Читаемое и действительное

 Думаешь здесь тысячи книг? Нет! Здесь тысячи зеркал для тебя!! 

Надпись, сделанная в первый год дракона на потолке королевской библиотеки Градобурга.

…Тогда я проскальзываю мимо смысла строк и оказываюсь там, где спокойно могу принять весь блеск и всю нищету своей жизни. Думаешь здесь тысячи книг? Нет! Здесь тысячи зеркал для тебя!
(Надпись, сделанная в первый год дракона на потолке королевской библиотеки Градобурга).

1
«…И скользя по линиям своих судеб, многие и многие существа не задумываются даже над вопросом таким. Сиё не подразумевает что ты, читающий, и я, писавший, выше их. Поверь, наше положение гораздо прискорбнее, ибо понимая, что живём во сне, коий сами измыслили, мы не можем проснуться. Более того, прискорбно то…».
– ГРРРАААФРРРРРГААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Всё затряслось, я привычно захлопнул книгу. Пыль и мелкие камешки уже сыпались на вовремя натянутый капюшон. Со стороны озера донеслись всплески, опять туда валуны покатились…
– АААРГРРРРРРРР!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Рёв перекрыл все звуки, даже скрежет чешуи о камень. Понёсшийся на меня поток воздуха обжигал. Наконец открылись два огромно– недобрых глаза.
– ТЫ, – слово обожгло новым выдохом.
– Я– а– а – просипел я, отворачиваясь и отбегая от изжаривающего гласа.
Нерьвойд хохотнул.
–  ОТ ЧТЕНИЯ СЛЕПНЕШЬ, ДА МЕТИШЬ ПЕРГАМЕНТ, ЭТО И ЕСТЬ ВСЕ ЗАБАВЫ ТВОИ?
–  Чтоб тебе из своей старой шкуры не вылезти, гад наблюдательный, – беззвучно процедил я сквозь зубы. Моя пятка во что-то упёрлась, пощупаем, ага! Гладкая, закругляется, так и есть – бочка. Сдёрнув крышку, я быстро бултыхнулся в вино: ну теперь дыши на меня своей топкой сколько влезет.
–  ХМ.
Нерьвойд тяжело затопал, спускаясь к озеру. Пещера, надо сказать, у нас гигантская. Нерьвойд любит расхаживать по песчаному берегу, во время беседы совершенно без проблем разбирая все мои слова, а я его –  тем более.
–  ОКРОМЯ СЕГО, НЕТ БОЛЬШЕ ЗАБАВ?
«Ясно, чешуйчатый реликт соскучился», подумал я и сказал:
–  Еще можно… можно захватить целое королевство.
Ящер захохотал, я поднял крышку над головой, но сыпаться сверху было уже нечему.
– В КНИГАХ ШУРАЯСЬ СОВСЕМ ОДУРЕЛ ТЫ, ВИДАТЬ.
– Не боись, облав целыми армиями, обстрелов из катапульт и даже магических подлянок не будет. Наоборот, твоим пожираниям и растерзаниям будут бурно радоваться.
– ХА, КАК ВОПЛОТИТЬ ТЫ ЗАМЫСЛИЛ СИЁ?
«Действительно, как?»
– Да просто. Что такое для человека ненависть к драконам? Просто слова о боли, о потерях девственниц и золота, словами это остаётся в памяти, а словами можно играть…
–  ЯВИ ЖЕ СУТЬ ПОБЫСТРЕЙ.
–  Побыстрей… не получится побыстрей.
Я огляделся. Вот оно –  книги! Гора фолиантов плавно перетекала со столешницы на неровный пол пещеры. Они знают все, что надо сказать. В них было все, что надо сейчас сказать. «Ну, давайте, – подумал я, – помогите мне собрать в кулак ваши самые веские фразы и пусть этот ящер подавится от их убедительности».

