История Социал-демократии РК глазами очевидца

Социал-демократия в Казахстане. Уроки двух десятилетий
Евгений Глебов, арбитр СДПК


26 мая 2010 года исполнилось 20 лет со дня учреждения Социал-демократической партии Казахстана (СДПК). Не будучи юридическим лицом по государственному законодательству, СДПК, тем не менее, была зарегистрирована в Социал-демократическом Интернационале, в работе которого её делегаты принимали участие.

Факт международного признания СДПК не позволил компартии Казахстана, брошенной её лидерами на произвол судьбы, добиться международного статуса партии уже не коммунистической, а социал-демократической ориентации. Однако, не просуществовав и трёх лет, СДПК свернула свою деятельность, фактически само распустившись.

В конце 80-х годов двадцатого века в СССР, впервые после семидесяти летней монополии КПСС, активные граждане стали самостоятельно нарабатывать опыт открытой политической деятельности. Забегая вперёд, скажу, что ныне этот опыт позволяет бывшим членам СДПК уже в новом своём амплуа видеть те или иные "грабли" раньше, чем на них готовы наступить новоиспечённые борцы за народное счастье.

В лице возникших на рубеже третьего тысячелетия политических партий и движений Казахстана таких борцов, как мы видим, немало. В настоящей заметке делается попытка извлечь некоторые уроки из истории СДПК в частности и из политической жизни пост советского Казахстана в целом.

Вкратце предыстория СДПК. В октябре 1988 года известный тележурналист Сергей Дуванов выступил с инициативой создания общественного объединения политической направленности. В те времена все новые общественные объединения, помимо широко известных ДОСААФ'ов, ОСВОД'ов и тому подобных "школ коммунизма" на новоязе партийных школ было велено называть "неформальными общественными объединениями".

За попытку основать "Алма-атинский народный фронт" крепко досталось от партократии участвовавшим в этом "неформалам". Досталось и администрации "Дома Учёных" за отсутствие должной бдительности.

Административным преследованиям подверглись активисты-учредители вышеназванного общественного объединения. Название "Народный фронт" звучало одиозно. В Прибалтике движение с подобным названием имело ярко выраженную этноцентрическую направленность.

Алма-атинская интеллигенция (а это была именно она), дерзнувшая самоучредиться в качестве объединения политической направленности, в большинстве своём не стояла на позициях антикоммунизма или национализма. Она в основном хотела помочь горбачёвской перестройке "снизу". Однако страх партократии, как бы чего не вышло, изначально исключил какое-то конструктивное взаимодействие с непрошеными помощниками.

На учредительное собрание АНФ были направлены "сотрудники" КПСС. И те постарались. Заклеймил "неформалов" номенклатурный собкор "Литературной газеты" Самойленко, и ныне небезызвестный в издательской индустрии человек. Последовавшие репрессии не были безобидны, но и не столь уж болезненны.

Так одного из соучредителей АНФ, автора этих строк партократия обязала с целью самобичевания написать статью, опубликовать которую, в свою очередь, обязала главного редактора газеты "Огни Алатау". Статья не успела выйти из-за землетрясения в Армении.

Но, если бы чрезвычайного происшествия не случилось, то статья всё равно не увидела бы свет. Ведь в ней автор, изображая неподдельное раскаяние, клеймил себя и товарищей за нарушение 6-й статьи Конституции СССР о руководящей и направляющей роли КПСС. Только недалёкий читатель не увидел бы истинной причины того, почему нормальные люди, патриоты своего отечества, впали в немилость у властей.

Это были цветочки. Были и увольнения с работы "по собственному" желанию. И назойливый интерес не представляющихся персон к тому, где ты и чем занимаешься. Люди, получившие первые "уроки" гласности и демократии, составили костяк АНООК - Ассоциации независимых общественных организаций и объединений, инициатором создания которой выступил всё тот же неутомимый борец с партократией Сергей Дуванов.

Тусовки и собрания представителей АНООК происходили 1-2 раза в неделю под открытым небом в сквере у старого главного корпуса КазГУ, ныне театрального училища. Если когда-нибудь у власти в Казахстане будут стоять силы подлинно демократической ориентации, этот сквер, исполнявший роль Гайд-парка, получит название имени Андрея Сахарова!

