Рисовый повар. История первая. Дима

В тот понедельник гостей почти не было, а те, которые были, уехали часа в два - в три ночи. В зале осталось несколько человек из персонала, в частности ди-джей, официантка, администратор и бармен. Охранник мирно дремал у себя в кубрике, а мы с Татьяной Григорьевной (мойщицей) торчали на кухне. Она домывала посуду, а я сидел за столом и спокойно попивал горячий чай. Заказов в этот день было по минимуму, делать было нечего, поэтому меня уже начинало клонить ко сну.
Тетя Таня была весьма добродушной женщиной лет... Не знаю даже скольки. Насколько я помню, она говорила, что до пенсии ей оставался один год. Я не в курсе, какой у нас в России пенсионный возраст, но суть рассказа не в этом. Раньше, еще до того, как я сюда устроился, Татьяна Григорьевна работала здесь на бизнес-ланчах, но потом их упразднили и наше заведение перешло на ночной режим, а она осталась там в качестве мойщицы.
Не помню, с чего тогда начался разговор, так что я начну с упоминания  о человеке, из-за которого я и решил написать эту историю.

- Дима Илье щас систему последнюю установил на компьютер... - начала Татьяна Григорьевна.
- Дима? Какой Дима? - спросил я ее.
Илья - это шеф-повар, с которым я работал, а компьютером был нетбук, купленный им не так давно в кредит.
- Ну, какой Дима... Он тебе привет часто передает, а ты его вспомнить не можешь.
- Ааа! Да, понял-понял...

Я пересекался с этим человеком на Новый Год. У нас в заведении было два зала, в новогоднюю ночь один из них был снят в аренду какой-то организацией для проведения вечеринки, а второй зал обслуживали мы. Дима тогда приехал, чтобы помочь Татьяне Григорьевне с посудой и с уборкой обоих залов. Он был довольно крупным, можно сказать откормленным мужиком лет тридцати пяти - сорока, помню, я все не мог понять, кем он ей приходится. То ли сыном, то ли другом, то ли просто каким-то родственником. Он упоминал про линзы минус десять - минус двенадцать, которые Дима где-то заказывал. У меня у самого зрение минус полтора - минус три и я могу себе представить, что тогда значит «минус двенадцать». Помню, Дима говорил, что жалеет, что не пошел учиться в мою отрасль (на момент написания я заканчиваю третий курс по специальности «технолог общественного питания»). Он обосновывал это тем, что «и сыт всегда, и баб у вас по любому много там вертится».
Я быстро распознаю людей своего типа. Иногда в каком-нибудь первокурснике я узнаю самого себя. Обычно у таких ребят (я не про себя, я уже исправляюсь) нет ни друзей, ни девушек. Есть только знакомые. Может быть это вызвано неумением общаться с людьми или замкнутостью, может быть чем-то еще. Но он был одним из них. Только взрослым. Со своей стороны я бы добавил, что если в твоем университете больше половины девушек, то это еще не значит, что одна из них станет твоей.

