именно вера, надеж¬да и любовь. Еще не успели сойти с поездов и самолетов, как нас встречали с улыбкой, лаской и вниманием, старались как можно быстрее устроить в гостинице, чтобы мы отдыхали и чувствовали, что мы на празднике, а не в командировке, было душевное отношение всю неделю! Все общались искренне, не было ощущения, что кто-то из нас стукач». Создалась семья, и вот наступило прощание, все пла¬чут, как дети, и клянутся, что семена, которые они увезут с собой, взойдут в родных местах по всей нашей матушке России. Итак, упала духовно-культурная комета в море России, и пошли круги волн по великому нашему Отечеству. Произошла своего рода духовная революция на Русской земле. Откровенно говоря, я этого не ожидал. Но это говорит о том, сколько и как еще нужно трудиться в будущем, чтобы вся Россия имела дух этого исторического праздника.
После праздника я вместе с русской соловушкой Надей Бурдыковой улетел в Москву, где был объявлен благотворительный концерт «Детям России» в прекрасном Колонном зале (бывшем Дворянском собрании).
Когда я прибыл в столицу, то отметил, что цен¬тральная пресса почему-то решила о торжественном завершении сибирского праздника умол¬чать. На концерт в Москве собрались все мои друзья и знакомые москвичи. Несмотря на то, что я был очень уставшим после такого события, бессонных ночей, но, увидев, милые и добрые русские лица со сцены, запел, как никогда. Вот что значит духовная связь людей. Все можно преодолеть, разрешить, восстановить!
Опять закончилась виза - время русского бесправника, финансы уже пропели последние романсы - нужно выезжать из родного Отечества на чужбину, чтобы заработать денег и опять вернуться домой.
Оставалось несколько дней до отъезда. Поехал с друзьями в древнюю Русь - великий Ростов, Ярославль и Углич. Решили выехать чуть свет, чтобы за день везде успеть. На дворе стояла поздняя осень, уже лежал снег, на до¬роге гололед, водителю Николаю приходилось напрягаться. Уже издалека заметили кресты, купола и белые стены монастыря Ростова Великого. Подъехали к монастырю, я читаю, что это государственный музей-заповедник. Видеть это после такого духовного празд¬ника в Сибири было тяжело. И как это возможно на святой намоленной земле: рядом проживает патриарх, а русские святыни находятся в плену у дьявольщины? Главное, вблизи стоят большие полуразрушенные здания, где можно выставить все музейные вещи. Для меня это был таким ударом, что я хотел вернуться в Москву и скорее улететь, куда глаза гладят. Но, с другой стороны, я показал бы только свою слабость. Прошли по монастырской земле, внешне все осмотрели, походили по улицам города, сели в автомобиль и поехали вперед, только вперед. Нам, русским, некуда отступать и не за чем.
Город Ярославль - это чудная картинка! Все в русском духе – широкое и величавое. Грандиозные здания, все в традиционных русских цветах: золотых и белых.
У набережной столичный вид, не напрасно идут разговоры, чтобы град Ярославль стал столицей России. А то Москва настолько засорена политикой, экономикой, беженцами, спекулянтами, мафиозными структурами, да и приемы прослушивания телефонов не утратили силу. Потребуется много десятилетий, чтобы златоглавую столицу привести в православный, русский и державный вид. В Ярославле несколько монастырей, много храмов, но жи¬вущих человеческими душами и телесным присутствием лишь несколько. Ате¬истическое влияние все еще не допускает верующих к святыням Руси. Но для меня прикоснуться к земле, где стоят, хотя и полуразрушенные храмы было великим событием. Поеха¬ли в соседний город Углич, что рядом. Направились сразу к Преображенскому собору, где открылась перед нами вся история Бориса Годунова, младенца Димитрия и боярской смуты. И, находясь перед храмом, около воды, где был убит царе¬вич, у меня сами по себе полились слова: «Достиг я высшей власти, но счастья нет в моей измученной душе...» Вокруг снег. Волга покрыта льдом. Люди спешат домой, чтобы согреться, а я пою! Картина неописуемая. Мои ребята меня еще не слышали, стоят с выпученными глазами, какого же чудака они возят по древней Руси? Но это произошло машинально, я и сам не ожидал. Видимо, бывают неконтролируемые моменты. К сожалению, собор был откры¬т для людей только как музей. Словом, грехи и попущения дают о себе знать.
Время шло к вечеру, пора было возвращаться в Москву. И почему-то нам захотелось поехать не по главной дороге, а по сельской. Просто поехали и поехали. Отъехали от Углича, начался лес и сельские дороги. Ох, дороги! Видимо, как весной и летом грузовики ездили по грязи, пробили колеи, так все и замерзло. А наш автомобиль маленький и, чтобы продвигаться вперед, нужно быть акробатом-водителем – управлять так, что бы колеса катились по колеям, сделанным грузовиками. Чуть в сторону - съе¬хал в яму и повис на валу. Возвращаться?
Уже много проехали, и начинало темнеть. А советские сельские дороги не только не мощеные, но и не освещенные. Как хочешь, так и иди по пятилеткам. На дворе же ноябрьские морозы. Сначала нам это казалось забавным, потом все четверо затихли и стали внимательно смотреть на дорогу, чтобы не перевернуться. И как мы ни старались усмотреть опасность, но не убереглись – автомобиль перевернулся вместе с нами и очутился в канаве. Хорошо, что все ребята были здоровые, поднатужились и поставили автомобиль обратно на дорогу!
Водитель устал, и я решил его заменить. Ничего труднее в своей жизни я не делал. Напряжены все мускулы, глаза и уставший ум. Ехал еле-еле, десять-пятнадцать километров в час, и выехал к какой-то деревне. Смотрим, идут люди и от них пар. Поравнялись, стали спрашивать, куда это мы за¬ехали и как отсюда добраться до Москвы. Простые добрые люди стали нам подробно объяснять: "Езжайте туда, потом вправо, а там влево, а затем прямо". Спра¬шиваю ребят, всё ли они поняли. «Да, все». Поблагодарив крестьян, поехали увереннее. Опять движемся в темноте по дороге в никуда. Что делать? Холодно, кончается бензин... Если остановимся, то утром найдут нас окоченевшими. Вернулись немного на¬зад и поехали наугад. Едем, едем... точнее ползем, ползем - нет просвета и надежды. Каждый про себя уже прочитал не одну молитву. Прошло минут десять и вдруг перед нами над лесом… золотистый крест. «Что за чудо!» - воскликнули все враз. И только выехали из леса, как открылся во всей своей красе Свято-Троицкий монастырь Сергиева Посада. Тут у нас уже не осталось сомнений, что мы спасены. Проезжая мимо святого места, остановились, поклонились до земли и, перекрестясь, уверенно поехали в Москву.
Вскоре улетел на гастроли в Европу, а затем в Канаду и США, где было приятно узнать, что весь человеческий мир слышал о сибирском духовном русском событии - Первом Всероссийском празднике русской культуры "Душа России".
С каким торжеством он прошел! И как поднял националь¬ное самосознание соотечественников! Особенно русские в рассеянии радовались этому историческому явлению. Но когда я прибыл из Монреаля в Лос-Анджелес, то американские таможенники остановили меня и пригласи¬ли в комнату, на разговор. Сначала я подумал, что какая-то ошибка, но начальник говорит, «что не можем Вас впустить». Я спрашиваю: «Почему? Ведь я имею Green card, то есть право на жительство и работу в США». Он отвечает: «Вы дол¬гое время отсутствовали и много времени проводите в России». Я говорю: «У меня много причин для этого», и хотел перечислить, но он прервал меня: «Не надо. Мы у вас забираем Green card», а сам смотрит, как я буду реагировать. Я сказал: «забирайте» и протягиваю ему документ. Он, не ожидая такого пово¬рота, растерялся и начал говорить, что «если Вы желаете, то можно это все обсудить и исправить, потому что США таланты покупает, а не отталкивает.». Но мне было уже все равно. С женой мы разошлись, как в море корабли, и я был готов распрощаться с «прогрессивной» и агрессивной страной. Говорю: «Дайте мне закончить все личные дела, и я обещаю вам, что больше никогда не вер¬нусь в США». Он выписал мне документ, разрешающий несколько недель оставаться в Лос-Анджелесе, и забрал паспорт. Я возмутился: «Как так? Ведь это принадлежит австралийскому государству, и мне он нужен для передвижения по Калифорнии». Тогда он вернул мне паспорт и сказал, если я хочу получить обратно Green card, нужно прийти через несколько дней в такое-то место. Я взял паспорт, как можно скорее сделал все намеченные мной дела, сел на самолет и улетел в Австралию. С тех пор больше не был в очень «демократической, свободной, гуманной, цивилизованной» стране - США.
Провел в Австралии полгода, получил приглашение, российскую визу и вернулся в Россию.
Вернулся в град Москву и познакомился с русским писателем и председателем Объединения союза писателей России Валерием Николаевичем Ганичевым. В это время писатели собирались на свой съезд в городе Орле, в русской глубинке, пи¬сательских краях. Валерий Николаевич пригласил и меня, так как уже подробно узнал о том, что мы провели такое чудо в Сибири, в Омске и области. Вечером на следующий день я был готов к отъезду и прибыл на вокзал. Писателей ехало много, так что заняли, чуть ли не, все вагоны. Меня поместили в двухместное купе. Расположился, сижу. Входит небольшого роста коренастый человек и устраивается напротив. У него открытое русское лицо, глаза сияют, перебросились несколькими словами и сидим, иногда поглядывая друг на друга. Поезд тронулся, и мы покатили в русский город Орел. Через некоторое время к нам зашли еще два господина преклонных лет, оба седые, благородной наружности. Мой спутник достал продукты и стал накрывать столик. Вижу черный хлеб, соленое сало, огурцы и пузырек с водкой. Стали все угощаться, и я тоже. Выпиваем, закусываем и друг на друга смотрим. Они не знали, кто я, а я не знал, кто они. Потом я говорю: «Я из Австралии, Александр Шахматов». «Так значит наш русский?» Я отвечаю: «На все сто процентов!» Когда же они стали называть свои имена: Михаил Алексеев, Сергей Михалков, Василий Захарченко, то тут хоть провались, ведь все они замечательные писатели земли русской, хотя и политизированные во многих своих произведениях. Я никогда их раньше не видел и принял за рядовых писателей. Но это создало особую атмосферу, и мы стали общаться теплее. Оказалось, что в поезде ехали также светилы русской литературы - Валентин Распутин, Василий Белов, Владимир Крупин и Леонид Бородин.
