И всё будет по-прежнему

Этой истории без малого тридцать лет.  Случилась она, как сейчас принято говорить в годы глубокого застоя, но мы тогда не знали, что это так называется, а потому просто жили в то время. Это история жизни одной семьи, каких (я думаю) было не мало.

Мама, папа и три дочки жили в двухкомнатной квартире старого, двухэтажного дома. Всё начиналось как у всех: отец работал  в местном ЖЭКе  трактористом и пил горькую.  Мать, сначала сидела дома, пока девочки были маленькие, а когда они подросли – работать,  тоже не торопилась. Она всё чаще и чаще составляла мужу компанию со стаканом в руке. Девочки подросли, а поскольку другой жизни не видели, то стали достойными продолжательницами  питейного промысла. Денег на выпивку не хватало и  «барышни» стали водить домой клиентов. Клиенты, всё чаще, попадались буйные, оплачивать оказанные услуги не спешили, напротив, норовили чем-нибудь поживиться. 

Сами понимаете, закон природы: дети вырастают – родители стареют. Единственный, кто работал и получал зарплату, был отец семейства, а поскольку годы и алкогольный стаж  брали своё, то он чаще других  был бит и обобран клиентами своих подросших дочерей. И так устал от всей этой «весёлой» жизни, что задумал страшное, решил покончить с собой и если получится, кого-нибудь из близких родственников с собой на тот свет забрать.

В день получки, как полагается, была шумная пьянка с мордобоем. А утром, когда основная масса гостей  ещё не проспалась, и валялась, где придётся, он сделал свой выбор.  Он позвал свою жену на кухню и как фокусник из шляпы достал, не понятно как сохранившуюся бутылку портвейна. Супружница была крайне удивлена и обрадована, такого ещё не было, чтобы целая бутылка утром на опохмелку осталась. Она, конечно, не подозревала, что сюрприз то с начинкой из дихлофоса был. Но мужа уже было не остановить, он разлил отраву по стаканам, чокнулся для приличия и залпом выпил содержимое. Ничего не ведавшая жена, после первого глотка поняла, что пойло какое-то некачественное и опрометью бросилась к раковине. Последнее, что она запомнила перед потерей сознания, было неподвижное тело мужа.

Через три дня она практически оклемалась, и, выписавшись из больницы, приняла активное участие в процессе похорон, а главное в поминках, такое событие она ни как не могла пропустить. «Провожали» покойного долго, месяца три. Потом оказалось, что младшая из дочерей беременна. Но это известие ни как не повлияло на тот образ жизни, который вели эти женщины. Ребёнок родился семимесячный, живой, но не жилец и умер  на десятые сутки. Видно  Господь смилостивился над ним и не оставил на мученья. Как потом сказал врач: « У ребёнка не было ни одного здорового органа»

И опять похороны, поминки. Знаете, о чем больше всего  переживали  не состоявшаяся мать и бабушка? О том, что  в собесе могут возникнуть проблемы с выплатой единовременного детского пособия, ведь ребёночек то умер, а на что же они поминки справлять будут? Но пособие выплатили, и пьяные слёзы текли рекой почти неделю.

А потом случилась такая неприятность, как принудительное лечение от алкоголизма. Были в то время такие учреждения под названьем ЛТП, что расшифровывалось как: лечебно трудовой профилакторий. Но определили туда от чего-то только маменьку, дочери видно не допились ещё до нужной кондиции.  Лечение скорее походило на  тюремное заключение, с обязательной  и оплачиваемой трудотерапией. Тапочки шили, рукавицы и почую мало гламурную продукцию.  Вот только заработанные деньги, на руки не выдавались, а почтовыми переводами шли на оплату накопившихся у пациента долгов: за квартиру, за газ, за свет.

Я в те годы, не поступив в институт, год пережидала на должности счетовода ЖЭУ, вот ко мне-то и попадали те самые квиточки  с почтовыми переводами на оплату астрономического долга за квартиру. Кто когда-нибудь получал или отправлял такой перевод, знает, что там, на обороте есть несколько строчек, на тот случай если отправитель захочет написать получателю что-нибудь личное.  Уж не знаю, почему она  своим дочерям простые письма не писала, видно на то были свои причины, а только на каждом бланке перевода она им весточки присылала. Они всё также пили, но младшая изредка заходила к нам в контору, отдать ей  извещение я не могла, но прочитать давала. Она с усилием, почти по слогам читала, благодарила меня и молча уходила.

 За пол года, я никогда не читала  написанного на обороте, но в тот раз я не удержалась, там было всего две строчки:
« Потерпите мои хорошие. Скоро я вернусь, и всё будет по-прежнему»