Записки. Часть 2. Созвездие Жирафа. Глава 3

Глава 3



Известие о гибели отца мы получили примерно через полгода. В нем говорилось, что он погиб вместе с кораблем во время наступления  в звездной системе Буата.

Еще через год мама тоже ушла от меня, она спрыгнула с площадки в Долине грез. Тело не нашли.

Я и Фе жили у бабушки с дедушкой, которые оказались более стойкими. Они погоревали и принялись за мое воспитание. Школа, затем космошкола, куда меня приняли без экзаменов как сына погибшего героя. Я учился старательно, мне надо было знать все, что знал мой отец и даже больше, ведь он погиб, а я не собирался. Я собирался не на шутку отомстить за отца. Кому? Тем, кто против нас. Против кого? Против меня и моей семьи. Вот таким вот образом я мыслил. Тем более что война еще не закончилась.

Мне снился сон. Во сне мне было больно. Очень больно. Болело сердце, как будто я знал, что это такое  - когда болит сердце, и нет помощи, и ждать ее неоткуда. Неприятный сон. А в конце, когда боль все-таки прошла, я услышал стук клюва в окно и синий цвет закрыл мир. Я проснулся – это что, я умер во сне? Ну да, это явно была Ферит. И, значит, я умер. Забавный сон. Я стоял под прохладным душем, и синие блики расходились по ванной комнате.
-Дэн, ты скоро? Пора выходить, лучшие места разберут.

Это Берт. Мы участвуем в празднике, который проходил у нас в академии по случаю выпуска офицеров  - как зрители, и он хочет посмотреть, наконец, это представление про Ферит. Я потряс головой, разгоняя остатки синевы, и вышел из душа.

Мы сидели в амфитеатре, и мне было прекрасно видно всех выступающих. Места отменные. Как-то не радовало меня это сегодня. Сон? Возможно.
Берт крикнул мне на ухо – Сейчас, следующий номер. «Танцующие птицы».

Сцена была залита красным светом, что-то клубилось внизу, постепенно свет менялся на синий. Ну конечно.  Как-то скептически я смотрел на это, как-то слишком неискусно все это было выполнено. Легенда красивая, и в нее верили многие, как ни странно. Может, хотелось надеяться, что не все заканчивается со смертью?

Я слышал эту легенду от отца. Я смотрел на синюю сцену и видел его, он говорил, он смотрел на меня, я понимал смысл его слов – птица с планеты Ферит, которая собирает со всей галактики души убитых воинов и приносит их на Ферит, там они ждут своего часа, готовятся к огромному сражению, чтобы победили силы добра. Он говорил, что птицей управляет прекрасная женщина, он говорил, что женщина эта – конечно, не от мира сего, но и ей может угрожать опасность – ведь она летает посреди войны.

Объявили номер – «Танцующие птицы» – знаменитый номер Каэрина и Глэр Ди. На сцене, окутанная синими крыльями стояла она! Ну конечно! Главное – не птица, главное – женщина, которая прилетает за душой! За такой женщиной пошел бы любой! Гибкое тело, красивые и мощные движения гимнастки – прыжки, перевороты, опасные на мой взгляд. Ну да, все правильно – это война и здесь опасно. Я смотрел на сцену не отрываясь, я включился в действие всей душой – война, герой, его любимая, разлука и смерть. Музыка, игра света – все создавало сильнейшее впечатление. Да, действительно достойный быть знаменитым номер. Помните тот момент «Птиц», когда синие крылья на большой высоте вдруг окутывал белый огонь, и она начинала падать? – я просто встал из кресла – она не могла упасть! Нельзя было этого допустить! Берт дернул меня за куртку – сядь, это трюк, она не упадет.

После выступления я подошел к ней. Она была уже не в костюме птицы,  а просто в платье – синем с блеском, обтягивающем точеную фигурку. Я протянул ей маэр – красный цветок с крупными лепестками и с запахом травы. С клумбы возле театра.

Она смотрела на меня огромными серыми глазами – удивленно? Нет, приглядываясь. У меня появился холодок в спине – оценивает – захотелось подтянуться, стать шире в плечах, подбородок сам потянулся вверх. Я отметил это, и стало смешно. Пусть оценивает. Женщина, летающая на Ферите, имеет право оценивать того, кого она возьмет с собой.

