С кем вы, господа философы?

   Науку всегда сопровождала, как ее тень, лженаука. И в отличие от реаль­ного предмета и его тени, порой труд­но разобраться, где наука, а где лжена­ука. В России теперь процветает лже­наука. Нынешняя антинаучная вакхана­лия лишает человека полноценной ориентации в мире. И он делает не только много лишнего, но и много для себя вредного.
   Лженаука не безлика. За ней стоят дипломированные мошенники, состав­ляющие себе на этом состояния. Дураки и мошенники, доверчивость и хитрость — вот главные лица на мировой арене. «Можно ли разогнать тучи над Индоне­зией из Москвы. Очистить столичные водоемы с помощью торсионных по­лей? Вылечить сотни болезней, исполь­зуя энергию вакуума? Россию захлесты­вают антинаучные тенденции. Это было бы вполне невинно, если бы вся эта ан­тинаучная вакханалия не влияла на ми­ровоззрение людей, заменяя собой ис­тинно научное понимание окружающе­го мира» («Мир новостей». 2004. №24).
   Академик Евгений Александров: «Меня многие спрашивают, почему об­щество с радостью «кушает» подобный псевдонаучный бред? По этому поводу можно сказать следующее: в начале 90-х в нашей стране сложились идеаль­ные условия для развития лженауки.
   Техногенные катастрофы, сопровож­дающие разрушение экономики (наибо­лее яркая — чернобыльская авария 1986 года), дискредитировали науку в глазах общества. Престиж науки был подо­рван, люди перестали прислушиваться к мнению ученых. С другой стороны, в ус­ловиях массовой утраты общественных ориентиров, растерянности и паники, порожденных крушением государства, усилились религиозные и мистические настроения. Люди верили в потусторон­ние или космические силы, которые при­дут и спасут несчастных россиян. Нечто подобное наблюдалось и во времена первой русской революции, однако в конце XX века массовый психоз был усу­гублен апокалипсическими ожидания­ми, а также специфической ментальностью, бытовавшей в России. Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований неоднократно обращалась к премьеру, правительству, президенту РФ, указывая на недопусти­мость подобной ситуации. Однако воз и ныне там — деньги на науку продолжают распределяться под ковром, бредовые проекты финансируются, лжеученые выступают в национальных СМИ. Такое впечатление, что российские власти просто заинтересованы в массовом оболванивании населения» (там же). Выделим слова: «… усилились религиоз­ные и мистические настроения». В на­стоящее время высшая власть в Россий­ской Федерации практически похерила статью 14 Конституции РФ об отделении церкви от государства и школы от церк­ви. Особенно страшно последнее.
   Вместо того, чтобы ориентировать наши образовательные и воспитатель­ные органы на выработку у наших сыно­вей и дочерей, внучек и внуков ясного, отчетливого, самостоятельного, крити­ческого мышления, их толкают во тьму средневековья. «Тьма наступила. Не видно ни зги. Поп засоряет ребенку моз­ги». А это нужно, чтобы дать сверхъестественную санкцию чудовищному иму­щественному неравенству, установив­шемуся в России после контрреволюци­онного переворота 1991 года. Кому? Не­обуржуям. Как сказал Наполеон: «Обще­ство не может существовать без нера­венства, а неравенство имуществ — без религии» (Леей А. Личная жизнь Напо­леона. М., 1912. С. 308).
    Несостоятельный антинародный ре­жим, взрастивший десятки миллиарде­ров и десятки миллионов нищих, судо­рожно хватается, за неимением лучше­го, за «чудотворные иконы» и «святые мощи». Однако многие необуржуи не очень верят в эффективность этой реа­нимации средневекового мракобесия и переходят к прямому террору против тех, кто, как им кажется, угрожает их скотскому существованию хотя бы сбо­ром информации. Убийство Павла Хлеб­никова — первый шаг к российскому Пи­ночету. Теперешнее промежуточное правительство, стремящееся угодить и нашим, и вашим, правда, одним на сло­вах, а другим на деле, смущено таким грубым поворотом событий. Но оно са­мо вскормило своих могильщиков.