- Мне? Привет?!
- Ну да, говорит: «как Серегу увидишь (меня, кстати,  зовут Сергей), привет ему передавай!» Запомнился ты ему.
- Не ожидал, честно.
- Да вы с ним по характеру похожи, поэтому, наверное, и запомнил. Он же тоже такой неразговорчивый, скромный, лишний раз ниче не скажет...
- А, ну это да! Да я в принципе понимаю, что человек - существо социальное, и я люблю общаться с людьми. Но обычно получается, что я смотрю на человека, с которым хочу поговорить и понимаю, что даже не знаю, о чем у него спросить или что ему сказать, а если я начинаю судорожно придумывать темы для разговора, то, как правило, ничего хорошего из этого не выходит.
- Да он также, наверное. Кроме как по делу редко о чем говорит, да и о себе рассказывать не любит. Вот он, кстати, зрение себе недавно сделал, щас ходит без линз, довольный такой, деловой. Димка наш, которого мы с помойки подобрали.
- В смысле??
- Ну, в прямом. Он же бомжем раньше был.
Я не понимал, о чем она говорила.
- В смысле бомжем? А откуда вы его знаете тогда?
- Ну, так я его и подобрала.
- Как это?
- Ну, он на свалке раньше жил, там охранял че-то за копейки, и в магазин к нам все бегал за продуктами. А я там продавщицей тогда работала,  ну так начала присматриваться к нему, вроде порядочный, не пьет, не курит, ну и начала расспрашивать потихоньку, что, откуда, где живет. Говорил, в контейнере в каком-то. Ну, я как-то решила сходить посмотреть.  Вот представь себе: железный контейнер, внутри него посередине кровать стоит железная, тряпками застелена. А под ней тены нагревательные самодельные. А на дворе тогда ноябрь был. Я у него потом спрашиваю: а что ж ты делаешь, когда свет отключают? У нас тогда частенько электричества не было. «А я, теть Таня, тогда трамвая первого дожидаюсь, в него сажусь и греюсь». Вот так вот. Худой был тогда, как дрыщ. В тридцать два года! Это щас он отъелся уже, а тогда он килограмм гречки себе сварит и всю неделю ест.
- Не ожидал...
- Он сам с Молдовы. Мать с отцом разошлись у него, он потом жить начал с матерью и отчимом. А отчиму то че, он своих детей вырастил, а чужие ему нафиг не нужны. В общем, отношения у них не самые лучшие сложились. А Дима же еще умный был. Семь классов закончил, сказал: «не нужна мне эта школа, неинтересно», и пошел крыши крыть. Вот он до 17 лет крыл крыши. Потом ему родители сказали, либо иди учись, либо полностью сам себя обеспечивай. Дима подумал-подумал и сказал: «да пошли вы все нахер» и ушел. А тут еще друг с морей вернулся, хочешь, говорит, на кораблях больших работать?
Тот и говорит: «Хочу!»
И уехали они на Дальний Восток.
Вот так он потом двенадцать лет в морях и проходил.
Денег подзаработал, женился, дочку ему жена родила... А потом его команду владелец судна на бабки кинул, и он за полгода ничего не получил. Квартиры, которую они снимали, у него уже не было, жена документы все его порвала и с ребенком уехала. А он вообще сошел в порту в совершенно чужом городе, без денег, без ничего. Деньги кончились, и друзья все сразу поисчезали. Поэтому он щас друзей с большой опаской заводит, говорит, «теть Таня, если деньги есть, то и друзья всегда рядом вертеться будут. Как только деньги закончатся, никого рядом и не останется!».
- Да, - сказал я, - что-то в этом есть.
Отчасти его позиция была правильной. Отчасти. Я надеюсь.
- Так вот он и остался один, в чужом городе, без паспорта, без документов и даже без гражданства российского. Бомж. Вот я сыну и говорю как-то: «сына, давай бомжа приютим?». - На ее лице появилась улыбка. - «Ну давай, мам, че мы, не люди, что ли?» У него ж зрение тогда плохое было, не выдел ни хрена, да и денег на линзы не было, я вообще не понимаю, как он там че-то где-то охранял. Ну вот, мы его к себе и взяли. Линзы ему купили, на работу его грузчиком устроили в магазин. Потом мы к юристам ходили, в посольство ходили, узнавали, что и как сделать, чтобы гражданство российское ему оформить и паспорт получить. Запрос в Молдавию сделали. Я всех своих знакомых на уши подняла тогда, потом поляну всем накрывала. Сын Диме компьютер где-то раздобыл, тот учиться начал их ремонтировать. Самоучка. И выучился, как ни странно!
Через год только ему паспорт сделали.  Помню, он счастливый такой ходил. «Всё, - говорит, - теперь я законный гражданин России!» Потом в порту он работал, компьютеры обслуживал. Через пару лет под сокращение попал. Он же без диплома без всякого был: его первым и уволили. В другое место пошел.
Так вот шесть лет он у нас и живет. Недавно вот денег накопил, операцию на глаза сделал: щас лучше меня даже видит.
Я ему уже и как мать ему, и как сестра, и как подруга. Прописки у него нет только. Я ему говорю, что с чего-то то нужно начинать. Надо дом где-нибудь брать, или квартиру на окраине хотя бы. Хочу, чтоб у него под конец жизни угол свой был.

Вот, в общем-то, и всё, что я вспомнил. Я не стал ничего добавлять, только поменял имена.
Эта история заставила меня о многом задуматься. Например, о том, какой иногда может быть наша жизнь, о миллионах людей, добрых и злых, сильных, слабых, успешных и не очень. О человеке, который уверен, что без денег не будет не любви, не друзей. Деньги всегда играли большую роль в судьбе человека. Но одних денег мало, нужно что-то еще. Что-то, что заставит других любить тебя по-настоящему. Кому-то повезет в этом больше, кому-то меньше. Но, так или иначе, все это наша жизнь и каждому суждено прожить ее по-своему.