Спросил у солдата, как мне его найти. Выбежал на улицу и побежал по снегу туда, куда меня направили. Подбегаю, туда-сюда, ничего похожего на туалет не вижу. Захожу в одну дверь, солдаты отвечают - не туда попали, я в другую дверь, там го¬ворят - здесь, но ключа нет, один солдат унес с собой. Пришлось через силу ждать солдата минут пять. Попал-таки в туалет, и меня чуть не вырвало: ужасный запах, течет вода и все выбрасное на виду. Закрыл глаза и нос, сделал свои дела и выскочил от¬туда, как пуля. Вернулся в комнату, нас приглашают на сцену. Конечно, настроение было жуткое, не до сцены. Большой зал был заполнен солдатами и офицерами. Началось выступление, и вскоре настала пора выступать Юре Назарову, а его нет. Сразу тревога, офицеры забегали, солдаты ищут артиста и не могут найти. Через минут десять появляется заслуженный актер в туманном настроении. Выходит на сцену и рассказывает, что с ним случилось. Оказывается, он, как и я, искал туалет и не мог найти. Решил зайти в дверь, которая была открыта, и угодил в кла¬довку. Пока он там освобождался от ненужного накопления, его кто-то из солдат-хозяйственников запер на ключ. Вот наш Юра и сидел там, пока на свирепый крик актера не откликнулись солдаты, и с извинениями не отворили дверь. После такого рассказа весь зал и мы за кулисами смеялись до слез. Вечер прошел на высоком творческом уровне. Затем нас повезли на банкет, который устраивал главнокомандующий Уральского военного округа. Там за рюмкой и вкусной пищей урегулировали все недостатки.
На следующий день меня отправили в военную академию выступить перед будущими офицерами. Это уже не новобранцы, а серьезные ребята, в будущем в их руках окажется благополучие армии. Насколько я опытный человек на сцене, но тут напряглись все мускулы не из-за того, как буду петь и говорить, а что спеть и что сказать, так чтобы было на пользу, а не очередная болтовня.
По команде ребята в форме заполнили зал. Выхожу на сцену и вижу, как все они уставились на меня с немым вопросом, что этот будет нам говорить? Они не знали, что я из Австралии. Пришлось самому представиться. Смотрю, настороженность исчезла, и ребята стали улыбаться. Спел военную песню, затронул солдатские души, затем рассказал, какова цель нашей поездки. Далее предложил задавать мне вопросы, кто как пожелает, письменно или устно. Здесь началось самое интересное. Вопросов было много, и все разные. Даже такие: какая у меня в Австралии машина, думаю ли я вернуться в Россию, как обстоят дела в австралийской армии? Прошел отведенный нам час, говорю ребятам, что пора расставаться. Они в один голос кричат: «Нет». Командир говорит мне, что пора заканчивать, так как время ужина. Прощаюсь с солдатами, они говорят: «Нет». Тогда я обещаю еще минут десять, если кто-нибудь из них выйдет и споет. Не растерялся один хло¬пец, вышел с гитарой и спел песню собственного сочинения. И какое это было выступле¬ние! Какие талантливые и умные ребята! Когда я уезжал из Академии, у меня было ощущение, что, несмотря на неразбериху в стране, в армейских рядах все еще царит порядок.
Следующая остановка в городе Тюмени. Ночью в поезде я опять не мог заснуть - приближался к родине моего родителя, Василия Симеоновича Шахмато¬ва. Всю ночь смотрел через окно во тьму ночную, как бы стара¬ясь ощутить связь со своими корнями и живущими в этих краях родными. Уже утром наши два вагона стояли около платформы.
Администрация города с почестями поприветствовала нас и пригласила на встречу с губернатором. Наш приезд совпал с предвыборной борьбой за губернаторское кресло. Обстановка была накалена до предела, даже пра¬вящий губернатор не знал, как нас принимать и где нам выступать, волновался, опасаясь подорвать свои шансы на перевыборах. За эту часть России идет жестокая борь¬ба, потому что земля богата природным сырьем, особенно нефтью. Мне захоте¬лось выступить перед аграриями, вспомнить свое детство, да и от¬дохнуть от городской суеты. Поехало нас несколько человек. Выступили перед тружениками-кормильцами с концертной программой, без разговоров. Затем нас пригласили отведать сельской пищи. Привезли в сельский ресторан и усади¬ли за большой стол, где уже сидели местные начальники, руководители хозяй¬ственной части района. На столе чего только не было, все свежее и вкусное. Но сначала речи. Сказал приветственное слово председатель акционерного объединения - колхоза, затем вставали другие ораторы, и после каждого выступления рюмочка водочки. Блюда действительно были превосходные, я предложил выпить за хозяюшек, за то, что они так вкусно нас потчуют. Потом встали два крестьянина, один играл на баяне, а другой пел. И так замечательно они это делали, что мы прослезились. Какой богатырский дух у крестьян! Все изработанные: больные спины, руки, ноги, а как заденешь русскую душу, она запоет, затанцует и расплачется. Попросили меня спеть. Как только я встал и хотел запеть, горло схватили спазмы, подкатил нервный комок к горлу. Заговорили гены.. Только через полчаса успокоился и спел русскую песню. Вернулись в город. В тот же вечер уехали в Омск, где меня хорошо уже знают.
Здесь у всех была намечена большая программа. Как обычно, поделились на группы и разъехались по городу и области. Первое мое выступление было в новой библи¬отеке имени А. С. Пушкина. Громадное здание не совсем приятной архитектуры, но хорошо оформленное внутри.
В красивом зале меня встретили деятели культуры и служащие библиотеки. В своем выступлении я отметил, какое великое дело создать такую библиотеку, этот орган просвещения, без которого человеку не сохраниться, тем более в наше потерянное и легкомысленное времечко. Библиотека - это центр умственного развития и познания, где можно углубиться в древность, историю и самобытность. Низкий поклон тем, кто, несмотря на политические и эконо¬мические трудности, беспокоится о просвещении молодого поколения. Вот на таких подвижниках и держится человеческое достоинство. Затем были вопросы, многим же хотелось просто по-дружески поговорить. Получилась очень сердечная встреча. После директор библиотеки показала нам все здание. Следующее мое выступление состоялось на очень странной конференции, где главная тема оказалась такой - «Что такое русский язык, и существует ли он?». Если бы я знал заранее, то отказался бы от этого мероприятия. Пригласили в зал и посадили на почетное место. Выходит один оратор, но я не могу понять, о чем идет речь, появляется второй, говорит, что русского языка нет. Здесь уж я не вытерпел и попросил слова, не дожидаясь своей очереди. Подошел к микрофону и говорю: «Извините меня, какое-то полное безумие слышу здесь: говорим на русском языке, живем на русской земле с русской духовностью, культурой и наукой, собираемся на конференции и разбираем вопрос - есть ли русский язык! Простите меня, но такого идиотизма я не терплю!» Сошел со сцены и ушел из зала. По сей день не могу понять, что это было. Возможно, это была провокация, а возможно, что открытая ненависть к русскому народу и Отечеству, так как нам удалось с помощью праздника русской культуры "Душа России", до определенной степени, закрепить русскость. Потом я узнал, что все участники были русскоязычными, а не русскими. Но и такое тоже нужно пройти, ус¬покоил я себя.
Вечером меня пригласили к себе в район обрусевшие немцы, они проживают в пятидесяти километрах от города Омска. Подъезжая к деревне, обра¬тил внимание на новые постройки из кирпича - такие роскошные дома, прямо хоромы. С дороги и с мороза нас сразу пригласили на чашку горячего чая. Далее ознакомили с программой нашего пребывания. Пообщались и вышли прямо на большую сцену громадного зала, где сидело полным-полно народа. Со мной были актер, певец, актриса и пианистка. Вести программу пришлось мне - так пожела¬ли хозяева немецкой общины. О себе говорить не было нужды – потому, что все меня уже знали, не раз видели по телевидению, да и фестиваль "Душа России" продолжает процветать. Сразу представил артистов, и они стали поочередно выступать. Прежде же чем уступить им место, я попросил публику, если будут вопросы к нам, задавать их письменно, чтобы избежать лишнего шума и потери времени. Все артисты были приняты очень тепло, немцы вообще очень любят русскую культуру. Затем посыпались вопросы. И ни одного ко мне, что было удивительно, но и приятно, не нужно было напрягаться. Да и, видимо, прошел уже тот интерес ко всему иностранному, все узнали, что такое запад и как он разлагает и разрушает, что такое демократия, свобода, рынок, и как жить «по-цивилизованному» и «прогрессивному». Много было интересных вопросов к другим артистам. Я был лишь посредником - зачитывал вопросы. Как только закончилась встреча, нас пригласили в сельскую сто¬ловую. В уютной маленькой комнатке стол ломился от разных закусок и напит¬ков, каждому нашлось что-то по вкусу. Закусили и выпили в меру, потом наши хозяева-немцы запели русские песни, и так хорошо! Затем пригласили хозяюшку, которая готовила еду для нас, и все выпили с благодарностью за ее здоровье. Растрогали ее до слез. Так по всей России - малейшее внимание, ласка к женщине, и она сразу пускает слезы. Милая женщина оказалась с высшим образованием, она начала читать нам стихи великих русских поэтов.
За гостеприимным столом я узнал, что немцам в России материально помогает Германия, вот почему они и строят такие деревни, со своими школами и культурными центрами. Это хорошо, но почему нищают русские, почему у русских нет прав на родной земле? Часы уже пробили полночь, на дворе выпал снег, нам же нужно возвращаться в Омск.
Далее мы направились в город Новосибирск. В Новосибирске тоже угодили в поли¬тическую непогоду, здесь еще делятся на красных и белых, то есть занимаются самоуничтожением. В разгаре предвыборная возня, каждый кандидат поливает грязью другого и обещает золотые горы, мол только дайте мне власть в руки. От этого мракобесия я уже устал на западе, а тут приходиться видеть и слышать те же самые басни из обещаний и лжи. В Новосибирске живет много моих близких друзей, так что было очень приятно всех их повидать. Настенька уже пошла в школу. Наталья Викторовна и Василий Владимирович, родители Настеньки, родили еще одну доченьку. Вася заканчивает расписывать храм. А главное, все на¬ходятся во здравии.
