Петька Робин Гуд

ПЕТЬКА – РОБИН ГУД

(Продолжение фантастического романа Аркадия Польшакова
"Борис - предводитель жирных крыс", начало смотри
на странице:
http://www.proza.ru/avtor/acropol  )


- В Лоссии свои Робин Гуды,
Их Петьками, Иванами зовут,
В лихие и тяжкие  годы,
Они на подвиги смело идут.
У них своя есть правда жизни,
И свой закон, и своя честь,
И с юных лет до самой тризны,
Надежда, Вера в сердце есть!

                В Лосии  много героических ребят, безусых пацанов, положивших свою младую головушку за правое дело.
                Символично, что одна из улиц примыкавших к окруженному «ЕБНовскими» войсками Белому Дому, где забаррикадировались депутаты Думы и их сторонники, была названа именем Павлика Морозова, который в грозные годы Отечественной войны проявил себя по взрослому мужественно и погиб как герой.
                Свои герои были и на этой необъявленной войне за власть двух ветвей власти.
                Мы расскажем об одном таком герое, которого взрослые называли не иначе как Петька - Робин Гуд. Откуда произошло это его интересное прозвище, станет вам известно из следующего небольшого рассказа о нем.
                Детские годы Петьки прошли в Наро-фоминске, как и все ребята его возраста, он грезил войной. А воевала Лоссия, как известно очень много, порой зря  и поэтому на особом положении здесь были, конечно, военные люди.
                Многие ребятишки, насмотревшись фильмов о войне, мечтали стать такими же героями, как и их предки (сейчас слово «предки» в Лоссии относят не только к далеким предкам, но и порой к нынешнему поколению отцов и матерей).
                Играя в войну мальчишки мастерили из подручных материалов всевозможное оружие (от мечей до самопалов) и участвовали в различных ребячьих войнах и стычках с соседними ребятами. Петька тоже был одним из них и, просмотрев фильм "Робин - Гуд" мечтал стать таким же героем, защитником всех бедных и угнетенных. Он даже сделал себе самодельный лук и стрелы как у главного героя этого фильмы Робин - Гуда.
                Как-то раз утром, нарисовав на куске фанеры  мишень, Петька тренировался в стрельбе из лука. Он долго и старательно целился, и когда выстрелил, то стрела почему-то изменила направление полета и попала  не в мишень, а прямо под хвост соседскому петуху, мирно клевавшему  что-то под забором. Петух больше от страха, чем от боли, загорланил: «Кука-реку-у-у!» и понесся  к  курятнику, где перепуганные куры подняли страшный переполох.
                На шум в курятнике выбежала тетка Мотря. Она, увидев свого петуха, из-под хвоста которого торчала длинная стрела с ярким пером на конце,  причитая: - Ах, окаянные! Убили! Убили! Петуха маво подстрелили! - стала гоняться по  двору за петухом.
                На крики: - Убили! к её дому сбежалось пол улицы. Они увидели юморную картину, как Мотря гонялась за петухом, в заднем проходе которого торчала детская стрела с ярким пером на конце.
                Сосед Мотри, подтрунивая над соседкой,  кричал ей из-за забора: - Теперь у тебя, Мотря, не курятник, а цирк бесплатный!
                - Сам ты цирк бесплатный, - огрызалась тетка Мотря. - Думаешь, что если шляпу на себя напялил, так и умнее всех стал...
                Подыгрывая своему другу, бывший боцман из Одессы, смеясь, басил на всю улицу:
                - Вот это петух, и шампур не надо, чтобы закуску приготовить!
-Ты, Мотря, патент на петуха с пером в заду получи, - советовал третий. - С патентом то он (петух) на базаре дороже будет стоить!
                На шум толпы вышел посмотреть, что там случилось, дед Гриша, которому было поручено присматривать за ребятами. Это был мировой старик, который терпеть не мог на свете двух вещей - пьяниц и  шумных, крикливых, как он говорил, базарных женщин, типа тетки Мотри.
                Увидав деда, тетка Мотря прекратила перебранку с толпой и накинулась на него:
                - Ах ты, черт плешивый, твои басурманы моего лучшего петуха испортили...
                Так она костерила деда, Петьку, всех их отпрысков минут пятнадцать без передыху .
                - Хватит причитать, - сказал дед, - если хочешь, куплю твоего пустозвона. Хороший из него суп выйдет.
                - Да я на вас жаловаться к самому Заикину  (начальнику милиции) пойду, а если он (петух), не приведи господь, сдохнет, то в суд на вас подам.
                - Пусть твой пустозвон не бегает по чужим дворам да курей чужих не портит, тогда в него никто стрелять не будет, - дед в сердцах плюнул и ушел к себе в хату, а тетка Мотря еще долго его костерила и грозила Петьке уши надрать.
                Когда страсти немного улеглись, и народ постепенно разошелся, Петька потихоньку выбрался из сарая, где он прятался все это время, и огородами, направился на речку к ребятам.
               С чьей-то легкой руки с той поры Петьку стали называть не иначе как Робин Гудом.
               Так случилось, что после развода родителей Петька остался с матерью, которая переехала в столицу и устроилась работать сначала «техничкой» потом дворником при Белом Доме. Им была выделена  небольшая каморка, примерно как у папы Карло, внизу в полуподвальном  помещении нулевого этажа.
               Естественно Петька быстро освоился, облазил, осмотрел все, что находилось под землёй Белого Дома. Ему было интересно лазить  среди ливневок, труб, проводов и кабелей, проложенных в туннелях под этим высотным зданием.
               В памятные дни «Черного октября» он  с матерью оказался «заложником» двух враждующих сторон. В данной ситуации ему ближе и роднее были те, кто был в Белом Доме. Поэтому он, не раздумывая, принял сторону защитников Белого Дома протестующих против узурпатора Елкина-палкина.
               Естественно кто такой Елкин он не знал, но нелицеприятный портрет его красочно описал дядя Федор, с кем Петька познакомился в начале описываемых событий.
               Жизнь есть жизнь и порой так случается, что люди принимают и поддерживают ту или иную сторону по случайному стечению обстоятельств. Так вышло и с Петькой. В эти памятные для Лоссии дни он встретился со смелым до отчаяния человеком, которого все звали Федором.
               Дядя Федор, как уважительно называл его Петька, был из команды новоиспеченного министра обороны депутатской Лоссии, где исполняющим обязанности президента Лоссии в противовес Елкину был Луцкой.
               Федор, по заданию нового министра обороны обследуя подвальные помещения Белого Дома, наткнулся на шустрого паренька, который оказался неоценимым проводником по этим затхлым и темным подземным лабиринтам.
               Петька был на вершине счастья, когда такой большой человек в военной  форме, как Федор, дает ему важные поручения и даже советуется с ним, как поступить лучше в разных ситуациях. Поэтому он готов был идти за ним куда угодно.
Петька  пролезал, проходил через все кордоны Елкинистов и доставал важную информацию защитникам Белого Дома.
               Мать  его, конечно, была не рада таким поручениям и очень боялась за сына, но Петька был неугомонным парнем и умел уговаривать мать. Он часто успокаивал её, говоря:
               - Мама не беспокойся! Мне здесь все знакомо, я пролезу, пройду незамеченным везде, да и меня подростка никто и не трогает. Таких как я ребят в Тоскве тысячи, многие живут здесь и естественно лазят возле Белого Дома всем интересно посмотреть, как воюют взрослые, и их никто не трогает. Мало ли бродяжек и бездомных в городе, они никому не нужны.
                Короче говоря, Петька обрел в лице Федора взрослого друга, заменившего ему в чем-то отца и старался во многом подражать ему и чаще быть с ним. В свою очередь Федор привязался к пареньку и старался оградить его от опасностей, которые бывают при вооруженных конфликтах взрослых людей. Он понимал, что парню не место, где воют взрослые, случайная пуля или снаряд могут навсегда оборвать жизнь паренька, не видевшего практически ничего хорошего в своей небогатой на события жизни.
                Он часто останавливал Петьку, говоря:
                - Не спеши Петя! Надо с начала обмозговать дело, а потом бг'аться (браться) за него!..
Не зная бг'оду Петя , не лезь в воду! Г'ыбак сначала осмотрится, о потом лезет в г'еку.
                Петьке нравился своеобразный говор Федора, когда вместо буквы «р» и него звучала буква «г» и, например, слово «рыба» звучала у него как «г'ыба».
                Как и все пацаны его возраста,  Петька, общаясь с защитниками Белого Дома, находился в характерном для этого возраста счастливо-радостно-возбужденном состоянии, что он уже почти взрослый и может по взрослому судить, думать и делать важные дела, помогая защитникам Белого Дома в качестве разведчика, принося им важную информацию о положении дел вокруг осажденного БД.
