ВекСекириМечей5-6

                ГЛАВА ПЯТАЯ

     Последующие четыре дня казались очень похожими на те дни, которые мы провели после того сражения, когда наш первый отряд был разбит. Разве, что в тот раз нас осталось не более сорока человек, а теперь нас было (ровным счётом) двести три, из которых десятка четыре были ранены. Тридцать два человека из них после умерли, так что теперь нас было сто семьдесят один человек. Это от полутора тысяч-то!  Я думаю, что не стоит говорить, каково это было для нас, ведь, сказать, что это была великая потеря – не сказать ничего. Мало того, мы ведь и вождя нашего лишились. И, хотя Рохгвай мог вполне заменить Халторна, вряд ли кто хотел этого сейчас. Да и Хаэлсарн был не прочь заявить свои права на главенство. Благо, что им всё же хватало ума не спорить об этом явно, но вот отношения их, это становилось заметно, немало подпортились. Поразительно, пока Халторн был живы, они могли сойти за самых верных друзей, они всегда поддерживали идеи друг друга,  а теперь, когда Халторна не стало, они превратились чуть ли не во врагов. Он даже начали собирать вокруг себя своих приверженцев, в чём, кстати сказать, пока выигрывал Хаэлсарн. Что же до меня, то мне всё это казалось ни чем иным, как кощунством. Ведь не успела ещё земля впитать кровь Халторна, а эти двое уже делили между собой его власть и право на главенствование.
     Впрочем, единственное, что меня поддерживало и успокаивало, были беседы с Элдуином, который, вопреки всем мрачным ожиданиям, всё же выжил. Он пришёл в себя на третий день после ранения и я почти не отходил от него, пытаясь помочь всем, чем мог. О чём мы только не переговорили с ним за это время! Собственно, делать больше было нечего. Элдуин в основном просто отлёживался, лишь пару раз попросив меня заварить ему дубовые листья, что я не преминул тотчас же исполнить, запихнув сразу штук тридцать в вскипячённую в одном из немногих шлемов воду, за что получил благодарность за своё обычное «перестарался». Я ж в основном просто болтал, стараясь избегать темы о Халторне и всём, связанным с ним, однако парой слов о Хаэлсарне и Рохгвае всё же обмолвился. Элдуин не очень-то и любил обсуждать кого-либо, потому он ничего особого о них не сказал, однако было видно, что узнать об их борьбе за власть было для него очень больно. Пришлось поскорее сменить тему на что-то более-менее отвлечённое, так что я перешёл к различным обрядам и их роли в жизни человека вообще. Говорили мы долго, пока постепенно не коснулись Аваллона и бессмертия вообще.
- А ты знаешь, Наурглор, как там хорошо. – протянул Элдуин, когда я упомянул Остров Блаженных.
- Ты что, там был?
- Да. Сразу за Халторном последовал. – он слегка усмехнулся, тотчас схватившись за рану. – Но мне сказали, что мне ещё рано и вернули обратно.
- Силой что ли? – рассмеялся я.
- Нет, добрым словом.
Элдуин заложил правую руку за голову.
- Представь себе прекрасные, залитые солнцем равнины, чистое небо над головой и яркий солнечный свет, в несколько раз ярче, чем тот, который светит на земле. Но этот свет не ослепляет, на него можно смотреть сколько угодно. Там нельзя сказать, что ты ходишь по земле, ты, скорее, ходишь по воздуху. Несколько непривычно поначалу, но так приятно! И никакой боли не чувствуешь. Я даже забыл поначалу, от чего я умер. Я видел прекрасный белый город, который своим великолепием затмевает даже Элфин, представь себе. Мелодии золотых арф… Как чудесно они звучат! Я нигде такой музыки не слышал! – он замолчал на некоторое время, закрыв глаза и как бы представляя то, о чём говорил. – Но, что самое главное. – продолжил он. – Я видел там тех, кого больше нет на этой земле. Я говорил со своими давно умершими друзьями так, как говорю сейчас с тобой. Я думаю, ты понимаешь, почему я не хотел возвращаться обратно. – он открыл глаза и устремил на меня далёкий печальный взгляд. – Как я устал от этой жизни, Наурглор, ты бы только знал!
     Я смотрел на него, не слишком хорошо понимая, что же его так тянет в этот мир иной. Понятно, может у него там кто-то из родных, из друзей, но на этом ведь жизнь не кончается! Ему только двадцать пять лет, что уж говорить о смерти-то! Жизнь только начинается. Впрочем, с другой стороны, раз он там побывал и увидел всё, как оно есть, так понятно, почему его так тянет туда. Кто же откажется от такой спокойной безмятежной жизни, которая течёт на Аваллоне? Внезапно мне тоже захотелось там побывать. Не надолго, разумеется, а так, дня на три, просто посмотреть, что там происходит, как всё это выглядит.
- Ну, ты так не торопись. – сказал я, когда Элдуин замолчал. – Ты нам нужен ещё.
Элдуин усмехнулся.
- А, в качестве кого я нужен?
- Ну, моего друга, например.
Он посмотрел на меня.
- Ну, ладно. Поживу, как твой друг, а там уж и на покой.
- Ага, собрался! – воскликнул я. – Ты ещё долго жить будешь!
- Кто знает. – тихо протянул он. – Мне сказали, что моё время придёт скоро. Так что…
Продолжение его мысли я так и не услышал, так как в этот момент за моей спиной раздался голос Хаэлсарна.
- Наурглор! – проорал он. – Он спит?
Я выглянул из шалаша наружу.
- Элдуин? Нет, он не спит. Мы разговариваем с ним. – ответил я, а про себя добавил: «Даже если бы и спал он вечным сном, от таких воплей ему пришлось бы проснуться».
Хаэлсарн удовлетворённо кивнул, после чего отвернулся и своим громоподобным голосом позвал Тардола и Кормалфора.
- Наурглор, что случилось? – спросил Элдуин, когда я снова влез в шалаш. – Я подумал, что небо действительно падает на землю43.
Я мог сказать только «не знаю» и пожать плечами, так как в тот момент действительно не знал, что Хаэлсарн задумал. Вскоре на его зов явились Тардол и Кормалфор и оба, с виноватыми лицами, опустились на колени перед входом в шалаш.
- Ну! Давайте, отчитывайтесь! Почему неверно донесли?! – рявкнул Хаэлсарн.
- Да, мы правильно всё передали! – начали наперебой оправдываться Тардол и Кормалфор. -  Откуда мы знали, что они столько за одну ночь пройдут! Мы не думали…
- Не думали! Нормальные лазутчики всегда думают! Вы обязаны были это знать! – не унимался Хаэлсарн. – За такое головы срезают! Не думали они!
- Хаэлсарн. – протянул Элдуин, схватившись за голову. – Не мог бы ты чуть потише орать? У меня сейчас голова лопнет от ваших воплей. Что случилось? За что они должны отчитаться?
- За провал в битве! – в сердцах воскликнул Хаэлсарн. – И за смерть Халторна!
- Разве не Рохгвай в этом виноват? – заметил Элдуин. – Ведь это он приказал выезжать, не смотря на то, что его предупреждали.
- Но эти двое неверно донесли! – не отступал Хаэлсарн.
- Ладно. А что ж ты их ко мне привёл?
- Ну, ты ведь их наставник. Вот, решай, что с ними делать!
Элдуин вздохнул и перевёл взгляд на Тардола и Кормалфора, умоляюще смотрящих на него.
- Да, Хаэлсарн. – в конце концов протянул он. – Ты и мёртвого поднимешь, если тебе надо будет. – он слегка приподнялся на локте. – А теперь, без воплей и спокойно, чего вы все хотите от меня?
- Я хочу, чтобы ты разобрался с ними. Почему они не уследили за передвижением врага? – заявил Хаэлсарн. Элдуин несколько оценивающе и спокойно посмотрел на него, после чего обратил такой же взгляд на Тардола и Кормалфора, которые всё ещё стояли на коленях, глядя на Элдуина из-под сдвинутых бровей и опустив головы. Однако, они не произнесли ни слова, пока Элдуин не обратился к ним.
- Так, вы не доглядели? – этот вопрос прозвучал как утверждение, однако произнесён он был скорее, для того, чтобы Тардол и Кормалфор, в конце концов, заговорили.
- Да, клянусь Цернунном! – воскликнул Тардол. – Всё мы доглядели! Когда мы на вылазку ходили, между холмами никого не было…!
- Жители Сида свидетели! – продолжал Кормалфор, перебив друга. – Я сам видел, что их войско на том же самом месте оставалось! Мы бы заметили, если бы они передвигались…!
- Такое войско ведь незамеченным не осталось бы! Они бы не смогли пройти незамеченными по такому…!
- Открытому пространству. – закончил речь Тардола Элдуин. Затем он поднял взгляд на Хаэлсарна.
- Они не при чём. – спокойно заметил он. – Я сам могу это подтвердить. – он перевёл взгляд на Тардола и Кормалфора, которые не переставали кивать после каждого его слова. – Тут что-то другое. – он снова взглянул на Хаэлсарна.
- И, что по-твоему? – несколько пренебрежительно произнёс Хаэлсарн. Элдуин слегка вскинул брови, теперь уже почти поднявшись.
- Это предательство. – почти беззвучно произнёс он.
- Что?! - выдохнул Хаэлсарн. Мы все переглянулись в недоумении и поражении.
- Да, а, ты уверен? – настороженно спросил Кормалфор. Однако, по голосу его слышалось, что ему очень хочется, чтобы Элдуин не сомневался. Ведь таким образом с него, Кормалфора и с Тардола снимается обвинение в неумелой слежке за врагом. У меня же в голове не укладывалось, кому нужно было нас предавать и кто этот предатель.
- Более, чем уверен. – ответил Элдуин. – Кроме того, этот человек из нашего отряда. Первый раз подобное случилось, когда разбили твой отряд, Хаэлсарн. Хвала небесам, что нам всё-таки удалось выстоять. Теперь это снова повторилось.
     Наступила пауза. Мы молчали, говорить не хотелось ни кому. Как-то не верилось, что подобное могло произойти в нашем отряде. Я тотчас вспомнил тот момент, когда, только появившись среди нас, Элдуин сообщил, что слышал в отряде врагов о намерении Хаэлсарна переправиться на Большую Землю. «Неужели среди нас есть предатели?» - вновь прозвучал вопрос Лослена в моей памяти. Я вспомнил и то, что тогда посчитал предателем Амонгвая, а когда тот погиб, то решил, что всё теперь будет в порядке. «И как я мог так подумать? Нет, Амонгвай был не при чём, это очевидно. Но, вот, только, кто этот предатель?»
- Сейчас это, разумеется, не известно. – прозвучал ответ Элдуина на вопрос Хаэлсарна. – Но, если ты не против, я мог бы заняться этим делом.
- Считаешь, что сможешь узнать, кто это? – спросил Хаэлсарн.
- Я надеюсь. – голос Элдуина прозвучал тихо, но несколько обнадёживающе. Снова непродолжительное молчание, пока Хаэлсарн, в конце концов не произнёс своё «хорошо» и не ушёл. Едва он удалился, Тардол и Кормалфор тотчас отвесили три поклона, наперебой благодаря Элдуина.
- Да, за что же? – усмехнувшись спросил Элдуин, снова ложась.
- Что поверил нам! – в один голос воскликнули они. Элдуин только добродушно рассмеялся.
- Ладно, успокойтесь. Я знаю, что это не вы. А теперь идите, Хаэлсарну вы сейчас больше нужны.
- Спасибо! Спасибо! – раздалось из двух глоток и двое лазутчиков умчались. Мы с Элдуином переглянулись.
- Вот так, Наурглор. – протянул он, что вызвало у меня немалый приступ смеха.
     Впрочем, я всё это время едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, пока шло это объяснение. Поначалу, правда, мне казалось, что Хаэлсарн пытается спихнуть свою вину и вину Рохгвая на наших лазутчиков, однако очень скоро отмёл подобное подозрение. Тардол и Кормалфор всегда казались мне бесшабашными пятнадцатилетними подростками, подобно мне сбежавшими из дома, чтобы повоевать, и я очень удивлялся их очень даже неплохой способности выслеживать неприятеля, да ещё и узнавать о его планах. За эту способность Элдуин их очень даже ценил. Теперь же, когда, по мнению Хаэлсарна, они допустили оплошность (да что там оплошность, это было даже больше, чем ошибка), я даже на несколько секунд был уверен, что Элдуин их просто выгораживает, и предателя никакого нет. Если бы не упоминание сына Эредгила о нашей прежней битве, я быть может, поверил бы ему не до конца.
     Элдуин поднялся на ноги через десять дней после своего ранения, что, впрочем, меня немало удивило, ибо это был очень даже короткий срок для такого ранения. Лослен даже не преминул заметить в своей ненавидящей Элдуина манере, что на нём всё, как на собаке заживает. Собственно, как на собаке, или нет, но северянин не только поднялся, он ещё и на вылазки вместе с Тардолом и Кормалфором бегал, как и прежде ( действительно, долг для него, видимо, был превыше всего), донося всё, что ему удавалось узнать Хаэлсарну. Почему я говорю Хаэлсарну, а не Хаэлсарну и Рохгваю? Просто к этому времени остаток отряда разделился и теперь наш отряд насчитывал сто десять человек, а отряд Рохгвая (если это можно было назвать отрядом) – шестьдесят одного человека. Это разделение произошло из-за того, что Хаэлсарн всё-таки хотел перекинуть своих людей на Большую землю, разумеется, прежде набрав ещё сотни три людей, а Рохгвай всеми силами противился этому. Впрочем, я понимаю, почему. Если бы Рохгвай последовал идеи Хаэлсарна, ему пришлось бы подчиниться и самому сыну Бэлегона, или, по крайней мере, разделить с ним командование, что было бы ещё хуже и для него, и для нас, так как равных командиров в одном войске просто быть не может, тем более, что Рохгвай всё равно бы «гнул свою линию», да и Хаэлсарн был не из уступчивых, так что распрей было бы не избежать. А как тогда воевать, как противостоять врагу, если командиры одного же войска готовы загрызть друг друга, лишь бы оставить последнее слово за собой? Так что это разделение нам было только к благу.
     Рохгвай увёл свой «отряд» через лес к другому войску, мы же оставались на окраине. Глядя, как они исчезают среди деревьев, я подумал: «Он всегда ненавидел лес, говорил, что мы позорим себя, пока прячемся там. Что же теперь? Он идёт этим же лесом, лишь бы не попасть на глаза врагам. Почему человек всё понимает только после того, как с ним что-то случится? Прав был Элдуин, когда говорил о гордости, что она – граница безумия. Вот он, яркий пример – Рохгвай. Неужели так сложно было послушать, что тебе говорят, не вылезать, не показывать свою браваду. Кому это нужно? Врагам? Ну, может быть. Но им-то это нужно было не для того, чтобы восхищаться его храбростью, а для того, чтобы уничтожить его же. Нам? Уж не для того ли, чтобы погибнуть? Тогда он отверг  совет, теперь ему пришлось принять его против воли».
     Насколько мне позже стало известно, отряд Рохгвая более, чем благополучно добрался до того войска, предводителем которого был некий Наурлонд44, и, разумеется, беспрепятственно примкнул к нему. А ведь путь, которым им пришлось добираться, как выяснилось, пролегал не так уж далеко от места сражения. Получается, что, если бы мы переждали всего одну ночь и пробрались бы туда, у нас были бы все шансы остаться незамеченными и в целости и сохранности добраться до войска Наурлонда! Да, благодаря Рохгваю полегло почти всё войско Халторна. И что было не подождать? Разумеется, и предательство сыграло немалую роль, но и Рохгвай, конечно, был хорош. Всего одна ночь, а судьба стольких жизней решалась из-за неё!
      Но, увы, время нельзя было повернуть вспять и потому приходилось смиряться с нашим настоящим положением и продолжать действовать. Теперь, когда мы снова были предоставлены сами себе и полновластным командиром вновь стал Хаэлсарн, мы начали подумывать о нашей переправе на Большую Землю. В конце концов, на одном из советов было окончательно решено, когда и как мы будем переправляться.
- Займусь этим после Самайна. – сказал Хаэлсарн, когда мы в очередной и, по ходу, последний раз обсуждали этот вопрос.
      Я сидел, не слишком вникая в его слова, просто наблюдая за своими друзьями. Так приятно было видеть вокруг себя всё это окружение, привычные лица. Снова мы были вместе под кровом одного шалаша: Хаэлсарн, Лослен, Торонлау, Росхир. Снова обсуждали одну идею. Теперь, когда Хаэлсарн так уверенно говорил о переправе и мы внимали его словам, мне вдруг почудилось, что мы перенеслись в то время и на то место, где произошла наша первая битва. Но, нет, ещё не произошла, мы даже не рассчитывали на неё. Всё происшедшее с нами, теперь казалось лишь долгим печальным сном. Мне показалось, что сейчас Торонлау вдруг скажет, что сюда приближается какой-то всадник, а Амонгвай и Росхир приведут его. И я заново познакомлюсь с Элдуином, и он снова принесёт весть о приближающемся вражеском войске, но мы не будем выступать. Мы затаимся в лесу, по его совету, но потом, по идее Хаэлсарна, ночью нападём на них и перебьём всех до единого, при том не потеряв ни одного из своих людей. И не придётся нам соединяться с войском Халторна и после освобождать Рохгвая на свою же гибель, а мы сразу же переправимся на Большую землю. И Халторн останется жив, и Рохгвая, в конце концов убьют в плену, что было бы очень даже не плохо. (Я не знал, почему я настолько ненавижу Рохгвая. Я понимал, что ненавидеть – я не имею такого права, но я всё же ненавидел его.) И всё, всё будет по-иному, чем в моём сне. О, да, если бы это был сон! Или, если бы всё, что произошло, можно было бы повторить заново, повернуть время вспять! Но, увы, это был не сон, а горькая ужасная и жестокая жизнь, и всё, что было с нами, было на самом деле. И не воскресить теперь тех, кто пал в этих битвах, и не изменить теперь решений, принятых прежде, и не исправить ошибок, которые мы успели совершить. О, как горько это было осознавать! Единственное, чем мог быть приятен этот сон, это была встреча с отцом. Однако и эту радость омрачало то, что мы снова расстались. Отец не захотел оставаться под командованием Хаэлсарна и, тем более, переправляться куда-либо. Он хотел и меня с собой забрать, из-за чего мы с ним даже поспорили. Я, более привыкнув к своему отряду и будучи готовый следовать за ним не только на чужую землю, но и в огненную пасть дракона, настаивал на том, что хочу остаться, хотя расставаться мне не хотелось. В конце концов, решив не переубеждать меня, отец благословил меня и уехал с отрядом Рохгвая. «Когда мы снова свидимся?» - думал я теперь. – «Да и свидимся ли вообще? Морриган, храни моего папу!» Я надеялся, что по возвращении на Альбион я ещё увижу его.
- А, что нам до Самайна делать? – разбудил меня вопрос сидевшего рядом Росхира. – Нам ведь не хочется так торчать тут и ничего не делать.
- Ничего, поторчишь. – грубо усмехнулся Хаэлсарн. – До этого почти месяц торчал и не переживал. А тут трёх дней подождать не можешь.
- Ну, тогда другой случай был. – возразил Росхир. – Мы ведь от врагов прятались. Ну, а сейчас так сидим. Мы успели бы ещё целый отряд до Самайна набрать. А тут сидим, время теряем.
- Время теряем. Ха! – Хаэлсарн махнул рукой. – Если тебе заняться нечем, готовься к Самайну. И я считаю, что все должны…
- Хаэлсарн! – вдруг раздался голос появившегося Элдуина. – Хаэлсарн, ты должен немедленно начинать собирать отряд! – проговорил он, задыхаясь от быстрой ходьбы. Все взоры тотчас обратились к нему.
- Мне удалось проникнуть в недавно прибывший отряд, расположенный за лесом. – продолжал он, едва переведя дыхание. – Через несколько дней на Альбион переправится небольшой, сравнительно, разумеется, отряд. Их будет пятьсот человек, не больше. Часть из них тотчас присоединится к расположенному неподалёку семитысячному войску. В основном же это не столько один боевой отряд, сколько сразу несколько отрядов лазутчиков. Эти отряды должны будут рассредоточиться по всему острову. Похоже, они несколько переняли нашу тактику. Так вот, в течение двух недель они будут здесь, после чего вернутся на свою землю с донесениями. Но это не самое главное. – Элдуин на мгновение замолчал, переводя дыхание. – Самое главное то, что наши враги объединились с некоторыми племенами, живущими несколько восточнее, так что теперь их будет ещё больше и когда они все сюда хлынут, то ни о какой переправе и речи быть не сможет. Так что решай, либо мы переправляемся через три дня, либо никогда. – он замолчал.
     Мы ещё некоторое время сидели, не произнося ни слова, осмысливая полученное донесение. Каждый понимал, что собрать отряд за три дня, да ещё и к переправе подготовиться – это просто невозможно. Но, с другой стороны, какая великолепная возможность открывается, если мы переправимся! Ведь можно будет по-настоящему помешать врагам, перенеся войну на их земли. Но, только, как успеть?
- Это не возможно. – заметил Торонлау. – Мы не сможем успеть уложиться за столь короткий отрезок времени.
- Я также считаю. – сказал Хаэлсарн. – В тот раз мы набрали отряд за две недели. А за три дня! Нет, не успеть. Тем более, Самайн приближается. Я не собираюсь оскорблять жителей Сида. Мы обязаны почтить их.
- Сид оставь друидам. – возразил Элдуин. – Хаэлсарн, я сказал, либо мы переправляемся до Самайна, либо никогда.