Здесь тоже все разъехались по области с выступлениями. Я попал в группу, откомандированную в колонию выступать перед заключенными. Такая встреча у меня была первой. Все мы прошли строгий досмотр, у нас взяли паспорта, документы и провели через три толстые двери. Директор колонии сразу повел нас в до¬машнюю церковь. Он сказал, что в последнее время заключенные, особенно молодые, крестятся и соблюдают обряды. Раз в неделю приезжает священник - крестит, причащает и служит литургию. После все гости-артисты были усажены на сцене, и бритоголовые заключенные уста¬вились на нас. Когда я увидел их, у меня сжалось сердце. В зале в основном были молодые ребята, с русскими лицами. Видимо, жизнь заставила воровать и даже убивать. А если у тебя нет денег, то и некому за тебя заступиться, ведь адвокаты обслуживают только тех, у кого много денег, то есть мафию, как сказал один заключенный, постриженный в дьякона.
Значит, не откупишься. По лицам и одежде было ясно, какие условия в тюрьме. Начались выступления, заключенные немножко воспряли духом, ощутили, что они не забыты, некоторые даже плакали. Всю эту картину мне было трудно наблюдать, я сам прослезился. Для них было безразлично, какие артисты и откуда они приехали. Набрался сил и вышел перед тысячей соотечественников в беде. Сказал, что для меня честь высту¬пить перед ними: «Мы все в жизни спотыкаемся, делаем ошибки, и иногда трагические, но это не значит, что вы забыты, что вас не любят и не ждут дома родные и друзья. Нет, вы наши братья, которые оказались в беде, и наша обязанность помочь вам встать на ноги и пойти по честному, достойному и Божьему пути. У меня нет сомнения в том, что вы исправитесь и вернетесь на свободу к любимым и родным».
Я чувствовал, как все затаили дыхание, не только заключенные, но и охранники. Да и я сам до какой-то степени опешил от своих слов, потому что они шли не от ума, а от души. Вечером все собрались в сводном концерте, выступили, дали интервью и на поезд Новосибирск - Кемерово.
Когда утром подъехали к городу Кемерово началась пурга. Такой крупный пушистый снег! Здесь по программе у нас был только день. Первым встретил нас великолепный русский православный собор. Только что построенный, из красного кирпича. Такого большого собора в Сибири я еще не видел. Всем захотелось, прежде чем начинать выступления, зайти в чудесный собор и помолиться. Изнутри он казался еще больше. Он мог бы вместить несколько тысяч прихожан. Недалеко от собора вновь отстроенная часовня в память обо всех погибших в шахтах и ссылке. В Кемерово я выступал только на заводе и в сводном концерте. Было заметно, как тяжело живется людям в этом крае.
После выступления на заводе директор этого предприятия поведал нам о трудностях: жалованье платить нечем, с рабочими рассчитываются продукцией, но этим сыт не будешь. Народ обижен и озлоблен на всех и вся.
Вечером наши вагоны прицепили к поезду, направлявшемуся в Красноярск. Это один из моих любимых городов. Там живут очень близкие мне по духу люди. В Красноярске мы решили отслужить молебен, а то все устали. Ведь приходится выступать по три раза в день, да и начались споры, разногласия, некоторые хотели вернуться в Москву, что противоречило соглашению и нашему девизу "3а веру и верность". Совершили молебен, потом разъехались по городу и области. К сожалению, времени было мало, и я не смог встре¬титься с Виктором Астафьевым и Толей Буйловым, но на молебне увидел одну из самых красивых женщин города Красноярска, Людмилу Андросову. На следующий день нас, нескольких человек, пригласил к себе на подворье владыка Антоний, после угощения выдал нам благодарственные подарки и благословил в путь.
Следующая остановка - город Ир¬кутск - родина великого русского писателя Валентина Григорьевича Распутина. Опять мы около батюшки Байкала. С поезда нас повезли в ресторан завтракать. Губернатора и мэра города не было, так что официальной части не намечалось. И отлично, а то устаешь от разговоров и речей, повторяющих одна другую. Сначала наша группа выступила в госпитале перед врачами и больными, затем поехали в ракетную дивизию. Долго ехали на маленьком автобусе по снегу. Наконец-то добрались, и с колес сразу в зал - выступать. Зал опять заполнился по-военному, и мы вышли под рас¬стрел нескольких сотен глаз. Солдаты смотрят на нас, а мы на них. Заметно было, что солдаты здоровые, видимо, ракетчиков кормят лучше, но и требуют больше. Развлекали солдат, офицеров и их жен несколько часов. Милая солдатка взяла у меня интервью для военной программы, и мы перешли в ресторан закусить.
А есть хотелось, и даже очень, было холодно и ехали долго. Стол был накрыт на десять человек. Подошел и командир ракетной дивизией, с красным от мороза лицом. Всем крепко пожал руки, дал знать, что с ними все в порядке, пусть только враги России попробуют напасть на нашу землю. Около меня сел полковник, а напротив солдатка-красавица, как искушение доброму молодцу из-за океана. Командир встал и произнес патриотическую речь и первый тост - за Отечество.
Все выпили стоя. Затем я сказал ответные благодарственные слова, и продолжили застолье и общение. Вдруг полковник меня спрашивает, что мною в жизни движет, что дает силы выполнять такой самоотверженный долг перед Отчизной. Ведь уже несколько недель в поезде, недосыпая, иногда и недоедая. Я достаю из грудного кармана маленькую икону Николы Чудотворца и говорю, вот это мною движет. Полковник не растерялся, до¬стает из своего кармана иконку - тоже святителя Николая и говорит: «Это и мною движет». После этого нам не нужно было больше говорить: все стало ясно - кто мы и что нам нужно делать. Потом подарили нам всем военные пилотки и знач¬ки ракетной дивизии. Когда ехали обратно, то у меня было спо¬койно на душе. Вернувшись в город, выступили в военной академии перед новобранцами и опять покатили в Забайкалье – в Читу.В Чите нас встретили военные, гражданских чиновников–политиканов не было. Повезли в военную столовую отведать солдатской пищи. После все поехали выступать, где прикажет командующий Забайкальской армией. Например, в сводном концерте в громадном зале, переполненном солдатами и офицерами. Как говорится, я рас¬слабился и излил всю свою душу, полную боли и радости. Сначала спел военно-патриоти¬ческие песни, а потом сказал: «Много я выступал перед разными аудиториями, перед простым народом и правителями мира: монархами, президентами и премьер-министрами, но никогда не ощущал такой чести, которую я ощущаю, выступая перед русской армией.
Это потому, что вы являетесь наследниками великих армий Суворова, Кутузова и Жукова. Несмотря на разрушительную государственную политику, проводимую в наше время, вы преданно, с честью выполняете свой свя¬щенный долг перед родной землей, родным народом и великой державой - Россией. Смуты приходят и уходят, происходит затменье умов, духовный упадок, безразличие ко всему родному у большой части народа, главным образом у властителей мира. Но в такие ущербные и страшные периоды всегда спасает армия. Дай Бог вам всем здоровья и сил, чтобы смело и непоколебимо стоять на защите родной Отчизны». После такого выступления зал уже больше не хотел никого слушать. Да и артистам тоже не хотелось нарушать патриотический настрой. Казалось, что зал сейчас взорвется от силы здорового духа. После концерта всех нас пригласил на банкет в штаб армии лично командующий. Расположились вокруг стола так, чтобы можно было видеть друг друга, и запировали по-военному. Много было речей, и все они были благодарственные в наш адрес – артистов-скитальцев, подвижников. Потом встал сам командующий, и все замерли, насторожились, не провинились ли мы чем? Он от лица всей Забайкальской армии поблагодарил участников акции "3а веру и верность!" и сказал, что он никогда не слыхал таких пламенных и преданных слов к Отчизне, как от соотечественника из Австралии. Что было неожиданностью для меня, ведь я ничего не выдумывал, а говорил все, что у меня на душе. Генерал предложил тост за мое здоровье. Затем были еще тосты и все они в наш адрес и армии. Когда я встал сказать несколько слов, то решил сменить тему и предложил выпить за здоровье матерей, ведь наша Отчизна тоже мать и у всех генералов, солдат и у нас есть матери, которые в трудные времена родили и воспитали всех нас. С троекратным «уpa!» выпили за матерей. Как только закончилось застолье, всех пригласили в армейскую баню. Мне же генерал выделил военный автомобиль, с водителем. Я поехал навестить своих друзей-земляков по Китаю.
Вечером все со¬брались в вагонах и потянул нас поезд в Улан-Удэ. Здесь открылась совсем иная природная и житейская картина. Поскольку вся наша поездка снималась на камеру, то оператору иногда приходилось делать невероятное, чтобы удачно что-то снять. И вот, на остановке он решил сойти с поезда и снять все вокруг, так как выпал снег и краса была неописуемая. Только пристроился снимать, как его схватили два местных милиционера, бурята. В это время поезд тронулся, и, слава Богу, наша актриса Людмила увидела происходящее в окно и как закричит на весь вагон: «Сергея ведут милиционеры!» Сначала не поняли, кого и куда ведут. А когда сообразили, рванули стоп-кран в вагоне. Поезд, тормозя на полном ходу, остановился. Ребята повыскакивали и побежали в том направлении, куда увели Сергея. Прибежал начальник поезда и начал кри¬чать, что он сообщит в Москву о таком безобразии и срыве графика следования поезда. Но, когда он узнал, что здесь едут знаменитости и по приказу министра обороны России и с согласия министра путей сообщения, заулыбался и замолчал. Тем временем ребята прибежали в милицию как раз во время допроса Сергея милиционером, схватили камеру и сказали: «Сергей, пойдем». Растерявшиеся милиционеры, не понимая в чем дело, так и остались сидеть. Вернулись запыхавшиеся ребята с проказником Сергеем, и поезд пошел дальше. Думали, что все на этом и закончится, но не тут-то было: на следующей останов¬ке нас уже поджидали начальники из УВД. Вызвали нашего руководителя Александра Владимировича на разговор. Но когда узнали, кто мы и что мы делаем, попросили быть аккуратнее, а главное из-под ареста никого не выкрадывать.
