Последние каникулы. Ч. 5. Гл. 2 Мичиган

«Мичиган»
День начался и тянулся так себе. Ингвальд так же, как и вчера, и позавчера, как все последние дни, с утра до ночи бродил по непредсказуемым окрестностям этого странного мира, в котором они очутились по воле Профессора. Дмитрию он   невнятно объяснял стремление к уединению необходимостью обдумать основные тезисы своей ученической работы о культуре Византии в нескольких вариантах мира Земли, благо мир Воинов услужливо предоставлял иллюстрации к его раздумьям. Незнакомец и Старик появлялись  крайне редко, и что, удивительно, по очереди, словно наведывались,  как дежурные, проверять их поведение и самочувствие. Дмитрию своим вниманием «старшие товарищи» не докучали, расспросы не учиняли. Словом, земной юноша в этом загадочном мире был полностью  предоставлен самому  себе и одиночеству. Ничего его не трогало и почти  не волновало, ничего совершенно не происходило, и, казалось, уже не произойдет. 
В этот полдень он лежал  на теплой от солнца траве, смотрел на голубое небо  в благостно дремотном, преддепрессивном состоянии, которое у нормальных людей наступает через несколько дней  вынужденного безделья и абсолютного ничегонеделания, и лениво думал: «Если все, что я вижу и чувствую, это мираж, нет ни травы, ни солнца, ни неба, где я тогда нахожусь, чем я дышу и греюсь?» Впрочем, и любопытство уже давно перестало его снедать. «Скорее бы, что ли эти мальчики из полиции Времени нас настигли, - подумалось ему, - тогда, быть может, эта лень и тоска закончатся».
Он резко встал, окликнул бесцельно Ингвальда. Тот не отозвался, хотя не мог уйти далеко от их постоянного места пребывания. Какой он все-таки странный тип, более странный, чем может показаться на первый взгляд, более странный, чем может показаться гуманоид. И не мудрено. Как он сказал тогда: «Не стоит вести себя в чужом, незнакомом мире так же, как в своем собственном». Следовательно, не стоит воспринимать людей из чужого мира так же, как из своего собственного. Все верно. Ингвальд чужой, такой же, как этот мир. Он и не должен быть простым и предсказуемым как Димин одноклассник.
Если верить Ингвальду, он сам может смоделировать окружающий пейзаж, позаимствовав образы из своего сознания. Стоит попробовать. Например, хочу увидеть двор у моего дома… Как это сделать? Может быть, сосчитать: раз,  два, три… Ничего, трава и солнце все те же… Хотя, почему Город? Летом надо быть ближе к природе. Теперь он шел по лесу, такому же, какой начинался через дорогу от его школы. Вот эта  тропинка  прошлой зимой была явно той самой лыжней, на которой он отрабатывал свою «пятикилометровку», сломал лыжину и финиша так и не достиг. Причиной  лыжной заминки стала девчонка – семиклассница из их школы. В тот день она отстала от  одноклассников, от «несгибаемого»  физкультурника Сергея Сергеевича, наводившего ужас на всю школу и не верящего никаким справкам об освобождении от физкультуры. Дима, скользя на большой скорости, неловко затормозил, пластиковая лыжина треснула, девчонка, сидевшая на корточках в снегу  с вывихнутой ногой, тихонько плакала, закрывая лицо мокрыми от снега варежками. Потом он нес девочку до школы на руках. Одноклассники смеялись, особенно Яковлева: «Она нарочно ногу подвернула, она в Николаева влюблена!» Вот дура! Разве семиклассницы влюбляются в десятиклассников?•
Он даже не знал, как зовут эту девочку. Пару раз потом натыкался на ее взгляд в коридоре школы. Она смотрела на него с каким-то умилением. Наверное, считала своим спасителем. Наивная, глупенькая девочка. Зачем об этом непримечательном эпизоде он сейчас вспомнил? Непонятно.
Спустя некоторое время лес стал казаться Дмитрию совсем незнакомым. Он менялся. Хвойные и лиственные деревья уступали место своим собратьям, растущим преимущественно в теплых краях. Растительность под ногами становилась все более  густой. Трава достигала сначала его щиколоток, затем пояса. Скоро он уже с трудом продирался в зеленых, липких зарослях. «Надо отсюда выбираться», - подумал Дима, когда оказался на поляне, такой же заросшей и почти непроходимой.
Но тут его внимание привлек голос, молодой и веселый, он что-то напевал, временами напоминая птичьи трели. Дмитрий напрягся: какой еще сюрприз его ожидает, какая встреча? Глазам юноши предстало любопытное зрелище – в центре поляны на небольшом стоге из пахучей травы возлежал его приятель. Заложив руки за голову и обратив взор к солнцу, он беззаботно пел,  и никакие печали не омрачали  его душу.
- Привет! Вот ты где! – приветствовал его Дмитрий.
- Привет, - нехотя ответил Ингвальд.
