Как Иван-дурак в итальянскую психоделику ударился

(Безумно сокращаю рассказ. Насколько это оправданно, судить вам)
Посвящается солнцу!
 
*****
Нет нет нет – мы хотим сегодня!
Нет нет нет – мы хотим сейчас – играла в наушниках какая-то ботва, а я, высунув язык, строчил на компе какой-то очередной девушке, какую-то очередную философию про мир во всём мире и братство с равенством. Жаждал любви, значит… Её звали Света. Хотя, даже в этом сильно сомневался. Девушка настолько была необычной в суждениях для девушки, что задумывался, не парень ли? Нет, не парень, а мужик какой-нибудь, с пивным животом и лощёной, толстой шеей! Вот и пиши про братство…
- Слушай, вот что я тут подумала… ты же недалеко от Питера? Есть тут одна авантюрка… - (Только не это! Господи помилуй!) - мы здесь проводим исследования по итальянскому психологу М….челло Н….яни. Есть местечко одно тёпленькое. Ну, это, не в качестве тупого зрителя, ессесно, а УЧАСТНИКА! Сечёшь?
- Секу. И кем я буду? Не проституткой случайно? А то у меня недавно было…
- Неее… проституткой буду как раз я… А как догадался о сути игры?
- Эээээ…
- Давно подозревала, что смекалистый… Ладно, слушай правила! Селят нас значит, по Питеру, по разным местам. И у каждого своя роль. В течении трёх дней мы живём соответственно своему статусу, вживаемся в образ. Нас снимают на скрытую камеру, естественно,не без того, для фильма. Не боись, режиссёр мой знакомый… Смонтирует, как надо. Ну а потом мы соберёмся все вместе, и будем делиться опытом!
- У меня роль богатого?
- Нет, слепца.
- СЛЕПЦА???
- Ну да… слепца! Ты когда-нибудь был слепым? Нет? Откуда ж тебе знать тогда, как слепые себя чувствуют? А так узнаешь… Ну, мне кажется, это самое лёгкое. Прозревать всегда легче, чем наоборот. Переживёшь исцеление в конце, на мир новыми глазами смотреть будешь!
Пока я обдумывал сказанное и шизел, на мониторе появился её адрес, контактный телефон, даты проведения «игры» и… смайлик с требованием незамедлительного одобрения. Не помня себя от страха, нажал ENTER. А в наушниках уже по второму кругу играло «нет нет нет, я хочу сегодня, нет нет нет, я хочу сейчас»… Дохотелся…

*****
- ДА ОНА СУМАСШЕДШАЯ ПРОСТО!!!
- Тоже об этом думал, Олегий… Поэтому собирайся потихоньку. ЕДЕМ.
- Подожди… Я не ослышался?
- Да, представь себе… Я согласился! Во-первых, не верю, что такая игра может реально существовать, развод какой-нибудь... Но любопытно на девушку взглянуть.
- Не девушка она вовсе!
- Вот и выясню всё на месте. Ну, а ты, дворами в тылу, на телефоне. В ментуру, чуть что.
- То Лагуна, то проститутки… Теперь итальянский психолог в исполнении Светочки, етить… Ты когда-нибудь успокоишься???
- Обещаю… Выживу на этот раз – никаких игрищ не будет! А теперь представь, а вдруг «реал»?
- Тем хуже.
- Олег. С тебя только одно – дворами, и номер ментуры на мобильнике… Больше ничего не потребуется!
- Забыл упомянуть номер психушки… с удовольствием бы дзвякнул. Провожу тебя в последний путь, так и быть, и пока тебя будут где-нибудь медленно убивать, я по книжным полажу… Психоделист хренов. Светочка, говоришь?

*****
Светлана оказалась некрасивой, но очень вменяемой. Подав одной рукой Олегу отбой, а второй вручив ей цветы, несколько замялся: - Посидим?
- Хочешь сказать, «выпьем»? Конечно! Вооон там… Здесь отстой.
Уже третий раз с ней кто-то здоровался и подходил на пару слов, обнимая.
- Ты не в секте какой, что так братаешься?
- В СЕКТЕ??? Спятил, что ли? Я в партии. Только в демократической. Руководитель молодёжного отдела по Питеру. Ах, блин… не сказала… Главное всегда забываешь.
Вскоре мы проголодались, и Света предложила зайти домой перекусить. Я же настоял на ресторане «Синичка».
- Есть такая уютная, недорогая забегаловка с пельменями там всякими и блинами. Любимое место…
- Синичка так синичка… Интересно, это потому, что туда поклевать залетают, или кормят небольшими тушками птичек? Учти, я ещё и натуралист…
- Синицы в порядки, Свет. И кормят вкусно. С Олегом часто бываем…
- С Олегом? Есть тут у меня одно местечко в игре…
- Ни в коем случае – ЗАБУДЬ. Можешь считать, что я ничего не говорил, и его не существует… Мы сели за дальний, уютный столик, за которым кто-то забыл свой зонтик.
- Свет, растяпы у вас тут…
- Не знаю… Обычно иностранцы какие зявают. Блины с грибами закажи!
Делая заказ, я реально раскрыл рот. К нам двигался… ОЛЕГ !!! Не доходя трёх метров он остолбененел, как и я… Резко повернулся, и выскочил на улицу… А уже спустя пару минут, к нам принесли заказ, но почему-то курицу на одного и салат:
- Извините, а вы парня не видели? В очках такой, здесь вроде сидел, где и вы.
- Парня? Ээээ.. Возможно, вы путаете.
Курица на подносе ещё долго мелькала по всему залу в поисках своего заказчика, а я, улучив момент, стащил зонтик Олега к себе в сумку.

