Несостоявшаяся война. Глава 3

     Едкий, невероятно противный вкус алкоголя был самым первым моим ощущением. Я чувствовал, что мои губы уже давно им пропитались, как и одежда, волосы, руки. А учитывая моё врождённое отвращение к напиткам «с градусом», чувствовал я себя дерьмово. Очень. Совсем… Голова раскалывалась неимоверным образом, лицо болело и саднило множеством порезов и мелких ран. Локти… Локтей не было. На их месте были две ужасные, гноящиеся и разрывающиеся от пролитого на них спиртного раны. Но хуже всего этого было моё внутреннее ощущение. Точнее его полное отсутствие. Алкоголь, а то что я выпил его очень много у меня не вызывало даже вопросов, не смог стереть мою память или хотя бы притупить её. Он лишь размазал боль по задворкам души, взорвав сердце. В груди теперь не болело. Просто противно ныло во всём теле. Я попытался встать. Безуспешно. Меня скрутило всёго. А ко всему ещё и добавилась страшная тошнота. Я чувствовал, как меня медленно, именно медленно, выворачивает наизнанку.
     - Пришёл в себя?
     Голос раздался совсем близко. Он был очень грубым, сухим, где-то даже пропитым или сорванным. Я повернул голову. Ну конечно. Это был тот самый мужик, который даже не обернулся, сидя у барной стойки, когда всё это началось. Сейчас он стоял, держа в руке початую бутылки виски, и внимательно смотрел на меня. Мне показалось, что он своим придирчивым взглядом пытается определить моё внутреннее состояние. Словно он мог видеть людей насквозь.
     Мужик тем временем отхлебнул из бутылки и присел рядом, облокотившись на стену.
     - Ты меня напоил? – мой голос прозвучал почти беззвучно.
     - Я…
     - Зачем?
     - Так проще…
     - Что проще?
     - Проще всё это вынести… Игорь. – Он протянул мне большую, мозолистую кисть.
     - Витя. – Моя небольшая кисть с длинными, тонкими пальцами оказалась зажата стальным капканом.
     Я собрался с силами и осмотрел зал. Здесь было пусто. Видно все сейчас сидели в каких-то скрытых помещениях или комнатах. Полка, которая была за стойкой и обычно ломилась от дорогущих спиртных напитков, сейчас была пуста. Да и вокруг царила атмосфера полного разорения. Словно кто-то невидимый вынул душу из этого некогда весёлого питейного заведения. Сейчас оно больше всего напоминало подвал. И как подтверждение этих слов, была большая свеча, горевшая в гранёном стакане. Только сейчас я понял, что лишь она одна освещает всё вокруг.
     - Сколько мы тут уже?
     - Неделю где-то…
     Я задержал дыхание, стараясь прислушаться к звукам снаружи. Там стоял один монотонный гул сотни взрывов.
     - И всё долбят?
     - Да.
     - А нас почему не трогают? – Мне было абсолютно наплевать на ответы. Вопросы сами собой срывались с языка.
     - Почему не трогают… Трогают и ещё как. Два снаряда взорвались только вчера. Две комнаты обрушились. Троих завалило.
     - А когда нас завалит?
     - Не знаю…
     - Где все?
     - По подсобкам разбрелись. Прячутся.
     - Много?
     - Пятеро.
     - Где она?
     - В комнате напротив туалета. Мы всех двухсотых туда отнесли.
     - Двухсотых?
     - Ну, убитых… А ты как сообразил, что сюда бежать нужно?
     - Это бывшее бомбоубежище. Тут стены и потолок должны прямое попадание «двухсоток» держать.
     - Откуда знаешь?
     - Интересовался… В своё время… - Я откинулся и закрыл глаза. В своё время…  Семь дней назад… Целую вечность…
     - Нужными вещами интересовался. Служил?
     - Нет. По здоровью не взяли.
     - А хотел?
     - Сначала да…
     - А потом?
     - А потом её встретил…
     С этими словами я собрался с силами и встал. Дверь в комнату, где лежали «двухсотые» была открыта. Я вошёл. Она лежала на старом драном диване, завёрнутая в какое-то покрывало. Я сел перед ней на колени, глядя на её прекрасное лицо. Оно осталось таким. Хотя теперь все её черты были словно глубже и острее прорезаны. Ледяная бледность лица заставила меня прикоснуться к её щеке. Холодная. Я попытался взять её за руку. Пальцы уже окостенели, и их невозможно было разогнуть. Внезапно что-то кольнуло мою ладонь. Кольцо удивительно легко соскочило с похудевшего пальца и упало мне в руку. Я поднёс его к губам. Потом наклонился и поцеловал её в холодный лоб. Губы обожгло ледяной кожей.