Рано утром поезд подкатил к вокзалу города Орла, и все вышли из вагонов. Получилась целая армия писателей! Всех посадили в автобусы и повезли в гостиницу.
Проезжая по улицам русского города, мне казалось, что вот сейчас я увижу идущего поэта Тютчева, Бунина, Тургенева, сидящего на лавочке в саду, Аксакова и Платонова. Я не замечал людей, торопящихся куда-то, шум автомобилей и автобусов. Разместили всех в главной гостинице города и объявили, что скоро начнется сбор. Для меня было очень интересно узнать, о чем думают русские писатели, которые родились и жили в советский период России, так что я с нетерпением ждал, когда начнут заседать почитаемые писатели. И вот зал заполнился, на сцену вышли члены правления Союза, во главе с Валерием Ганичевым, и открыли съезд писателей России. Вступительное слово сказал председатель, а затем стали выступать все, кто подал соответствующую заявку.
С большим интересом выслушал выступление Валентина Григорьевича Распутина, он всегда говорит умно и на чистом русском языке. Душевным было выступление поэтессы Татьяны Смертиной. Были выступления и политизированные, неуместные, но они меня не интересовали, в них я не вникал.
Несколько часов проходило собрание и завершилось выступлением главы Орловской области, писателя Егора Строева, который после краткой речи пригласил всех на ужин в ресторан. Несмотря на то, что в докладах много было сказано полезного и существенного, я сразу остро ощутил отсутствие духовности. Во-первых, не был отслужен молебен, к чему я уже привык на духовных мероприятиях, во-вторых, не было сказано ни одного слова о Боге, православной вере. Это меня насторожило и, когда появится возможность, я должен обязательно что-то сделать. Так как меня пригласили очень любезно, то я решил вечером дать концерт, с краткой программой, для писателей. Обратился к организаторам и предложил им свою идею. Они ответили: «Без проблем!» Я подумал: «Хорошо, что Танюша Петрова тоже приехала, в крайнем случай выручит».
В восемь часов вечера писатели уже были в зале и ждали, когда появится певец из страны кенгуру. С Татьяной Юрьевной приехал ее концертмейстер, который ноты читает с листа, как орешки щелкает. Я спел несколько романсов, расположил к себе писателей, потом решил сказать несколько слов. Говорю: «Вам трудно представить, какое значение имеет для меня находиться на земле, где родились, жили, творили величайшие русские писатели, не только потому, что я родился на чужбине, но из-за того, что я русский певец и человек. Я с трепетом слушал ваши выступления, и большинство из них трогали душу, но были и выступления, оставившие боль. Непонятно, почему некоторые ораторы говорили о России, как о бедной, мертвой и несуществую¬щей, вроде того, что Её больше нет, тогда зачем мы собираемся и говорим о рус¬ской литературе и культуре? Ведь Россия-матушка не только жива, но и велика! Русские умы и таланты повлияли на развитие всего человечества. Пушкин, Достоевский, Рахманинов, Шаляпин, Сикорский и тысячи других великих русичей стали достоянием не только России, но и всего мира. Нет места на земле, где бы не было проявления русскости - не поверхностной, а глубинной и человечной. Так что Россия наша - это вечность! Болеет не Отечество, а мы с вами. Чересчур халатно относимся ко всему родному, духовно пали так, что заезжают шарлатаны и учат нас, как верить в Бога и как жить на родной земле. И все это из-за того, что мы отвернулись от Творца – Бога, от своих корней и истории. Возьмите лите¬ратуру, культуру любого народа – итальянскую, французскую, греческую.., все они основаны на родном языке и религии. Почему же мы решили, что наша великая культура и литература основаны на советском языке и атеизме? Без русского языка и право¬славной веры мы не поймем Пушкина, Достоевского, Тютчева, Тургенева и других русских гениев. Да и человек без веры в Бога, в себя, в Отчизну - трус, а трус обречен на политическое, экономическое и партийное рабство». Остановился, чтобы узнать, какой будет реакция.
К моему удивлению, большинство писателей ответило теплыми аплоди¬сментами. Спел еще несколько русских песен и романсов, и закончил свое высту¬пление перед писателями России. Мое выступление в какой-то степени сняло напряжение. Что говорить, многие писатели смотрели на меня с недоверием. После я начал с ними общаться, а позднее с многими подружился.
В два дня писатели провели всю намеченную программу съезда. Посадили нас опять в автобусы и повезли в усадьбу Тургенева. На дворе уже было начало осени, но все еще зеленело, а листья на деревьях окрашивались в золотой цвет - красота волшебная! С нами ехали несколько жен писателей, и голосистых, они услаждали наш слух русским пением. И вот подъезжаем к земле, где родился, жил и творил великий русский писатель, который, как никто другой, украсил русский язык своей благородной простотой. Первое, что я заметил, как бережно было все убрано вокруг и на территории усадьбы. Особенно это выделялось на фоне всего разрушительного и перестроечного. На участке усадьбы много деревьев, аллеи, пруд, дом, где жил Тургенев с семьей, домики для прислуги и дворника. При входе в дом-музей нас попросили одеть на обувь потничные бахилы, для предохранения пола и от грязи. Десятки комнат были наполнены вещами, к которым прикасался русский гений умом и руками. После музея сделали общий снимок, и мне захотелось побыть наедине с природой, поэтому я удалился в рощу. Мне просто хотелось ни о чем не думать, дышать воздухом и любоваться божественной красотой. Пошел дождь, а мне было хорошо, я не боялся, что простыну и заболею, настолько меня захватил тургеневский дух! К сожалению, пришла пора ехать дальше. Остановились по дороге, где- нас встретили хлебом-солью, и журналисты с телевидения взяли интервью у известных писателей, не забыли и про певца.
Теперь направляемся еще к одному великому русскому классику - писателю Льву Толстому, в Ясную Поляну. Подъехали к знаменитому месту, и тут я увидел Ясную Поляну, о которой только читал в книгах. Здесь также все было по-хозяйски убрано. Я сразу увидел тот самый прославленный дуб, который уже устал от старости и низко наклонил ветки. Центр поляны, на которой стоят стройные деревья, разделяют тропинки, уходящие во все стороны белого света.
Одна тропинка ведет к пруду, где стоит скамейка, на которой Лев Николаевич сидел, мечтал и творил. Все было идеально убрано, но чего не хватало, то это православного храма. Хоть Лев Николаевич на старости лет духовно был болен, но он с детских лет был православным, и на территории усадьбы стоял православный храм. Но, видимо, совет¬ский режим рассудил по-своему, и храм на родине великого писателя был снесен. Милые сударыни показали нам дом-музей, я написал свой восторженный отзыв в книге для гостей, опять в автобус и в ресторан на поздний обед.
По дороге в ресторан нам показали начальные школы. Меня обуял ужас, когда я узнал, что их содержат сектанты и их духовным учителем является Николай Рерих, который жил в Индии и исповедовал чуждую религию. И это все около Ясной Поляны, в сердцевине русского литературного богатства! Валентин Григорьевич Распутин сидел рядом со мной, он тоже был возмущен этим открытием. За столом я ему сказал, что писателям нужно сделать все возможное, чтобы на территории Ясной Поляны и около нее был православный храм, с русским священником, а то через несколько лет русское достояние превратится в сектантское и чужеземное сооружение. Опять разместились в автобусах и стали возвращаться в Москву. В автобусе, в раз¬говоре с Валентином Григорьевичем Распутиным, я попросил его, чтобы он от моего имени обратился к губернатору Иркутской области с пред¬ложением провести праздник русской духовности и культуры в городе Иркутске и области.
На что Валентин Григорьевич охотно согласился, тем более что слухи о празднике в Омской области еще витали над Русской землей.
За эти дни я смог познакомиться со всеми русскими писателями нашего Отечества, а с некоторыми даже подружился. Они подарили мне свои произведения, так что у меня образовалась целая библиотека.
В столице дворянское объединение пригласило меня на свое собрание, проходившее под Москвой, в Голицино. Сначала я отказался, но позвонила замечательная поэтесса Нина Карташова и уговорила меня поехать. Она мне сказала, что приезжают дворяне из всех стран. Прибыли мы на собрание и сра¬зу в зал, где уже началось заседание. Сели на последний ряд, чтобы не нарушать програм¬му и рассмотреть, кто присутствует на собрании. Один за другим выступали докладчики. Слушал я их и не понимал. Все они много и эмоцио¬нально говорили, но когда речь завершалась, возникал вопрос: о чем же шла речь? Каждый второй оратор почему-то картавил. Я спросил у Нины Васильевны: так специально учат в школах? Милая поэтесса понимающе улыбнулась. Во второй половине программы попросили меня промолвить что-нибудь на тему дня. Но так как я не ожидал такой чести, то говорил о том, что было у меня в голове на тот момент. Первое, это то, что почему-то все, кто выступал, говорили много, но чего-то не договаривали, не прозвучали ответы на вопросы: почему свершилась революция, кто ее делал, и кому она была нужна? Нет ответа и на вопрос: что нам сделать, чтобы исправить допущенную трагедию? А главное, ничего не сказано о русской православной духовности, культуре и на¬уке. Как же без них мы хотим очистить и восстановить родной быт и государственность? Конечно, не всем понравилось мое выступление. Тогда, чтобы сгла¬дить ситуацию, я решил спеть.
После окончания дворянского собрания почетных гостей организаторы встречи пригласили на банкет.
Здесь я впервые встре¬тился с русским писателем Владимиром Алексеевичем Солоухиным. По его сло¬вам, он приехал познакомиться со мной, что мне показалась странным. Великий писатель, несмотря на болезнь, специально приехал встретиться с Шахматовым. На банкете также было много выступлений и речей. Но самым потрясающим было выступление Владимира Солоухина, когда он прочитал своё стихотворение «Друзья» - «Россия еще не погибла, пока мы живы, друзья!» После такого выступления, никто больше не хотел ораторствовать, и вскоре мы с Владимиром Алексеевичем уехали из Голицына. Это была наша первая и последняя встреча.