*****
Ну а домой меня всё же затащили. Снова победило любопытство. Это была огромная квартира, где-то в районе метро Александра Невского, недалеко от монастыря. У порога встретил папа, сдвинул очки на нос, словно хотел разглядеть собственными глазами «это неожиданное явление». Я растерялся. Вообще-то, как-то даже не спросил, живёт ли Света одна, или с подругами, или ещё с кем. У нас ведь все люди отдельно в Финке, вот и отвык. И теперь немного похолодел при неожиданной, откровенной оценке собственной персоны со стороны.
- Здрассьте.
- Здравствуй здравствуй! Наслышаны уже. Это Вы слепого играть будете?
- Он, папочка, он - Света чмокнула «папочку» в щёчку и нырнула в зал, - пап, а пап, где карты у нас? Ваня в преферанс умеет. Давай его сегодня «сделаем»?!
- Светланочка, ну прошу Вас… Это ведь перчатки белые нужны, скатерть зелёная!
- А мы позвоним Афоне!
- Афанасий Илларионович в Берлине на семинаре нынче.
- Пап, ну не хандри… Ну не каждый же вечер свечи жжём! Ну и без перчаток обойдёмся!
Я всё ещё стоял в коридоре и улыбался необычной атмосфере.
- А вы проходите, Иван… извините как?
- Просто Иван.
- Просто Иван, это дурак, по нашему, а отчество…
 - Ну да. Дурак, он и есть.
Папа улыбнулся. Ладно, Иван Батькович. Чувствуйте себя как дома. Не часто к нам Светлана женихов водит! И особенно, дураков…

*****
Голова трещала после бессонной ночи, но интерес к «игрищу» пересиливал даже это. Мы двигали на сборы. Кати, Пети, Васи, Иваны – не важно. Все – всё равно дураки, раз подписались. Нас встретил режиссёр Серёжа, который уже про меня знал:
- Ах, Иван? Озадачили Вы нынче Иосифа Симеоновича, - потряс мне энергично руку Серёжа, -  просил даже меня поутру «позаботиться»! Но, ребята, правила есть правила, всем по караваю этой жизни отломаю! Кто не знает свою роль, может поезжать домой!
Он разразился бесчисленными стихотворными рифмами, словно сочинял их находу, но было видно, что иногда смотрит мельком в журнальчик. Рядом работала профи камера. Оператор молчал по ходу знакомства, так и не приблизившись к нам ни на шаг.
- И не обращайте внимания на них, кстати, - махнул в сторону камеры Сергей, - это только один из операторов. Их гораздо больше. Они снимут всё, что вы будете творить в последующие дни. «Творить», ребята, здесь ключевое слово! Об этом хочу напомнить вам снова! – наверное, уже на ходу додумал Сергей, поддерживая поэтический стиль.
Рядом со мной стоял городской паренёк в очках, программист местный.
- Вась, а ты кто по… эээ… сценарию?
- Да толком и не понял. Слепой, что ли…
- Вась, это я слепой. Не все же мы тут такие?
- А почём я знаю?
…..
- Не болтайте там, прослушаете всё! Мобильные телефоны у вас могут остаться. Но помните… Если вы воспользуетесь ими хоть раз – выбываете из игры. Главный приз – роль в одном из фильмов с моим участием. Ну и для себя, ребята, будет что вспомнить. Ольга Викторовна вас сейчас начнёт развозить на микроавтобусе по местам. Дальнейшие подробности узнаете от неё. Всем удачи, не надо сдачи!
Ольга была красивой, элегантно одетой женщиной средних лет. Её тихий голос почти не был слышен сквозь шум мотора автобуса, в котором вся обстановка напоминала советскую экскурсию по городу. В каждом новом месте, человека встречал тайный «оператор» с ключами от квартиры и личными объяснениями дальнейших действий. Остались мы вдвоём с Васей.
- Слепцы?
- Ага.
- А кто у вас куда?
- А мы не знаем…
Ольга прищурила оба глаза, ни сколечки того не стесняясь, и стала думать, словно оценивала все «за» и «против» относительно наших мест пребывания.
- Иван, Вы следующий. А с Васей нам ещё ехать.
- Прощай Вася. Прощай и ты, красное солнышко, - театрально всплакнул я, выходя из автобуса. К счастью, это был до сих пор Питер.

*****
Я сидел в небольшой однокомнатной квартире с наклеенными на глаза кругами марли и чёрных очках. Марлю снимать было нельзя. В руках были ключи от квартиры, и нацарапанный корявым почерком адрес на их пластиковой бирке, на запоминание которого дали 10 секунд. Дверь закрылась, а я всё повторял цифры, словно это заклинание какое и поможет в последующие три дня и две ночи. Секунда, которой так боялся, и которая так сильно завораживала своей загадочностью долгое время, наконец наступила, и я испугался. Воспоминания в голове и ключи в руках – единственное, что связывало сейчас с реальностью. Оказывается, когда ты слепнешь, уходит весь мир. Его больше нет! Даже сам ты – призрак. Словно некоторое сознание висит в воздухе, независимо от тела, и ты паришь в этой кромешной тьме, с возможностью пролетать сквозь стены. Их всё равно нет – ничего нет, кроме мелькающих воспоминаний, выливающихся в причудливые формы. Ощущение пустой ночи, когда убежал сон, нарисовало мне страшные рожи неизвестных людей. И только сейчас я вспомнил, КАК СИЛЬНО БОЮСЬ ТЕМНОТЫ! Эта мысль НИ РАЗУ ведь не пришла мне в голову раньше. Волосы встали от ужаса дыбом! Если бы только подумал об этом – ни за что бы не согласился! Сняв очки, и погладив ладонями по наклейкам, немного успокоился. По крайней мере, смогу резко «прозреть». Но наглые, страшные рожи, не оставляли испуганное сознание. Меня наверное снимают сейчас, и неподдельный испуг немало веселит публику. А может, ещё не один раз будет веселить «итальянских психологов», которые придумали весь этот бред. Однако, мысль про то, что меня видят с камер, а потому совсем здесь не один, начала понемногу согревать.
В тот день я решил никуда не выходить. Корячась у стен, обходя редкую мебель, добрался до коридора. Медленно, по сантиметру, на кухню. Газовую плиту я не смог бы включить и с глазами, не помнил как это делать. В Хельсинки электрические плиты были таким простым делом. Но это другая страна… И даже, как оказалось, совершенно другой мир. А здесь – загробный, когда вот так внезапно теряешь свет. В холодильнике пусто. Но где же вода??? Воды нет! Осознание отсутствия воды тоже пришло не сразу. Я ещё несколько раз отрывал кран, и нюхал хлорку, снова его закрывая. Это же надо! Здесь ведь не пьют из крана!!! Насколько же я не готов к такой реальности! И конечно, страшно захотелось пить. Даже провёл рукой по губам: насколько они сухие? Снова пришла тёплая мысль… Вернее – холодная: морозильник! Там лёд. Найдя в ящике нож, открыл небольшую морозильную камеру вверху: ну, дорогая, где и должна быть. В ней действительно лёд, но не очень большим слоем. Поставив нож торцом в снеговидную, ледяную щетину, стукнул не стесняясь кулаком. Корка не поддалась ножу, который лишь царапал поверхность. Но спустя время удалось нацарапать лоскутиков. Вода, обыкновенная, холодная вода…
Ещё час ушёл на поиск и включение музыкального центра. Это было божественно. Стинг! Мне было всё равно, какие слова, и какая музыка… Пространство больше не давило, оно наполнилось, словно комната наполняется материей. Эта материя – единственная составляющая моего пространства. Интуитивно определив кнопку повтора, не ошибся, и вполне мирно засыпал на диване без всяких одеял, не раздеваясь, посасывая из чашки очередную порцию ледяной, тающей стружки.