- Да, у меня даже лодок нет! – раздражённо воскликнул Хаэлсарн. – Не то, что отряда! Ты что, не представляешь, как переправляются! Не вплавь ведь нам грести!
- Само собой разумеется, что не вплавь. – заметил Элдуин. – Но, с лодками мы разберёмся, а теперь начни набирать отряд.
- Мы – это кто? – спросил Хаэлсарн, всё также гневно сверкая глазами. – Ты с твоими несчастными лазутчиками? Да ты ещё предателя не нашёл, а уже за второе дело берёшься!
Элдуин вздрогнул, как если бы это замечание было сказано ему впервые, но промолчал, лишь устремив на Хаэлсарна полный укора взгляд. Благо, что в этот момент заговорил Росхир.
- Так нам что, отряд собирать? – спросил он несколько свысока. Хаэлсарн не преминул этого заметить, обратив на Росхира пламенный раздражённый взгляд, но всё же отдал приказ о сборе нового отряда. Росхир, Торонлау и Лослен тотчас последовали выполнять распоряжение. Элдуин же на несколько секунд остался и я, выбираясь последним, услышал его слова, обращённые к сыну Бэлегона:
- Ты хоть иногда думай, что хочешь сказать. Я нескольких уже подозреваю, а то, что ты заявил, что я ищу предателя, заставит его насторожиться, так что потом проблем не оберёшься с его поиском. Ты иногда помалкивай, лучше.
     Что ответил Хаэлсарн, я уже не слышал, так как выбрался наружу. Не слышал я и того, на Элдуина ли он возложил ответственность за поиски лодок. Я думал только об одном – когда и где мы будем набирать новый отряд. Нужно было хотя бы сотни две человек, чтобы можно было переправляться. Но каким образом можно было найти столько людей, если всё население Альбиона и так воевало? Да и в отряд наш следовало брать кого помоложе, кто был, по крайней мере, не намного старше Хаэлсарна. А где столько молодёжи набрать? «Три дня, три дня!» - вертелось в моей голове. «Ну, что можно успеть за три дня!?» - чуть было не воскликнул я в отчаянии. – Ровно ничего! Здесь нужно только чудо!»
     И чудо действительно произошло. За два дня наш отряд пополнился на двести девяносто человек, так что теперь нас было четыреста.
- В общем, я с отрядом справился. – заявил Хаэлсарн на очередном совете, видимо, позабыв, что бегать по окрестностям и искать добровольцев пришлось нам, то есть Росхиру, Лослену, Элдуину и мне. – Ну, а где твои лодки? – обратился он к сыну Эредгила.
- Прости, Хаэлсарн, но, по-моему, ты не поручал мне этого дела. – спокойно возразил Элдуин.
- Что! – глаза Хаэлсарна гневно блеснули. – Как, не поручал?! А кому я тогда поручал, как не тебе?!
- Я не единственный из твоего отряда, кому ты мог это поручить. – также спокойно отвечал Элдуин.
- Ты что, собираешься отпираться, когда это тебе сказано было? – вмешался Лослен.
- Ты бы лучше вообщё молчал. – Элдуин даже не удостоил его взглядом. – Не влезай в разговор, когда это тебя не касается.
- А ты кончай оправдываться. Я сам слышал, как Хаэлсарн тебе это приказал!
- А, ты, случайно, не Торонлау это поручил? – Элдуин так и не стал возражать Лослену, что заставило того поневоле замолчать. Он обращался к Хаэлсарну. Сын Бэлегона сдвинул брови, что-то вспоминая. Вдруг он громко рассмеялся.
- Ну, да. Это я тогда подумал, что ты собираешься ими заняться. – в один миг его глаза наполнились всеиспепеляющим огнём злобы, лицо стало серьёзным и полным гнева. И это лицо обратилось к Торонлау.
- Где лодки?! – проревел Хаэлсарн. Торонлау съежился, не зная, что ответить. Казалось, взгляд сына Бэлегона, теперь уже метающий молнии, поразит этого несчастного. – Где лодки, я спрашиваю?! – ещё секунда и Хаэлсарн, наверное, просто порвал бы его, как рвут лист дерева или иссохшую былинку, но тут вмешался Элдуин. Он всегда каким-то странным образом, зачастую являясь предметом раздражения сына Бэлегона, умел его же и успокаивать. Как ему это удавалось, я не мог понять. Просто, когда в Хаэлсарне начинал разгораться огонь злобы и раздражения, в глазах Элдуина появлялось ледяное спокойствие и стоило оказаться под этим замораживающим взглядом, как любой огонь потухал. Этот взгляд оказывал подобное действие не только на Хаэлсарна, но и на всех нас (за исключением Лослена, правда).
- Хаэлсарн, прекрати. – с нажимом и размеренно произнёс Элдуин, заставив тем самым сына Бэлегона взглянуть себе в глаза. – Лодки причалят сегодня ночью.
- Ночью? – уже без раздражения и даже вяло переспросил Хаэлсарн. – Мы что, за лодки будем биться?
- Другого выхода нет.
- Ну, хорошо. – Хаэлсарн слегка встрепенулся, как бы прогоняя внезапно напавший на него сон. – Из-за Торонлау нам придётся лишний раз сражаться. Прекрасно! – вряд ли его тон можно было назвать раздражённым. Это было произнесено с некоторой неприятной иронией, однако это было намного лучше, чем если бы он сейчас кричал.
- Хорошо. – протянул он. – Тогда – собираемся. До ночи надо дойти до моря.

      Сборы заняли не более получаса. Идти пришлось очень даже быстро, тем более, что шли мы пешком. На наш отряд лошадей не хватало с того времени, как от нас отделился Рохгвай. А, поскольку оставшийся десяток лошадей был нам не то, что не нужен, но не обязателен, мы его отдали с широкого плеча Рохгваю. Впрочем, что бы это была за конница – в десять человек? Да и тащить с собой животных через море, тем более, в холод, постоянно царивший на Большой земле, не очень-то и хотелось. Поначалу могло показаться, что это было несколько необдуманно – вот так расставаться со своим «способом быстрого передвижения», но мы надеялись, что достанем подобных животных там. Тем временем до Самайна оставалось чуть больше, чем пол дня.
     Побережья мы достигли вечером, так что теперь нам оставалось только затаиться где-либо и ждать прибытия врагов. После бесконечных расспросов Хаэлсарна к Элдуину, сводящихся в основном к тому, точно ли это то самое место, мы, в конце концов, нашли неплохое укрытие – небольшая рощица на западном склоне одного из холмов, частично заходящая на вершину оного, откуда как на ладони просматривалось всё побережье, море и соседние холмы в придачу. Мы даже смогли рассмотреть упомянутое Элдуином семитысячное войско, находящееся пока что на порядочном расстоянии от нас, но неспешно приближающееся к этому месту.
- Мы успеем? – спросил Росхир, указав в сторону войска рукой. Хаэлсарн согласно кивнул.
     Я полагаю, что любой согласится, что наше положение было великолепным и особо волноваться не стоило, однако в тот момент никто, вернее, почти никто из нашего отряда так не считал. Все ожидали ужасов ночи Самайна, но никто не разжигал костры, чтобы отпугивать желающих похитить людей духов и никто не приносил им жертвы, дабы задобрить их. Ночь была тёмной и холодной, а, поскольку разводить огонь было нельзя, пришлось посильнее закутаться в плащ и дрожа, ожидать, что теперь будет. Впрочем, дрожать заставлял не только мороз, но и страх. Любой, порой хоть самый лёгкий ветерок, проносившийся по деревьям, казался не угомонившимся духом, который жаждет жертвенной крови, а его вой превращался в какой-то дикий, леденящий душу хохот.
      Пытаясь убедить себя, что очередной порыв ветра – это не дух, я поднял голову вверх. «Уж, если это дух, я его должен буду увидеть» - сказал я себе, но стоило только взглянуть на кроны деревьев, как какая-то птица спорхнула вниз, громко захлопав крыльями и истошно закричав. Я чуть было не завопил от страха, когда она пронеслась над моей головой, чуть не коснувшись меня крылом и вдруг… исчезла! «Может, она не исчезла? Может, просто темно и я не вижу её?» - пытался я успокоить себя, но встать и сделать шаг, чтобы проверить, не взлетит ли она из травы, я боялся. «Может, она из Сида, может, зовёт меня за собой? Нет, нет! Я не пойду!» Я взглянул на небо и теперь смотрел на исчезающую луну, чей тонкий серп ещё виднелся на небе. «Всё в порядке» - говорил я себе. – «Всё хорошо. Свет луны отпугнёт духов». Но в этот момент что-то огромное и чёрное промелькнуло в небе, закрыв собой на миг и луну, и звёзды. Оно пронеслось с необычайной скоростью и исчезло где-то вдали. Однако, как мне показалось, оно, подобно птице, бросилось на землю. «Неужели дракон? Нет, только этих тварей нам ещё не хватало!» Я сильнее закутался в плащ, и закрыл глаза, решив, что лучше вообще ничего не видеть. Но стоило мне это сделать, как вдруг что-то холодное коснулось моей щеки, издав какой-то странный шёпот, больше похожий на хрип. Тут я уже не удержался и заорал, пытаясь прогнать коснувшийся меня дух, изо всей силы махая руками, пока вдруг в скудном свете небесных светил всё же не разглядел, что это была всего-навсего ветка дерева, под которым я сидел. Переведя дух, я, снова закрыв глаза, прислонился к стволу дерева. Сердце моё билось так сильно, как не билось даже после тринадцатичасового боя, по всему телу разлилась какая-то слабость. Меня трясло теперь даже не от холода, или страха, а именно от этой слабости.
- Эй, Наурглор, ты что так кричишь? – послышался голос Торонлау.
- Напугался. – отозвался я, чувствуя, как немеют губы. – Показалось, что дух меня коснулся.
- Что это было? – спросил он.
Я хотел было ответить «дерево», но в этот момент услышал чей-то испуганный голос:
- Эй, глядите! Небо падает!
Мы все, как один, взглянули вверх. Ни луны, ни звёзд больше видно не было, и что-то огромное и чёрное опускалось всё ниже и ниже. Теперь даже у самых храбрых оборвалось сердце и все целиком и полностью отдались страху.
- Морриган, покрой нас! Луг45, защити! О, великий Мананнан46! Дагда, за что?! – слышалось со всех сторон. Здесь испугался даже Хаэлсарн.
- Мы должны воспеть песнь Самайна! – воскликнул он. – Принесите жертвы! Духи ждут почтения!
Все бросились кто куда, пытаясь исполнить приказ, но даже не понимая, кто что должен делать. Казалось, сами Бадб и Нейман47 вошли в наш отряд, наполняя наши сердца каким-то безумным ужасом. Но, вдруг, среди всей этой суеты и воплей раздался твёрдый и спокойный голос Элдуина.
- Не бойтесь, это только тучи! Небо не может упасть на нас, по крайней мере сейчас.
Все замерли, кто где был, и посмотрели на него. Он стоял, как обычно скрестив руки на груди и наблюдал за действиями всего нашего отряда. Глядя на него, мы тоже начали успокаиваться, пока до большинства в конце концов не дошло, что бояться-то, в общем, нечего. И только кто-то один всё же спросил:
- Ты уверен, что всё нормально?
- Более, чем уверен. – отозвался Элдуин. Но тут уже вступил Хаэлсарн.
- Мы всё равно должны почтить духов. – заявил он.
- Ты и костры не забудь развести. – недовольно произнёс Элдуин. – Начнём вокруг них бегать, песни петь. Ты хочешь, чтобы нас с моря заметили и поняли, что мы их поджидаем?
- Если мы духов не почтим, они не дадут нам победу! – возразил Хаэлсарн.
- Духам всё равно, будешь ты петь им, или нет. Ты об отряде подумай. – он взял Хаэлсарна за плечи и развернул его лицом к морю. И, только в этот момент мы заметили на морской глади приближающиеся к берегу лодки. Это заставило нас вмиг забыть обо всех своих страхах, о духах и о Самайне и сосредоточиться на том, когда и каким образом мы будем нападать. Я не преувеличу, если скажу, что мне на самом деле было всё равно, Самайн был, или Бэльтайн48, люди были вокруг меня, или духи. Сейчас для всех нас важным стало одно – мы должны уничтожить вражеский отряд и завладеть лодками. Больше нас, как ни странно, ничего не волновало. «Вот она, людская сущность. Когда человеку что-то нужно, он забывает даже о богах».
      Мы затаились на краю рощи, продолжая наблюдение. Вскоре лодки пристали к берегу. Их было двадцать семь, в семнадцати из них находились люди, в десяти – какие-то вещи, может, дополнительное оружие. В каждой из семнадцати лодок было по тридцать человек (разве что, только в одной было человек двадцать). Остальные десять лодок они везли, привязав к основным семнадцати.
- Надеюсь, они не подожгут их. – заметил Хаэлсарн, когда люди начали выбираться из лодок и вытаскивать их на берег.
- Ну, они не должны. Наверно, они их спрячут. – предположил Росхир.
      Дальнейшее наблюдение мы, некоторое время, продолжали в полном молчании.
     Люди, высадившиеся из лодок, теперь начали обустройство лагеря. Только теперь я понял, что в десяти лодках, помимо провизии и оружия ещё везлись и выделанные шкуры, которые теперь натягивались на прутья, образуя небольшие подобия шатров. Кто-то разводил костры и жарил на них привезённую пищу. Уже только от одного её вида у меня потекли слюнки, ведь никто из нас с самого утра по-настоящему не ел. Не в силах наблюдать за вражеским пиршеством, я перевёл взгляд на тех, кто вытаскивал лодки. Как ни странно, но, видимо, среди наших врагов было убеждение, что никто за ними не наблюдал, потому что они вели себя более, чем уверенно. Лодки они прятать не стали, а поспешили присоединиться к своим соратникам, окружившим костры с жарившейся едой. Впрочем, это их убеждение в безопасности было понятно, ведь на восточной части острова больших боёв больше не велось, все действия происходили в глубине страны, и мы, наверное, были чуть ли не единственным отрядом, решившимся пробраться к побережью.
- Когда нападать-то будем? – спросил Росхир, которому уже явно не терпелось ринуться в бой. Он с трудом сдерживался, чтобы не подскочить и не броситься на неприятельский отряд, пусть даже в одиночку.
- Когда уснут. – ответил Хаэлсарн. – Хотя я и сейчас бы напал.
     Снова безмолвие. Только с берега доносились приглушённые расстоянием, но вполне различимые голоса. За всё время войны я уже научился более-менее понимать язык наших врагов, так что порой мог даже разобрать, о чём шла речь, тем более, если это была обыкновенная беседа, или, попросту болтовня. Впрочем, их разговоры не предоставили мне особого интереса. Я различил слова, на подобии «отряд», «мечи», «лазутчик», в общем, в основном слова, относящиеся к войне, но о чём именно вёлся разговор, мне было не понять. Более легко было разобрать разговор о том, кому с кем изменила чья жена; кто сколько мяса на каком пиру съел, и насколько плохо кому после этого было; кто кого и когда убил и всё в таком духе. Вдобавок, вся речь пестрила такими словечками, которые я не имею права здесь приводить и было большое благо, что я их не все понимал. Однако, у меня и оттого, что я мог разобрать уши сворачивались сухим листом. Конечно, среди нас подобных разговоров тоже хватало, но, так ведь, это были МЫ!
- Ну, когда они уже уснут! – послышался усталый голос Росхира. – Мне надоело!
- Что тебе надоело? – недовольно отозвался Хаэлсарн. – Сиди, не рыпайся!
- Повелитель Цернунн! – снова простонал Росхир. – Они, что, всю ночь есть будут? Почему ничего нельзя сделать, чтобы они уснули!
- Уснут, не переживай. – буркнул Хаэлсарн, видимо, от всего сердца желая, чтобы Росхир, наконец, замолчал.
      Прошло ещё около пятнадцати минут, когда от групп, сидевших вокруг костров, стали отделяться по нескольку человек и исчезать в шатрах.
- Да, да! Есть! – шёпотом восклицал Росхир. – Уползайте, уползайте! Ой, сейчас кому-то достанется!
     Но в этот момент досталось самому Росхиру. Хаэлсарн, уставший слушать его восклицания и бормотание, со всей силы стукнул его своим огромным кулаком по голове, что заставило Росхира жалобно пикнуть, схватиться за темечко и замолчать. Это позволило провести нам в полнейшей тишине ещё около получаса.
     Наши неприятели, тем временем, наевшись жареного мяса, аромат которого, доносимый ветром до холмов, никак не мог оставить меня в покое, в конце концов разошлись по своим шатрам. Нам оставалось только подождать, когда потухнет пламя догорающих костров. Тлеющие угли были бы уже не так страшны, главное, чтобы само пламя исчезло.
- Ну, что. Все готовы? – тихо, но властно спросил Хаэлсарн. Мы только молча достали мечи и приготовили луки.
- Хорошо. – продолжал Хаэлсарн. – Элдуин, сколько нам лодок надо?
- Четырнадцать.
- Итак, ты ведёшь справа. – он кивнул в сторону сына Эредгила. – Я – слева. Растянемся с двух сторон в две линии, поперёк всего лагеря. И идём на встречу друг другу. Никого живыми не оставлять, режьте всех. Лослен, берёшь Наурглора, Тардола, Кормалфора, Росхира, Гилроса, Эредгона, Арэмина и Харадгила49. Вы спускаете лодки на воду. Делаем всё быстро, чтобы нам не ответили. И без криков, ясно?
- Ясно. – ответил Лослен. Элдуин только кивнул. Лослен жестом приказал нам следовать за ним и мы вдевятером быстро помчались по холму вниз, к лодкам. Хаэлсарн и Элдуин повели половины отряда, секунд десять выждав после нашего спуска.
     Да, в этот момент я напрочь забыл все свои страхи. Что теперь значила для меня, да и для всех нас ночь Самайна с её ужасами? Ровно ничего. Сам мир Сида был с нами в эту ночь и Морриган, расправив крылья, обнажила свой меч, чтобы помочь нам.
     Спуск с холма не занял у нас и минуты. Мы, почти в одно мгновение оказались около воды и теперь торопились спустить нужные нам четырнадцать лодок на воду, что, кстати сказать, было не так-то легко сделать, так как эти посудины были очень даже тяжёлыми и с каждой из них приходилось работать пятерым – четверым людям. Разумеется, может показаться, что подобная спешка была не к чему. Ведь можно было бы спокойно перебить неприятелей и только потом всем вместе взяться за лодки, но Хаэлсарн решил, что будет намного лучше, если всё будет подготовлено заранее, ведь, кто знает, как нам придётся отплывать и не затянется ли этот бой.
     Собственно, была ещё одна причина, наверное, самая главная – семитысячное войско, которое находилось не так уж и далеко. Потому и сказано было нам действовать в тишине, чтобы (сохрани нас, Морриган!) не привлечь внимания этого войска, портив которого мы бы точно не выстояли.
     Итак, всё это делалось в полнейшей тишине, так что, когда неприятели заметили наше появление, для них было уже слишком поздно. Бежать им было некуда, ведь мы окружили их со всех сторон, а к битве из них готовы были далеко не все. Надеяться им тоже было не на что: ни на присутствие огромного войска, расположившегося за холмами, так как никто и не думал позвать на помощь, видимо, полагая, что их спасение ещё далеко, ни на численное превосходство, так как его, в общем-то, и не было. И, когда кто-то из иноземцев, в конце концов, понял, что происходит, наш отряд прошёл уже почти по всему лагерю, уничтожая любого, кто пытался выскочить из поджигаемого шалаша. Того же, кому это всё-таки удавалось, приканчивали мечи или стрелы. Да, это была не битва, не нападение, даже не бойня, а, скорее просто резня. Полумесяцы, из двухсот человек каждый, вскоре соединились в кольцо, которое теперь сужалось, не оставляя ни одного шанса нашим неприятелям выжить. Ещё пол минуты мелькания мечей и огненных всполохов…
- Победа! – прокатился по холмам громкий крик Торонлау, на что раздражённым шёпотом отозвался Хаэлсарн:
- Молчи, ты!
     Единственное, что могло омрачить нашу радость – тяжесть лодок, из-за которой мы с величайшим трудом за это время успели спустить на воду только четырнадцать. И, стоило нашему отряду только-только домчаться до лодок, как на холме вдруг появились огни, которые, кстати, прежде всех заметил Элдуин.
- Хаэлсарн! Давайте, скорее! – воскликнул он, так как сын Бэлегона в чём-то замешкался. Хаэлсарн обернулся на мгновение, после чего обратил испепеляющий взгляд на Лослена.
- Вы что здесь делали?! Надо было поджечь лишние лодки!
- Мы не успели, мы едва эти-то на воду спустили! – попытался оправдаться Лослен.
- Что! – Хаэлсарн был в гневе. – А зачем я тебе поручил…!
- Хаэлсарн! Скорее, в лодку! – перебил его истошные вопли Элдуин. – Забудь про остальные!
- Они ведь за нами поплывут! – возразил Хаэлсарн, махнув рукой в сторону холма, на котором теперь, помимо огней можно было различить отдельные человеческие фигуры, которых было немало.
- Ну, и пускай! – отозвался Элдуин. – Если что, мы дадим им отпор! Главное, отчалить сейчас!
   Хаэлсарн, как ни странно, ничего не ответил, даже не возразил, тотчас же запрыгнув в лодку.
- Отчаливаем! – прозвучало сразу из трёх лодок, мы налегли на вёсла.