В Улан-Удэ нас встретили гражданские чиновники и повезли на государственные дачи, где останавливались первые секретари партии. «Ничего себе, какой почет нам!» - подумали мы. Привезли нас в рощу, и мы увидели прекрасные дачи. Каждому выделили большую комнату со всеми удобствами, я попал в квартиру Брежнева.
Но радости от этого не испытывал, потому что мороз ниже 40 градусов, а чтобы прогреть квартиру нужно несколько часов. Но протестовать было неудобно. Накормили нас в шикарной гостинице и повезли знакомиться с местной властью. Подъехали к зданию городской управы. Вижу на площади, прямо на земле, стоит громадная голова Ленина из железобетона. Сошли с автобуса, пошел посмотреть, что внутри головы. 3аглянул и убедился, что пустая. Поднялись на второй этаж управы и направились прямо в приемную главы Бурятии. Встретила нас милая женщина - бурятка, заместитель главы, и поприветствовала. После хозяева решили показать нам уникальный исторический музей. Погрузились все опять в автобусы и поехали в парк-музей. На дворе вьюга метет и ничего не видно. Подъехали к месту назначения, и миленькая девушка говорит: «Вы¬ходите и пройдемся пешком по парку». Вначале все повыскакивали, а потом половина рванула обратно, потому что многие были одеты не по сезону. Я был тепло одет, но не для сугробов. Но все равно пошел за ней, как за Сусаниным. Шагаем по колено в снегу, она нам объясняет - это то-то, а это то-то, а нас уже зуб на зуб не попадает. Вижу - дело неладно, шапку натянул поглубже и удрал. Через некоторое время прибежали остальные. Девушка же удивилась, ведь для нее такая температура была привычной, в это время года. Мы опять выступили несколько раз в различных местах перед военными и направились в город Хабаровск.
В Хабаровске пробыли только восемь часов, выступали в дивизии, бараках, училищах, затем в сводном концерте. Потом отправились в конечный пункт нашего путешествия - Владивосток. Все уже ждали с нетерпением этого момента, ведь мы в дороге уже около месяца. Во Владивостоке нас встретили представители духовенства, начальники края, духовой оркестр, телевидение и много журналистов. Губернатор Ноздратенко распорядился поместить нас в самую лучшую гостиницу. Первый день мы приходили в себя.
Выступлений не было. На следующий день состоялся крестный ход от собора до места, где будет восстановлен храм. Это было историческое событие – впервые после революции во Владивостоке совершался крестный ход. В нем участвовало около тысячи человек, на лицах были видны восторг и радость. Даже случайные прохожие на улицах присоединялись к рядам крестного хода. После обеда несколько групп уехали выступать за город, а я остался. Прочитал лекцию в музее Арсеньева, встретился с музыкантами и дирижером симфонического оркестра. Состоялась отчетная пресс-конференция, где я поблагодарил Бога за то, что мы счастливо доехали до Владивос¬тока, и вкратце описал картину общего положения и состояния Отечества. Затем губернатор устроил торжественный банкет в честь завершения нашего похода. Для возвращения в Москву специально за нами прилетел военный самолет, рассчитанный на тридцать человек. Раздалась команда собраться, так как через три часа самолет должен был вылететь. Посадили нас в автобусы и повезли на военный аэродром. У всех было хорошее настроение. Нас привезли и попросили подождать в зале ожидания. На улице холод, и идет снег. Сидим и ждем. Подошло время вылета, а мы все еще чего-то ждем. Прошел час, ждем. Затем объявляют, что вылет откладывается – потому, что обледенела взлетная полоса. Ожидание растягивается до следующего дня. Где же переночевать? Повезли нас в бараки. Стали у всех проверять документы и рас¬пределять по баракам на ночлег. Проверили документы, и мы все пешком пошли в солдатскую столовую. Солдаты уже поели, и из еды остались только каша и масло. Но это лучше, чем ничего. Встали в очередь с алюминиевыми тарелками и ложками. Добрые женщины дали нам по половнику каши, и мы сели за столы. Каша была мировая. А с маслом можно было бы и подошву съесть. Насытились и пошли спать.
В бараках я увидел всю прелесть солдатской жизни. Кроватей двадцать в каждой комнате, присел и провалился до пола: пру¬жины на кровати такие старые и растянутые, что совсем не держат. В темноте белело белье. Пошли умыться на ночь и почистить зубы. Тут не знаешь, куда ступить, какой кран по¬вернуть. На полу вода, одно зеркало, и то разбито, решил забыть про зубы, и вернулся в комнату. В комнате увидел здоровую кошку, подумал: «Значит, мышей нет, можно спокойно спать». Но не тут-то было, оказалось кошка вместе с крысами ночью играет в футбол и так громко, что не уснешь. Кое-как скоротали ночь, моля Бога, чтобы Он послал хорошую погоду, чтобы мы могли вылететь. Утром опять объявили, что вылет откладывается на три-четыре часа.
Но наконец-то мы оторвались от земли и взяли курс на Новосибирск, чтобы там дозаправиться и лететь дальше. В воздухе нам сообщили, что Новосибирск не принимает, потому что много снега на посадочной площадке. Пришлось приземлиться в Улан-Удэ. Здесь нас разместили в госпитале, в бараках. Я уже не стал никуда выходить, чтобы не видеть бесхозяйственности.
На следующий день все же добрались до Новосибирска, но вылететь оттуда не смогли: самолет покрылся толстым слоем льда. Пришлось просидеть в холодном самолете примерно шесть часов. С нами в самолете летел генерал, и даже он не мог помочь ускорить вылет. Сбили лед с самолета, разморозили нас, и после всех морок взлетели. Взяли курс на Москву. В результате вместо десяти часов находились в полете три дня. В этом видится отражение общего положения в стране. В Москву приземлились в одиннадцать часов вечера и разъехались по домам.
Право пребывания на родной земле заканчивалось, и я решил поехать в город Псков. Позвонил уважаемому Валентину Яковлевичу Курбатову и попро¬сил встретить меня. В тот же вечер сел на ночной поезд и покатил на русский север. Встретил меня русский литератор и стал знакомить с древним русским городом. Чтобы лучше познакомиться, решили пройтись по нему пешочком. Здесь, как и во всех древних городах, много храмов и монастырей. Поднялись сначала на Гремячую башню, чтобы увидеть город сверху, затем пошли в Кремль. Валентин Яков¬левич на ходу обо всем рассказывал, вводил меня в историю. Долго ходили по городу, не обращая внимания ни на снег, ни на мороз. Наша современность куда-то исчезла, мы погрузились в глубь веков. У дорогого литератора прекрасный русский язык и выглядит он как русский летописец, так что мне чудилось, будто я нахожусь в русской древности, то есть не замечал бешеной цивилизации. На следующий день повезли меня в Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Спустились с горы прямо к воротам святого монастыря. Меня вмиг захватила красота, природная и человеком созданная. Встре¬тил нас молодой монах и повел показать пещеры с гробницами и мощами всех обитателей монастыря, подвизавшихся там на протяжении пяти веков. Несмотря на то, что много было напастей и разграблений, святой монастырь сохранился. Восстановление обители началось сразу после Второй мировой воины, так как многие военные, испытавшие на себе весь кошмар войны, человеческое уничтожение и природное разрушение, тянулись в святые места. Одним из них был настоятель Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря - архимандрит Алимпий (Воронов). В период правления Никиты Хрущева опять началось гонение на верующих, разрушение уцелевших храмов и монастырей. Когда чекисты пришли на святую землю с приказом закрыть и разорить мона¬стырь, монах Алимпий прогнал их прочь. Они хотели силой взять обитель, тогда он по¬казал им свой орден за героическое сражение. Увидев орден, они опешили и больше не беспокоили братию. В настоящее время, среди прочих, защищает монастырь от напастей и старец Иоанн (Крестьянкин). Он своей любовью и мудростью привлекает верующих со всей матушки России. К сожалению, мне не удалось с ним встретиться, он был болен. Получив пищу для души, поехали в Пушкинские горы.
Первым делом направились в Святогорский монастырь поклониться могиле великого русского поэта. Около памятника много свежих цветов, на нем же простая надпись - Алек¬сандр Сергеевич Пушкин. Отдали должное поэту, зашли в храм, поставили свечи, помолились за спасение души гения и о своих грехах.
Дальше наш путь лежал в Михайловское, где стоит дом Пушкина. Прикоснулись к дому и вещам поэта и решили прогуляться пешком. Забрались на Савкину гору, оттуда нам открылось сказочное зрелище - михайловские просторы. На горе стоит деревянная часовня, где Пушкин любил молиться. В своем воображении он видел усадьбу Ленского, именье Лариных, скамью, на которой сидел Онегин... Несколько часов мы ходили по тропам поэта, прикаса¬лись к тому, о чем он так прекрасно писал. Действительно «не зарастет народная тропа». Сюда постоянно приходят люди, и, что особенно приятно, много молодежи. Не хотелось покидать литературный русский уголок. Но законы современного, зачастую бездуховного и бескультурного мира, диктуют нам свои условия. Нужно возвращаться в Москву, а то закончится виза, и возникнут проблемы. Низко поклонился Валентину Яков¬левичу за оказанное внимание и гостеприимство. Получил приглашение приехать на празднование 200-летия Александра Сергеевича Пушкина. Помахал рукой другу, и вот опять стучат колеса поезда Псков - Москва. Если же будет угодно Богу, и власти пустят меня еще на родную землю, то непременно поеду на русский север: остров Валаам и Соловки.
Слава Богу, опять дома, на родной земле, и это уже десятый раз! Прибыл по приглашению Министерства образования России. По при¬езде сразу повезли меня на международную конференцию по проблемам воспита¬ния и образования детей и молодежи. Хотя открытие началось молебном и благословением священника, но как-то на душе было неспокойно, особенно после высту¬пления главного организатора конференции.