                Петька был очень рад тому, что видел, чувствовал и испытывал, находясь рядом с защитниками Белого Дома в центре враждующих сторон. Ему казалось, что важнее того, что он делает по заданию Федора, нет, и он совершает настоящее геройство в пользу немногочисленных героических защитников Белого Дома, которым противостоит целая армия Елкина-палкина. Он торопился жить и хотел везде успеть, стремился быть в гуще событий этих исторических событий. Услышав, что защитникам нужен человек, который мог бы пробраться в тыл противника и передать важный пакет, он умолял:
                - Дядя Федор поручите это мне важное дело! Я же могу и знаю, как пройти в тыл миную кордоны елкинистов. Не первый раз был там.
                - П'гвый - не п'гвый, но здесь дело особое Петя! Мало выбг' аться в тыл, надо еще добг'аться до Наг'о-фоминска.
                - Вот и хорошо, я же сам Наро-фоминский и знаю все там.
                - Как г'азве ты жил в Наг'о-фоминске?
                - Да, дядя Федор! Я из Наро-фоминска, разве вы это не знали?
                - Нет, откуда я мог знать! Это существенно меняет дело, подожди меня здесь я пег'еговог'ю с кем надо и может мы пошлем тебя.
                Федор ушел в подвальные помещения, где располагался штаб защитников Белого Дома и вскоре вернулся с большим белым пакетом, скрепленным сургучной печатью.
                - Ну, вот Петька тебе аг'хиважное здание – добг'аться до Наг'о-фоминска и вг'учить этот пакет командиг'у 119 Наг'о-фоминского полка. Понял!
                - Так точно! – подражая военным, солидно произнес Петька.
                - Смотг'и Петя, это очень важное задание! От того попадет ли пакет в нужные г'уки зависит многое.
                - Не беспокойтесь дядя Федор! – отвечал Петька, понимая важность этого задания. – Все сделаю как надо. Не первый раз хожу в тыл.
                - Петя, об одном очень пг'ошу тебя – не лезь на г'ажен! Будь остог'ожен!
                - Не волнуйтесь, я буду осторожен, дядя Федя! – успокаивал он старшего товарища.
                - Г'ад слышать это, Петя! Генег'ал будет доволен, может даже пг'едставит тебя к нагг'аде!
                Петьке  было иногда грустно, а порой смешно слышать такие «гы-чащие» слова дяди Федора в его отдельных фразах. Особенно интересно звучала в его речи фраза: - Мне все г'авно (равно) Петя, что со мной будет, но ты должен жить!
                Получив важный пакет, Петька сунул его за пазуху, рассовал по карманам дорожные деньги, которыми ему дал на командировку дядя Федя, они стали прощаться.
                На прощанье, как принято на Лусси по предложению дяди Федора они посидели на дорожку, чтобы путь-дороженька была легка. Потом Федор, обняв Петю за плечи, сказал:
                - Ни пуха тебе, ни пег'а!
                В ответ услышав: - К черту!..
                Так они расстались.
                Петька нырнул в тоннель, проложенный под Белым Домом, а Федор направился по своим военным делам.
                Идя по тоннелю в направлении улицы Павлика Морозова, Петька мечтал о том, что может его действительно наградят, как Павлика Морозова правительственной наградой. От этой мысли у него было светло и радостно на душе. В тоннеле было темно и сыро, в отдельных местах с потолка и стен капала вода, очевидно, судя по шуму, где-то рядом протекала заключенная в трубы подземная река.
                Добравшись до выходного отверстия, он по скользкой мокрой лестнице поднялся наверх, где с трудом отодвинув тяжелую крышку люка, выбрался на поверхность. Переулок, где расположен выходной люк, был безлюден, лишь одинокая голодная собака копалась у мусорных бачков. Она подняла голову, удивленно посмотрела на Петьку и отбежала в сторону. Очевидно, людей она боялась, так эти двуногие существа могли её от нечего делать избить или даже прибить.
                Петька призывно посвистел ей в след и дружелюбно сказал:
               - Не бойся песик, я тебя не трону!
                Пес, услышав призывный свист, остановился и вопросительно посмотрел на Петьку, как бы спрашивая:
               - Что этому «двуногому» от меня надо?
                Петька был в хорошем настроении, он дружелюбно помахал псу рукой, потом задвинул обратно крышку люка и направился к метрополитену.
                Подойдя к станции метро, он увидел, что она закрыта, вход в неё охраняют милиционеры.
                Транспорта на улицах столицы в тот день было маловато. Петька путем «голосования» попытался словить какого-нибудь «левака». Но легковые автомобили проносились мимо, не останавливаясь, очевидно, водители, видя голосующего пацана, думали, что с такого клиента врядли будет хороший навар.
                На противоположной улице стояло несколько таксомоторов, и Петька направился к ним, он чувствовал себя богачом, у него были деньги на такси.
                Подойдя к первому таксисту, он спросил:
- Подвезете?
- Куда тебе парень?
- В Наро-фоминск!
                Тот присвистнул от удивления и переспросил:
- В Наро-фоминск?
- Да, в Наро-фоминск! – утвердительно заметил Петька.
- Я то вообще езжу в основном по городу!
- Но мне нужно именно в Наро-фоминск! Подвезете?
- Пару «кусков» это тебе будет стоит!
                Петька, услышав такую сумму, немного подумав, сказал водителю:
- Давай за тысячу!
                Водитель, поняв, что парень умеет торговаться, предложил ему компромиссную сумму, сказав:
- Давай за полтора «куска»! И тебе хорошо, и я буду не в наклад, как идет!
              - Хорошо, поехали! – ответил Петька и удовлетворенно сел в машину.
                Машина заурчала и они поехали, водитель хорошо знал столицу и поэтому кратчайшим путем добрался до кольца и затем свернул в направлении Наро-фоминска.
                По дороге они познакомились и разговорились. Водитель спросил Петьку:
              - Парень, ты зачем едешь в Наро-фоминск?
                Петька ответил первое, что пришло ему в голову, сказав:
              - В Наро-фиминске у меня дед заболел, нужно срочно привезти ему лекарство.
              - Молодчина, что стариков не забываешь! - похвалил водитель Петьку. – У меня  тоже старики под Вязьмой живут, помогаю, чем могу. Сейчас времена трудные для них настали. Молодые еще как-то выкручиваются, а вот старики бедствуют. И если им не помогать, то пиши пропало, как грустно они шутят: - Вечная память под свежей доской!
Петька,  сидя на заднем сидении машины больше помалкивал, слушая «разлогольствия» водителя, а тот все говорил и говорил.
                Ругал местных руководящих «довбостобов» и конечно долбанные передолбанные дороги. Не забыл помянуть «не злым тихим словом» и Елкина-палкина, который много говорит, но мало хорошего делает. Он больше болтологией занимается, чем радеет о народе…
               - И вообще, зачем вожди сталкивают людей лбами? Дураки те и другие!  – так подытожил свой монолог водитель.
                Время было обеденное, впереди замаячила бензоколонка с небольшим придорожным кафе. Водитель остановил у бензоколонки машину и спросил Петьку:
                - Может, зайдем в кафе, подкрепимся?
                На что тот, помотав головой, ответил:
               - Не могу, боюсь опоздать! Может, заправимся и поедем дальше?
               - Как хочешь, хозяин барин! – сказал водитель.
                Заправив автомобиль бензином марки АИ – 76 , они поехали дальше.
                Погода испортилась, асфальт на дороге был мокрый. За автомобилем от быстрой езды вился клубок мелких брызг. Встречные машины обдавали их грязью, особенно им доставалось от большегрузных КАМАЗов. Дворники «Жигулей» еле справлялись с очисткой стекол.
                Водитель клял всех подряд, но скорость не убавлял. Так они добрались до Наро-фоминска. Погода при въезде в город несколько улучшилась и настроение у водителя и Петьки тоже.
                - Ну вот, парень, мы и добрались до города! Куда нам дальше ехать?
                - К церкви, там остановите!
                - К церкви так к церкви! – сказал водитель и повернул направо.
                Увидев колокольни Наро-фоминской церкви, Петька попросил водителя остановиться у ворот, сказав при этом:
               - Большое вам спасибо, что подвезли. Вот ваши деньги, - и он протянул водителю полторы тысячи «деревянных». Водитель, пересчитав купюры, удовлетворенно сказал Петьки:
               - Спасибо и тебе за компанию! Если будет нужна машина, ты знаешь, где меня найти. Бывай, здоров и не кашляй! – сказал Петьки на прощанье водитель.
