Певунья. Главы 3-4

Продолжение.  Глава 1-2 - http://www.proza.ru/2010/05/08/488

Глава 3

Конец марта -  самое капризное время года: то тепло – то холодно, то загорай – то шубу надевай. Ждёшь каждый день, когда установится погода и придёт долгожданное тепло. И наконец такое время пришло. Будто какой-то небесный волшебник очистил небо, открыл занавес и пустил на сцену весну в своём изумрудно-желтоватом наряде. Ворвалось в больничные окна желанное солнце, разлилось тёплыми струйками и повисло в воздухе золотистыми нитями. Застучали, открылись форточки в палатах.
- Весна пришла! Значит, жить будем, - радовались больные, облегчённо вздыхая.
А она будто слышит, что люди рады её приходу и творит чудеса. На глазах высыхает и обновляется земля. Словно волосики ребёнка, пробивается на свет первая молодая травка. То здесь, то там проклёвываются, словно цыплятки, жёлтые цветки мать-и-мачехи. Шумят, галдят воробьи, плескаясь в сверкающих от солнца лужах. Проснулись и порхают в воздухе первые бабочки.
Воспряла духом, ожила и моя новая знакомая. Постельный режим у неё кончился, и она стала появляться в саду. Я видел девушку несколько раз в коридоре, но подойти к ней и спросить, как она себя чувствует, почему-то не решался. Однажды, проходя мимо её окошка, я услыхал тихое задушевное пение. Тонкий, свежий, как ручеёк, девичий голос пленил меня. Я притаился у подоконника, вслушиваясь в слова песни. Девушка пела про любовь, да так трогательно, что я чуть не расплакался. Мелодия и слова были очень грустные, и в них была вся она со своими душевными муками и страстным желанием любить.
- Это она, - почему-то решил я.
И от этой догадки на душе стало тепло и радостно. В палате никого не было, и девушка пела для себя. И в словах каждой песни чувствовались боль и глубокое любовное томление. Я внимательно слушал её, и картины прошлого всплывали передо мной. Оживали, просыпались чувства давно ушедшей юности. Мелодия одной из песен была мне знакома, и я едва удержался, чтобы не подпеть ей. Когда певица замолчала, мне захотелось сделать для неё что-нибудь приятное. Я сорвал несколько цветков мать-и-мачехи, бросил в открытую форточку и захлопал в ладоши.
- Она! Я не ошибся!
К моему удивлению, сердце вдруг учащённо забилось в моей груди. В одной руке певунья держала цветы, другой – помахала мне. Девушка вся светилась от солнца и улыбалась всем своим личиком: глазами, губами, игривыми ямочками на щеках. В тот момент мне показалось, что милее улыбки я никогда ещё не видел. Радостная, она совсем не походила на больную девушку, которую я увидел впервые на скамейке. Я был счастлив от того, что развеселил её и весь день находился в приподнятом настроении, будто кто-то вручил мне желанный подарок.
Позднее девушка призналась мне, что никто в жизни ей ещё не дарил букетов, и эти простенькие жёлтые цветочки были первыми в её жизни.

