Да прибудет с нами Сила

                Да прибудет с нами Сила.
                Из новогоднего поздравления российскому народу.


   Ну что ж, опять Новый год. Он все-таки наступает. Избежать этого не удаётся, несмотря на интересные разработки наших ученых и успешное включение коллайдера, хотя у него, кажется, есть еще запас по мощности.
   Народ очень хочет тормознуть время и где-то даже отмотать назад. Чтобы вожди вели нас к победам, чтобы буржуи были за высоким непролазным забором и чтоб враги народа трепетали. Но колбаса чтобы была. Это обязательное условие, при невыполнении которого народ ничего не гарантирует. Видимый эффект этих усилий чудесно наблюдается в телевизоре теперь уже не только в 21:00. Шелест знамен, золотые орлы, аксельбанты, кивера и черно-белое кино. Героическое и отчаянно моральное. Цветное кино отчаянно аморально, завалено окровавленными телами и подходит для обучения начинающих медиков вместо анатомического театра. Рекомендовано употребление такого телевизора населением минимум два раза в день.
   И раз в год разрешается что-нибудь попросить.
   И вот, повсеместно стоят люди в несколько рядов по стойке смирно и в точно назначенное время начинают просить. Просьбы эти способны растрогать даже каменных вождей, чьи мощные фигуры во множестве еще продолжают участвовать в строительстве светлого будущего.
   Мирного неба, густого жита, новую баллистическую ракету, папе начальника не злого, а мне удочку, компьютер и всемирный потоп для врагов – вот что просит население в подавляющем большинстве. Платье Золушки просит очень издалека дитя, еще не догадываясь, что надо просить хрустальные туфельки, потом их выгодно продать и купить себе много-много платьев, а бабушке новые валенки.
   Люди стоят, не решаясь шевельнуться, пытаясь не моргать, и напряженно вглядываются в далекий образ того, кто, как им кажется, может изменить их жизнь к лучшему. Позади них, в огнях сварки, видны огромные железные обломки того, что когда-то давало им заработок, а потом чуть не убило их, но смогло убить их друзей и знакомых, что когда-то было символом мощи, но в один миг стало никому не нужным железом, и они знают, что все это может случиться опять, но надеются, а теперь они должны просить, и ожидать участия от далекого человека, который никак не сможет сделать их жизнь безопаснее, а может лишь просить их делать то, что они отвыкли делать, а многие из них и не хотят делать – свою работу. Он просит их быть ответственными и тщательными, забывая, что все это повсеместно уничтожается алчностью многих, и она, как яд, разъедает окружающее пространство, вместе с попадающимися на пути немногими праведниками и другими многими, которые способны только бояться и не понимать.
   Стране приказали рвануть вперед, но движения науки, потерявшей связь поколений и участие в этом техники позапрошлого века, вместе с попытками заставить снег не падать с неба, реки течь в другую сторону, а дерево не гореть оборачиваются при недосмотре катаклизмами и траурными лентами на флагштоке.
   Всё – одно к одному, и в череде скорбей все новые и новые имена.
   Осиротела разведка. Штирлиц ушел. И кто нынче может вот так, героически, во вражеском логове, чтобы ни разу не ругнуться на родном языке, без жены, без детей, среди наивных, но все-таки врагов? И постоянно разоблачать их происки.
   Некому. Масштаб личности ушедшей заставил озираться вокруг в поисках подобной ей, но тщетность этих усилий заставляет скорбеть о великом.
   Как когда-то Петр выписывал к нам иноземных учителей, догадались позвать голландца, потомка тех, кто учил нас строить корабли и верфи, воевать и бражничать. Да и язык наш столько взял у всех у них, что просто диву даешься, прислушиваясь. И он научил, и всколыхнулась страна, и реяли флаги, и праздновали неплохие победы, и все девушки хотели быть с ними. И было ожидание успеха, и была уверенность. Но волна пафоса превратила драму в комедию, и всё уже было не исправить.  Нарисованный медведь, вроде бы страшный, на самом деле никого не испугал, и маленькая страна двумя точными оплеухами поставила на место огромную и неповоротливую державу, тщившуюся оказаться в компании сильных, веселых и здоровых духом людей, празднующих величие игры искрометной борьбой на зеленом поле, азартом творцов и красотой их успеха. Всё это будет без нас. Не будем грустить, однако.
   Стоит лишь попытаться уцелеть среди всех этих достижений.
   Может быть, именно в этом и стоит попросить помощи. Наверное, есть смысл попросить об этом того, кто присутствует с нами всегда и чья ирония не знает границ. Он обязательно поправит, наставит на путь истинный. Подтолкнет легонько в нужном направлении. Только нужно почувствовать это движение и принять его с трепетом.
   А пока остается тихо и мирно, можно даже сказать весело, встретить новый год. Но нелегко все это дается, трудно. Стране приказали рвануть вперед, а фейерверки запретили. Водка дорожает, а про бензин смешно даже говорить. Но имеется прожиточный минимум, который нас и должен спасти.
   Страна смотрит на часы. И население, приложенное к ней, тоже.
   Налито уже. У кого шампанское, у кого водочка. Самые продвинутые пьют прямо тут выжатый сок. Кто икорку намазывает на хлеб, кто рыбку кладет, а кто колбаску вареную. Встретим ведь. Куда мы денемся. И даже если все, что дали, заберут обратно, должно остаться нечто, что сохранит нас в вечности и не даст сгинуть без следа.
   Да прибудет с нами разум!