    Имущественное неравенство отрази­лось и на студенчестве. Высшее лицо в России в конце своего первого срока из­рекло, что наша молодежь должна иметь равные права на образование, не­зависимо от имущественного достатка и местожительства. Однако в начале вто­рого срока сие лицо предпочло не заме­тить, что «… Госдума приняла в первом чтении законопроект, отменяющий ог­раничение в 50% на прием «платных» студентов по перспективным специаль­ностям: экономика, юриспруденция, го­сударственное управление». Как расска­зал «АиФ» 1-й зампред Комитета Думы по образованию и науке О. Смолин, вузы хотят заработать денег: «Но абитуриен­ты из семей с низким и средним достат­ком потеряют шанс получить образова­ние по этим специальностям». Это не вузы хотят заработать, это необуржуи хотят нами управлять, нас судить, стро­ить экономику в своих антинародных интересах. Под шумок о «привилегиях» Госдума втихую отменила мораторий на приватизацию вузов.
    Что касается философии, то давно уже возникла тенденция столкнуть фи­лософию с уровня абстрактного миро­воззренческого сознания на уровень художественно-мифико-религиозного ми­ровоззренческого комплекса (ХМРМК) и растворить ее в мифическом мировоз­зрении. Это извне. А изнутри работает «пятая колонна». Иначе не был бы запрограммирован мифического содержания доклад Б. Н. Горбуновой «Лосев о фило­софии как форме мифического созна­ния» на Лосевских чтениях в Уфе в 1993 году, который, к счастью, не состоялся. Однако недавно обнаружилось, что си­туация гораздо серьезнее, чем дума­лось. По нашему радиовещанию прозву­чали слова «философия — от лукавого». Это была одна из религиозных передач, которых так много у нас теперь в эфире. И ни одной просветительской, научной! Мы отброшены в XVI век. Надо начи­нать все с начала.
    Далее. Неким большим авторитетом утверждается, что превосходство рус­ской философии над западной состоит в ее алогичности. Между тем уже древне­греческие стоики предостерегали чело­вечество от такой нелепости. Они срав­нивали философию с яйцом и садом, где желток или плоды — этика, белок или плодовые деревья — физика, а скорлупа или ограда — логика. Треснет скорлупа, рухнет ограда — и философии не станет. Этим же авторитетом утверждалось, что история античной философии есть исто­рия истолкования античного мифа. Не мифа, а мира, почтеннейший! Аристо­тель был другого мнения о философии. Он противопоставлял мифику и филосо­фию и относился к первой пренебрежительно. Фиксировав противоречия в представлениях своего народа о богах, он замечает: «Впрочем, те, кто облекает свои мудрствования в форму мифов, не достойны серьезного внимания». Этим мракобесам Аристотель противопостав­ляет тех, «кто рассуждает, прибегая к доказательствам», то есть настоящих ученых и философов. Но Аристотеля ни­кто не слушает. А что касается авторите­та, то его давно уже нет в живых, но де­ло его живет.
   Философский факультет… Факультет должен сделать выбор, с кем он, — с на­укой или с религией. Философия и фи­деизм несовместимы. Вера не может за­менить мышление так же, как аршины не могут заменить пуды. Вера — акт во­ли. Мышление — акт интеллекта. При ор­ганизации Московского университета было решено не устраивать теологичес­кий факультет. Однако в настоящее вре­мя такой факультет есть. Незримый тео­логический факультет на философском факультете МГУ, простирающий свои метастазы на другие факультеты. Из го­да в год шлепаются апологетические те­ологические фидеистские (первенство слепой веры перед разумом и знанием) диссертации — и за них получают фило­софские степени. Между тем религия может присутствовать в философии лишь как предмет научной критики и на­учного анализа, для чего существует специальный раздел в философии — фи­лософия религии. Религиоведение по­давило философию религии. Не случай­но соответствующее учебное отделение на философском факультете названо —«отделение религиоведения». А религи­оведение без философии религии — все­го лишь пропаганда антинаучного ми­ровоззрения.
