Мой удивительный друг

Рия Алекс

http://www.proza.ru/2009/08/09/635

Я даже не помню, когда подружилась с ним. Наверное, очень давно. И поначалу он был небольшой. Золотистый вихрь песка, закрутившийся в столбик. Мы играли в догонялки на морском берегу. То я бегала за ним, пытаясь поймать в ладошки, а он уворачивался, пока я не выхватывала горсть его золота. То он бежал за мной и пятнал меня тем же песком по плечу или по спине.

Иногда я лежала на животе и рисовала на нём песчанные узоры, а он покорно лежал передо мной и лишь изредка вздрагивал, как от щекотки и сбивал весь рисунок. Тогда я хлопала по нему ладошками, а он начинал брыкаться, мог перевернуть меня и уронить на пляж. Мы шутя боролись и бросали друг в друга  горсти беззаботности. Мне почему-то казалось, что он тоже смеётся вместе со мной. Я пела ему песни, а он тихонечко подсвистывал мне.

Это было только летом. Уезжая я каждый раз забывала о нём, как будто его никогда не было. Я не помнила и не могла ни скучать о нём, ни стремиться к нему. Но стоило мне только оказаться на этом пустынном пляже и я невольно искала глазами своего удивительного друга. И он не обманывал моих надежд. Как только мы оставались одни, он появлялся, налетал вихрем, кружился и танцевал вокруг меня.

Он рос вместе со мной, когда я танцевала вместе с ним, я видела, что он где-то на голову выше меня. Он кружил меня в объятиях и мы даже разговаривали. Не спрашивайте как... я не смогу объяснить. Я звала его Золотой и он знал своё имя. А он меня называл... не могу перевести. Это было как блик солнца в мельтешащих искорках песка, нежных, как взмах крыльев бабочки, тёплых, как летнее солнце, свежих как утренняя роса на розе.

Вот видите, как громоздко получилось, и непонятно, как это можно выразить взвихрившимся песком. Но я точно знала, что это моё имя и оно было кратким. И он мог окликнуть меня даже тогда, когда я его не видела. Мы не всегда понимали друг друга, но очень хотели понять и иногда получалось, мы учились этому. Он был ветром и песком, но ни разу не засыпал мне глаза, ни разу не застрял в волосах песчинками.

А ещё он мог мгновенно сжаться, как пружина и спрятаться у меня в ладошке горсткой песку. И тогда я знала, что мы не одни. Что кто-то забрёл в наше тайное место. Он тихо щекотал мне ладонь и нетерпеливо шевелился, пока я уносила его прочь от чужих глаз. Однажды я взяла его в город и он весь день провёл в кармане моего платья, пока я ходила по городу и показывала ему мои любимые места.

В 15 лет он открыл мне мир ощущений. Тоненькими струйками он щекотал мне то запястья, то колени, то живот. Сначала было щёкотно, а потом меня словно качало на морских волнах. Было легко, хорошо, но почему-то стыдно. Жаль, что он не мог плавать вместе со мной, для него вода была смертельна. Я пыталась спросить: "А как же дождь? Ты же вымокаешь под ним". Но нам не хватало слов и образов чтобы объяснится.

Зато он умел летать, не очень высоко, но он мог поделиться со мной этим ощущением. Иногда он просто поднимал и кружил меня, а иногда он словно поднимал меня над головой на кончиках пальцев и нёс по пляжу так быстро, что захватывало дух. Не знаю, как он делал так, что я не крутилась вместе с ним. Подо мной было словно вращающееся золотое блюдо, но меня удерживали песчинки и потоки воздуха снизу.

В следующее лето я приехать не смогла. Но в 17 лет я всё же решила отдохнуть на море. Жизнь завертелась, как цветной калейдоскоп. Я здала экзамены и теперь была свободна. Именно в этот год я ощутила силу своей красоты. На меня обращали внимание и безусые юнцы и мужчины более интересного возраста. Вместо одиноких прогулок по пляжу я веселилась в обществе поклонников. Меня катали на водном мотоцикле, на виндсёрфе, угощали экзотическими фруктами и непрестанно говорили комплименты.