     Самое ужасное заключалось в том, что я ничего не чувствовал. Была, конечно, странная, убивающая изнутри меня горечь. Но до сих пор мне казалось, что всё происходящее было чем-то вроде сна или галлюцинации. В остальном же всё виделось будто со стороны. Казалось, что я парил над своим плечом и наблюдал со стороны, как какой-то парень стоит рядом с трупом незнакомой девушки… Но это был я… Стоял над трупом своей девушки… Почти жены… Я изо всех сил сжал кольцо.
     В голове теперь оформилось одно единственное желание. Холодное и безжалостное, лишённое каких-либо эмоций. Мне просто хотелось умереть. Исчезнуть. Разлететься в прах. Словно околдованный, я вышел из комнаты и прошёл к выходу. Ступеньки длинной лестницы были покрыты трещинами и сплошь завалены штукатуркой и большим слоем пыли. Игорь сидел неподвижно, наблюдая за мной стеклянными глазами. Я взялся за ручку и дёрнул дверь. Она не поддалась.
     - Мы завалены.
     - Давно?
     - Дня четыре. Тут тяжело понять. Снаряд лёг, видно, впритирку.
     - Понятно.
     Опечаленный невозможностью совершить яркий суицид под снарядом, я вернулся к мужчине и сел рядом с ним на пол.
     - Хочешь умереть? – Он по-прежнему сидел неподвижно, глядя куда-то вперёд.
     - Да…
     - Я тебе помогу. Только ты поможешь мне.
     - Не хочу…
     - Не хочешь помочь?
     - Ничего не хочу…
     - А я вот хочу помочь тебе.
     - Да отъ***сь ты от меня! – Закричал я, вскочив на ноги. Его немое спокойствие вывело меня из себя. – Я просто хочу сдохнуть! Понимаешь?! Нет?! Мне всё это зае**ло! Я потерял человека, ради которого жил! Я потерял родных!
     Удар я почувствовал сразу, хотя и не ждал его совсем. Первый пошёл мне в скулу, изрешетив всё передо мной градом разноцветных искр. Второй прилетел под дых, выбив воздух из лёгких. Я согнулся в кашле, стараясь не потерять сознание. Что говорить, но в драках я не принимал участия с девяти лет… Рядом со мной нависло тело Игоря, который, скрутив меня, стал громко шептать на ухо:
     - Мы все здесь потеряли родных. Неделю назад. Мы все потеряли всё! Пойми это. И если каждый начнёт выдавать истерики и суицидничать, все быстро сдохнут. Все! Страна сдохнет! Вот так вот вскроет сама себе вены в подвале. Ты меня понял? Кроме тебя тут никто не истерит. Бери пример с охранника: заперся с официанткой в комнате и дерёт её там уже третий день. Она уже даже не орёт. Так ты будешь меня слушать?
     - Пошёл на х**!
     - Значит, уже в сознании. – Довольно прошипел он, а потом ещё сильнее сдавил мою шею – Хочешь умереть? Я сделаю так, что ты умрёшь! Но и нам сослужишь хорошую службу. А кроме этого сможешь поквитаться за свою невесту. Идёт? – Я почувствовал, что не могу вдохнуть. – Не слышу?
     - Идёт – С силой выдавил я.
     - Так бы сразу.
     Я встал на ноги и, шатаясь, поплелся в другой угол. Сидеть с этим человеком не хотелось. И только сейчас я начал чувствовать своё тело. Точнее то, как оно ныло и болело. Голова прояснилась на мгновение лишь для того, чтобы вновь взорваться чудовищной болью, перекрываемой иногда дикой тошнотой. В желудке было пусто, поэтому рвота редко выворачивала меня наизнанку. Да и тогда из меня выходил лишь желудочный сок. Еды было мало. В основном в баре были чипсы, орешки, сухари и прочий хлам, который только разжигал аппетит. Хорошо ещё, что была вода.
     Я продолжал сидеть в своём углу, лишь иногда собираясь силами, чтобы сходить в соседнюю комнату по нужде. Игорь сидел напротив. Иногда он вставал, чтобы проверить оставшихся выживших. В нём чувствовался опыт. Словно… Словно он уже проходил через всё это. Еду и воду раздавал тоже он. Выжившие, шестеро, включая меня, негласно подчинились его авторитету. А может и просто не хотели проявлять себя, убиваемые гнетущей остановкой и ошарашенные сучившимся.
