Мироходы, ч. 1, глава 27. Новые заботы

               
                ( П Р О Д О Л Ж Е Н И Е )

      Рассвет настиг путников у ручья, где Владимир убил змею. Место оказалось удобным для стоянки. Разместились на сухом холме под густыми хвойными деревьями, в десятке шагов от воды. По опыту сава в долине ручья отыскали несколько корней растения тора, а потом  пораженные места  Василия  и свои раны смазали пережеванной из него кашицей. Усталость, наконец, взяла свое. Всех сморил сон. Уснули, кто, где мог, прямо на земле, без подстилок.
      Наступил полдень. Крепкий спокойный сон, купанье в прохладной воде ручья и лечебное действие корня Тора сказались благотворно. Хотелось есть. После недолгих сборов Владимир с Федором отправились на охоту.
      Шли осторожно, внимательно осматриваясь по сторонам. Несколько раз спугнули крупных птиц, встретили стадо кабанов, подняли с лежки лося. Но примитивной охотничьей дубине эта добыча была недоступна. На исходе дня обнаружили звериную тропу, которая вывела их к водопою на уже знакомом ручье, но значительно ниже их стоянки. На лесной опушке, возле группы высоких деревьев, устроили закрадку.
      Ждать пришлось долго. Сидеть неподвижно было трудно – заедала мошкара, затекали ноги. Вдруг, в нескольких шагах от охотников, качнулась ветка. Из зарослей показалась большая кошка. Она присела у большого дерева и, насторожившись, принюхивалась и внимательно осматривалась. Легкий ветерок дул от нее в сторону охотников. Не видя опасности, она вспрыгнула на нижний толстый сук, нависающий над звериной тропой, распласталась на нем и замерла в неподвижности. Ее пятнистая шкура надежно маскировала хищника среди густой листвы. По размерам и внешнему виду зверь напоминал рысь, но отличался длинным хвостом.
      Охотники, не смея шевельнуться, замерли в ожидании. Прошло несколько томительных минут. Сквозь редкие облака едва просвечивала луна. Стояла полная тишина. На тропе бесшумно появилось небольшое стадо оленей. Вожак часто останавливался и, подняв голову, сторожко трепетал ноздрями, ловя подозрительные запахи. Но, направление движения воздуха не способствовало  зверю почуять опасность. Это была старая опытная оленуха. За нею бесшумно следовало стадо. Следуя за самкой-вожаком, передние звери уже миновали опасное место засады хищника.
       Бросок был внезапным и точным. Зверь впился зубами и когтями в холку и шею молодой самки. Она, всхрапнув, взвилась на дыбы и  бросилась в заросли, унося на спине свою погибель.
      Стадо вмиг рассыпалось. Другая молодая самка в панике метнулась в сторону закрадки людей. При виде их на мгновение замерла. Владимир обрушил палицу на крестец животного и оно, беспомощно перебирая стройными ногами, осело на землю. Федор ударом ножа-кристалла довершил дело.
      Добычу выпотрошили, привязали к жерди и взвалили на плечи. Несмотря на тяжелую ношу, шли быстро. Удачная охота подняла настроенье. Федор на ходу балагурил:
     - Вот и послал Господь пищу на братию нищу. А то, веришь, от длительной голодухи все мои таланты сошли на нет.
      - Ладно. Не ври все враз, оставь про запас,- осадил друга Владимир. – Брехать ты способен и на тощак и на сыто.
      - Ну и скучный ты человек. Отчего бы на радости языком не потрепать? А ты обязательно спихнешь с небес на землю. Ну, как есть, -Афоня  Трелога.
      - Это еще кто такой?
      - Да есть у нас сосед. Старик. Век прожил, а шутки понимать не выучился. Все, что угодно за суть принимает. Правдолюб – душа нагишом. В компании, при случае, обязательно хорошее настроение собьет. Или наоборот невольно развеселит. Скажи ему, к примеру, что от горя только раки краснеют. Он тут же начинает думать. Потом разведет руками и убежденно ответит: - врешь ты все. Раки только от кипятка краснеют. Какое у них может быть горе? Они, ведь, не человеки.- И далее все в этом  роде. После такого анализа и шутить не захочется.
      - Ладно. Намек понял. Давай чеши языком, скорее время пролетит. Ты не устал? Может, отдохнем?
     - Нет, Вовка, когда я голодный – я злой и отчаянный. Не устаю. Ты, давай, шагай, не задерживай – есть очень хочется.