               - До свиданья! – попрощался Петька и вышел из машины. Прохладный  ветер обдал его осенней свежестью. Петька,  застегнув на все пуговицы куртку, юркнул в знакомую подворотню, ведшую к военной части расквартированной в Наро-фоминске.
                Подойдя к железным воротам, на которых красовалась огромная красная звезда, Петька попросил часового, чтобы тот вызвал дежурного офицера.
                Часовой сначала не хотел даже слушать Петьку, не очень вежливо сказав ему:
              - Чеши отсюда парень, не видишь здесь военная часть, а не детский сад!
                Петька рассердился на молодого солдата стоящего у ворот и пригрозил ему:
              - Если не позовешь дежурного офицера, тебе влетит! У меня срочный пакет вашему командиру!
              - Покажи пакет!
                Петька достал из-за пазухи пакет и показал молодому солдату. Тот  нехотя взял трубку телефона висящего в будке и позвонил дежурному офицеру, сказав:
              - Товарищ капитан, здесь какой-то парень рвется к командиру. Говорит, что у него срочный пакет.
                Из дежурной части вышел офицер с красной повязкой на рукаве, на которой белой краской было написано «Дежурный офицер». Он подошел Петьке и спросил его:
              - У вас пакет для командира части?
              - Да, у меня! – утвердительно ответил Петька и достал из-за пазухи пакет с сургучной печатью.
              - Давайте его мне, я передам его командиру!
              - Нет, не могу! Мне приказано передать лично из рук в руки!
              - У нас на территорию военной части гражданских лиц не положено пускать!  Отдайте пакет, я сам передам его командиру!
              - Нет! – упрямо твердил Петька. – Мне приказано передать лично, и я его передам  лично!
                Дежурный офицер подумал, подумал, потом подошел к телефону, висящему на столбе у поста часового, и попросил дежурного связиста соединить его с командиром части.          
               Переговорив с ним, он вернулся к Петьке и произнес:
             - Хорошо! Пойдемте со мной к командиру!
               Пройдя пост часового, Петька как-то свысока глянул на молодого бойца: - Мол, знай наших, мы и со старшими офицерами знались!
               Офицер повел Петьку к центральному зданию войсковой части. Они поднялись на второй этаж, и зашли в приемную командира части. Там сидели офицеры и молоденькая секретарша. Она, увидев дежурного офицера и Петьку, сказала им:
              - Проходите! Командир ждет вас!
                Офицеры сидящие в приемной удивленно переглянулись, что какой-то пацан вперед их идет к командиру.
                Петька довольный собой шмыгнул удовлетворенно носом: - Мол, вот так, нас без очереди принимают!
                Дежурный офицер открыл дверь в кабинет командира, и они зашли вовнутрь.
Кабинет был довольно просторный, во главе «Т образного» стола сидел статный офицер с погонами подполковника. Он  взглянул на вошедших и строго спросил:
               - Где пакет!
                Петька засуетился, быстро вынул из-за пазухи пакет и протянул его подполковнику. Оглядев с обеих сторон пакет, старший офицер, сорвав сургучную печать, достал из конверта лист из плотной белой бумаги, на которой издалека Петька успел прочитать одно слово: «Приказываю!»…
                Пробежавшись глазами по этому «Приказу», полковник поднял глаза на дежурного офицера и отдал распоряжение, сказав:
               - Получен приказ всем полком с полной боевой выкладкой выдвинуться в район Белого дома! Срочно подымайте по тревоге всех, и чтобы через час мы одной плотной колонной могли выступить из Наро-фоминска. Приказ ясен!
              - Так точно! Разрешите выполнять!
              - Разрешаю!
                Дежурный офицер четко по-военному сказал: - Есть! И развернувшись кругом, быстро вышел из кабинета. Через минуту загудел зуммер сигнала тревоги, послышался шум бегущих солдат и офицеров.
                Подполковник подошел к Петьке и спросил:
- Как зовут?
- Петром!
- Как добрался сюда!
- Хорошо! Сначала пехом, а потом на такси. Автобусы не ходят.
- Молодец! – похвалил подполковник. – Кушать хочешь, ты наверно проголодался?
- Есть маленько! – смущенно ответил Петька, хотя кишки у него давно играли марш «Прощанье славянки».
               Подполковник подошел к столу и нажал какую-то кнопку, вошла секретарша. Он, обращаясь к ней, сказал:
              - Леночка, парень проголодался, из столицы к нам добирался!  Вызови дежурного по столовой, пусть хорошо его накормят.
             Они вышли из кабинета, Леночка позвонила, и вскоре в приемной показался полный добродушный старшина с лицом улыбающейся Моны Лизы.
             - Вызывали? – спросил он Леночку.
             - Василий Иванович распорядился накормить вот этого прекрасного юношу, - и она показала на Петю.
             - Есть накормить! – бодро с улыбкой ответил старшина и, обращаясь к Петру, добавил: - Пойдемте!
               Они вышли во двор, прошли через весь плац и зашли в офицерскую столовую. Там было достаточно уютно и комфортно. Видно командир части следил за тем, чтобы все там блистало чистотой и порядком.
               Посадив Петю за первый стол, он подошел к девушке стоящей за стойкой, и что-то шепнул ей на ушко. Девушка улыбнулась и пошла на кухню, вскоре она поставило перед Петей большую тарелку борща. Петька с удовольствием навернул тарелку наваристого украинского борща с приличным куском мяса. Такого вкусного борща он давно не ел.               
               Очевидно, длительная дорога и сама обстановка располагала к тому, что у него разыгрался аппетит.
               Петьку распирало от важности мысли, что с ним считаются, и кормят как заслуженного солдата.
               На второе Петьке принесли гуляш с гречневой кашей. Петька слышал от ребят, что солдат в армии кормят именно гречкой, чтобы они были сильными и здоровыми.            
               Поэтому быстро по-солдатски он навернул и второе.
               Старшина спросил его:
               - Добавки хочешь?
               Петька помялся, ему не хотелось выглядеть перед старшиной обжорой, поэтому он от дополнительной порции «гуляша по коридору» с гречневой каши отказался.
На третье ему принесли, чтобы вы думали: грушевый компот! Этого он никак не ожидал, ему чаще приходилось довольствоваться чаем.
               Петька навернул стакан компота с такой быстротой, что аж за ушами зашумело.
               Старшина, увидев с каким аппетитом, его подопечный рубает компот, спросил:
               - Может еще рубанешь стаканчик?
               - Спасибо, от компота я не откажусь.
               Старшина поставил перед ним еще стакан, а потом и еще.
               После того как Петька плотно поел,  его обратно отвели в приемную командира. Когда они со старшиной вышли из столовой, Петька не узнал тихую до того спокойную военную часть. Всюду сновали подгоняемые офицерами и сержантами солдаты, они таскали ящики с боеприпасами, сухим пайком, водой и прочей материальной частью. Водители заправляли боевые машины топливом. Военная часть была похожа на большой развороченный муравейник.
                Из кабинета командира вышли чем-то озабоченные старшие офицеры. Впрочем понятно чем они были озабочены, обстановка в столице и области была сложной и не совсем понятной, кто за кого и против кого. Слухи распространялись самые разные.
                Когда Петька находился в приемной, туда вышел из своего кабинета командир части. Увидев гонца, он спросил его:
              - Как подкрепился!
              - Так точно! – по военному ответил Петька. Ему хотелось выглядеть как настоящий солдат. Впрочем, в его возрасте многие хотели стать военными, ходить в военной форме и пистолетом на боку.
              - О, да ты почти солдат! Знаешь, как отвечать командиру! – похвалил его командир.
              - Так точно товарищ подполковник! – радостно громко отчеканил Петька.
              - Меня Петя, ты можешь называть просто Василием  Петровичем,  понял! - сказал командир части.
              - Так точно,  Василий Петрович!
                Командир улыбнулся этому полувоенному, полу гражданскому восклицанию паренька, который явно понравился ему своей непосредственностью.
              - Вот и хорошо! До столицы обратно как будешь добираться? Может с нами покатишь на бронетранспортере?
                Петька, услышав такое лестное для него предложение, прокатиться, да еще на БТРе с военными, расцвел как нарцисс среди роз и сходу согласился. Радостно сказав:
              - Вот здорово! Конечно, я согласен!
                Командир части подошел к пульту, нажал какую-то кнопку и по громкоговорящей связи связался с командиром 3 роты, сказав:
              - Сафронов, возьмешь с собою одного паренька. Его Петром зовут, он поедет с тобой. Отвечаешь за него головой! Понял!