Пришло время ехать на 200-летие города Екатеринодара - Краснодара, на Кубань. Туда уже начали съезжаться казачество, гости со всей Руси и из зарубежных стран. Встретил меня дорогой Виктор Гаврилович Захарченко, художественный бессменный руководитель и дирижер Кубанского казачьего хора, и, как гостя города, устроил в главной гостинице столицы кубанского казачества. Как только я вошел в гостиницу, увидел всюду казаков в полном обмун¬дировании.
Юбилейный день начался молебном, затем парад Кубанского войска по главной площади и улицам города. Весь Екатеринодар, вся Кубань торжествовали! Когда духовой оркестр начал играть военные марши и по улицам строем пошли тысячи казаков, у всех наблюдавших потекли слезы. Здесь не было сомнений, что эти казаки настоящие. Вся пло¬щадь заполнилась казаками, и дружным громким «любо» стали встречать войскового атамана. Была такая картина, которую мы видели только в фильмах. Вечером Виктор Гаврилович устраивал торжественный концерт. А все, за что берется этот русский подвижник, проходит на высоком духовном и культурном уровне.
Самый большой зал был заполнен до отказа.
Началась официальная часть, где со словом выступили губернатор края Николай Егоров, верховный атаман Кубанского войска Владимир Громов, городское начальство и почетные гости. Все говорили правильные праздничные слова. Появился на сцене гость из Германии и восторженно произнес речь через переводчика: "Для меня большая честь присутствовать на юбилее города и знать, что основательницей города была моя землячка Екатерина, особенно приятно, что город носит имя в честь императрицы!» Зал зааплодировал, и больше всех министр культуры России. Но мне и многим другим показалось странным слышать от солидного на вид немца допущенную неграмотность. Ведь город назван не в честь Екатерины II, а в честь святой Екатерины, которая жила задолго до появления императрицы. Также мне показалось, что министр культуры и большинство чиновников этого даже не знали. Меня Виктор Гаврилович тоже вызвал на сцену, но говорить не хотелось, да и всё уже сказал, когда был на кубанской земле в прошлый раз. Поэтому я запел балладу, слова которой отражают нашу настоящую жизнь: "Жило двенадцать разбойников».
Творческая часть программы началась высту¬плением знаменитого Кубанского казачьего хора, гимном Кубанского войска: "Ты Кубань, ты наша родина!" Весь зал встал. Затем полились раздольные казачьи песни, и началась лихая пляска. Казачий дух захватил всех присутствующих, и я убедился в том, что казачество должно стать одной из главных сил защиты Отечества от всех злых внешних нападений и внутренних недругов.
Город-именинник наполнился праздничным духом, а в Москве начался об¬стрел Белого дома, по телевидению стали показывать убитых людей на этот раз по-демократически.
Все кровавое политизированное событие казалось стран¬ным спектаклем, ведь ни один главарь, депутат оппозиционного фронта, не был убит или ранен, а при любом бунте первым делом уничтожают зачинщиков-лидеров. Гибли обманутые, невинные, политически наивные люди, которых революционеры используют всегда и всюду. Как сказал, глядя на событие в Москве, один казак - это вто¬рой акт перестроечной программы, и трудно с ним не согласиться. Поблагодарив Виктора Гавриловича Захарченко, губернатора и атамана, я поспешил на другой праздник казачьего духа в город Царицын - Волгоград. Здесь я уже был не гостем, а инициатором и артистическим директором праздника "Казачий Покров".
Прибыл за неделю до начала, чтобы проверить все, что здесь приготовили мои доверенные лица. Главная часть работы выполнялась волгоградски¬ми красавицами казачками, с которыми я познакомился на Урале - Мариной, Ольгой, Ириной, Маргаритой, Надеждой и Светланой. Они не только красивы, но и умны. В этом я убедил¬ся, когда прибыл в город-герой. Трудятся девчата на славу! Каждый день стали подъезжать артисты и гости. Кубанский хор тоже обещал подъехать к открытию. И конечно, все ждали уже прославленного казака, гения Алексея Мелехова. Волго¬градские казаки со своим атаманом Александром Бирюковым тоже готовились к празднику. Я узнал, что атаман после нашей встречи на Дону, вскоре окрестился и обвенчался с супругой в Православном храме. И не понадобились ему никакие проповедники, так как сама душа захотела, а разум рано или поздно все равно покорится ей. Наступило и на Волге историческое событие - Первый всероссийский праздник "Казачий Покров". Губернатор и администрация тоже волновались, ведь немалая ответственность пала на плечи власти: как праздник пройдет, о том и уз¬нает мир. А каким политикам нужна плохая слава? Открыли праздник молебном в великолепном соборе. Потом начался парад донских казаков и казачек.
Я не ве¬рил своим глазам, как донское казачество изменилось, не стало открытого раздора, деления на своих и чужих. Сотни казаков в донской казачьей форме вышли на площадь, и все, как один, смотрят на своего атамана и ждут, что он прикажет. 3а этот год он стал для всех батькой-атаманом. Конечно, мне было очень приятно. Все казаки выстроились перед атаманом и на поздравления их и гостей с праздником Покрова Пресвятой Богородицы ответили дружно « лю¬бо» и «ура!».
Затем священник окропил и благословил всех казаков и наш праздник. По команде атамана казаки встали в строй и пошли по центральной улице к бе¬регу Волги, где состоялось официальное открытие праздника. По дороге остановились около памятника защитникам города, во Второй мировой войне, отслужили походную панихиду, возложили цветы и поставили свечи. Двинулись дальше. Мне было интересно наблюдать за реакцией народа на все душевные и духовные действие. Были и такие, которые отрицательно относились к этой необычной картине, главным образом люди нерусского происхождения.
Концертный зал вмещал несколько тысяч человек и, не¬смотря на рабочий день, был переполнен. Много было журналистов, снимало телевиде¬ние. Концертная программа началась гимном Донского казачьего войска, и впер¬вые все в зале встали!
Выступление Кубанского хора, Алексея Мелехова, Михаила Велесова, ансамбля "Ста¬ница" поставило всех на ноги, зрители долго не отпускали артистов со сцены. Постоян¬но звучало «любо! Любо! Любо!» А мне стало так легко, спала тяжесть ответствен¬ности и волнений! Тут я и подумал, что не случайно я оказался на родной земле. Нача¬лась неделя торжественных выступлений и ликования людей. Атаман станицы Алексеевской пригласил меня к себе в баньку, и подышать свежим воздухом. Атаман Иван не только по должности был атаманом, но и ростом в два метра, в плечах чуть ли не метр. Таких богатырей я давно не видал!
Собрались все ата¬маны казачьего войска и поехали смыть городской пот. Баня была уже готова. Приехал еще один атаман с ближнего хутора, и тоже богатырь! Я спрашиваю: «Чем вы питаетесь, атаманы, что выросли в сажень?» Иван ответил: «Казачьим духом и всем тем, что рождает наша родная донская земля». Зашли в баню, разделись в пред¬баннике и вошли в большую комнату, где стоял длинный стол, накрытый разнообразной закуской. Все это приготовили две казачки. Сели все оголенные вокруг стола и начался банный пир. Все было настолько вкусно, что я забыл о воздержании от жирной пищи. Ел соленое сало, суп, холодец и запивал водкой. За¬кусили и париться! Зашел я в раскаленную баню и сразу присел на пол. Атаманы же наверх и начали поливать разогретые камни, чтобы добавить жару, для меня это было лишним. Уже через пять минут я выскочил из парилки как угорелый. Сел, прихожу в себя, а атаманов теперь не вытащить оттуда. Они парятся, парятся, а потом в холодный бассейн, затем опять париться.
Мне одному стало скучно, выпивать я не любитель, решил пойти обратно, будь что будет. Силой заставил себя забраться наверх, где все раскалено и сидят красные, как раки, атаманы. Вытерпел минут десять и прыгнул в холодный бассейн. Так стало приятно, и тут я понял, в чем секрет и прелесть бани! Все опять вернулись к столу, все это продолжалось и повторялось шесть часов. Как я спал в эту ночь - объяснять не нужно. Утром вернулся в город, где все театры, залы, площадки были заполнены артистами и народом. Так прошел еще один праздник на Руси. Зажглись души и сердца у соотечествен¬ников родным светом после долгих десятилетий интернациональной тьмы. Пробу¬дилась в народе принадлежность к корням, истории, земле и Отчизне. Раскрылись гла¬за на ложь и предательство. Узнаваемыми стали враги-паразиты нашего народа. Становится яснее, что делать и как делать, чтобы не повторять грехи и ошибки, которые привели наш народ к бездне.
И для этого не понадобились оружие, бои, кровь и смерть. Все можно одолеть здоровым духом! Почему начинаются конфликты, войны, революции? Потому что народ теряет свой национальный дух, честь и достоинство. Человека без духовного родного фундамента легко сагитировать, обмануть, напугать и превратить в быдло, раба. А русскому-то народу с богатейшей духов¬ностью, культурой, традициями сам Бог не велел подчиняться бесовствующей силе. Не менее торжественно прошло закрытие праздника, и власти пообещали его сде¬лать традиционным. Поблагодарив всех и сказав «до скорых встреч», понесся в поезде обратно в столицу Москву, где ожидали режиссеры и репортеры, чтобы начать съемки фильма.
В Москве познакомился с замечательным человеком и талантливым скульптором Вячеславом Михайловичем Клыковым. Слава не только творческий человек, но и вели¬кий патриот земли русской. Он возглавляет орган славянского единства, является рев¬нителем монархического быта. Без царя и самодержавия он не видит России. В этом и была главная причина, почему мы встретились. Нам не нужно было объяснять друг другу, кто мы и что мы. Перед нами сразу встал вопрос, что делать и когда. Он соби¬рался со своей ратью на Белгородскую землю, где он уже сотворил своего рода чудо - воздвиг памятник всем, кто погиб, защищая Отечество, на Прохоровом поле, а сейчас будет проводить съезд монархистов-патриотов. Естественно, поехал и я. Сели вечером на поезд и покатили на древнюю русскую землю. Поезд довез за восемь часов, и рано утором нас тепло встретили белгородцы. Приехали большие группы монархистов из Питера, Москвы и других русских городов. Среди них были ученые, пи¬сатели, казаки и военные. Расселили всех в гостинице, накормили с дороги, и сразу же началось собрание монархистов России. Событие проходило в уютном зале, оформленном в монархическом духе. Были очень грамотные докладчики, причем очень молодые.
