Страдания по Майрхофену. Часть 5

Через три-четыре дома слева показался широкий винтовой серпантин, ведущий на второй этаж застекленной стены необычного вида здания.

«Пенкенбанн» - гласила красочная вывеска.

Это была нижняя станция канатной дороги. За ней по ходу движения располагалась пивная, откуда доносились громкие крики изрядно подгулявшей молодежи. Я машинально перешел на противоположный тротуар и неожиданно оказался перед дверями нужной мне гостиницы.

Администратор на стойке рецепшен был сама любезность, но, узнав о цели моего визита, сразу поскучнел. На мой вопрос о русской группе, он ответил положительно. Да, помнит их очень хорошо по импровизированному концерту, который они устроили вместе с англичанами в один из вечеров.

«Их обслуживала Грета!» - администратор показал в сторону небольшого подиума, на котором красовался белый рояль. – «Спросите у нее!»

Слева от музыкального инструмента находилась раздвижная стена, делившая просторный холл на две части. Девушка в униформе доливала воду в цветы на журнальных столиках. Я дождался, когда она освободилась, и мы прошли в подсобное помещение.

Официантка подтвердила слова своего начальника, но добавила, что в их гостинице проживало лишь трое из интересующей меня группы: муж с женой и молодой человек, который сломал руку. Мужчина, которого звали Михаил, всегда носил с собой черный флаг с замысловатой трудночитаемой надписью. Юноша после операции сразу же уехал в Россию, и она его не запомнила. Все остальные русские жили в разных местах города, но каждый вечер собирались в зале за перегородкой и обсуждали план катания на следующий день. Грета обслуживала их чаще остальных официанток, и некоторых туристов запомнила очень хорошо.

«Доктор, Данила, Кеша …» - уверенно перечисляла она сложные для произношения слова.

«А что это был за концерт?» - напомнил я ей.

Девушка рассказала, как однажды поздно вечером музыканты ресторана закончили свою работу и ушли. К администратору подошел высокий сухопарый англичанин и спросил разрешения воспользоваться роялем. Когда он начал наигрывать что-то классическое на подиум поднялся второй англичанин и стал петь. Чувствовалось, что подготовка у обоих серьезная. Одна за другой, шли арии из опер, причем певец ни разу не сфальшивил. Закончив, оба сорвали аплодисменты присутствующих туристов.

Вот тогда-то за роялем и появился Доктор, который оказался неплохим импровизатором. Особенно ему удавались попурри на темы композиций Мишеля Леграна: мелодия из к/ф «Шербурские зонтики», «Мужчина и женщина» и так далее.

Аплодисменты русскому исполнителю были громче, и это обстоятельство вынудило англичан принять вызов. На этот раз они попытались изобразить что-то из репертуара «Биттлз». Пару вещей: «Мишел» и «Герлз» исполнили вполне пристойно, - но на «Ес тудей» споткнулись.

У рояля к тому времени столпилось уже прилично народу, все хотели присутствовать как можно ближе к действу. И вот, с криком «Разойдись!» протискивается через толпу Михаил, водружает на белом инструменте свой черный штандарт и начинает учить британцев, как нужно правильно петь английскую песню.

Грета в этот момент работала в зале и оценила ситуацию, как «Дураки вы все!» Толпа у рояля замерла от неожиданности. Но все обошлось.

Англичане ничуть не обиделись и стоически пробовали переубедить настырного русского. Однако, классическое музыкальное образование не давало им правильно, в понимании упрямого Мишани, воспроизвести известную песню. Поняв, наконец, что русский язык беден, знаменосец без слов поднял за микитки аглицкого тапёра и с одного маху заменил его нашим.

Что тут началось! Доктор за роялем превзошел самого себя, а рев соло черного знаменосца был слышен даже на улице. Это было видно по тому, что вдоль стеклянной стены на тротуаре останавливались люди. Администратор гостиницы первое время закрывал уши руками, но потом смирился и терпеливо ожидал, когда иссякнет певческий родник русского богатыря.

Родник же иссякать не пожелал. Более того, как великая русская река в своих верховьях, он с каждым куплетом становился все шире и полноводней.

В конце-концов англичане были посрамлены, если не правильностью произношения английского этим странным русским, то напором, темпераментом и искренностью исполнения.

Зал же стоял на ушах. Наших вызывали на «Бис» несколько раз, и вечер можно было уже считать прожитым не зря, но на пламенный зов мужа, явила свой разъяренный лик жена Михаила и увела половину своей законной собственности в опочивальню. Штандарт простоял на рояле до утра ...

Едва Грета успела закончить свой удивительный рассказ, как прибежал администратор и вызвал ее для срочной уборки номера. Я откланялся и выехал из Майрхофена. Настроение было пакостным.

Собственно говоря, на этом приватное расследование можно было и закончить. Уехавшие на трамвае русские туристы установлены, осталось только передать их анкетные данные в полицию. Но я знал, что полицейский комиссар, не мудрствуя лукаво, сочтет этих людей виновными в угоне. Слишком уж много фактов прямо указывало на это. Дальше Интерпол перекроет границы, и ребята рано или поздно попадут в кутузку.

Меня такой расклад не устраивал. Категорически! И не потому, что речь шла о моих соотечественниках. Здесь было совсем другое. Можете назвать это интуицией или профессиональным чутьем, если хотите.

Припарковав автомобиль у въезда в Йенбах, я пешком отправился вдоль железнодорожных путей. День заканчивался, и солнце уже садилось в кроны деревьев …

Запасной путь, о котором бредил Сид, удалось обнаружить уже в сумерках. Проржавевшие рельсы уходили от новенькой стальной магистрали в кусты, и через пару сотен метров упирались в ворота большого ангара. Судя по надписи на воротах, здесь хранились ядохимикаты. Проволочная закрутка на двери с трудом подалась, и я смог, наконец, заглянуть внутрь.

Темень непроглядная. Пошарив рукой за дверью, я нашел включатель и нажал клавишу. Яркий свет залил ангар. В глубине помещения на рельсах стоял знакомый трамвай. Но не успел я сделать и нескольких шагов к нему, как в нос ударил тошнотворный запах разлагающейся плоти …