                Послышался мощный чуть хрипловатый голос Сафронова:
              - Так точно! Есть отвечать головой!
              - Тогда забеги в приемную, он здесь тебя будет ждать.
                Командир остался в приемной, прося соединить Леночку с какими-то офицерами, а Петька сел на диван и стал ждать.
                Вскоре открылась дверь, и в приемную вошел офицер в камуфляжной форме.            
                Командир части, увидев вошедшего офицера, наставительно с ударением на последнем слове, сказал:
              - Вот твой подопечный и смотри, чтобы с него и волосок не упал. Понял!
              - Так точно! Понял, товарищ командир! И волосок не упадет! – с улыбкой ответил офицер.
              - Вот и хорошо! Ступай с ним Петя, спасибо за службу!
                Командир на прощанье пожал Пете руку, полопал дружески по плечу и сказал:
              - Ну, иди герой!
                Петька вышел с офицером сияя от счастья. Ему казалось, что это сон, а не явь. Они прошли возле строящейся колоны боевых машин и остановились и новенькой свежеокрашенной машины боевой пехоты.  Офицер, увидев, как восхищенно горят глаза паренька, сказал ему:
              - Залезай в люк и располагайся у амбразуры так, чтобы тебе было все видно.
                Петька проворно забрался вовнутрь боевой машины и уселся у первого смотрового окошка.
                Вскоре раздалась команда: - По машинам!
                Затопали солдатские сапоги и в люк БМП втиснулись солдаты с автоматами в руках, подсумками с запасными магазинами на ремне и прочей амуницией. Последний втиснулся в БМП знакомый Петьке офицер.
                Солдаты удивленно поглядывали на паренька, пока офицер не пояснил им, сказав:
               - Этого паренька зовут Петька. Он по распоряжению командира поедет с нами.
                Петька вновь  почувствовал себя в центре внимания и старался выглядеть бывалым пареньком, настоящим бойцом.
                Повсеместно, как по команде завелись моторы, по рации послышалась команда командира части:
              - Полк, походной колонной, в установленном порядке, вперед марш!
                Взревели моторы, Петька в смотровой люк увидел, как впереди полка пошла командирская машина, а вслед и их БТР.
                Это было так здорово, что Петька был на вершине счастья. Всю дорогу он крутился  возле смотрового люка. Колонну особенно  хорошо было видно на поворотах дороги, когда  из его смотрового окна виднелся хвост длинной боевой колонны, который замыкали танки и две самоходки с тяжелыми пушками.
              - Такие… как шарахнут по Елкину-палкину, - мечтательного  подумал Петька, - так ему будет капут!
                В столицу полк прибыл поздно ночью. По дороге из Наро-фоминска до столицы никто не рискнул остановить такую мощь. Встречные усиленные милицейские посты просто безоговорочно пропускали их.
                У кольцевой дороги колонна остановилась, дальше вперед командир послал взвод разведки. Она должна была разведать подступы к Белому Дому.
                Петька попросил командира, чтобы он отпустил его с разведкой, поскольку он лучше всех знает подходы к Белому Дому, кроме того, ему надо попасть первым туда и сообщить радостную весть, что полк уже в столице.
              - Хорошо Петро, - по взрослому обратился к нему командир, - можешь ехать с ними. Только прошу тебя, будь осторожен! Сообщи о нашем подходе.
                Петька очень обрадовался новому заданию и бодро ответил:
              - Не беспокойтесь, я дорогу знаю. «Петро на пузе проползет и ничего с ним не случиться», - продекламировал он улыбкой слова из одной старой песни.
              - Ну, ступай! – командир положил руку ему на голову, слегка потрепал.       
                Затем повернулся к старшему лейтенанту и приказал ему:
              - Подбросишь его к центру, а там дальше он сам знает дорогу!
              - Есть подбросить парня к центру!
              - Хорошо, отправляйтесь!
                Они быстро забрались в машину и двинулись в сторону улицы Горького (Тверской).
                Добраться до места не удалось из-за баррикад устроенных на дорогах и многочисленных постах расположенных на главных улицах столицы. Поэтому Петька, попрощавшись с военными, стал добираться сам.
               В переулке он остановил легковушку, в которой сидел  пожилой мужчина и его жена пенсионерка.
               Они, видя голосующего мальчика, остановились и согласились его подвезти. Петька спросил:
               - Сколько будет стоить подбросить меня к центру?
               - Мальчик никаких денег не надо, садись мы и так тебя подвезем, - произнесла сердобольная тетенька. Тем более нам по пути.
Мужчина сидевший за рулем при этом добавил:
               - Правда нам придется ехать, петляя по переулкам и небольшим улочкам, поскольку на главных магистралях военные нас не пропускают. Но ничего, доберемся!
Петька сел в легковушку и они поехали. Сердобольная разговорчивая пожилая женщина, сразу стала обхаживать Петьку, говоря:
               - Ты наверно кушать хочешь! На, возьми  пирожок с капустой, есть и с картошкой, я их в дорогу напекла. Мы жили на даче под городом, а сейчас торопимся домой на квартиру. Говорят, что в городе неспокойно, мародеры грабят магазины и квартиры. Так мы решили посторожить квартиру пока это все не кончиться. Как ты думаешь скоро эти все безобразия кончаться?
                Петька, беря пирожок, ответил:
               - Я не знаю! Говорят, что с Елкиным это никогда не кончиться!
               - Вот беда! Сначала он показался нам хорошим руководителем, а теперь не знаю что сказать!
               - А я знаю, что сказать, - вступил в разговор её муж, и добавил, - надо послать его подальше…
               - Ты лучше за дорогой смотри, - остановила его жена, вам бы мужикам все воевать друг с дружкой. Нет, лучше найти общий язык, так у вас гонору много, не хотите друг дружке уступать.
                Затем она, повернувшись к жующему Пете, спросила:
               - Как тебе мои пирожки?
               - Спасибо, очень вкусные! Вы как моя мама вкусно песете!
                Польщенная похвалой женщина, стала предлагать ему  еще пирожки и подала ему фляжку с вишневым компотом.
                Она стала рассказывать Пете, какой хороший у них сад на даче, какие там цветы, яблоки, смородина, малина и вишни растут. Она долго с любовью и гордостью за творение своих рук рассказывала про посаженные на даче розы, георгины и другие цветы.
Петя вежливо слушал да ел вкусные пирожки. В конце своего монолога женщина пригласила приехать к ним на дачу, сказав:
                - Приезжай к нам, сам увидишь! – и она сказала адрес.
                - Спасибо! Если смогу, то обязательно приеду к вам на пирожки! – вежливо поблагодарил он женщину.
                Её муж сидевший за рулем, чтобы поддержать разговор, спросил его:
                - А ты парень случайно не рыбак?
                - Ловлю иногда с берега реки, но у нас в центре города плохо клюет.
                - Ну, это не ловля! -  воскликнул тот, - здесь в центре города всю реку загадили так, что даже ерша не поймаешь. Вот у нас там, рядом с дачей на речке чебаки, окуни и даже щуки водятся. Недавно я там, на спиннинг вот такую щуку поймал, - и он показал руками, какую щуку поймал.
                Жена его при этом сказала:
                - Хватит тебе бахвалиться! Сидишь, сидишь на этой речке, а толку мало, лучше бы в огороде картошку полол, и то больше пользы было.
                - Картошку, картошку! – передразнил её муж. – Вам бабам не понять истинную рыбацкую душу. Рыбак рыбака поймет и примечает издалека.
                - «Рубак», ты лучше вперед смотри! Не дай бог наедим на кого-то!
                - Не врежемся! Как говориться: не первый день замужем! У меня 15 лет водительского стажу!
                - Стаж, стажем, а помнишь Николая Егоровича! – заметила супруга водителя. - У него тоже большой стаж был, а вот наехали на него и вся машина в всмятку.
- Так тоже на него какой-то дурак из «новых лусских – в глазах узких» на Мерседесе врезался. Купил видно водительские права и ему море покалено. Все столбы и встречные машины родными кажутся. Вот они и поцеловались.
                Так за разговорами они доехали до центра города. Водитель спросил Петю:
                - Тебе куда, где нам лучше пришвартоваться!
                - Если можно поверните за угол направо и остановите у высотки.
                - Хорошо! – ответил водитель и повернул машину в указанном направлении. Проехав неработающий светофор, он остановил машину.
                Петька поблагодарил их за помощь, открыл дверцу и стал выходить из машины, и здесь его придержала сердобольная женщина, сказав:
                - Петя, возьми этот сверток с пирожками и позвони при случае нам вот по этому адресу, - и она протянула сверток и листок с телефоном.