- Ты что-то пел? Ты разве поешь?
- А ты разве  умеешь воспринимать музыку? Рад за тебя и твой мир.
- Не слишком же дружелюбно ты меня встречаешь, но я все же составлю тебе компанию, - заявил Дмитрий и улегся рядом с Ингвальдом. Теперь они вдвоем  лежали на траве, вдыхали ее ароматы и любовались солнцем на голубом небосводе.
После продолжительного молчания Дима спросил:
- И что ты обо всем  этом думаешь?
- О чем?
- Об этом мире, вернее, о том, что мы видим и чувствуем. Как можно создать такие галлюцинации, оживить этот ландшафт, сделать его  приемлемым для нас, представителей других миров?
- Не знаю, - лениво ответил Ингвальд. – Мы видим то, что хотим видеть, то, что доступно для восприятия и понимания гуманоидов. Я, например, тоже не понимаю, почему здесь всегда лето…
- Ну, это я, кажется, могу объяснить, - сказал Дима. Его совсем разморило несуществующее солнце, глаза слипались, хотелось спать.
- Наверное, все дело в том, - с трудом открывая глаза, произнес он сонно, обращаясь к Ингвальду, которого тоже одолевал сон, - дело в том, что лето – это естественная среда гуманоида - человека, даже нет, это его естественное состояние. Человек призван родиться, жить и умирать летом,  не под жаркими солнечными лучами, а при умеренной температуре, скажем, градусов не более 20-25 по Цельсию, на ветерочке, поближе к воде, естественному водоему, реке, морю. Да, да, гомо сапиенс – существо летнее.
- Почему? – лениво спросил Ингвальд.
- Почему? Ну, наверное, потому что… Потому что лето – это счастье, а счастье – это то, для чего человек создан•. 
Сон в летний полдень, как известно, прекрасен и особенно полезен молодым, пышущим здоровьем и юношеской силой организмам.  Дмитрий и Ингвальд уснули. Что снилось Ингвальду, автору неизвестно, так как, как справедливо заметил Дима, душа представителя чужого мира – потемки. А земному юноше снилось лето, земное солнце, голубая планета, третья от Солнца…
Неожиданно сон юноши прервался. Разлепив веки и с трудом  осознавая, что сон уже покинул его, Дима приподнялся на локтях и понял, что пока он спал, что-то произошло. Ингвальда рядом не было. Все так же светило солнце, благоухала трава, но все окружающее казалось ему теперь совсем другим, словно не настоящим. Со всех сторон повеяло холодом. И весь окружающий ландшафт неизвестным образом в несколько мгновений… раскололся на  части, фрагменты, развеялся как  клочья  тумана, как порывы ветра, рассыпался как мозаика. Вскоре юноша понял, что находится… совсем в другом месте.      Ингвальд, солнце, трава и… лето исчезли окончательно. Черным бархатом его окружала ночь.
Постепенно глаза привыкли к темноте, и он увидел звезды, запрокинув голову, долго их рассматривал и, наконец, понял, что этот звездный рисунок ему совершенно  незнаком. Одна из звезд сияла ярче всех, ее фиолетово-голубое свечение было единственным источником света. Холод одолевал все сильнее. Дима нервно вскочил на ноги и обнаружил, что лежал на каменистой поверхности. Камни и камешки, переливаясь в лучах неизвестной звезды, были единственным украшением пустынных окрестностей. Черный небосвод, казалось, поглощал неприметную землю и сливался с ней.
Через несколько минут Дмитрий окончательно заледенел, обхватив себя голыми руками, он подпрыгивал, переминался с ноги на ногу, но никак не мог согреться. Стало трудно дышать, не хватало кислорода. «Что же это? Неужели сон? Нет, слишком явственен холод. Я, что, снова попал в переделку? Снова что-то сделал не так?»
- Ингвальд, - позвал Дима.
Напрасно.
- Ингвальд!
Его крик разнесся эхом по  ледяной пустыне и через секунду эхом вернулся к нему:
- …альд, …альд!
«Нужно что-то предпринять, температура явно идет на минус, еще час, и я замерзну, - понял Дима, - где же лето?!» Юноша стал лихорадочно оглядываться, решительно пошел вперед, прибавил шаг, наконец, перешел на бег. Это не спасало от холода, но создавало хоть какую-то видимость сопротивления и поиска спасения. Он бежал минут десять, пока не споткнулся о какой-то большой камень и упал.
Что это?  Дмитрий попытался, разбросав камни, найти почву, но ее, видимо, не было вовсе. Ощупывая руками поверхность, он почувствовал гранитную твердь и, наконец, догадался, что камни под его ногами всего лишь осколки единого камня, составляющего  основу этой тверди. Он находился на какой-то монолитной каменной глыбе или скале, которая заполняла собой все видимое пространство, не оставляя место земле, пыли и растительности.  Теперь во всяком случае понятен этот холод. Но от этого понимания ему не стало теплее.
