Бабье лето ч. 2

В этот вечер они впервые вместе пошли на танцы.
     Когда Андрей зашел за ней, она невольно полюбовалась им – стройный, весь отутюженный, в ладно сидящем костюме. Свежий воротничок рубашки оттенял загорелое лицо, галстук был хорошо подобран в тон – Андрей словно помолодел и весь светился…
     - Ну, совсем джентльмен! – похвалила его Ирина, улыбаясь, а про себя подумала, - сколько же все-таки ему лет? Старше он меня или нет?  – но не спросила.
     Молодые про Ирину и Андрея сказали бы пожалуй – «старики», а старые, что они еще так молоды, что и влюбиться можно…
     У них уже успели вырасти дети… Уже больше половины жизни было позади…И ему, и ей седина серебрила прически… Но правду говорят, что стареет только наша оболочка, а душа остается молодой – пока сердце бьется, оно не утратит способности любить… И в этом и счастье, и трагедия человека.
     Но и Андрей тоже увидел сейчас Ирину другими глазами: одевалась она всегда к лицу, просто и строго, но не старомодно. А сейчас был на ней легкий темно-голубой костюм, который очень ей шел. Волосы были уложены в пышную, легкую прическу и чуть поблескивали, закрепленные лаком. Тонкая ниточка жемчуга на шее, такие же сережки – она казалась моложе своих лет, несмотря на легкую полноту и проседь в волосах.
     Зазвучал старый вальс, и ее рука почти невесомо легла на его плечо. Когда рядом оказалось её лицо, её светлые пушистые волосы, он ощутил как волнует его запах её духов, а она, улыбаясь, смотрела ему в глаза…Знакомая мелодия подхватила их, закружила… Оба они могли без устали лавировать по сверкающему паркету между другими парами…
     Андрей ощущал какое-то притяжение, исходящее от неё… Вдруг показалось, что вернулась молодость, что нет за плечами прожитых лет.
     Весь вечер они танцевали только вдвоем, другие партнеры их не интересовали. Оба, как оказалось, танцевали одинаково хорошо и испытывали от этого удовольствие, особенно Ирина – она знала, как редко встречаются мужчины, умеющие так танцевать.
     Разгоряченные, вместе с шумной толпой, они вышли на воздух, когда смолкли звуки прощального вальса и погасли разноцветные сполохи цветомузыки. Но в свой корпус возвращаться еще не хотелось…

     После духоты танцевального зала    вечерняя свежесть была приятна…
Они медленно шли рядом, иногда нечаянно соприкасаясь   плечами… Ему очень хотелось взять её под руку, но он все не решался.
     Под ногами мягко шуршала напавшая за день листва… Ирина старалась шагать там, где слой листвы пышнее, и,  как в детстве, загребала её ногами.
     - Ты совсем как маленькая, - рассмеялся Андрей.
     - Ой, я так люблю бродить по листикам! Правда, с детства люблю…
     - Давай, постоим здесь, - Андрей остановился и закурил…
     Почти не разговаривая, они долго стояли в тихой боковой аллее… Это молчание становилось все напряженнее… Ирине казалось, что Андрею хочется что-то сказать ей, но он не решался, молча докуривая сигарету…
     - Ну что, пойдем? – нарушила она тишину и тихонько тронула его за рукав…
     Он не сразу ответил, но потом осторожно взял её за локоть. И так, уже парой, они вернулись в свой корпус.
     Когда,  у двери своей комнаты, Ирина собралась попрощаться, Андрей вдруг вспомнил:
     - Ой, а виноград-то!
     - Какой виноград?
     - Да я ведь говорил, купил утром. Я же не стал без тебя его есть…
     - Но уже поздно, может завтра?
     - Нет, нет! Я сейчас принесу. Только ты помоешь его, ладно? 
     Он быстро вернулся и протянул Ирине пакет с виноградом.
     Виноград был очень крупный. Черные спелые грозди были подернуты легким голубоватым налетом.
     Таня, соседка Ирины, уже улеглась. Хоть еще и не спала, но звать Андрея в гости было бы неудобно. И у него сосед тоже уже отдыхал.
Зато в холле еще был включен всеми забытый телевизор, и шел какой-то фильм.
     Они устроились перед ним, в мягких глубоких креслах…
     Винограду было многовато для двоих, но оставлять на другой день его тоже не было смысла, и Андрей шутливо уговаривал Ирину, подавая ей черные сладкие виноградины одну за другой, поднося к самому рту… Когда и она, тихонько смеясь, тоже протянула крупную виноградину к его губам, он поймал её руку… Но прежде, чем съесть ягоду, легонько поцеловал прохладные и влажные от винограда тоненькие пальцы… А потом, не отпуская её руки, приложил к своей горячей щеке эту прохладную узкую ладонь… Но она не охладила его горящей головы, скорее наоборот…
     Он сам не понимал, почему ему так хочется поцеловать на этой хрупкой ладошке каждую прожилочку и никогда не выпускать её из своей, давно огрубевшей руки. Почему теперь  так волнует его,  давно забывшего о таких мальчишеских переживаниях, эта женщина, с которой случайно судьба столкнула его здесь, на сумрачной лесной дорожке, в первый же вечер.
     - Господи, что же это я? Нужно же отнять руку… - мелькнула у неё испуганная мысль. Но вместо этого она легонько провела по его вечерней, ставшей уже слегка колючей, щеке вверх к виску, тронутому сединой…
     Но пора было расходиться. Корпус уже давно затих, и только они еще сидели вдвоем в полутемном холле перед приглушенным телевизором…