После заданного тона как бы в напутствие стали подниматься на сцену учителя, профессора, академики и обще¬ственные деятели, и все говорили вокруг да около, и ни один не сказал о главном - опасном положении молодого поколения. Было единственное выступление по существу русского профессора В. Ю. Троицкого, который на прекрасном рус¬ском языке изложил причины упадка воспитательных и образовательных струк¬тур. А они должны быть ясны любому здравомыслящему человеку - это духов¬ная деградация общества, нации, народа, что породило тупоумие, безнрав¬ственность, безответственность и самоуничтожение. В своем выступлении я более глубоко раскрыл причину духовной болезни человечества - это неверие или полувера в Бога и мать-природу, то есть существование человека против своего предназначения на земле. И это бесовское явление глобально, оно распространилось не только на шестой части земли, для него нет разницы, где какие политические и экономические диктаты и какие проживают народы. Странно то, что конференция закончилась без конкретных предложений и решений, это было пустым времяпрепровождением. Но так как в настоящее время в СНГ во властных структурах не всё в порядке, то особенно удивляться не стоит, но сожалеть и бороться с этим необходимо. Настроение после всего этого у меня оказалось в миноре, даже приболел, видимо сказалась перемена климата и резкое похолодание в столице, а что касается духовного здоровья, то здесь никакая сила не справится. Так меня воспитали дорогие родители и бурная насыщенная жизнь.
Через несколько дней мы уже ехали на поезде в русский город Смоленск, на традиционный патриотический кинофестиваль "Золотой Витязь". Город Смоленск сразу меня захватил своей красотой, историей и сокровенной землей. Первое, что увидел - великолепный Свято-Успенский кафедральный собор, в центре города, недалеко от Днепра.
Внутри Божьего и людского дома, который всех притягивает - чудотворная икона Смоленской Божьей Матери 16-го века, именуемая Одигитрией (Путеводительница). При чудотворной помощи этой иконы русские войска одержали много побед в сражениях. Город Смоленск - это щит России. В городе сохранилось много храмов, один аж 12-го века. Само расположе¬ние города богоизбранное, чудесное. Все строения гармоничны, а народ русский - откры¬тый, добрый и гостеприимный. В день открытия фестиваля был отслужен молебен, затем организован крестный ход от собора до парка, где находится икона святых братьев Кирилла и Мефодия - славянских просветителей духовности и ку¬льтуры. Вечером состоялось светское открытие праздника под руководством неутомимого подвижника нашего времени Николая Петровича Бурляева. Программа была торжественная. Выступил с проникновенным словом митрополит Кирилл. Слушая его, я убеждался, что он больше светский человек, чем духовный, и проскользнула мысль: «Лучше бы ему стать государственным деятелем, даже лидером отечественного движения». Но, может быть, я здесь немножко замечтался. После прозвучала увертюра из оперы «Руслан и Людмила» великого русского композитора М.М.Глинки в исполнении академического симфонического оркестра под руководством знаменитого дирижера Евгения Светланова, но, к сожалению, управлял орке¬стром не он, а один его из заместителей. Затем выступили известные актеры и всеми люби¬мая Зинаида Кириенко, которая задушевно спела несколько русских романсов. К сожалению, празднество фестиваля сильно взволновало и расстроило сатанинское событие на Балканах, где натовские бесы начали усердно бомбить Сербию, уничтожая детей, стариков, православный народ, исторические и святые постройки и места. На фестиваль прибыло 15 сербских представителей: актеров, режиссеров и журналистов, и всё, что они рассказывали и показывали, можно выразить только одним словом – бесовщина. Участники фестиваля всю неделю метались, не могли ни есть, ни пить и ни спать. Неужели не будет общечеловеческого и мирового трибунала над теми, кто приказал и исполнил небывалое злодеяние в истории человечества. Вот вам и цивили¬зация! Прогресс выродков и подонков! Выполнив свои обязанности члена жюри художест¬венных фильмов, я поторопился в Москву, на исторический и знаменательный юби¬лей величайшего русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. У меня, у рус¬ского человека, от одного имени Пушкина душа наполняется радостью, гордостью и благодарностью Богу, родителям и русской земле за то, что они породили такого гениального сына России. Когда читаешь его прекрасные произведения, то забываешь, что находишься в мире, где торжествует зло, ложь, ненависть, мате¬риализм и предательство, то есть существование, а не жизнь. Странно и печально, что по¬литики и экономисты, мировые вожди в большинстве своем не знают, не понимают и не поощряют воспитания на основе духовных, культурных и традиционно-че¬ловеческих творений великих наших людей. То есть на том, что может нас за¬щитить и спасти от глобальной сатанинской напасти, в лице политиканства, экономизации, разврата, наркомании, пьянства, насилия, СПИДа, крушений и уничтожений. Такие люди, как Пушкин даны для того, чтобы напомнить нам, что такое жизнь.
Они учат нас ценить и приумножать великое, и достойно пере¬давать его грядущим поколениям, дабы они нас благодарили, но не проклинали. О, как ты нам сейчас нужен Александр Сергеевич, когда основы жизни - вера, любовь, красота, доброта, братство, единство и единодушие пребывают в губительном со-стоянии! Неповторимый поэт Пушкин является достоянием не только русского народа, России, но и всего человечества. Его стихи и поэмы переведены на все языки мира, и он навсегда останется отцом всех поэтов мира. Действительно, наша рус¬ская земля - святая, красивая, богатая и добрая - так щедро обогащает Вселен¬ную!
И, глядя на вековой политический и экономический мрак и произвол, сгустив¬шиеся над Отчизной, сердце сжимается от боли и стыда за властителей, которые допустили лютую бесхозяйственность, безгосударственность, нищету, голод, мучения, выживание и вымирание, то есть духовный, культурный, научный, народный и державный геноцид. Как ревнитель достойной жизни, я умоляю всех правителей, во имя Пушкина, человечества и вселенной, образумиться и вернуться к достойному, человечному и ответственному образу руководства, создать почву для рождения великих умов и талантов - творцов здоровой, радостной и плодотворной жизни для всех и вся, чтобы никакая чума, смута и геноцид не могли с яростью нападать на дышащих и живущих. Хочу поздравить всех русских и все доброжелательные народы мира с 200-летием со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. Пожелать и понадеяться, что никогда и никого не покинет чувство любви и благодарности поэту, а это значит, что мы еще люди. Пушкин - это слава России и дар Вселенной. «Спасибо, русская земля, что гения родила, поэта миру ты дала, Россию славой наградила». Радостно, что юбилей величайшего поэта отмечался в России на государственном уровне, да по другому теперешним вла¬стителям и поступить нельзя было, ведь этот юбилей праздновался всем человече¬ством. Конечно, была и пошлая политизация, особенно в прессе и эфировещании, то есть античеловеческие прослойки пробовали очернить Пушкина, с идиотским юмором донести это до народа, но у них ничего не получилось.
К таким людям, как Александр Сергеевич, никакая грязь, клевета, спекуляция и коммерциализация не пристает - чересчур он светлый, талантлив и велик русским духом.
Юбилей нашего поэта оказал огромное влияние на оздоровление и преображение ду¬ховно-культурного национального самосознания.
Напомнил русскому народу, какое богатейшее наследие мы имеем и как в двадцатом веке мы его халатно, даже предательски, позабыли и отдали недругам на осквернение, искажение, на¬другание и присвоение. Конечно, самое душевное и ликующее празднество проходило на псковской земле в Михайловском. Тысячи людей шли к могиле поэта, чтобы поклониться и еще раз выразить благодарность. Действительно, не зарастет тропа.
После возбужденных и духовных дней решил поехать отдохнуть телом, к Черному морю, а главное, встретиться с моими близкими друзьями-соратниками Виктором Гавриловичем Захарченко и Виктором Ивановичем Лихоносовым. Сел в Шереметьево на самолет и полетел в красивый город Краснодар – Екатеринодар, где губернатором был незаурядный человек К.И. Кондратенко. Меня радушно встретили Володя Миронов с дочуркой Аленушкой и ее женихом Ваней. Поехали в гостеприимный и теплый дом с милейшей хозяюшкой Олей Мироновой. Разговоров и радушия было так много, что угомонились, только когда запели петухи и начало светать. Уже в 9 часов утра подкатила «Волга» - приехал замечательный человек Аскер – адыгеец по происхождению, а по духу русский.
Началась моя бурная программа пребывания в южном крае Отчизны. Первым долгом встретился с великим творцом - руководителем знаменитого Ку¬банского казачьего хора Виктором Гавриловичем Захарченко. Он встретил меня, как всегда, искренне и предложил принять участие в намеченной на июль программе - записи с хором на телевидении и поучаствовать в Казачьем фести¬вале.
Я охотно согласился, но попросил дать мне сначала съездить отдохнуть в Сочи.
На следующее утро в редакции газеты «Кубанские новости» состоялась пресс-конференция, на которую собрались те, кто любит Россию и делает все, чтобы она это трудное смутное время быстро и без ущерба потерь, разрушений пережила и, как заботливая мать, про¬должила кормить, защищать, покровительствовать всем верным сынам и дочерям. Встреча была рассчитана на час, а растянулась на три. После пресс-конференции сразу пошли к еще одному незаурядному человеку - главе издатель¬ства Краснодарского края А. И Мамчур. С ним я познакомился несколько лет назад, и он сразу мне показался достойным и деловым человеком, человеком чести и слова. Здесь уж без вкусной пищи и водочки никогда не обходится.
Общение в здании издательства показалось не достаточным - решили поехать на природу, на базу отдыха, на берегу реки Кубань, где нас также ждал обильный стол, баня, шашлык, разговоры, песни, стихи... Когда же собрались спать, первые лучи солнца уже позолотили небо. Для меня это была вто¬рая бессонная ночь, но зато с русскими и очень близкими людьми. С третьим днем пребывания на юге совпала свадьба Аленушки и Вани. Молодые соединяли себя только гражданским бра¬ком в ЗАГСе, что для меня, православного русского человека, было странно, ведь без духовного, то есть церковного обряда, получается не замужество, а сожительство. Видимо, еще долго будут летать над Россией бесовские силы, и калечить жизни новому поколению. Зато традиционное языческое гулянье и веселье, обряды в виде выкупа невесты и свадебный пир в ресторане были на высоте. Вкусная закуска, музыка, танцы, поздравления, подарки. Самым ярким было выступление Аскера, он лихо танцевал лезгинку со своей очаровательной супругой. От души веселил всех своим уникальным пением Виктор Солошинко - директор по печати Краснодарской области. Не сдержался и я, спел красивой паре несколько романсов.
