Взрослые игры. 1-5

      
      
      
      
       Ястребы не делятся добычей.
      
       Э. Хемингуэй.
      
      
      
      

      
       ВВОДНАЯ ЧАСТЬ
      
      
      
       Перенаселенность и истощение ресурсов планеты Земля вынудила человечество начать заселение космического пространства. Гигантские астро-города заполнили свободные области орбиты, по которой вращалась материнская планета. Оптимальное расстояние до Солнца позволяло с комфортом расселить дополнительно к основному населению еще до полумиллиарда человек. Так постепенно вокруг светила стал формироваться своеобразный пояс искусственных сооружений. Его так и назвали «Поясом жизни».
             
       В дружном хороводе вращались вокруг Солнца астро-города, как драгоценные жемчужины космоса, наполненные жизнью, сверкая солнечными панелями и своими прозрачными гигантскими «окнами», сквозь которые, если смотреть снаружи внутрь, виделась голубизна чистого воздуха, синева озер, зелень садов и парков. Впрочем, не всегда хоровод этот бывал дружен. Борьба за полезные ископаемые и строительные материалы, которых так не хватало астро-городам, часто ставило эти хрупкие космические сооружения на грань войны друг с другом.
      
      
      
      
      
       1
      
      
      
       – Новел, сейчас же брось читать свою дурацкую книгу и ответь мне на вопрос: Где наш сын? Где шляется этот паршивец? Я тебя спрашиваю, мистер Важная Персона?!
      
       Мистер Винески сделал энергичное движение к вставанию, но остался сидеть в удобном кресле.
      
       – Эмилия, зачем ты себя накаляешь? Ну, куда он денется дальше паркового кольца? Там сверхпрочная стена, а за ней – космос. Дорогая, мы живем не на Земле. Мальчишка в принципе не может потеряться.
      
       – Да не в этом же дело! – Она закатила к потолку свои блекло-синие глаза и стиснула тонкие чувствительные пальца рук. – Малколм может попасть в дурную компанию... Неужели я так много требую? Я прошу его усвоить всего три правила: не пропускать занятия в школе, приходить домой не позже восьми часов и перед сном прочесть один абзац из «Катехизиса» Хаббарда. Это много?
      
       – Сейчас только 20.30, вот увидишь, дорогая, он скоро явится...
      
       – Мне даже страшно представить, что он может там делать, находясь в компании этого Эшли Джефферса!
      
       – Уверен, ничего страшного они не делают.
      
       – Тогда почему он отключил свой мультивиз?
      
       – Потому что, наверняка сидят они сейчас в игровых автоматах и, забыв обо все на свете, высунув языки, сбивают виртуальные истребители шестиглазых, саблезубых флардов. Безобидное занятие...
      
       – Ох, уж мне эти виртуальные игры! Они портят наших детей. Воспитывают инстинкт разрушения. Иногда я просто ненавижу этого мистера Паркера с его электронным балаганом. Чем он их берет? В конце концов, можно ведь и дома поиграть на компьютере... Не понимаю.
      
       – У Дональда Паркера профессиональные симуляторы. Игра довольно близко приближена к реальности. Полная имитация перегрузок и всего прочего. Таких ощущений не получишь, сидя за домашним компьютером... А насчет вредности компьютерных игр ты не права. Вот что писала по этому поводу «Ламгалда пост» на прошлой неделе...
      
       Глава семьи бережно отложил антикварную бумажную книгу, не вставая с кресла, взял с полки свой лэптоп, вывел нужный файл на экран, пошуршал виртуальными страницами, выискивая нужные строки, нашел и стал читать, невольно подражая Иду Фраммеру – ведущему программы «Чтоб вы знали»:
      
       «Компьютерные игры вовсе не воспитывают жестокость. Это довольно распространенное заблуждение. Наоборот, они помогают человеку избавиться от избытка негативных эмоций. Выплескивая в виртуальное пространство черную, грязную, дурную энергию, всю злость свою, человек очищается. Умиротворенным возвращается он в реальный мир. И смею вас уверить, он гораздо безопасен в общении с окружающими, чем субъект с накопившейся, едва сдерживаемой агрессией. Последний как раз является угрозой обществу. Кто знает, каков предел его терпения и что его выведет из себя, что, так сказать, явится последней каплей...»
      
       – Я в этом ничего не понимаю. – сказала хранительница семейного очага. – Я понимаю только одно – мальчик отбивается от рук, а отец его не желает оторвать задницу от кресла, чтобы проверить, чем занимается его сын после школы. Кстати, о школе... Ты знаешь, что он ответил историку на его вопрос о Ксерксе? Малколм ответил, что это старинный копировальный аппарат. Как тебе это нравится? Спутать древнеперсидского царя с каким-то агрегатом!
      