     - Ну, что? Спокойной ночи? – шепнула она. - Спасибо за хороший вечер!
     - Да-да, пора! Спокойной ночи! – И тут он неожиданно для самого себя вдруг наклонился и совсем по-детски чмокнул её в щеку.
     Она тихо рассмеялась, так это было забавно и ни на что не похоже в их возрасте

     Дождливыми вечерами, когда гулять было вовсе уж «не климат», они сидели небольшой компанией обычно в комнате у Ирины. Соседка её, Таня, оказалась очень славной, они с Ириной быстро подружились. Но в день приезда Ирины Таня приболела – температурила, видимо простыла немного. Ирина лечила её, как могла, - лекарства покупала, горчичники ставила – пока Танюше не полегчало.
     Теперь они собирались вчетвером. Приходил еще и танин знакомый – Павел. Мужчины подобрались оба «без вредных привычек», как теперь принято говорить. Так что целыми вечерами «гоняли чаи» с какими-нибудь немудрящими карамельками или мармеладом, который Ирина как-то привезла после очередной экскурсии – всем им было вместе хорошо.
     У мужчин оказалась общая любимая тема – оба были моряками, только Андрей когда-то в молодости ходил в загранку на торговых судах простым матросом, а Павел до сих пор ходит в море капитаном большого танкера. Так что морским байкам не было конца, особенно когда Павел рассказывал о дальних странах, о чужих обычаях…Вспоминал, как  по молодости в Барселоне влюбился в темпераментную испанку, как много лет рвался к ней, ждал рейса в Испанию… Да не судьба была…

     Но в корпусе Андрей с Ириной оседали только в непогоду, и постепенно уже обошли не только свой санаторий, но и всю округу. Обычно он заходил за ней.
     Почти всегда Таня была днем дома. Она принимала тяжелое лечение, после которого нужно было лежать. Но сегодня, когда Андрей постучал к ним в дверь, чтобы позвать Ирину гулять, Тани не было.
     - Заходи, я сейчас, только кроссовки надену, я уже почти готова, - пригласила Ирина, распахнув дверь. Андрей вошел…
     - Ты одна?! А Таня где? – удивился он.
     - На лечении, не пришла еще. – И тут, не успела Ирина опомниться, как он порывисто обнял её, привлек к себе и стал торопливо целовать её глаза, щеки, губы…
     Нет, ей не хотелось этому противиться… Она уже поняла, что это когда-нибудь случится… Зачем лгать  себе самой? Ей тоже хотелось снова почувствовать себя желанной и любимой… И этот человек был ей так понятен во всем, так близок и симпатичен, - что могло быть прекраснее этого мгновения?!
     - Ты с ума сошел! Сейчас Танюша вернется, - опомнилась она первой, и они вышли, оба одинаково взволнованные.