Главной причиной созыва этого собрания было то, что в последние годы появилось много самозванцев - наследников дома Романовых, которых нагло навязывают усталому и растерянному нашему народу, как истинных наследников. И дошло до того, что уже разыграли сцену коронации царя, якобы сына Алексея-наследника. Конечно, никто серьезно не воспринял такую постановку, но это же насмешка и оскорбление русского народа! Ведь это видят молодое поколение и мир! Как же может рус¬ский человек хладнокровно смотреть на эту злую картину и ничего не делать в защиту достоинства русского народа, России!
Съезд прошел очень успешно. Соста¬вили письма, обращения всем монархам разных стран: испанскому королю, британской королеве, японскому императору и другим монархам, с разъяснением и просьбой не верить появляющимся, как грибы после дождя, самозванцам. Закончился съезд молебном в белгородском соборе, а после все поехали на второе русское поле смерти и славы миллионов верных сынов и дочерей нашей Отчизны. На улице шел дождь, рус¬ское небо как бы плакало в то время, когда в соборе молились за упокой душ убиенных бойцов. Подъехали к великолепному историческому и героическому сооружению. На Прохоровке - поле, где всюду могилы и вновь построен большой православный храм, с домами и хозяйством, недалеко памятник павшим работы Вячеслава Клыкова – высокая стела с крестом, устремленным в небо. В это время, как по заказу, спустился густой туман, и через него кое-как пробивались лучи солнца. Невозможно выразить, какая это была картина. Было радостно и грустно. Радостно, что потомки так за¬ботятся о памяти предков, грустно, что столько русских молодых солдат погибло, ведь они были подростками, которые еще не видели жизни. А сколько погибло мирного населения, все было перемешано и перевернуто, не было места, где бы сохранилась не раненая жизнь человека, животных и природы. Было грустно видеть, что на Куликовом и Прохоровом полях смешены крести и звезды.
Это еще одно доказательство того, что насколько мы грешны и хладнокровны к своей земле и Отечеству. Позволяем себя делить и уничтожать.
После Вячеслав Михаилович поехал в деревню, навестить свою матушку, а я на поезде уехал в Москву. Не успел отдохнуть, как позвонили из Союза писателей Рос¬сии и приказали быть готовым - лететь с писателями в Якутию на Всероссийский съезд писателей. Быстро собрал все необходимые вещи и бегом к месту назначения. Через два часа мы уже поднялись в небо и ле¬тели куда-то очень далеко. Утром, вместе с солнцем, приземлились в городе Якутске. Еще с самолета я увидел великую реку Лену, и на девяносто процентов дикий северный край России. Встретило нас местное начальство, и на автобусах повезли в санаторий. Я подумал, что нас, видимо, хотят сначала полечить, а потом в здравом уме приступим к съезду. Но меня успокоили, сказали, что это вместо гостиницы. И действительно, нам были предоставлены удобные комнаты и здоровая пища. Первое впечатление от города было просто ужасное - все разбросано, грязно на улицах, дома набекрень, то есть бесхозяйственность уже вросла в почву. Но президент и администрация разъезжают на иностранных автомобилях. Съехались сюда почти все сибирские, забайкальские и приморские писатели. Как я был рад увидеть своего друга Анатолия Буйлова, из Красноярска. Мы встретились как родные. Анатолий сообщил, что у него в семье прибавление - жена родила доченьку. Назавтра гостеприимные якуты решили нам показать, как они жи¬вут. Посадили в автобусы, если можно их назвать автобусами, и повезли по пыльной дороге на фестиваль якутской культуры. Вот уже второй раз я попал в «пыльное положение», вся одежда в пыли и только глаза блестели, но было не так обидно, потому что я не один был таким, все остальные тоже получили свою дозу якутской пыли.
Наконец-то, живыми, доехали до места фестиваля.
На поляне среди кустарников расположились люди, в национальных одеждах, наряженные и украшенные животные, горят костры. Ходят несколько шаманов и что-то нашептывают. Увидев нас, даже олени подняли свои головы. Вроде того, что за странные существа появились и еще припудрились землей, чтобы их не узнали? Национальные костюмы были очень красочны! Началась программа и нас всех повели цепочкой под дугу из ветвей, как нам объяснили, идет процесс изгнания нечистого духа. Затем стали нас развлекать национальными музыкой и танцами. И очень задушевно. Вызывали поплясать и некоторых писателей. Толя Буйлов, как охотник-профессионал, сразу нашел общий язык с якутами и увлекся какой-то национальной игрой, и так ловко, что всех обыгрывал. Затем стали угощать. Было все вкусно, но я не стал спрашивать, что это такое. Запивали кумысом. Как только усердное гостеприимство окончилось и можно было вздохнуть, я пошел побродить и пообщаться с народом. Окружили меня молодежь и пожилые люди, и стали расспрашивать об Австра¬лии, для них пятый материк – это что-то с другой планеты. Многие даже не верили, что я из Австралии и что есть такая страна. Потом вижу, молоденькие девчата окру¬жили шамана и хихикают. Старый шаман серьезно гадает девчатам. Сначала он что-то говорил каждой по отдельности, потом одну посадил на колени и стал делал массажи, вдруг девица теряет сознание. Шаман над ней во¬дил руками и что-то приговаривал, но она не возвращалась в жизнь, тогда он видит, дело неладно, начал ее бить по щекам, чтобы привести в чувство, и кое-как ему удалось помочь ей вздохнуть. Оказалось, шаман ей сильно надавил артерию и кровь перестала поступать в голову. Одним словом, чуть не угробил девицу, после этого все разбежались от фальшивого целителя и предсказателя.
Подходит ко мне молоденькая якутка и говорит: «Вам се¬годня здесь стараются показать, как хорошо и счастливо мы живём в Якутии, но не верьте этой показухе.
Мы больше года не видим хлеба, крупы, овощей и фруктов, едим только одно мясо и уже озверели». Хотя я уже заметил, как нам все преподносили, но такого откровения местных жителей о своих правителях не ожидал, тем более что сейчас в моду вошло хвастаться процветанием и независимостью - то одних, то других народов. А тут услышать такое, и еще от молоденькой якутки. Закончилась официальная часть праздника, гостям показали, как живет Якутия, и также пыльно и тряско повезли нас обратно в город. Не доезжая города Якутска, завернули в новую деревню, построенную на запад¬ные деньги, в канадском стиле. Увидели мы эти домики. На фоне того, что мы видели в городе, конечно, они были хороши. Затем пригласили в школу, где, как нам поведали, воспитывается новое якутское поколение, которое будет в будущем управлять Якутией. Заходим в новое здание, проводят всех в большой зал. Все писатели расселись поудобнее и ждут, чем в этот раз будут удивлять. Появляется молодой американец и на английском языке через переводчика начинает привет¬ствовать гостей, затем приглашает своих воспитанников-музыкантов, маленьких девочек и мальчиков, занять места на сцене и начинает дирижировать оркестром. Зазвучал американский джаз и музыка кантри. Именитые и неименитые писатели обомлели. Меня тоже это привело в ужас. Пригласить русских литерато¬ров и демонстративно показывать, как мы счастливы, что американская музыка звучит на нашей земле, вроде того, что отсталая русская культура нам больше не нужна. Я хотел встать и уйти, но пожалел невинных детей. А многие писатели встали и ушли. Здесь вопрос не стоял, играть или не играть эту музыку, но как играть, зачем и перед кем. Так мы получили еще один гостеприимный подарок, с сожалением сели в автобусы и покатили по «прогрессивным» и «независимым» дорогам к санаторию. Поужинали и разошлись все молчком по комнатам.
Следующий день обещал быть приятным, начальство решило нас покатать по могучей реке Лене.
Для меня это было событием — плыть по Лене! Утром несколько сотен пассажиров по трапу поднялись на большой теплоход, с нормальными каютами. Меня, как дальнего гостя, поместили в односпальную. Я учил, что Лена - река многоводная, но такой величины я не ожидал. Местами она была шириной несколько километров, а глубина - только Господь знает. Направились мы по течению к морю Лаптевых. Начали открываться виды, один другого краше. Что может быть лучше, чем плыть на тепло¬ходе по русской реке и любоваться живописной природой? Капитан, русак, был опытным и вел большую лодку уверенно и плавно. На обед причалили к дикому берегу. Все сошли на свежую почву и начали жарить оленье мясо. Несколько часов чтимые писатели резвились на берегу, а затем вернулись на палубу. Плывем дальше, то с одной стороны берега, то с другой появлялись деревни, поселения, в которых в основном живут русские, и когда подплывали близко, то доносились до нас голоса: "Не забывайте о нас". Я сначала не понимал, но мне один писатель объяснил, что русские сейчас здесь бесправны и живут в нищете, несмотря на то, что их в Якутии проживает больше 70%, и все хозяйственники, то есть работают честно, где только могут. После такой картины и такой весточки у меня упало настроение, даже природа как-то потускнела. Всё мучил вопрос, как это возможно? На теплоходе я познакомился с русским прозаиком Петром Красновым, из города Оренбурга, и мы, как земляки по Уралу, быстро подружились. Я ему сразу подсказал идею - провести праздник русской духовности и культуры в городе Оренбурге. Написал письма главам города и области с просьбой посодействовать в организации праздника. Я уже, как опытный организатор, расписал программу на семь дней праздника и передал Петру. Сутки плавали по реке и, насладившись до восхищения Леной и природой, мы вернулись в Якутск. Быстро освежились, переоделись и поспешили на грандиозный концерт, посвященный якутской культуре.