*****
Посреди ночи раздался неимоверный треск! Я подскочил, и даже сразу не понял, почему ничего не вижу? Что это было? Время… Как же определить время? И вообще, сейчас светло или темно? Судя по абсолютной тишине вокруг была глубокая ночь. Это снова испугало. Значит вокруг сейчас темно, и следовательно, страшно. Сколько здесь комнат и есть ли кровать? Днём бы побрёл смело по всем складочкам этой халабуды, а сейчас замирало сердце. К тому же, было неподдельно холодно. Ага, включить свет в ванне и согреться под душем. Почему бы и нет? Я помнил, что ванна была по-пути когда мне в двух словах описали квартиру. Дошёл к ней уже более уверенно, если не считать ушиб на руке. Оказывается, двигаться нужно предельно осторожно. Открыл дверь, но выключатель не нашёл. Он, почему-то, оказался снаружи. Глаза были настолько плотно проклеены марлей с кожаными вставками, что даже не ощутил разницы в бликах, светло, или нет. Это было так важно знать сейчас. Не задумываясь, отдал бы сто евро за одно это знание. Ощущать себя в свете, даже если его и не видишь, было словно спасением от безумного страха. Стинг уже молчал… Сделав очередной шаг, снова поймал пустоту. Это вообще душевая? Только теперь почувствовал, что ещё хочу в туалет, а значит поиски бросать нельзя, забившись где-нибудь калачом. Но когда после третьего шага окунулся в такую же пустоту, стало совсем не по себе. Это же надо! Ладно, я боюсь прыгать с парашютом с высоты. Ладно, я боюсь мутной воды и глубины… Однако бояться найти туалет, и быть на грани паники?
- Ааав? – никакого эха. Руки шарили в кромешной пустоте. А вдруг кто-то сейчас схватит за руки??? Типун тебе на язык! Справа – пустая стена. Слева… Хм, шкафы. Уже лучше. Однако их двери были огромны. Секция. Снова секция. И ещё одна. Пройдя так по ванне метров пять, понял, что это – коридор! Всё правильно, дверь в коридор, который в свою очередь перейдёт в спальню. Но мне нужна ванная. Так я ещё ползал с десять минут, уже смелее открывая разные двери, пока не услышал знакомый запах сырых труб и хлорки. Как просто найти туалет – надо же! На запах. Вот как ориентируются все, кто лишён зрения. Нюх, это глаза! Как я и предполагал, всё было крохотным и объединённым. Туалет – прочерк в плане, уже лучше! Безумно холодный кафель, пропирающий сквозь носки. Пол-царства за горячую воду!!! Интересно, такой «слепой» вариант специально финну подсунули? Мало того, что не видно… Так ещё и неизвестно, как это всё должно работать. И эта досада уже достигла своего апогея, когда из горячего крана слабенькой струйкой потекла прохладная вода, и вскоре совсем закапала. «Почему я не удивляюсь?». Холодная же течёт. Вспоминаю своего инструктора-оператора Сёму, вполне дружелюбного, рыжебородого приколиста. Отказ от игры я оставил на самый крайняк – не верилось, что окажется правдой. Ну а триста евро неустойки были давно для этого припасены. Но именно Сеня окончательно меня подкупил своей искренней ехидцей в каждом предложении. Узнав в нём себя, удержался и на этом последнем рубеже от естественного отказа. И теперь стою вот здесь, в сартире, и машу рукой в поисках полотенца, смахнуть с руки эту мокрость. Сёма говорил, кажется, что…
- Горячая вода течёт, зараза, но рычаг нужно вверх в кухне, на бойлере. И чтобы газ горел! Он там по определению горит, но когда в трубах давление падает, его вырубает. Забудешь включить газ – мы тебя спасём, конечно… Но лучше ты уж проследи сам, чтобы всё тип топ!
- Сеня, стоп… А спички то где???
- А я почём знаю? Тебе жить, тебе и спички знать!
На кухне действительно какой-то рубильник на каком-то ящике эмалевом был фейсом вниз. Поднял. Зашумел газ. Ага, разобрался… Теперь верну назад, и поищу спички… Не понял? Не идёт? ЗАРАЗА! Газ шумел, а рычаг не опускался. В мозгах пронеслись маты, и при собачьем холоде обдавало жаром!  Повис всем телом – ноль. Интуитивно обвёл глазами комнату, словно что-то увижу. Меня хоть видят? Что делать? Снять повязки и так же тупо стараться его «опрокинуть», или выскочить наружу? Или позвонить 04 с мобильника? Блин, финская карточка, как же с него 04 набирать. Мысли проносились стремительно, словно шуганутое стадо коров, но поскольку всё равно нужно было что-то делать, бросился в сторону стола, где недавно искал нож. Снова ударил всю ту же, правую руку – ЕТИТЬ!!! Левой стал открывать все ящики подряд – где же спички? И вдруг… ВЗРЫВ. От неожиданности просто грохнулся на пол, закрыв голову руками. Живой? После ошеломительного хлопка была идеальная тишина… Газа слышно не было, а только сердце стучало как бешенное. Встал. Подошёл к ящику… Может, его разорвало нафик? Ах вот оно что!!! Рычаг злосчастный был снова в положении «вниз». Находясь на каком-то механизме пружины, его выстреливало, если вода не грелась или напряжение падало. Именно это и разбудило недавно! Засмеялся… Забавно то как… Похоже, это испытание не пережить. Банальных три дня, в банальной квартире, но без глаз. Облокотившись на рукомойник, случайно наткнулся на какой-то странный предмет. Он чиркал. Подставил руку – обжигает щекотно. Вот чем зажигают! Поколебавшись немного, двинул рычаг вверх. Снова зашумел газ где-то внутри. Сунув чиркалку в небольшое окошко, секунду спустя улыбнулся знакомому рваному звуку, который показал мне картину, как где-то по кругу зажигаются язычки. Теперь я снова видел! Слух и нос заменяли всё остальное, рисуя знакомые образы. Живём! Мы ещё повоюем! Не зря, совсем не зря начал. Вскоре лежал в тёплой воде и наслаждался. Настроение портило лишь подозрение, что она исключительно ржавая…