                - Большое вам спасибо! Вы мне очень помогли! Я вам обязательно позвоню.
                Он вылез из машины и, обогнув высотку, направился в знакомый переулок к своему заветному люку.
                Через пол часа Петька был уже в Белом Доме и докладывал  Федору о выполненном задании.
                Из разговоров Петька понял, что дела здесь плохи. Им отключили свет, воду, тепло и газ. Кроме того Елкин окружил их со всех сторон танками и войсками специального назначения.
                Упуская некоторые подробности жизни в Белом Доме, и забегая несколько вперед, мы расскажем грустную историю об этом мальчике, судьба которого тесным образом переплелась с Белым Домом и его защитниками.
                Когда  начался обстрел Белого Дома, Петька оказался на верхних этажах этого громадного здания, откуда открывался чудесный вид на всю столицу.
                Дядя Федя часто давал ему поручения отнести по комнатам, где сидели защитники Белого Дома, различную письменную информацию. Телефоны в здании депутатов Верховного Совета были давно отключены, лифты не работали, поэтому приходилось пехом по ступеням бегать то вверх, то вниз. Для мальчишки такая ответственная работа была не в тягость, а как игра. Он был счастлив и доволен такой ответственной работой, его все называли не иначе как ординарцем дяди Феди.
                Однажды он получил задание отнести наверх государственный флаг, чтобы защитники Белого Дома вывесили его для общего обозрения.
                - Пусть все видят, что мы не сдаемся! – пояснил свое поручение Федор, потом, несколько помолчав, попросил Петю.  -  Ты там таво, Петя, не высовывайся. Бег'еги себя! Если с тобой что-нибудь случиться, мать твоя мне никогда этого не пг'остит.
                Федор давно любил эту веселую, жизнерадостную женщину и хотел, после того как все утихнет, сделать ей официальное предложение. Поэтому Петька для него был как сын.
                В свою очередь Петька видел все эти ухаживания Федора за его матерью, и он стал для него как отец.
                Когда Петька ушел, у Федора почему-то не понятно, отчего защемило сердце, возникли нехорошие предчувствия, он на это сначала не обратил внимание, так как занят делами по укреплению обороны Белого Дома.
                Но это нехорошее предчувствие беды, как оказалось пророческим.
                В час дня, когда Петька был на верху, вдруг неожиданно тишину разорвал грохот пушек и раздались оглушительные разрывы снарядов рвавшихся внутри помещений Белого Дома.
                У Федора екнуло сердце, предчувствуя недоброе, он бросил все и помчался наверх, чтобы вернуть Петьку вниз в подвальные помещения Белого Дома, но опоздал.
                Как рассказали защитники верхних этажей, Петька уговорил их позволить ему самому вывесить флаг Лоссии на балконе БД. Он вышел с развернутым флагом на балкон и стал им размахивать и кричать:
                - Мы не сдаемся! Победа будет за нами! Ура-а-а…
                И в это время тяжелый танк с бортовым номером 13 из своей мощной пушки сделал первый выстрел и именно по балкону, где стоял, размахивая флагом, Петька.               
                Крупнокалиберный снаряд размазал парнишку по стенам.
Федор, когда услышал это, был в шоке, первая его мысль была:
                - Не может быть! Быть этого не может! Неужели Петька погиб…
                Вторая пугающая мысль была:
                - Что я скажу матег'и Петг'а?!
                Несмотря на продолжающийся обстрел из пушек здания Белого Дома он кинулся наверх и вошел в разбитую снарядом комнату. Балкона уже не было, и в стене с наружной стороны зияла громадная дыра. Именно на этом уже несуществующем балконе Петька хотел установить флаг своей родины, и по нему свои же танкисты, впрочем, их теперь трудно было назвать Федору своими, для него они были теперь хуже фашистов, а не танкистами, открыли огонь из пушек на поражение.
                В развороченной снарядом и обгорелой комнате Федор увидел ужасающую картину.
                Нет, трупов убитых тут не было и не могло быть. На стенах, потолке и остатках оборванной покореженной люстры висели окровавленные лохмотья, на обгорелом полу лежали отдельные фрагменты человеческого тела.
                Глядя на эти останки мальчишки, Федор застонал от боли. Он прислонился к вывороченному взрывом дверному косяку  и закричал:
                - Гады! Что вы наделали? Убить вас мало!..
                В голове Федора осколком стекла, сверлила одна мысль, которая  ранила всю его душу:
                - Что скажу я его матери? Я же обещал ей бег'ечь сына! А здесь даже похог'онить по-людски нечего!
                И он начал со слезами на глазах собирать в свою куртку, которую положил на пол, все, что осталось от отчаянного мальчишки Петьки - Робин гуда.
                Однако, мало, что он смог отыскать в развороченной снарядом, обгорелой, закопченной дымом комнате. В углу нашел обгорелую кисть правой руки мальчика, которая держала флаг родины-уродины, на покореженной люстре кусочек Петькиного брючного армейского ремня, который подарил ему Федор, у порога куски обгорелого, с запекшийся кровью, мяса и внутренностей. У самой двери лежал окровавленный обгорелый правый ботинок. Вот и все, что сумел,  буквально на карачках облазив всю комнату, отыскать здесь Федор.
                Бережно завернув останки  Пети в куртку, Федор спустился вниз.
В подвальном помещении он встретил встревоженную мать Пети. Когда начался обстрел, она забеспокоилась и стала искать сына.
                Увидев в руках Федора окровавленный сверток, она замерла в испуге, потом, не веря в случившееся, чуть слышно спросила трясущимися губами:
                - Где Петя?
                Федор молчал не зная, что ответить. Она посмотрела в его глаза и поняла, что случилось что-то ужасное. С ее губ сорвался страшный вопрос:
                - Где мой мальчик?
                - Его больше нет!
                От этих трех маленьких слов, но чудовищных по энергетике и смыслу, ей стало плохо, её слово парализовало током высокого напряжения. Она затряслась от ужаса нахлынувшегося горя. Мать Пети медленно опустилась на колени, поскольку ноги её больше не держали и зарыдала такими горючими слезами, что у Федора комок застрял в горле, в глазах сразу помутилось, и он не знал, что сказать, как утешить горе матери потерявшего единственного сына. 
                Пытаясь успокоить женщину, он как заклятье стал говорить ей:
                - Я найду этого гада! Я найду убийцу! Петя был для меня как сын!..
                Он опустился на колени и бережно положил перед ней сверток с остатками сына.
                Видя, все то что осталось от сына, мать Пети, нет не плакала, как обычно плачут многие женщины, оплакивая тела умерших своих близких – она рыдала. Навзрыд она рыдала так, что казалось, рыдает  каждая клеточка её тела, каждая морщинка, каждая ложбинка. От этих стенаний у неё дрожали губы, щеки, голова, грудь, руки, ноги, дрожали все внутренности. Слезы текли ручьями по щекам, а из гортани вырывались нечленораздельные звуки, прерываемые всхлипыванием:
                - Боже мой! Что они сделали с моим мальчиком? Есть ли бог, справедливость в этом мире?..
                Мать долго убивалась над остатками сына. Федор как мог, пытался успокоить её, но это было сделать не возможно.
                А мать Пети все причитала:
                - Боже мой, даже похоронить по-человечески не дали! Бог если ты есть, как ты мог допустить такое! – кричала она в таком невменяемом состоянии.
                Проводив рыдающую женщину до её коморки в подвальном помещении, где она жила, Федор вернулся в штаб защитников Белого Дома. Обстановка в штабе была безрадостной, все понимали, что после артподготовки в действие введут головорезов из спецназа, для которых убивать это их основная работа и убивать они умеют.
                Среди защитников Белого Дома таких «умельцев» практически не было, да и где им взяться.
                Чтобы закончить повествование о Петьке-Робин Гуде, мы с вами во времени перенесемся несколько вперед, но потом обязательно вернемся назад и опишем более подробнее трагические события, развернувшиеся в стенах  Белого Дома.
                * * *
                В такой сложной ситуации и.о. президент Лоссии Луцкой собрал срочное совещание в подвале Белого Дома, чтобы обсудить один вопрос: - Как быть!
                Он не хотел брать на себя ответственность за возможную смерть сотен своих соратников, защитников Белого Дома. Луцкой видел бесперспективность вооруженной борьбы с хорошо вооруженными и обученными войсками специального назначения.
                На совещании присутствовали, как военные, так и гражданские лица во главе с председателем Верховного Совета Лоссии Гасбулатовым.
