Выдох

- Вдох и выдох! - я  прыгнул с обрыва у большой сосны в чистую алтайскую озерную воду.
Я ушел под воду и задержал дыхание.

- А что она? - кричал мне с берега друг.

Я не слышал его голоса. Но чувствовал то, что он говорит со мной.

- Что? - закричал я, появившись на поверхности. - Говори! Я тут слышу только эхо.

- А что она?

- А-ааа... Не знаю, друг! Счастлива, наверное.

Я сделал несколько сильных гребков к берегу.

- Ты же звонил ей, Вик.

- Да, было... Странное время, позвонить нынче проще, чем найти. Дай полотенце! - Я вышел из холодного озера на берег. Кругом шумел первозданный лес.

- Слушай, - я уставился на друга. - Я все, казалось, объяснил. У нее и без такого как я проблем хватает. Пусть над ними страдает. А я никогда не врал.

Я усмехнулся.
- Но, думаю, ей уже все равно... Она считает, что выбрала свой путь. Блуждает, конечно...

- Почему ты отказался от борьбы? Ты же всегда борешься? Даже не зная, нужна ли победа тебе...

- Я стал старше, - я уселся на огромный древний корень и посмотрел на закат. - Я могу больше не посвящать ей ни строчки... Я могу ее спрятать за такими масками, что самому не догадаться. Жаль только, что руку держать хочу в своей, как и прежде...

- Жаль?

- Ну да! Это что? Интервью, друг? И все у нее лучше без меня, лучше... Я не стал ничего доказывать... Мне приятно от того, что она счастлива. Я пока не понимаю этого чувства.

- Врешь ведь!
- Она слишком молодая.
- Врешь!
- Она могла бы быть отличной ученицей.
- Хватит! Твои ученицы не любят тебя. И ты говорил это все не об ученице.

- Ну да, друг... Я хотел ее как женщину. Как юноша трясется над знаменем борьбы после кровавой сечи. Это прошло... Она слишком хороша в чем-то.

- В чем?
- Разве можно объяснить полет птицы?
- Только тем, что ты сам чувствуешь полет.
- Именно... Она чувствовала. Но ей было слишком страшно.
- Непривычно...
- Страшно.
- Непривычно.

- Пусть так... - я поднялся и пошел в сторону обрыва.

- Ты не перестал бороться! Ты просто стал страшным и хитрым!

- Кричи громче, - заорал я, стоя на откосе у древней сосны.

- Я люблю вас, люди! - я оттолкнулся от обрыва и, сделав переворот в воздухе, ушел в воду...


Стало темнеть, и черный лес накрыл воду озера огромной тенью. Солнце садилось за небосвод.
С неба полился сбивающий листья вековых деревьев тяжелый ливень.

Я выбрался из озера на берег, пытаясь спрятаться от бьющих по телу капель.
Стало холодно...

Я залез между корней огромного дерева и попытался укрыть обнаженное тело мхом.

Тень моего друга растворилась в воздухе.

- Ладно, - тихо прошептал я, замерзая под деревом недалеко у кромки алтайского озера... - Я хоть никогда не врал... Вдох и выдох...