- Я говорил, что надо поджечь те лодки! – заметил Арэмин, гребя изо всех сил. Однако, его замечание было лишним, каждый и без того понимал нашу оплошность. Теперь оставалось только безостановочно работать вёслами, надеясь, что получится успеть оторваться на порядочное расстояние, прежде чем за нами устроят погоню.
        Увы, даже надежда теперь не могла нам помочь. Подоспевшие из неприятелей уже забирались в оставшиеся на берегу лодки, кто-то из них даже отчалил. Но, что теперь казалось ещё ужасней, так это было то, что в лодки они забирались по сорок человек, в то время как в наших лодках было по тридцать человек (за исключением двух лодок, в которых тоже было по сорок). Иной раз и не думаешь, что какой-то лишний десяток может решить многое, но, увы, это так и есть. В каждой лодке лежало по нескольку десятков запасных вёсел, так что в подобном орудии труда наши неприятели недостатка не потерпели. Медленно, но упорно они начали настигать нас.
- Быстрее! – скомандовал Хаэлсарн.
      Мы налегли на вёсла, выжимая из себя все возможные силы. Я заметил, что скоро мы уже выйдем из бухты, прямо в открытое море. Скорее всего, они не рискнут так далеко гнаться за нами, по крайней мере на то можно было, хотя бы, надеяться. Ещё немного, и мы, может быть, и действительно бы оторвались, но, едва мы вышли в открытое море, на которое так надеялись, как какая-то сила рванула наши лодки, заставив их качнуться, чуть ни налететь друг на друга, а затем как попало развернуться. Да, с этим желанием оторваться мы даже забыли о том, что выходим из укрытой от всех ветров бухты и теперь этот самый ветер, оказавшийся противным, чуть было не перевернул наши лодки. Пришлось схватиться за вёсла, отгребаясь от накатывающих волн и чуть ли не зубами вцепиться в борта лодок, дабы не вылететь за них. Понятно, что это обстоятельство на некоторое время остановило нас, заставив побороться со стихией. Теперь у наших врагов было два преимущества, если даже не три. Во-первых, им был дан неплохой шанс догнать нас, по крайней мере уж, подойти намного ближе, чем можно было рассчитывать поначалу; во-вторых, они видели, что с нами произошло, а, значит, могли подготовиться и преодолеть этот промежуток с меньшими проблемами, чем это сделали мы; в-третьих, поскольку наша скорость теперь уменьшилась из-за противного ветра чуть ли не в два раза, им можно было вовсе не догонять нас - достаточно было подойти на расстояние выстрела и, не выходя за границу спокойных вод, перестрелять нас всех до одного.
     «О, Мананнан! Только не это!» - пронеслось в моей голове, когда я наблюдал за приближающимися лодками неприятелей. Не очень-то я горел желанием вступать в бой на воде. Я взглянул на остальных, кто был в наших лодках. Похоже, каждый разделял подобные моим чувства. Или, нет? Я обратил внимание на Элдуина, находившегося у левого борта. Выражение его лица было спокойным, может, сосредоточенным, но никак не взволнованным. Он, как будто, что-то рассчитывал.
- Надо было сразу с лодками разобраться! – воскликнул в какой-то момент Торонлау. Он и Хаэлсарн были в соседней лодке. – Мы не уйдём теперь!
- А, не надо было орать! – отозвался Элдуин, всё ещё непрерывно наблюдая за неуклонно и быстро приближающимися тринадцатью лодками, растянувшимися в две линии. – Хаэлсарн! Их надо обстрелять!
     Я не знаю, что произошло в этот момент и был ли этот промежуток времени моментом, или чем-то ещё кратче мига, я не понял, но, когда я посмотрел на Хаэлсарна, а на него пришлось взглянуть хотя бы из-за того, чтобы узнать, как на него подействует это заявление, то мне показалось, что прошла более, чем вечность, прежде чем Хаэлсарн, несколько раз успев измениться в лице, не прокричал:
- Что?! Вы чего, с Лосленом сговорились?! У вас свой план был?! Почему мне не доложили?!
- Я решил это только тогда, когда Торонлау заорал, как ненормальный! – отвечал Элдуин. – Я вообще о лодках не думал.
- Так мог мне сказать!
- Некогда было! Ты бы начал возражать, я что, тебя не знаю! Мы бы время зря потеряли, а так у нас был шанс оторваться!
- Но, мог сказать…!
- Я уже сказал! – только теперь, похоже, Элдуин потерял своё хладнокровие. – Кончай спорить, сын Бэлегона! Пора действовать!
- Будь ты неладен! – злобно прикрикнул Хаэлсарн. Впрочем, ни он один не ожидал того, что им будет кто-то командовать, тем более, Элдуин. Однако, он всё же поднялся и приказал:
- Поворачивай лодки! Двадцать на вёслах, десять стреляют!
     Мы тотчас повернули лодки так, чтобы лучникам было проще стрелять. Короче, выстроили лодки в одну линию, левыми бортами к берегу. Правда, пришлось намного побороться с волнами, потому мы немного вернулись назад, как раз на границу спокойных вод. Ещё секунда и всё было готово к обстрелу. Жаль, только, что огня у нас не было, так можно было бы подпалить неприятельские лодки, не только людей убивать. Впрочем, огонь нам в наших лодках так и не понадобился.
     Ещё пара мгновений в ожидании, когда наши неприятели подойдут ближе. Похоже, они ещё и не сразу поняли, что с нами случилось, в темноте ведь не так-то и легко разберёшь, что происходит.
- Все готовы? – громким шёпотом спросил Элдуин. Он был нашим лучшим стрелком, и это была одна из причин, почему стрелковый отряд был в основном под его командованием. Лучники приготовили стрелы, сильнее натянули тетивы своих луков. Ещё секунда, миг напряжения и ожидания. Я вцепился в своё весло отчасти потому, что нужно было быть готовым в любой момент грести, если придётся лавировать от вражеских стрел, отчасти оттого, что меня наполняло какое-то напряжение, которое необходимо было передать хотя бы веслу, если не было возможности поделиться этим напряжением с человеком.
- Стреляй! – приглушённо и резко крикнул Элдуин. Легко просвистев, стрелы взмыли вверх, исчезнув в полночной тьме на несколько секунд. Мы, не отрываясь следили за неприятельскими лодками. Они были, как оказалось, неплохой мишенью, так как на носу каждой лодки было укреплено по два – три горящих факела, так что наши лучники стреляли не в пустоту, а в определённую отмеченную огнём цель.
- Стреляй! – не успели стрелы первых выстрелов опуститься на лодки наших преследователей, как Элдуин приказал стрелять второй раз. И только в этот миг от неприятельских лодок послышались крики ужаса и боли. Элдуин же не переставал командовать своё «стреляй», не давая нашим врагам и мгновения, чтобы опомниться и ответить нам. Да, они, явно, не ожидали от нас подобного!
- Хаэлсарн! – во время одного из промежутков стрельбы обратился к нашему вождю Элдуин. – Прикажи сделать дугу!
     Сыну Бэлегона оставалось только послушать. Четыре лодки с левого фланга и четыре лодки с правого фланга двинулись в сторону неприятелей, как бы намереваясь взять их в кольцо. Шесть же остальных лодок остались по центру. На все эти действия – двадцать пять выстрелов и отдачу и начало исполнения приказа ушло не больше пяти минут. Вдруг на воде вспыхнул огонь, который за несколько секунд превратился в пылающий плавучий костер – загорелась одна из лодок, видимо, чья-то стрела сбила факел. Впрочем, не так и трудно догадаться, чья эта стрела могла быть. Так метко мог стрелять только сын Эредгила.
     Однако, этот случай дал нам понять ещё кое-что – эти лодки очень легко воспламенялись, похоже, такова была порода деревьев, из которых они были сделаны. Это заставило нас несколько насторожиться, ведь, если нам начнут отвечать зажженными стрелами, нам тоже придётся погореть, подобно факелам, а делать этого не очень-то и хотелось.
     Отвечать нам, действительно, начали, благо, не огнём. Похоже, им было некогда ещё и поджигать стрелы, главной задачей было просто отстреливаться от нас. Впрочем, перестрелка началась только минут через семь после того, как начали стрелять мы. Радовало то, что мы успели выиграть некоторое время, за которое положили немало людей, однако, этого, видимо, не хватило, чтобы уничтожить неприятелей сразу. Хотя, впрочем, сейчас их было почти в два раза меньше, чем когда они направились за нами. Однако, уклоняться от неприятельских стрел нам всё же пришлось. То и дело со всех сторон стало доноситься: «Бери правее!» «Поворачивай влево!» «Назад!» «Отверни!»
- Возьми левее! – крикнул Элдуин, на секунду обернувшись и пытаясь удержать равновесие в резко развернувшейся лодке. Мы сделали несколько больших быстрых гребков вёслами, следя за тем, как бы не задеть соседнюю лодку. Не знаю, что заставило меня в этот момент поднять глаза и взглянуть вверх, но, взглянув, я вдруг увидел летящую стрелу, что заставило меня на миг замереть от ужаса, ведь она летела прямо в Элдуина! Но, в следующее мгновение я, как бы уже очнувшись, закричал:
- Элдуин! Стрела!
     Времени у него оставалось лишь на то, чтобы обернуться и я уже думал, что предпринять что-нибудь он не успеет, но он, с необычайной быстротой выхватил меч из ножен и, словно щитом, отразил стрелу клинком, причём лезвию не случилось ни какого вреда.
- Поворачивай! Левее! – снова воскликнул он, так же быстро вложив меч обратно в ножны.
- Спасибо, Наурглор. – сказал он мне, уже натянув тетиву лука. У меня же отлегло от сердца. За эту ночь это был для меня самый ужасный момент.
     Тем временем мы продолжали лавировать, чтобы не поймать стрелы, летевшие от преследователей, некоторые из которых кто-то, всё же, в конце концов, додумался поджигать. Не знаю, то ли на нашей лодке свет клином сошёлся, то ли у нас были самые лучшие стрелки, но большинство вражеских стрел летело именно к нам, так что нашей лодке приходилось лавировать больше всех. Вдобавок, благодаря Лослену, руководившему лодкой слева от нас, мы два раза чуть не столкнулись, что уж точно привело бы не к самому благополучному исходу битвы в ледяной воде моря. Но, как бы там нам ни было трудно, нашу лодку ни разу не задело, даже слегка! Не так просто пришлось лодке Хаэлсарна – несколько зажжённых стрел всё же попали в борта, однако начинающийся огонь быстро был потушен. Другим лодкам досталось куда меньше. 
     Но, что самое главное и поразительное – за всё время, пока вёлся этот бой, никто из наших людей не погиб, ни один человек не был ранен! Что же касалось наших неприятелей – убиты были все. Кто сгорел вместе с лодкой, кто утонул в ледяной воде – в живых не осталось ни одного.
- Во! Как мы их! – радостно воскликнул Росхир, ударив кулаком по ладони и присвистнув. Он сидел у левого борта лодки, находящейся справа от нас, так что без труда сумел дотянуться, чтобы стукнуть меня по плечу изо всей силы, за что я облил его водой, заставив подпрыгнуть и дико заорать. Хаэлсарн бросил на нас раздражённый взгляд.
- А, ну, тихо! – прикрикнул он. – Не хватало, чтоб вы лодки перевернули!
- Да, что тебе, Хаэлсарн. – послышался голос Лослена. – Они не перевернут их.
Хаэлсарн хмыкнул
- Ты их не защищай. Сам хорош! – похоже, Хаэлсарн готов был бурчать сегодня без остановки, чем напомнил мне Халторна. – Из-за тебя перестрелку пришлось устроить!
- Ну, почему же, сразу из-за меня? – Лослен слегка усмехнулся. – Тебе же сказали, что виноват не я, а Торонлау, это он ведь закричал.
- Почему ты на меня всю вину сваливаешь? – возмутился Торонлау. – Это ничего не значит, что я крикнул! Зато ты лодки не поджёг!
- Да что ты! Зато ты первый приказ Хаэлсарна нарушил. Если бы ты не кричал, то …
- Вы замолчите, наконец?! – вмешался сын Бэлегона. – После разберёмся! Надоели своими воплями! Кто грести за вас будет?!
     Лослен только хмыкнул в ответ, Торонлау просто промолчал. Впрочем, теперь действительно не было смысла спорить и выяснять, кто прав, кто виноват. Наши неприятели, последовавшие за нами были перебиты, а те, кто остался на берегу, уже не могли ничего нам сделать. Да, нам теперь оставалось только подналечь на вёсла и, оставив обломки догорающих вражеских лодок и утонувшие тела неприятелей в ледяной воде, выйти в открытое море.
     Всю эту ночь мы так и продолжали грести, до того времени, пока не взошло солнце. Все разговоры на время были прекращены, нужно было беречь силы, чтобы продолжать работать вёслами, а потому у меня было время подумать и даже чему-нибудь удивиться. Впрочем, это чувство нельзя назвать удивлением, но недоумением – может быть. А вызвано оно было не только нашей победой, а тем, что в сегодняшнем сражении, пусть даже невеликом, никто из наших людей не погиб. Неужто Высшие Силы были на нашей стороне? Ведь мы сегодня не почтили их, не принесли им жертвы, почему они нам помогли? Может, потому, что мы за Родину свою сражаемся, они нам это простили? Но, почему они тогда, когда мы с войском Халторна хотели совершить переход, они не помогли нам? Что тогда им не понравилось? И тут, в какой-то момент, я вспомнил слова Элдуина, о том, что он видел смерть, прошедшую по холму. Зато сегодня, в ночь Самайна, когда мы все боялись Сида и его жителей, Элдуин был единственным, кто хладнокровно заметил, что падает на нас не небо, а просто облака проплывают. Неужто он со всем этим связан? Я даже не заметил, как мысли мои перекинулись к мыслям о моём друге. А, ведь, действительно, он немало знал о жителях Сида, о загробном мире. Так что, если он связан с этим, то, может, действительно стоит прислушиваться к его советам? Я не мог допустить, что Элдуин – часть мира духов, но что-то такое ведь в нём было. Я взглянул на звёзды. «А, впрочем, почему, как что, так я сразу про Элдуина думаю, надеюсь на него, совета его прошу? У меня разве своей головы нет, чтобы жить спокойно? Почему, когда что-то происходит, я сразу бегу с вопросом к Элдуину? Да, он – мой лучший друг, так что с того? Он ведь за меня мою жизнь не должен жить, равно как и я за него. Хватит мне уже на него надеяться, я сам могу решать за себя» - подумал я, разглядывая звёзды, светящие на землю через просветы в облаках. «А, всё-таки, почему духи дали нам победу сегодня? Может, всё же, стоит спросить? У Элдуина?»
     Утро застало нас, плывущих в четырнадцати лодках по волнам, в открытом море. Перед самым восходом стало ужасно холодно, так что, чтобы согреться, приходилось работать вёслами как можно сильнее, что, вообще-то, не очень хорошо получалось, так как за ночь все успели устать и, вдобавок, зверски проголодаться. Тут же нам пришлось на несколько минут остановиться. Хаэлсарн быстро распорядился, как работать дальше: поскольку в каждой лодке было по тридцать человек, мы разделились на две неравные группы – четырнадцать и шестнадцать человек, каждая группа сменяла другую через три часа. Мне повезло, я был во второй группе, потому сразу, не дослушав, что сын Бэлегона ещё говорил, завернулся в свой плащ и тотчас же уснул. Правда, когда меня разбудили, так как пришлось сменять группу, я готов был скорее выпрыгнуть за борт, чем работать веслом на голодный желудок и не выспавшись, как следует. Не сомневаюсь, что подобные чувства испытывали и все те, кто находился в лодке и, подобно мне, вынуждены были грести. Тогда я решил, что должен отвлечься от мыслей о еде и подумать о чём-нибудь хорошем. Например, о том, какой красивый восход солнца и какое чистое небо. К этому времени тучи уже исчезли и небесную лазурь прикрывала только лёгкая утренняя дымка. Но, когда я перевёл взгляд на море, пытаясь любоваться волнами, цветом своим напоминавшими почерневшее серебро, то заметил, как почти рядом с лодкой сыграла большая рыба. «Сейчас бы поймать её и на костре поджарить» - пронеслось в моей голове. Нет, желания поесть я не мог заглушить в себе.
- Ты только посмотри. – услышал я голос Элдуина. – Здесь целый рыбий косяк, прямо под нами!
- Если бы её выловить. И съесть. – отозвался усталым голосом Тардол.
- Ладно. Это – не такая уж большая проблема. – протянул Элдуин через какое-то мгновение. – Дай мне твой лук, пожалуйста.
Послышался шорох, похоже, Тардол доставал своё оружие.
«Что они там делают? Собираются в рыбу стрелять, что ли?» - подумал я, по возможности попытавшись обернуться.
- Эй, вы чего там затеяли? – раздался голос Лослена. Он находился в соседней лодке и теперь стоял, наблюдая за действиями Тардола и Элдуина.
- Рыбу будем ловить. – отозвался Тардол.
- Плащом, что ли? – донёсся уже с другой лодки насмешливый голос Росхира. Тут уж все обернулись, желая увидеть, что делают Тардол с Элдуином. Мы даже почти перестали грести. Тардол держал два лука, поставив их кибитями50 внутрь. Элдуин же, сняв свой плащ и теперь, дрожа от холода, каким-то образом прицеплял её к лукам. Затем, он снял тетивы с кибитей, привязал чей-то ремень к дальним от него кибитям и, перекинув поверх провесившегося плаща, зацепил за руку. Теперь у него получилось нечто, вроде сачка для рыбы, насколько я понял. Он несколько раз проверил, как подобное орудие может действовать, после чего, скинув рубаху и оставшись в одних штанах, встал на колени на самом краю носа лодки.
- Тардол, Арэмин! Придержите меня! – крикнул он двоим ребятам из первой группы, кто не спал. Оба тот час схватили его за плечи.
- Помоги тебе Мананнан! – воскликнул Росхир, окончательно бросив весло и подскочив к носу своей лодки, широко открытыми глазами наблюдая за действиями Элдуина.
- Звезда Альбиона! – прошептал северянин, после чего, резко рванувшись вперёд, нырнул. Ещё мгновение и Тардол с Арэмином так же быстро вытащили его, а в нашу лодку, скользя по плащу, полетели крупные рыбины. Их было штук сорок, не меньше!
- Рыба! Рыба! – завопили мы, подскакивая с мест, забыв о вёслах и о первой группе гребцов, спавшей на дне лодки. Впрочем, те, кто спал, очень быстро поняли причину, по которой мы бесцеремонно пронеслись по их свернувшимся телам и простили нас.
- Эй! Дайте и нам! – раздавалось с соседних лодок.
- Сейчас! – отвечали мы, отмахиваясь и ловя очередные десятки рыбин, которые доставал Элдуин. Бедняге приходилось нырять по пояс, так что не мудрено, что после трёх подобных погружений он вымок до нитки и замёрз. Однако нырять он не переставал, хотя бы потому, что рыбий косяк был не бесконечен, а ему нужно было успеть выловить как можно больше рыбин, пока она вся не ушла. Мы же, тем временем, передавали трепещущиеся мокрые чешуйчатые и скользкие существа из лодки в лодку, дико ругая тех, кто осмеливался поймать их не сразу, чем рисковал выронить ценную добычу. Однако, после десятого погружения Элдуин в очередной раз лезть в воду отказался.
- Всё, хватит с меня. – произнёс он, весь дрожа. – Больше не полезу, я замёрз.
     Он передал «сачок» Тардолу, после чего, завернувшись в плащ, данный ему Харадмаром, забился в угол лодки, пытаясь отогреться. Что же, пожалуй, больше рыбы нам не было нужно. Рыбины были здоровые, одной хватало на двоих, так что пищи теперь было в избытке. Со всех лодок стали доноситься голоса: «Спасибо, Элдуин!» и только Хаэлсарн, который проснулся от того, что ему на лицо упала одна из рыбин, заметил:
- В следующий раз согласуй со мной, что хочешь делать.
- Непременно. – пробормотал Элдуин, вскинув брови и выбивая зубами дробь от холода. Стоит ли говорить, что его подобные замечания достали?
     Мы же все, тем временем, поедали рыбу. Об огне и о причинах невозможности его разведения я говорить не стану, и, я думаю, меня поймут, почему. И, именно потому рыбу нам пришлось есть сырую. Честно говоря, нам тогда было всё равно, какой она была: варёной, сушёной, или какой ещё, главное – она была и её можно было съесть. Я даже научился тогда одним движением ножа вскрывать сразу целую рыбину, так что её потроха вылетали сами. Вскрывали мы их живых и трепещущихся даже тогда, когда вгрызались в их плоть. Но, зато, какое это было удовольствие – отрывать куски рыбьего мяса, чувствуя, как по губам и подбородку, смешиваясь с водой, течёт жир! О, да! Это был ещё один из прекраснейших моментов моей жизни!
     Хоть я и говорил, что подобной рыбины хватало с избытком на двоих, мы съели по рыбине каждый, уж очень хотелось есть. Но, даже, не смотря на это, у нас ещё остался порядочный запас на весь день. И все не переставали благодарить Элдуина за его идею, на что он только улыбался и отмахивался, мол, какая уж тут благодарность, он сделал то, что должен. Собственно, должен-то он никому ничего не был, это понимал каждый, а потому в тот день благодарности от всего отряда изливались на него щедрым потоком.