*****
Проснулся второй раз уже в кровати, как человек. Чистенький и бодренький. Переступив через массу неимоверных страхов ночью, перешёл словно какую черту, за которой ничего не пугало. Уже бодрым шагом прошёл по коридору, нашёл кровать, разделся и забылся детским сном. Однако сейчас дико хотелось есть, и совершенно точно знал, на кухне пустюк полный. Снова вспомнил инструктаж:
…
- Сеня, а как же с едой?
- Так в магазинах она есть. Мы же тебя не держим взаперти!
- Погоди… а разве мне можно выходить?
- Ессесно! Но только – по общественным местам, чтобы я тебя из виду не терял.
- Как умудришься?
- Не твоего ума дело. Главное живи и двигайся.
- Так деньги ж под запретом! Всё оставил поэтому, кроме мобильника. Как я тебе еду куплю?
- Не «тебе» а «себе». Заработай, на худой конец.
- Ещё скажи, укради.
- Укради… Правда, с ментуры никто вытаскивать не станет. Фильм закончим на месте, когда его повязали. А что, тоже интересно будет.
- Да вам-то всё интересно, понятно.
…
Всё это сводилось к одному, шкафы можно не шманать, а мозгой шевелить. А мозга ещё хотела дрыхнуть, и только живот был категорически против такого безответственного, эгоистичного расклада. Нет, надо в город двигать. Квартиру освоил за ночь. Теперь необъятные ждут просторы, и уж извини, задница, и приключения. Зачем с тобой ехали? Терпи! И задница их нашла уже в лифте, где вляпалась… ну, не буду уточнять, куда. Вернуться переодеть штаны? А во что их переодену? Постояв с минуту во дворе, и определив по мокрым носкам, что стою в луже, сделал самую сумасшедшую вещь своей жизни – лёг в неё, пререкатившись несколько раз туда и обратно!!! Вонять буду меньше – это раз. Ну и во вторых, собираюсь просить милостыню, всё таки. Как там это, у кота Базилио: я, кот слепой, ничего не вижу, а мне, мне, карасей, вон тех, самых жирных, побольше, навалом! Однако, ни карасей, ни даже какую замельчавшую деньжонку возле проезжей улицы никто не давал. Люди ходили рядом, это чувствовал. Даже руку просящую задевали. И никто ни слова тебе. Только ребятня играла в футбол возле той лужи сзади, где искупался. Вдруг ощутил резкий удар мяча об спину. От неожиданности даже ойкнул. Гвалт смеха и топот ног сзади. Наблюдали наверное мои купания, мелюзга пузатая. Сорвать бы «повязку» да полбу Олегиным зонтиком. Ах, зонтиком, конечно… Запасливо прихватил с собой зонтик, и не ошибся. Спасибо Олегу. Он был достаточно длинным, а если не открывать «охранку», и нажать на курок, превращался в исключительно правильной длины трость. Повернув его ручкой вниз, зонтик зацокал об тратуар. Если не найду обратный путь, пусть пропадает игрище пропадом! Приветствую тебя, город, каким не видел тебя ни разу!

*****
Три часа, и я в метро. Это были труднейшие часы, которые растянулись в десятки. Теперь не я переводил бабушек через дорогу, а они меня.
- Ой внучек, ну как же это? Давай, давай руку. Ходи смелей, тут свет то горит знаешь как. До половины не успеем!
Я охотно ложил свою молодую руку в её морщинистую, и мы помаленьку шли. То справа то слева нас бесцеремонно задевали прохожие. Теперь я сильно узнавал себя. Вчера это был я, там, на той стороне. Неужели?
- Внучок, зелёный, внучок…
Если бы не повязки, по моим щекам бы откровенно текли ручьи слёз. Я плакал, абсолютно искренне, самыми чистыми слезами духовного прозрения. И это не было стыдно.
- Бабушка, я бы вам заплатил…
- Внучик, спасибо. Вот возьми лучше, - рукой вдруг почувствовал холодный медяк, - благослови тебя Бог! И бабушка ушла. Это были пять рублей. Самые дорогие пять рублей моей жизни.
- Эй, склизняк, откинься! – подумал сначала, что босва. Но это был охранник. Пришлось выйти наружу. За несколько часов набрал жменю меди. В основном, она звенела молча, падая в ладони. Иногда мимо. Держать их было сложно. Почему не взял стаканчик?
- Брателло? А ты откуда такой шустрый? – вот и началось, думаю…
- Ребята, операция позавчера была. Короче, на билет собираю… Ну это, я сам из Мурманска. Перекладными боюсь не доеду, без глаз.
- Заливаешь!
- Ребята? – сделал я вопросительное выражение…
- Кароче… Мне твой билет сраком сдался, ты понял? У меня таких точек – целых шесть, и все платят! Даю тебе сутки насричь на свой билет, и чтобы к вечеру уже в тамбуре зубами цокал на свой Мурманск!
- Ребята, всё ясно! Спасибо вам… Вот каждый бы прогнал, а вы, блин, молодцы.
- Ну так… нехристи мы, что ли? Пошли Володя.
Какая разная духовность у людей, думаю. Даже они себя святыми считают, а не только я. Однако, уже начал потихоньку осознавать, что мало чем отличаюсь.
- Пирожки, пирожки, кому пирожки…