Закончилась свадьба после полуночи. После этих встреч я был таким уставшим, что попросил Володю и Аскера увезти меня на Черное море восстановить силы.
В восемь часов утра мы уже ехали на «Волге» по направлению к Сочи. Перед нами открылась прекрас¬ная панорама - сплошные извилистые подъемы и спуски, порой очень опасные. Около семи часов добирались мы до знаменитого курортного места. Я решил остановить¬ся не в самом городе Сочи, а поближе к природе, в поселении Кудепста на частной квартире. Встретил там русскую девушку Елену из Москвы. Мы сразу почувствовали сильную взаимную симпатию, как будто какая-то сила нас притягивала друг к другу. Как потом оказалось, и встретились мы неслучайно, ведь случайного ничего не бывает. Первые дни купался, загорал и гулял днем и ночью, а когда добирался до постели, то спал как ребенок. Ездили в горы, на Красную поляну, где такая красота и такой воздух, что не хо¬телось спускаться вниз, в цивилизацию. Вечерами по набережной гуляют взрослые и дети, кругом ресторанчики и кафе, звучит музыка. Меня же все это не привлекало, мне хотелось отдохнуть: выспаться, набраться сил для большой твор¬ческой программы в Краснодаре. Несколько раз посетил центр Сочи. Да, действительно красивое место: архитектура, парки, санатории, театры, особенным же украшением являются православные храмы. Удивляло то, что, несмотря на тяжелую жизнь в стране, на курорте очень много российских отдыхающих. Было странным увидеть "Конгресс русской прессы" из разных частей мира. В чем же странность? Да в том, что среди участников не было ни одного русского ни по воспита¬нию, ни по крови и, конечно же, по духу. Словом, всюду эксплуатируют русскость, с ее величайшей духовностью, культурой и наукой. Только лишь мы, рус¬ские, продолжаем халатно и безответственно относиться ко всему родному, поэтому и страдания, неуверенность, разрушения и даже бессилие. Десять дней пролетели незаметно. Простился с новыми друзьями и улетел в казачью столицу.
Началась подготовка к записи с хором и другие выступления общественного характера. Запись на телевидении была утомительная – потому, что стояла жара, немало пролилось пота. Печальной вестью стала болезнь всеми любимой гениальной певицы Марины Крапостиной, о которой мне рассказал Виктор Гаврилович. Когда я впервые услышал ее пение в зале Чайковского, в Москве, моя душа была полностью захвачена исполнением. Несмотря на то, что мне за мою жизнь удалось слышать самых лучших исполнителей на планете, но такого душевного пения я не могу припомнить. Весь зал был захвачен. И самое невероятное и прекрасное то, что даже дети замирали во время пения Марины. Это дар Божий, чудо нашего времени! По окончании краснодарской программы я уже был готов вернуться в Москву, но не тут-то было. Верные друзья, а особенно доктор Валерий, уже приготовили для меня поездку на Азовское море в Ростовскую область.
Опять на автомобиль и покатили в город Азов. Перед го¬родом наш автомобиль остановила милиция и спросила у водителя: "Вы везете Шахматова? Если да, то за мной." Включает фары, сирену и мы на большой скорости летим к центру города, где нас встречают казаки, с пиками, на конях; молодые красавицы казачки с хлебом и солью, и заместитель главы города. Затем опять по автомобилям и едем на побережье, где батюшка Дон впадает в Азовское море. На знаменитой Азовской крепости начинается торжественное приветствие с шампанским и тремя выстрелами из древних пушек. Чего я, естественно, не ожидал, с такими почестями меня еще на Руси не встречали. Возложив цветы к памятнику создателям города, быстро ознакомились с историческим музеем и поднялись на катер, чтобы прокатиться по Азовскому морю. Как у настоящих гостеприимных хозяев, на палубе уже был накрыт обильный стол, с многочисленными блюдами, из свежей рыбы и закусками, свежими овощами и фруктами, вином и водочкой.
Замечательный баянист лихо, широко и глубинно играл русские морские песни. Как только расселись вокруг стола, сразу начались речи и угощения. Через час бросили якорь и стали прыгать в воду и купаться. Вся встреча проходила с любовью, преданностью и искренним отноше¬нием, несмотря, что мы только познакомились. Насладившись едой и телес¬ным отдыхом, потихоньку стали возвращаться в порт, так как нужно было присутствовать на торжественном концерте в честь 70-летия рыболовства.
Не успели сесть на почетные места, как объявили о присутствии в зале Александра Шахматова. Пришлось раскланяться и подняться на сцену. Нужно было не только го¬ворить, но и петь. Приняли меня очень тепло, видимо, всё так уже дезинформировано, что народ жаждет живого правдивого слова, защиты от бесовской напасти на великое и древнее государство. Я уже от такого внимания стал уставать и надеялся, что сразу после концерта поедем в Ростов-на-Дону. Но программа была иной - нас ждали в ресторане на торжественном банкете. Только после этого милые и добрые азовчане отпустили нас из своего уютного, небольшого, зеленого, чистого, всего в цветах и исторически богатого города Азова. Время уже было позднее, водитель нажал на педаль газа, и «Жигули» со скоростью I00–I40 км/ч, иногда чуть ли не отрываясь от земли, полетели по донской земле.
В Ростове-на-Дону не было сил задерживаться, из автомобиля ознакомились с красивым большим городом и двинулись в шахтерский городок Каменск, где нас ожидали друзья и ночлег. Прекрасный человек Александр Плескачев, который специально приехал за нами в Азов, сразу показал нам зал с уникальной и неожиданной афишей, на которой я был изображен шахтером. А из зала сразу в санаторий на покой.
Но и здесь покой мне только снился, меня поселили в комнату, где нака¬нуне спала некая знаменитая певица, которая оставила мне поломанную кровать.
Я все время скатывался с нее, но беспокоить никого не хотел, так и скоротал ночку, иногда «любезно» вспоминая певицу. Зато посмеялся вдоволь.
Была назначена встреча в администрации города и пресс-конференция. Все проходило ду¬шевно и спокойно, без излишка политиканства и деловитости, как это принято среди начальства больших столичных городов. Видимо, их уже предупре¬дили, что Шахматов занимается только духовностью, культурой и наукой, то есть не опускается ниже человеческого достоинства. В громадном зале города собра¬лись, чуть ли не, все деятели культуры, было много молодежи, что особенно радовало, ведь моя главная цель - спасти новое поколение от чумы двадцатого века: наркомании, порнографии, разврата, пьянства... Встреча, рассчитанная на один час, затянулась на четыре. Было много вопросов на разные темы - от православной веры до современного бытия и выживания народов мира в наше техническое, коммерческое, продажное и геноцидное времечко. Было приятно отметить, что народ был заинтересован и внимал с улыбкой на лице, с верой и на-деждой на лучшие времена. После встречи вместо банкета начальник по образованию края повез нас к необычному озеру. Была яма, оставшаяся после шахтеров - глубо¬кая и обширная впадина, которую мать-земля взяла под свой контроль, то есть решила, что хватит издеваться, эксплуатировать природу, и заполнила резервуар подземной чистейшей водой. Полу¬чилось уникальное место, а сообразительные мужики-хозяйственники местность вокруг засыпали пес¬ком, поставили столики со стульями и зонтами, получился приятный и чистый пляж. Там мы и разместились вокруг стола с вкусной закуской под серьезный раз¬говор о судьбе России: как себе помочь, чтобы было будущее у грядущих поколений. Не успели оглянуться, а время уж за полночь, и запланированную поездку на автомобиле в Краснодар пришлось отложить до утра.
Это означало, что придется провести еще одну ночь на сломанной кровати, о которой начальству я не говорил.
Как ни было приятно гостить у добрых людей, но в Москве меня уже ждали и, наверное, потеряли. По приезде в столицу позвонил В.П. Бурляеву, и он пригласил меня на Московский кинофестиваль под руководством Никиты Сергеевича Михалкова. Конечно, Никита Сергеевич - незаурядный человек, который всей мощью своей известности смог сделать всё, чтобы это событие состоялось, и было проведено на достойном уровне. Не обошлось и без разных приключений, зависти, обид и политиканства. В день открытия вокруг кинотеатра «Пушкинский» собралось много народа, было очень много милиции, играл духовой оркестр. Приглашенные, красиво одетые, поднимаются по лестнице в зал. Всюду мелькают вспышки фотокамер, репортеры топчут друг друга, каждый старается ближе приблизиться к звездам кино, с надеждой передать отснятое в эфир и получить за это деньги.
Зал был переполнен, открывали программу Олег Меньшиков, с какой-то актрисой,
я даже не запомнил ее имени. Оба они были сначала скованы и допускали ошибки. Появился на сцене и сам Никитушка и представил председателя правительства России С. В. Степашина.
Никита Сергеевич сделал из него клоуна, заставил его петь. Затем вышли две певицы спеть дуэтом и не спра¬вились с задачей, да простит им композитор, а публика, видимо, в классике мало понимала, все равно аплодировала. Самым странным было наблюдать за тем, как известные му¬зыканты выходили со своими инструментами и играли под фонограмму - это вообще уму непостижимо, электрический звук резал, как по-живому. Это был кошмар с точки зрения искусства. Многие стали покидать зал. Не менее драматичным, а может быть, и забавным, был банкет в саду Эрмитаж - под открытым небом были расставлены шатры-палатки, внутри столики без стульев, на площадке расположился оркестр, у ворот стояла большая толпа, кто с приглашением, кто и нет.
Вдруг пошел сильный дождь, и именитые гости не знали, куда бежать, чтобы спасти наряды и прически. Дождь шел целый час. Когда гости стали подходить к столам, чтобы положить угощение на пластиковые тарелки, то закуски достались не всем. Неудовольствие и возмущение были очевидны. Где-то после полуночи прибыл Михалков в обнимку с чужеземным актером и охра¬ной вокруг. Они расположились в избранном ими месте, но разочарованные гости уже покидали небывалое празднество. На закрытие кинофестиваля я уже не пошел, не хотел прини¬мать участие в кощунственном спектакле - церемонии выдачи статуй с изображением святого Георгия в довольно развратной атмосфере так называемого современного мира киноискусства.