2
– Слава новому властелину! – кричала толпа на площади.
 Даже в восточной галерее слышно, когда же им надоест? Расступаясь, стражники прятали глаза, ещё бы! Я –  тот с кем говорит огнедышащий змей, значит они для меня – черви! Когда же я, наконец, устану от всего этого почитания, благоговения и прочих реверансов? Там, в пещере, искренне верилось, что власть только окутает меня не затронув изнутри. Наивный! Они кланяются, а мне радостно, и это не изменится.
–  Лорд-консорт нуждается в моей помощи? – на этот раз глазки передо мной потупила скрючившаяся от прожитых лет оркша.
–  Нет, пусть все уйдут.
Королевская библиотека Градобуга! Три с половиной века здесь собирают и холят самые изысканные яства для разума! И только на пятый день я добрался до этой сокровищницы! Эх, дела государственные, всё перетасуй, по местам разложи... Не жизнь, а сплошной пасьянс!
Ладно, пора окунуться в это море. Вот вы как определяете лучшие книги, по содержанию?
А я по запаху.
Пройдя на середину зала, я втянул носом воздух, прошел вперёд, огляделся, обошел массивную полку из красного дерева, увидел свою цель и принюхался ещё раз. Интересный букет, именно так должна пахнуть солидная книжища. Высотой всего на пять вершков меньше моего роста, ну и толщина в два моих локтя.
Я жадно втянул через ноздри воздух: краска на основе каких-то минералов, и лавр. Лавр?! Откуда он здесь?
Да тут просто гербарий какой – то между страницами – листья лавра, даже венки целые! Фолиант назывался: «Стезя актёра, личные воспоминания Гарзана Наню с примечательными местами пьес».
Улыбнувшись, я прочёл:
«…Театр только отражение жизни! Говорят они, мне смешно, когда я их слышу –  «отражение жизни»! Да это жизнь –  отражение театра! Без бахвальства! Именно, глядя на сцену, люди понимают, как надо любить, ненавидеть и, главное, восхищаться. Даже самая мудрая идея будет обречена на забвение, если мы, актёры, не сделаем её понятной всем от крючника до короля и от…».
А, интересно, как весь наш спектакль выглядел глазами Нерьвойда?
Я разогнул спину и посмотрел на комки облаков, заполнившие небо.
...В день захвата города Нерьвойд летел на фоне перистых облаков над черепичным блином. Градобург  действительно похож на кусок блина, прижавшийся драной стороной к огромному озеру.
Нерьвойд говорил с этим блином, но ответ не приходил.
Внизу раздавался звон набата, маги и воины суетились на улицах вперемешку с простыми горожанами.
Тут я вспомнил о книге:
«…Зал ещё не затих, многие зрители рассаживаются, другие тихонько перебирают старые сплетни. В этот момент рождается тот, кому я расскажу о горестях, изменах, коварстве, любви… у него будет одно зрение через сотню глаз и единые аплодисменты через сотню рук!»
Ничего себе! Моя рука как-то сама собой принялась тереть острый кончик уха. Вот что там было! На узких улочках горожане смотрели единым взглядом. Двигались, словно отражения друг друга. Провиси ящер в небе ещё немного, и в едином шаге меня растоптали сотни ног!
Чёрный дым заполонил небо, когда градобужцы замерли. Я немедленно двинулся на площадь. Там горели синим пламенем монаршьи чертоги, а дракон заходил на посадку. Нерьвойду пришлось зависнуть над морем лиц, и махать крылами посильнее пока всякая мелочь не разлетелась вверх тормашками. Молчание города заставляло его перепонки дрожать. Он проревел, как мы задумали, что ждёт смельчаков, готовых сразиться с ним в честном поединке. Смельчаков не находилось, и это было хорошо. Тут выскочил я, мы разыграли небольшую сценку: он был побеждённым злом, а я – бесстрашным спасителем. И Градобург был наш!  Ещё немного, и я буду королём!
Представляете? Король-гоблин!

