Алые паруса

Побывал в Питере в эти выходные. Безкультурная столица России. Ненавижу Питер и его обитателей – бледных, нервных, злых людей.
 
В Питере в прошедшую субботу состоялся праздник под названием «Алые паруса». Праздник был приурочен к школьному выпускному вечеру. В этот раз он проходил на стрелке Васильевского острова и Дворцовой площади. Движение в центре города было перекрыто, причем не только для автомобилистов, но и для пешеходов. К месту проведения праздничных мероприятий и концерта могли добраться только те, кто имел пригласительный билет. Все остальные бродили вокруг огороженной части города и потребляли спиртное, напивались. Где-то вдалеке пел Билан, а по другую сторону милицейского окружения и металлических оградок прежние школьники бухали, били бутылки о землю, выдергивали из асфальта дорожные знаки и фотографировались на их фоне. Им было весело. Мне было страшно.

Приехав в Питер в качестве туриста, я, конечно, и думать не думал, что там может быть какой-то праздник. Я не купил пригласительного билета в спокойный и огороженный центр города, где, сладкоголосый, на сцене прыгал Билан, я был по другую сторону изгороди, там, где пили выпускники.

Такого бесовского разгула, такой коллективной попойки я никогда не видел в своей жизни. Я ощущал себя на скотном дворе. Я видел вокруг себя быдло, одно только быдло, пьяное, веселое, хохочущее, ругающееся матом. Это быдло выстраивалось в огромные очереди у круглосуточных супермаркетов и, довольное, выносило оттуда бутылки алкоголя. Быдло орало «Ро-сси-я – Ро-сси-я» или «Пи-тер, Пи-тер», размахивало флагами, зажигало файеры. Быдло ссало в подворотнях и на улицах. Из подъездов текли ручьи вонючей мочи. Под ногами хрустели осколки разбитых пивных бутылок.

Я сравнивал себя с ними. Я думал о себе в их возрасте. На выпускном в школе я впервые попробовал вино, выпил один бокал и напился. У меня закружилась голова, я испугался тогда своего состояния, мне было стыдно за то, что у меня заплетаются ноги и язык, я старался справиться с опьянением и вести себя достойно. На вечере была моя мама. Она подходила ко мне, трогала меня за плечо, спрашивала, хорошо ли я себя чувствую. Мне было стыдно перед мамой. Другие мои одноклассники, конечно, уже употребляли алкоголь до выпускного вечера, но они не хулиганили, они не били бутылки. Мы, провинциальные жители города Астрахани, вели себя достойней, лучше, много лучше, чем малолетнее быдло «безкультурной» столицы России в прошлый уик-энд.

Я смотрел на петербургское быдло, наблюдая вырождение моего народа. Вырождение, которое на руку организаторам этого праздника подросткового пьянства – матвиенкам, путиным, хуютиным… Они огородили себя милицейским кордоном и железными ограждениями, оставив народ в компании круглосуточных вино-водочных магазинов. Матвиенок, путиных и хуютиных устраивает существующее положение вещей – лучше собрать молодежь на пьянку, чем допустить их собирания на митинги оппозиции.

Метро было закрыто, я не мог уехать из центра города в гостиницу. Пришлось какое-то время идти по Невскому, удаляясь от свирепствующей толпы. По дороге я обогнал пару пожилых женщин. Одна из них разочарованно говорила другой: «Вот и погуляли по ночному Невскому… А раньше какая здесь красота была…»

Мне посчастливилось – по пути удалось влезть в автобус, который должен был доставить меня до гостиницы.

В автобусе была молодая девочка. Она разговаривала по телефону с подругой и со смехом сказала ей, что в центре происходит «мясо ваще».

Пьяный мальчик пел казацкую песню, путая слова и мотив. Пассажиры улыбались, слушая его.

Все было в порядке вещей – мясо, пьяный мальчик, песня.

Когда автобус подъехал к моей остановке, мальчик, певший песню, замолк и поспешил к выходу. Автобус открыл двери. Я вышел первым. За мной из дверей выпал мальчик. Он упал лицом в асфальт и продолжал так лежать, пока я переходил дорогу.