Очень сожалею, что не смог поехать на юбилей русского писателя, актера и режиссера Василия Макаровича Шукшина – 70-летие со дня рожде¬ния - в деревню Сростки, на Алтайской земле. Было удивительно, что на юбилей, ко¬торый был организован на государственном уровне, не были приглашены великие русские писатели Распутин, Белов, Лихоносов и другие. Похоже, что демократическое бескультурие в рядах руководителей продолжается. Зато простого русского народа собираются десятки тысяч на горе, где традиционно каждый год про¬ходят "Шукшинские чтения", и для меня было честью принимать участие в этом мероприятии в 1993 году. К великому Василию Макаровичу Шукшину тоже не зарастает народная тропа.
В день святого пророка Илии, 2 августа, раздался телефонный звонок из да¬лекой Австралии, и по голосу родной сестры было ясно, что наше многочисленное семейство постигло горе – на 97-м году жизни скончался наш патриарх, горячо любимый отец, глубоко верующий, православный русский благородный человек, строгий, но справедливый. Отец испытал, можно сказать, все в жизни: радость и печаль, бедствия и богатство, холод и голод, свободу и заточение.
Он преданно любил Россию, верил, что только царь-батюшка и самодержавная власть предназначены рус¬ской земле, без этого никогда не будет спокойствия, благополучия, богоугодной, плодотворной и процветающей жизни. Отец был в заключении за то, что имел большую друж¬ную семью и не признавал интернационализма на родной земле. Находясь в изгна¬нии, в Китае, он и там за свои взгляды был арестован коммунистами. Его без причины и суда продержали около года в тюрьме вместе с китайцами, монголами, корейцами и бурятами. Превратили физически крупного и крепкого человека в скелет, но духовно его сломить не смогли. Только расхождения китайского и советского ру¬ководства помогли отцу выйти на свободу, а затем вместе с семьей выехать в Австралию. Да, физически отец ушел от нас, но духовно, душевно и своей любовью к нам он, как и наша горячо любимая матушка, которая покинула нас 10 лет назад, перейдя в луч-ший мир, навечно останется с нами. Их воспитание, забота и родственность являются сутью нашей жизни. Их призыв любить Бога, русскую землю, Россию, друг друга, человека и природу проник в наше сознание, то есть в разум и сердце, и мы сделаем все, чтобы наши дети - их наследники - были достойны своих предков. Так и не дожили наши светлые родители до того времени, когда коммунистическое иго рухнуло. Царство Небесное Вам, любимые и незабываемые. Пусть будет австралийская земля покоем для вашего праха, но я уверен, что ваши чистые души yжe присутствуют на святой, намоленной, русской и родной земле, в России!
После кончины отца мне захотелось проехаться по древней Руси и посетить святые храмы и монастыри. Сел на поезд и поехал на север России. Первая остановка - город Петрозаводск, где меня встретили добрые русские люди - Евгений Степанович и Татьяна Сергеевна Кузькины, и пригласили к себе домой, в гостеприимный православный дом.
Познакомившись поближе, попив чая из самовара, сели в автомобиль и поехали в Важеозерский Свято-Преображенский монастырь, который находится в 80-ти километрах от Петрозаводска. Монастырь, расположенный на берегу озера, чудом восстанавливается из руин - денег нет, вокруг старенькие, больные и несчастные люди, а на святой земле все оживает. Настоятель - отец Илларион, четыре монахини, несколько покалеченных циви¬лизацией молодых людей – вот и все трудники монастыря. Рядом располагается детский летний лагерь для сирот и бедных семей. На территории монастыря находится святой источник. По-молившись, решили пойти вокруг озера в скит, где покоится прах отшельника, преподобного Митрофана.
Хотя расстояние немалое, дошли очень быстро. Открылась перед нами божественная природа, много озерушек, речушек, лес, поляна... Так прошел радостный день, наполнивший душу верой, надеждой и любовью, расширивший знание и закрепивший верность родной земле.
Мне в жизни очень везет на добрых людей, и Петрозаводск не стал исключением. Супруги Кузькины оказались подвижни¬ками православия и русскости. 3а несколько лет на прекрасном месте они воз¬вели часовню во имя апостолов Петра и Павла, где мне довелось видеть картину, обрадовавшую душу. Два молодых солдата принимали крещение. С какой сосредоточенностью, волнением и трепетом они принимали благодать Господню! Действительно - умом Россию не понять. Рядом с часовней приходская школа и духовно-православный просветительский центр "Журавка", названа в честь реки Журавки, на родине Евгения Сте¬пановича. Супруги содержат беспризорных детей: каждое лето устраивают лагерь на три смены для них.
На следующий день поехали в древний храм Успения Пресвятой Богородицы, где нас любезно встретил отец Лев. Помолились Богу и пошли на тра¬пезу. После чего отец Лев поспешил на телестанцию записывать еже¬недельную передачу о духовной жизни.
Тут же отцу Льву пришла мысль записать беседу со мной, а когда речь идет о духовности, то я всегда готов! Так, без подготовки направились прямо в студию и записали сразу две программы, режиссером которых была милая русская женщина Хоничева Галина Васильевна. В тот же день я сел на быстроходный катер «Комета» и поплыл по Онежскому озеру в Кижи - так называемое кладбище древних храмов, часовен, мельниц, домов, то есть по-совдеповски – музей деревянного зодчества. Естественно, «музей» звучит кощунственно. Конечно же, все что я увидел, было чудотворение наших великих и богоугодных предков. Какая архитектура, построение! Все с умом, с душою! Что касается природы, то это неописуемая картина. Да, ни¬чего не добавишь - это русский север! Вот почему угодники Божьи – монахи - шли в эти непроходимые места и основывали святые обители – монастыри, а так как из Петрозаводска можно выехать в пять морей, то проповедники православия плыли на разные острова. Один из них, самый прославленный – Соловецкий остров среди Белого моря. Вот туда-то я уже давно мечтал попасть, с тех пор, как начал петь балладу о Кудеяре-разбойнике - старце Питириме. Поехали мы, три раба Божьих - Татьяна, Евгений и Александр. Вечером сели в поезд, и он нас повез на станцию городка Кемь. В 8 часов утра мы уже были там. Сразу подрядили частную машину и проехали 15 километров к порту, где стоял частный катер с 12-ю итальянцами на борту, и меня, как гражданина Австралии, охотно вместе с моими друзьями приняли на борт. Через минуту медленно отчалили, а когда вышли в открытое море, то появились волны. Некоторым сеньорам стало плохо: укачало, возможно, тяжесть грехов проявилась? Через три с половиной часа подплыли к святой и сокровенной земле. Величавая каменная крепость, внутри велико¬лепные храмы, купола, кресты... Встретил нас ласково монах, расспросил, кто мы, и велел идти в трапезную.
Приняв телес¬ную пищу, поспешили получить и духовную - помолиться во всех часовнях и храмах. Наш приезд совпал с днем святых Германа, Савватия и Зосимы - основателей Соловецкого монастыря. Вечером началось торжественное богослужение и продолжалось 10 часов, то есть до самого утра. Служил смиренный монах Герман. После освя¬щения воды, последовал крестный ход. Наши души были так захвачены намоленностью, что даже теле¬сной усталости не ощущалось. Молящихся было много, и большинство паломников дети и молодежь. После я уединился и ходил по острову, встречая жителей, расспрашивал их, как им живется и помнят ли о том времени, когда человечки-бесы устроили здесь лагерь смерти для православных русских - самых умных и талантливых, здоровых духом лю¬дей - цвета русской нации. Заметно, что богоборческие строения вокруг разваливаются, а монастырь с его подсобным хозяйством очищается и восстанавливается. Посетил и мастерскую, где послушники трудятся на благо Православия и России. Делают деревянные кресты, от метровых до десятиметровых, вырезают на них молитвы, которые будут ставиться на воде и на земле - в знак укрепления веры, памяти и преданности родной земле, православной Отчизне. К нашей скорби, пока еще на территории монастыря находится, так называемый, исторический музей. Прости меня Боже, из любопытства, для информации заглянул туда и я, грешный человек, только лишь на десять минут, провел глазами по фотографиям измученных заключенных - лишь кожа да кости, увидел надзирателей-комиссаров - рабов бесовщины, и все они нерусского происхождения, с толстыми рожами и пузами. До какой-то степени подорвал молитвен¬ное настроение своим пребыванием в музее. Увидел группу людей из общества «Мемориал», которая прибыла на остров, чтобы отметить 60-летие окончания Соловецких ссы¬лок. Они установили памятный камень на площади, в парке.
Внешне почти все они походили на тех главарей лагеря, которые так жестоко расправлялись с невинными чистыми людьми. Словом, это был некий политизированный акт на святой земле.
На следующий день, в день святого Германа, помолившись, поклонившись на все четыре стороны и поблагодарив Бога, монашествующих и подвижников, со спокойной душой отплыли от святого острова. Море было спокойным, как никогда, даже не было волн. Нельзя высказать и описать, какое внутреннее ощущение осталось у нас на всю жизнь. Какой праздник души! Рано утром поезд привез нас обратно в Петрозаводск. В тот же день была назначена встреча с членами общества "Журавка". Со¬бралось много народа, и состоялось интересное вече, как всегда все интересо¬вались Австралией и русскими в рассеянии сущем. К сожалению, русские на род¬ной земле мало знают о достоинстве русского человека в мире, как русские умы и таланты влияют на духовное, культурное и научное развитие человечества, как русских всюду ценят, уважают, как они востребованы, как русские во всех странах и на всех материках всегда на высоте по образованности, трудоспособности, обеспеченности и благонадежности. Русским есть, чем гордиться и что оберегать от бешеной цивилизации. И когда это рассказываешь, то у слушателей наворачиваются слезы, и появляются радостные улыбки, расправляются плечи и разгибаются спины. Да и жажда живого общения, правдивого слова у людей велика. Честный люд больше не верит прессе, не слушает эфировещание.
Назавтра пошли в храм, где служил епископ Мануил. Людей было очень много, после литургии состоялся крестный ход по улицам города до часовни во имя святых Петра и Павла. Радостно оттого, что милиция перекрывает улицы и пропускает духовенство и мирян с иконами и крестами. Последнее время крестные ходы шествуют по всей России, самый продолжительный был от Москвы до Владивостока.