Не просуществовав и года, АНООК выполнила свою задачу. Она притянула к себе социально активных граждан. На основе координационного совета АНООК и был создан оргкомитет по созданию новой всеказахстанской политической партии. И партия возникла и стала действовать. Члены партии участвовали в работе Советов муниципального и республиканского уровней.

Выпускалась газета С-Демократ, реорганизовавшись из газеты "Мнение". Интересно, что первые выпуски этой газеты, наподобие ленинской "Искры", печатались за рубежом (в Прибалтике) и  в Казахстан привозился уже готовый тираж. В СДПК регулярно, в соответствие с принятым Уставом, проходили партийные конференции всех уровней. Росли и множились областные партийные организации.

Сказать о принятой на себя СДПК задаче - построение правового государства в Казахстане, - значит, ничего не сказать. Почему? Потому, что лозунг Бернштейна "движение всё, конечная цель - ничто" является одним из краеугольных корней социал-демократической идеологии. Сама идейная платформа международной социал-демократии изложена в декларациях Социал-демократического Интернационала. 

Ведущая роль в этой платформе отдаётся балансу социальной справедливости, свободы личности и социальной солидарности. Важно то, что эти ценности не просто продекларированы, но им дана чёткая дефиниция.

В процессе создания СДПК были споры по названию партии. Автор этих строк до сих пор считает, что название партии было выбрано скоропалительно, под давлением авторитетов, а не по здравому размышлению, что и отозвалось в дальнейшем гораздо более драматичными внутрипартийными разногласиями. Название партии должно быть броским, запоминающимся, дабы притягивать потенциальный электорат, однако вовсе не обязательно жёсткое закрепление ориентация партии в самом её названии.

Ведь ориентация это политический курс, а тот может и должен эволюционировать. В силу этого на поворотах событий может возникнуть конфликт между "этикеткой" - названием и сутью - ориентацией партии. Такие названия как "Единство", "Прогресс" и так далее хорошо демпфируют потенциальные конфликты вышеуказанного характера. Ориентация партии закрепляется в документах типа декларация целей и принципов,  устав партии и тому подобных. 

Политическая наивность, недальновидность организаторов СДПК проявилась в том, что название партии, как бы они того не хотели видеть, было выбрано главным образом из ближайших, тактических соображений: прежде всего для облегчения международного признания партии. В России к тому моменту уже  появились альтернативные по отношению к КПСС политические партии.

Солидно выглядела Социал-демократическая партия России, установившая связь с Социнтерном. Привлекательно выглядело просто скопировать действия "российских товарищей", что и было сделано. Увы, подобное "обезьянство" весьма часто происходит в Казахстане и в других государствах СНГ на самых различных уровнях. К чему это приводит правительства, мы знаем, а к чему это привело СДПК, поведём разговор далее.

На учредительной съезде СДПК были попытки расколоть делегатов и увести в сторону по национальному вопросу. О межнациональных взаимоотношениях членов партии учредители СДПК вообще как-то не думали. Не думали, вероятно, потому, что, как теперь принято говорить, титульной нации в составе учредителей было, по моим оценкам, 20-25%.

Вначале не предполагалось существование института сопредседателей. Организаторам казалось, что последовательный демократизм, исключает выборы председателя партии по этническому, а не деловому принципу. В конце концов, им пришлось согласиться, что наличие "национального сопредседателя" по хорошо известному прецеденту американской компартии принесёт СДПК больше доверия со стороны электората коренной национальности.

Такая позиция предотвратила назревающую трещину между делегатами по этническим мотивам. К моему сожалению, не все остались довольны таким оборотом дел, как с той, так и с другой стороны. Ещё раз подчеркну: с обеих сторон остались недовольные найденным компромиссом.

В связи с этим недочётом весьма драматично проходили выборы сопредседателей партии. Среди кандидатур выдвинули и меня. Трезво рассудив, я свою кандидатуру отклонил и призвал сторонников, отдать свои голоса Сергею Дуванову.  В итоге было выбрано два сопредседателя. Дос Кушим достойно принял возложенную на него учредительным съездом задачу сопредседателя. Другим сопредседателем стал лидер АНООК Сергей Дуванов.

Интересно проходило последующее партийное строительство: за образцы партийных структур и норм брался международный опыт, прежде всего классический опыт шведской социал-демократии. Необходимую литературу любезно предоставляли посланцы российской социал-демократии, вышедшей на политическую арену СССР раньше казахстанской.