Тонкая, с множеством переплетений причудливо выполненная металлическая сетка в волосах, завитки как крылья. Ферит! Опять Ферит. Я вдруг вспомнил свой сон, снова болью кольнуло в сердце, затем стук клюва в окно и два синих крыла обняли – мягко и крепко. И сквозь этот синий образ я увидел ее глаза.

-Я Глэр.- Голос у нее твердый.

Длинные темные волосы распущены – не напоминала она птицу, но я видел в ней то, что блистало там, на выступлении – синие крылья, сверкающие перья – Ферит. «Тот, что прилетает по ночам».

«Тот, что прилетает по ночам,
Тот, кто забирает мои сны,
Оставляет вместо снов – печали.
Я назавтра жду его опять.
Я не могу без него жить
Ферит. Тот, что прилетает…»

Мы летели домой, на базу.
-Что ты нашел в ней? – Берт управлял экаром с какой-то небрежностью, но в этой небрежности было столько уверенности, что сразу было понятно – он родился пилотом, и его будет слушаться любая машина. – Посмотри на нее, она же надменна, она привыкла управлять мужчинами, что в ней такого, что ты смотришь на нее как на сияющую звезду?

Мы летели домой, я почти не слушал, что говорит Берт. В моей душе уже жило решение – Глэр будет моей женой, мы будем жить счастливо, у нас будет сын. Я буду держать ее за руку, сын будет играть с Фе рядом, прекрасная картина тепла и уюта. Вот только в сердце возник легкий укол и тут же исчез.

-Ты не слушаешь!
-Берт, извини, все решено, она сказала «да».
-Ну почему?
-Я люблю ее, Берт. Она не такая, какой ее видишь ты. Она прекрасна!
-Как ты это смог увидеть с первого раза? – Он с прищуром посмотрел на меня. - И когда это она успела сказать тебе это «да»? О! Как я надеюсь, что ошибаюсь в ней!
-Брось, друг! – я не мог сердиться на Берта, я знал, что он заботится обо мне, он любит меня.

Я и Глэр поженились через месяц, и к концу моего обучения у нас уже был Пат. Сын. Все было как в моей мечте.

Мне дали отпуск и мы с Глэр и Патом взяли с собой Фе, который был рад переехать от моих родственников, которые поили его пивом чаще, чем пили сами.

В военных действиях наступила передышка – наш флот потеснил гурианцев так, что те удалились на самые свои дальние рубежи. Они были попросту рассеяны. Мы держали под контролем всю нашу часть Галактики. И десять лет мы прожили в мире. Как будто не было войны. Я очень часто бывал дома. Пат подрастал.

Мне все меньше нравилась военная служба. Когда нет военных действий, как-то глупо нести караул и патрулировать заведомо мирные участки. Желание отомстить как-то угасло, отодвинулось далеко вглубь. Послужив, я увидел некоторую ложь, карьеризм и желание простой власти, все это можно было достигнуть при помощи военной силы. Ею  были мы. Сейчас не нужна была даже наша военная мощь. Я не вникал в политику, но даже мне было видно, что это затишье, и даже не перед бурей, а простой обычный мир. Как и должно быть. У мирного времени для военных были свои сложности. Военные боятся мира – что им делать в мирное время?

Мы осваивали «смежные» профессии, расчистка накопившегося за время войны мусора – использовали для этих целей усовершенствованное оружие – луч аннигиляции. Он воздействовал на мельчайшие частицы вещества, из которого состоит любой предмет – астероид, например, или корабль противника или просто куча хлама на пути следования, раскачивал их так, что они теряли связи между собой. И оставалось только одно – разлететься на огромные расстояния в черноте космоса. Ну, вот так, в общих чертах.

Сначала мне это было интересно – это моя специальность – в мирное время, жать на кнопку запуска луча аннигиляции и чистить, чистить. Но когда мы взорвали с помощью луча первую Луну, я призадумался.

Луна была простым камнем. Огромным куском некогда расколовшейся планеты и пристроившимся вращаться вокруг Делии, планеты в системе Карбол. Простым камнем, не считая того, что на ней были построен завод, на котором строились огромные межпланетные корабли. Повстанцев, само собой, притаившихся и решивших, что их не найдут. Сначала  я ударил по кораблю, который выходил из огромной пещеры, завод был, естественно, скрыт. Хорошо скрыт, скажу я. Как мы его нашли – просто чудо. Но это было мое первое уничтожение врага. И картина эта произвела на меня совсем не то впечатление, которого я ожидал.