     Казалось бы, с этого момента все стало понятным в их отношениях. Но чувство долга, воспитанное в них с детства, диктовало совсем иное…
Они, не сговариваясь, попробовали было прервать только еще зародившуюся влюбленность.
     Он не зашел в этот вечер за ней, как обычно. Она все поняла и была даже отчасти рада, так как не знала, как теперь вести себя с ним дальше. Это было мучительно, да и совесть её была не спокойна…
Подождав всего несколько минут, она, скрывая свое огорчение, ушла гулять совсем одна… И даже Тане ничего не сказала.
     Дотемна бродила Ирина в одиночестве по самым глухим и дальним аллеям, терзаясь пустотой и жалея, что так получилось днем…
     - Как было все хорошо еще вчера, - думала Ирина, - хотя что изменилось-то? Ведь это просто самообман…
     Но сейчас было тоскливо… Вечерний ветер хозяйничал в кронах деревьев, осыпая её, одиноко присевшую на темной скамье, сорванной с ветвей листвой… Даже бродить по листве без Андрея ей не хотелось, а его нет больше рядом…
     И Андрей тоже казнил себя за несдержанность:
     - Совсем с ума сошел, - думал он про себя. – Правду говорят, «седина в бороду – бес в ребро…»
     Но, просидев с час сначала у себя в комнате, потом перед телевизором, все не мог найти себе места… Промаявшись так, не выдержал и все же пошел к Ирине…
     - А разве вы не вместе? – удивилась Таня, открыв на его стук дверь, - я тогда не знаю, где Ирина.
     Андрей не ожидал этого – где же она может быть, где её искать?
Прошел по всей главной аллее, заглянул на танцы, зная, как Ирина любит танцевать, но её нигде не было…
     Ему без нее было так же тоскливо и одиноко, как и Ирине. Он тоже терзался и раскаивался, но одновременно все отчетливее понимал, что он уже не сможет не видеть её, и никакая другая женщина ему не нужна.
     Оба они долго не могли уснуть в эту ночь, мучительно переживая то, что произошло.
     - Неужели и ей сейчас так же плохо, как и мне, а может даже и хуже? Ведь это же я не утерпел, и я же, ничего не объясняя, сам не пришел к ней сегодня, - думал Андрей, - но куда она пропала потом на весь вечер?
     Он допоздна сидел в холле так, чтобы была видна её дверь, и делал вид, что смотрит телевизор…А сам ждал её прихода, но видимо задумавшись,  так  и не заметил, когда она вернулась, тихонько проскользнув в свою дверь.
     Издали она видела, что он сидит там, понуро вдавившись в кресло, - сердце её дрогнуло от жалости.
     Андрей  потом долго ворочался с боку на бок, и мысли тоже тяжело ворочались у него в голове, не подсказывая нужного выхода…
     -Ну, что страшного-то? Подумаешь, нашел грех – поцеловал женщину, которая очень нравится… Да ведь так, как с ней, я и в молодости пожалуй не целовался! Может не умел еще, а может быть не хотел или не любил еще так, сам этого тогда не понимая…
     Вспомнилась жена, её вечное недовольство, капризы… Хотя, если говорить честно, все знакомые женщины ей завидовали – он не пил, не гулял, не обижал, сына любил, все для семьи делал… Один был грех – курил много, так за это она поедом его ела и вечно отворачивалась, когда ему хотелось ее поцеловать…
     - У-у-у, опять накурился, с души воротит! Да не лезь!!! – Так и повелось…
     Ни ласки он от неё давно не видел, ни заботы особой. Правда, обед всегда был на столе. А вот отпуск – всегда врозь… Он летом в саду копается, а она  по курортам – печенку да кишочки  минеральной водичкой полоскать. И нынче-то случайно совсем он тут оказался – в профкоме уговорили, что горящую путевку бесплатно дадут.
     - Да другие-то тут разве не встречаются, не гуляют? И никаких вроде трагедий … - с этой успокоительной мыслью он и уснул.

     - Он прав, - думала в это время Ирина, - конечно прав… Ну, к чему все это могло бы привести? Уж лучше сразу, пока еще не так привязались, пока душа не прикипела… - утешала она себя.
     Но душа-то как раз и протестовала, хотела совсем обратного… Этот человек – такой добрый, внимательный и деликатный, такой надежный и сильный, так был не похож на её мужа – «самого большого и трудного ребенка» в её семье, как говорила она порой, горько усмехаясь.
     Бросить бы все, думала она иногда, да ведь сопьется и совсем пропадет…
     Так и жили… Она терпеливо одна тащила семейную ношу, как-то умудряясь еще раньше времени не превратиться в старуху.
     Почему не такой человек, как Андрей, рядом с ней в жизни? Почему так распорядилась судьба? Правду говорит пословица: «Два добра вместе не сходятся!»
     - Но, все равно, ничего ведь не изменить… -  думала она, и безнадежность этой мысли казалась ей убийственной.

     А следующим утром Андрей тревожно вновь высматривал Ирину у столовой… И был страшно рад, поймав её тоже тревожный и вопросительный взгляд. Рад, что она не отводит глаз, что не сердится и видимо все понимает…Когда он к ней подошел, и она улыбнулась ему снова, у него словно камень свалился с души.