3
Соратников приходилось подбирать методом тыка. Такое бывает, если полжизни  просидел в пещере с драконом.
Мошнозвоном я назначил Карвана Тятева, того самого купца из гномов, караваны которого Нерьвойд пропускал без проблем мимо своей пещеры. Он знал выгоду сотрудничества с нами.
В победохваты я возвёл рыцаря из остроухих, который первым бросил передо мною меч.
Пытознатцем стал косорожий тролль с ужасно писсимистичным взглядом на вещи.
Ну а коронным бумагомаралой, я, после некоторых раздумий, утвердил старательного сородича, расписывавшего в библиотеке какие – то бумажки ровными строчками.
Звали его Гордый Знак.
Он был приличным собеседником, потому что смотрел на большинство вещей так же, как я. Держался отстранённо, понимаете, никакого панибратства,  попыток поделиться горестями и прочего. Накинуть ему лет пятнадцать, здесь отрезать, там прилепить, нас и путать, глядишь, начнут!
Соратники, в общем, нормальные, а вот сложившаяся вокруг ситуация…
– Нам необходимо привлечь сердца подданных, – сказал я на очередном совещании, –  желательно, всерьёз и надолго.
Три пары глаз внимательно сощурились, ожидая продолжения. И только Гордый Знак понял, что пришел момент смелых придумок:
–  Можно простить недоимки и отменить некоторые налоги.
Краток и ёмок, хорошо.
–  А как мы будем оплачивать долги короны? Денег и так еле хватает на гашение процентов и несение прочих расходов, приличествующих властителю, – сразу оживился Тятев.
– Почему мы вообще признаём долги Мерменса Горелого? Наш повелитель никому ничего не должен! – сверкнул очами победохват.
–  Любого мятежника, который признает эти долги, поддержит лига ростовщиков. А в мятежники сейчас метит каждый барон, у которого в жилах хоть капля крови палёных Арилэсти, – безразличным голосом сказал тролль.
–  Может, попросить отсрочки? – спросил я.
–  Дракон!!! Дракон!!! – через полные смятения крики послышалась возня за дверью.
–  Еще один? – победохват изящно поднял вверх брови, хватаясь за рукоятку меча.
Обитые серебром двери распахнулись.
–  Дракон… –   только и сказал раскрасневшийся стражник. Расспросив его, мы поняли, что Нерьвойд летает над городом и поджигает выгребные ямы.
–  Как ведут себя жители? – поинтересовался пытознатец.
–  Понятно как они себя ведут, достаточно на этого посмотреть. – Ворчливо сказал Карван.
–  Народ танцует ваше… Ваша милость!
А вот это было –  ни в какие ворота. Когда, опросили, сверили, сделали выводы, то получилась вот такая сага: в нескольких концах города начали петь песни, вернее, песни в Градобурге поют всегда или почти всегда, но тут закавыка в том, что вокруг певцов становилось всё больше и больше танцующих, в конце концов, все находящиеся на улице задвигались в такт. Когда в небе показался дракон, а потом и дым от зажженных им помоек, все обрадовались, мужчины почувствовали себя крутыми, женщины красивыми; там и сям стали случатся поцелуи, переходящие в знакомства.

4
Спрыгнув с чешуйчатой спины, я попрыгал, как следует, чтобы согреться, – проклятый ветрище. Чтобы поговорить с этой тварью по душам, пришлось лететь три часа, иначе услышат все.
–  Нерьвойд! Что ты вообще такое устроил?!
–  ПРОСТО БЕСЕДУ Я ВЁЛ.
–  С кем, если не секрет?
–  С ГРАДОБУРГОМ, ВЕСТИМО!
«Ну вот, ящер чокнулся!»
–  Как можно разговаривать с Градобугом! Это ведь куча домов вперемешку с жителями!
–  МНОГИЕ РЯДОМ СЕЛЯСЬ, ДУШОЮ ЕДИНОЙ ЖИВУТ.
–  Хм, – это было трудно переварить, даже пошагав туда – сюда – ладно, пусть единой душой, а помойки зачем жечь?
–  ОН МЕНЯ ПОПРОСИЛ.
–  Градобург? – устало спросил я.
–  ДА, МУСОР ВЕСЬ СРАЗУ ЗА ГОРОД СВОЗИТЕ, ТАК ХОЧЕТ ОН.
«Это всё надо обдумать», –  решил я, садясь на поваленный ствол дерева.
–  ПЕРВЫЙ ДРАКОН Я, ГОРОД РЕЧАМИ ЗАВЛЁКШИЙ! ЗАБАВНО СИЁ!
–  Очень рад.
–  СКУШНО ТЕПЕРЬ МНЕ.
Я решил охладить тягу змея к новым ощущениям:
–  Не всё эльфу рощица.
Нерьвойд ударом хвоста раскрошил целую глыбу.
– КОЛИ ЗАБАВЫ ПООБЕЩАЛ, СЛОВО ЛУЧШЕ ДЕРЖАТЬ.
Да ладно, бесись, сколько влезет. Всё равно будешь танцевать под мою дудку.