      На Змеином ручье, так с легкой руки Владимира окрестили эту речку, решили сделать большой привал. Переход через знойную степь и битва с дикими собаками отняли много сил. Надо было хорошо отдохнуть, привести в порядок порванную в ночной схватке одежду. Кроме того, состояние Василия требовало длительного покоя.
      Незаметно пролетела неделя. Щукин шел на поправку. Повеселел и наравне со всеми стал включаться в работу. За это время обработали оленью шкуру, впрок накоптили мяса и залатали одежду. На рассвете погожего дня снова отправились в путь. Шли на Запад вдоль опушки предгорного леса. Отдых на змеином ручье добавил сил, но не в той мере, на что ранее были способны эти люди. Отсутствие обычных, нормальных продуктов: – хлеба и соли,- давали о себе знать. Частые голодовки вызывали упадок сил. Все чаще останавливались для передышки. Как-то критически оглядев друзей, Федор со смехом заметил:
      - Ох, братцы, и видок же у вас! На ногах - лапти, на плечах – меха, заросшие рожи, на голове – мохнатые патлы. А в глазах – яростный голодный блеск! Натуральные лешаки.
      - Сам хорош! – огрызнулся Владимир.
      - Да, что - правда, так то - правда, - миролюбиво проворчал Иван Ефимович. – Не зря в народе говорят: «горох да репа – телу не укрепа». А у нас даже ни того, ни другого нет. Мясо нужно. Давайте думать, как его добывать.
      - А что, братцы,  если пращу смастерить? – подал идею Владимир. – Помню, в детстве, мы с ее помощью довольно ловко с забора сбивали ворон. Лук нам не осилить – уменья не хватит, да и овладеть им не просто. А праща – дело не хитрое. И материал у нас есть.
      На очередном привале из остатков оленьей кожи, выделанной еще в селении Савва, вырезали два подходящих ремня. В метании камней упражнялись на ходу. Через день-два Владимир с расстояния в тридцать шагов уже попадал в ствол дерева. У Федора успехи были более скромные, но и он успешно осваивал приемы броска каменного снаряда. Но, не смотря на это, ему первому удалось с помощью пращи добыть дичь.
      На очередной стоянке уставшие и голодные путники устраивались на ночлег. На  соседнем высоком дереве назойливо ухал филин. Лесное эхо услужливо разносило по лесу надоедливый звук.
      - Где эта зануда прячется?- обозлился Федор. Подобрав для снаряда увесистый камень, он долго всматривался в густоту еловых лап. Сверху снова раздалось глухое уханье.
      - Ах, вот ты где – нечистая сила!
      Филин сидел на толстом суку. От посторонних глаз его укрывала густая хвоя, сквозь которую едва угадывался силуэт птицы. Вращаясь, просвистела праща, и выпущенный снаряд достиг цели. Распустив крылья, кувыркаясь в густых ветвях, добыча свалилась на землю.
      - Вот и ужин подоспел! – Объявил удачливый добытчик.
      - Федя, его же не едят!
      - Э, Вася, еще как едят! Вот сейчас зажарим на вертеле – косточки обсосешь!
      - Все равно как-то непривычно. Совестно. Не честно.
      - Эх ты, друг сердешный! Ему, видите ли, филе из филина есть не в честь! Ничего, Васек, привыкай. Может статься, нам скоро и улитка за рябчика сойдет.


                П Р О Д О Л Ж Е Н И Е       С Л Е Д У Е Т