       – О’кей! – Мистер Винески аккуратно сложил мини-компьютер и швырнул его на полку стеллажа. – Пойду пошпионю за собственным сыном. И заодно подышу, как это раньше говорили, свежим воздухом.
      
       Управляющий домом, робот Сильвестр, помог быстро снарядить хозяина в городской прогулочный костюм, какие обычно носят инженеры среднего звена, каковым, собственно, и являлся Новел Винески. Сильвестр нацелился было привести в порядок его шевелюру, однако Новел ловко уклонился от услуги. Он не любил этого электронного сюсюканья, тем более что жесткие кольца его короткой стрижки в данный момент не нуждались в расческе. «Привратник», выдохнув из своих металлических легких сжатый воздух, любезно отворил перед хозяином герметические стальные двери, сыграв на прощание бравурный «Вышибальный марш».
      
      
      
      
      
       2
      
      
      
       Если кто-то полагает, что, ступив за порог, мистер Винески оказался в мире «Вавилона-5», кишащем бандитами, извращенцами, садистами, как канализация крысами, то он глубоко заблуждается. Ровным счетом ничего похожего на больные фантазии двадцатого столетия в астрогородах не было. И, надеемся, не будет. Из пятидесяти тысяч человек, населявших астро-сити Ламгалда, почти все были добропорядочными, законопослушными гражданами. Иногда полиция, надо заметить, совсем немногочисленная, откровенно скучала от безделья. Даже проявления хулиганских выходок давали о себе знать не чаще, чем два раза в год. И то потому, что как раз на эти дни падают  два общегородских, любимых народом праздника: день начала сборки города и день рождение пресвятого Дж. Хаббарда. Ничего нет удивительно, что в жаркой атмосфере праздника кое-кто получал по морде. Но в общем и целом уровень агрессивности людей не превышал допустимые нормы.
      
       Новел ловко прыгнул на квик-полосу, минуя промежуточные, так, как делал это еще будучи непоседливым тинэйджером. Приятно было чувствовать, что ты еще не старый замшелый пень, а полон сил и энергии. 35 лет – не возраст для мужчины, самый его рассвет. Находясь на ленте движущегося тротуара, горожане ведут себя по разному. Старики обычно берегут силы и едут стоя или даже сидя в позе лотоса. Иные, и таких большинство, предпочитают во время поездки идти прогулочным шагом. Гипподинамия – самая страшная болезнь, преследующая жителей астрогородов, где все механизировано, автоматизировано, кибернетизировано порой до идиотизма. «Больше движений – дольше жизнь!» – таков лозунг горожан. Они буквально помешаны на физической культуре.
      
       Упоительно пахло вечнозелеными криптомериями, сосной и миртом. Зеленая аллея проносилась мимо, зарождаясь и пропадая  в голубоватой дымке искусственной атмосферы. Светофильтры «окон» умеряли нестерпимый блеск косматого, никогда не заходящего солнца, не покушаясь при этом на алмазный блеск звезд, которыми могли любоваться влюбленные.
      
       Новел сошел с ленты в районе увеселительного центра. Здесь было тесно от людей и действительно очень весело. Скука не посещает подобные места. Новел почувствовал, как мышцы лица сомопроизвольно напряглись, растягивая губы в улыбку. Это его душа поддалась всеобщему настрою веселящейся толпы. Мужчины были элегантно и со вкусом одеты. Женщины блистали естественной красотой и фальшивыми бриллиантами. Дети... дети были как дети – горластые, смешливые, аккуратные и расхристанные, послушные и упрямые, как ослы. Но все они равным образом поглощаемы были открытыми днем и ночью пастями дверей павильона игровых автоматов. Над куполом павильона, разбрызгивая разноцветное пламя, полыхало название заведения: «Виртуальные миры Паркера!» Там, в этих сказочных мирах, если верить рекламе, ожидали вас грандиозные битвы во всех известных средах: в космосе, в воздухе, на воде и под. Ну и, разумеется, на земле. На широких просторах, которых порой так не хватало жителем города, жестко ограниченного стенами. Впрочем,  не только битвы ожидают вас, заплативших за входной билет и оплативших время игры на автомате, но и романтические путешествия в любую точку Земли или на  любую планету Галактики.
      
       Мистер Винески, кроме веселья, почувствовал еще некоторое сожаление, что не догадался предложить жене совместную прогулку. Присутствие Эмилии придало бы больший смысл его появлению здесь, среди веселящихся семей. Мы редко бываем все вместе, подумал Новел, и это плохо. Ничто так не сближает семью, как посещение увеселительных центров. Новел был один и поэтому ощущал какой-то странный холодок отчужденности, будто тело иногда обдавало сквознячком. Чтобы прогнать неприятное ощущение, мистер Винески приосанился и принял вид человека, который буквально через пару шагов встретит членов своей семьи, с которыми его случайно и ненадолго разъединила бурлящая толпа.
      