Также идут крестные ходы из разных частей От¬чизны и к 13 декабря, в день св. апостола Андрея Первозванного, сойдутся в зла¬тоглавой Москве. Похоже, что русский народ сильно схвачен за горло, и дабы не испустить последний вздох, он стал с надеждой поворачиваться к Богу, к корням, к истории, к хозяйственности, государственности и ответственности. Пора, пора, пора! Перед отъездом из Петрозаводска был свидетелем подписания договора между епархией, Министерством образования и ректором Петрозаводского университета по подготовке программ воспитания и образования детей и молодежи.
Погода резко изменилась, пасмурно, идет дождь, температура падает, осень стучится в северный край России-матушки. Да, суета сует. Все нам, человечкам, не хватает времени. К сожалению, не смог поехать на святые места, где мой покровитель святой Александр Ошевенский (1427–1479), основал монастырь в Каргопольской области, на реке Чурьяга. Сам святитель был родом из села Вещеозерское, расположенного на озере Вещеозеро, близ города Бела Озера. Родился в семье батюш¬ки Никифора и матушки Фотинии. При рождении был назван Алексеем, в 25 лет принял монашество и наречен Александром. Прости меня, Преподобный Отче, что не посетил Твою обитель, будучи этот раз на севере. Одно утешение, что еду на поезде по направлению к станции Сортавало, а там сяду на теплоход и поплыву на святой остров Валаам.
В пять часов утра сошел с поезда, спросил у первого попавшегося русского человека, где находится причал и как туда пройти. Он, доброжелательно улыбаясь, подробно объяснил мне, как добраться до порта. Тем временем мне захотелось есть, решил зайти в кафе. Небольшое помещение было заполнено детьми и их взрослыми руководителями. Это ока¬зались паломники из Петрограда, которые тоже едут на святой Валаам. Закусил вкусных пирожков с капустой и картошкой.
Познакомившись с веселой молодежью пошагали по-утиному к берегу залива Ладоги. Прибыли в порт, а там ни души, все побережье еще спит. Стали подниматься на катера и теплоходы и будить дежурных. Нам отвечали, что капитаны еще гуляют и когда появятся неизвестно. Усталые дети расположились прямо на берегу и заснули, а взрослые начали узнавать, как же добраться до острова русской святости. Около девяти часов пришел капи¬тан небольшого теплохода, и мы договорились о цене: по 50 рублей с человека, если соберем группу из сорока человек. Еще стали подходить желающие, и к 12 часам набралось нужное количество пассажиров. Заработал мотор теплохода, и мы поплыли по волнам Ладожского озера. Через два часа двадцать минут перед нами предстал великолепный монастырь, с золотыми крестами и голубыми куполами. Залив, крутые гористые берега с зелеными деревьями, все казалось необычайно красивым, божественным. Вот и сбылась моя мечта - я стою на святой земле, земле русской. Все взоры были направлены на Спасо-Преображенский монастырь 10-го века, то есть, построен ещё до крещения Руси, основателями которого явля¬ются преподобные отцы Сергий и Герман. Пер¬вым христианином на острове был апостол Андрей Первозванный в I веке. Почти все, кто начинал иноческий путь на Валааме, стали основателями русских монастырей, среди них преподобный Александр Свирский, игумен Иоанн Дамаскин, игумен Назарий...
Чтобы закрепить православную веру и набраться мудрости от святых отцов святой остров посещали император Александр III, царь Александр I. Благословенный появился на острове в простой одежде, как паломник, вместе с народом. Черпали духовность в монастыре и другие великие русские люди: художник И.И.Шишкин, писатель И.С.Шмелев, ученый Д.И.Менделеев, поэт Ф.И.Тютчев, писатель Б.К.Зайцев, П.И.Чайковский... Для меня было честью остановиться в гостинице, где останавливались великие просветители русской духовности, культуры, науки.
Как только устроился в комнате, сразу же поспешил в монастырь, куда уже приехали сотни паломников из разных мест нашей необъятной России. Это было накануне Преображения Господня, престольного праздника обители. Нельзя выразить, какое у меня было душевное состояние. Такой намоленной земли, кроме Иерусалима, возможно больше нет, недаром один из скитов на Валааме назван Новым Иерусалимом. Несмотря, что я уже не спал несколько ночей, физической усталости не ощущал. Богослужение продолжалось всю ночь. Было много монахов, и возглавлял моление игумен Панкратий. Меня, как певца, особенно захватил монастырский распев иноков на два клироса. Не было академичности и артистичности, которые часто слышатся в городских храмах. Как у монахов, так и у паломников, были такие светлые и чистые лица! В храме благоухание и душевная радость. После причастия все ласково улыбались и поздравляли друг друга с принятием Святых Христовых тайн. В основном были матери и бабушки с детьми, к сожалению, большинство мужчин в России еще пребывает в бездуховном пространстве, многие еще пьянствуют, курят и развратничают, то есть служат бесам. Но так как наша Россия – это матушка, то и спасут ее матери и бабушки и, конечно же, наши монастыри и храмы.
На следующий день после торжественной трапезы по случаю престольного праздника решил походить по острову, по скитам... По дороге встречал местных жителей, в основном старушек, расспрашивал их о жизни, о том, как они сюда попали. Все рассказы были трагичными. Вскоре после Второй мировой войны здесь был основан интернат, а затем убежище - ссылка для инвалидов и одиноких людей. Обслуживать их привозили молоденьких девушек, которым сейчас уже под восемьдесят, оторвали их от родных мест, от семей. Когда я слушал их, у меня не раз появлялись слезы. Сколько пережили эти русские женщины! Неудивительно, что ни одна из них не прослезилась, видимо, уже выплакали все слезы, сердца окаменели.
И о православной вере они не имеют полного понятия: не было возможности соблюдать обряды, все связанное с Церковью было запрещено и жестко каралось. Никто из них не знает, где их родные и остался ли кто-нибудь из них в живых. Перестройка тоже не принесла им счастья, живут в квартирах без необходимых условий: нет горячей воды, все раз¬валивается и не ремонтируется, месячной пенсии хватает только на неделю. Бедные старушки говорят, что если бы монастырь не подкармливал, то уже бы померли с голода. Беседовал и с детьми, особенно запал мне в душу мальчик Женя, восьми лет, который бегал с собакой и вдруг присел около меня. Познакомился с белокурым мальчуганом и попросил его рассказать о себе. Он мне сразу доложил, что живет с бабушкой, а на мой вопрос, где мама и папа, молниеносно ответил: «Мамка повесилась, а отец ушел к другой» и обнял собаку, приговари¬вая: «Это мой верный дружок - Лордик». Потом добавил: «У меня есть любимый монах, он сегодня в церкви будет петь». Одним словом, дети и взрослые живут как беспризорники. Необходимо переселить всех, кто еще мучается в светской жизни на острове, на большую землю, а весь остров должен вновь стать свя¬тым, духовным, спасительным центром русского народа, России. Ввиду того, что я вечером должен отплыть в Питер, и, чтобы посмотреть весь остров, посетить все тринадцать скитов, я нанял автомобиль, с гидом и все объехал.
В девять часов вечера, хоть и с трудностями, был уже на теплоходе имени Ивана Крылова. Осложнение за¬ключалось в том, что это был туристический рейс и свободных мест не было. Я обратился к руководителю по туризму Петру Петровичу Хохлову, бывшему моряку, а теперь ученому, с просьбой, чтобы он поговорил с капитаном и меня взяли на борт. Я готов был провести ночь в музыкальном салоне, сидя на диване. Но оказалось, не я один такой, было еще несколько желающих.
Когда об этом узнал так называемый начальник теплохода, чело¬век очень неприятного вида, он начал орать: «Нельзя, это коммерческий теплоход, никаких паломников нам не нужно.» На его лице появилось что-то бесовское, видимо, выпрашивал взятку. Батюшка, я и другие путешественники не стали с ним связываться, спокойно и молча зашли на борт и сели, где смогли, а он, как собачка, еще немного полаял, убежал в свою кабину и запер дверь. Капитан же оказался русским православным человеком и посоветовал не обращать на него внимания, ведь он нерусский человек, о чем нам уже сказала его физиономия. Плавно отчалили и вышли в Ладожское озеро. Конечно, психопатия начальника и пьянство мужиков на теплоходе, а затем грохот дискотеки на палубе, напоминали нам о бешеной цивилизации. На душе стало грустно, появилось сожаление, что пришлось покинуть святой остров.
Около полуночи мы, грешные, расположились в салоне на ночлег, кто на сиденьях, кто на полу. Расположился на полу, на грязном ковре рядом с батюшкой, но не мог заснуть – потому, что передо мной пронеслась вся неделя, проведенная на святых островах. Приходили мысли - бросить все и уйти в монастырь, трудиться, то есть восстанавливать обитель, но тяжесть грехов и гражданский долг перед Отчизной, отводили эти мысли и возвращали меня в светскую жизни. Думал и о том, как безбожники, ничтожные руководители, распоря¬жаются на государственных местах, как этот тип на теплоходе. Надо же, за¬ставил батюшку лежать на грязном полу, а сам ненавистник рода человеческого спит в первоклассной каюте. Утром, в восемь часов, подошли к речному вокзалу города Петрограда. Поблагодарив капитана и матросов, мы, паломники, сошли с теплохода. И так как я много дней провел на природе вдали от цивилизации, еще и не спал несколько ночей, да и смерть отца еще совсем свежа, то от всего этого почувствовал сильную усталость и рассеянность. Только сделал первый шаг через дорогу, на меня справа налетел легковой автомобиль и подбросил в воздух.
Я рухнул на асфальт, и каким-то чудом только поцарапал руку, да ощутил слабую боль в ноге. Спасло меня, во-первых, что со мной всегда икона Николая Чудотворца, во-вторых, моя сумка с одеждой, висевшая с правого бока. Удар пришелся в основном по ней, поэтому обошлось без переломов бедра и спины. Бедный водитель испугался больше меня. Им оказался военный, майор в форме. Сначала он на меня накинулся с матом, потом, когда увидел, что автомобиль не пострадал, стал спрашивать о моем самочувствии. Действительно, это чудо, что я так легко отделался. После такого потрясения я поспешил в храм Владимирской Божьей Матери напротив памятника Достоевскому, поставил свечи перед иконой святителя Николая, помолился, а затем, до отхода поезда "Аврора" в Москву, прошелся по Невскому проспекту, где появилось еще больше иностранных вывесок и реклам. Словом, вернулся в цивилизацию. Возможно, что Господь хотел меня наставить, то есть зани¬маться только богоугодными деяниями, забыть артистический мир? В общем, я сам постепенно прихожу к мысли, что хватит скитаться по белому свету, пока еще есть силы посвятить себя полностью служению России на родной земле.