*****
- Дайте пирожок пожалуйста, с мясом.
- Что там у тебя? Обалдел?! Буду я тебе ещё мелочь считать. ПИРОЖКИ ГАРЯЧИЕ…
Пятак заветный спрятал сразу. Умру, а не отдам! На остальных были какие-то мелкие циферки, которые даже пальцы не различали. Наверное, это копейки. Интересно, а я что-нибудь покупал за копейки? Похоже, их даже не видел. Нет, видел! Иногда сдачу давали какой-то фигнёй, так я на чай оставлял. По этой же причине никогда не было чего дать нищим. «Панаприехали тут» – пронесётся мельком смешная мысль, и также быстро как и я, унесётся дальше. А может, их вообще нигде не берут? В киоске, на ту же просьбу воды и чего-нибудь поесть услышал такое же откровенное «отвали». Не успев убрать руку с окошка, её прищемили задвижным стеклом. И снова правую. Пальцы и без того ныли от долгого держания меди. Тёплый ветер к вечеру сменился холодным, и некоторая мокрость от лужи, которая не спешила никуда исчезать, откровенно меня зябила. Осень. Безумно хотелось есть. Вспомнил немногочисленные посты, которые я держал ещё в Украине, будучи молодым, горячим верующим. Абсолютно не понимая, что такое пост, старался всячески угодить Богу, показать, что и я пощусь, если Ему это угодно. Не ел и не пил, и часто молился о разном каждый час. Когда оставалось несколько часов до конца, всегда начинал их считать, и уже представлял мысленно что съем в первую очередь, а что во вторую. Так снова сосредоточился на вкусной еде, и на фоне изумительно пахнущих пирожков, образы еды сводили с ума! Когда ничего не видишь, ты представляешь всё время, словно глазами, и нет никаких сил остановиться видеть. Значит так, попробую снова. Самые мелкие грошики спрячу в карман. А те, что покрупнее, постараюсь сосчитать… Больших было не густо. Несколько единичек и потом то ли 25, то ли 50… Окоченевшие пальцы не могли это прочитать. Их было побольше. Прикинув приблизительно, получил около 12-ти рублей. Подошёл поближе к пирожкам, наткнувшись пару раз на прохожих. Послушал цену. Вроде как 8 рублей. Рядом покупали:
- А без сдачи не можете? Нет уж, поищите!
Когда клиент ушёл, я уверенно протянул руку:
- Без сдачи восемь.
Не знаю, считала ли деньги женщина, или нет, но она их небрежно сгребла и вскоре дзвякнула в коробку.
- Что пялишься? Какой тебе?
- Я не умею пялиться, мадам, я слепой, - сказал я грустным, но уверенным тоном, снимая чёрные очки. Вид марли вместо глаз наверное повергло женщину в шок.
- Мать честная! Да отвалите вы с пирожками, перерыв у меня, обед, - резко рявкнув куда-то в сторону, снова сменила голос, - а яж думала бомж какой!
- Да нет, я не бомж, живу здесь недалеко. И не заработаешь теперь ничего временно. Надеюсь, что временно, - сгустил я краски для пущей уверенности, - и голодно очень. Но и бомжи ведь люди!
- Да оно-то так. Но часто ведь зрячие! Ты вот что… Бери ещё один. Всех не продашь, ешь давай.
- Спасибо. У меня есть небольшая денежка ещё, на воду. Дома и воды нет, не сосчитаете?
- Покажи.
Я достал горсть оставшейся мелочи…
- Ну, с этим не продадут. На вот пятак нормальный, иди в киоске купи. Если что, добавишь рубль, или два с вот этих, покрупнее… Горе-то какое!
Нет, неправда. Не разучился наш народ сострадать. Даже тогда, когда толпы нищих людей проходят рядом. Даже тогда, когда каждый знает, что «Москва слезам не верит». Но это были души людей, которые верили! В то время, когда я откровенно лгал.

*****
Поход к метро на пол квартала и два перекрёстка меня просто выжал! Узнал знакомый проход, и даже знакомую лужу. Ещё будет лестница без перил. Интересно, а если бы я был парализованный? Здесь ведь на коляске не только не съехать, но и не пронести её на руках даже. Половина прохода была заблокирована каким-то железом, и втискиваться приходилось в эту узость на одного – с большими затруднениями. А может, инвалиды и не выходят? А что же они тогда,  дома гниют? А если нет дома? Невероятные мысли всё ещё проносились мимо. Их было много, и даже откровенная, смертельная усталость их не останавливала. Мозг разрывался от того нового мира, который внезапно открылся. Он давал себя знать, о чём бы я не подумал, к чему бы не прикоснулся. И только желудок был немного спокоен. Еда один раз в день, это ведь не так и плохо. Ну, это во всяком случае лучше, чем никакой еды. В доме всё же поверхностно проверил шкафы, надеясь на чай. Кофе казалось вообще запредельным и невозможным благом. Хотя бы некоторый чайный мусор, что ли… Пакетик бы найти бумажный! Уж я бы ради него разобрался, как тут у них что включается. Поймал себя на мысли, что ненавижу чай в пакетиках. Улыбнулся. Как всё относительно. Вчера нюхаешь индийский листовой в сортах, и критикуешь магазин прямо в лицо продавцу, а сегодня шаришься по полкам в поисках чайных соринок. Почему-то представил, что если бы сняли сначала мою реальную жизнь в Финляндии, а потом игровую в Питере. Вот это бы был эффект, на разницах. Вдруг неожиданно зазвенел телефон! Тут есть городской телефон??? Быстро перебирая руками по стене, помчался из кухни на звук. Ну, помчался, это приблизительно, как с перепою до кровати: движений много, результат – так себе. Телефон от неуклюжести упал… И в трубке, прямо с пола, раздался раздражённый голос:
- Что вы там творите, Зверь? Поумирали, что ли? Бери Бабкину – дуй в офис! У нас аврал!
Интересно, а у меня на телефоне жучок стоит? Интрига внезапной мысли меня обдала жаром:
- Сколько? - отчеканил я ровным, уверенным голосом.
- Что сколько?
- Платите сколько, спрашиваю. Если аврал, то нужно не по графикам.
- Ээээ… с кем я говорю?
- Вам аврал спасать нужно, или знать с кем говорите?
Раздались гудки. Я повесил трубку и стал ждать, обдумывая возможное продолжение. И оно действительно не заставило ждать. Снова звонок. Проверяют видать, не ошиблись ли номером. Снимаю, и так же чётко:
- Жадничать нельзя, уважаемый, раз такое дело! , - продолжаю в лоб авантюру.
- ТЫ ЧЕГО ТВОРИШЬ???? – Это был Сеня, - СОБСТВЕННИК КВАРТИРЫ ЗВОНИТ! Это он своим рабочим хату снимает. Короче, если перезвонит, скажешь, что трубы чинишь, Бабкина вызвала. Раз в год звонит, и на тебе, напоролись.
Жду. Звонок. Не отвечу совсем, ещё приедет.
- Ваня слушает.
- Какой ещё Ваня, мать твою?
- Трубы чиним. Думал, что важное, если это... Снял трубку.
- А какого хрена про расценки ***** ? И вообще,  ******  ******  ****** происходит?
- Бабкина вызвала, ну это, по трубам же… Ещё со вчерашнего года вызывали. А так думал, что халтура какая… Ошибся.
- Зашибу Зверя, мать его! Трубы давно в порядке должны быть! Ладно, чини, Ваня, свои трубы. Появится, передай, чтобы в офис катила. Беспредел какой-то…