5
Всё не так, всё совершенно по-другому, чем в книжках. В своё время я прочитал о борьбе за власть всё. Начиная от официозной – «Истории великой замятни или спасение родом Арилэсти земли нашей» и заканчивая прямолинейной брошюрой «Копытом и рогом – как стать вожаком единорогов».
И понял я одно – если ты развёл судьбу на корону, то главное –  продержаться первый год, Продержался? можешь взяться за решение других королевских вопросов, типа войны с соседями или выведение молочной породы минотавров.
А мне пришлось думать об удержании власти все четыре года и семь месяцев своего царствования. И дело не в желающих сесть на моё место, просто Нерьвойд –  гад ящерный! И этим всё сказано!
Я прошелся от стены к стене, всего три шага, да– а– а– а– м…
Сначала, ему вполне хватало графов. Сожжет такого гордого до готовности сразится с драконом героя и вроде успокоится. Потом пришлось развязать настоящую войну с соседом, графы, видите ли, ему наскучили. Наконец я организовал переселение покоренных народов на новые места, но это наскучило ему быстрее всего, хотя мы старались изо всех сил. Начавшиеся по стране крестьянские бунты вообще не вызвали у него никакого интереса. Здесь у меня наступил творческий кризис, я совершенно не мог придумать, чем королевство ещё может повеселить наше чешуйчатое чудо, а скучающий змей свирепел и свирепел.
Из конца коридора раздавался лязг и скрежет, значит идут гости.  Мои пальцы, будто сами собой сжали решетку изо всех сил – «Опять!»
–  Ну как жизнь, ваше величество? – тюремщик приветливо улыбался.
«Да чтоб тебя!» –  подумал я, отходя от решетки.
–  Почему ты молчишь? – спросил выступивший следом Гордый Знак.
Я промолчал.
Ключ глухо лязгнул в замке решетки.
Я смотрел в глаза Своего преемника.
Тюремщик связал мне руки за спиной и начал толкать из камеры к выходу, такие напутствия едва не свалили меня на крутом подъёме лестницы. Даже через закрытые веки свет жег! Свежий воздух пьянил! Сколько я просидел? Год? Два? Вечность.
Знакомые улицы было не узнать.
Ноги градобурцев утопали в чём-то мягком, но уже грязном, похожем на брошенные под ноги цветы. Все танцевали на фоне крапчатых от яркой покраски и украшений домов:
Нищие подёргивались у своих углов, хозяйки плавно изгибали свои тела по дороге к зеленщикам, бравые стражники, расчищавшие нам путь, ритмично совершали резкие движения…
Где твоя спокойная умиротворённость, Градобург? Или хотя бы смурное безразличие?
Пока мы ехали, я видел, серьёзных богатеев, толкущих воду в ступе. Разряженных хлыщей несущих воду в решете. И наконец, просто скромниц плюющих в колодцы.
Везли тоже как-то странно, лишь потом я понял, что улицы перепланировали, а многие дома перестроили, они стали напоминать поставленные друг на друга собачьи конуры.
Взбесилось что-то в этом королевстве.
Наконец показалось турнирное поле, разукрашенное в павлинье-попугайском стиле. Меня втолкнули в камеру под трибунами и оставили одного.
За стеной кто-то бился и рычал.
Я только успел разочароваться в надежде высвободить свои руки  из узловатых пут, как в комнату вошел Гордый Знак.
–  Я так устал, что даже тебе завидую – говоря, он избегал моего взгляда – Не сегодня-завтра весь этот балаган ему надоест, а новые «за-ба-вы» не придумываются.
–  Сочувствую – улыбнулся я.
–  Не верю, – он резко развернулся ко мне – небось, предвкушаешь момент, когда меня посадят рядом с тобой! Да только я всегда слежу, что творится вокруг, а не ношусь с глупыми вымыслами, как ты! Я делаю то, что хочет Нерьвойд! Я необходим ему!
«Орать то зачем?» –  подумал я.
–  И к тому же Градобург помогает мне,  – добавил он.
– Чем? – «И этот сьехал, вслед за Нерьвойдом».
– Ты видел чем. Здесь теперь всегда так. И никто никого не заставляет!
А ведь, действительно, танцами на улицах никто не руководил, по крайней мере, создавалось такое впечатление.
–  Хочешь сказать, что Градобург откалывает шутки для своего нового друга?
–  Да!
–  Интересно.
–  Хочешь знать, что с тобой будет? – спросил Гордый Знак после паузы.
–  Ну, да.
– Это моя последняя придумка, у безумного города должны быть безумные праздники, самые сочные «за-ба-вы»  для крылочешуйчатого…
–  Чешуйчатокрылого, – поправил я раньше, чем забеспокоился.
– …Ну и тут будут выпускать на стаю волков некормленых неделю орков, эльфы с дубинами выйдут против лучников-гоблинов, чего там ещё? – взгляд бывшего бумагомаралы устремился ввысь.
– А в конце все попрощаются с недавним прошлым и в небо полетит феерверк.
Тут я мог только головой покачать.
–  Пресно.
–  А к феерверочной ракете привяжут тебя.
За стеной раздался свист бича и рычание сменилось визгом.
–  Если ты кое-что мне расскажешь, то феерверк состоится без тебя.
–  Спрашивай.
Гордый Знак кивнул и чуть улыбнулся.
–  Как ты всё это – он широко обвел рукой комнату – устроил?
–  Чего – не понял я.
– Чего, чего, в любом городе дракона встретят огненным шаром по перепонкам да арбалетным болтом в глаз, а твой прилетел и все расслабились.… Объясни, как ты этого добился.
– Просто.
– Говори, как.
«Ах, если я верил своим словам».
–  Помнишь за полтора года до прилёта Нерьвойда в тавернах стали подавать пламенное вино?
–  На вино мне тогда не хватало, – махнул рукой Гордый Знак.
–  А помнишь такие надписи: «Пей вино – пускай дракона»?
–  М– м– м…
–  Повсюду, красной краской.
–  Помнишь, что тогда означали слова: «пускай дракона»?
–  Вроде как оседлай судьбу, ну и что?
–  А в то, что полтора года я тратил накопленные Нерьвойдом сокровища на упоминание драконов добрым словом по поводу и без повода, ну и вот – теперь круговой жест сделал я.
–  Как ты понял, что это сработает?
–  Ну, понимаешь, не только драконы считают, что город –  разумен. Многие даже знали как с ним общатся. Полпуций Синийский, например, говорил: «Человеку скажи один раз, городу повторяй всегда!»… Я и решил попробовать, вдруг можно договориться.
Некоторое время мы молчали.
Потом Гордый Знак вышел в центр комнаты и трижды хлопнул в ладоши. Тут же набежали какие– то ливрейные слуги и принялись раскрашивать ему щёки в клеточку.
– Ах, да этого, – он указал на меня, – привязать к фейерверку.