                Когда все собрались, Луцкой попросил своего министра обороны обрисовать обстановку, и высказать свои соображения.
                Тот доложил безрадостную обстановку сложившуюся на тот момент вокруг Белого Дома:
                - «****исты» уже более часа ведут интенсивный обстрел Белого Дома из всех видов оружия, включая пушки, пулеметы, гранатометы и стрелковое оружие. Наиболее ощутимые потери мы понесли от применения противником тяжелых танковых орудий с применением кумулятивных зарядов, насквозь прошивающих стены и взрывающихся внутри здания, а также от снайперов спецназа, которые засели в зданиях напротив и ведут прицельный огонь по нас. Огонь ведется такой интенсивности, что не дают даже высунуться нам.
                - Извините, что вас останавливаю, - перебил его председатель ВС, - скажите каковы наши потери?
                - Потери наши значительны! Противнику удалось подавить все наши огневые точки, особенно те, которые расположены на верхних этажах здания, откуда обзор лучше и сектор стрельбы шире.
                Точное количество убитых сейчас уточняется,  но их уже более сотни. Среди них есть как гражданские лица, в том числе депутаты, так и военные.
                - Какие шансы на оборону, сколько времени мы можем продержаться? – задал вопрос министру обороны Луцкой.
                - Все зависит от того, какие силы противник введет в действие. По нашим данным, штурмовать Белый Дом собираются не только ОМОН и ВВ, но спецназ особого назначения. Особенно опасны для нас группы спецназа «Алька» и «Ванька».
                - Что за «Ванька»? – спросил министра Гасбулатов.
                - Это группа специального назначения, предназначенная, как и «Алька», для борьбы с террористами и боевиками. Она оснащена по последнему слову техники, каждый из бойцов оснащен помимо бронежилета и оружия на все случаи ведения боевой операции, еще миниатюрной рацией, благодаря которой они могут переговариваться между собой в процессе боя, что способствует координации и слаженности их действий. Они обучены приемам ближнего боя и борьбы, как с оружием, так и без него. При малейшей опасности стреляют на поражение, проще говоря, при зачистке убивают всех подряд. Свою жизнь они ценят дороже любой.
                - Короче говоря, эти головорезы нас перестреляют как куропаток! – подытожил Гасбулатов. – Хороши законники! И их бросили не против террористов и боевиков, а против нас, законно избранных депутатов.
                - Им, какая разница, депутат не депутат! Они выполняют преступный приказ и все!  - сказал Луцкой.
               - Так что же нам делать? – задал прямой вопрос министру обороны Гасбулатов.
               - У нас два пути или сдаться или умереть! – коротко ответил тот.
              - Да-а! Хороши варианты! По первому нас посадят как кроликов в клетки, а потом по одиночке потихоньку избавятся от нас, а по второму пристрелят и раструбят по белу свету, что это была чистая самооборона…
                Среди министров и приглашенных на это заседание наступила минутная тишина. Каждый понимал, что выбор у них небольшой.
               - Кто сейчас на нашей стороне и где твой знаменитый Наро-фоминский полк? – спросил министра обороны Луцкой.
               - На нашей стороне гражданские волонтеры из движения «Трудовая Тоска», но их немного: два-три десятка осталось, столько же запасников из «Союза бывших офицеров», которых возглавляет известный вам Тельков, и человек сто кадровых военных из числа перешедших на нашу сторону. Вооружены они слабо…
               - Все это я знаю! – перебил его и.о. президент Лоссии. – Где Наро-фоминцы.
               - Наро-фоминский полк, который шел к нам на помощь, остановлен на подступах к Белому Дому. Против него «****исты» применили провокационную тактику, их снайперы отрыли огонь на поражение, убили несколько человек. Их агитаторы из числа высших офицеров Генштаба распустили о нас негативные слухи и выдали все свои преступления за наши,  как будто наши снайперы открыли по ним огонь и убили их товарищей.
                В этих сложных, противоречивых условиях и.о. командира полка принял нейтральное решение – не участвовать в противоборстве сторон ни на чьей стороне.
               - Короче говоря, и тут глухо! – промолвил Гасбулатов. – Что же делать?
               - Что, что! Либо сдаваться, либо умереть! – сказал Луцкой. – Давайте высказывайте свои имения на этот счет!
                Были и горячие головы, которые предлагали умереть, но не сдаваться «****истам». Но большинство склонялось к мнению, что лучше сдаться и тем самым продолжить борьбу, даже в застенках Матроской тишины.
                Они мотивировали это тем, что, будучи мертвыми, мы  в последующем ничего не сумеем сделать, ни оправдаться перед народом, ни уйти в оппозицию и продолжить борьбу.
                Подытоживая выступления министров и приглашенных, и.о. президент Луцкой распорядился вывесить белый флаг, сказав при этом:
               - Те, кто не хочет сдаваться, могут уйти по подземным коммуникациям, если им это удаться. Те, кто хочет продолжать борьбу, могут остаться и отстреливаться до последнего патрона.
                Надеюсь, мы приняли правильное решение! – подытожил общее решение Луцкой.
                * * *
                Федор, услышав решение о сдаче Белого Дома, тоже принял для себя единственно правильное решение – это прямо сейчас увести из БД мать Пети и достойно похоронить останки мальчика. В дальнейшем найти и покарать того гада, который убил его.
Спустившись в подвал, он нашел мать Пети в ужасном состоянии, казалась убитая горем женщина, в одночасье значительно постарела. Федор как мог, успокаивал её, говорил, что им надо уйти отсюда, поскольку сюда нагрянут головорезы спецназа, которые не будут разбираться кто и что, и перестреляют всех, кто попадется у них на пути. И что им надо срочно покинуть Белый Дом, чтобы достойно похоронить Петю.  И не просто похоронить, а по-христиански обычаю отпеть его душу в церкви, чтобы душа её сына чувствовала себя хорошо на Том Свете.
                Последнее убедило мать Пети покинуть вместе с ним здание Белого Дома.
Собрав скудные пожитки матери и бренные останки её сына, они Петькиными подземными маршрутами, которые знал Федор, ушли из Белого Дома.
                Выйдя через канализационный люк в тыл группировки «****истов» штурмовавших здание Верховного Совета депутатов Лоссии, он отвез мать Пети в свой загородный дом.
                Приходской священник совершил отпевание мальчика. Останки его они похоронили на местном кладбище.
                Так закончилась короткая, как песня,  жизнь Пети Ефремова.
                Но жизнь на этом не кончается, он остался в памяти матери и тех, кто его знал светлым лучиком воспоминаний.
                Федор помнил о своем обещании найти убийцу мальчика и он, несмотря на все трудности поиска, начал действовать.
                Переждав некоторое время, пока несколько приутихнут события «Черного октября», Федор через своих знакомых офицеров служивших в Министерстве обороны начал наводить справки, -  какая танковая часть стояла улице Павлика Морозова и первой открыла огонь по Белому Дому.
                Ему долго не удавалось это узнать, так как сведения, о тех, кто участвовал в позорном штурме Белого Дома были засекречены. Участники этой противозаконной операции опасались возмездия от бывших защитников Верховного Совета.
                Дело в том, что не все защитники сдались, не все погибли после так называемой зачистки Белого Дома. Часть их ушла подземными коммуникациями, как это в свое время сделал Федор. Часть сторонников во время штурма по различным причинам были за пределами Белого Дома, и укрылась в столице и пригородах. Ну и естественно многие из них хотели отомстить за смерть своих убиенных товарищей и близких им людей.
                Поэтому после падения Белого Дома в столице и окрестностях еще долгое время было не спокойно, по ночам и даже днем раздавались выстрелы и гибли, как сторонники, так и противники с обеих сторон.
                Но Федору повезло, спустя несколько месяцев, через одного офицера работающего в наградном отделе Министерства обороны, он за приличное вознаграждение узнал, что вскоре после падения Белого Дома, была награждена группа танкистов высокими наградами Лоссии, якобы, за особые заслуги перед родиной. И первым из них  фигурировала фамилия некого майора Хомякова, командира той самой танковой группы, которому лично Елкин вручил «Золотую звезду героя» и присвоил внеочередное воинское звание полковника.
                Далее Федор таким же способом (кому нужно сунув «хабаря») выяснил, куда был направлен для давнейшего прохождения службы майор, ставший полковником, Хомяков. 
Оказалось, Хомяков не так далеко от столицы служил. Он командовал танковым полком, расквартированным под Тулой.
