Певунья. Главы 5-6

Продолжение Глава 3-4 - http://www.proza.ru/2010/06/23/671

Глава 5

Весна набирала силу, и в один прекрасный день, словно по мановению волшебной палочки, всё вокруг зазеленело, распустилось и задышало родниковой смолистой свежестью. Обновилась земля. Отражаясь в зеркальной голубизне неба, она праздновала своё пробуждение, блистая зелёным своим нарядом.
По-матерински ласково пригрело солнце, пробуждая в больных людях надежду на выздоровление. Но время от времени освобождались койки в палатах, и кто-то уходил навечно из жизни. Радуясь теплу, люди покидали свои палаты, чтобы насладиться весенним свежим воздухом. Даже самые тяжёлобольные, задыхаясь и кашляя, выбирались из корпуса, чтобы посидеть в саду на лавочке.
Я искал Эльвину, но девушки нигде не было. Как-то тревожно заныло в груди, как будто должно было случиться что-то плохое. У неё была привычка бродить в одиночестве по саду и петь. Больным нравилось задушевное пение молодой девушки, а старушки ласково прозвали её певуньей.
- Поёт так, что за душу берёт, - говорили они между собой.
Обойдя больницу, я углубился в сад. В тени, возле самой ограды, подстелив под себя байковый халат, сидела она, обняв колени, и плакала. Мокрое от слёз лицо запуталось в паутине её пушистых распущенных волос. Ну прямо-таки Алёнушка из картины Васнецова. Я замер от восхищения, как художник, который вдруг нашёл персонаж для своей картины.
Почувствовав моё присутствие, она подняла голову и спросила враждебно:
- Что вам нужно? Что вы все от меня хотите?
- Мне ничего от тебя не надо, русалка, - ответил я, не скрывая своего разочарования. - Как можно реветь в такой замечательный день?
Девушка почувствовала, что переборщила, и смягчилась:
- Простите меня, мне сегодня плохо. Понимаете... плохо!
Я понял, что ни о чём не следует расспрашивать девушку, пока она не успокоится и не расскажет сама о своей беде.
- Мне уйти? - спросил я, хотя мне совсем не хотелось оставлять её одну.
- Не надо, - проговорила Эльвина успокаиваясь и уже другим, охрипшим от волнения голосом, продолжала, - Вы не представляете, какая я дура!
Она от злости стала бить себя кулачками по коленкам.
- Дура! Боже мой, какая я дура!
Волнистые светлые пряди волос плясали по её лицу и по худым маленьким плечикам. А дело было в том, что Эльвина подружилась с какой-то пожилой женщиной из своей палаты, которая всё время жаловалась ей на своего ревнивого мужа. Утром он неожиданно явился в больницу и устроил жене скандал. Жалостливая девушка заступилась за неё и оказалась виноватой. Вдобавок ко всему старуха напустилась на свою заступницу. К сожалению, Эльвину осудили и другие больные:
- Пела бы лучше свои песенки, чем совать нос в чужие дела.
- Да,  - сказал я, - в семейные дела лучше не лезть. Может быть, бабка и сама во всём виновата.
- Понимаю, что оказала медвежью услугу, - проговорила Эльвина, горестно вздыхая, - но я хотела ей помочь.
- Успокойся, забудь, что  было, то прошло и никогда не вернётся. Смотри, какой сегодня прекрасный день, - успокаивал я девушку.
Эльвина невесело, но благодарно улыбнулась мне. А я помог ей подняться с земли, вытряхнул смятый халат и осторожно накинул её на плечи. Девушка посмотрела на меня, как обиженный ребёнок и, всё ещё всхлипывая, доверчиво склонила головку мне на грудь. Чудесные волосы её, пахнущие травой и солнцем, щекотали моё лицо. И мне страшно захотелось прижать её к себе и поцеловать. Всё тело моё горело от нахлынувших вдруг чувств, но я сдержал себя: боялся вспугнуть раненную птичку. Может, она и хотела моей ласки, не знаю, но я не хотел потерять её доверие. Слегка прижав девушку к себе, я осторожно убрал с лица её влажные волосы, как сделал бы отец, успокаивая свою дочь.


