Крепость

       Цитадели сдавались – одна за другой. Под натиском падали стены, казавшиеся прежде вечно-незыблемыми. Рушились древние камни, в пыль и прах превращая то, что стояло веками. Наступление было мощным и планомерным. Словно волны, накатывались на стены цитаделей полчища невидимых в кровавом отсвете заката воинов, с каждым ударом сотрясая землю и небо. Потом, отхлынув, собирали силы и снова бросались вперед.
       На горизонте, отчетливо обрисованный закатным солнцем, словно темный исполин, стоял терпеливый победитель. Он был уверен в том, что крепость скоро рухнет. И уверенность эта зиждилась на его небольших победах и крупных поражениях, потому что каждая победа приносила ему очередную покоренную землю, а каждое поражение заставляло вскидывать пламенные очи к небу и, сжав челюсти, рваться вновь вперед, не признавая ошибок, но учитывая их. 
       Его звали Огнегривым, и красные лучи заходящего светила действительно окружали его голову пламенным нимбом, придавая фигуре завоевателя что-то мученическо-языческое. Он был варваром. Он был чужим этой холодно-утонченной восточной земле, не желающей сдаваться на его милость. И поэтому он с такой страстью обрушивал на стены крепости свои войска – он всегда мечтал получить больше, чем ему было предназначено судьбой. Если б это крошечное государство легло к его ногам покорной собакой – он перешагнул бы его и двинулся дальше. Но гордая крепость стояла, несмотря на то, что окружавшие её стены стонали от ярости натиска.
       Он готов был ждать. Это было в его крови – пылающей и одновременно тягучей, как лава вулкана. Он готов был стоять здесь, на пригорке, откуда было отлично видно, как валятся защитные стены крепости, может быть даже вечность. Но он добьется своего и не отступит. У крепости было много стен – у него было много солдат. Его войска редели – цитадели крепости падали. Где-то там в самом сердце одинокой тронной башни его ждала награда за усердную войну – и он был готов ворваться в башню любой ценой. Им двигала не ярость, но страсть. Он не пылал ненавистью – он движим был почти любовью к неприступной твердыне, потому что был уверен в победе.
       На вершине Тронной башни подняли флаг. Не белый – он и не надеялся. Красный, как свежая кровь. Битва будет продолжаться. Огнегривый стиснул зубы, вскинул вверх сжатый кулак и прорычал воинственный клич. Он знал, ради чего велся этот приступ. Он был уверен в себе. Цитадели сдавались – одна за другой.