Незнакомая звезда равнодушно дарила его своим фиолетовым светом, в котором земной юноша внезапно заметил темную громаду,  внушительных размеров объект, располагавшийся к востоку от него. Это было продолжение скалы, порождение этого каменного мира или что-то другое? Может быть, там я найду тепло, - решил Дмитрий и, вновь поднявшись, бросился бежать, что было сил, на восток. Темная громада оказалась значительно дальше, чем ему привиделось во тьме этого странного мира. Чем больше он приближался к неизвестному объекту, тем стремительнее  тот увеличивался в размерах. Бежать становилось все труднее и труднее, так как камень под ногами терял монолитность, борозды трещин, больших и малых,  пересекали его, каменная твердь, словно кем-то разбитая и разрубленная, бугрилась и горбилась. Поверхность, как догадался Дима, была искорежена искусственно, шла под уклон к объекту, который находился в гигантской воронке или яме, грубо  вырубленной в камне. Обломки породы, образующей основу этого мира, малые и гигантские, нагромождали все вокруг. Чтобы подойти к объекту, Диме приходилось карабкаться по этим камням. Пару раз он упал, порезал и поранил в кровь руки, но явственно увидел характерный металлический отблеск на поверхности неизвестного объекта. В этот момент юноша окончательно убедился в правильности своих догадок. Эта громада не была продолжением каменной тверди под его ногами, неизвестный объект был чужд этому миру, так же, как и сам Дмитрий.
Он стоял у подножия огромного здания, вершина которого терялась где-то во мгле ночного неба. Форму его определить не удавалось, а в гигантских размерах убедиться было не трудно. Основание объекта терялось на невидимом дне воронки, а к его стенам, состоящим из монолитных металлических блоков, мешали приблизиться разломы каменных глыб под ногами.
«Что я делаю?» - неожиданно подумал Дима и остановился. Этот иллюзорный мир, который ему одному зачем-то подарил мир Воинов, слишком мрачен и опасен. Это пострашнее «моря» - аборигена, едва не убившего его. Тогда он чуть не поплатился жизнью из-за своей глупости и неосторожности. В чем дело теперь? Он просто спал. Неужели мир Воинов выудил эту фантастическую картинку из его памяти? Где он мог все это видеть – в кино, читать в книге? Дима задумался. Нет, все слишком реально. Если окружающий каменный пейзаж – порождение его буйной фантазии,  то фантазии неосознанной. Он вдруг понял, что холод почему-то больше не гнетет его. Юноша прислушался к своим ощущениям. Глаза, привыкшие к темноте, уловили свечение, исходившее от стен неизвестного здания,  свечение и  тепло.
Неожиданно до дрожи в коленях, почти до слез и какого-то непонятного восторга, Дмитрий ощутил огромное, неистребимое и ничем непреодолимое желание оказаться внутри этого странного объекта, исчезнуть за его стенами, скрыться, спрятаться в нем от окружающего гнетущего, незнакомого, чужого и чуждого ему мира, спрятаться и прикоснуться к чему- то родному, близкому и дорогому. «Я, что, с ума схожу? Что я делаю? Это же может быть ловушка!» – лихорадочно думал Дима. Волнение, неизъяснимое, непонятное, охватило его, словно наркотик вошло в кровь и влекло к неизвестному. «Там внутри меня может ожидать все, что угодно! Назад!»
Но было уже поздно. В трех метра от него, в одном из участков стены здания на уровне его глаз ярко вспыхнул свет, ослепил его, заставил зажмуриться на целую минуту.  Когда Дмитрий открыл глаза,  свет обозначил контуры, проемы двери прямоугольной формы. Дверь шумно распахнулась, из ее основания выдвинулся, перекинулся через разлом породы и неслышно упал к его ногам трап. «Вперед!» - почувствовал сигнал в своем сознании юноша и вступил на помост. Постояв несколько секунд над дном воронки и так и не увидев ее дна, Дмитрий вдруг понял – этот объект не может быть зданием, сооружением, это космический корабль, когда-то, может быть, очень давно, упавший на эту планету и взрезавший ее каменную основу.
Итак, космический корабль. «Я, что, во сне сочиняю фантастический роман? Если так, что будет дальше?» - Подумал юноша и, не найдя ответ, оказался внутри. Дверь за ним мягко закрылась, источник света исчез, но в свечении голубоватых стен из неизвестного материала, он разглядел небольшую камеру размерами метра три в высоту и шесть в длину. Внутри  было тихо, тепло и, как почувствовал  Дима, спокойно.  Пол под ногами негромко завибрировал и завращался. Едва не упав от неожиданности, Дмитрий обнаружил себя стоящим на вращающейся пластине, сделав несколько оборотов, пол остановился. Дима с некоторым трудом справился  с головокружением, но все же отметил дверь   в противоположной стене, к которой следовало идти. Но не тут-то было. Не успев сделать ни шага, Дима застыл в центре пластины, когда на него пролился поток света с потолочных покрытий, на миг юноша ощутил непонятное покалывание и вздрогнул, услышав женский голос с металлическим  или, вернее, автоматическим оттенком, произнесший на английском языке:
- Идентификация проведена. Гомо сапиенс. Человек Земли.