     Ночь мы провели так же в море (собственно, где мы ещё могли её провести). На рассвете Хаэлсарн позволил нам с час отдохнуть, так как далее останавливаться было не предусмотрено. Поэтому, за этот час мы решили, по возможности, наловить рыбы, чтобы оставшийся день беспрепятственно грести. На этот раз рыбу ловил не один Элдуин. Его подвиг повторили Росхир и Харадгил, так что ныряли они теперь втроём. Мы же все остальные, дружными воплями «подбадривали» их. Но, что мне особо понравилось в тот момент, было то, что я представил себе, как всё это может выглядеть со стороны: трое человек с разных лодок ныряют в воду с какими-то непонятными «творениями человеческими» (если хотите, можете называть их сачками), этих троих ныряльщиков за шею и плечи вытаскивают те, кто находится рядом. «Вытаскивателей» должно было быть двое – трое, но иногда мы действовали чуть ли не вдесятером. А все остальные просто стоят (кто-то притопывает) и орут сами не понимая, что, лишь бы орать. Только, когда в лодки начинает лететь рыба, все голоса сливаются в одном вопле, обозначающем это слово и десятка два воинственных молодых людей (из каждой лодки) ловят эту рыбу руками, приплясывая от радости и тем самым очень сильно раскачивая лодку. Не думаю, что стороны подобное поведение могло показаться разумным. Хотя, нам было всё равно, наблюдают за нами морские волны, или люди со всего мира. Итак, рыбы мы наловили, после чего, поев, взялись за вёсла, а Харадгил, Росхир и Элдуин ещё некоторое время сидели, завернувшись в плащи и дрожали от холода, причём последний ещё и простыл, так что теперь, после благодарности, все начали клясть его за кашель. Но, наверное, это было единственное неприятное обстоятельство из всего нашего морского путешествия. В остальном нам пока что просто везло: ветер был попутный, что, в общем-то, происходило на этом море не так уж и часто, лодки легко управлялись, а грести сил добавляла уверенность в том, что, то, что мы делаем – правильно и… переваривающаяся в желудке рыба. И теперь я начал сомневаться в чуде ночи Самайна. «Может, это был вовсе не Сид? Может, это просто наша удача? Или Высшие Силы, которые правят не только Сидом?» В общем, как бы там ни было, но с того момента я перестал бояться Самайна.



     К берегам Севера Большой земли мы прибыли примерно в  полдень следующего дня и первое, что нас встретило был ужасный ледяной пронизывающий до мозга костей ветер, налетевший с берега, что нас немало удивило, ведь в это время дня ветер никогда не дует с берегов.
- Чего ты хочешь, Север ведь. – сказал Росхир, когда я поделился с ним своим замечанием о ветре. К этому времени мы уже сидели в одной лодке (я перебрался в лодку Хаэлсарна, по обмену с Кормалфором) и то и дело, при удачном моменте, пока Хаэлсарн не видел, награждали друг друга ударами вёсел, причём старались это делать как можно тише, хотя редкое, но громкое «ой!» всё же проскальзывало, что приводило сына Бэлегона в бешенство.
     Но, как бы там ни было, мы, в конце концов, преодолев такое огромное расстояние водного простора, достигли того берега, которого желали. Пришлось немало побороться с ветром, прежде чем нам удалось причалить к берегу, спокойную бухту которого мы проискали около часа. За это время, пока мы плыли вдоль берега, многие из нас успели по несколько раз высказать предположение, что за нами могут следить. Впрочем, все сомнения развеял Элдуин, сказав, что о нашем приближении, точно, никто и не догадывается, а если бы кто и появился бы, чтобы следить за нами, мы первыми смогли того заметить. Мы ему поверили с радостью, однако опасения прекратились только тогда, когда мы, в конце концов, причалили к берегу и почувствовали под ногами землю, пусть даже полностью занесённую снегом.
     Уничтожить лодки оказалось не так уж и сложно, даже без огня. Мы просто пробили порядочного размера дыры в дне каждой лодки и оттолкнули их от берега. Они затонули за считанные минуты. Когда последняя лодка, оставив над собой пузыри воздуха, скрылась под волнами, Хаэлсарн обратил недовольный взгляд на Лослена.
- Ну, видел, как делается? Что, сразу не могли?
- Хаэлсарн, нет худа без добра. – спокойно и несколько насмешливо заметил Лослен. – Зато мы уничтожили пусть даже небольшую часть войска неприятелей. Что в этом плохого?
     Хаэлсарн только усмехнулся в ответ, после чего дал команду уходить. Куда, никто, впрочем, не знал. Мы просто рассчитывали найти какое-нибудь укромное место, рощу, например, что, как выяснилось, сделать было не так-то легко. На Севере леса росли не слишком хорошо, вернее, почти не росли, так что кроме долин, покрытых снегом, не было видно почти ничего. Итак, покинув берег, мы направились в не очень определённую сторону, надеясь найти хоть какую-нибудь рощицу, где можно было бы укрыться от ветра, который за всё время нашего передвижения успел нас порядком достать и, чтобы не окоченеть, нам приходилось двигаться как можно больше и идти как можно скорее. Сколько времени мы так шли, кутаясь в плащи и кляня всё и вся на свете, пока не добрались до какой-то рощи, не знаю, но, наверное, очень много, так как, когда мы, наконец, остановились и смогли отдохнуть, то моря уже видно не было. Да и был далеко не полдень, солнце клонилось к западу, хотя, говорят, зимой оно над этой землёй почти не поднимается, оставляя заснеженные равнины в постоянных сумерках, в чём я очень скоро убедился.
- Да, как они тут живут? – стуча зубами и прыгая с ноги на ногу, пытаясь тем самым согреться, заметил Кормалфор. – У нас не так холодно.
- У нас и снега меньше. – отозвался Тардол, замотавшись в плащ и пытаясь дыханием отогреть замёрзшие руки.
- Нет, у нас снега больше. – возразил Кормалфор.
- Меньше. – с нажимом произнёс Тардол. Они встали друг напротив друга и принялись спорить с таким жаром, что казалось, что снег вокруг них сейчас растает и вопреки всем законам, воспламенится. Кормалфор, вообще, отличался особой любовью к своей Родине, так что слепо верил тому, что у нас всё самое лучшее и, что того, что у нас есть, всегда больше, чем в других местах. Так, ему обязательно нужно было сказать, что на Альбионе больше снега, чем здесь, хотя каждый прекрасно понимал, что у нас такого снега нет. Тардол же, напротив, любил замечать всё, как оно есть, и это, пожалуй, была единственная причина, почему двое лазутчиков спорили.
     Тем временем, Хаэлсарн, Торонлау, Лослен и Элдуин на некоторое время отошли, видимо, чтобы обсудить дальнейшие действия нашего отряда. Всем остальным был дан приказ устраивать лагерь и мы принялись за поиски и рубку веток для строения шалашей. Я зашёл в самую середину рощи, набирая опавшие ветки, заваленные снегом и уже готов был развернуться, чтобы идти обратно, как мне за шиворот вдруг прилетел комок снега. Я думаю, каждый сможет описать чувства, которые переполняют тебя, когда по твоей спине, и без того не испытывающей жары, течёт холоднючая вода и соскальзывают куски льда. В подобный момент так хочется сказать столько «приятных» слов тому, кто это сделал и так разукрасить его лицо! Я бросил ветки, завопив не то от испуга, не то от холода, и, мигом подхватив комок снега, швырнул его в обидчика, коим оказался Росхир (впрочем, кто бы до подобного ещё мог додуматься?). Он весело хохотал, аж загибался, тем более, что я промазал, а он теперь играл следующим комком.
- Убью! – завопил я, бросаясь на него и мы покатились по снегу, пытаясь успеть запихнуть друг другу за шиворот как можно больше этого холодного белого вещества. Так мы прокатились до нашего отряда, где к нам не замедлили присоединиться Арэмин и Гилрос. Что последовало далее, я плохо помню, но, по-моему, почти пол лагеря сошли с ума: все вопили, били друг друга, закидывали один другого снегом и хохотали до посинения. Не знаю, что на нас нашло, просто хотелось побаловаться. Видимо, сказалось то напряжение, с которым мы переправлялись через море и потом искали эту рощу. Однако, мы так увлеклись, что по началу даже не заметили невесть откуда появившегося Хаэлсарна, чей голос заставил нас остановиться. Мы мигом замерли, однако, кто-то ещё успел запустить комок снега, который, как оказалось, принадлежал мне. Я тот час же пригнулся, пытаясь избежать печальной участи поймать его своим лбом, но, к сожалению, я находился ближе всех к Хаэлсарну, так что, стоило мне пропустить комок снега над головой, как он точно прилетел в лицо сына Бэлегона. На миг многие из нас даже напугались, увидев происшедшее, но, это было всего лишь на миг. Кто-то неподалёку тихонько хмыкнул – это был Росхир. Он отвернулся от Хаэлсарна и беззвучно захохотал. Лослен и Торонлау уже засмеялись в открытую, после чего послышались сдавленные смешки среди отряда.
- Не смешно! – прокричал Хаэлсарн, отплёвываясь от снега и злобно сверкая глазами. Он повернулся к Элдуину, который, так уж получилось, стоял к нему ближе и с трудом сдерживал улыбку.
- Конечно, не смешно. – сжимая губы, чтобы не улыбнуться, произнёс он. Хаэлсарн перевёл свой огненный взгляд на наш отряд.
- А, ну, кончайте ржать! – воскликнул он. – За работу! Живо! Делайте лагерь!
Мы тотчас помчались строить шалаши, однако, проносясь мимо нашего вождя, я успел услышать, как Элдуин сказал:
- Хаэлсарн, убери снег с бровей. – что вызвало в сыне Бэлегона не самые лучшие чувства, которые он не замедлил выплеснуть на Элдуина. Сын Эредгила только незаметно усмехнулся и отошёл от него подальше.

                ГЛАВА ШЕСТАЯ

     Здесь, в этой роще, мы оставались дней семь. Благо было, что положение её было вполне выгодное: она была не такой уж большой, её можно было пройти насквозь часа за три, что исключало любое нападение на нас, ведь кто бы мог подумать, что в такой маленькой рощице прячется чей-то отряд. Вдобавок, вся равнина просматривалась, как на ладони, так что любое продвижение неприятелей мы могли бы заметить издали. Единственной проблемой был только недостаток пищи. Вот, когда я начал с величайшей печалью вспоминать свой родной Альбион и то время, которое мы провели в его лесах, скрываясь вместе с войском Халторна. О, сколько еды у нас тогда было! Здесь, в основном, приходилось питаться оленями, которых было далеко не в избытке, да редкой птицей, отваживающейся залететь к нам. А в тот момент так хотелось жареной на костре кабанятинки! Увы, приходилось довольствоваться тем, что было.
     Разумеется, помимо забот, как поесть, у нас были и другие дела: кто занимался оружием, в основном, деланием стрел, кто постоянно прочёсывал рощу и следил за равниной (к ним принадлежал и я), а кто, в основном, Элдуин, Тардол и Кормалфор, которые являлись нашими лучшими лазутчиками, почти целыми днями пропадали невесть где, выслеживая передвижение наших неприятелей. Так нам вскоре стало известно, что к берегу скоро подойдёт четырёх тысячное войско, которое должно будет переправиться на Альбион.
- Подходят через три дня и встанут на тысячу шагов севернее от того места, где мы причалили. – говорил Элдуин. – Переправляться начнут днём. Особой постановки войска нет, идут сразу все силы.
- Ясно.  – протянул Хаэлсарн. – Хорошо, нам это на руку. А, почему они на тысячу шагов севернее пойдут?
- Там берег положе и отчаливать намного проще. Однако, там есть такой ряд камней, где, похоже, всегда образуются снежные заносы – не плохое укрытие, между прочим. Этот ряд идёт не по прямой линии от моря, - Элдуин нарисовал на земле часть моря полукругом, затем прочертил под некоторым углом линию, касающуюся границы полукруга. – А, как бы, отрезая часть берега. Войско движется с южной стороны, вдоль берега, так что, если мы укроемся на северной стороне каменной гряды, нас не заметят.
- Ты уверен, что они с юга идут? – ещё раз спросил Хаэлсарн.
- Своими ушами слышал. И, ещё кое-что. – Элдуин чуть понизил голос. – Там, на берегу лежат двадцать перевёрнутых лодок. Остальные шестьдесят лодок они притащат с собой. Эти же двадцать лодок оставлены на берегу с прошлой переправы.
- Ты предлагаешь их уничтожить? – спросил Лослен.
- Нет, я предлагаю воспользоваться ими. Когда воины начнут переправляться, мы сможем обстрелять их и со стороны моря, так как из-за укрытия мы не сумеем перебить их всех.
- Считаешь, уместно? – снова спросил Хаэлсарн.
- Ты хочешь сказать, уместно ли устраивать очередной бой на воде? – уточнил Элдуин.
- Ну. – Хаэлсарн кивнул.
- Я думаю, уместно. Ведь, для того, чтобы уничтожить такое число человек, нам придётся вести обстрел сразу с нескольких сторон, а мы сможем сделать это только с одной стороны – из-за гряды. Потому, обстрел с воды не будет лишним.
      Воцарилось молчание. Хаэлсарн, казалось, был согласен с доводами Элдуина и его тактикой, но не очень-то желал это признавать, впрочем, как и всегда. Однако, похоже, ничего другого придумать было нельзя, по крайней мере, сейчас, так что ему пришлось согласиться.
- Хорошо. – нехотя протянул он. – Будем думать над этим планом.
     После целого дня обсуждений и споров, наш совет, в конце концов, пришёл к единому решению: большая часть нашего отряда должна будет укрыться за камнями и начинать обстрел тогда, когда около половины неприятельского войска уже отчалят. Меньшая часть отряда должна будет заплыть на четырёх из оставленных на берегу двадцати лодок на некоторое расстояние от берега, чтобы обстрелять неприятелей с моря. Кстати, стоит упомянуть, что эти лодки были несколько крупнее, чем те, на которых переправлялись мы – в эти лодки входило до пятидесяти человек.
     Остальные два дня ушли на подготовку и расчёт распределения сил и на утро третьего дня, сделав порядочный крюк, дабы не оставлять за собой следов, как в прямом, так и в переносном смысле, мы подошли к побережью, а, вернее, к тому самому ряду камней, о котором говорил Элдуин. Здесь, укрывшись за снежными наносами, мы разделились на неравные части. Как и было упомянуто выше, здесь, на берегу было оставлено двадцать лодок, четырьмя из которых воспользовались сто двадцать человек нашего отряда, расположившись по тридцать человек в каждой. Командование над ними было доверено Элдуину, который распорядился прихватить в лодки огонь, чтобы поджигать стрелы. Остальные двести восемьдесят человек укрылось за камнями.
 - Когда они подойдут? – спросил Хаэлсарн.
- Часа через два. – отозвался Элдуин, уже готовясь отдать приказ отплывать.
- Что ж, прекрасно. – Хаэлсарн обернулся, взглянув на низкое солнце. – Первая битва на земле врага.
- Звезда Альбиона. – услышал я тихий голос Элдуина, что заставило меня отозваться.
- Храни вас Мананнан! – я махнул ему рукой. Элдуин слегка улыбнулся и кивнул. Четыре лодки отчалили от берега.
     Прошло около полутора часа, прежде чем Кормалфор, который всё это время находился наверху, не спустился и не сказал, что войско приближается. Мы все замерли в ожидании, только Хаэлсарн попросил описать происходящее чуть подробней.
- Ну, идут, как и Элдуин говорил. Ещё лодки за собой тащат.
- Хорошо. – Хаэлсарн обернулся к нам. – Всем подготовиться!
     Минут через десять войско подошло к берегу, многие начали спускать лодки на воду. Я даже дрогнул поначалу, когда увидел всё это огромное число неприятелей. Вот ужас-то! А, ведь, нам надо будет их всех перебить, нельзя оставлять в живых никого. Но, как мы с этим справимся? Я взглянул на Хаэлсарна – выражение его лица было спокойным, однако глаза горели какой-то торжественностью, если не сказать – радостью. Он знал, что он делает. И эта его уверенность, каким-то образом, вдруг передалась и мне. Если с нами Хаэлсарн, нам не должны быть страшны и тьмы неприятелей, что уж говорить о каких-то четырёх тысячах? Теперь я продолжал наблюдать за действиями войска с большим спокойствием, которое очень скоро перешло в некий азарт.
     Похоже, наши неприятели были не слишком-то осведомлены о числе лодок, оставленных на берегу, иначе они смогли бы увидеть пропажу четырёх лодок. Теперь же они преспокойно забирались в притащенные с собой лодки, вовсе не собираясь замечать нас. Мне же уже не терпелось напасть. Ну, когда, когда Хаэлсарн, наконец, даст приказ нападать! У меня руки даже прилипли к мечу, с которым они не в коем случае не должны были расстаться. Когда?! Поскорей бы перерезать все эти вражеские глотки! Я посмотрел по сторонам – похоже, не я один сгорал от нетерпения. Даже Хаэлсарн готов был бы броситься прямо сейчас; благо, он давал отчёт своим действиям. Одного его властного взора хватило, чтобы мы замерли и только ожидали его знака в полной боевой готовности. Мне показалось, что прошёл целый день, прежде чем около половины войска неприятелей не оказалось в лодках, на воде. Понятно, что проделывали они всё это быстро, но, ведь, когда ждёшь, время всегда издевательски затягивается, что порой доводит до бешенства. Но, вот, Хаэлсарн поднял вверх руку.
- Лучники! – скомандовал он шёпотом. – Готовься!
     Чуть больше, чем сотня наших лучших стрелков (остальные были на воде) натянули луки, положив стрелы на тетиву. Ещё секунда. Хаэлсарн наблюдает за действиями войска, мы ждём его приказа. Я ещё крепче вцепился в свой меч. Сердце моё замирало, но не от ужаса, а от предвкушения предстоящего боя, я был уверен, что сегодня боги даруют нам победу и Морриган снова обнажит свой меч за нас.
- Бей! – также шёпотом воскликнул Хаэлсарн. Десятки наших смертоносных стрел ливнем обрушились на вторую половину вражеского войска. Мы даже не ожидали, какой ужас и смятение в рядах этих воинов вызовет наше неожиданное нападение! Могу поспорить, что в первые секунды они могли решить, что их настигла кара богов! И мне до сих пор не верится, как какая-то сотня лучников за столь короткое время смогла положить почти полторы тысячи человек, при этом оставшись невредимой. Всё это происходило так быстро, всего какие-то считанные минуты, что наши враги сумели, в конце концов, что-то предпринять только тогда, когда от двух тысяч их воинов осталось чуть больше семи ста человек. И тогда они уже ринулись на нас. Теперь завязался настоящий бой и отчаянности и с той и с другой стороны было хоть отбавляй. Они уже не обращали внимания на стрелы, летящие в их войско. Они забирались на камни и буквально сыпались на нас, так что нам пришлось даже отступить на некоторое расстояние. И тут закипела такая ожесточённая битва, что, казалось, снег под нами превратился в кровавый огонь, покрывшись внутренностями, частями тел и целыми телами убитых и раненых людей. Наша ярость была неудержимой, вся ненависть к врагам изливалась в ударах наших мечей. И, не смотря на численное превосходство наших неприятелей, в какой-то момент удача перешла к нам, позволяя разить неприятелей, отделываясь самыми малыми потерями. Не известно, сколько времени продолжалась эта битва, но для меня она слилась в один кровавый миг, полный смертей, но переполнивший моё сердце каким-то новым чувством, которого я раньше не испытывал. Не сомневаюсь, что чувство это было рождено от сознания того, что эта первая битва на земле чужаков была решена в нашу пользу. И пусть снег превратился в кровь и покрылся людскими телами – победа была за нами и мы видели это. Мы видели это в полных ярости, ненависти и понимания своего поражения глазах наших врагов, во взмахах блестящих мечей, в брызгах крови, в криках боли и гнева, в морских волнах, забирающих мёртвые тела, в летящих стрелах и в, наконец-то, приближающихся к берегу лодках наших соотечественников. Дополнительные силы и новый удар по остатку вражеского войска – и неприятели разбиты в прах! Да, первое сражение на чужой земле и первая победа! «Морриган с нами!» - раздался крик из множества глоток; мы высоко подняли мечи, грозя ими на восток. Да, мы сумели победить в этот раз и это только начало наших будущих побед! Мы трижды прокричали имя нашей богини, ставшей и нашей покровительницей и почтили её молитвой, воздав почести, которые мы обязаны были воздать.
     После, правда, пришлось вернуться к обыденным делам, таким, как уничтожение неприятельских тел и лодок. Моё настроение, поднятое боем, тотчас испортилось, когда пришлось перетаскивать выпотрошенные тела в оставшиеся лодки, привязывать их к бортам, чтобы не всплыли, а после пробивать днища лодок и отталкивать их от берега, прилагая всю возможную силу. Но это было более, чем необходимо, так как, если бы мы не заметали за собой следы такого вот пребывания на Большой земле, нас очень скоро обнаружили бы, чего нам нельзя было допустить.
     Зато разговоров об этой битве, в лагере, когда мы вернулись в рощу, было хоть отбавляй. Чего только стоили наши с Росхиром разговоры и пересказывания раз по пятьсот, кто как ударил мечом, кто кого с какой стороны зацепил и кто как кого убил.