   Почему-то все факультеты МГУ науч­ные. И вот завелась в стаде одна парши­вая овца — антинаучный факультет. Од­но из двух: или с этим надо кончать на философском факультете, или ампути­ровать сам факультет. Факультет не имеет цели для своей деятельности. Та­кой целью должна быть борьба с мрако­бесием. Но вместо того, чтобы возгла­вить борьбу прогрессивных сил против наступления мракобесия, сам факультет поражен этим мракобесием. Надо пря­мо сказать, что философский факультет МГУ поражен фидеизмом и антисциен­тизмом.
   Стал возможным на лекции для пер­вокурсников грубый, почти что нецен­зурный, выпад заслуженного профессора против науки (конкретно, физики). Для семнадцатилетних! Эти юноши и девушки выросли в смутное время, ког­да все старые ценности похерили, а новых не дали. Разве только «конкуренто­способность». Но это не наша идея, тем более «национальная». Наша идея — по­мощь слабым. Человек начинается с за­боты о другом. И если эти юные люди пошли в высшее учебное заведение, не­редко обрекая себя тем самым на полу­голодное существование, то ясно, что для них наука — ценность, может быть, последняя. И всякие выпады против на­уки в научном учебном заведении уже согласно самому понятию недопустимы, даже во имя Абсолюта, как это получа­ется у нашего юродствующего профес­сора. Ключевые слова в последней мо­нографии этого «воспитателя» молоде­жи — «тщета науки». Но это никого у нас не трогает. И так думают многие.
   Семнадцатилетние приходят к нам из школы с искусственно там создавае­мым сумбуром в голове. И этот сумбур возрастает. Некоторые абитуриенты безнадежны. Их место не на философ­ском факультете, а в духовной семина­рии. Но почему-то их принимают на фи­лософский факультет. Почему? Потому что критерий оценки состояния мировоззренческого сознания абитуриента отсутствует. А между тем этим закоре­нелым фидеистам надо прямо сказать, что они идут не туда. Почему-то при по­ступлении на философский факультет абитуриентам не разъясняют, что зна­чит быть философом. Какие обязатель­ства налагает на них это высокое и тя­желое звание. Тех, кто не безнадежны, надо после школы выпрямлять, форми­ровать у них ясное, отчетливое, само­стоятельное, критическое, логическое мышление.
Самое великое завоевание человече­ства — не полеты на Марс, а критическое мышление. Но этим никто не занимает­ся. Просто набивают их головы мертвой, неработающей информацией. И наши юноши и девушки с чем пришли, с тем и уходят. А то с еще большим сумбуром в голове. Учить других.
   Логика. В этой ситуации возрастает роль кафедр логики. Они должны не за­бывать о своей охранительной по отно­шению к философии роли — роли своего рода «пограничных застав» в сфере ду­ха, — логика и мракобесие несовмести­мы. Это хорошо понимают сами мрако­бесы. Не случайно в индийских «Зако­нах Ману» сказано, что «тот дважды рожденный, который, опираясь на логи­ку, презирает их (то есть Веды. — Авт.), должен быть изгнан как безбожник». Но этого мало. В Академии наук создана Комиссия по борьбе с лженаукой. Необ­ходимо и нам создать аналогичную ко­миссию — Комиссию по борьбе с лжефилософией, или Комитет мировоззренче­ской безопасности (КМБ). Мы не соби­раемся бороться со жрецами. Они так же вечны и неистребимы, как вечна и неистребима человеческая глупость. Мы будем заниматься исключительно своим сословием философов. Мы будем выявлять явных и тайных фидеистов и очищать от них наши ряды. Философия обязывает своих служителей видеть высшую ценность в разуме, а не в вере. Фидеизм и философия несовместимы.