В СДПК был создан арбитраж, в задачу которого входило урегулирование межфракционных разногласий. Такого института и норм не было ни до того, ни, думаю, после того ни в одной политической партии в постсоветском пространстве.

Надлом СДПК произошёл уже на первом году деятельности. Он совпал с решающим моментом изменения политического курса. Дело в следующем. Первая редакция устава СДПК была принята в духе "меньшевика" Мартова, если ссылаться на исторические прецеденты в лице Российской Социал-демократической рабочей партии. В силу либерального механизма членства в СДПК проник ряд людей анархистского и левацки-экстремистского типа, а проще сказать антикоммунистов - тех же "большевиков", но навыворот.

Соглашаясь на словах с принципами партии, на деле эти люди по каждому поводу втягивали партию в бесконечные дискуссии или выдвигали конкретные деловые инициативы, страдающие одним и тем же существенным недостатком: они в корне противоречили уже принятым уставу и принципам партии.

В конце концов лидеры партии стали поговаривать о том, что нужно сделать более чёткими уставные требования по вопросу членства в партии. Это было реализовано зимой 1990 года на павлодарской конференции. Сразу же вслед за нею прошла перерегистрация членов партии.

Анархические, этноцентрированные, великодержавно одержимые и прочие случайные лица из партии ушли. И, тем не менее, эффективность работы СДПК оставляла желать лучшего. Оставшиеся члены партии то и дело блокировались по группам - "левая" и "правая".  И тех и других было примерно поровну. Беда же была в том, что центр практически не просматривался.

Тогда в головах основателей партии родилась идея о том, что надо чётко определить партийную политическую платформу и привести само название партии в соответствие с этой платформой.  Весной 1991 года на рассмотрение внеочередной алма-атинской партийной конференции руководством партии был вынесен проект реорганизации СДПК. 

Что касается обновления политического курса, тут дебаты, как ни странно, не разгорелись. А вот относительно смены названия возник серьёзный конфликт. Те, кто с опозданием увидел недостаток существующего названия партии, говорили, что префикс "социал" отзывается в умах людей, как "социалистский" и тем самым весьма отпугивает потенциальный электорат, уставший от жупела красного знамени. Надо-де этот анахроничный "префикс" убрать и всё будет хорошо.

По этому, казалось бы, не столь уж принципиальному, вопросу партия размежевалась на левое и правое крыло ("ослов" и "козлов", как изрёк острослов). Удерживать центр, увы, осталось лишь представителям арбитража партии. После утомительных и  мало результативных дебатов, заявив о том, "что он хотел видеть в партии гибрид церкви и профсоюза, а попал в нечто среднее между домом терпимости и психиатрической клиникой", арбитр СДПК (Евгений Глебов) сложил с себя свои полномочия.

И как тут не сложить, если попытки привести стороны к консенсусу не проходили. Арбитражем предлагалось сменить название партии вообще, согласиться на том варианте, который устроил бы и тех и других. Однако такой вариант названия, как "прогрессистская" не воспринимался ни той, ни другой стороной.  Другие же разумные названия, например, пресловутое "Единство" уже на тот момент времени были "запатентованы" другими политическими силами.

Дискуссия по поводу смены названия партии ни к чему не привела, кроме как к углублению трещины между фракциями. После таких потрясений, продержавшись в политических тусовках  республики ещё какое-то время, СДПК тихо сошла на нет. Выполнить драконовское требование по сбору огромного количества подписей за право считаться легитимной в глазах государственных чиновников Партия не смогла, точнее, не имела воли, а продолжать "нелегально" действовать стало небезопасно.

Ходили упорные слухи, что субъективной причиной того, что СДПК оказалась собранием "пикейных жилетов" была завербованность Сергея Дуванова органами госбезопасноси республики. Как бы то ни было, а курс Сергея Дуванова на внеочередной алма-атинской партийной конференции, его проект реорганизации СДПК мне всегда казались нелогичными и, я бы сказал намеренно раскольническим, вредительскими.

Впрочем, объективной причиной того, что социал-демократические партии и в России, и в Казахстане в конечном итоге тихо свернули свою деятельность, заключена в слабости их социальной базы. Социальной опорой этих партий и в России и в Казахстане была интеллигенция, и в этом суть.