*****
 История с телефоном несколько отвлекла. Вот и закончился бы эксперимент, не вмешайся Сеня. Значит, видит и слышит. Ладно, тогда повеселюсь и я. Устрою тебе сладкую жизнь. Что же не запрещалось? Оказывается, ничего не запрещалось, не помню ничего такого. Может Олега разыскать? Снова появились какие-никакие силы обсмаковать новые авантюры, как будто старых было мало. Значит так, мобильником пользоваться нельзя, а всем остальным можно. Копируем с мобильника номер, набираем его на городском… Хм… А как? Ладно, делаем проще. Где мы остановились? Правильно, у Насти с Андреем. Какая фамилия Насти? Не помню… Ну и фиг с ней. Какой адрес? Это помню – замечательно! Звоним в справочную. Хм… А номер справочной то какой? О8? Ладно, наберу наугад, посмотрим, куда попал. Рука снова коснулась знакомого уже «циферблата» с кружочками… 08. Хм… А где ноль, где восемь? Цифры идут по порядку с единицы? Или с ноля? Чего-то набрав, услышал журчание. Нет, какой-то нестандартный звонок получился. Провозившись ещё с вариантами, ничего не вышло. Какие номера знаю наизусть? Ооо! Точно, мобильник один, подруги Насти, с которого она иногда звонит. Набираю и… резко выключаю! Ан нет, не проведёте теперь. Подготовлюсь основательно. Разыскав у себя в сумке ручку с чистым, дорогим блокнотом, специально купленным для слепой авантюры зачем-то, положил это рядом. Вот теперь начнём. Звонок прошёл – замечательно.
- Алло, Ира?
- Да.
- Это Ванька. Ир, скажи пожалуйста…
- Вань, быстрее давай, у меня касса сейчас!
- Очень важно Ир, продиктуй номер Насти.
- 515***70
- Ир, спасибо!
Положил демонстративно ручку, потёр от удовольствия руки – как я вас всех! И с огромным удивлением осознал, что вся эта писанина не стоит и гроша. Это же надо! Погладив рукой невидимый блокнотик с невидимым телефоном, расхохотался. Запоминать нужно было, Ваня, запоминать!

*****
Следующая ночь не была столь беспокойной. Слушалась музыка, лапались вещи. Нашёл много интересного, мужская и женская одежда. Бабкина и Зверь? Теперь хоть знаю немного, у кого орудую нелегалом. Вот будет интересно, если менты остановят. Прописка? Финляндия! Гражданство? Украина! Где остановились? А вот на ключах нацарапано. А кстати, адрес то какой? Уже не помнил. Пригодится ли? Ну и шут с ним! Завтра днём всему конец. Нельзя же быть вечно слепым! Бррр…
По пальцам что-то резко стукнуло.
- Ааааааааа!!!!! Рванувшись из под шкафа, где намацал гантели, сбил какой-то столик. Ваза, похоже, вдребезги… Снова правая рука! Что это? Мышеловка! И кусочек сыра на месте!
- ВЫ ЕЩЁ МНЕ ПОДСТРОЙТЕ ОГОЛЁННЫЕ РОЗЕТКИ, ЯДЫ РАЗНЫЕ, ГРАБЛИ…  - крикнул я вверх, - ИЗВЕРГИ!
Медленно освободив руку, со всей силой шмякнул мышеловку об стену. И… наступил сразу на битое стекло.
- Аааааааааа!!!!! Етить на лево! Ну это же надо!
Носок сразу стала наполнять теплота, - кровь! Так разве бывает? Осторожно отпятившись прочь, медленно шаря левой рукой, прислонился к дивану. Влез. Снял носок. Стекла не было, рана была. Мокрая, липкая, тёплая, пульсирующая болью. Ну только не это! Почему? Что ещё будет? Головой ударюсь? Непроизвольно махнув рукой вверх для проверки – очень удивился: ПОЛКА. Точно головой бы… Каждое движение, Ваня, КАЖДОЕ! Лейкопластырь можно было не искать. Вот что покупать нужно было в первую очередь, когда слепнешь, а не блокнот! Промыть чем? Допрыгал на одной ноге до ванной. Медленно, и ещё более нелепо, чем это было раньше. Нашёл нечто вроде духов. Вылил весь пахнущий флакон на ногу, и обмотал её полотенцем. Теперь только держать!
Когда уже засыпал, отчаянно долбанул по мозгам рубильник давления воды.
Один день, Ваня, только один последний день…

*****
В свой последний день я набрался смелости, и бесцеремонным образом купив жетон на метро за медяки, поехал в центр. Толпа мягко вносила в вагон, а вот выйти – было гораздо сложнее.
- Как его в город выпустили? – спросила рядом со мной женщина у своей подруги.
- Хорошо ещё, что денег не просит. С этого сталось бы! А ты слышала… мой же Гаркуша приболел!
- Да ты что???
Вот, думаю, и у вас всё не так со здоровьем в семье, а ещё улыбаетесь…
- Ну да… сначала повредил лапу, а теперь совсем без настроения лежит.
Я не выдержал, и повернувшись по направлению к беседе, достаточно громко сказал:
- Да что вы говорите??? Ай яй яй… Не стоило выпускать вашего мужа одного без присмотра! – и двинул к выходу на станции Невский Проспект. «Хамло!», пущенное вдогонку, уже смешалось с речитативом диктора.