Глава 6

Май – самая прекрасная пора в году. Весна готовится встречать лето и хозяйничает повсюду. Расцветила землю, добавила белую краску в зелень деревьев и кустарников. Куда ни глянь – везде белым бело от цветов. Как от первого выпавшего снега. На смену скромным цветам мать-и-мачехи пришли пышные одуванчики, рассыпались повсюду золотистыми точками. Засияли в празднично наряде яблони, украшенные белоснежными бантиками. Воздух напоён ароматом. От которого слегка кружится голова и хочется петь. Ликует земля, отмечая своё рождение, и сердце наполняется счастьем от того, что ты живёшь на свете и ощущаешь эту божественную красоту. Хочется кричать, благодарить Создателя за всё то, что ты видишь и чувствуешь.
Эльвина вставала утром раньше всех. И уходила в сад полюбоваться цветущими яблонями, торопилась насладиться мимолётным чудом. Я тоже просыпался рано и наблюдал за девушкой из окна. Иногда выходил на крыльцо якобы подышать свежим воздухом, а сам следил за каждым её движением. Эльвина, негромко напевая, прохаживаясь возле цветущих яблонь, дотрагивалась рукой до мокрых от росы стволов, притягивала к губам непокорные ветки, нюхала цветы и слизывала с них родниковые капельки.
Однажды утром, когда на небе уже играло солнце, и подсохла трава, я всё-таки отважился последовать за девушкой. Какое-то магнитное поле образовалось между нами и тянуло нас друг к другу. Но что-то мешало нам сблизиться. То ли разница в возрасте, то ли вбитые, не знаю кем, комплексы, но это было так. Желание видеть девушку, быть с ней рядом, слышать шорох её шагов и голос, зовущий, жаждущий любви, стало для меня потребностью.
Едва дыша, я не шёл, а крался за ней, стараясь не цепляться за ветки яблонь, но Эльвина услыхала меня, перестала петь, игриво хмыкнула и спряталась за деревья. Застигнутый врасплох, я замер на месте, понял, что она тоже следит за мной, как и я за ней. Открытие такое не столько смутило, сколько обрадовало меня. Всё походило на шаловливую игру влюблённой парочки. И только я собрался принять в ней участие: поймать озорницу, как она сама выплыла мне навстречу с песней, слова которой я помню до сих пор:
В кустах ручья журчание,
Как песенка далёкая,
А сердце ждёт свидания,
Тоскует одинокое.

Статная с высокоподнятой головой и распущенными золотистыми волосами среди белоснежных яблонь, она показалась мне сказочной феей, о которой я мечтал когда-то в детстве. Венок из одуванчиков съехал набок, зацепившись за ветку, и кокетливо сидел на её голове. Вид забавной девчонки удивил меня и обрадовал. Завороженный её красотой, я стоял, улыбаясь во весь рот, и не двигался. Наверно, я так откровенно смотрел на неё, что Эльвина смутилась, перестала петь и одарила меня своей очаровательной улыбкой. Снова осветилось её бледное личико, заискрились солнечные лучики в прищуренных глазах, заиграли на щеках соблазнительные ямочки.
- Русалочка, - сказал я охрипшим от волнения голосом, взял осторожно её руку и стал жадно целовать её холодные, пахнущие горькими одуванчиками, пальчики.
До чего же она была тогда хороша и близка ко мне, но только я так и не отважился на большее, хотя чувствовал всем своим существом, что она хочет, жаждет моей ласки, но неуверенность в себе, эта проклятая стеснительность одержали надо мной верх.

* * *

- Ты не представляешь, - продолжал разволновавшийся старик, - как я потом жалел об этом, как проклинал себя за свою нерешительность, но былого не вернёшь. В тот день объявился среди больных фотограф и сделал ей снимок, который ты держишь в руках, она подарила мне его на память.
С разрешения Алексея Петровича я перевернул пожелтевшую фотографию, на которой была надпись из двух слов: «Моему другу» и полустёртые инициалы «Э.Г.».
- Тогда она не называла меня Алёшей, а величать по имени отчеству не хотела,  - пояснил старик, - своенравная была девушка.

Продолжение - Глава 7-8 - http://www.proza.ru/2010/07/24/661