Едва смолк неизвестно откуда звучавший голос, на двери напротив, как на цветном табло, вспыхнули, засверкали и побежали по кругу буквы, слагаясь в слова: «Добро пожаловать на борт космического лайнера «Мичиган»!», сначала на английском, затем на немецком, французском, японском, иврите, русском и на латыни. Эти слова повторил по-английски все тот же автоматический женский голос, и дверь открылась.
В волнении любопытства, жажды каких-то открытий и естественного в подобной ситуации страха Дмитрий снова попытался сделать шаг вперед, но   к удивлению своему обнаружил, что это невозможно, так как он находился в круглой кабине, полом которой служила вращающаяся пластина, а стенами - прозрачный и почти невидимый материал, вроде тончайшего пластика или стекла. Кабина с Дмитрием внутри как по невидимым шасси или рельсам медленно поехала вперед, преодолела заграждения, оказалась в затемненном длинном и необозримом коридоре, который Дмитрию рассмотреть не удалось, достигла основания какой-то шахты и неизвестно каким образом наподобие скоростного лифта понеслась вверх.
Не испытывая страха  и удивления, земной юноша присел на дно своего лифта и попытался, впрочем, совершенно бесполезно, рассмотреть пролетающие мимо стены. «Словно хозяева впустили меня в дом, но не позволили передвигаться по нему самостоятельно, бесконтрольно», - решил Дима.
Что-то подсказывало ему, что самих хозяев в этом космическом доме нет. И нет уже давно. «Откуда я могу это знать? Неужели все это порождение моей фантазии?» - подумал Дмитрий, и с удивлением для себя понял, что ему было бы очень жаль, если бы это была только фантазия.
Полет его лифта прервался так же неожиданно, как и начался. Прозрачные панели кабины разъехались по кругу в разные стороны. И Дмитрий увидел, что находится в огромном зале  овальной формы. Его шаги с негромким стуком на краткий миг заполнили пустоту зала, переливающегося в бежевых, палевых и сероватых тонах. Дмитрий направился к одной из стен зала, на выступах которой, как ему показалось,   располагались какие-то приборы. Подойдя вплотную, он обнаружил, что приборы, пульт управления или что-то в этом роде скрывает цельная полупрозрачная  панель, наподобие стенок лифта. Выгнутая панель, растянувшаяся на всю стену, мерцала приглушенным светом, временами по периметру переливалась бежевыми бликами, что конкретно она скрывала, рассмотреть было невозможно.
«Техника в состоянии покоя и консервации, в чехлах, разве что без пыли, - решил Дмитрий, - словно хозяева покинули свой дом надолго, а, может быть, навсегда. А, может быть, их уже нет в живых, если  и так, то погибли  они или умерли своей смертью не здесь, не на этом корабле. Службы безопасности корабля или что-в этом роде продолжают функционировать, и почему-то  разрешили мне устроить экскурсию. Жилые отсеки мне вряд ли покажут. Но и по пульту управления понятно, что его законсервировали не в спешке». Размышляя так, юноша двигался вдоль стены, надеясь увидеть что-нибудь интересное, разглядеть что-то за защитной панелью, но тщетно.
Через некоторое время на гладкой выгнутой поверхности защитной панели его внимание привлекла выемка. Присмотревшись, Дмитрий с удивление обнаружил, что выемка имела форму ладони, … человеческой ладони – ладони взрослого человека. «Это корабль гуманоидов, - сказал он себе, - и, стоит признать, это корабль с Земли». Странно, но почему-то он твердо знал это еще до того, как вступил на корабль. Все увиденное с каждой минутой  больше и больше убеждало его в этой догадке. «Если это не сон и не мои фантазии, подкрепленные иллюзиями мира Воинов, - подумал Дима, - значит, это корабль из будущего. Иначе быть не может, меня не впустили бы внутрь, если бы я был чужаком, инопланетянином».
Помедлив несколько минут, с сомнением и непонятной грустью размышляя, стоит ли знать о будущем в настоящем, Дмитрий приложил  ладонь к выемке, и немедленно, как он  и предполагал, тишина  и покой, царившие в зале, прервались. Раздался все тот же голос:
- Идентификация проведена. Гомо сапиенс. Человек Земли.
Часть панели, которая, как теперь видел Дима, делилась на несколько равных прямоугольников, втянулась внутрь стены, ей на смену выдвинулась панель с клавиатурой и встроенным в нее монитором. Прежде чем Дима успел прикоснуться к клавишам, на мониторе появилась надпись на английском языке: «Введите код доступа».