   
      Остальное же время, которое мы проводили в роще, было не так уж и плохо, как мы решили поначалу, однако всё испортили усиливающиеся морозы. В общем, днём было ещё терпимо, так как согреться можно было не только с помощью меховых штанов, плащей и такой же меховой обуви (всё это мы нашили себе уже здесь, на Большой земле из шкур добытых нами животных), но и двигаясь. А вот ночью приходилось заворачиваться во все шкуры, в какие можно было завернуться, однако холод пробирал даже тогда, что и привело к различным болезням. Впрочем, не так этих болезней было много – мы просто все простыли, а уж степень сложности этой простуды была различной. Мы кашляли и чихали всем лагерем, а единственным лечением для нас была кровь добываемых нами животных, которую мы жадно выпивали, но которой было очень мало и мы продолжали мёрзнуть и болеть, да так, что многие просто слегли, так что говорить о каких либо сражениях было невозможно. Среди тяжело заболевших оказался и сам Хаэлсарн, чего не ожидал никто, даже он сам. И, как и полагается, свою болезнь он переносил хуже всех. Как так?! Ему, Хаэлсарну, нужно было лежать, снизойти до того, чтобы позволить, чтобы за ним кто-то ухаживал. Да, ведь, он подобного никогда не испытывал! Впрочем, полагаю, его можно понять и мы понимали его, вот только ему от этих пониманий легче не становилось и он злился на нас ещё больше.
     Те же, кто не болел, вернее, болел, но не так сильно, продолжали, превозмогая ужасную головную боль и ломоту в каждой косточке своего тела, охотиться и смотреть за лагерем. В те дни я не переставал клясть все идеи Хаэлсарна, не зависимо от того, были они хорошими, или плохими. Не сомневаюсь, что подобного настроения придерживался не только я, но и половина всего нашего отряда, хотя, впрочем, скорее всего, весь отряд за исключением лишь Хаэлсарна, который, если, в глубине души тоже мог сожалеть о своём плане, вряд ли признался бы в этом даже себе. И это не смотря на то, что сам он болел очень даже не слабо! Так что на данный момент мы имели больной отряд, больного вождя и тысячи здоровых врагов в округе, хвала Высшим Силам, ещё не знающим о нашем присутствии и, тем более, нынешнем положении. Ещё одно благо, правда, было в том, что всё это длилось не так уж и долго, может, около двух недель, или чуть больше, но нам этого хватило выше крыши. Не знаю, чем бы всё это кончилось, тем более, что по отряду уже катился ропот, если бы в один прекрасный и морозный день, Росхир и Элдуин не явились в рощу, вернувшись из какого-то дальнего леса в явно, счастливом настроении. И причиной этому настроению оказалось то, что они, каким-то непостижимым образом, откопали (в буквальном смысле этого слова) какие-то ягоды и траву, которые, по словам сына Эредгила, которого, кстати, за глаза иногда называли друидом, могли нам помочь. Что это были за растения – говорить не берусь, зимой почти вся трава одинаковая, так что я понятия не имею, чем она являлась, как называлась и как они её достали. Но, впрочем, как бы они её не достали и как бы она там не называлась, это было не важно, главное, думали мы, чтобы она нам помогла. И, после того, как Элдуин заварил всю эту смесь в одном и шлемов и мы выпили по глотку (тьфу, какая же это была горькая гадость!), то с тех, кто болел не так сильно, к вечеру всё как рукой сняло. Что же касалось наших тяжелобольных, то те встали на ноги уже через два дня. Мы вздохнули с облегчением – значит, наше пребывание здесь будет не бесполезным, можно продолжать сражения. Все, разумеется, были более, чем довольны своему выздоровлению, даже Хаэлсарн, который, однако же, не преминул упрекнуть Элдуина за то, тот не нашёл этого чудесного снадобья раньше, которое, кстати говоря, в дальнейшем нас всегда выручало и из нашего лагеря больше никто не болел. Элдуин на замечание ничего не ответил, лишь пожелал Хаэлсарну скорейшего выздоровления. Впрочем, наш вождь уже и без того выздоравливал и теперь готовился к очередной битве, которая должна была состояться очень скоро.
     Противников наших было почти в четыре раза больше, но из них не уцелел никто, ибо все были убиты либо мгновенно, либо добиты после боя, а тела их, по приказу Хаэлсарна, были сожжены. Как я и упоминал выше, мы всячески пытались замести следы своего присутствия на Большой земле. Так, в первой битве все тела убитых были утоплены, после же этой битвы – преданы огню. Может, подобный способ заметания следов был не самым лучшим, огромные костры были видны издалека, так что на них можно было обратить внимание, но другого выхода у нас не было. Уж, лучше, чтобы видны были костры, а не убитые тела, которые и захоронить-то толком было бы невозможно. А это, точно, могло заставить насторожиться наших неприятелей.
     После мы дали ещё около пяти битв, в которых перевес с вражеской стороны был в семь, а то и в восемь раз. Собственно, как бы там ни было, сколько бы ни было врагов и где бы мы ни сражались, не зависимо от местности (которая, в общем-то, в основном была равниной), наш план всегда был одинаков. Я говорю сейчас об этом именно таким образом потому, что большинство всех наших сражений были похожи одно на другое и смысла описывать каждое – нет. Я лучше расскажу о них в общих чертах: в основном использовали тактику неожиданности, которая заставала врасплох даже очень крупные отряды. Мы затаивались, как можно тише, и поджидали движущийся отряд. Когда же он проходил между двумя половинами нашего отряда, мы обстреливали его сразу с двух сторон, покуда никто из неприятелей не успевал опомниться, а, когда же, они начинали что-либо предпринимать, чтобы защититься, мы вступали в открытый бой. Однако, до этого момента нам порою удавалось выкосить стрелами до двух третей вражеского войска, так что, хотя перевес, в основном, сохранялся, он был не так велик и нам проще было расправляться с нашими противниками. Вдобавок к такой тактики, мы очень часто нападали ночью, если подобное, разумеется, было возможно. В таком случае дело до открытого боя порой даже не доходило. Нам достаточно было только поджечь лагерь с нескольких сторон и, окружив оный, спокойно убивать любого из неприятелей, кто пытался убежать. От горящих шалашей и тел становилось светло, так что можно было легко разглядеть, в кого стрелять и с кого снимать голову и когда. Кто же, всё-таки, выскакивал из этого огромного горящего костра, был тотчас убиваем и лишаем всех ценностей и оружия, которые он пытался вынести, после чего его тело было выбрасываемо обратно в огонь. Может, кто скажет, что всё это – ужасно, бесчеловечно и жестоко. Но, когда война была прекрасной, человечной и доброй? Здесь действовал лишь один закон, который теперь правил всеми сердцами и душами людскими, который заполнял разум – это был закон смерти. Не хочешь умирать, убивай – настолько прост и определёнен он был, что спорить с этим законом было невозможно. Смерть, смерть правила нами. Сама Морриган, казалось, вела нас, говоря: «Теперь вы – повелители жизни и смерти. Вы – мой избранный народ!» И Бадб направляла наши стрелы своими крыльями, а Нейман отнимала разум и силу наших врагов, тем самым даруя нам неоспоримую победу, которой мы упивались, не желая верить, что когда-то и мы сможем быть побеждены. Но, пока что это было правдой. Победы нам давались очень даже легко и мы отделывались лишь малой кровью – за всё это время из нашего отряда погибло около двадцати человек. Разумеется, это тоже были потери, причём горькие, но, с другой стороны, в какой битве могло бы быть так, чтобы в схватке с превосходящими по численности вражескими войсками, при полном уничтожении последних, потерять только двадцать человек? Я думаю, что это была наша удача.
     Кстати говоря, за всё это время мы смогли порядком обогатиться, так как обирали тела убитых нами врагов. На них тоже всегда было много золота51 (различные амулеты, обереги, талисманы, знаки отличия, да и вообще, украшения), так что сокровищ у нас теперь появилось немало. Просто, ранее, когда мы воевали ещё на своей земле, мы забирали у убитых только оружие, теперь же стали брать и ценности. Честно говоря, мне это занятие очень даже нравилось – подошёл, осмотрел, взял, что тебе больше всего надо и радуешься жизни. Особенно интересно в этом было то, что ты пытался высмотреть именно тех, кого ты убил, если, конечно, там оставалось, что высматривать, ведь, порой, встречались такие изуродованные ранениями тела, что невозможно было даже определить, человек это, или просто кусок плоти. Что уж можно было говорить о том, чтобы кого-то узнать? Но, как бы там ни было, узнавали мы их, не узнавали – мы всё равно обирали любого, попавшегося под руку, не смотря на то, ты ли убил его, или нет.
     Как я сказал, золота было очень много, особенно всевозможных медальонов, причём, среди последних, очень часто встречался один: размером с четверть ладони, несколько овальный, украшенный мелкими камешками по краям. Иногда, правда, камешки заменялись вычеканиваемыми полосками. В середине, также чеканкой, было сделано изображение дерева, по-видимому, ясеня, с одной стороны которого помещалось солнце, с другой – луна. На обратной стороне медальона обычно были выдавлены какие-то знаки. Эти медальоны всегда носились на чёрном кожаном шнуре и, видимо, никогда -  на цепочке. Они встречались чуть ли не у каждого третьего воина, так что мы понабирали их, сколько нашим душам было угодно, что привело нас с Росхиром и Гилросом к соревнованию – мы решили проверить, кто наберёт таких медальонов больше всех. Мы носились по всему полю битвы, забирая у убитых, порой, только эти украшения, а, если удавалось добыть чего ещё, то это обменивалось на всё те же медальоны. Вскоре весь лагерь прознал о нашем соревновании и исподтишка помогал всем троим, просто так, чтобы посмотреть, кто же, всё-таки, победит. Кто-то даже ставки на нас делал. А мы продолжали копить эти медальоны и пересчитывать их чуть ли не каждый свободный от боёв день. Так, поначалу, впереди всех был Гилрос, у него было три тысячи двести восемьдесят два, у Росхира – три тысячи сто одиннадцать, а у меня – три тысячи двести девять. Но, после того, как мне удалось выторговать сотню медальонов у Хаэлсарна в обмен на великолепнейший двуручный меч с золотой рукоятью и расшитые золотыми и каменными бусинами ножны, а, также, обменяться на двадцать три медальона с Кормалфором золотым перстнем с алмазом и серебряной цепью, я стал самым первым по обладанию медальонами. Теперь их было у меня три тысячи триста тридцать два. И это только после семи битв! И так было до тех пор, пока я не поссорился с Гилросом, так что он решил выбыть из нашего общества и больше не участвовать в этом соревновании. Росхир не замедлил этим обстоятельством воспользоваться и обменял три меча, пять браслетов и десятка два перстней на медальоны Гилроса. Теперь этих медальонов у него стало шесть тысяч триста девяноста три, так что он радовался, потирая руки, а я носился по всему отряду, упрашивая обменять что-либо на медальоны. В конце концов, их стало у меня три тысячи девятьсот девяносто семь.
- Ничего. Будут ещё сражения – ещё наберу. – как-то сказал я Элдуину, когда мы шли с ним по полю только что произошедшей битвы, и я, подобно всем людям нашего отряда, спешно обирал тела мёртвых. Элдуин слегка усмехнулся.
- Похоже, не живётся вам спокойно. – заметил он. – Надеюсь, вы не намереваетесь соревноваться, кто больше убьёт?
- Нет. Мы до этого ещё не дошли. – ответил я, снимая очередной «ясень» с шеи одного молодого парня. Элдуин продолжал стоять, скрестив руки на груди и наблюдать за моими действиями. Не знаю, почему, но, из всего нашего отряда только двое не обирали убитых – это были Лослен и Элдуин. Что их удерживало от этого? Я понятия не имел, да, впрочем, и не хотел иметь – сейчас мне было не до того. «Брать, или не брать – это их дело, моё дело – брать» - решил я и в этот же самый момент Элдуин, вдруг, опустился на колени и взял с шеи парня какой-то медальон. Этот медальон был полностью круглым, размером с ладонь и  плоским. По краям, к середине как бы сходились стебли вьюнка, или растения на подобии, а в самом центре было изображение двух рук, тянущихся друг к другу. Я тотчас поспешил предположить:
- Наверно, это подарок его девушки. 
- Возможно. – тихо отозвался Элдуин, продолжая глядеть на медальон. Он тяжело вздохнул, после чего продолжил:
- Знал ли он, за что хочет сражаться и что он потеряет? – он поднял глаза. – За что люди воюют, зачем убивают друг друга? Зачем рушат друг другу судьбы? А, главное, кому всё это нужно? Пролить столько крови, чтобы отвоевать какой-то клочок земли. Неужели жизнь человека этого стоит? – он снова перевёл взгляд на убитого.
- Ты что, жалеешь его? – спросил я, не совсем понимая, что заставило его так размышлять. – Он ведь враг!
- Да, мне, видишь ли, всех жаль. – ответил Элдуин, не переводя взгляда с медальона. – Только, когда убиваешь, не особо задумываешься над тем, что же ты делаешь, а, когда, после смотришь, скольких людей ты оборвал жизни, становится не по себе. – он снова взглянул на мёртвого.
- Наурглор, у меня к тебе одна просьба. – он на мгновение взглянул на меня. – Не забирай у него этот медальон. Пусть дар его возлюбленной останется с ним. – Элдуин спрятал медальон под рубаху убитого. Что ж, мне нечем было ему возразить.
     Впрочем, вся наша жизнь текла своим чередом: бились – отдыхали, бились – отдыхали, да охотились. И так продолжалось до тех пор, пока Тардол и Кормалфор не упомянули о каком-то укреплении, находящемся неподалёку отсюда. И, разумеется, Хаэлсарн загорелся желанием это укрепление взять. После того, как наши три лазутчика рассказали об укреплении больше, на совете начали вспыхивать споры. И, если Тардолу и Кормалфору было всё равно, то между Хаэлсарном и Элдуином было величайшее разногласие. Элдуин (а он был одним единственным из всего отряда, кто не хотел нападать на укрепление) утверждал, что, стоит нам это сделать, о нас тотчас же все узнают, если даже не сразу, то потом, в любом случае, в скором времени, а это было нам далеко не на руку. Хаэлсарн же, а с ним и Росхир, и Торонлау, и Лослен, да и я, были только за то, чтобы это укрепление взять.
- Ладно, но, как ты всё это представляешь? – спрашивал Элдуин. – Как ты намерен его брать? Штурмом, или осадой?
- Кончай издеваться! – воскликнул Хаэлсарн. – Там решим!
- Где – там? На месте, что ли? Думаю, вряд ли, что хорошего получится.
- Ты постоянно против наших идей! – вступил в разговор Лослен. – Если не хочешь сражаться, возвращайся в свой Элфин и не высовывайся оттуда!
- Я бы вернулся, причём с величайшим удовольствием. Только, вам без меня никак не справиться ни с чем.
     На какой-то миг они с Лосленом смерили друг друга такими ненавидящими взглядами, что мне показалось, что они убили бы друг друга, не будь здесь нас. По-видимому, это заметил не один я, но и остальные, кто присутствовал на совете, так что Хаэлсарн поспешил продолжить:
- Элдуин! С чего ты взял, что о нас узнают, если мы возьмём укрепление?
- Так, ты сам посуди. Из этого укрепления есть тайные ходы, и, понятно, что хоть кто-то один спасётся, сбежит по ним. А после расскажет кому-нибудь. Если же, так получится, что мы всех вырежем, в чём я глубоко сомневаюсь, то, в таком случае, о нас узнают со стороны. Не стоит забывать, Хаэлсарн, что это – военное укрепление, следовательно, оно здесь не просто так, само по себе расположено. С ним время от времени связываются, может быть, какие отряды наведываются. Если учесть, что мы будем их всех уничтожать, то это, понятно, покажется подозрительным для тех, кто эти отряды будет посылать. А, когда все остальные поймут, что в этом укреплении засели чужаки, то они соберут огромнейшее войско и двинут к нам. Тогда спастись уже не удастся.
- Так, я не говорил, что мы займём это укрепление. – возразил Хаэлсарн. – Мы просто вырежем всех и следы заметём.
- А, если, кто наткнётся на это укрепление, полное трупов, ты думаешь, это не заставит никого насторожиться? Да, любой тот час же поймёт, что это вражеских рук дело и за нами начнётся охота. Ты этого хочешь?
Хаэлсарн фыркнул.
- Что ты всё время рисуешь всё в чёрных тонах? – вступил Лослен. – От того, что мы возьмём это укрепление, нам только прибудет.
- Тем более, о нас и так когда-нибудь узнают. – вставил я.
- И ты туда же. – выдохнул Элдуин.
- Ну, кого, по-твоему, он должен слушать? – усмехнулся Лослен. Элдуин махнул рукой, как бы говоря: «делайте, что хотите».
- Ну, так кто согласен брать укрепление? – торжествующе спросил Хаэлсарн, видимо, поняв, что в этом споре он вышел победителем. Все, кроме Элдуина, разумеется, были «за», на чём и порешили, что брать укрепление стоит.
- Итак. – подвёл итог Хаэлсарн, когда всё было решено. – Ты, - он кивком головы указал на Элдуина. – Как наш лучший лазутчик, займёшься укреплением. Мне надо точно знать, что это за укрепление. Сколько там людей. Как построено. Ну, ты сам знаешь.
- Да, я понял. – как-то нехотя ответил Элдуин. – О том, что это укрепление представляет из себя, я и сейчас тебе скажу. Это каменный, двух ярусный дом, окружённый высоким в четыре человеческих роста валом из камней и земли, наверху которого установлены железные колья. В стенах второго яруса узкие небольшие отверстия, размера которых достаточно, чтобы вести изнутри обстрел. Сквозь вал ведёт небольшой ход, с толстыми железными воротами. Единственный способ проникнуть в укрепление – по подземным ходам, которые неплохо охраняются. А, численность людей в этом укреплении составляет полторы тысячи человек.
Элдуин замолчал, устремив на Хаэлсарна спокойный, несколько вопросительный взгляд.
- Полторы тысячи? – переспросил сын Бэлегона. – Не так уж много. Всего в три раза. Мы их быстро перережем.
- Я согласен с тобой. – отозвался Торонлау. Не обошёлся без замечания и Лослен, сказав, что над таким малым перевесом и думать нечего. Элдуин же смерил Хаэлсарна взглядом, выражающим то ли жалость, то ли оценку. Больше за этот вечер он не сказал ни слова, молча наблюдая за действиями остальных членов нашего совета и выслушивая наши идеи со спокойным равнодушием.
     Мы же, тем временем, решали, как поступить лучше. Осада – не самый хороший вариант, так как нас и без того было меньше и осаждённые с лёгкостью перестреляли бы нас. То же можно сказать и о штурме. Оставалось одно – напасть через подземные ходы. Но тут вставала ещё одна проблема – мы не знали, сколько ходов точно, так что решать, каким образом пробраться, а, главное, искать сейчас, где эти ходы начинаются, было бесполезно. Всё это ещё только предстояло разузнать, так что строить предположений заранее не стоило. Итак, в тот вечер, как мы ни бились, ничего толком решить не удалось, так что Хаэлсарн, в конце концов, всех отпустил, приказав остаться лишь Элдуину. Я же, не слишком горя желанием возвращаться в свой холодный шалаш, да и не очень-то успев устать, решил послушать, о чём Хаэлсарн и Элдуин будут говорить. Спрятавшись между снежным наносом и стенкой шалаша Хаэлсарна, я, стоя на коленях и закутавшись в широчайший плащ, который недавно снял с одного из убитых мною неприятелей, прислонился к стене. И мгновенно обнаружил, что сквозь слой веток любой разговор слышно от и до, причём, настолько отчётливо, что кажется, будто между тобой и говорящими вообще нет никакой преграды.
- Ты что себе позволяешь?! – начал Хаэлсарн. – Что, вождём хочешь стать?! Моё место занять?! Ха! Не выйдет! Что, самым главным себя вообразил?! Считаешь, мы без тебя ничто?! Если я тебя лучшим лазутчиком назвал, это не значит, что ты имеешь право указывать мне! Я решил взять это укрепление! Я его возьму! Это моё дело! Твоё дело – приносить сведения и мне подчиняться! Так, делай своё дело, а в моё не лезь! Понял?!
- Да, я давно всё понял. – последовал негромкий ответ Элдуина. – Только, если бы и ты кое-что понял, было бы намного лучше.
- Считаешь, мы не должны нападать на укрепление? – голос Хаэлсарна был несколько насмешливым. – Знаешь, что! Ты уже надоел со своими опасениями!
- Хаэлсарн, неужели ты не понимаешь, что, если они о нас узнают, что непременно произойдёт, они не замедлят собрать все силы, чтобы уничтожить нас, и уничтожат. Неужели мы для этого прибыли сюда?
- Ну, с чего ты взял, что они о нас узнают! – в сердцах воскликнул Хаэлсарн.
- Да, с того, что не вырежем мы их всех, даже если проберёмся в это укрепление! Всё равно, хоть кто-то сможет сбежать и рассказать о нашем вторжении! – далее Элдуин перешёл почти на шёпот, так что мне пришлось напрягать весь свой слух, чтобы услышать, что он говорит.
- Хаэлсарн, пойми. – продолжал он. – Ты не Кухулин, который шёл один против ста тысячного войска и побеждал. И войско твоё – не Туата-де-Даннан, а простые люди. Это не духи, сквозь которых могли бы пролетать стрелы, не причиняя им вреда. Это люди, которые могут быть ранены и даже убиты. А я не умею воскрешать мёртвых, Хаэлсарн. Конечно, может быть, ты это умеешь делать, только не хочешь этого проявлять, я не знаю. С нас всех хватает и того, что мы в таком малом числе бьёмся здесь, не опасаясь за свои жизни. Но, зачем рисковать зря? Если мы все обречены на смерть, то, пускай уж лучше мы погибнем позже, успев принести больше пользы Альбиону, чем сейчас, когда ещё главного удара не нанесено. И, кроме всего прочего…
- Молчи! – перебил его Хаэлсарн. Его голос прозвучал относительно спокойно, но очень уж надменно. – Красиво говоришь. Но, не убедительно. Может, кто и поддался бы, но не я! Я сказал, что будем брать укрепление, значит будем! Больше не мешайся мне! – он сделал паузу, после чего продолжил:
- Завтра ты пойдёшь к укреплению и всё разузнаешь. И больше никаких противлений! Ясно?!