       Чтобы промочить горло, пересохшее от волнения поисков, Новел купил освежающе-зажигающий напиток «Файер-колу». Продавщица блистала молодостью, красотой и человечностью. Этот выжига Паркер все-таки был тонким психологом. В его павильоне, под завязку набитом электронными автоматами, напитки и еду продавали исключительно живые люди. Общаться с людьми в век кибертехники было несравненно приятнее. И потенциальный покупатель охотнее расставался с деньгами в ответ на приветливую улыбку хорошенькой девушки или юноши, чем на искрящееся фейерверком, но  порядком приевшееся электронное мурло.
      
       Девушка понравилась мистеру Винески. На ней был надет тот минимум одежды, который допускался в цивилизованном обществе, без того, чтобы нанести ущерб вашему эстетическому чувству. Как жаль, что мне не 20 лет, с легкой грустью подумал Новел. Впрочем, куколки в таких юных летах и с такими хрупкими фигурами наверняка предпочитают сильных зрелых мужчин. Для контраста и природного равновесия. Ее сладостный голосок, которым она поблагодарила за покупку, прозвучал в его ушах чарующей мелодией, словно кто-то прошелся нежными пальчиками по струнам арфы. «Великий Хаббард! Как опасно выходить одному в город, – сказал себе мистер Винески. – Того и гляди ваше сердце прострелит насквозь стрела любвеобильного амура».
      
      
      
      
      
       3
      
      
      
       Малколм Винески сидел внутри черного металлического яйца, окутанного кабелями и воздуховодами. Генераторы искусственной гравитации и невесомости удачно имитировали все полетные перипетии, связанные с перепадами силы тяжести, а гидравлика и пневматика шипела и ухала, мгновенно меняя всевозможные углы атаки и крены «истребителя». Следить за ходом виртуального сражения и, если надо, понаблюдать за самочувствием игрока, можно было посредством выносного экрана. На этом контрольном экране было хорошо видно, что Малколм отчаянно отбивается от трех истребителей триберов, скопом напавших на бедного мальчугана. Сражение проходило вблизи какой-то полосатой планеты, напоминавшей Сатурн. Точнее, в области кольца. Мчась на предельной скорости среди разнообразных каменных обломков, надо было проявлять чудеса ловкости в управлении аппаратом, да еще при этом отбиваться сразу от нескольких противников. Одним словом, это была головокружительная гонка со смертью. Кто кого обманет, кто удачно выстрелит – тот выйдет победителем. Грациозные виражи, головокружительные мертвые петли, захватывающие душу пике, ложные броски и перевороты и стрельба, стрельба – ту-ду-ду-ду-ф! Бу-бух! Ба-бах! Тюф-тюф-тюф! Бвуфух-х-х!!! Космический бой был полон душераздирающих, телосотрясающих звуков. Конечно, каждый сопляк знает, что в космической пустоте вы не услышите протяжного воя двигателей проносящегося мимо вражеского истребителя, не услышите, как удачный ваш выстрел разносит врага на кусочки, распыляет на атомы, превращает в световое излучение. Пожалуй, кроме своих бортовых орудий и воя собственного двигателя, вы ничего не услышите. А если учесть, что голова ваша заключена в шлем кругового обзора, то вряд ли до ваших ушей долетит хоть один звук, если бы не динамики, специально их транслирующие. Для пущего эффекта! Ведь приятно слышать, как противник, гнавшийся за вами по пятам, не успевший среагировать на ваш крутой нырок в узкую щель между двумя кольцевыми потоками астероидов, врезается на полном ходу в космическую гору. Блаженные звуки скрежета сминаемого сверхпрочного металла, предсмертный вопль пилота и наконец, потрясающее – Бу-Бум!!! Малк истерично хохочет. Он сделал еще одного!
      
       От бешенной скорости захватывает дух. Скопище космических камней проносится под стабилизаторами, словно булыжная мостовая под колесами автомобиля. Однако ситуация существенно осложнилась, когда подбили напарника Малколма – Викки. Последнего, кто сумел продержаться почти до конца. Остальные: Ронн, Марк, Адриан, Конрад, близнецы Алекс и Рори Хьюитты – все они вышли из боя по причине виртуальной смерти. Они «погибли» в бою, покинули свои кабины и, столпившись у контрольного экрана аппарата Малколма, затаив дыхание, наблюдали за его работой. На него была вся надежда. Впрочем, не все из тесной компании желали Малколму победы. Были, были тайные завистники его несравненного летного мастерства! Малк самый младший из них, но именно он был асом среди асов. И это кое-кого злило и даже толкало иногда на мелкие пакости.
      