Довольно скоро, набрав на клавиатуре несколько слов, вроде «Земля», «Солнечная система», юноша понял, что все напрасно. Может быть, он и соотечественник хозяев корабля, но открывать свои тайны дилетанту они не намеревались. На мониторе вспыхнула надпись: «Пароль неверен. Вы забыли код». Юноша набрал на клавиатуре по-английски: «Нет. Я его не знаю».  Как ни странно, на мониторе компьютера высветилось следующее: «Вы посвящены в проект «Озера Северной Америки»?» «Нет», - написал в ответ Дима. «Вы нуждаетесь в информации?» - спросил компьютер. «Да», - ответил Дима.
Через секунду после его ответа на центральных прямоугольниках защитной панели вспыхнул свет, затем погас, панель преобразовалась в гигантский экран, занявший почти всю стену, зазвучала ритмичная музыка. От неожиданности Дмитрий отпрянул, и, чтобы лучше рассмотреть масштабное изображение, отошел назад на несколько шагов.
На экране беспорядочно мелькали кадры  с изображениями звездного неба, искаженные помехами, наконец, видимость улучшилась, и на фоне черного бархата космоса – картинки, неизменно предстающей из иллюминаторов космического корабля, появилось изображение человека - мужчины в черной-синей форме незнакомого Диме образца. Мужчина был  молод, тридцати с небольшим лет, черные волосы меж тем слегка тронула седина, он был крепко сложен, молодцеват, на лице его отражались воля и решимость. Что-то - выражение его лица, нет, скорее, его глаза показались Дмитрию смутно знакомыми. «Где я мог его видеть?» - не успел подумать он, как изображение заговорило.
В первые мгновения гостю показалось, что мужчина обращается прямо к нему, что это живой человек, спрятавшийся за панелью и увеличенный ею до  значительных размеров. Но через несколько минут он понял, что это видеозапись.
- Здравствуй, друг и брат! Добро пожаловать на борт космического лайнера «Мичиган»! Если ты сумел войти  внутрь лайнера, попасть в центральный отсек управления и включить головной компьютер, значит ты – человек. Я голографическое изображение командира лайнера «Мичиган» Стива Дэнкройда. Открытую часть информации ты можешь получить, задавая вопросы  центральному монитору головного компьютера.
Изображение Стива Дэнкройда замерло, как будто в конце записи, на гигантском экране появилась таблица из множества граф с огромной, горящей красным цветом надписью «Космический лайнер «Мичиган». Дмитрий нерешительно подошел ближе к экрану: каким образом задавать вопросы? Компьютер, который просил от него код доступа, уже исчез. В этот момент из нижней части панели выдвинулось что-то наподобие полки, в углублении которой  Дмитрий с удивлением обнаружил длинный округлый предмет сантиметра три в диаметре с лейблом «Мичиган». С минуту он смотрел на него, а потом догадался, что это нечто вроде указки, и смело взял ее. Указка была сделана из материала, похожего на пластик, в одной цветовой гамме с экраном.
Несколько минут он изучал таблицу на экране и, наконец, выбрав графу «Лайнер «Мичиган». Справочные данные», прикоснулся указкой к ней.
Стив Дэнкройд немедленно ожил и заговорил:
- Лайнер «Мичиган» - космический корабль двенадцатого поколения, суперновейшее и величайшее достижение земной научно-технической мысли, рассчитан на длительные полеты в глубокий космос. Порт  - планета Земля Солнечной системы, военная база  Соединенных Штатов Америки на озере Мичиган.
«Да, - подумал Дмитрий, - у американцев, как всегда, великое будущее».
- Лайнер построен на основании новейших технических разработок в рамках проекта «Озера Северной Америки» в 2190 году, - продолжал голографический вариант командира Дэнкройда.
- Что за проект? – спросил Дима и, увидев соответствующую графу в таблице, дотронулся до нее указкой.
- Проект «Озера Северной Америки» начал разрабатываться с  2174 года в режиме  строгой секретности в целях защиты населения… - начал рассказ Дэнкройд, но неожиданно вновь замер.
На экране в верхнем поле таблицы появилась надпись: «Доступ к информации ограничен». Некоторое время Дмитрий изучал содержание таблицы и затем выбрал раздел «Экспедиции». Появилось меню:  «первая», «вторая», «третья». Наверное, стоит выбрать последнюю, решил Дима и прикоснулся указкой к надписи «Третья», но получил ответ: «Информация отсутствует. Экспедиция под номером три не предпринималась». Тот же результат ожидал запрос о второй экспедиции. Значит, первая была и последней.
Указка скользнула по надписи «первая» и на экране появилось меню. Дмитрий выбрал первый раздел «Дата старта и возвращения на Землю». Дэнкройд на экране ответил:
- Лайнер «Мичиган» отправился в свою первую экспедицию 12 марта 2192 года. Корабль со 169 членами экипажа и 334 пассажирами на борту стартовал со дна озера Мичиган в четыре часа утра по местному времени. Датой окончания экспедиции   считается…
Здесь Дэнкройда снова как парализовало, а на экране появилась знакомая надпись «Доступ к информации ограничен». Странно, как это «со дна озера» и зачем так много пассажиров? – не понял Дима и выбрал разделы «Цели экспедиции» и «Описание экспедиции».