                Получив общепринятым в Лоссии способом (за взятку) эту ценную информацию Федор перебрал в город тульских самоваров и пряников. Сняв квартиру недалеко от военной части, он стал собирать информацию о Хомякове: где и с кем живет, где бывает, какие злачные места посещает, на какой машине ездит и с каким сопровождением и т.д. и т.п. 
                Как выяснил Федор, полковник Хомяков женился во второй раз на молодой женщине, детей от этого брака у них не было. С первой своей семьей он практически не поддерживал никаких отношений. Очевидно, разошлись они не по-людски, не по-хорошему, а с руганью и отчаянной дележкой материальных ценностей.
                Молодая жена была любительница модно, хорошо одеваться, сладко есть и мягко спать. Муж был для нее той козырной картой, которая вывела её «в люди».
                Она любила выходные выезды на пикники, на природу, ходить на юбилеи в лучшие рестораны города. При этом муж естественно был при ней. Все это облегчало задачу Федору, чтобы, наконец, встретиться лицом к лицу, с человеком, который перечеркнул жизнь Петьки, покалечил судьбу его матери, да и его собственную.
                Ведь многие офицеры тогда участвовали в противостоянии, но далеко не все стали убийцами. Даже получив приказ стрелять, многие командиры не стали этого делать, прежде всего, из-за нравственных принципов и убеждений, что армия не должна воевать с собственным народом, тем более с законно избранными депутатами. Лишь отщепенцы и карьеристы,  у которых не было, ни совести, ни марали, открывали огонь по практически безоружным и в большинстве своем гражданским лицам.
                Однажды зайдя в кафе расположенное неподалеку от воинской части, Федор случайно за кружкой пива услышал разговор двух прапорщиков. Он узнал, что их командиру присвоили звание генерал-майора и по этому случаю в местном ресторане, он будет с размахом отмечать это событие и свое новое назначение, с переводом  и ни в какой-нибудь там Урюпинск, а в столицу белокаменную.
                Эта информация подхлестнула Федора на активные действия. Узнав, что ресторану срочно требуются разнорабочие на кухню, он не побрезговал и пошел работать туда.
                Четкого плана действий у него не было, да и не могло быть, поскольку все происходило быстро, неожиданно и спонтанно. Какой сценарий был у устроителей торжества, он не знал. Вся его надежда была на импровизацию и удачу.
                В воскресный день с раннего утра ресторан шумел как растревоженный улей, шла подготовка к банкету. Завозились продукты, спиртное и фрукты. 
Хозяин ресторана экономил на зарплате, и небольшой штат обслуги был в буквальном слове в мыле.
                Федор молча стиснув зубы таскал  все привезенные продукты на кухню, помогал чистить картошку, обрабатывал  осетров, носил воду, расставлял столы и стулья в банкетном зале и прочее.  И все это время думал: - Вот гад, вся Лоссия перебивается с хлеба на воду, а отдельные отщепенцы, вроде этого новоиспеченного генерала, пирушки устраивают. Воистину пир во время чумы!
                Ну, ничего! Я ему устрою пиршество, мало не покажется!..
                Как было запланировано по сценарию жены генерала, к пяти часам все было готово к банкету, накрыты белыми скатертями столы, они ломились от различных холодных закусок, салатов, заливного, копчений, солений, ну и конечно от спиртного. Целая  батарея шампанского, марочного коньяка, водки и вин, как ракеты с самонаводящимися головками вверх стояли на стартовых площадках посреди столов. Они словно ждали известной «гагаринской команды»: - Поехали!
                Зал был украшен гирляндами из разноцветных шаров, на стенах висели поздравительные плакаты с пожеланиями успехов, высоких наград, здоровья и личного счастья генералу Хомякову.
На одном плакате Федор прочел:
«На банкете Вашем погулять,
Для всех большая честь!
Взглянув на вас легко понять,
Удача в жизни есть!»
                - Нет, - подумал Федор, - личное благополучие, завоеванное на крови, не принесет ему счастье.
                Для ведения банкета из столицы пригласили известного артиста юмориста Храпозанова, который должен был за приличное вознаграждение повеселить гостей. Это был среднего роста, вечно прилизанный артист непонятного жанра с большим загнутым как у попки-попугая на губу носом. По характеру это был довольно скверный человек, любивший «повыпендриваться» перед честным народом за хорошее вознаграждение. Губа на этот счет (денег) у него была не дура, а большая фура. Он привез с собой столичного ди-джея со всеми музыкальными причиндалами, чтобы гости могли не только хорошо по пить и по есть, но и по петь, и потанцевать.
                Столы в банкетном зале были пронумерованы, на них стояли на красочных подставках, в виде цветов с длинными палочками, шары с номерами, а у входа висели списки с ФИО гостей, которые должны сидеть не там где им хочется, а согласно особого списка.
                Список почетных гостей составляла сама Елена Афанасьевна, жена генерала. Она верная себе пригласила на торжество только нужных и полезных людей и рассадила их так, чтобы поближе к генералу сидели самые именитые гости, прибывшие из столицы и мэрии.
                Здесь были и Иван Иванович с женой Клавдией Андреевной (он занимал важный пост в мэрии, и в обход всяческих проволочек по старой дружбе отдал под жилье Хомякову просторный детский садик на 200 мест). Был и Николай Трофимович  с дочерью Валентиной (он служил при штабе Минобороны и снабжал генерала по старой дружбе стратегически важной информацией, в частности - у кого из начальства день рождения или юбилей и что надо подарить им в таком случае бобровую шапку или еще что-нибудь этакое такое, и это здорово помогало для дальнейшего  продвижение по службе). Ну, и конечно, был и Серафим Евгеньевич с супругой Варварой Юльевной (он был замом у Хомякова по хозяйственной части и с помощью солдат сделал перепланировку детского садика под фазенду шефа и произвел соответствующую меблировку его апартаментов, кроме того, постоянно снабжал их дефицитными продуктами). Еще на банкете был  вдовец Алексей Митрофанович, зять которого служил при военкоме  Тосквы. Ну и прочие, прочие…
За правым столиком собралась теплая компания из мэрии во главе с Иваном Иванович и его женой Клавдией Андреевной.
                Иван Иванович был худ до невозможности, хотя ел много и часто, но все не впрок, как в народе говорят не в коня корм.
                О нем сослуживцы говорили:
- Сущий "шкелет"
в сорок восемь лет:
 голова на палке;
руки как мочалки;
ноги, словно спички,
загнуты как у брички…
                Жена его наоборот, была полной и пухленькой, как сдобная булочка. Подмечено, что худые мужчины чаще выбирают себе в жены полненьких женщин. Так поступил и Иван Иванович, женившись на Андреевне. О ней говорили:
                - Булочка, буфетчица, воображала, сплетница!
                После первой рюмки Иван Иванович, хорошо закусывая, удовлетворенно всегда говорил такую фразу:
                - А что друзья-подруги жизнь налаживается! – и переходил ко второй рюмашке.
                В конце застолья, когда он был уже изрядно навеселе, говорил заключительную фразу, по которой жена и окружающие понимали, что Иван Иванович готов, она звучала так:
                - Сто-оп! Впере-реди красный све-ветофор, да-альше не-не и  ни-ни!..
                При этом, участвуя в разговорах с собутыльниками, всегда рассказывал свой любимый анекдот:
                Студент голодной жизни у одного лоссийского профессора кислых щей скрашивает:
- Интересно бывают ли пилюли от голода?
                Тот посмотрел сквозь очки на студента и с улыбкой отвечает:
- Да, бывают, только они большие!
- Это ничего, главное чтобы помогали!
- Они очень хорошо помогают!
- Ну и как называются эти пилюли?
- Котлеты по-киевски!..
                Вместе с ними за столиком сидел какой-то гавгазец, бежавший из своей охваченной гражданской междоусобицей республики и осевший здесь, на благодатной тульской земле. Он открыл в Туле свой хозяйственный магазин, торгуя финским и польским оборудованием для прихожих и ванных комнат (торговал ваннами, унитазами, зеркалами и прочее). Кстати, именно с его магазина была шикарно отделана ванная комната и прихожая у Хомякова.
                Если коротко, одной фразой охарактеризовать его портрет, то она звучит так:
                - Как горный козел на вершине Кавказа, горошком стрелял он по дну унитаза!
Сеченец был угрюм и мало разговорчив; но изредка, когда затрагивали его убеждения, раздражался очень болезненно и был  невоздержен на  язык:
                - Его надо  сначала  связать, посадить на унитаз, а потом  уж с  ним  рассуждать»,  - так шутили иногда над ним те, кто с ним имел дело.