       – Смотри, смотри, – толкая ближайшего товарища локтем под бок, сказал Конрад: один подставляется, а трое заходят на шесть часов. Какие они хитрющие, я просто распухаю...
      
       Малколм метнул свой истребитель в сторону спасительной атмосферы, где можно было затеряться в сплошной облачности. Там, в сумрачном киселе метановых облаков, можно было обмануть противника, неожиданно выйти на дистанцию прямой наводки и сбить гада. Неизгладимое зрелище – смотреть, как враг горит алым и синим пламенем, распадается на части и падает в чудовищную бездну многокилометровой планетарной атмосферы.
      
       Когда с врагами было покончено, Малколм вернулся на базу измотанный до предела, выжатый как лимон, с последними каплями горючего в баках. Его встречали как национального героя!
      
       – Папа! Папа! – вскричал Малколм, вырвавшись из рук друзей. – я сделал их всех! Угрохал всех триберов!
      
       – Молодец, – сдержанно похвалил мистер Винески своего сына.
      
       Влажные волосы Малколма козырьком торчали над мокрым лбом. Новел достал из кармана носовой платок и вытер сынишке его трудовой пот.
      
       – Ну ладно, пап, я сам... – смутился парень. – Я уже не маленький, чтобы мне родители вытирали сопли...
      
       – Я знаю, что тебе скоро исполнится десять, и ты получишь от меня хороший подарок... при условии, что окончишь семестр на отлично.
      
       – Заметано, – рассмеялся сын. – Для меня это раз плюнуть!
      
       – Хвастовство и гордыня – самые тяжкие грехи, – назидательно произнес мистер Винески.
      
       – А как же убийство? – гляди снизу вверх, спросил Малколм, – Раньше ты говорил, что убийство – самый тяжкий грех.
      
       – Конечно, это само собой разумеется...
      
       Подошли ребята, поздоровались с мистером Винески.
      
       – А может ли считаться грехом виртуальное убийство? – хитро прищурившись, спросил один из близнецов братьев, Алекс Хьюитт.
      
       – Гм... – растерялся мистера Винески. – Видите ли... это сложный философский вопрос...
      
       – Так уж и философский, – с презрением сказал Эшли Джефферс. – Подумаешь, подстрелишь пару мультяшных зверушек!
      
       С крупными веснушками на лице, будто он загорал через сито, Эшли был самым старшим в компании. Был ее главарем. Ребят из жилого сектора № 6 так и называли – команда Эшли Джефферса. Или – великолепная десятка. Поскольку было их всего десять, и больше они к себе никого не принимали. Десять отчаянных парней! Вообще-то, парней было девять. Адриан, вернее, Адриана была девочкой. Но она урезала свое имя вместе с волосами и после этого уже никто бы не позавидовал какому-нибудь недоумку, осмелившемуся назвать её девочкой. Даже Эшли Джефферсу это не сошло бы с рук. Один раз она поцарапала ему морду, с тех пор он зарекся связываться с этой дикой кошкой.
      
       Веселая компания не заметила, как сзади подкрался хозяин аттракционов, мистер Дональд Паркер собственной персоной. В малиновых панталонах и голубом фраке. Елейная физиономия проповедника церкви Хаббарда показалась бы греховной в сравнении с его лицом праведника.
      
       Он улыбнулся лучезарно, он рассыпался в любезностях. Он вручил Малколму какой-то немыслимой красоты приз.
      
       – Этот мальчик, – сказал мистер Паркер, кладя тяжелую руку на голову Малколма, – скоро обдерет меня до нитки. Пустит мою фирму по миру. Он уже получил все мыслимые призы за точность стрельбы и количество выигранных сражений. Кстати, он единственный, кто получил специальную золотую карточку фирмы, дающей право на бесплатную игру по воскресеньям. Для меня огромная честь увидеть, наконец, отца нашего героя.
      
       – Герой! – сказал Эшли Джефферс, больно ударяя друга по плечу. – Если бы не моя вестибулярка...
      
       – Да ладно, Эш, – сказал кто-то из ребят, – не расстраивайся. Зато ты штанги выжимаешь, какие никому не под силу...
      
       – Вот еще, буду я расстраиваться... – Задрав нос, ответил Эшли. Но он все-таки огорчился и довольно сильно. Ну посудите сами: занимаешься до одури, тягаешь грузы, качаешься под завистливые взгляды ребят. И несмотря на всю свою силу воли и мышечную мощь, ты не в состоянии сдерживать рвотные позывы, когда истребитель начинает крутиться на виражах. Врач сказал – слабый вестибулярный аппарат. И хоть ты тресни! Какие только средства Эшли не перепробовал – ничего не помогает. Кардинального улучшения не наступало. А на одних противорвотных таблетках долго не продержишься. В конце концов ему придется признать, что летные подвиги не для него. Но как это трудно – признавать, что кто-то в чем-то лучше тебя! Дело доходило до смешного. Иногда даже на скоростной ленте Эшли чувствовал, как желудок его поднимается к горлу. «Поплыл...», – говорил себе Эшли, сжимая зубы и сдерживая тошноту. И с завистью смотрел во след этому цыпленку Малку, кузнечиком прыгавшим с полосы на полосу.
      