*****
Толпа была лавинообразной. Меня просто вынесло морем людским на улицу. Что за сторона? Окончательно осмелев, подошёл вплотную к проезжей части, чтобы обходили легче, и несколько выкинув руку в толпу, громко спрашивал: извините, не подскажете? Извините, не подскажете? И только на двадцатый раз услышал рядом милый, молодой девичий голосок:
- Да?
- Ой, спасибо тебе, Вам… на какой я стороне?
- Напротив Казанского Собора. (Ого! Ожидал услышать Пассаж. Ну, собор так собор)
- Девушка, сделайте милость, переведите на ту сторону, а?
- Конечно, пошли! – она схватила меня за руку, и очень медленно двинулась немного впереди, словно я старик и не умею ходить.
- Спасибо тебе огромное. Такая добрая. Верующая?
- Что ты, нет. С чего взял?
- А зачем помогаешь?
- Так а кто тебя ещё перетащит? Такие как ты, либо с собаками, либо с поводырями знакомыми. А что случилось то?
- Поводыря ещё нет…, - сыграл искреннюю грустинку, и пока мы ждали зелёный, снял очки, - недавно ослеп, может на время. Вот бы мне такого поводыря, как ты!
Девушка засмеялась. Что ты! Я резвая. Как представлю, что за кем-то из родственников ухаживать вдруг придётся, так аж пугаюсь. Ведь пока в двадцати местах на день не побываю, не успокоюсь. А так нужно идти рядом, стоять, и на шаг никуда… Жизнь насмарку!
Голосок был настолько приятным и солнечным, что словно я вижу свет. Неподдельная искренность замечательного человека, который тебя греет, просто ломает оборону души: не влюбиться, не снять маску. Как много я готов был отдать за то, чтобы увидеть её. Но сказав последнее – не болей, она упорхнула по своим двадцати делам, а мне осталось это единственное воспоминание неимоверной лёгкости и доброты, без лица.

*****
Возле храма были и другие нищие. Не заработать! Теперь мои мозги соображали как знающие толк в нищенском деле, со всей серьёзностью подбирая попрошайнические места. Нажраться бы от пуза чего-нибудь! Три часа насмарку – ни копейки! Я уже и сторону храма менял, и у дверей побирался. И на коленях сидел, и поклоны отвешивал. Не будет успеха, думаю. Что? Что ещё сделать? Памятуя, что вид марли на глазах производит впечатление, снял очки, и кричал что-то про операцию и потерю работы. Капнуло немного меди, и я хорошо понимал, что это максимум, но не отчаивался, заставляя ум работать. Может спеть. Нифига не выйдет. Петь я не умею. Смешить только буду… За смех платят? Стоп стоп стоп… АНЕКДОТЫ! Вот что нужно! Такого нигде не слышал, чтобы нищие вслух анекдоты травили. Отойдя немного подальше от храма, на всякий случай, уткнулся в фонтан. Забравшись на его поребрик, принял позу уличного проповедника… Первые пару анекдотов были про студентов. Кто-то стеснительно хихикнул, но на протянутую руку ничего не капнуло. Ну и болван! Зачем же студентов веселить? Они сами голодные! На халяву только слушать будут. Потом пошли наркоманские истории. И про марихуану, и про таблетки. Люди вокруг ржали, а я, подбодренный нарастающим вниманием, боялся только об одном, вспомнить побольше смешных, поменьше тупых. В ум лезли только пахабные, и сопротивляясь им из всех сил, немного растянул паузу… Кто-то крикнул: «про армию давай, парень!» Это уже пахло успехом.
- В армии не был, но кое-что слышал.
- Давай что слышал!
И в ход пошла всплывшая история про какого-то чукчу танкиста, который вывалил со всеми другими на учения. Им там нужно было в поле на танках отстрелятся по каким-то целям, и отрапортовав о выполненном задании, вернуться на базу. За учением наблюдал в бинокль прибывший генерал. Вдруг видит генерал, один танк мечется по полю, как подбитый. Все уже гуськом возвращаются, а этот чего-то ищет. Ну, и потребовал генерал связать его с солдатом по рации.
- Сынок, ответь, это генерал. Ты меня слышишь?
- Слышу, товарищ генерал.
- Вот и хорошо, что там у тебя случилось?
- Цель потерял, товарищ генерал. Держу курок в боевой, а куда пальнуть, не знаю.
- Ты вот что, не паникуй, разберись в обстановке. В крайнем случае просто пальни, и на базу…
- Так пальнуть или не пальнуть?
- Ты вот что сейчас видишь в прицел?
- Вас вижу, товарищ генерал! По рации болтаете.
Генерал присел от неожиданности.
- Сынок, всё понял. Убери руки от приборов и ничего не трогай! Сейчас тебя заберут.
Мужики вокруг меня ржали. Посыпались бесчисленные заказы. Чувствовал, что толпа серьёзная. Это же надо! Простые анекдоты с историями вслух, а как работает!!! Дальше я вещал и про разбитые шестисотые мерсы, и про любовников врасплох, и про «троих» всегда вечных американца, немца и русского… Когда же прославив каких-то евреев, чьи имена выдумывал на ходу, и вконец обессилев – попросил пощады, толпа зааплодировала, словно у меня на собственной премьере аншлаг. Сколько народу? 30? 50? Этого я не знал! Но мою руку нескончаемо жали, вкладывая БУМАЖНЫЕ деньги. Жменя! Ни одного медяка! Настоящий, полноценный заработок. Определить или подсчитать, сколько я заработал, конечно не мог, но это было много, очень много. Тысяча? Две? Люди разошлись, и я был рад, что никто не остался болтать. Теперь хотел только молчать, и есть. В ресторан не пошёл, совсем не мог ждать. Купив в ближайшем киоске шаверму, три штуки, вмял их единым духом. Какая прекрасная, замечательная еда! Ситра пожалуйста, или что там у вас есть… Расплачиваясь с арабом (по акценту), спросил у него, что за купюру держу. Сотня? Отлично! Таких бумажек было много. Тёплый ветер обдувал лицо, и грело солнце. Настроение зашкаливало. Время слепоты приближалось к концу, о чём дал знать таймер на мобильнике. Что ещё утворить? Раздав нищим, которых было в округе много, практически всю бумажную мелочь, оставил себе только крупняк. Это мой билет домой! Сниму такси, никакой толкотни. Рядом вдруг раздалось конское ржание.
- Экскурсия на лошадях, есть желающие?
- Есть, - кричу, - верхом?
- Конечно верхом. А зачем она вам? Вы слепой? Что смотреть то будете? Платить то есть чем? - забросала вопросами новая незнакомка. Везёт мне на них сегодня. Да и вообще, везёт. Последняя озорная мысль была круче всех остальных:
- Метро Чернышевского можно, в одну сторону?
- Куда??? Ты сдурел, по центру вожу только!
Достав сразу все купюры, сказал одно лишь слово:
- Хватит?
Мне так же коротко ответили.
- Хватит. Залазь!
И вот, я ехал на лошади, как на своеобразном такси. Проводница ехала на второй лошади рядом, держа мою за узды.
- Лошадь у меня какого цвета?
- Это конь. Белый.
- Правильно! На белом коне! Так и надо… А сколько я вам заплатил, если не секрет?
- МНОГО. Но не скажу.
Так мой второй «слепой» заработок остался тайной. Но было плевать. Мы долго ехали какими-то улочками, постоянно сворачивая. Как бы хотелось это видеть со стороны. Красивая ли девушка? Какая реакция прохожих? Мы были словно два влюблённых, один из которых слепой на белом коне – экая романтическая сцена. Очки я уже не надевал, и заметить мой статус было легко. Так мы и прибыли прямо по адресу на брелке, практически минута в минуту. Меня ждал обалдевший Сеня.
- Ваня! ЭТО МАТЕРИАЛ! Это НАСТОЯЩИЙ материал!
Пределам его ликованию не было. Ошарашенная девушка поспешила ретироваться, что-бы заработок целее был, а Сеня клацал камерой. Интересно, как он всё время следовал следом?