Элдуин не ответил. Он молча выбрался из шалаша и, отойдя на некоторое расстояние, встал, сложив руки на груди и подняв голову, устремил свой взгляд в небо, к уже появившимся звёздам. Из-за темноты я не мог толком разглядеть выражение его лица, зато мне показалось, что губы его двигаются. Может, он молился, может, просто что-то говорил, не знаю, но догадываюсь, о чём. Правда, если честно, я не очень-то хотел сейчас соглашаться с ним. Ведь мы же сюда воевать прибыли, почему тогда нам нужно чего-то избегать? Я не видел великой опасности в том, что нам следует взять укрепление, наоборот, мне казалось, что так будет ещё лучше. Мы займём его, у нас будет крыша над головой и хоть какая-то защита, что, уж точно, намного лучше, чем просто роща. В общем, выходило так, что обе стороны были правы, но никто друг с другом не желал соглашаться.
     Новое утро началось, как обычно: завтрак из замёрзшего сырого мяса, умывание снегом и запихиванием его за шиворот друг другу, что вызывало громкие вопли, смех и ругань ( последнее - со стороны Хаэлсарна, в основном, когда мы заходили слишком далеко, хотя его лично, впрочем, никто не трогал) и очередной совет сына Бэлегона, на котором решили, что нападать на укрепление придётся лишь через день, а в этот вечер одному из лазутчиков, то есть, Элдуину, предстояло окончательно узнать всё об укреплении и о способе проникновения в него. Что ж, сыну Эредгила ничего не оставалось, как только подчиниться приказу. Хаэлсарна не могло остановить ничего, даже последнее замечание Элдуина, что, покуда не найден предатель, ни о каком укрытии в укреплении не может быть и речи.
- Ты сам себя в ловушку загоняешь – это было последнее возражение Элдуина по этому поводу, на что Хаэлсарн даже не обратил ни малейшего внимания. Что же касается меня, то я начал несколько сомневаться. «А что, может, Элдуин, действительно, прав? Ведь, находясь в укреплении, нам будет сложнее уследить друг за другом, так что мы даже сможем не заметить, кто и когда откроет ворота нашим врагам» - но тут же я оборвал себя. «Какие предатели, какие враги? Никто ничего не узнает. Элдуин, как обычно, просто преувеличивает». Однако, закравшееся сомнение не желало оставлять моё сердце в покое, так что теперь, будь ещё кто-нибудь из нашего отряда против нашего плана, я бы без труда смог бы возразить Хаэлсарну. Но все остальные, кроме Элдуина, были «за» и я не хотел восставать против общего мнения.
     Итак, оставалось только дождаться вечера, когда уже можно было бы говорить, как построить план нападения.
     Был уже поздний вечер, или просто потемнело рано, когда Элдуин, с величайшей неохотой, но, повинуясь приказу Хаэлсарна, отправился на вылазку. Тардол и Кормалфор хотели, было, последовать за ним, однако он приказал им остаться, после чего обратился к Хаэлсарну и всем нам, кто в этот момент был рядом:
- Я постараюсь проникнуть в само укрепление, так что, если я не вернусь до полуночи, значит не вернусь вообще. Тогда действуй, как придётся. – он на секунду замолчал, взглянув на стоящих неподалёку Тардола и Кормалфора. – И, ещё одно, не отправляй этих ребят, пожалуйста, - он кивнул в их сторону. – Не хочу, чтобы с ними чего случилось.
- Хорошо. Я их не отправлю. – ответил Хаэлсарн. Элдуин кивнул и быстро удалился. Теперь время потянулось для нас на порядок медленнее, что обычно происходит, когда чего-то ждёшь. Я уже привык не волноваться за Элдуина, он действительно был прекраснейшим лазутчиком, так что мог избежать неприятностей в любой ситуации, но что-то в этом ожидании мне не нравилось. Похоже, не нравилось оно и Росхиру, который вскоре подошёл ко мне.
- Наурглор, знаешь, что-то не хочется мне на укрепление это нападать. – протянул он. – Как думаешь, может, Элдуин прав?
     Я только пожал плечами. Так, вот, что получалось; не у одного Элдуина были плохие предчувствия перед этим нападением, но и, чуть ли, не у половины всего отряда.
- А, чего ты тогда с Хаэлсарном согласился? – спросил я.
- Ну, что мне делать оставалось? Против него хоть весь мир подними,…
- Он будет стоять на своём. – закончил я фразу, сказанную когда-то Элдуином. Росхир утвердительно кивнул.
- Я, вообще, не знал, что ты тоже против. – закончил он. Мы ещё некоторое время стояли под одним из деревьев, когда услышали голос Хаэлсарна:
- Полтора часа до полночи. Он не вернётся.
- Может быть, ты пошлёшь Тардола и Кормалфора? – предложил стоявший радом с ним Торонлау. Хаэлсарн задумчиво взглянул на него, потом перевёл взгляд на Лослена, который тоже стоял рядом.
- Не плохая идея, кстати говоря. – поддержал последний. Хаэлсарн согласно кивнул в ответ. – Да. – сказал он. – Если Элдуин не вернётся, мне всё равно нужны будут сведения. Тардол! Кормалфор! – позвал он.
- Но, Хаэлсарн, Элдуин ведь просил тебя… - хотел было возразить я, напомнив Хаэлсарну просьбу Элдуина, но сын Бэлегона оборвал меня.
- Здесь я решаю, а не Элдуин! – сурово ответил Хаэлсарн, после чего приказал подбежавшим Тардолу и Кормалфору отправляться в укрепление, на что те, не без удовольствия, согласились. Если бы только Хаэлсарн знал тогда, чем всё это обернётся для нас! Может, он и прислушался бы к совету, но гордость его не позволяла ему сделать это. Ведь ему не столько нужно было это укрепление, сколько он хотел показать, что он главарь, и больше ни кто не в праве указывать ему, что делать, как только он сам себе.
     Прошло около часа, может, даже больше, была почти полночь, когда вдали вдруг появилась чья-то фигура, быстро приближавшаяся к роще. И, не смотря на то, что было темно, мы уже издали узнали приближавшегося по быстрой, стремительной и лёгкой походке – это был Элдуин. Голова его была не покрыта и в развивающиеся волосы набился снег, поднятый ветром. Однако, холода он, видимо, не чувствовал.
- Почему он один? – тихо произнёс Хаэлсарн, однако, ответа он не получил. Вернее, получил, но на несколько секунд позже и не словесный. Ответом был удар кулаком в челюсть, который Элдуин сходу нанёс своему главарю, что тот даже опешил на мгновение.
- Тебя убить мало! – воскликнул он, глядя пылающим взором на Хаэлсарна. Мы тотчас же бросились, было, их разнимать, однако Элдуин уже отступил и только его испепеляющий взгляд, с которым теперь не мог сравниться даже взгляд Хаэлсарна, выдавал его внутреннее состояние.
- Ты чего! – придя в себя, злобно крикнул Хаэлсарн, схватив Элдуина за ворот рубахи и отшвырнув в сторону, как беспомощного котёнка. Элдуин пролетел шагов восемь, стукнувшись о дерево спиной, что, впрочем, и остановило его полёт. Однако это не укротило его пыл, а, скорее, наоборот, подлило масла в огонь.
- Это я-то чего? – закричал он. При этом глаза его так сверкнули, что, мне показалось, из них вылетели молнии. – Нет, это ты чего! Кто тебя просил посылать Тардола и Кормалфора! Ты понимаешь, что они никогда, никогда внутри не были! Теперь они погибли!
- Но, я ведь не виноват, что они плохие лазутчики…! – попытался возразить Хаэлсарн, однако Элдуина теперь было не остановить.
- Так что, ты на них теперь всю вину свою повешаешь?! Сам чистым хочешь остаться! Плохие лазутчики! А сам бы попробовал что-нибудь разузнать! Посмотрел бы я на тебя! Но, ты бы не смог, потому что ты ничего в этом не смыслишь! Я же тебе говорил на твоём наречии, вроде бы, не на чужом! «Не отправляй их!» Неужели хоть раз нельзя было прислушаться! Из-за твоей гордости они погибли! Ну, кто, кто надоумил тебя это сделать?!
Хаэлсарн отвечать не собирался, потому я взглядом показал на стоявшего рядом Торонлау. Элдуин это заметил.
- Торонлау! – продолжал он. – Это вы с Торонлау посоветовались и решили что-то!
- Тебя долго не было. Я подумал, и решил, что так будет лучше. – отозвался Хаэлсарн.
- Решил! Подумал и решил! – Элдуин снова взвился. – Хаэлсарн, ты думать научился! Великолепно! Я рад тебе! Только, вот думать надо головой! – он постучал себя по лбу. – Причём не чужой, а своей! Ты понимаешь, своей! А ты этого делать не умеешь! – он вдруг резко замолчал. Мы все стояли, недоумевающе глядя на него. Никогда ранее Элдуин не вёс себя так, и нас это просто поразило. Даже Хаэлсарн не знал, что сказать в ответ. Но, вот, Элдуин остановился, его взгляд стал каким-то тусклым и почти безжизненным.
- Прости. – сдавленно произнёс слегка отвернувшись и, нахмурив брови, сжал губы. – Они не достойны такой ужасной смерти. – почти бесшумно произнёс он. – Ты можешь представить, что с ними сделали? Знаешь, как ужасно было осознавать то, что ты видишь всё это, а спасти не можешь? Но, главное, за что они погибли? – Элдуин перевёл взгляд на Хаэлсарна. В его глазах блестели слёзы. – Что ты хотел доказать? Зачем ты их отправил, Хаэлсарн? – эти слова были произнесены почти шёпотом. Я даже чуть не было не зарыдал. Тардол и Кормалфор мертвы. А, ведь, они… В этот миг я вспомнил, как они перепирались между собой из-за снега, больше, или меньше его на Альбионе, как мы после дурачились вместе. Тардол и Кормалфор. И всегда, там, где появлялся первый, там не мог не появиться второй, и, чем ни занимался второй, не мог не заниматься первый. Они были лучшими друзьями, всё всегда делили межу собой поровну, во всём помогали друг другу. Они были, наверное, ближе, чем братья. И теперь смерть забрала их двоих, сразу, в один день, в один час, в одном месте. Тардол и Кормалфор. Самые молодые ребята из нашего отряда. Им обоим только недавно исполнилось по пятнадцать лет… Я поднял глаза к небу, усеянному множеством звёзд. «Почему? Почему они погибли? Почему Высшие Силы не спасли их? За что пролита их кровь?»
- Надеюсь, они ничего там не выдали? – спросил Хаэлсарн каким-то равнодушным тоном. Элдуин устремил на него свой серьёзный глубокий и пронзительный взгляд.
- И, это всё, что ты можешь сказать? – сдавленно и медленно произнёс он. – Что же, Хаэлсарн, ты – самый лучший вождь для нашего отряда. – он отвернулся и устремил печальный взор вдаль. Хаэлсарн, не сказав ничего, что, впрочем, редко бывало, резко развернулся и ушёл.
     Я думаю, не стоит объяснять, что мог почувствовать каждый из нас, в частности я. По крайней мере, все поняли, как Хаэлсарн отнёсся бы к тому, погибни кто-либо из нас. Меня переполняло такое чувство ненависти, что я, с величайшим удовольствием, собственноручно убил бы его. Однако делать из него мученика мне не хотелось, а бочки с вином под рукой не было52. Но, как бы там ни было, увы, нужно было подчиниться даже тому вождю, который нас не устраивал. Впрочем, нас – это Росхира, Элдуина и меня. Лослен же и Торонлау во всём его поддерживали, а остальные люди из отряда ещё не знали о происшедшем.
     На следующий день Хаэлсарн снова собрал совет, на котором изложил свой план нападения и где нам, волей-неволей пришлось присутствовать. План был достаточно прост – пробраться по подземным ходам (их было пять) среди ночи и напасть на тех, кто был в укреплении. Также расставить у выходов по нескольку своих людей, чтобы они уничтожали всех из неприятелей, кто пытался бы убежать. Он рассказал всё это очень кратко, видимо, желая, чтобы мы сами начали его расспрашивать, однако единственным прозвучавшим вопросом был вялый вопрос Росхира:
- Мы сегодня нападаем?
- Да. Ночью. – он оглядел всех, после чего раздражённо заметил:
- А вы, что? Даже не хотите узнать, где я вас поставил?
- Говори. – отозвался Элдуин безучастным голосом. Он сидел, обхватив колени руками и опустив голову. Теперь он взглянул на Хаэлсарна. Для сына Бэлегона это, видимо, было последней каплей.
- Так, я не понимаю! – воскликнул он. – Что это значит? Мы берём укрепление сегодня! Вы должны подготовиться! Вам что, всё равно?! Или вы на меня обиделись? – он продолжал чуть тише. – Элдуин, это из-за твоих лазутчиков? Я здесь ни при чём!
- Тебя, разве, кто в чём обвиняет? – тихо заметил Элдуин. – Говори, что ты там сказать хотел.
     Глаза Хаэлсарна злобно сверкнули, однако он предпочёл больше не спорить, а продолжать излагать свой план действий в больших подробностях. Впрочем, я полагаю, что здесь и так всё было предельно ясно. Разделиться на пять групп, чтобы потом по пяти ходам проникнуть внутрь. У выходов оставить по четыре человека. Весь остальной отряд, после того, как пять групп соединится в подземелье, делится на три группы и поднимается по трём лестницам, ведущим из подземелья, наверх. Я слушал всё это без особого участия, пока Хаэлсарн не сказал, что одну из пяти групп он собирается доверить мне. Я полагал, что он отдаст это право Торонлау, однако он дал его мне, а Торонлау поставил с Эредгоном, Харадгилом и Гвайнером53 у одного из входов. Не сказать, что я тотчас же купился на это, или тотчас же перешёл на сторону Хаэлсарна, но, не отметить, что мне это было приятно я не могу. «В конце концов, этим двоим сейчас куда лучше, чем нам» - подумал я – «Всё равно, рано или поздно, кто-нибудь из них, а может, и оба, погибли бы. Да и, вообще, война – есть война. Нельзя оплакивать её жертвы так долго, она этого не любит». Правда, я не мог полностью закрыть глаза на действия Хаэлсарна, но, в какой-то момент, в моё сердце заползло холодной змеёй безразличие. Жизнь и смерть шли рядом всегда, и так и будут идти. Нельзя вечно прибывать в трауре, пока ты ещё жив. На то ты и живёшь, чтоб жить. Невозможно вечно оплакивать даже таких хороших ребят, какими были Тардол и Кормалфор.
    
     Выступили мы поздно вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом и можно было пробираться без особого опасения, что тебя заметят. Элдуин очень подробно рассказал о тех местах, где находятся выходы подземных ходов, так что нам не составило особого труда отыскать их даже в полной темноте. Эти выходы находились на порядочном от укрепления расстоянии, однако само укрепление было видно отсюда не так и плохо. Не буду давать его подробного описания, так как я приводил его выше. Замечу лишь то, что оно оказалось намного больше по своим размерам, чем я его представлял. Впрочем, как могло быть иначе, ведь оно вмещало до двух тысяч человек, понятно, что оно было очень огромным.
     Спустились под землю мы очень быстро, после чего некоторое время пробирались по длинному ходу, который состоял, наверное, из сплошных поворотов, спусков и подъёмов. Причём, никто, видимо, не постарался сделать ровным хотя бы пол, неровности которого промёрзли и теперь превратились в подобия камней, о которые в полной темноте подземного хода невозможно было не запнуться. Я думаю, можно представить, что думал каждый из нас, в очередной раз спотыкаясь об эти выступы, при том упираясь носом в спину впереди идущего и чувствуя, что на тебя падает тот, кто идёт позади. О, как хотелось выразить самыми лестными словами всё то, что ты думаешь об этом, однако нужно было молчать и идти дальше, так что мы ограничивались лишь мысленными высказываниями. Может быть, кто подумает, что эти наши беды были оттого, что мы не взяли с собой факелы. Увы, нам просто нельзя было нести огонь. Кто знает, может, там, в подземелье, есть кто-то. Не хватало бы, чтобы наше приближение заметили по мерцающим в темноте факелам. Потому и приходилось пробираться почти на ощупь, в полной темноте, жертвуя своими ногами, которые можно было бы с лёгкостью переломать, лишь бы наше приближение не заметили.
     Сколько мы так шли, не припомню, казалось, целую вечность, хотя, как позже выяснилось, не более двадцати минут. Все вздохнули с облегчением, когда впереди забрезжил свет горящих факелов. Спустя ещё некоторое время ходьбы, перед нами открылось достаточно широкое пространство – огромное подземное помещение, слабо освещённое несколькими прикреплёнными к стенам факелами. Посреди него находилось человек десять – пятнадцать. Мы некоторое время наблюдали за ними, не зная, что следует предпринять. Вылезти и напасть на них, разумеется, перебьём, однако кто знает, может их вовсе не пятнадцать, а намного больше, просто нам не видно. Да и в других ходах как дело обстоит? Все наши воины добрались до этого места, или кто-то ещё только идёт? Мы пронаблюдали минуты две, когда из темноты одного из ходов не вылетело пять стрел, каждая вонзившись в свою жертву. Не давая врагам времени и возможности опомниться, другие группы повторили действие первой, после чего все мы вышли из ходов. Теперь пятерым из нас (ими были Торонлау, Таранаур, Арэмин, Ангрос и Харадлонд54), взяв ещё по три человека, нужно было вернуться к выходам и поджидать там тех из неприятелей, кто решит спасаться бегством. Мы же все остальные проследовали далее. Из подземелья наверх вели три хода, лестницы которых напоминали горные дороги, настолько они были закручены. Впрочем, взбираясь по высоким ступеням вместе с Лосленом, с группой которого мы соединились, я думал только об одном – сколько человек мы встретим там, наверху. Надеюсь, не больше, чем в нашей группе. Как-то не хотелось сталкиваться сразу с превосходящим числом противника. Однако, когда мы с Лосленом оказались вышли, меня поразила полная тишина, царившая в коридорах укрепления, а, главное, полное безлюдье.
- Интересно, куда все могли подеваться? – усмехнувшись, произнёс Лослен. В этот же самый миг над нашими головами пролетела стрела – мы едва успели пригнуться. Ещё мгновение и из тёмных стенных ниш, которые мы и рассмотреть-то толком не успели, на нас обрушился целый ливень стрел, дротиков и даже копий, щедро посылаемых руками неприятелей.
- На стены! – крикнул Лослен, приходя в себя от первого потрясения и, вскинув меч, бросился к одной из стен. Я последовал его примеру и мы со своим отрядом перешли в нападение. Никогда я не думал, что сражаться в коридоре настолько сложно. Среди поля размахнуться мечом куда проще, чем в узком проходе, когда тебя теснят со всех сторон и нужно суметь и мечом замахнуться, чтобы поразить врага, и одновременно уследить, как бы не зацепить этим же мечом своих людей. Эта битва могла напоминать что угодно, но только не саму битву. Поднять меч вверх было почти невозможно из-за тесноты, так что исход этого сражения почти полностью решала длина меча. Если ты мог дотянуться до своего противника раньше, чем он до тебя и насадить его на лезвие, то надежда остаться в живых ещё была. Благо, что за предыдущие сражения мы успели набрать немало вражеского оружия, в основном – длиннющие двуручные мечи наших неприятелей. У каждого из нас было меча по три – один длинный, второй свой55, которыми бьёшься, а третий, также двуручный – про запас. Впрочем, то, что по численности нас было несколько меньше, тоже было нам на руку, так было проще пробиваться прямо в центр врага, а там уже поражать всех и вся, не боясь задеть кого из своих. Да и, по мере того, как кто-то погибал, становилось больше места, так что с каждой минутой биться становилось легче. Может, кто подумает, что все коридоры укрепления теперь наполнились воплями и проклятиями, но это было далеко не так. Никто не произносил ни слова, не издал ни стона. Такая тишина была потому, что обе стороны опасались своим криком обратить на себя внимание врагов, так что всё происходило в величайшем безмолвии и единственное, что его нарушало – это громкое тяжёлое дыхание, шорох шагов, да редкий лязг мечей, когда клинок соприкасался с клинком, а не пронзал плоть. Всё было настолько тихо, что за стенами, разделяющими эти коридоры, никто ничего не слышал, равно как и мы не услышали ничего.
     Бились мы довольно долго, пока, в конце концов, не положили всех своих врагов, препятствовавших нашему дальнейшему продвижению. Из трёх сот неприятелей не уцелел никто, из наших же ста сорока четырёх человек погибли только пятнадцать, что, впрочем, тоже являлось невосполнимой потерей для нас.
     Мы некоторое время стояли, тяжело дыша и приходя в себя в полнейшей тишине коридора.
- Хороша была у них тактика, нечего сказать. – в конце концов заметил шёпотом Лослен. Я кивнул в ответ и тут вдруг меня осенило.
- Слушай! – чуть было не воскликнул я. - Давай также! Мы спрячемся тут и подождём, когда кто из них явится. А потом обстреляем и нападём.
- План не плох. – отозвался Лослен. – Но, как мы заставим их сюда явиться?