       – Я, конечно, польщен успехами моего сына, – сказал Новел, – но вот его мать... она, простите, мистер Паркер, вами не довольна.
      
       – Это отчего же?! – встрепенулся хозяин аттракциона.
      
       – Да уж оттого, что детей за уши не вытащишь из ваших автоматов. Словно им тут медом намазали... – сказал мистер Винески и, прикинувшись простаком, спросил: – Не понимаю, и что в этих играх интересного?
      
       – Для того, чтобы это понять, надо самому попробовать, – хитро улыбаясь, сказал мистер Паркер. – Или, как говорят эти сорванцы, вам слабо?
      
       На «слабо» можно подловить кого угодно. Тем более мистер Винески не мог себе позволить ударить в грязь лицом перед собственным сыном. Конечно, можно сослаться на свою взрослость, на занятость и прочее... Но мальчишек не проведешь. Эшли, почувствовав, что предоставляется возможность поквитаться с Малком через унижение его отца, подзуживал активнее всех.
      
       – Ну, хорошо, – сказал Новел, поглядев на часы, – только один раунд... или как он у вас называется?..
      
       – Отлично! – хлопнул в ладони мистер Паркер. – Вам даже не придется платить. Игра за счет заведения!
      
       Мистер Паркер весь светился, искрился и чуть ли не дымился от счастья. Он делал руками движения Понтия Пилата и любезно кланялся. И манил рукой, манил в таинственную даль, обещая чудесные, незабываемые минуты.
      
      
      
      
      
       4
      
      
      
       Новел опустился на низкое сиденье и сейчас же увяз в нем, как в желе, настолько мягким было кресло пилота. Но сидеть, вообще-то, было комфортно. Ребята помогли мистеру Винески разобраться с креплениями. Тут оказалось все довольно просто: нажимаешь кнопочку – и пневматика надувает мягкие ленты, которые нежно обхватывают вас за талию и плечи, не сильно, но надежно привязывают ваше тело к креслу. На голову мистеру Винески надели шлем со «стрекозиными глазами» – системой электронного кругового обзора. Подключили и включили все, что нужно. Показали ручку газа, рукоять управления, панель выбора оружия, систему наведения на цель, как осуществлять пуски ракет и стрельбу из бортовых пушек – материальными снарядами и лазерными импульсами.
      
       Мистер Винески старался не забыть краткие инструкции, данные ему впопыхах, и ничего не перепутать. На прощание ему пожелали удачи и захлопнули верхнюю половинку металлического яйца, набитого электроникой. Там и сям на стенках кабины были прилеплены окаменевшие кусочки жевательной резинки. Да, ребятишки чувствовали себя здесь как у мамы на коленях, а ему – взрослому сильному человеку, было это вчуже, неуютно как-то и... боязно. Он судорожно ухватился за твердую рукоять управления, торчавшую между его ног как фрейдистский символ мужской гордости. Ручка легко поддавалась наклону во все стороны. В общем-то ничего сложного в управлении не было, Новел как инженер все схватывал на лету. В конце концов, если он что-то перепутает, в его распоряжении имелась кнопка включения автопилота, который возьмет на себя все хлопоты, связанные с управлением аппаратом.
      
       Мистер Винески опустил «стрекозинные глаза», как рыцарь опускает забрало перед началом боя. Огляделся по сторонам. Его палубный истребитель «МХ-123», или «Кондор», как его еще называли за клювообразный нос, находился в шлюзовой камере. По-видимому, это была какая-то военно-космическая база. На широченных дверях из сверхпрочного титанита было выведена громадная желтая четверка. Сначала насосы, выгонявшие воздух из камеры ужасно свистели и грохотали, потом шумы стали стихать и наконец исчезли совсем, когда стрелка счетчика наружного атмосферного давления упала до нулевой отметки.
      