Дэнкройд бесстрастно ответил:
- Цель экспедиции – спасение жизни пассажиров и членов экипажа.
- Как это? – удивился Дима.
- Планета Земля погибает, - ответил командир лайнера. -  Последние двадцать лет бесконечных войн и примирений  с пришельцами, нападений внеземных комических кораблей, а, главное, неоправданных по своей жестокости экспериментов инопланетян, проводившихся ими на нашей планете при молчаливом согласии властей ряда стран, привели к непоправимым последствиям.
- Нет, - выдохнул Дима. Неужели это то будущее, которое ожидает его мир? – Неужели это правда?!
Дэнкройд продолжал, как показалось Диме, уже не так бесстрастно и спокойно:
- По нашим прогнозам, в результате этих экспериментов в 2196 или 2197 году Земля должна сойти со своей Солнечной орбиты. Это означает немедленную гибель человеческой цивилизации и всего живого. Пришельцы отвергают эту информацию, но она истинна. Новейшие открытия наших ученых подтвердили ее. Правда скрывается о населения. Не все главы государств  посвящены в истину.
Дэнкройд вздохнул, и на его лице проступило выражение  безысходности:
- Правда теперь ни к чему. Всех спасти невозможно. Пришельцы не обременяют себя этой проблемой. Наша цивилизация  им не нужна, они уже получили то, что хотели. Корабли Военно-космического флота нескольких государств, в первую очередь, США могут совершать полеты только в пределах Солнечной системы, где нет планет, пригодных для жизни человечества. Земные колонии на Марсе  разрушены несколько лет назад. Пути, средства и места возможной эвакуации людей с Земли отсутствуют. Только корабли, подобные «Мичигану», способны  к глубокому поиску в бесконечном космосе. Но их конструирование и строительство в рамках названного проекта потребовало больших вложений и затрат энергии, а поэтому затянулось. Построено  только  семь лайнеров, два из них выведены из строя пришельцами еще до старта. Наш лайнер стартовал в условиях строгой секретности, в числе его пассажиров - крупные чиновники, предприниматели и ученые, причастные к проекту «Озер», со своими семьями, близкими, детьми. Мы бежали  с погибающей планеты в тайне от тех, кому только  и остается, что ждать гибели всего человечества и своей собственной...
Стив Дэнкройд  на некоторое время замолчал, его лицо посуровело, но осталось  непроницаемым. Горечь его слов жгла Дмитрию душу. Он едва дышал, боясь пропустить хоть одно слово,  и ждал,  когда же командир космического лайнера приведет ему свидетельства того, что страшный прогноз не сбылся.
- В тот же год, что и «Мичиган», с Земли стартовали космические корабли «Гурон», «Виннипег», «Онтарио» и «Эри». Последний по ошибке, а  может и нет,  был сбит американскими  космическими спутниками спустя полчаса после старта. Лайнер «Виннипег», не успев покинуть Солнечную систему, был уничтожен пришельцами…
Неожиданно изображение  Дэнкройда исказилось, он на миг пропал, а когда помехи прекратились,  с экрана на Дмитрия смотрел уже другой Дэнкройд. Этот  человек  постарел, потяжелел, глаза  на одутловатом лице потухли, в них уже не чувствовалось молодой решимости и воли, волосы поседели и поредели, строгую форму сменили свитер и джинсы.
-  Сегодня  по земному календарю должно быть 12 марта  2207 года. Исполнилось пятнадцать лет с момента начала экспедиции «Мичигана». За эти годы мы углубились в космическое пространство так, как никто и никогда из  представителей человеческой цивилизации. Главная цель экспедиции - спасти  пассажиров и членов экипажа - выполнена лишь на 35 %.  Из 169 членов экипажа и 334 пассажиров выжило чуть больше трети. Более ста человек умерло от болезней и старости, дети умирали, так как не вынесли отсутствия Солнца, воздуха, природы, не вынесли заключения в космическом корабле. Угрызения совести, тоска по покинутой родине – вот что угнетало нас. Потом все это вылилось в злобу и разобщение. Многие сошли с ума и покончили самоубийством. Три года назад шестнадцать человек, среди которых были женщины и дети, совершили коллективное самоубийство…
Дэнкройд замолчал, а потом, видимо, совсем не по протоколу проговорил:
- Моя жена Мэгги случайно оказалась в их числе, мы с Дэниелом, моим сыном,  остались одни...
Он снова замолчал и, точно не по инструкции, закурил.
Дмитрий напряженно слушал и теперь внутренне содрогнулся – неужели сейчас командир космического лайнера будет делиться подробностями того ада, каким была жизнь людей, оказавшихся в космическом плену?