Корабль не успел выйти полностью, когда луч, наведенный чуть ниже, вошел вглубь Луны. Все начало таять, в молчаливом космосе не слышно криков страха и боли. Мне казалось, я их слышу. Руки автоматически производили действия, уши закладывало от шума и давления, я смотрел, как из недр корабля вырвалось пламя и как все это начало таять, а затем стремительно рванулось во все стороны. Камни раскалывались на мелкие куски и стремились прочь  как можно дальше друг от друга. Камни просто разлетались, а вот корабль истаивал, становился чернотой в черноте. Зачистка прошла как всегда. Ничего и никого.

Одно дело мусор, другое - вот так. Тошно. Тогда-то, впервые, я и попробовал ерс. Легче не стало. Только голова затуманилась настолько, что день после этого я просто не помнил. Ну и хорошо, что не помнил, нечего там было помнить.

Ерс гнали втихую, ни у кого не хватило ума одобрить официально приготовление зелья с наркотическим действием, правильно конечно, но жажда творчества запрету не поддается. Его приготовляли из того, что всегда есть на любой корабельной кухне – продуктов, обычных продуктов из обычного рациона питания. Только надо их немного заставить испортиться, ну и добавить кое-чего из аптечки. Если честно, Берт в этом разбирается куда лучше меня. Как изготовитель. Я в этом деле потребитель. Сам толком не знаю из чего это все, но забирает здорово. Во всяком случае, помогает коротать время службы. Как я быстро опустился от возвышенного стремления победить и отомстить до скуки и нежелания что-либо делать! Хорошо было моему отцу – у него всегда было дело! Хуже нет быть военным в мирное время.
 
Пату было уже десять лет, когда в системе Жирафа скопились силы сопротивления. Феттины и гурианцы собрали флот и начали боевые действия. Наши, успокоенные долгим затишьем, войска, несли потери. Мы теряли корабль за кораблем и планету за планетой! Мне пришел приказ – немедленно явиться для дальнейшего прохождения службы.

Пату было как мне, когда я последний раз прощался с отцом. Я поймал странное ощущение, когда входил в комнату Пата и прислушивался – как там Глэр, что все это уже один раз было. Мне показалось на миг, что я как бы вижу давнюю картинку – только с точки зрения другого действующего лица. Наваждение ушло. Я обнял своего малыша.

Пат был сонный, теплый, только что из постели. Он стоял ногами на кровати, упирался мне в грудь руками и откровенно ревел. Милые взлохмаченные волосы, серые глаза. Как у Глэр. Я всегда хотел, чтобы у моего сына были такие глаза, как у нее – чтобы она всегда отражалась в его облике. Мне нужно было идти. По внутренней связи мне уже дважды напомнили, пора.

-Позаботься о ней.
-Хорошо. Папа, ты вернешься?

Я обнял его крепко, у меня было чувство, что мы еще увидимся.

-Я постараюсь. Я люблю тебя.

Я прижался губами к теплому лбу Пата. Я хотел ему сказать много из того, что не успел сказать ранее или отложил на «потом». Я хотел. Но уже не было на это времени. Я взял руки малыша, которыми он держался за меня, поцеловал ладошки, отпустил его и вышел быстро из комнаты.

Глэр простилась со мной несколько прохладно, я недавно стал замечать за ней охлаждение чувств. И все чаще вспоминал давнишние слова Берта.

Вот Фе всегда лучил в мою сторону свой фиолетовый свет, и со временем он даже не постарел, немного более серым стало пушистое ухо да немного более важными - движения. Маленький зверек смотрел на меня, и мне казалось, что он всегда понимает, что происходит у меня в душе. Я провел пальцем по его теплому бочку:

-Пока, малыш. Я передам привет Тере, Планета 3, Система Жираф.

-Эх, побывать бы на Родине, - вздохнул Фе.
-Нет, в другой раз, малыш.

Я не хотел говорить Фе, что там, где он вырос, сейчас снова идут военные действия.


Продолжение  http://www.proza.ru/2010/06/23/348