     В этом подвале с каждым днём становилось всё жарче. Воздух уже с трудом проникал в лёгкие. Периодически всё здание встряхивало, и с потолка крупными кусками падала штукатурка. Через день все «обитатели» этого места собрались в зале. Все сидели молча, поглядывая друг на друга. В глазах читался страх, злоба, опустошённость и обречённость. Разговор завязался сам собой. Его начала девушка, которая всё это время была с охранником. Теперь они сидели вместе и он, парень лет двадцати пяти, рослый, коротко стриженный в грязном чёрном костюме, прижимал её к себе.
     - Что это? Что случилось? – Её вопрос прозвучал тихо.
     - А ты ещё не поняла, девочка? – Ей и правда было от силы лет двадцать. – Началась война. – Голос Игоря был спокойным, как всё это время.
     - Война?! Как?! С кем?! – Не дожидаясь ответа, она повернулась в объятиях своего возлюбленного и, уткнувшись в его плечо, заплакала.
     - Да с американцами! С кем ещё то?! – Буквально закричал мужик, одетый в аляпистую майку и шорты.
     - Или с китайцами… - Тихо сказал другой, одётый в деловой костюм. Правда, теперь пиджак валялся на полу, с оторванными рукавами.
     - Началась война. – Опять сухо констатировал факт Игорь. Из всех присутствующих он единственный выглядел адекватно. – С кем? Не известно. И пытаться тут что-то придумывать бессмысленно. Важно сейчас другое. Город до сих пор ровняют. Ровняют грамотно и капитально. И это только начало. И вопрос не в том, кто это делает, а что делать нам и как вылезти из этого дерьма.
     - Уходить отсюда надо. – Тот, что был в костюме, пытался привести в порядок свою уже давно не белую рубашку. – Иначе нас тут и похоронят.
     - Уходить никуда не надо. – Резко отрезал наш «командир» - здесь запас прочности такой, что год можно бомбить. Дело в другом. Когда это всё кончится, а это кончится максимум через неделю, нам надо будет держаться вместе. Конечно. Если хотите выжить. Времени будет очень мало. Надо будет подготовится.
     - К чему? – Охраннику, наконец, удалось более или менее успокоить свою девушку, и теперь они оба внимательно слушали разговор.
     - К борьбе. Иного выхода у нас нет. Если кто против – пойдёмте в соседнюю комнату к «двухсотым», я его там и прирежу.
     - Эй, мужик, полегче! – Обладатель яркой майки явно запереживал.
     - Легче уже не будет. Время полумер закончилось! Теперь ты либо с нами. Либо труп! Всем ясно?! – Игорь встал.
     В тусклом пламени свечи он был похож на дьявола, который сейчас предлагал каждому из нас подписать кровью контракт на продажу души. Впрочем, мне на свою было абсолютно наплевать. Участники же этой беседы медленно встали, не сговариваясь, и пошли по своим комнаткам. Единственной, кто не проронил ни слова, была женщина, работавшая здесь, по-видимому, уборщицей. Её возраст теперь нельзя было назвать – за несколько дней она постарела на несколько лет. Я проводил её взглядом. В этот момент рядом вновь присел Игорь. Его словно тянуло ко мне.
     - Воевал? – Неслышно спросил я.
     - Воевал…
     - Где?
     - Везде… - Он закрыл глаза и запрокинул голову. – В 94 попал на штурм Грозного. Мне восемнадцать лет было. Только призвали. Чудом уцелел в этой мясорубке. Потом в 99 уже сам пошёл на контракт. За ребят наших хотел отомстить. Да так и остался. А тут в 8-ом Грузия взбрыкнула. И тут в самое пекло попал. А когда опять канитель в Осетии началась, комиссовали по здоровью. Хотел добровольцем туда соскочить, но не успел…
     - Понятно…
     Я взял в руки свой плеер. Он до сих пор ещё был цел. Зарядки хватило на одну песню. Тоже закрыв глаза, я нажал на «Play»

Underneath the bridge
The tarp has sprung a leak
And the animals I've trapped
Have all become my pets
And I'm living off of grass
And the drippings from the ceiling
It's okay to eat fish
'Cause they don't have any feelings

Something in the way, mmm
Something in the way, yeah, mmm

Something in the way, mmm
Something in the way, yeah, mmm

Something in the way, mmm
Something in the way, yeah, mmm…