Наконец Дэнкройд вновь заговорил:
- При подготовке экспедиции, там на Земле, мы учли все важное для жизнеобеспечения людей в длительных космических полетах, только не  их душевное состояние, концепции психологов полностью провалились, не оправдали себя на практике… Самые большие людские потери «Мичиган» понес два года назад, когда случилось настоящее военное столкновение двух группировок – одна требовала возвращения в Солнечную систему,  другая, во главе со мной – командиром, настаивала на продолжении полета.  Противостояние длилось несколько месяцев, в итоге потери понесли обе стороны. Полет все дальше и дальше в глубокий космос продолжается… Погибли многие специалисты и члены экипажа, без которых продолжать поиски планет, пригодных для жизни человека, очень сложно, почти невозможно.  При удачном случае мы даже вряд ли сможет посадить корабль на поверхность планеты. В живых осталось только пять космолетчиков. Все научные исследования, которые на борту «Мичигана» с переменным успехом проводились с момента старта, теперь свернуты… Все, что нам осталось, - учить детей…
- А Земля, что случилось с планетой Земля? – закричал, не выдержав напряжения, Дима, совсем забыв, что Стив Дэнкройд не мог его слышать.
Словно отвечая на этот вопрос, тот продолжал рассказывать:
-   Все пятнадцать лет мы не перестаем собирать информацию о событиях в Солнечной системе, о ситуации на Земле. Первые  десять лет полета мы поддерживали систематическую связь с лайнерами «Гурон» и  «Онтарио». Уже прошло более пяти лет, как они молчат, что тому причина – ушли ли они в такие далекие просторы космоса, что связь невозможна, или погибли, - нам не известно. Эпизодически до нас доходила информация от кораблей космического флота разных стран Земли, которые курсируют у Марса, Венеры и Земли, на их бортах сохранили жизнь, по непроверенным данным, от  нескольких десятков до нескольких сотен человек… Все, что осталось от миллиардов представителей человеческой расы… Месяц назад случайно, просто чудом мы пленили спутник с информационной  капсулой, запущенный со сторожевого корабля русских семь лет назад…
- Что случилось с планетой? – шепотом спросил Дмитрий, не в силах кричать.
Дэнкройд молчал, о судьбе планеты Земля, судя по всему, он был не в состоянии  говорить.
- Вся информация, собранная членами экипажа лайнера «Мичиган» о планете Земля, событиях последних десяти - пятнадцати лет заархивирована  в разделе «Планета Земля» центральной базы данных «Мичигана».
После этих слов Дэнкройда его изображение исчезло, и на экране появилась надпись «Далее информация отсутствует». Ясно, что командир «Мичигана»  больше не вносил записей в головной компьютер.
Дмитрий  уже давно заметил в таблице на экране раздел «Планета Земля», но не спешил открывать его. Указка в его руке скользнула по названию раздела «История контактов земной цивилизации с пришельцами». Моментально появилась уже знакомая запись: «Доступ к информации ограничен». Теперь  он коснулся  названия  раздела о планете Земля.
На экране появились заглавные титры, зазвучала музыка, замелькали кадры видеофильма, и голос диктора за кадром торжественно начал рассказ на английском языке об истории образования Солнечной системы и Земли. Дмитрий смотрел и слушал почти отстраненно, в душе у него все заледенело, и на радости познания не было сил. История начиналась издалека. Почти все факты и аргументы ему были знакомы, только отдельные моменты казались в новинку – эти открытия, вероятно, человечеству суждено было сделать в предстоящие двести лет. Но более всего поражали не эти открытия, а видеоряд, их сопровождавший, это что, компьютерные технологии, рисунок или реальная видеосъемка? Может быть, люди ХХII века научились проводить видеосъемку на самом дне Мирового океана, во внутреннем ядре планеты Земля или на поверхности Солнца? Непонятно. Дмитрий  узнал, сколько планет в действительности объединяла Солнечная система, сколько времени назад она была образована. Но все это сейчас его совершенно не интересовало, все это он воспринимал с  равнодушием, ожидая ответа на главный вопрос.
Воистину величественно, в неизвестных юноше из начала  ХХI века подробностях  кадры видеохроники изобразили модель Солнечной системы. Вот Сатурн, который современники Дмитрия представляли другим, Юпитер оказывается значительно таинственнее, чем предполагалось. Они разгадали тайну жизни на Марсе, а вот и Земля –третья планета от Солнца. Странно, а где же Луна? Спутники других планет показаны во всех деталях, здесь же почему-то информация о земном спутнике отсутствует, как будто его нет вовсе.