*****
Я снял повязки. Яркий свет ослепил. Небо было затянуто тучами, но это нисколько не ощущалось. Божий мир был залит этим светом до краёв, переполнен цветами. И как же всё незнакомо! Какие оттенки домов,  яркие и живые. Рядом работала камера. Сеня улыбался, но что он понимает? Покачав удивлённо головой, я был готов принять от Бога своё новое рождение.

P.S

*****
Вася программист, который тоже играл слепого, был доставлен к бабушке в пригород Петербурга, с которой договорились, что приедет на время помощник из общества неких «Тимуровцев». Забор починить, крыльцо исправить, дров наколоть. Мне бы его роль! Это делал бы и с закрытыми глазами. Прелесть – тебя кормят и не нужно разбираться в системе. Остальное же и на ощупь решить можно. Однако Вася видел молоток лишь на мониторе, и первый день плакал от беспомощности. Забор у него окончательно упал, поскольку он додумался вырыть сразу все ямы в несущих столбах. И прежде чем успел отладить клинья, забор повалил ветер. Бабушка охала и ахала, бегая рядом. «Да что же это такое твориться… Да как же мне этого слепого то прислали?»
- Внучок, ты хоть плотник?
- Плотник, бабушка, плотник.
Но посмотрев внимательно, как он гладит поленья топором «вслепую», бабушка больше не подпустила чинить крыльцо.
- Будет уже тебе, начинился. Эх, горемыки.

*****
Светочка была проституткой, но отваживала клиентов в самый последний момент, останавливаясь на зарплате до постели. Это были и бары, и притоны, и даже казино. Как ей удавалось избегать местной мафии, так и не узнал. Секреты руководителя молодёжного отдела партии. Да и заработала она покруче моего, хвастаясь еврами.

*****
Катя была модельером. Стоит ли упоминать, что ничего в этом не смыслила? Это был достаточно большой салон красоты, со штатом в тридцать человек. Вдруг было объявлено, что начальница хозяином уволена, и на её место без всякого предупреждения пришла Катя. В том, что она новое увлечение их странного босса, никто не сомневался. Отруководив всего лишь три дня, Катя произвела на свет неизвестно откуда взявшиеся мечты по женской одежде и пустила под откос несколько сотен тысяч рублей фирмы. Была она, разумеется, в платье своей мечты…

*****
Серёжа был ещё больше возбуждён, чем Сеня. Он бегал по нашему автобусу и то и дело говорил «феноменально». То что вы сделали, ребята, то что вы сделали… Но то, что мы сделали, так и не довелось увидеть.
- Извини, Серёжа, я выйду в центре.
- Выйдешь? Но мы же…
- Пожалуйста. Я к друзьям. Потом поговорим. Обязательно посмотрю твой фильм!
Они уехали. Уехали навсегда. Сначала позвонить не смог, захлёбываясь рассказами, а спустя две недели в Финляндии понял, что потерял телефон Светы. Быть может меня где-то смотрят. Быть может, я выиграл роль в будущем фильме, которую уже успел сыграть кто-то другой. Это я потерял. Но что приобрёл? Этот вопрос я задаю всем своим читателям. Если у вас будет выбор, каким путём пойдёте? Окунётесь с головой, приобретая неизведанный опыт, или пройдёте мимо, так и не узнав, что где-то рядом есть СОВЕРШЕННО ИНАЯ ЖИЗНЬ?