Я люблю и уважаю любую культуру и бытие, тем более, если это не ущемляет другие народы. Открылся занавес, и началась программа. Выступила прекрасная оперная певица, затем хороший бас спел русские песни. Но, когда начал выступать якутский народный ансамбль песен и плясок, тут было одно удовольствие. В каждом народе есть что-то свое душевное и самобытное. Движение рук, ног и тел было настолько естественно и необыкновенно, что захватывало. Моментально забыл, что я нахо-жусь в политизированном месте Великой России, где в любое время может взорваться народная бомба. В конце программы вызвали на сцену и меня, посмотреть, что за человек-кенгуру. Ввиду того, что я не готовился, да и не было музыкантов, которые могли бы мне подыграть, то решил сказать что-нибудь об Австралии, зная, насколько это любопытно северному народу. Сказал, что мне из Австралии оказаться в Якутии, как свалиться с неба, и передал привет от кенгуру оленям, что вызвало смех в зале. Ощущая трение, якут с русскими, я попросил до¬рогих хозяев нашего пребывания открытыми глазами смотреть на все, что сейчас происходит в Отечестве, а сам глянул в зал и вижу, что смотрят на меня тысячи прищуренных глаз.
Продолжаю, что в Австралии тоже проживает около 150 национально¬стей и есть большая русская колония, и если поступать по перестроечному рецепту, то мы тоже можем объявить русскую республику в Австралии, но это будет самоубийство. Сейчас в труднейшее и опаснейшее время на планете народам нужно объединяться, особенно духовно, чтобы выжить и сохранить человеческую жизнь на Земле. У каждого народа есть родина, но и есть Отечество, государственность, которая веками создавалась нашими доблестными предками, якутами и русскими. Не забыл обра¬титься и к писателям: «Вы, писатели России, не забывайте того, что являетесь наследниками Пушкина, Достоевского, Тургенева, Есенина и многих, многих других создателей богатейшей отечественной литературы.
Весь мир знает, ценит и благодарит русских мыслителей, пророков-писателей за то, что они повлияли на развитие мысли и открыли глаза на человеческое зло, вырождение и гибель. Вы обязаны не только душевно, красиво, правдиво, назидательно писать, но и вашим пером и разумом доблестно защищать человеческое достоинство, национальную честь и великое тысячелетнее государство!» И быстро удалился со сцены. Но народ требовал, чтобы я вернулся на сцену, что было неожиданно и радостно!
На следующий день нас посадили на президентский самолет и отправили в Москву. Летя над великими просторами России, я с горечью сознавал, что в северной части России отношение к русским жителям, как к пленным, и что нам не дали пообщаться с ними.
В Москве я провел несколько мастер-классов с молодыми певцами, сходил в Большой театр на балет, встретился с Валентином Григорьевичем Распутиным и узнал от него радостную весть о том, что праздник в городе Иркутске состоится. А тут опять печальное напоминание: «Ваша виза, маэстро Шахматов, окончилась». Пора улетать в Европу на заработки, а то на родной земле с голоду умрешь. Но жить без России я уже не мог, даже Европа меня не развлекала, а на США я давно поставил крест. Кое-как дождался следующего лета и получил приглашение для въездной визы в российском посольстве. И это, чтобы попасть на родную землю, какая глупость.
Вернулся в Москву и прямо на юбилей Александра Сергеевича Пушкина. В первый же вечер позвонили из Союза писателей России и попросили принять участие в праздновании: на следующий день выступить около памятника великому поэту и затем на вечере в Колонном зале. Утром встал пораньше, чтобы выкупаться и с чистым телом пойти на встречу с гением земли русской.
Около памятника на площади уже собралось много народа и, увидев меня, замечательный русский поэт Костров пригласил подойти к памятнику, где уже стояли Ганичев, Распутин, Шафаревич, Селезнев и другие. Появились телевидение, журналисты и начались выступления, обращенные к Пушкину, к России, Как самому чтимому русскому писателю, Распутину было предоставлено первое слово! Валентин Григорьевич вкратце сказал о значении Пушкина для русской литературы. Селезнев, будучи политиком, без политики не обошелся. Выступил и я, сказав, что благодарен Богу, родителям и русской земле за то, что породили такого сына – Александра Пушкина. Произведения Александра Сергеевича переведены на все языки мира и являются достоянием не только России, но и всего человечества. После выступали все желающие. И продолжалось это до самого вечера, одни уходили, а другие с цветами и словами приходили. Среди почитателей было много молодежи.
В переполненном Колонном зале на сцене стоял большой портрет поэта, в зале сидели русские ревнители родной литературы. Вечер начался с молитвы, которую пропел замечательный хор из семинаристов под управлением монаха. На сцену выходили многие русские писатели и поэты и от всей души высказывали признательность величайшему поэту рода человеческого. Дошла очередь и до меня. Я сказал, как Александр Сергеевич нам нужен именно сейчас, в наше потерянное, бездуховное, бескультурное, материалистическое, политизированное и экономизированное времечко. Удивительно, почему-то на таком торжественном вечере не было представителей власти. Это торжество могло бы им напомнить, какова жизнь и как надо достойно, с честью и ответственностью жить. Пламенные выступления продолжались несколько часов, а затем меня пригласили на банкет. Придя туда, я увидел совсем не тех людей, которые выступали только что на сцене, а уже замкнутых и не очень разговорчивых.
Значит, кто-то присутствует из правительственных структур. Такую обстановку я терпеть не могу, вскоре покинул зал.
На следующий день сел на поезд и поехал на Первый всероссийский праздник русской духовности и культуры "Душа России" в город Воронеж. Встретили меня начальник по культуре Соловьев с заместителем и главный режиссер праздника, дирек¬тор филармонии Харчев. Познакомились на платформе и повезли они меня на казенной «Волге» в гостиницу. Гостиница оказалась правительственная, предоставили мне огромные хоромы и доложили, что здесь даже останавливался Леонид Ильич Брежнев.
Тут я увидел, как вожди жили. Спальная, гостиная, большая ванная со всеми удобст¬вами. Они сразу ознакомили меня с намеченной программой и спросили, нет ли вопросов. Я ответил, что пока нет. Остав¬шись наедине, решил проверить, нет ли где микрофонов-подслушивателей, а то последнее время стал замечать, что кто-то прослушивает мои разговоры, особенно в Москве. Хотя у меня секретов нет, весь мир знает, что я делаю, где и с кем. Везде служу любимой и родной России. Но все же неприятно, да еще на родной земле. Но если они где и были, то где же их найдешь, так спрятаны, что нужно все пере¬вернуть, чтобы найти. Пришлось успокоить свое любопытство. Назавтра пресс-конференция, где нужно будет объявить всю программу для журналистов. Собрались все деятели культуры - писатели, музыканты, певцы, актеры и художники. Мне все бы¬ло любопытно, ведь я не знал, что здесь приготовлено, должность инициатора и артистического директора - громко сказано. Пресс-конференция затянулась. Все хотели высказать свое мнение и пожелания. Были и вопросы от журналистов. По окончании меня пригласила на интервью милая русская девушка, журналистка, с областного радио. Большинство вопросов и ответов были связаны с программой праздника. Но ее интересовало, почему русский человек, родившийся где-то за пре¬делами Отечества, занимается очищением и восстановлением русской духовности и культуры на родной земле.
Почему наша великая русская духовность и культура так пали? Что касается рождения русского на чужбине, то для русского православного человека нет никакой разницы, где он появился на белый свет, главное, что он родился русским и остался им. У него также болит душа за свой народ и Отечество, даже еще сильнее, чем у того, кто родился на родной земле и живет дома, потому что он острее ощущает свою принадлежность и самобытность. Как не слу¬жить Отчизне? Ведь она наша матушка, а в духовном, культурном и научном смысле - Вселенная. Как ей не помочь, когда она в беде и смуте? Что касается упадка духовности и культуры, то здесь совершенно другая картина, отличная от той, которую вы преподносите. Что такое духовно - культурное явление? Это великие русские святые, подвижники, духовенство, писатели, художники, композиторы и ученые, то есть это вечность. Куда исчез святой Сергий Радонежский, Пушкин, Достоевский, Ломоносов, Глинка, Рахманинов, Шаляпин, Павлова и тысячи других творцов? Они все на месте и продолжают творить. Если же мы, люди, пали духовно, культурно, то это не значит, что наше великое духовное, культурное и научное наследие пало и погибло. Так что во всем человек виноват сам. Бедная девушка даже не мигала, слушая меня.
После у меня был концерт и лекция в музыкальном училище. И к моему приятному удивлению, зал был переполнен здоровой молодежью, которые слушали с большим вниманием и интересом. На западе такой молодежи уже не встретишь – потому, что там они уже не слушают, не стесняются и не краснеют за свои нечеловеческие поступки
Ну, вот открытие и еще одного исторического события в городе Воронеже. Здесь, в празднике, как и в Омской области, принимали участие города и деревни воронежской области. При въезде в город на главной улице большая, через всю улицу, растяжка - Праздник русской духовности и культуры. Вечером в Большом зале филар¬монии состоялся гала-концерт.
Открылся он речами правителей и инициатора этого события, затем симфонический оркестр под управлением прекрасного русского дирижера, Владимира Вербицкого, сыграл увертюру к опере "Руслан и Людмила" Глинки. Потом выступил знаменитый Воронежский ансамбль песни и пляски. Каждое выступление награждалось бурными овациями, видимо, истосковались рус¬ские души по русской музыке и песне. Я не видел столько плачущих от радости людей. Был на концерте мой друг - поэт Владимир Саблин с милой женушкой Галей. Он сказал, что когда узнал, что приехал Шахматов, бросил все дела на даче и полдня пешком добирался до электрички, чтобы встретиться со мной. Да и мне было очень приятно видеть этого духовного и культурного великана. На фоне американского рока-шока и дерганья, что заполонили всю русскую землю, родная музыка и песня казались еще прекраснее. День открытия праздника очень удался. Назавтра мы открыли художественную выставку, я провел еще один концерт и мастер-класс. После симфонический оркестр с певцами и танцоры поехали в городок Подгорный. Там выступления состоялись в саду под открытым небом. Стояли чудные дни, то есть погода тоже праздновала. Встретил нас очень симпатичный богатырского вида администратор и пригласил отведать чаю. А чуть раньше, когда мы подъезжали, то увидели большой плакат, натянутый через улицу, где было написано: «Семейный праздник». В этих словах было все сказано, не нужно больше ярких слов и речей. Потому что семья - это основа всего. Если семья здорова, то все будет здоровое в стране. Пришли крестьяне и, как диковинку, рассматривали симфонический оркестр, да и заморского гостя тоже. Я был так счастлив, что вышел на площадку и от всей души спел для родного на¬рода широкие и глубокие русские песни. После чего никто из присутствующих не поверил, что я из Австралии. Оставили артистов и народ веселиться, а сами поехали к батюшке Дону.