Затем вниманию единственного зрителя была представлена планета Земля. Земной шар как глобус на экране разворачивается в плоскостное изображение и снова приобретает сферическую форму, вращается, демонстрируя  материки, океаны и моря. А это что? Ему показалось? У побережья Южной Африки отсутствует остров Мадагаскар. Наверное, он его просто не заметил. А это политическая карта мира 2106 года. Диктор вещает что-то о развитии мировой экономики в начале ХХII века, но Дмитрий его не слушает. Что это? Границы многих государств изменились до неузнаваемости. Территория России уменьшилась почти на четверть, как это могло случиться? Кто успел перекроить мир  всего за сто лет?  А вот физическая карта мира за тот же 2106 год. Определенно здесь что-то не то. Гималаи отсутствуют, гора Джомолунгма не отмечена. Северное побережье Северной Америки и южная оконечность Южной Америки поменяли свои очертания, вместо Панамского канала - Панамский пролив, довольно значительный по размерам. Очертания северного побережья Африки, кажется, тоже изменились? Все это непонятно.
Фильм длился очень долго, наконец, после титров оптимистическая музыка затихла, после черной паузы и помех  на экране появилась аббревиатура на русском языке, как понял Дима, - название сторожевого корабля, с которого в 2200 году  был запущен в космос спутник с информацией. Мужской голос на родном Дмитрию языке начал свой рассказ. С предыдущим фильмом здесь не было ничего общего. Тот явно снимали на Земле с использованием новейших технических средств, этот в спешке монтировали непрофессионалы, не имеющие под руками подходящей техники. Надо полагать,  задачи создания научно-популярных фильмов перед космолетчиками сторожевых кораблей не ставились. Вначале картинка не менялась, голос мужчины, которого камера не показывала,  звучал за кадром, временами срывался и замолкал. Сухие, скупые, нескладные фразы. Хроника событий 2197 года, почти по дням. О 2198 – 2199 годах – очень кратко. Дмитрий слушал, почти не смотря на экран, в напряжении стиснув руки. И чуть не пропустил момент, когда лицо автора и диктора на миг появилось на экране – лицо усталого, отчаявшегося человека. Появилось и исчезло. Почему-то захотелось его запомнить.
- Я и мои спутники не просим о помощи, - проговорил мужчина снова за кадром. – Последние два года наш корабль курсировал вокруг Земли и фиксировал  все, что было возможно.
- Мы не просим о помощи, - повторил мужчина, - мы хотим рассказать вам, кто бы вы ни были и в каком уголке Вселенной не находились, что случилось с планетой Земля, как погиб наш мир...
Голос исчез. Его сменил высокий сильный голос женщины, она пела на русском языке песню горя, песню – реквием. У Дмитрия сжалось сердце, а на экране высветились кадры видеохроники. Земля покинула свою орбиту, Солнце для нее померкло навсегда. Сторожевой корабль с большой осторожностью курсирует вокруг того, что когда-то было его родным домом. Что это? Астероиды? Нет, это обломки планеты. А это разведывательный шлюп со сторожевого корабля берет курс к одному из обломков размером с Плутон, приземляется на его поверхности. Лучи прожектора освещают руины города, вот остовы домов, а это… замороженные останки людей… Кадры меняются. Этот же шлюп кружит над другим обломком Земли в поисках места для приземления, о чем-то напряженно переговариваются космолетчики. Дмитрий, наконец, понимает, что они ищут. В свете прожектора оживает картина смерти и разрушения – обрушенные купола Василия Блаженного у развала кремлевской стены…
Довольно! С него хватит! Бежать отсюда! Немедленно!  Дмитрий не понял, как очутился в лифте. Его трясло как сумасшедшего, когда он вбежал в камеру  идентификации. Входной люк сам распахнулся перед ним, он, не глядя, перепрыгнул на другой конец каменного разлома. Бежал, карабкался вверх по каменным кручам, упал, едва не переломал ноги, не замечая боли и холода. Не уловил и не понял момента, когда реальность изменилась, вместо мрачного  каменного мира вернулось иллюзорное лето, Солнце и трава.
- Дмитрий, ты где пропадал? – звал его Ингвальд. – Тебе что, приснилось что-то страшное? Да ты весь в ссадинах и крови. Когда и с кем успел подраться? Чего молчишь?
Дима не слушал, сидя на траве, он смотрел  вперед, и ему чудилось, что Солнце сейчас упадет ему на плечи, а небо рассыплется голубыми осколками.
- А это что? – не унимался Ингвальд. – Где ты это нашел?
Космический студент осторожно взял  из рук землянина указку с лейблом «Мичиган». Дмитрий, осознав, наконец, присутствие Ингвальда, перевел взгляд на странный предмет, который только что с непонятной яростью сжимал в руках. Значит,  это была не иллюзия, это не сон.
- Он сидит так, уставившись в одну точку, и молчит уже целый час. Что с ним? – спрашивал кого-то Ингвальд.
К Дмитрию приблизился Незнакомец, но, наткнувшись на его опустошенный взгляд, отступил назад. Дмитрий поднял голову, увидел подошедшего к нему Старика и срывающимся голосом сказал:
- Здравствуйте, господин Дэнкройд.