Не думаю, что члены партии не смогли, если бы должным образом организовались, собрать те тысячи подписей, которые надо было предъявить властям для официальной регистрации в соответствии с драконовским, прямо скажу, законом того времени. Многие просто опустили руки, как только настало время серьёзной работы. Интеллигентам и интеллектуалам  интереснее было погрязнуть в спорах, чем заняться реальным делом.

Увы, погрязнуть в спорах, в целом характерно для интеллигенции, для среднего класса общества. Не случайно представители средних классов повсюду являются опорой партий социал-демократического направления. Социал-демократия вся пронизана идеями социальных компромиссов, эволюционных реформ, баланса сил, поэтому социал-демократическую идеологию позитивно воспринимают именно средние слои, генетически не расположенные к радикализму.

Выше указанное справедливо для стабильного в силу своей состоятельности общества. Иное дело в странах, развращённых нищетой и бесправием. В них учителя и врачи - классические представители средних слоёв общества в очень большой степени зависят от произвола администрации. Проявить гражданскую инициативу им страшновато.

Кто их осудит, если каждому из них надо кормить семью? Как тут не вспомнить хрестоматийное "пролетариям нечего терять, кроме своих цепей"? Как тут не прийти к библейскому выводу о том, что должен умереть последний родившийся при деспотизме раб, чтобы не знавшие рабства люди могли прийти в царство социальных свобод, справедливости и солидарности?

К СДПК в 1990 году тянулась интеллигенция, люди высокообразованные и высококвалифицированные. Как тут не вспомнить Отто Вильгельмовича Эстерле, доктора геологических наук, основателя новой научной дисциплины - эволюционики. Он вернулся на свою историческую родину - в Германию, пробыв в партии не более года. Может, он не поторопился бы с отъездом, если бы роль умственного труда в стремительно суверенизирующемся Казахстане не снизилась ещё больше, чем в СССР.

Известно, что в тоталитарных сообществах мозги значительно хуже ценятся, чем в обществе равных возможностей. Десять лет назад тоталитаризм разваливался прямо на глазах. Тоталитаризм поменял "приставку" "тотали" на "автори", а финансирование науки сошло на нуль. Учителя и врачи впали в неподдельную нищету.

Спрашивается, где тут здоровая социальная база в виде среднего класса - традиционного патриота своего отечества? С кем строить Казахстан - 2030? И беда  в том, что утечка мозгов не только из Казахстана, из СНГ в целом далеко ещё не окончилась. И есть прогнозы, что при росте благосостояния эта утечка только возрастёт, ибо некоторые интеллектуалы лишь копят силы и средства на выезд в такие растущие страны, как Канада.

Молодёжь деструктивна в силу того, что её идейный багаж размылся, а образовательный уровень, по мнению опытных преподавателей, снизился и весьма основательно снизился за годы суверенитета. Пенсионеры разобщены и заняты выживанием.  Одним бомжам нечего терять. Работники, как частного, так и  государственного сектора, катастрофически боятся потерять работу, ибо за дверями предприятий маячит безработица.Вместе с тем для общественной активности той или иной группы её представителям необходимо иметь чувство общности, зрелости и правозаконности своих интересов.

Естественный вывод: массовой социальной базы в нашем отечестве нет для партий любой ценностной ориентации, а не только для партий социал-демократического толка. Социал-демократизм как политическое мировоззрение, заключающееся в здоровом балансе идеалов справедливости, свободы и солидарности, стихийно живёт в образованных слоях общества. Живёт он также в головах немногих политиков, под какой бы вывеской они не стояли. Надо ли называть таких людей поимённо? Суть в том, что в целом они разобщены

Что же касается компартия Казахстана, фактически занявшей социал-демократическую нишу, она держится по накопленной инерции, главным образом на пенсионерах. Впрочем, активизация молодёжи, всеобщее покраснение в народе всё более и более очевидно. Потому начали расти ряды компартий и в Кахахстане, и в Росиии, и в СНГ в целом. В связи с финансовым обвалом, который пришёл из USA, растёт радикализация народа, грозящая далеко непарламентскими кровопролитными боями.  История учит, что она ничему не учит.

Скучно на этом свете, господа!