Я думал только подышать свежим воздухом и полюбоваться природой, но не тут-то было. Прямо на крутом и высоком берегу Дона были рас¬ставлены длинные столы с крестьянской едой. На что Володя Вербицкий даже воскликнул: «Хоть удастся поесть, а то все сейчас на Руси недоедают». Гостеприимные хозяева были малороссы, все выговаривали на «х» и «о». Но такие душевные люди. Тела все изработанные, руки мозолистые, а души богатырские и открытые. Закусили, выпили горилки, все запели хохлятские песни. Какие широкие красивые напевы! Слушая этот великий народ, я думал: «Никто не уничтожит русский дух, как бы ни старались это сделать. В нем столько силы, что сам бес не одолеет». Да и, глядя на природу, не удивительно, почему крестьяне крепки духом. Мы, горожане, раз, два и выдохлись, а тут, как из родника, вытекает вольный дух. До самой темноты гуляли родные люди над Доном и степью, и каждый думал - зачем он родился на этой святой, намоленной, богатой и красивой земле, что ему нужно сделать, чтобы достойно прожить и оставить доброе наследство и воспоминание о себе?
Так прошла еще одна неделя русского праздника на родной земле и завер¬шилась она торжественным спектаклем в большом зале Воронежа. Подходили старые и малые и со слезами благодарили за то, что мы делаем все, чтобы наше великое русское достояние не оказалось полностью в плену зла, разврата, разрушения, предательства, лакейства и рабства. После Воронежа я отправился в город Волго¬град погостить и отдохнуть у друзей, там мне не нужны были хоромы вождей. Остановился на частной квартире. Но отдохнуть не удалось - каждый день в гостях. Еще меня попросили об оказании помощи в проведении второго праздника "Казачий Покров" осенью, в день Покрова Пресвятой Богородицы. Во время моего пребывания у милых волгоградцев вдруг отключился телефон. Приезжает мастер и чинит. Это меня насторожило, но хозяйка сказала, что такое бывает, и очень часто.
Из Царицына - Волгограда я улетел в город Оренбург, где Петр Краснов уже поставил все на рельсы, то есть приближался еще один новорожденный праздник на Урале. На него были приглашены все известные творческие личности. Со многими у меня была уже не первая встреча и совместное служение Отечеству. В Оренбурге встретили меня казаки, там находится главный штаб Уральского казачества. Все приезжие гости и артисты были помещены в одной гостинице, так что для меня опять настала пора знакомств и общения вечерами, в свободное от праздничной программы время. В первый же день казаки меня наградили серебряным крестом за служение казачеству и Отечеству. Конеч¬но, я этого не заслужил. Все, что я делаю это фактически для себя, то есть моя духовная пища. Но отказаться было нельзя. Состоялась пресс-конференция, где я был больше всех взят в оборот. Вопросы самые разные: откуда такая идея и зачем она нужна России? Да и время сейчас в стране непраздничное, к чему «пир во время чумы»? Вопросы нелегкие. Пришлось объяснять, что все беды, смуты, страдания, революции, перестройки из-за того, что люди утрачивают свое национальное самосознание, то есть духов¬ность, культуру, традиции, самобытность. А чтобы возвратить позабытое, то нужно начинать именно с того, что очищает, вразумляет, спасает человека, потому что все болезни зависят от того, какую мы телесную и духовную пищу принимаем. И мой богатый жизненный опыт подсказал, что без духовно-культурного фундамента ничего не может быть здорового. А будет то, что мы сейчас переживаем, - развращение, разрушение и самоуничтожение. Сейчас главные новости всюду о том, сколько убито, изнасиловано, ограблено и взорвано. Потому, что утрачена совесть, честь, достоинство, воспитание, нравственность... После такого ответа, вопросов больше не поступало. Вечером встретился с местными писателями за уютным и вкусным столом. Поэты читали свои стихи, и какие стихи!
Главное, очень молодые люди, лет по восемнадцати, а сочиняют такие глубокие философские стихи. Причем не в столице - Москве, а в глубинке России. Не напрасно говорят, что очищение и восстановление самодержавия придет из окраин Руси. Потому что сердцевина державная серьезно болеет. Да и русские, можно сказать, в Москве и Питере не живут, стоит только посмотреть на лица обитателей наших столиц. Долго засиделись писатели в своем доме и забыли, что некоторым завтра нужно выступать на открытии праздника "Сияние России". Особенно трудно певцам, не отдохнувшим накануне.
Утром я встал и, как это бывало в других городах, думал, сейчас все пойдем в храм и отслужим молебен перед началом великого события, но оказалось здесь свои уста¬вы, а возглавляют просветительскую жизнь города не русские и не православные. Нравственно я, как инициатор праздника, мог протестовать, но, посмотрев на обстанов¬ку, воздержался. Не хотел антирусской силе дать возможность сорвать праздник. Но настроение было неважное. Как это так? На родине моей матуш¬ки, а православный русский дух на втором плане? Вечером в большом театре соб¬рались участники, гости и оренбуржцы, а у меня еще проходила моя личная пресс-конференция. Она была такой интересной, что я опоздал к открытию праздника.
К театру меня подвез полковник Николай, и я бегом за кулисы. Когда появился на сцене, официальная часть уже закончилась. Во второй части – художественной - я спел несколько песен и, уйдя из артистической, сел в зале посмотреть и послушать артистов. Но на душе было неспокойно. По окончании концерта губернатор пригласил всех участников к себе в комнату, при театре, а я решил походить по улице. Вышел на улицу и увидел, что я не один в таком положении, тут были писатели Леонид Бородин, Василий Белов и другие известные деятели культуры. Видимо, им тоже не нравилась вся эта атеистическая подкладка.
Затем все сели в автобусы, которые должны были повезти нас на банкет, в усадьбу губернатора. Сидим, ждем, когда все придут. Ждем час, ждем два, а губернаторских чиновников и начальников по культуре нет. А были среди нас и пожилые люди, которые уже устали, да и многим из нас хотелось тоже кое-куда по своим делам. Стали раздаваться «теплые», крепкие словечки. Я уже хотел взять такси и уехать в гостиницу: терпеть такое нахальство стало невмоготу. Тут появились все остальные участники, как мы их назвали, избранные, наконец-то повезли всех в усадьбу главы областной администрации. Подвезли всех к красивому большому дому барского вида, со ступеньками и балконами. Ничего себе устроились народные представители!? Пригласили всех в гостиную. Всюду служанки и чуть ли не лакеи. Мне почему-то захотелось спать. Всех усадили за стол буквой П, и начались опять речи и тосты. Я даже не был еще знаком с главой области, сел подальше от официальных и почетных гостей, с краю. Василий Иванович Белов тоже почему-то сидел на галерке. Много было речей, но большинство их не слушало, оголодали, да и нечего было слушать - типичные партий¬ные слова - все повторяли, сказанное главой, чтоб угодить. А когда все на¬сытились и выпили, то здесь уже каждый начал заниматься сам собой, не обращая внимания на официальную атмосферу. Глава области взялся за гитару и начал петь песенки, я даже не разобрался, чьи это произведения, настолько пусты. Вижу, некоторые уже стали засыпать, а я встал и вышел из зала, прогуляться на свежем ночном уральском воздухе. Вскоре закончился скучный пир, и всех увезли в гостиницу.
На следующее утро нас, человек двадцать, посадили на автобус и повезли в село Державина и Аксакова. Как только выехали из города, нас сразу захватила красота уральского края. Это что-то волшебное. Березы такие белые, как только что вымытые, а листья зеленые-зеленые. Ехать было одно удовольствие.
Просили во¬дителя останавливаться, чтобы походить по лесу и травушке. И вот надпись на стрелке указывает на село Державино.
Подъезжаем прямо к полуразрушенному храму, где нас уже ожидали местные жители с начальством. Выходим из автобуса, и нам преподносят хлеб и соль, но почему-то никто из гостей не подходит приять традиционное угощение. Тогда Петр Проскурин, замечательный русский писатель, говорит: «Александр Васильевич, примите». А мне хотелось, чтобы это сделал уважаемый Василий Иванович Белов. Но пришлось принять эту честь на себя. Перекрестился, отломил кусочек хлеба, обмакнул в соль и положил в рот. Затем староста храма повел нас показать внутренности Божьего дома. Как было печально видеть храм, который построил и в котором молился великий русский поэт, основоположник поэзии, Державин, а мы, недостойные потомки, до чего все довели, в каком состоянии находится храм. Стены и потолок храма были ободраны, пол гнилой и грязный. Молятся обитатели села в уголке храма. Поставили свечи пред образом, по¬молились и, постояв у портрета Державина с виноватым видом, с болью покинули храм. Повели нас в сельский зал, где уже поджидали все поселенцы. Пришли все: дети, родители, бабушки и дедушки. Для них приезд прославленных рус¬ских писателей был историческим. Приятно было это ощущать. Видимо, все ждали этого дня, нарядились в самые лучшие одежды. Первым выступил Василий Иванович, он всегда говорит мало, но очень метко и мудро. Белов для русского народа - символ. Его появление и выступление у всех вызвало слезы радости. Затем выс¬тупил Петр Проскурин, писатель разноплановый, но такой же боец за русскость. Наступила очередь и моего выступления. Когда я увидел лица и устремленные на меня гла¬за оренбуржцев, я забыл все неприятности и запел русскую песню "Среди долины ровные", и после второго куплета все уже пели со мной. У меня произошла своего рода нервная разрядка.