Ненужные пояснения.
Градобург – столица Злачного королевства. Населён представителями всех фентезийных рас. Количество жителей превышает сто десять тысяч. В архитектуре преобладает ранняя псевдоготика, но встречаются и образцы модернороманского стиля. Считается центром производства запретных удовольствий и дурных новостей.
В городе расположены два учебных заведения: практической бюромагии и корневого шаманства оба играют значительную роль, в культурной жизни злачного королевства, судя по тем деньгам, которые они позволяют себе брать за обучение.
Арилэсти – династия эльфийского происхождения, правившая Злачным королевством почти двести лет, до круглой даты не хватило каких–то трёх с половиной годков. Насчитывает всего два царствовавших представителя – Ласастаса Шмыгнувшего и Мерменса Горелого.
Победохват – одна из высших государственных должностей Злачного королевства, соответствует министру обороны.
Мошнозвон – одна из высших государственных должностей Злачного королевства, соответствует министру финансов.
Пытознатец – одна из высших государственных должностей Злачного королевства, соответствует руководителю службы государственной безопасности.
Коронный бумагомарала – начальник королевской канцелярии.
Великая замятня – династическая война в Злачном королевстве. Длилась сорок восемь лет. Закончилась приходом к власти династии Арилэсти.
Годы дракона – время, когда вся жизнь Злачного королевства проходила исключительно для ЗА–БА–ВЫ дракона Нерьвойда.
По материалам Википедии (http://ru.wikipedia.org) и собственной фантазии.