Мне это нравилось, спорить не буду, но наступил момент пресыщения. Мне вдруг с такой силой захотелось побыть одной, что я проснулась на рассвете, села на велосипед и уехала на старый безлюдный пляж. Не буду врать, я не вспомнила и никакие предчувствия меня не тревожили. Просто наверное в этот день во мне проснулась та некрасивая девчёнка, которая бродила в одиночестве по пляжу и была предоставлена самой себе.

Разгорячённая поездкой я спрыгнула с велосипеда, сбросила сарафан и прыгнула в воду. И плавала, пока не почувствовала себя чистой, как слеза младенца, лёгкой, как пушинка и спокойной, впервые за прорву времени. Все тревоги и неразбериха с поклонниками остались далеко позади, в душе моей воцарился мир. Я вышла из воды, с меня струились потоки воды и тут увидела ЕГО.

Мой Золотой вихрился мне навстречу, сияя на солнце золотом песка. И дыхание перехватило от радости встречи и на глазах выступили слёзы. Он замер в нерешительности передо мной, словно боялся, что я забыла его за 2 года. Но я протянула ему навстречу руки и он закружил меня в объятиях, облепил меня каждой песчинкой. Я закрыла глаза и ощутила на быстро сохнущем лице его горячие песчанные поцелуи. А он рассказывал, как скучал и боялся никогда меня не увидеть, как бежал за велосипедом, мечтая об объятиях.

Мы обнимались до боли, почти, как люди, которые после долгой разлуки стискивают друг друга в объятиях до хруста. Только ему было больно от воды, а мне... В этот миг я больше всего на свете хотела, чтобы он тоже был человеком. Чтобы я могла встать рядом с ним, отвергнув всех поклонников, отодвинув всю их смешную суету за его блестящую спину. Либо самой стать песчанным вихрем - вечным золотым существом и никогда больше не расстаться с ним, не терять память...

А потом было то, чего не должно быть. Светила полная луна и белая яхта качалась на волнах. И я качалась от выпитого. А тип в белых брюках всё чего-то от меня хотел. Я взвилась, прыгнула в воду и поплыла к берегу. Тип не отстал. Он тоже был нетрезв и плавал лучше. Догнал меня в воде и вытащил на берег больно хватая за руки и за волосы. Я кричала и отбивалась, но было только больнее.

И тут я увидела, как в лунном свете поднимается серебрящийся столб песка. Это был тяжёлый и немного сырой песок, он был очень высокий и грозный. Я никогда не видела его ночью и очень удивилась. А вихрь поднял того нахала в белых брюках, закрутил его и отбросил в воду. Взметнулся веер брызг и попал на мой вихрь. Он тяжелел, он опускался всё ниже, касаясь воды, он терял силу и песок оседал на дно.

Я поняла, что он умирает, бросилась к нему, но успела лишь выхватить из воздуха горсть песку. Как последний вздох, как прощание и признание в любви часть осела в моих волосах.

Я пришла домой и собрала все песчинки до единой, вычесала их из волос, собрала с мокрого платья, но его всё равно было очень мало. А потом я сидела и плакала, сжимая в кулаке горсть мёртвого песка. Плакала потому что мой удивительный золотой друг умер. И пусть никто в мире мне не поверит, но дороже его у меня никого не было. Плакала, потому, что забуду его, как только уеду отсюда. Плакала, хотя знала, что мы бы всё равно не были вместе...
***

Пять лет спустя маленькая девочка с длинными волосами залезла в шкаф. Там стояла шкатулка с мамиными бусами. И там же лежал мешочек с морскими ракушками.
-Ой, мам, песочек! - из самой большой раковины высыпалась тонкая струйка почти невесомого песка. Не такой, как в песочнице - крупный, грубый, а мягкий, нежный. Он заиграл золотистыми искрами в луче солнца и вдруг свернулся маленьким вихрем.

-Что? - из кухни выглянула мама. Стройная, улыбчивая, тоже с длинными волосами и зелёными, как море глазами.
-Ничего, - девочка вдруг спрятала вихорок в ладошке, где он шевелился и щекотал, как живой.
-Можно я твоими ракушками поиграю?
-Только потом на место убери, - строго сказала мама и ушла обратно.
-Я буду тебя беречь, - прошептала девочка в ладошку горсточке песку.