                За левым столиком от виновника торжества расположились в основном военные. Здесь бесспорным фаворитом выступал Николай Трофимович. Он приехал на банкет  с дочерью Валентиной. Это был вдовец лет этак за пятьдесят, выглядел он довольно подтянуто, старался держать себя прямо, поскольку был как Бонапарт маленького роста, говорил напыщенно, важно.
                Его сослуживцы про себя дразнили так:
                - Командир полка: нос до потолка, уши до дверей, а сам, как воробей; и рот до ушей, хоть завязачки пришей!
                Дочь его Валентина, была папиной дочкой, он в ней души не чаял и всегда брал её на званные вечера, чтобы найти ей завидного жениха. Фигурой она тоже не очень вышла, поскольку любила много сладостей и в свои  28 лет на хороших хлебах прилично растолстела.
                Есть  натуры,  чрезвычайно  приживающиеся  к  дому,  точно комнатные  собачонки. Валентина была именно такой девушкой. Подруги, намекая на её фигуру и место рождения, порой говорили:
- Толстая корова та, что из Тамбова!
                За одним столиком вместе с ними сидела пара сослуживцев Хомякова. Это был Серафим Евгеньевич с супругой Варварой  Юльевной и вдовец Алексей Митрофанович, зять которого служил при военкоме  Тосквы.
                Серафим Евгеньевич был из тех прохиндеев, которые умели из всего извлекать для себя выгоду.
                Жену его Варвару можно было охарактеризовать такими словами:
- Любопытной Варваре нос соседи оторвали!
                Здесь же седел плешивый, но усатый казачий атаман из бывших слесарей самоварщиков-самогонщиков. Непонятно были ли у него в роду вообще казаки или нет, а вот форма была. Впрочем, в те разломные года лезли  и всплывали как дерьмо наверх, все кому не лень было, и кто,  во что горазд был. Юрию Филипповичу захотелось чем-то выпендриться, и он пошел не в тульские самовары-бары, а в тульские атаманы-маны. Как в народе говорят:
                - Руки в брюки, нос в карман, вот и вышел атаман - Юрий Филиппович–лысман!
                Хотя, честно говоря, откуда в Туле могли появиться в конце двадцатого века казаки - это непонятно никому, только богу одному. Их давно бы выкинули в Сибирь на Горькую линию.
                Однако благодаря Юрию Филипповичу казаки появились, правда, пока в единственном лице, но не боги горшки обжигают, а люди и людишки. Так что может быть Тула прославиться не только самоварами и пряниками, а и Юрия Филипповича казаками - разбойниками.
                Так что за столиками уютного ресторана собралась теплая компания, которая веселилась во всю.
                Казалось, устроители продумали все до мелочей, одного они не могли учесть, темного прошлого из жизни новоиспеченного генерала. Это прошлое сравнимо с горным эхом, как аукнется, так и откликнется.
                Мы не будем подробно описывать, как гости пили, ели, толкали хвалебные речи в честь новоиспеченного генерала, пророчили ему карьеру роста вплоть до маршала. Как столичный юморист Храпозанов пародировал ГКЧПистов с трясущимися руками и ногами, под смех изрядно подвыпивших гостей, при этом  по-еврейски  два запишем, три на ум пошло, скрупулезно подсчитывал свой гонорар.
                Генерал и его молодая супруга были на вершине блаженства, им чудились впереди молочные реки и кисельные берега.
                Гремела танцевальная музыка, типа:
- Хорошо! Все будет хорошо!
Мы это просто знаем! Знаем!
Хорошо! Все будет хорошо!
Мы генерала с этим поздравляем!..

                Так пели, пили и плясали гости. Всем было бы хорошо и весело, если бы в конце пиршества не произошло одно большое «НО»!
                Их хваленный «енерал» пропал. Пошел  в туалет и не вернулся.
Изрядно подпитые гости не сразу сообразили, что генерал пропал, да он им, по правде говоря, теперь был и не нужен. За столами промеж собой шли откровенные разговоры, и гостям уже не было никакого дела до генерала.
                А генералом случилось вот что:
                Федор, заметив, что хорошо поддатый Хомяков зашел в туалет, смекнул, что наступил хороший момент умыкнуть генерала.  Он быстро для бутафории надел  на себя чистый белых халат, схватил никелированный поднос, который лежал в посудомойке, положил на него деревянную колотушку, которой повара давят картошку, превращая её в картофельное пюре, накрыл колотушку белой матерчатой салфеткой и стал ждать выхода генерала из туалета.
                Когда генерал, чуть шатаясь, вышел из  туалетной комнаты, Федор подскочил к нему и, тыча поднос под его нос, сказал:
               - Ваша жена Елена Афанасьевна приготовила для вас сюрприз, пойдемте за мной!
                Подпитой Хомяков уловил из сказанного, что его молодая красавица жена приготовила для него какой-то персональный сюрприз. (Она часто преподносила ему разные сюрпризы). Поэтому он, ухмыляясь, заплетающимся языком произнес:
               - Сю-сюрюприз! Я люблю сю-сюрюпризы! Где-е этот сю-сю…?
               - Пойдемте за мной! – и Федор повел его к выходу через черный ход.
                Выведя на задний двор, где стоял «пирожковоз» (легковая автомашина на базе ижевского автозавода в виде небольшого фургончика), здесь Хомяков раскрыв широко глаза удивленно спросил Федора:
               - А-а, где-е, где сю-сюрюприз?
                Да вот он лежит на подносе, Федор снял  с него матерчатую салфетку, взял в правую руку деревянную качалку и звезданул по башке новоиспеченного генерала.
                У того сразу звезды заискрились в глазах, и он стал валиться. Федор подхватил его, затолкал в «пирожковоз», сел за руль и беспрепятственно,  выехал за территорию ресторана.
                А пир, несмотря на отсутствие генерала, продолжался, гости развлекались, как хотели, молодая жена генерала была сегодня как никогда в ударе и охотно танцевала с молодыми галантными офицерами из окружения генерала. Все её хвалили, а женщины откровенно льстили и завидовали ей черной и белой завистью, говоря:
                - Не имей сто друзей среди «лохов» и «бомжей», а выходи замуж за генералов и «вождей» (под словами «лохи» и «бомжи» - они подразумевали всех порядочных людей, которые в большинстве своем живут на одну зарплату).
                Федор отвез генерала далеко в лес, привязал его к дереву и снял с него персональный допрос. Он хотел убедиться, что именно это тот самый фрукт, который размазал его друга Петю по стенке.
                Сначала генерал корячился, грозился всеми карами небесными, потом немного протверзев, понял, что с ним не шутят, признался, что именно его бригада стояла у стен Белого Дома, и он командовал танкистами, сидя в танке № 13.
                Потом стал оправдываться, что, якобы, он не хотел открывать из пушек огонь по Белому Дому, но с ним якобы, лично по рации связался президент и приказал открыть огонь, иначе он отдаст его под суд военного трибунала. Поэтому, якобы, ему пришлось отдать приказ танкистам открыть огонь, но поскольку танкисты медлили, то он сам сел на место наводчика поймал в прицел человека махавшего знаменем и выстрелил.
                После него и другие танки из его бригады стали обстреливать Белый Дом из танковых пушек.
                Генерал врал, выкручивался, откровенно дрожал за свою шкуру. Федору стало противно смотреть на этого дрожавшего от трусости за свою шкуру новоиспеченного генерала.
                - До чего опустилась лоссийская армия, имея таких вот генералов, ни чести, ни достоинства, одна лишь корысть и себялюбие, - так думал он в тот момент.
Если первоначально у него было с избытком злости покарать убийцу Пети, то, глядя на эту мразь, он не стал этого делать, сказав:
                - Я не стану об тебя марать руки, пусть за меня это сделают муравьи. А если тебе повезет, и кто-то тебя найдет здесь в лесу, то видно у тебя судьба такая.
Засунув генералу, кляп в рот,  Федор взял лопату и разворошил у ног Хомякова большой муравейник, затем сел в машину и уехал домой в столицу.
                Как потом он узнал, несколько дней спустя генерала нашли сильно искусанного муравьями. Он от долгого нахождения в лесу  потерял рассудок, стал заговариваться.
                После этого Хомяков долго лечился в психиатрической больнице, его комиссовали, молодая жена его полностью обокрала и ушла от него с другим, более перспективным офицером. Вот так судьба-злодейка поступила с Хомяковым, как говориться:
                - Не делай зла другому - зло вернется, оно слово эхо, как аукнется, так и откликнется!
                Впрочем, повествуя об этом, мы несколько забежали вперед в своем повествовании.
                Повернем стрелки часов назад  к дням и часам «Черного октября», возвратившись к защитникам Белого Дома.

Продолжение следует...