Затем вкратце рассказал, что русские рассеяны по всему белому свету, но они на чужбине живут Россией. Сказал и о том, что происходит на Руси, как все перестраивают, но не на русский лад, а опять по-иностранному, только на этот раз по- демократически. Прививают все пошлое и западное, от чего сам запад начинает очищаться и спасаться. Мне, русскому человеку, родившемуся не на родной земле, особенно страшно видеть, как сатанинская напасть набросилась сейчас на детей и молодежь в России. Эта чума двадцатого века в виде наркомании, порнографии, пьянства, разврата, СПИДа уже на Западе сгубила несколько поколений. Там рождаются дети без глаз, ног и рук, то есть происходит дегенерация и вырождение, а здесь для нее сейчас все открыто и доступно.
Правители даже предоставляют целые стадионы для шарлатанов-проповедников, для роков-шоков, где главным образом и прививается вся нечисть и отрава. И это на земле, где родились Святые и гении, которые повлияли на духовное, культурное и научное развитие всего человечества. Я еще не закончил, как ко мне подбежала ма¬лютка – девочка, с бантиком, и подала только что сорванные цветы, и обняла за шею. От неожиданности я ее взял на руки, поднял и сказал: «Вот такая должна быть наша Отчизна - чистая, нежная и не отравленная». И что было после, не в силах описать. На этом и закончились наши выступления. Когда мы вышли из помещения, слушатели подходили и со слезами просили приезжать еще, не забывать их. Милые русские бабушки, видимо, так были тронуты, что все, что у них было в руках, дарили нам, мне досталось несколько баночек меда. Возможно, что последнее отдавали добрые русские люди.
Наш автобус отправился в село Аксаково, где нас ожидала встреча с прекрасным русским пи-сателем Михаилом Чвановым? из города Уфы. После скучного открытия фестиваля в городе Оренбурге, мы подкрепились русским духом в селе Державинка и уже ехалось веселее.
Я сидел у окна и наслаждался родной природой. Не хотелось ни говорить и ни петь, а просто смотреть. Вдруг вижу надпись с указанием на Шахматовку. Я даже подскочил, так кольнуло сердце. Но, к сожалению, время не позволяло заехать. Мне батюшка рассказывал, что есть на Урале целые поселения Шахматовых. Есть даже железнодорожная станция Шахматовка. Опять мною завладела мысль - как жестоко обошлась судьба с русским народом.
Приехали в село Аксаково и остановились у памятника великому рус¬скому писателю и деятелю Аксакову. Василий Иванович Белов с цветами в руках повел нас поклониться защитнику славянского быта. Постояли молчком несколько минут и двинулись дальше, в столовую, подкрепиться телесно. Здесь нас приветствовали уже башкирские власти, а с оренбургскими мы распрощались на границе. Нас вкусно накормили, вручили всем ручные часы, башкирского завода, и мы взяли маршрут на Уфу. Благополучно доехали до этого красивого русского города, где башкиров проживает лишь пятнадцать процентов, как поведал нам водитель. Сразу подъехали к храму, который восстанавливался. Шла божественная служба, и войти в храм было не¬возможно, все было заполнено народом. Помолились около святого храма и по¬ехали на официальное открытие гимназии имени Аксакова. Здесь подвижник Михаил Чванов отстаивает русскость на всех фронтах, если нужно, то и вступает в бой с президен¬том Башкирии. Михаил небольшого роста, но богатырского ума и духа. Нас, гостей, посадили на сцене перед полным залом студентов. Михаил Андреевич Чванов исполнял роль хозяина, и умело вел собрание. Сказал вступительное слово, где ярко подчеркнул значение гимназии имени Аксакова. Меня приятно уди¬вило, с каким вниманием слушали студенты выступление Василия Белова, многие приветствовали и благодарили его стоя. Попросили сказать несколько слов и меня, студентам был любопытен чело¬век из Австралии.
«Да, действительно, нелегкая досталась доля тебе, дорогая моло¬дежь. Безответственно и жестоко поступили с вами предки. Оставили вам основательно разрушенную духовно-культурную самобытность, традиционно-историческую при¬надлежность и хозяйственно-государственную целостность. Без сомнения, трагическая картина на нашей родной земле. Но поскольку все проходит, то Великая Россия переживет и эту напасть. Поэтому не падай духом, родная молодежь. Россия - это вечность. Не теряя времени, укрепляйте веру в Бога, в Отечество, и в себя, чтобы не быть трусом, лакеем и предателем. Для этого необходимо опираться на род¬ной многовековой фундамент. Тем более что в настоящее время в глобальном масштабе здравый люд, который уже давно оказался в бездне духовной деградации, переходящей в физическую дегенерацию, занимается очищением и восстановлением человеческого достоинства, возвращается к естественному образу жизни - без про-тивостояния Богу и природе. Помни, отечественная молодежь, о том, что матушка-Россия - великая держава и расположена на святой, намоленной, богатой и красивой земле - земле, которая породила неповторимые умы и таланты, повлиявшие на развитие всего человечества. Смотрите на историю грамотно, не верьте лжеисторикам, и не забывайте, что Великая Россия это не только шестая часть суши, но политический и экономический баланс на планете. Осквернять, унижать и разрушать ее опасно, губительно для всего существующего мира. Будьте предусмотрительными, готовьте и выбирайте разумно правителей, чтобы они были людьми верующими, верными Отчизне, то есть от народа и для народа. Призываю вас всегда быть преданными сынами и дочерями своей Родины. Учитесь, мужайте, женитесь и рожайте здоровых детей. Преумножай¬те великое духовное, культурное и научное наследие и достойно передавайте по¬томкам, чтобы они вас благодарили, а, не дай Бог, не проклинали. Пусть будет над вами всегда покров Пресвятой Богородицы - заступницы русской земли».
Такого выступления от себя я не ожидал - переполненный зал был как в затмении, молчал, а потом все встали и бурно рукоплескали.
После выступления меня уже ждала машина, и я поехал на встречу с Шаляпинским обществом. Как известно, в Уфе наш русский гений сыграл свои первые неповторимые оперные роли. Сначала привезли меня в грандиозный кирпичный оперный театр, и директор театра любезно по¬казал мне прекрасный музей знаменитостей, то есть их костюмы, записи, афиши и фотографии. Но, к сожалению, мы были сильно ограничены временем, и все посмотреть не успели. Затем приехали в зал, где уже ожидали люди, и меня сразу пригласили на сцену. Там находился еще один залетный гость, князь Шереметьев из Парижа. Все ожидали меня, так как я уже наделал много творческого шума на просторах России. В зале сидело много молодежи, и большинство из них певцы и музыканты, я решил рассказать им о влиянии Федора Ивановича Шаляпина на мировую оперную сцену и пение. Рассказал, как он стал достоянием всего человечества и навсегда остался отцом всех певцов мира. Закончил выступление и готов был идти на другую встречу, где меня ждали, как из зала послышались крики: «А спеть-то!» Пришлось мне спеть "Сомнение" Глинки и «Вдоль по Питерской». Вечером в честь нашего пребывания был организован концерт. Выступали очень талантливые башкирские певцы и танцоры, но мне пришлось отказаться, так как уже выдохся - в один день дал четыре выступления. Низко поклонились Михаилу Чванову и гостеприимным башкирам во главе с президентом Рахимовым и улетели на другой праздник русской духовности и культуры «Сияние России» в город Иркутск. Мы знали, что там все будет хорошо, так как подготов¬ку возглавлял Валентин Григорьевич Распутин.
Прибыли в город Иркутск. Встретили нас, как родных, великий русский писатель Валентин Григорьевич Распутин и заместитель губернатора и повезли в гостиницу. Туда уже съехались гости со всей России. Русский дух торжествовал всюду. Здесь праздник начался по-русски - с молебна в соборе. Мне здесь предстояло дать несколько концертов, и я старался меньше говорить, что было нелегко. Выступлений было много, но я выделю только те, которые меня и многих других гостей захватили больше всего. После торжественного открытия писатели и артисты поделились на группы и начали выступать на разных концертных площадках. Город Иркутск очень культурный, много театров, концертных залов, библиотек, музеев, так что у всех была возможность проявить себя. Мы, человек десять, поехали в университет выступить перед новым поколением. Зал на тысячу человек был заполнен до отказа. Расположились мы все на сцене: Валентин Распутин, Игорь Шафаревич, Леонид Бородин, Станислав Куняев, Татьяна Петрова, Юрий Кузнецов, Василий Белов и другие.
Встречу вел Валентин Григорьевич. Сначала выступили несколько человек с докладами, настроили зал на тему праздника, затем стали поступать письменные во¬просы. Естественно больше всего вопросов было к хозяину и отцу праздника Распутину. Задавали очень много интересных вопросов и несколько из них адресовались мне. А именно: "Вы за Россию или за Советский союз?", "Правда, что у женщины волос длинный, а ум короткий?" и "Как вы относитесь к русской мафии и публичным девушкам?" Ничего себе вопросики! Пришлось выйти на расстрел, к микрофону. Начал по порядку, сказал, что я за то, что больше. В первом ряду сидели коммунисты-интернационалисты, они сразу заулыбались – значит, что он с нами. Продолжаю отвечать: «Давайте грамотно рассмотрим данный вопрос».
Если смотреть исторически и географически, то Россия по территории больше, чем Советский Союз, а в духовном, культурном и научном плане - она вселенная». Смотрю, в переднем ряду все погрустнели, а в конце зала громко зааплодировали. «Мы, русские, уже в третьем, четвертом поколении родились на чужбине и это тоже ведь Россия, а в советский период нас не признавали, считали врагами, то есть сужали великую державу.
Что касается женщин с длинными волосами, то я перед ними всегда встану на колени. Во-первых, это наши матери, жены, сестры, дочери и племянницы! Во-вторых, посмотрите вок¬руг себя и увидите, что в зале большинство женщин, и это на таком серьезном собрании. Разве это не говорит об умственном состоянии женщин, наших русских героинь? В советский период их сравняли с мужчинами, но это не значит, что природа так хотела и с этим согласилась. Я много поездил по России, и сам видел, как женщины работают на железной дороге, выполняют мужскую работу, калеча себя, а мужчины смотрят на них и приговаривают: «Не правильно тащите шпалу». Женщину превратили в рабыню. Вот из-за этого на нашу землю постоянно обрушиваются напасти; мы отняли у женщины роль матери, жены, бабушки, воспитательницы. И пока мы это не осознаем и не исправимся, то ожидать благополучия в государстве - пустое времяпровождение». Тут все женщины встали на ноги и долго аплодировали, многие из них открыто плакали.