       Новел доложил о готовности и попросил разрешение на вылет. Строгий голос «Центра» разрешил вылет. Выбросив белые струи сжатого воздуха, четвертые шлюзовые створки мгновенно открылись, точно ворота, выпускавшие быков на арену. Пилот поспешно придавил квадратную кнопку с пиктограммой «форсаж», вспыхнувшую белым огнем. Громыхнули два стартовых ускорителя, полыхнул за плечами гудящий вихрь. Новела бросило назад и, если бы не упругий подголовник, можно было потерять шлем вместе с головой. Изрыгая огонь из дюз, истребитель выпрыгнул из камеры, точно сказочный хищный зверь, словно дракон полетел на поиски добычи. И сейчас же увяз в космической пустоте, недвижно застыл, будто вмерз в звездную пустоту. Новел знал, что эта неподвижность аппарата всего лишь иллюзия, обман зрения. Просто рядом отсутствовали ориентиры, которые бы недвусмысленно указали: аппарат несется с бешенной скоростью. Впрочем такие ориентиры были. Новел слегка повел головой, как тотчас увидел то, что делается за спиной. Это работал «стрекозиный глаз».
      
       Военная база, блестя на солнце футурологическими элементами конструкции, стремительно уносилась прочь, уменьшалась, съеживалась, словно падала в бездонный черный колодец. Теперь скорость истребителя ощущалось вполне реально. Новел вернул голову в прежнее положение и вновь перед глазами вспыхнули недвижные звезды. Пора было пробовать, как ведет себя машина на виражах. Он отклонил ручку вправо, и сейчас же звезды закружились и понеслись влево. В ту же сторону поволокло тело Новела, но эластичные ленты, поднатужившись, вернули пилота на место. Перегрузки были не такими уж и болезненными, в общем, вполне терпимы. Новел переложил ручку влево, звездное небо послушно закрутилось в противоположную сторону. Пилот почувствовал себя повелителем вселенной. Он мог вращать ее в любую сторону, как некий Перводвигатель. Это было могущество, сравнимое с Божественным проявлением.
      
       Неожиданно истребитель Новела попал в газопылевой шлейф, и пилот мог от души насладиться полетом во всем его стремительном блеске. Но счастье вольного полета могучей космической птицы было неожиданно прервано.
      
       «"Синий-один"! Мистер Винески! – прозвучал под ухом чей-то голос, не похожий на командирский бас «Центра». – Нас атакуют два "Долгоносика"!»
      
       – Кто это говорит? – сказал Новел.
      
       «Это я – Адриан, ваш ведомый. Мой позывной  "синий-два". Истребители триберов на три часа сверху!»
      
       – Понял вас, Адриан..., то есть «синий-два», а где это – на «три часа»?
      
       «Представьте циферблат часов. Цифры – направление на врага. 12 часов означает прямо по курсу. Шесть часов – сзади. Три часа, стало быть, это справа. Усекли?»
      
       – Кажется, понял... и что теперь делать?
      
       «Принимаем бой или рвем когти. Можете уходить в условный низ на восемь часов, а я вас прикрою».
      
       – Я атакую! – похолодев от волнения, дерзко заявил мистер Винески.
      
       Не бывать такому, чтобы вместо него дралась девчонка!
      
       Новел, задрав нос, развернулся вправо на 90 градусов. Двигатели взревели, выдав полную мощь. Новел включил систему обнаружения врага. Чуть правее и выше вспыхнул красный квадратик с надписью, которая расшифровывалась как Цельно-хордовый Реактивный Моноплан – 48-z. Конечно, у триберов в ходу были свои обозначения, непонятные землянам, поэтому их технику классифицировали на человеческий манер. ЦХРМ имел красивые очертания бионического дизайна. Походил он на некое диковинное живое существо желто-крапчатого цвета. Четыре изогнутые, далеко вынесенные вперед «руки-щупальцы» угрожающе целились в неприятеля. Это были плазменные пушки триберов. Довольно мощное оружие ближнего боя. Между «щупальцами» можно было различить овальный иллюминатор из вязкого сверхпрочного прозрачного материала. Сквозь него трибер смотрит на мир своими паучьими шестью глазами. Было известно, что системы кругового обзора типа «стрекозиный глаз» они не применяли. Что ж, нашим легче.
      
       Новел включил систему захвата и сопровождения цели. Светящийся зеленым квадратик большего размера поймал в свои объятья красный маленький. Красноребрый малыш как-то сразу почувствовал себя неуютно в тисках зеленого и стал вырываться из плена, бросаясь то вправо, то влево или начинал стремительно падать вниз, или хитрыми зигзагами уходить вверх. Разумеется, понятия «верха» и «низа» были относительны. Вы в космосе!
      
       Улучшив момент, Новел нажал красную кнопку на макушке ручки управления. Истребитель вздрогнул, выпустив вперед два дымных шлейфа с горящими звездами на концах. Белые щупальцы, выпущенные с истребителя землянина хищно потянулись к пришельцу. Новел понял, что выпустил ракеты. Проклятый трибер вдруг распался на составные части, которые разлетелись в разные стороны. Да, их так просто не возьмешь. Если они так лихо размножаются. Однако вскоре отпочковавшиеся триберы стали таять, потом растворились совсем, как льдинки в теплой воде. Ясно, что это были ложные цели для ракет. И свою задачу они выполнили – приманили и подорвали глупые ракеты Новела. А настоящий враг между тем уже заходил с другой стороны. Новел всем существом рванулся в атаку. Но хитрый трибер куда-то исчез из виду, его метка превратилась в крестик, который бестолково плавал на краю поля зрения.
      