     Над этим вопросом мы думали недолго. Было решено отправить человек двух – трёх вперёд, чтобы их заметили наши неприятели и тогда эти двое – трое смогли бы привести сюда ещё один отряд, с которым можно было бы разделаться. Вызвались многие, однако мы с Лосленом выбрали только по одному человеку из своих отрядов – рисковать большим числом людей мы не могли. Все остальные затаились в тех самых стенных нишах, где только что находились наши враги, мертвые тела которых теперь были предусмотрительно сброшены с лестницы вниз. Ждать пришлось недолго – Глорфин и Раэнгон вскоре появились, быстро спрятавшись в тени стен и сообщив нам, что сюда идёт человек сто пятьдесят. Мы замерли, стараясь даже не дышать лишний раз. Вскоре послышались приближающиеся шаги. Не будь я участником тех событий, я бы никогда не поверил, что отряд в полторы сотни человек может двигаться настолько тихо, что, можно подумать, будто идёт человек пять, не больше. Они прошли мимо нас, внимательно озираясь по сторонам, но, видимо, не замечая никого. Никто не произносил ни слова, проходя в полном безмолвии. Мы стояли с Лосленом, замерев, пока он, когда последний человек из отряда прошёл мимо него, не натянул тетиву лука.
- Готовься. – почти беззвучно произнёс он и выстрелил. За его стрелой тотчас последовали другие стрелы, обрушиваясь на наших неприятелей потоками ливня. Да, теперь, можно сказать, мы поменялись местами с нашими врагами. Если в тот раз засаду устроили они, то сейчас это сделали мы. Вот, только не хотелось, чтобы они, подобно нам, в своё время, взяли преимущество в свои руки. Но, хвала Морриган, этого не последовало. Сама Нейман, наверное, явилась нашим врагам, отняв всю мудрость и храбрость оных.
- Вперёд! – послышался громкий шёпот Лослена и мы, в мыслях своих призывая имена наших богов, ринулись на вражеский отряд. Стены коридора во второй раз обагрились кровью своих владельцев. Теперь я понял, что биться со стороны стен куда удобнее, чем с середины коридора, тем более, когда на тебя нападают с двух сторон. Что ж, в этот раз преимущество, несомненно, было на нашей стороне и нашим неприятелям не оставалось сделать ничего, как только всем полечь в этой схватке.
     Одна из сложностей подобного боя, это – вовремя остановиться, когда ты видишь, что все твои противники повержены и сражаться больше не нужно. Так и сейчас, на мгновение пришлось замереть, прежде чем мы уже полностью осознали, что сражаться больше не с кем.
- Мы никого не упустили? – этот вопрос был первым, который Лослен произнёс после резни.
- Не знаю. Может, так, человек десять и удрали. – ответил я.
- Ну, десять – это ещё ничего. Их прикончат в ходах. – Мы снова перешли на шёпот, так как за поворотом, на некотором удалении, послышались чьи-то шаги. Мы снова замерли на миг и когда поняли, что эти шаги действительно становятся всё ближе, снова спрятались в тени стен, прихватив с собой вражеские трупы, чтобы никто их не заметил и замерев в боевой готовности.
- Сколько их? – спросил я, держа меч наготове.
- Человек тридцать. – ответил Лослен. – Хотя, кто знает, те полторы сотни тоже тихо шли.
     Прошло ещё несколько секунд, в течении которых мы стояли наготове, затаив дыхание, как из-за угла показался… Росхир. За ним следовал весь его отряд. О, как тихо и осторожно, оглядываясь по сторонам и держа мечи наготове, они шли, в любой момент ожидая нападения. Нам же было понятно одно – нельзя выскакивать без предупреждения, иначе это сможет обернуться против нас.
- Росхир. – тихо позвал я, когда он проходил мимо, тем самым заставив его замереть. Он поднял руку, дав знак отряду остановиться.
- Кто здесь? – настороженно спросил он.
- Я, Наурглор. – я медленно вышел из тени и подошёл к Росхиру.
- Ты что, один? – спросил он удивлённо.
- Нет, с Лосленом и нашими отрядами. – даже скудное освещение коридора двумя факелами, расположенными где-то под потолком, позволило мне разглядеть несколько непонимающее и удивлённое лицо Росхира.
- Ты с Лосленом и вашими отрядами? Блеск! – Росхир усмехнулся. Однако выражение его лица стало ещё более поражённым, когда он увидел отделяющийся от стен отряд. – Я не понял. Чего вы от меня попрятались? – он переводи взгляд то на Лослена, то на меня, стоявших перед ним с плохо скрываемыми ухмылками.
- Мы не от тебя попрятались. – ответил Лослен. – Мы же не видели, что это ты.
- А чё сразу не вышли, как увидели?
- А кто тебя знает, может, ты нас за неприятелей принял бы.
Росхир хмыкнул.
- Да, скорее, нет. Я что, не отличил бы вас от чужаков?
- Всякое бывает. – бросил Лослен. В этот момент за стеной послышались приглушённые голоса.
- Давай, присоединяйся. – быстро сказал я Росхиру и мы вновь прильнули к стенам, которые уже во второй раз приятельски укрыли нас от глаз наших врагов, коих вскоре появилось человек двести. Стоит ли рассказывать об очередной стычке во всех подробностях? Не думаю. Достаточно сказать только то, что нам и в этот раз удалось перерезать их всех, отделавшись потерей в десять человек. В общем, за все эти три стычки мы, в общей сложности, из наших трёх объединённых отрядов, потеряли тридцать четыре человека.
Едва мы добили оставшихся из наших неприятелей, как появился уже объединённый отряд Хаэлсарна и Элдуина.
- Вы чего. Так и не прошли дальше? – спросил Хаэлсарн после краткого приветствия.
- Ну, - Лослен усмехнулся. – Все сюда пришли, нам гоняться не пришлось.
- Вот, повезло! – воскликнул Росхир. – А мне набегаться ой, как пришлось!
     Мы все покатились со смеху. Да, наконец-то можно было, не боясь быть услышанным, захохотать на все коридоры укрепления. Впрочем, этот смех был вызван не только жалобой Росхира, на то, что ему набегаться пришлось, кстати, так и не встретив ни одного отряда, пока он с нами не соединился, а, скорее, каким-то внутренним напряжением. В конце концов, не каждый день  мы брали укрепления, откуда нужно было вырезать всех врагов до единого, при том не имея связи друг с другом и не зная, что происходит с другим отрядом.
      Собственно, вскоре все переживания улеглись и можно было обосновываться на новом месте, где было хоть немного теплее, чем снаружи, да, в общем-то и безопасней. Хаэлсарн позволил всем разойтись, так что весь отряд кроме него самого, Элдуина и меня направился во все стороны укрепления. Росхир же и Лослен направились в подземные коридоры, чтобы позвать тех, кто стоял на выходах. Хаэлсарн хотел обменяться с ними парой слов, а я хотел эту пару слов услышать, так что теперь слонялся вдоль стен, обыскивая тела врагов, пока этого не успел сделать Росхир, как до меня донёсся разговор:
- Не нравится мне это, Хаэлсарн. – голос принадлежал Элдуину. Хаэлсарн усмехнулся.
- Тебе всё не нравится. – он стоял, сцепив руки за спиной и разглядывал потолок. – Не хотел укрепление брать. Но ведь взяли, ничего! Подумаешь, сорок два человека потеряли. Ты говорил, что в ходах охрана хорошая. И где твоя охрана? – он перевёл надменный взгляд на Элдуина. – Что, опять твои предчувствия?
- Может, и предчувствия. – протянул Элдуин, окинув взглядом стены, после чего взглянул Хаэлсарну прямо в глаза.
- Ты разве ничего не заметил? – спросил он, однако его голос прозвучал утвердительно.
- А что я должен был заметить? – Хаэлсарн протянул этот вопрос как-то нехотя.
- На нас напали из засады, следовательно, они знали что мы здесь будем…
- Это потому, что ты предателя не нашёл. – прервал Хаэлсарн.
- А, помимо них, - Элдуин продолжал, не обратив на замечание ни малейшего внимания. – Могут узнать и другие. Не известно, где ещё о нас слышали.
Хаэлсарн, глядя на серьёзное лицо Элдуина, только усмехнулся.
- Может, предательства и нет? Может, это ты – плохой лазутчик. Вот и прикрываешься. Или Тардол с Кормалфором чего выболтали.
     Глаза Элдуина сверкнули словно льдины на солнце, однако он ничего не сказал, лишь смерив Хаэлсарна каким-то замораживающим взглядом. Сын Бэлегона резко отвернулся и теперь смотрел в темноту коридора.
- Если предатель есть, почему он не сказал раньше, где мы? – снова заговорил он. – Почему на нас раньше не напали?
- На то у них были другие причины. – тихо ответил Элдуин. – Меня больше всего волнует другое: скрылся ли кто из сбежавших, или мы их всех перебили?
- Сейчас узнаем. – бросил Хаэлсарн, делая приветственный жест возвращающимся Торонлау, Таранауру, Арэмину, Ангросу и Харадлонду, а также тем, кто были с ними. Я не замедлил тоже оказаться рядом, правда, для того, чтобы поделиться с Росхиром новостью, что все медальоны с убитых уже собраны, так что победителем выхожу я. Разумеется, он не очень обрадовался подобному сообщению, что отразилось на выражении его лица, однако далее мы уже просто стояли, обсуждая наши дальнейшие действия. Впрочем, разговор, который я слышал до этого и успел понять, что он не кончился, я решил дослушать до конца.
- Что, у вас двоих убили? – спросил Хаэлсарн.
- О, да. Стычка была жестокой. Я сам чудом уцелел. – ответил Торонлау, которому был направлен этот вопрос.
- Да, действительно чудом. – протянул Элдуин, внимательно глядя на Торонлау. – Двоих перебили, один ранен, а ты без единой царапины вернулся. Надеюсь, ты ни кого не упустил? – Элдуин смотрел на него ледяным тяжёлым взглядом, что Торонлау даже отступил на шаг.
- Нет, мы не упустили. – тихо произнёс он.
- Ладно. – Элдуин отвернулся. – У какого входа ты стоял?
- Тот, что у большого камня. – ответил Торонлау.
- Понятно. – скорее, сам себе произнёс Элдуин и, быстро пройдя мимо Хаэлсарна и Торонлау, спустился вниз по лестнице.
- Наурглор. – шёпотом позвал меня Хаэлсарн, кивнув головой в сторону удаляющегося Элдуина. Я понял, что от меня требуется и тотчас же сорвался с места, чтобы последовать за ним. Впрочем, мне даже не так хотелось сейчас выполнять приказ Хаэлсарна, как просто узнать, что задумал сын Эредгила. Но, нагнав его, когда он почти спустился и поравнявшись с ним, я вдруг получил вопрос:
- Тебя Хаэлсарн отправил за мной проследить? – Он спросил это, едва я оказался с ним рядом. Признаться, я не ожидал этого вопроса.
- Да. Как ты узнал?
- Очень просто. Я же знаю, что он не доверяет мне, решил меня проверить.
- А, почему он тебе не доверяет?
- Об этом ты уже его спроси, я сам не знаю.
     Мы теперь пробирались по ходу, а, так как света мы не прихватили, то я, ничего не видя ни перед собой, ни позади, ни вообще, вокруг себя, не переставал запинаться о всевозможные выступы и врезаться в стены хода при поворотах. Элдуин то и дело меня поднимал и поддерживал, причём сам он не запнулся ни разу. «Неужели он видит всё? В такой-то темноте!» - подумал я. Впрочем, вряд ли он мог видеть, хотя подобная мысль не покидала меня. Решив, что, может быть, он здесь уже не первый раз, я решил спросить, какой раз именно он проходит по этому ходу. Преспокойный ответ: «Второй» меня просто убил. Я уже хотел, было, приступить к расспросам, почему он не запинается, как впереди вдруг показался свет.
- Уже рассвело. – заметил Элдуин и прибавил шаг. Прошло ещё минуты две, прежде чем мы подошли к выходу. Наконец-то свет! Наконец-то свежий, пускай холодный воздух! Запах чадящих факелов уже успел надоесть, не смотря на то, что я вдыхал его не больше одной ночи. Я выбрался из выхода, оглядываясь по сторонам. Кругом поля, покрытые толстым слоем снега, отсвечивающим розовым от лучей взошедшего солнца, пронизывающих морозную дымку, поднимающуюся над полями. Я сломал снежную корку ближайшего сугроба, чтобы достать его рассыпчатые внутренности, и, схватив горсть этого ледяного песка, умылся им, при этом выкрикнув имя Мананнана, однако привлёк только внимание Элдуина, который посмотрел на меня с таким выражением лица, что я почувствовал себя полным идиотом. Я тотчас же замолчал и, вытерев лицо рукавом рубахи, подошёл к Элдуину, так как только сейчас заметил, что он стоит на коленях над телами двоих, кто были с Торонлау и Ангбритом56: Харадгил и Гвайнер.
- Уже окоченели. – тихо произнёс Элдуин, прикоснувшись к телу Харадгила. Он наклонился над ним, всматриваясь в выражение его лица.
- Наурглор, взгляни сюда. Тебе ни что не кажется странным? – обратился он ко мне. Я подошёл ближе и взглянул на лицо убитого. Что могло мне показаться странным? Это было побелевшее лицо молодого парня, остекленевшие широко открытые глаза которого глядели прямо, но безжизненно. Голова чуть повёрнута на бок.
- Не знаю. – я пожал плечами. – А что, должно показаться что-то?
Элдуин кивнул, не отводя взгляда от лица Харадгила.
- Посмотри внимательнее на выражение его лица. Это не страх, или боль, это удивление.
На моём лице, наверное, появилось подобное выражение.
- Удивление? А чему ему удивляться?
- Удивиться можно много чему, например, предательству. Впрочем, он более поражён, чем просто удивлён. – Элдуин резким движением разорвал его рубаху. – Только одна рана. – как бы сам себе сказал он. – Зато, прямо в сердце. – он взглянул на меня, как бы что-то оценивая, затем снова перевёл взгляд на Харадгила. – Интересная эта рана. – заметил он, поднимаясь и отступая на несколько шагов. Я подошёл ближе. Удар, видимо, был очень хорошо рассчитан, так как приходился сбоку, чётко между рёбер и, как заметил Элдуин, как раз в сердце, что обеспечивало мгновенную или почти мгновенную смерть. Пока я так стоял, глядя на тело Харадгила, Элдуин окликнул меня. Я подошёл к нему.
- Достань свой меч. – сказал он, сам вытащив свой. Я последовал его примеру.
- Теперь, встань здесь. – он взял меня за плечи и поставил лицом к выходу, а сам зашёл в подземный коридор шага на три.
- Итак, я бегу на тебя, как мы столкнёмся? – он подошёл вплотную и мы медленно скрестили мечи. – Теперь, предположим, я побеждаю. – он отвёл в сторону мой меч, сделав сразу несколько шагов вперёд и разворачиваясь.
-Повернись. – я стал разворачиваться, обратившись к нему левым боком. Он, делая вид, как, если бы хотел меня заколоть, слегка прислонил конец меча к моим рёбрам, однако именно того места, где проще было бы задеть сердце, коснуться не получилось, при том он задел мою руку. Мы проделали эти действия ещё раза три, но, всё же, пришли к выводу, что из подобного положения меч сквозь рёбра, не задев руку, воткнуть было невозможно, тем более, что его нужно было воткнуть под большим углом сверху вниз, что уж неминуемо задело бы руку. Отмёл Элдуин и своё же предположение, что Харадгил мог отвлечься, чтобы биться с кем-либо другим из неприятелей, в то время как первый и убил его самого.
- Но, он же не стоял на одном месте в таком случае. – завершил это предположение Элдуин. – Он мог бы получить удар в спину, но не под руку. – он встал рядом, так что теперь мы стояли плечом к плечу, повернувшись лицами ко входу.
- Такой удар мог быть только… - он слегка нахмурился, прикусив нижнюю губу и глядя на тело Харадгила.
- А, теперь представь, – он снова обратился ко мне. – Что сейчас приближается враг, как ты мечом размахнёшься?
- Ну, как обычно. – ответил я, поднимая меч над головой, как бы намереваясь разрубить воображаемого противника.
- Вот именно! Ты поднимешь руку, тем самым ты откроешься.  – он как бы замахнулся и снова приставил меч к моим рёбрам.
- Следовательно, такой удар мог быть только тогда, когда рука поднята вверх. Поэтому плечо и не задето, и меч входит под нужным углом.
Мы повторили это ещё раз – действительно, всё сходилось. Вот тут-то меня, как молнией ударило – неужели убийцей был один из наших! Вот, только, кто?
- Сам хотел бы понять. – ответил Элдуин, когда я спросил его об этом. – Верить в то, что кому-то из неприятеле, всё же, удалось ранить Харадгила именно так, не очень то и просто. Для этого нужны идеальные обстоятельства, какие – ты понимаешь. Впрочем, можно предположить, что оно могло так получиться. Также, можно во всём подозревать Торонлау – он единственный вернулся без единой царапины. Однако, он всегда был превосходным воином и бился умело. Если же это и он, то у меня всё равно нет доказательств, что это его рук дело. Почему он, тогда, не убил Ангбрита?
- Может, его раньше ранили? – предположил я. – Ну, не было смысла его убивать тогда.
- Он ранен не слишком сильно, в любом случае, сознание он не потерял, значит мог всё это видеть. Невозможно предположить также и то, что убийцей мог быть и сам Ангбрит, иначе Торонлау всё равно пришлось бы его убить. – Элдуин говорил это, не переведя взгляд с тела Харадгила.
     Я снова посмотрел на тела убитых, сейчас могло показаться, что Харадгил был убит Гвайнером. Хотя, разумеется, они могли бы раз пятнадцать за всё это время поменяться. Да, вот незадача-то! Я перевёл взгляд на девять мёртвых вражеских тел, лежащих неподалёку. Что ж, это утешало, ни одни наши воины полегли. А, хотя, может, и нет никакого предателя? Ну, мало ли что могло случиться? Я посмотрел на Элдуина. Он стоял, отбивая пальцами какой-то ритм по клинку меча и теперь напряжённо всматривался вдаль.
- Что, кто-то мог убежать? – спросил я, решив подойти ближе.
- Вполне возможно, хотя Торонлау и говорит обратное. – вдруг глаза его блеснули. Я мгновенно понял, что он заметил, а, потому спросил сразу:
- Когда они подойдут?
- Сегодня ночью, в лучшем случае, рано утром. – Элдуин, не глядя, вложил меч в ножны. – Идём. Всем нужно подготовиться.
     И мы снова пробирались по подземному ходу, с середины которого я опять почувствовал запах чадящих факелов. О, как противен он был после чистого морозного воздуха, пускай пропитанного запахом крови и смерти. Но здесь, в этом дыму я просто задыхался. Вдруг, в какой-то момент я понял, что мне надоело убивать. Мне захотелось мира, захотелось любви, а, главное, Родины, по которой я вдруг затосковал. Где сейчас мой отец, моя мама, мои сёстры? Мой Альбион? За что мы сражаемся здесь? Да, и будет ли от этого толк, если мы все погибнем от рук предателя? Кого мы спасём? Что мы докажем? Ради чего и кого будет наша смерть? Ответа на эти вопросы я найти не мог. Собственно говоря, сейчас их искать было некогда, так как Элдуин сообщил Хаэлсарну о приближающемся войске и нам всем нужно было подготовиться к очередной битве. Правда, до того, как Хаэлсарн отдал этот приказ, мы ещё долго спорили и совещались, что теперь делать. На нас шло около тысячи человек, благо, что не десять тысяч, однако снова биться в узких коридорах укрепления не хотелось, да и не выгодно как-то было, тем более, что раз на раз не приходится. Но, для того, чтобы не впускать их в укрепление, нужно было перекрыть все ходы, что сделать за пол дня было невозможно. А наши враги именно там и пойдут. Со стен, или с вала мы ещё могли бы их обстрелять, но вряд ли бы они направились на главные ворота, разве, только, для отвода глаз. Короче, придумывать нужно было быстро, и что-то дельное. Только, вот, что?
- Что будем тогда? – спросил Росхир. Хаэлсарн пожал плечами.
- Не знаю.
- Можем уйти, пока не поздно. – предложил Элдуин.
- Уйти! – Хаэлсарн фыркнул. – Нет, мы не побежим! Один раз победили, и сейчас победим!
- Будь моя воля, мы вообще бы не совались сюда. – пробормотал Элдуин. К счастью, Хаэлсарн не услышал.
- Так, что предлагаете? – спросил он.
- Можно устроить им такую же засаду, как нам здесь сделали. – ответил Лослен.
- Или ещё в ходах встретить. – вставил Росхир.
- Я полагаю, что на них лучше напасть здесь. – поддержал Лослена Торонлау. – Снова разобьёмся на группы и вырежем их.
- Хорошо. Я считаю, все согласны. – Хаэлсарн сказал это, оглядывая нас всех. Я уже готов был открыть рот, чтобы сказать, что согласен, как меня опередил Элдуин.
- Нет, не все. Этот план нам не подходит.
Хаэлсарн закатил глаза.
- Что тебе не нравится?! – то ли прорычал, то ли прохрипел он.
- Они не разделятся на группы, как то сделали мы, а, если они пойдут все вместе, то соотношение сил будет более, чем неравным. А в коридоре биться – это не на поле. Ты не сможешь лавировать, делать «потоки», нападать с флангов. Нас просто вырежут.
Хаэлсарн только махнул в его сторону рукой и отвернулся.
- И, откуда у тебя такая уверенность, что они не разделятся? Когда мы сюда вошли, они здесь все были разделены. – возразил Лослен.
- Тогда мы были нападающей стороной, а они – знали о наших планах. Но, тогда они защищались, а когда они нападают, то нападают все вместе. Неужели ты забыл?
- Может, в этот раз они разделятся? – возразил Хаэлсарн.
- Они разделятся потому, что Хаэлсарн, сын Бэлегона этого хочет? Нет, тактику они не изменят.