«Теперь отвечу на последний вопрос. Русской мафии вообще нет - это люди разных национальностей, говорящие на русском языке и прикрываю¬щиеся русскостью, занимаясь криминальными делами. Уже больше ста лет рус¬ские живут во всех частях белого света, и никогда не было сказано или написано о русской мафии, наоборот, всегда и всюду русские считались самыми пример¬ными гражданами стран, в которых они проживали.
По статистике, русские на первом месте по образованности, по обеспеченности, по трудоспособности и честности. Они признаны как самые талантливые ученые, профессора, инженеры, строители и промышленники. Что касается искусства, то здесь русским нет равных. Такая же ситуация с уличными девча¬тами. Я объехал, можно сказать, весь мир и нигде не видел русских, имеется в виду православных, девушек - шлюх. Опять прикрываются русскостью многие нерусские уличные существа. Откровенно говоря, это какая-то бесовская напасть на нашу нацию. Но ничего, Бог все видит, и нечисть не пристанет к нашим самым милым и красивым русским женщинам. Могу заверить, я посетил все мировые Ривьеры, где собираются красавицы разных национальностей, но красивее русских женщин нет на свете. У нас в Австралии красавицей пятого материка была признана русская девушка Таня Вер¬стак, позднее она стала именоваться Мисс Вселенная. Надеюсь, что ответил на ваши вопросы».
После выступления я сразу покинул зал. За мной вышло много женщин, они со слезами благодарили, что наконец-то нашелся мужчина, который за них публично заступился. Для меня же это была нормальная реакция на злые провокационные во¬просы. Поспешил в другой зал, где мы совместно с Таней Петровой давали концерт. Русского соловья - Танюшу - всегда приятно слушать, после первой ее песни у меня сразу поднялось настроение и прошло эмоциональное напряжение. Концерт удался. Все были возбуждены русским пением, ведь последнее время нет ничего родного по телевидению, радио и в концертных залах. На следующий день все гости были приглашены поплавать по батюшке Байкалу. По пути заехали в деревянную сибир¬скую деревню - музей-заповедник. Интересно было познакомиться с тем, как жили, творили наши предки. Но только подъехали к Байкалу, то тут же позабыли всю усталость и державную смуту. Посадили нас на катер, и поплыли мы на другой берег священного моря.
Я, как сел, так и провалился в необъяснимые ощущения. Переправились и сразу стали варить уху. Те, кому не доверили участвовать в процессе приготовления, разошлись по крутому каменистому берегу. Так как погода была прохладная, то некоторые стали просить водочку, дабы разогреться. Позже все живописно расположились на камнях с тарелками ароматной ухи - это нужно видеть, описать невозможно. Когда же некоторые позволили себе лишнюю рюмочку, то мне стало страшно - им стал и Байкал по колено. Приходилось дежурить около воды, ожидая, не свалится ли кто-нибудь со скалы, изобра¬жая орла. И не зря - успел поймать одного всеми уважаемого человека, но открывать тайну, кто это, не буду. Один за всех и все за одного.
Я не любитель ухи, но от ухи из байкальской рыбы вряд ли кто откажется. А тут еще и соленый омуль с черным хлебом. Наелись до отвала, сели на камни и запели "Славное море, священный Байкал". Такой получился хор, что даже байкальские волны затихли. Так про¬вели наедине с Байкалом целый день, где нет ни злой политики, ни экономической тяжести, ни деления на своих и чужих. Переправились обратно через Байкал и опьяненные свежим воздухом и водочкой расположились в автобусе, и покатили в Иркутск. На следующий день я дал сольный концерт, снялся для местного телевидения, в твор¬ческой программе и улетел в город Омск, там по времени должен был уже начаться второй Всероссийский праздник русской культуры "Душа России".
Прилетаю в город Омск, и никто из официальных лиц меня не встречает, только друг Алексей Аксенов. Оказалось, что открытие праздника уже было и меня даже не пригласили, хотя бы для приличия. Но Алексей меня успокоил, сообщив, что в рамках праздника будут проходить Дни казачьей самобытной культуры и я приглашен почетным гостем. Такое отношение мне показалось очень странным. Утром собрали пресс-конференцию, там я высказал все, что думаю по поводу секретности омского начальства.
У меня не было личной обиды, но была обида за матушку- Россию. Блудный сын отдает все для родной земли - время, здоровье и деньги, лишь бы как-то облегчить трудное время на Руси, а тут такое отношение. В город стали съезжаться казаки со всей России. Я по¬просил, чтобы меня разместили вместе с казаками в санатории. Сюда же приехали Алек¬сей Мелехов, Таня Петрова, разные казачьи ансамбли. Так как я больше не был задействован в подготовке программы, то решил дать несколько концертов в деревнях. Почему-то захотелось петь только для крестьян.
Открытие казачьего праздника состоялось в центральном концертном зале, на несколько тысяч мест. Видимо, казаки потрудились на славу – потому что все помещение было заполне¬но народом. Меня посадили на почетное место в зале. И началась программа таких лихих выступлений, что зрители чуть ли не все время стояли на ногах и кричали «любо». Какие приехали самородки земли русской - главное дети, молодежь и целые семьи. В конце программы вдруг объявляют: "Просим отца праздника «Душа России», подняться на сцену». Я думаю: «Интересно, кто же он?» Сижу и жду, кто поднимется. Никого нет. Опять голос из-за кулис через микрофон: «Отца праздника Александра Шахматова просим на сцену». Пришлось выйти и раскланяться, но этим не ограничилось, из зала послышалось: «Спойте, спойте...» И тут я пустил свой голос. Накопилось много всего на душе. Я никогда так не пел «Двенадцать разбойников», как в тот вечер. Пришлось петь на бис "Ах, ты Настасья". Закончился концерт тем, что все участники вышли на сцену и спели "Славься, ты славься, наш русский царь"! Это было нечто бес¬подобное. Люди в зале встали и тоже пели. Следующее выступление у меня было днем в школе перед старшеклассниками. Здесь мне не нужно было петь, лишь прочитать лекцию о современной молодежи в мире. Самое интересное - это вопросы студентов. Вопросы умные и прямые.
После чего сели в «Волгу» и поехали в какое-то село, где уже был объявлен мой концерт, и довольно своеобразно. По дороге встречались большие вывески: «У нас поет Шахматов». Собрались крестьяне, кто после работы, кто после бани: дети, подростки, бабушки и дедушки. Я очень жа¬лею, что у меня с собой не было камеры, чтобы заснять все, что там происходило. Описать невозможно. Концерт затянулся, и я вернулся в санаторий только к одиннадцати часам ночи. Подъезжаем и видим: на улице толпа народа, все легко одеты, а на дворе конец октября. Что же это такое? Быстро выскакиваю и подхожу к собравшимся. Спрашиваю, в чем дело. 0ни говорят, что кто-то позвонил и сообщил, что в санатории заложена бомба. «Что еще придумали» - подумал я. Главное, в этот вечер была чья-то свадьба: невеста и жених вместе с гостями вынуждены были раздетые стоять на улице больше часа. Но если это было покушение на меня после пресс-конференции, где я говорил все достаточно откровенно, но почему должны страдать невинные люди? Бомбу милиция так и не нашла. Всем разрешили вернуться в здание. Я решил на следующий день улететь в Москву. В столице я остановился на частной квартире. Позвонил Николаю Петровичу Бурляеву, чтобы узнать, как он поживает. Он сразу пригласил меня прийти на открытие всемирного кинофестиваля "3олотой Витязь" в концертном зале «Россия», которое было запланировано на завтра. Днем сходил на Красную площадь, помолился в Ка¬занском соборе, который только что восстановили. Под вечер зашел домой, чтобы переодеться, и вижу опять «мастера» около телефонного ящика квартиры. Я спросил его, в чем дело, на что получил ответ: «Произошла поломка».
Надел вечерний костюм и пошел на открытие кинофестиваля. В зале собралось много русских, среди них были и мои знакомые. Я спросил у хорошего знакомого, почему когда я останавливаюсь на частной квартире, сразу приходит мастер для починки телефонной связи.
Он мне ответил: «Вешают жучка». «Что за жучок?» «Подслушивающее устройство», объяснил он. Тут мне стало ясно, почему везде появляются мастера.
Николай Петрович Бурляев - талантливый русский актер, режиссер и незаурядный общественный деятель. Он один из первых заметил, какая сила зла хлынула на раз¬рушение красоты, добра, нравственности и традиций на отечественной земле. Он один из тех, кто встал на защиту театров, кино, актеров, режиссеров, русского искусства. И вот уже несколько лет самоотверженно проводит кинофестиваль "Золотой Витязь", под девизом: "За нравственность очищения человека и возвы¬шение его души». Поэтому-то я охотно откликнулся на его приглашение. Концерт¬ный зал «Россия», где можно вместить несколько тысяч людей, был переполнен. Та¬кого скопления русских в одном месте давно не наблюдалось. Встречал всех участни¬ков знаменательного события военный духовой оркестр русскими маршами и раздольными мелодиями. Все были одеты опрятно, не так, как сейчас одевается цивилизованная масса в публичных местах. Открытие праздника началось гимном кинофестиваля, затем вышел председатель объединения всеславянских кинематографистов и отец всемирного кинофестиваля «Золотой Витязь» Н. П. Бурляев, поприветствовал всех присутствующих и прочитал поздравительные обращения от разных организаций и известных личностей. После этого объявил кинофестиваль открытым. Программа началась с представления членов жюри, которые один за другим занимали свои места на сцене. Далее были выступления с приветственными словами от актеров и режиссеров и музыкальная часть программы, где выступал хор и певцы. В завершение Николай Петрович пригласил меня на сцену поприветство¬вать кинофестиваль как бы от русского рассеяния. К это¬му я был не готов.
Продолжение следует.
Русская Россия 3
© Copyright: Александр Васильевич Шахматов, 2010
Свидетельство о публикации №210062000595
Свидетельство о публикации №210062000595
Рецензии