     Столовая - самое оживленное место в санатории. На пятачке перед ней, на стыке первой и второй смен собирались абсолютно все, а главная аллея больше напоминала колонну демонстрантов в праздники.
     В вестибюле столовой, за специальными столиками бойко торговали билетами на концерты разных, не слишком маститых, гастролеров; вывешивали фотографии с экскурсий,  запись на экскурсии тоже была здесь.
     Ирина по натуре была непоседой, ей хотелось успеть всюду, но пока не закончилось лечение, записываться не торопилась. Однажды возле экскурсионного столика  судьба снова свела их с Андреем.
     - В Каменец-Подольский едешь? – обрадовался он.
     - Нет, пока не еду, я попозже хотела.
     - Не получится, такая экскурсия только раз в заезд бывает, так что или теперь, или никогда. Поедем, - уговаривал он, - все равно, в воскресенье ни ванн, ни процедур..
     Так они оказались рядом сначала в списке, а потом и в автобусе.

     Экскурсионный автобус отправлялся так рано, что они боялись проспать и  договорились разбудить друг друга, кто проснется первым. Но оба так толком и не спали всю ночь, то и дело проверяя часы.
Ирина уже одевалась, когда Андрей осторожно стукнул в дверь.
     - Да, я сейчас выхожу, - откликнулась Ирина.

     Ещё не рассвело, когда автобус отчалил от здания столовой.
Было очень холодно, и в автобусе все поёживались, пытаясь  хоть немного доспать.
     - Ты тоже замерзла? – спросил он тихонько…
     - Руки только, а так я тепло оделась. – Она хотела сунуть руки в рукава плаща, но Андрей перехватил одну руку, спрятал в своих ладонях…
     - У-у-у, ледышка совсем! – подул он на её руку… - Так потеплее?
     - Еще бы… - Она тихонько рассмеялась и отнимать руки не стала.
     - Тогда давай и другую тоже. – Так до самого рассвета, пока не начал просыпаться автобус, Андрей не выпускал ее рук из своих горящих ладоней.
     Конечно, им не спалось… Касаясь плечами, они тихо сидели рядышком… Было так уютно и хорошо… Хотелось только одного, чтобы это  подольше не кончалось.
     Забрезжил рассвет, и из ночного сумрака стали понемногу проступать силуэты деревьев, длинные скирды соломы на широких полях, которые сначала в сумерках показались какими-то строениями. Уютные украинские села тонули в осенних садах.
     Андрей давно исколесил эти дороги, знал здесь все вокруг и, когда рассвело, стал рассказывать Ирине об этих местах.
     Тем временем взошло солнце и разогнало зябкий утренний туман.
Вдоль дороги проплывали огромные пятисотлетние липы, совершенно поразившие Ирину своими размерами и красотой… Огромные, в два обхвата стволы – корявые, дуплистые, словно прошедшие века оставили на них шрамы от боевых ран… Ветви еще не сбросили листву и свисают до самой земли… Каждая золотая осенняя крона в утренних лучах напоминала огромный светящийся шар…
     - Сколько же они видели тут всего за пять веков – эти липы?! – подумала она. – Сколько войн, сколько бурь над ними прокатилось, а они выстояли и все еще живы!

     А день разгулялся – к полудню стало так жарко, что на экскурсии в крепость уже все умирали от жары и поснимали с себя все теплые одежки. Облазили живописные крепостные развалины, сфотографировались на память, как положено. Прошлись по  местным магазинам в надежде купить хоть что-нибудь домой. Ведь в родном городе все магазины давно опустели…
     На обратном пути в автобусе было даже душно, и Андрей закатал рукава рубашки.
     - Ой, кто это у тебя? – Ирина увидела на его предплечье какого-то большого татуированного зверя, - Покажи!
     - Да по молодости это ещё, - смутился он, - дурной тогда был. Он повернул руку, показывая рисунок татуировки целиком – добродушный и толстый тигр пробирался сквозь какие-то заросли…
     - Ой, какая славная киса! – рассмеялась Ирина и непроизвольно погладила тигра, разглядывая его. Но тут она вдруг почувствовала, как под её ладонью чуть дрогнула, напряглась его рука, но не сразу поняла от чего…
     - Еще, погладь еще… - тихонько шепнул Андрей, удерживая её руку…
     Так и весь обратный путь, до полной темноты они были рядом, и эта близость их волновала одинаково.
     Что и говорить, этот длинный солнечный и счастливый день как-то сроднил их – так о многом они переговорили за долгий путь, так хорошо понимали и так одинаково были  друг другу нужны.