Хаэлсарн смерил Элдуина злобным взглядом.
- Ну, и. Что тогда ты предлагаешь? – спросил он, сложив свои огромные руки на груди и свысока глядя на сына Эредгила. Элдуин, двумя руками пригладил волосы. Все мы смотрели на него, ожидая, что он скажет. Он же, чувствуя на себе наши оценивающие и выжидающие взгляды, сосредоточенно смотрел на каменный пол, сдвинув брови и тоже скрестив руки на груди. Впрочем, картина получалась несколько интересной: Элдуин и Хаэлсарн стояли в одинаковых позах, друг напротив друга, одинаково глядя вниз и почти с одинаковыми выражениями лиц. Просто, Хаэлсарн со своего огромного роста (он был почти на полторы головы выше сына Эредгила, как, впрочем и всех нас) глядел на Элдуина, а тот продолжал разглядывать каменный пол. Всё это их стояние длилось не более половины минуты, когда брови северянина вдруг поднялись и он перевёл свой спокойный и уверенный взгляд на сына Бэлегона.
- Огонь. – негромко и коротко сказал он.
- Что? – недовольно протянул Хаэлсарн. - Какой огонь?
- Обычный. – также спокойно ответил Элдуин. – Мы можем их просто поджечь.
- Да, ты в своём уме?! – воскликнул Лослен. – Мы и себя подожжём! Я не слишком желаю сгореть заживо в этом укреплении!
- А это было бы не плохо. – в полголоса заметил Элдуин.
- Чего ты там пролепетал?! – Лослен схватил меч и бросился на Элдуина, который, однако успел отразить удар. Мы на миг замерли. Нет, я знал, что эти двое – злейшие враги, но не до такой же степени! Ещё не хватало бы, чтобы они сейчас друг друга порешили! К счастью, дальше, чем за два удара дело не зашло, так как поспешил вмешаться Хаэлсарн:
- А, ну! Прекратите! Вы, оба! Чего резню устроили?!
Мы все вздохнули с облегчением, увидев, что эти двое остановились. Впрочем, нападающей стороной был Лослен, Элдуин только защищался, однако Хаэлсарн набросился с упрёками именно на сына Эредгила. Впрочем, может, он говорил это им двоим, однако молнии из его глаз летели только на северянина.
- Так биться не хочешь, а со своими – пожалуйста! Ещё попробуйте мне тут схватки устраивать! Оба в Сид хотите отправиться?! Но, уж нет! Ты ещё предателя не нашёл! – это замечание, уже точно, было обращено к Элдуину, что заставило последнего вскинуть брови и устремить на вождя пронзительный и даже несколько раздражённый взгляд. Хаэлсарн, в конце концов, успокоился.
- Ну, что ты там решил? – спросил он, наконец. – Хочешь укрепление спалить?
- Нет, укрепление я не собираюсь поджигать. – уже спокойно начал Элдуин. – Посмотри сам, стены и пол каменные, так что мы можем не бояться пожара. Мы завалим двери, ведущие в подземелье, камнями, с этой стороны. Предварительно натаскаем вниз много соломы, так, чтобы она весь пол закрыла толстым слоем…
- Ты где солому возьмёшь? – перебил Хаэлсарн.
- Здесь есть конюшни, следовательно, солома просто обязана быть. – Элдуин продолжал. – Сделаем над пятью выходами подобия дверей от ловушек. Можно скрепить доски и на них насыпать камни. Затем, человека по три из отряда спрячутся в темноте ходов, прихватив факелы, которые можно будет держать под шлемами, чтобы огня не было видно. Пропускаем всё войско внутрь, и, как только последний из неприятелей отойдёт хотя бы на несколько шагов от хода, бросаем в середину подземелья по факелу, или по нескольку зажжённых стрел. Резко перерубаем верёвки, держащие поддоны с камнями и таким образом оставляем наших неприятелей один на один с огнём. Жестоко, конечно, зато действенно.
Никто из нас даже не произнёс ни звука, пока Элдуин говорил всю эту речь, причём в своей обычной спокойной манере, как, если бы рассказывал о жизни растений, а не о плане истребления войска наших неприятелей. Признаться, я не то, что не ожидал от него подобного плана, но даже не мог предположить, что он способен придумать его. Мои мысли озвучил Лослен:
- Вот, уж, не ожидал я от тебя. Откуда вдруг такая жестокость, Элдуин?
Сын Эредгила не отвечал, продолжая вопросительно смотреть на Хаэлсарна, который теперь стоял, глядя себе под ноги и, нахмурив лоб, видимо, оценивал план. Не знаю, сколько бы мы молчали, пока я, в конце концов, не решился сказать, что план вполне приемлем. Росхир тут же не замедлил подтвердить мои слова. Даже Лослен, который всегда ненавидел Элдуина, заметил, что план не плох, однако, так и не сказал, согласен он сам с этим планом, или нет. Только Торонлау высказался против, однако доказать или объяснить, почему он так считает, он не смог. Хаэлсарн же всё ещё стоял, не проронив ни слова, но теперь он уже смотрел не на пол, а на Элдуина.
- Ты согласен? – спросил северянин. Хаэлсарн на секунду отвёл сосредоточенный взгляд, но после, снова взглянув на Элдуина, кратко ответил:
- Да.
- Тогда, прикажешь начинать? – снова спросил Элдуин. Хаэлсарн помолчал ещё несколько секунд.
- А, если они, всё же, нападут с двух сторон? – вместо ответа задал он вопрос.
- Тогда весь остальной отряд будет вести обстрел со стен, но это вряд ли произойдёт. Они не рискнут нападать снаружи. – ответил Элдуин.
- Ну, смотри. Если они разделятся и пойдут с двух сторон, я сам перережу твою глотку, чтобы не слышать от тебя ни звука. – прошипел Хаэлсарн. Он откинул голову встряхнув волосами.
- Начинайте подготовку! – скомандовал он.
     Элдуин тотчас же отдал распоряжение кому принести солому, кому доски, кому камни, да побольше размером, а кому найти верёвки и весь отряд, как один, ринулся выполнять его приказ. Вскоре солома была уже натаскана, огромные доски, отодранные от каких-то сооружений грудой лежали посреди подвала, Харадлонд и Росхир проверяли прочность верёвок, а мы с Элдуином сколачивали поддоны для камней.
- Почему он так сказал? – спросил я, имея в виду Хаэлсарна и его слова, обращённые к Элдуину. Мне было обидно за своего друга, да, впрочем, я и опасался за него. У Хаэлсарна был горячий нрав, так что он мог в пылу гнева, чего доброго, действительно прикончить того, кто ему не нравился. Другой разговор, стал ли бы он об этом сожалеть, однако сожалей, не сожалей, но, жизнь моему другу он бы не смог вернуть.
- Видишь ли, Наурглор. Я, наверное, слишком часто возражаю ему, вот он и злится на меня. Наверное, мне самому надо чаще молчать, а я пытаюсь что-то ему объяснить. Это тоже неправильно.
- Но, ты ведь, по делу возражаешь. – заметил я. – И план у тебя нормальный. Он что, не понимает этого?
- Я думаю, он понимает, но признать этого не хочет. – ответил Элдуин. Его манера разговора была очень спокойной, однако именно по ней я понял, что Элдуин не намерен продолжать подобный разговор, сводившийся к обсуждению Хаэлсарна. Что ж, пришлось мне сменить тему. Мы некоторое время говорили о нашей тактике, как я, слишком увлечённо описывая представляемые мною мучения сгорающих в пламени врагов, вдруг залепил себе со всего размаху молотком по пальцу. Боль, последовавшая за этим действием заставила меня дико взвыть, чем и обратить на себя внимание находящихся на другом конце огромного подземелья Харадлонда и Росхира, которые, чуть было не повесились на натянутых верёвках, видимо, не ожидая услышать такого вопля, который вырвался у меня. Даже не знаю, как моей глотки хватило, чтобы так громко заорать.
- Не сломал? – Элдуин тотчас схватил меня за кисть руки и осмотрел мой палец.
- Вроде, нет. – простонал я, когда он коснулся моего посиневшего ногтя.
Он взял мою кисть двумя руками и так держал около полу минуты.
- Уже не так больно? – спросил он по прошествии этого времени.
- Нет. – боль действительно спала. Я осмотрел свой палец –синяк почти прошёл, оставив от себя лишь крохотное красноватое пятнышко и рука теперь действовала по-прежнему.
- Как ты это сделал? – я недоумевал. Такого, ведь, не бывает, чтобы подобная травма заживала так быстро. Я должен был бы промучиться с неделю, а то и две. Хотя, тогда, когда меня ранили, ещё на Альбионе, я должен был бы пролежать с месяц, а я лежал лишь четыре дня. – Ты что, целитель?
- Если хочешь, можешь меня и так называть. – ответил он.
- А, ты где этому научился? – я не хотел униматься, хотя прекрасно понимал, что Элдуину подобная тема не особо нравится. – В Элфине?
- Как тебе сказать, я это с самого рождения умею делать. – Элдуин продолжал заколачивать гвозди, как бы желая отвлечься на что-то и не отвечать.
- Значит, у тебя дар такой?
- Можно и так сказать.
     Я взглянул на него внимательней. Элдуин это почувствовал, однако глаз не поднял.
- Я не люблю об этом говорить. Давай сменим тему. – он вбил последний гвоздь с моей стороны и теперь перешёл на мою.
- Почему? Нормальная тема. – не отступал я. – Я тоже хочу иметь такой дар.
- Если желаешь, значит тоже будешь иметь. – ответил он. – А теперь, прошу тебя, приступи к работе.
«Безнадёжно» - подумал я, заколачивая последний гвоздь. – «Ну, ничего. Будет подходящее время – расспрошу его обо всём». С этими мыслями я снова стукнул себя уже по второму пальцу.
     Не знаю, за сколько времени, но, по-видимому, очень быстро мы успели полностью подготовиться. Над пятью входами висели подобия деревянных плотов (правда, уплыть бы, они не уплыли), нагруженные камнями. С четырёх концов, перекинутые через укреплённый в стене брус шли верёвки, которые крепко завязывались за вбитые в землю колья. Можно предположить, что подобные «творения красоты и изящества» было более, чем заметно, однако оказалось наоборот: в полумраке подземелья камни на «плотах» сливались со стеной, так что только знающий человек мог различить, где стена, а где – куча глыб. На полу толстым слоем (почти до середины голени) лежала солома, поверх которой наши заботливые руки уложили старые иссушенные доски. Сам не знаю, откуда их натащили; то ли откуда-то сверху, то ли от дверных проёмов отодрали. Впрочем, это не суть важно. Поверх этих досок ещё небольшим слоем лежала солома – такой двойной её слой обеспечивал уверенность в том, что доски тоже загорятся. Да и затоптать огонь будет невозможно, если горит не только что-то сверху настила, но и под ним. Деревянные двери, ведущие на лестницы, были завалены камнями с внутренней стороны, то есть, с лестницы. Итак, такова была наша подготовка – теперь оставалось лишь дождаться неприятелей. И мы затаились в ходах, по три человека в каждом. Поначалу, правда, было предложено отправить в ходы по пять человек, но Хаэлсарн решил, что пять – будет много, так что все единогласно с ним согласились, даже Элдуин. Однако и здесь не обошлось без споров. Хаэлсарн отправил вместе со всеми и Торонлау, чему не замедлил воспротивиться Элдуин. Благо, что весь этот спор происходил не в присутствии самого Торонлау. Спорили они минут пятнадцать, пока Хаэлсарн, в конце концов, окончательно не разозлился и не сказал, чтобы Элдуин в таком случае сам выбирал, кто пойдёт. Что ж, северянину это было только в радость. Он очень быстро выбрал четырнадцать человек из отряда, распределив, кто где стоит. Так, если перечислять слева направо, то в первом ходу были Арэмин, Глорфин и Гилрос, во втором – Таранаур, Ангрос и Бэлеграс, в третьем – Гонкир, Харадлонд и Эредгон, в четвёртом – Серегил, Моранор и Нимлос57, ну, а в пятом – Росхир, Элдуин и я. Причём именно мне была доверена ответственность за бросание факела, который я теперь держал, прикрывая огромным шлемом. Элдуин же и Росхир должны были перерубать верёвки. Скажу честно, перерубать одновременно сразу две верёвки – это не так-то уж и легко, ведь стоило хоть кому-то из перерубщиков задержаться хоть на долю секунды, один конец «плота» наклонится раньше, другой позже и камни посыплются неровно и не смогут полностью завалить ход, а отсюда и все вытекающие последствия, далеко неблагоприятные для нас. Поэтому я в этом деле и не участвовал – бросать факел куда проще.
     Сколько мы стояли в тёмном подземном коридоре, когда пришло время туда переходить, я точно сказать не могу, но не больше получаса. Снаружи было уже достаточно темно, так что наше передвижение издали и не слишком-то заметили бы, однако Элдуин настоял, что отправиться в эти ходы нужно раньше, мало ли что может быть. Пришлось послушать его. Теперь мы стояли, ожидая, когда, в конце концов, наши враги явятся сюда. Моё сердце даже забилось радостью, когда в ходах раздались звуки приближающихся шагов.
- Сколько их? – шёпотом спросил Росхир, прильнув к стене.
- Человек двести. – отозвался Элдуин. В этот момент в глубине коридора мелькнул тусклый свет.
- Звезда Альбиона! Они с факелами! Росхир, Наурглор! Опуститесь на колени!
     Мы тотчас же свернулись чуть ли не в четыре погибели, забившись за выступы в углы между стенами и полом, боясь даже вздохнуть лишний раз. Теперь в голове могла крутиться одна единственная мысль: хоть бы нас не заметили! Но, видимо, Удача подружилась с Морриган, которая, явно, была на нашей стороне. У наших неприятелей было факелов двадцать, не больше, причём они больше чадили, чем освещали, заволакивая свой свет в клубах своего же дыма, так что мы вскоре даже успокоились, решив, что с подобным освещением заметить нас будет очень трудно. Зато мы теперь могли спокойно пронаблюдать за их продвижением, тем самым успев представить, как со стороны могли выглядеть мы, когда пробирались по этим же ходам. Зрелище было очень даже весёлым, когда мы видели, что они, подобно нам в своё время, запинались о различные выступы на полу и при этом ругались на своём языке, который и без ругани-то казался что ни на есть грубейшим.
Они проходили мимо не так уж и долго, может, минут пять, что, однако, успело мне надоесть. «Скорее бы уже прошли! Ноги затекают!» - думал я, глядя им вслед. Они выходили, внимательно озираясь по сторонам, видимо, ожидая, когда подойдут остальные части из войска. Никто к дверям не спешил. Когда они все пошли, я облегчённо вздохнул. Наконец-то можно было спокойно улечься и растянуться на полу, чтобы продолжать наблюдение с большим для себя удобством.
- Где их главарь? – спросил Росхир.
- Он, точно, не по нашему ходу шёл. Скорее всего, он появится из первого выхода. – ответил Элдуин.
- Может, из третьего?
- Нет, скорее, из первого.
- Спорим, из третьего!
- Найди лучшее время для споров. – усмехнулся Элдуин.
- Если я проспорю, - не унимался Росхир. – С меня алмаз. Ну, который я тут нашёл. Если ты – с тебя твоя стекляшка со звездой.
     Росхир имел в виду медальон Элдуина. Знал бы он, что это была не стекляшка, а тот же самый алмаз, только обработанный. Этот размером с треть ладони алмаз был овальной формы и в нём была заключена восьмиконечная звезда, сделанная, казалось, из серебра, но этот материал был более блестящим, чем серебро.
- Что-то с тобой сегодня не так. – протянул Элдуин. В этот момент из первого хода появился очередной отряд, во главе которого шёл человек, по высоте своей напоминавший Хаэлсарна, только с длинной косматой бородой и этак, лет на десять старше нашего вождя. Впрочем, по всему его виду было понятно, что он и есть предводитель этого войска.
Росхир схватился за голову.
- Плакал мой алмаз. – простонал он.
- Оставь свой алмаз себе, я всё равно на спор не соглашался.
Росхир хмыкнул. Я же сейчас думал лишь об одном – на этой тысячи сейчас немало медальонов. Жаль, что не получится сейчас их всех собрать.
     Вскоре показались и остальные части войска. Я даже на некоторое время успел удивиться, как это подземелье вмещает в себя столько много человек!
- Так, подготовимся. – Элдуин медленно перебрался к своей стене, Росхир к своей. Я остался с факелом наедине. Понятно, что об особом расчёте времени и говорить было нечего, так что единственное, что было оговорено – следить за пятым ходом, то есть за нами. Когда мы бросаем факелы, тогда же это делать и всем остальным, главное, не с большим промежутком времени. Минуты сложились в года, прежде чем нога вождя ступила на ближайшую к нам лестницу. До меня донёся голос Элдуина:
- Ты готов?
- Да. – к этому времени я уже стоял на полусогнутых ногах, сжимая в правой руке факел, а левой придерживая шлем.
- Тогда. – пауза. – Давай!
     Я сорвал шлем и метнул факел, да так, что он как раз попал за шиворот вождю. В этот же момент раздался грохот падающих камней и вход был перекрыт. Камни образовали такую плотную стену, что не было слышно ничего, что происходило внутри. Оставалось только надеяться, что у остальных тоже всё получилось и выбираться из этого хода. Впрочем, это было сделать куда легче, чем швырять в людей горящие факелы или перерубать верёвки. Мы быстро прошли по ходу (быстро, это сравнительно, разумеется, так как мы с Росхиром ещё не успели до конца запомнить, какой выступ следует за каким и где ожидать очередную яму) и выбравшись наружу, направились к железным воротам – проход сквозь вал. По пути к нам присоединились остальные двенадцать человек и у каждой группы Элдуин не преминул спросить, всё ли прошло хорошо, на что от каждого получил утвердительный ответ. Так все мы пятнадцать человек вошли в укрепление, теперь уже с главного входа, где нас встретили Хаэлсарн, Лослен и обиженный, что его не взяли, Торонлау. Про весь отряд я уже не говорю, понятно, что нас ожидали с нетерпением.
- Ну? Все справились?  - спросил Хаэлсарн, как только мы вошли.
- Всё в порядке. – ответил Элдуин. – Можешь даже открыть одну из дверей и сам в этом убедиться.
Хаэлсарн на секунду остолбенел, видимо, не совсем поняв, о чём говориться, но после рассмеялся.
- Ясно. – протянул он, просмеявшись.
     Тем временем мы с Росхиром отошли в сторону, вернее, мой друг, с загадочным выражением лица, взяв меня за руку, отвёл к стене и как-то заговорщически улыбаясь, спросил:
- Наурглор, тебе нравятся действия Хаэлсарна?
- Ну, в общем не всегда. А, что?
Росхир усмехнулся.
- Я тут в комнате одной, ну, хранилище, наверно, бочку нашёл. С вином. Надо ещё друида найти.
- Бочку с вином? – я едва сдержался, чтобы не расхохотаться на всё укрепление. – Ну, Хаэлсарн, держись!
- Ну, а кто друидом будет? – сквозь сдерживаемый смех снова спросил Росхир.
- Да, хотя бы Элдуин. Чем не друид? Всё знает, всё повидал. Да, кстати! Представь себе! Он – целитель! – тут я понял, что проболтался. Росхир удивлённо посмотрел на меня, затем взглянул на Элдуина (они опять что-то обсуждали с Хаэлсарном), после чего снова перевёл взгляд на меня.
- Целитель? А, он, что, исцелил кого?
- Ну, меня, например. – Я перестал говорить в полголоса и перешёл на шёпот. – Помнишь, когда меня ранили? Он меня за три дня исцелил. А сегодня я себе два пальца отшиб молотком, так он мне и их вылечил.
Росхир слегка усмехнулся, однако взял меня за руку и осмотрел мои пальцы.
- Ты которые отшиб? – спросил он, выворачивая мне чуть ли не всю кисть.
- Ты, полегче! – шёпотом прикрикнул я на него. – Вот. – Я сжал пальцы в кулак, оставив только указательный и средний. Росхир внимательно осмотрел их.
- Ничего не вижу. – сказал он, отпуская мою руку. – А, что, ты сильно залепил?
- Ну, конечно, сильно!
Росхир хмыкнул, снова взглянув на Элдуина.
- Только, Росхир. – обратился я к своему другу. – Ты, там, никому не говори об этом. Он просил меня не рассказывать.
- А, - протянул Росхир, усмехнувшись. – Проболтался? Ну, ничего. Я не скажу. А, вообще, Наурглор, пойдем-ка, выпьем. Ну, пока никто не видит.
- Пошли! – я был более, чем рад. Да, зачем тратить вино на Хаэлсарна, когда можно получить больше удовольствия, выпив его? Мы обняли друг друга за плечи и тихо прошли по коридору до конца, где свернули влево и вошли в какую-то комнату.
     Что последовало дальше, я плохо помню. Сначала мы выпили по три огромных чаши, брошенных рядом, великолепного вина, оказавшегося через чур крепким. А потом комната начала кружиться вокруг, как в какой-то пляске, когда пляшешь на служениях вокруг костра. Помню лишь то, что жаловался Росхиру на свою судьбу, на первую и невзаимную любовь и на Хаэлсарна. Потом мы сидели, обняв бочку с двух сторон и вопили какие-то песни, о чём, хоть убей, не вспомню. Последнее, что я увидел как бы сквозь сон – лица Хаэлсарна, Лослена и Элдуина, особенно, когда последний склонился надо мной.
- Элдуин? – икнул я, отпивая остатки из чаши, после чего перед глазами всё заволок туман и я, похоже, уснул.