       «Влево уходим! Влево!!!» – ударил по ушам голос Адрианы.
      
       И сейчас же мимо пролетели два плазменных шара, горевшие злобным сине-зеленым огнем. Вместо того, чтобы послушаться команды, мистер Винески инстинктивно отвел ручку управления от себя, отжал её до предела, словно хотел отпихнуть смертельный огонь. Тотчас свинцовая тяжесть наполнила все тело. Челюсть поехала вниз, словно невидимая рука потянула с грубой силой. Нижние веки потекли на щеки, как расплавленный воск. Звезды померкли в глазах Новела. Тошнота подкатила к горлу. Он пожалел, что загодя не положил в рот кислых конфеток, которыми его снабдили ребята перед вылетом. Впрочем, какие там конфеты! Он бы подавился ими при таких перегрузках.
      
       «Кажется, пронесло...», – подумал Новел и слегка сбросил тягу двигателей, чтобы передохнуть.
      
       Переливчатой трелью заверещал мультивиз, надетый на запястье левой руки. Мистер Винески отпустил рукоять управления, нажал кнопку приема и привычно сказал «Хелло!», точно был у себя на рабочем месте. На экранчике появилось рассерженное лицо жены, она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но тут блеснула такая яркая вспышка и раздался такой грохот, что казалось раскололась вселенная. На секунду Новел испытал состояние невесомости, после чего его окутал непроглядный мрак.
      
      
      
      
      
       5
      
      
      
       Когда верхняя половинка симулятора пружинно откинулась, все увидели растерянное лицо мистера Винески. Малколм ободряюще помахал ему рукой. Новел бросил шлем на сиденье и неловко стал выбираться из металлического яйца, зацепляясь и запинаясь обо все, что было на пути. Наконец он неуклюже спрыгнул на пол, ребята поддержали его под руки.
      
       – С благополучным прибытием, мистер Винески! –  Толстощекая румяная физиономия Дональда Паркера треснула кривоватой улыбкой. – Как самочувствие?
      
       – Долго же вы продержались для новичка, – ехидно похвалил пилота Эшли Джефферс. – Целых три минуты! Если считать в общем... ха-ха!
      
       – Меня что, подстрелили? – недоуменно спросил мистер Винески. – Вот, значит, как это бывает...
      
       – Это бывает по разному, – сказали ему сопляки покровительственным тоном. – Но вы действительно молодец! Ваш последний кульбит в два с половиной оборота сбил трибера с катушек. Если бы вы не отвлеклись...
      
       Мистер Винески преувеличенно трагически схватился за голову.
      
       – Совсем забыл! Малколм, у меня приказ командования: взять тебя в плен и привезти на базу, то бишь домой, желательно живьем.
      
       – Пап, но мы должны подождать Адриана, – умоляющим тоном сказал Малколм. – Непорядочно – бросать друга...
      
       – Ну разумеется, мы подождем, – ответил Новел, украдкой глянув на электронный циферблат.
      
       Адриана не заставила себя долго ждать. Выпрыгнула из симулятора, бодрая, точно легкую прогулку совершила.
      
       – Быстро же ты отстрелялась, – похвалили ее товарищи.
      
       – Ерунда, – отмахнулась мисс пилот. – Они были какие-то вялые, даже напрягаться не пришлось...
      
       «Ничего себе вялые, – подумал Новел, – меня подбили за одну минуту».
      
       – Да ладно, пап, не расстраивайся, – подбодрил отца Малколм. – Потренируешься, будешь сбивать их как ворон.
      
       – Нет уж, спасибо, – сказал мистер Винески. – Каждый должен заниматься своим делом. Я инженер и тем горжусь. А летать меня ничуть не манит...
      
       – Мистер Винески, – опять появился Дональд Паркер, словно чертик из коробочки, – Советую, настоятельно советую не зарывать талант вашего мальчугана в землю, а уже сейчас готовить его к трудной, но почетной карьере военного космолетчика. Ваш парень – просто клад для наших Сил Самообороны. Поверьте, это не пустые восхваления. Уже сейчас он может дать фору любому взрослому асу.
      
       – Так-таки и любому? Да еще и взрослому?.. – усомнился мистер Винески.
      
       – Если хотите знать, у детей реакции значительно быстрее нежели у взрослого. Если устроить летную дуэль, посадив в истребители взрослого летчика и пацана, хотя бы вашего, то увидите, что он сделает с этим взрослым...
      