С особым трепетом я ехал на Брянскую древнюю землю. Сколько там было печального и радостного! Ехал на молдавском поезде «Москва – Кишинев», где сразу заметил проявления независимости: грязь, хамство, жульничество и мат. Встретили меня на вокзале организаторы моего пребывания Вера Григорьевна Лысенко с охраной из казаков и увезли на частную квартиру. Хозяева квартиры оказались добрыми и талантливыми русскими людьми, музыкантами, Зина и Коля Обуховы. За гостепри¬имным и вкусным столом под пение и музыку просидели до раннего утра. Назавтра знакомство с главой города, встреча с журналистами и деятелями культуры. С первого дня почувствовал какую-то тяжесть на душе, отметил ожесточение в людях и очень мало ярких, что называется, породистых людей в центре города.
Все мелкие и смуглые, а во власти все еще коммуняки; почти что не существует ду¬ховности, культуры и науки. На месте храма стоит концертный зал уродливой архитектуры, на месте кладбища устроили парк, еще и имя А.К. Толстого ему присвоили. Там гуляют, пьют и танцуют под сатанинскую музыку, а в храмах находятся светские заведения. Полная свобода сектантам и спекулянтам. Главной задачей моего пре¬бывания было выступить в школах и университетах, помочь молодежи увидеть зло двадцатого века, которое свирепо напало на Россию. Должен признаться, что моло¬дежь еще, слава Богу, здоровая. Очень внимательно слушают и задают умные вопросы, иногда стесняясь и краснея. Самое невероятное то, что на древней русской земле просвещением занимаются не русские люди: хором руководит кубинец, оркестром – еврей, духовым оркестром – армянин, музыкальное училище возглавляет еврейка, университет - бурятка, а радио руководит ассириец. Чтобы немножко успокоиться, попросил отвезти меня в усадьбу Ф.И. Тютчева, в Овстуг. Поездка на автомобиле от города Брянска длилась около 30 минут. Перед нами открылась природа во всей своей красе. Встретили меня с хлебом-солью, с пением милые бабушки в старинных русских нарядах. После этого меня пригласили в школу им. Ф.И. Тютчева, где в актовом зале уже поджидали старшеклассники и учителя. Первое, что я увидел - чистые и добрые лица сельских ребят, потом отметил, как они внимательно слушают, впитывают каждое слово, всю информацию, которую я поведал о разных странах мира. Задавали умные вопросы. Не успел оглянуться, уже прошло два часа. С ребятами расставаться не хотелось. На музей времени оставалось мало, но внимательный директор музея сделал все, чтобы вкратце показать экспозицию и рассказать о музее великого русского поэта. Утром была назначена встреча со студентами Брянского университета. Переполненный зал на три четверти зала состоял из представительниц прекрасного пола.
Эта встреча была одной из самых ярких, студенты и преподаватели были очень предупредительны и задавали глубокие философские вопросы. Кроме лекции мне пришлось еще и петь, а в знак благодарности и студенты развлекли меня своим пением и музыкой. Встреча была взаимно полезной.
Как только она закончилась, сразу на автомобиль - и в Красный рог, в усадьбу А.К. Толстого. Еще издалека было видно красивое строение музея. Когда же директор стал водить нас по комнатам и с любовью и патриотиз¬мом рассказывать о каждой музейной вещи, наши души и сердца наполнились гордостью за наш русский народ, который дал столько умов и талантов на благо человечества. После экскурсии меня повезли в русскую деревню в добрый дом с баней и вкусным ужином. Засиделись до утра.
Я попросил, чтобы мне освободили следующий день, дали возможность самостоятельно походить и поездить по городу. Гулял по улицам, осматривал храмы, монастыри, посетил рынки, вышел на луг около реки Десны, где раньше, в добрые времена, проходили ярмарки: купцы прибывали из разных уголков Руси, причаливали пароходы с товарами. Признаюсь, на меня все смо¬трели, как на шукшинского чудика, с удивлением реагировали на мои поступки, например, когда я крестился перед храмом, уступал место женщинам на дороге и в автобусах, со слезами смотрел на нищих и беспризорных детей, говорил открыто о русском человеке и его достоинстве.
17 сентября присутствовал на дне города. Вся местная власть и небольшая кучка людей с плакатами интернационализма - губителя русского древнего госу¬дарства с его великой историей - возбужденно шли колонной к Партизанской площади, где возложили цветы и произнесли пустые речи, обещая вернуть советскую власть.
Вечером из любопытства согласился посетить концерт в том самом зале на крови.
Пел знаменитый хор им. Пятницкого - единственное, что можно назвать искусством, а остальное все бездарно, потому что руководители не русские. Последние два дня на Брянщине провел под городом Трубчевским, которому более I000 лет (это один из самых древних русских городов), на хуторе Гарцаевка, где жили дедушка и бабушка Лены, моей избранницы, с которой я решил вступить в брак. Действительно, божественный уголок, где покой, красота и доброта местных жителей сопротивляются наступлению бешеной цивилизации. Да, я проехал почти что по всей матушке России и признаюсь в том, что Брянская область, как никакая другая, оставила у меня удручающее впечатление. На самой древней русской земле, как нигде, процветает бесхозяйственность. Пора русскому народу освободить Отчизну от чужеземного ига. Можно сказать, я знаком со всем земным шаром: жил, где хотел, делал, что душа желала, смог ознакомиться с прелестями и жестокостью цивилизации, так называемого, человеческого мира, но личного, семейного счастья не знал. И вот последние годы, посещая православные храмы, монастыри, святые места на родной земле, я усердно молился Господу и русским святителям, чтобы сжалились надо мной, простили мои грехи и помогли заполнить этот пробел в моей жизни. Видимо, мои молитвы были услышаны, я встретил русскую красавицу Елену, и после годового знакомства мы обвенчались в древнем московском Богоявленском монастыре в храме Богоматери в день святого Сергия Радонежского.
Этот святой монастырь является первым в Москве, ему более 700 лет, основан был братом св. Сергия Радонежского. В этом монастыре молились и венчались многие государственные мужи и простые люди Святой Руси: Иван Калита, Димитрий Донской и многие другие. Венчал нас смиренный русский батюшка, отец Андрей, который по при¬званию, великолепно пел хор, ощущалась благодать Божья. Наши души и сердца были под влиянием Духа Святого. Как у нас, новобрачных, так и у родных и друзей появились слезы радости и торжества.
Теперь я благодарен Богу не только за полностью насыщенную жизнь, но и за то, что унизительные прошения виз для въезда на родную землю остаются позади. Я гражданин России! Ну, а самое прекрасное и бесценное - это то, что родилась у нас доченька Василисушка. Теперь я самый счастливый человек на планете!
ОКОНЧАНИЕ
Завершаю вторую книгу, где я старался не углубляться в личную и артистическую жизнь, так как о себе рассказывать не удобно. Здесь же я прикоснулся к тому, что меня всегда притягивало - это Божество, природа, русскость, Россия, Вселенная. Поэтому я решил назвать свое повествование "Притяжение". Особенно мне хотелось описать те места, где я прикасался к русскости. Не для того, дабы что-то показать и доказать, а чтобы напомнить род¬ному народу о русском достоинстве и достоянии в мировом масштабе, чтобы поднять дух в смутное и трудное время. Русский народ должен знать, что у нас все есть, в глобальном масштабе русские умы и таланты проявили себя достойно и навечно внесли свою лепту в развитие духовной, культурной и научной жизни всего чело¬вечества. Нет места на земном шаре, где не было бы русского просвещения и духовного обогащения. Но вот чего у нас не хватает в настоящее время, так это единства нации, единодушия и исторической ответственности.
Мы все еще позволяем себе делиться на пра¬вых и левых, чужих и своих, зарубежных и отечественных. Позволяем недругам изображать нас разнопартийными и разноцветными, как вещи. Мы обязаны стать единым народом и быть самими собой не только для спасения Отчизны, но и для всего человечества. Неспокойствие, неуверенность и нестабильность на шестой части земли – это опасность для всей Вселенной.
На русский народ, как державообразующий, сейчас, как никогда, ложится ответственность за духовно-хозяйственную и историко-государственную жизнь Великой России. Пора прекратить играть в политический и экономический футбол, на богатейших просторах России, то есть спекулировать, лентяйничать, эксплуатировать и надеяться на заграничного дядю, что он придет и все сделает так, что все заживем, как в сказке. Пора прекратить подражение всему чуждому, а браться за ум и труд. Основа же благополучия начинается с веры в Бога, в себя, в Отечество, в человечество. И с семьи – потому, что здоровая семья является залогом здоровой нации, а здоровая нация - здоровое государство. Это закон природы. Да поможет нам Господь, наша вера и верность.
На Руси необходимо провести Всеотечественный Земский Собор, чтобы с Божьей помощью и народной мудростью преодолеть церковный раскол, национальное разногласие и державную смуту.
Дорогие мои земляки!
Может быть, вам покажется, что на моем жизненном и творческом пути все было гладко, особенно в моих деяниях на родной земле – Великой России. Конечно же, нет! Всё стоило здоровья, времени и денег. Приходилось пробивать всё, используя, где смекалку, убеждение, натиск и просто логику. Почему я об этом умолчал, то есть об этом не сказал в книге? Да потому что по натуре я не нытик. Да и зачем это в смутные и тяжелые времена! Полезнее говорить и писать только о том, что получилось, чтобы облегчить жизнь родным людям, поднять в них дух веры, надежды и любви, помочь им увидеть свет в тоннеле жизни.
Слава Богу за всё!
Русская Россия 5
© Copyright: Александр Васильевич Шахматов, 2010
Свидетельство о публикации №210062000616
Свидетельство о публикации №210062000616
Рецензии