Глава 4

Дня через два мы встретились с ней в саду на том же месте, где познакомились в первый раз. Девушка так же, как тогда, подсела ко мне на скамейку, когда я опять читал повести Куприна. Чувствуя её присутствие, я смутился и, как влюблённый мальчик, не мог оторваться от книги, чтобы взглянуть на неё. Она покашляла, чтобы обратить на себя внимание и, когда я поднял голову, улыбнулась мне приветливо и ласково. В этот раз мы познакомились с ней официально. Мне понравилось её необыкновенное имя – Эльвина. А ей моё простое – Алексей. Я спросил, как её здоровье. Но вместо ответа она стала объяснять мне причину, из-за которой у неё случился приступ.
С другой стороны нашего корпуса находилось детское отделение, куда, несмотря на запрещения врачей, ходила Эльвина, чтобы пообщаться с ребятишками. Девушка играла с ними, рассказывала им сказки или читала.
- Вы знаете, - говорила Эльвина, задумчиво улыбаясь,  - общаться с ними - одно удовольствие. Дети гораздо умнее, чем мы о них думаем. Они добрее и чище нас. Девушку восхищала непосредственность и безудержная фантазия ребятишек.
- Дети говорят о том, что мы взрослые скрываем, боясь показаться смешными. Если бы мы вели себя, как дети, наша жизнь стала бы интереснее и светлее, исчезли бы проблемы, которые мы создаём сами себе, - делилась она своими мыслями.
Я слушал её внимательно и любовался её живым девичьим личиком, которое менялось прямо на глазах: то было безоблачно-радостным, то безутешно-печальным.
- Вы знаете, они назвали меня Мальвиной. Смешно, ведь правда… тётя Мальвина! – лицо её вдруг зарделось и опять появились на щёчках весёлые ямочки.
- А ты, - сказал я серьёзно, - и в самом деле похожа на Мальвину.
- Правда? Вы так считаете? – смущённо спросила она и опустила вниз глаза, хлопая длинными ресницами.
- До чего же она хороша, - подумал я, восхищаясь её непосредственностью.
- Девочки все свои банты на моей голове перемерили, - продолжала она,  - и очень сожалели, что у меня не голубые волосы. Маленький Петя даже вывод сделал, что я настоящая Мальвина, только большая, а Света посоветовала мне купить штанишки с кружавчиками.
Девушка с воодушевлением и с юмором рассказывала мне о своих маленьких друзьях, но в глубине больших серых глаз затаилась грустинка.
- Я ведь учительницей хотела быть с самого раннего детства, - проговорила Эльвина, и лицо её вдруг помрачнело, - вырежу из бумаги кукол, наделаю тетрадей и учу.
- Будь сильной, девочка, - сказал я и почувствовал, как предательски дрожит мой голос, - всё ещё может измениться. Надо только набраться сил. Если чего-то очень хочется, то это обязательно сбудется.
Эльвина посмотрела на меня с благодарностью и, тяжело вздохнув, сказала:
- Нянечка из детского отделения пожаловалась врачу, что я хожу к ребятишкам, и он запретил мне туда появляться. Понимаете… инфицированная я.
Теперь мне стало понятно, отчего с ней случился приступ. У девушки отняли то, чем она жила.  Закрылась отдушина в её жизни, которая давала ей силы бороться с тяжёлым недугом.
- И какой смысл тогда жить, если ты не можешь заняться своим любимым делом? – спросила она меня со слезами на глазах.
- В том-то и смысл, Эльвиночка, чтобы выжить и победить, несмотря ни на что,  - сказал я, убирая слезинку с её мокрой щеки.
- Наверно вы правы,  - тяжело вздохнула девушка.
- У каждого в этой жизни своя дорога, и какая она будет, короткая или длинная, прямая или тернистая, никто не знает, но мы должны быть ко всему готовы.
- Может, и хорошо, что не знаем, - проговорила Эльвина, немного успокоившись, - а то ведь страшно жить и ждать смерти.
- А её и не надо ждать, придёт, когда настанет время. Каждый несёт в этой жизни свой крест. Лёгких-то судеб, Эльвина, можно сказать и нет, - говорил я.
Эльвина смотрела на меня доверчиво широко открытыми глазами, как ребёнок на взрослого.
- Человеку всё по силам, - сказала она. - Он должен всё вынести, что пало на его долю.
Несмотря на разницу в возрасте, мы понимали друг друга, и это меня очень радовало.
- Молодец, дочка! – выпалил я фамильярно и похлопал её по плечику.
- Какая я вам дочка? – возмутилась вдруг девушка. – Папаша тоже мне выискался!
Это было так неожиданно и дерзко с её стороны, что я растерялся и не знал, что ей ответить.
Но она сердито продолжала:
- Подумаешь, лет на десять старше… Папочка…
Я молча смотрел на Эльвину и удивлялся резкой перемене в её лице. Прекрасная «Мальвина» превратилась в злую фею со сверкающими от гнева глазами. Мне вдруг стало смешно, и я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Было приятно от того, что она не считает меня стариком, каким я ощущал себя. А мне и, в самом деле, не было тогда и сорока.

Глава 5-6 - http://www.proza.ru/2010/06/23/706