       – А как же перегрузки? – еще более усомнился отец Малколма. – Ведь в реальном бою для детского организма они будут смертельными, разве не так?
      
       – Конечно, нет. В реальном полете перегрузки будут напротив – значительно меньшими. Ведь для того и существуют гравитационные компенсаторы. Или вы о них ничего не слыхали?
      
       – Видите ли, это несколько не по моему профилю... Значит, говорите, компенсаторы? Тогда зачем так мучить ребят... Меня, знаете ли, чуть в лепешку не раздавило, когда я делал этот, как вы его называете, кульбит в два с половиной оборота.
      
       – А вы слыхали выражение одного древнего русского генералиссимуса: «Тяжело в учении, легко в бою», нет? Так вот знайте. Ну а потом... техника может взять – и того... подвести вас.
      
       – Ага! – сказал мистер Винески, подняв палец. – И что в этом случае ждет моего сына?
      
       – Да ничего особенного. Он просто выйдет из боя, как любой взрослый при подобных обстоятельствах.
      
       – Если ему позволят выйти обстоятельства. А если не позволят?
      
       – Мы же с вами обсуждаем гипотетическую ситуацию.
      
       – А у меня ребенок отнюдь не гипотетический, а вполне реальный. Единственный сын. И я не хочу его терять. Ни гипотетически, никак... Всего доброго мистер Паркер.
      
       – Скажу вам больше: ваш сын – поразительный интуитик!
      
       – Поразительный кто?
      
       – Интуитик. Так я называю людей, чьи способности в предугадывании значительно превосходят норму, если вообще к подобному феномену применительно понятие нормы. Развитая интуиция позволяет предвосхитить действия противника. Это качество человека не может быть адекватно просчитано и смоделировано компьютером. Компьютер напрочь лишен интуиции. Отсюда и недостаточная эффективность автоматизированной системы огня. Стрельба по противнику там, где он находится в данную секунду, дело безнадежное. В современном бою главное – нанести удар в точку, где противник еще только БУДЕТ через определенное время. Иными словами, ценны способности предугадывать намерения противника. Конечно, кое-что, скажем, простейшую траекторию полета, электронный стрелок просчитывает, составляет прогноз и наносит упреждающий удар. Но если пилот опытен, он в состоянии довольно долго уклоняться от смертельного огня, совершая алогичные с точки зрения компьютера противника маневры, а это значит, что у такого аса будет достаточно время для контратаки. Сделайте вывод из моих слов. Малколм – прирожденный космолетчик-истребитель. Ему прямая дорога в Летное Училище, а там и в Академию.
      
       – Интуитик, говорите? – Новел приподнял плечи и слегка наклонил голову. – Звучит не слишком благородно, вызывает малоприятные ассоциации...
      
       – Интуитик-паралитик... ха-ха... – подсказал кто-то и рассмеялся идиотским смехом, кажется, это был Эшли Джефферс. – Команду интуитиков-паралитиков приветствует команда математиков-маразматиков!.. Улетно, да? ха-ха-ха!
      
       – Не обращайте внимания – дети, что с них возьмешь... – утешил мистер Паркер, видя как отец и сын нахмурились и замкнулись, словно устрицы, закрывающие створки раковины от враждебного вторжения.
      
       Мистер Винески снова пожалел о своем навсегда утраченном юном возрасте. Тогда можно было бы без зазрения совести врезать этому Эшли Джефферсу промеж ушей! Все-таки, как это опасно, когда человек становится на путь зла, перестает ему противиться и даже находит в этом извращенное удовольствие. Но остальные ребята, слава Хаббарду, все-таки замечательные. Новел нашел в себе силы, прогнал неприятные мысли, как черного марсианского паука кракуруа, и настроение вновь поднялось.
      
       – Спасибо, ребята, за науку, всего вам доброго! – весело сказал Новел. – Бай, мистер Паркер!
      
       – Заходите еще, всегда рады видеть вас на наших площадках, – раскланялся хозяин аттракционов.
      
       Отец и сын Винески вырвались из цепких лап мистера Паркера и поспешили на скоростную полосу.
      
       – Ну, Малколм, сегодня мама нам приготовит замечательный приз, – сказал Новел, обняв мальчугана за легкое плечико. – Как бы нам от этого худа не было... Дай мне слово аса, что впредь не станешь опаздывать к ужину и ставить меня в дурацкое положение.
      
       – Даю, – вяло ответил Малколм.
      
       Когда они уже были на экспресс-полосе и мчались домой, их мультивизы разом зазвонили. Отец и сын одинаковым движением включили прием. На их мини-экранах появилось одно и тоже разгневанное лицо. Лицо миссис Эмилии Винески. Она открыла рот и...
      
      
      
      
       --------------------

       ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