Страдания по Майрхофену. Часть 2

Догнав симпатичную австриячку у выхода, я попросил ее уделить мне некоторое время. Она охотно согласилась, и мы расположились за столиком летнего кафе на набережной. Я заказал девушке кофе со штруделем, и уже через несколько минут общения мы незаметно перешли на «ты».

«Понимаешь, Пауль!» - говорила Марта, глядя на меня красивыми голубыми глазами. – «Гюнтер хороший малый, но он не умеет сопереживать!»

Я посочувствовал ей, но предположил, что длительный брак сглаживает неровности в общении близких людей. Марта рассмеялась, хорошее настроение вновь вернулось к ней, и я услышал долгожданное продолжение.

Так получилось, что жених одной из подруг Марты - Карл, работает оберконтролером на линиях городского транспорта Инсбрука. По улицам он обычно передвигается на служебном велосипеде, который оставляет на остановке, когда пересаживается в салон автобуса или трамвая. Угораздило же его нарваться на упомянутую компанию, когда та нарезала по городу очередной круг!

Увидев перекатывающиеся по полу пустые бутылки и свежие окурки самокруток, Карл сразу же вспомнил отца, и у него испортилось настроение.

Дело в том, что «Фатер» оберконтролера во время Второй мировой воевал на Восточном фронте и часто рассказывал сыну про самобытность русских солдат. Как они пьют водку и курят самосад, и вообще. Так что с самого раннего возраста он относился к русским, хоть и с известной долей любопытства, но все равно настороженно. «Герру Оберсту» запах самосада был неизвестен, зато он отлично знал, как пахнет свежая конопля. Учуяв в накурен-ном салоне трамвая легкий намек на криминал, Карл моментально выпятил грудь и попросил почтенную публику предъявить проездные билеты.

«Битте!» - прибавил в конце фразы контролер, боясь, что его обвинят в невежливости.

Все сразу повскакали с мест и стали расстегивать молнии на сумках и рюкзаках. Некоторые молча потянулись с вещами на выход, старательно делая вид, что предложение к ним не относится. Когда процессия достигла ступенек продолжающего двигаться трамвая, то неловко задела одного из своих сподвижников, сидящего там в обнимку со сноубордом.

«Нихт шиссен!» - заорал перепуганный бордер, вываливаясь на мостовую.

Карл посмотрел ему вслед и отметил, что русский упал профессионально. Ни борд, ни самокрутка не покинули своего владельца. Более того, кувыркаясь по отшлифованным булыжникам, тот успел несколько раз пыхнуть, отчего стал похож на ежика в тумане.

В этот момент кто-то из экскурсантов догадался дернуть стоп-кран, и все пассажиры дружно повалились на пол.

«Оберст», прокатившись по бутылкам, как по роликам, вылетел в переднюю дверь. Больно ударившись о камень, он увидел неподалеку свой велосипед, и это обстоятельство несколько успокоило его. Пока служащий городского транспорта раздумывал, как лучше поступить в этой непростой ситуации, появился потерявшийся по дороге бордер. Он чинно расположился на прежнем месте, и трамвай тотчас тронулся.

В ту минуту оберконтролер все еще продолжал сидеть на мостовой. Свалившийся головной убор с серебряным гербом лежал рядом с ним. Должно быть, вид у него был жалкий, потому что русский турист, проезжая мимо Карла, расчувствовался, покопался в кармане куртки и положил в фуражку серебристо-желтую монетку.

«Видерзеен!» - помахал он на прощание рукой, и скрылся вместе с трамваем за углом.

На узкой немноголюдной улице восстановился прежний, исконно австрийский «Орднунг».

До самого вечера оберконтролер добросовестно колесил вдоль рельсовых путей в поисках угнанного транспорта. Безрезультатно! Удалось только установить, что след злополучного трамвая затерялся неподалеку от железной дороги. Там, где трамвайная линия имеет автоматическу стрелку, позволяющую городскому электротранспорту выйти на оперативный простор железной дороги «Мюнхен-Вена».

Закончив рассказ, Марта посмотрела на меня, словно хотела проверить, поверил ли я ей. Я начал благодарить девушку за чрезвычайно интересное повествование и попросил познакомить меня с «герром Оберконтролером». Фроляйн любезно согласилась и замахала рукой проезжавшему мимо нас велосипедисту. Это, как раз, и был тот самый Карл.

«На ловца и зверь бежит!» - пожимая руку австрийцу, подумал я.

«Оберст» был примерно в моих годах, так что найти общий язык с ним оказалось совсем нетрудно. Тем более, Марта представила меня, как своего «хорошего знакомого из России». Несколько больших бокалов «Хольстена» позволили мне, наконец, начать расспрашивать этого, без всяких сомнений, важного свидетеля тех драматических событий.

Карл подтвердил слова девушки и прочитал мне подробную лекцию о конструктивных особенностях Инсбрукского трамвая, которые позволяют ему передвигаться вне контактной элетросети, в том числе и по железной дороге. Ответ специалиста навел меня на кое-какие интересные мысли, и я решил проверить их немедленно. Расставшись с Карлом, я напросился проводить Марту до дома. Идти было совсем недалеко. Мы непринужденно болтали всю дорогу о всяких пустяках и я, любуясь своей собеседницей, вскоре забыл о цели прогулки.

«Вот мы и пришли!» - возвратила меня к действительности девушка, показав рукой на высокий дом с ажурными балконами. Из верхнего окна свисали два разноцветных флага, которые своими красно-бело-зелеными полотнищами доставали почти до первого этажа.

Мы тепло распрощались, и фроляйн скрылась во дворе. Я же остался на улице и стал внимательно рассматривать старинную потемневшую от времени мостовую. В самом ее центре удалось обнаружить след в виде двух глубоких параллельных царапин. Словно кто-то проехал по брусчатке на карете с коваными колесами. Пройдя по царапинам всю улицу, я убедился, что они закончились у трамвайной линии, вписываясь в размерность рельсов так точно, будто и в самом деле трамвай смог преодолеть достаточно длинную улицу столь необычным способом.

«Что ж!» - решил я. – «Этим делом стоит заняться всерьез!»

В ближайшей конторе я взял напрокат автомашину и отправился в сторону железной дороги, туда, где по описанию «Оберста» располагалась ручная стрелка. По дороге я размышлял о грубых нестыковках в рассказе контролера. Например, как русские избавились от водителя, если кабина закрывается на внутренний замок? Или – зачем туристам, приехавшим кататься в горах, такое несуразное времяпрепровождение? Да и где они смогли достать марихуану? И эти … как их … «катающиеся по полу бутылки» - на мой взгляд были преувеличением напуганного человека. В общем, чем больше я вдумывался в нелогичность описанных свидетелем событий, тем больше приходил к выводу, что здесь все не так просто, как показалось на первый взгляд. За банальным угоном скрывалось что-то еще.

На парковке у «Банхофа» меня догнал Карл. Вид у него был несколько усталый, вероятно, после пива велосипедный кросс дался ему нелегко.

«Подождите!» - крикнул на ходу австрияк, резко затормозил и поставил своего железного коня на подножку. Потом подошел ближе, взял меня за локоть и перешел на шепот: «В деле есть одна необъяснимая деталь …»