Анна плюс Андрей или Никогда не говори никогда

               
«Как здорово, что построили этот мостик через Преголю, – думал Андрей, возвращаясь домой из Художественной галереи, – теперь не надо идти в обход, и можно сократить путь. Как здорово, что построили  "Рыбную деревню", и можно гулять по набережной». Он любил бывать здесь в любую погоду, даже ветреную. Он совершал прогулки и наблюдал, как, растревоженные каштаны, выстроившиеся вдоль Преголи, качаются на ветру. Каштаны напоминали ему канделябры с зажжёнными свечами, и наступало время, когда эти свечи не гасли ни от дождя, ни от ветра. И время это наступало весной. А потом наступало другое время, время, когда горение становилось всё слабее и слабее, и необыкновенные свечи каштанов гасли сами, уступая поре летнего плодоношения. А сейчас была зима, и каштаны, укутанные в белые пледы, были погружены в глубокий сон.
Шагнув на мостик, Андрей стал всматриваться в надписи на замочках, прикреплённых к ограде мостика влюбленными: Марина + Максим, Елена + Дмитрий, Евгения + Павел… «Неужели и мне когда-нибудь предстоит вот так же повесить сюда свой замок, а ключ выбросить в Преголю? И вообще, найду ли я свою половинку?» – спрашивал себя Андрей, медленно ступая по скрипучему снегу. И вдруг он увидел девушку, склонившуюся над одним из замочков. Он подошел ближе и стал наблюдать, как она пытается распилить замок с надписью:  «Анна + Андрей». 
– Может, ещё вернется, – попытался успокоить девушку Андрей.
Она вздрогнула, потом посмотрела на незнакомца и всхлипнула:
– А он и не уходил. Это я ушла и не вернусь к нему больше. Никогда! 
– Никогда не говори никогда.
– Никогда и ни за что! – крикнула девушка.
– Может, я чем-то могу помочь Вам? – предложил Андрей.
– Распилите замок, – попросила девушка и дрожащими руками протянула ему напильник, но он выскользнул, ударившись об ограду, звякнул и упал в воду. А она закрыла лицо ладонями и зарыдала.
Андрей подошел, осторожно взял её продрогшие руки и тихо сказал:
– Успокойтесь. Всё проходит, и это пройдет. Вам нужно согреться, и чем быстрее, тем лучше. Пойдёмте в кафе.
– А замок?
– Да пусть себе висит.
Девушка обхватила себя руками и покорно пошла рядом с незнакомым мужчиной. Они зашли в кафе, где был свободен лишь один столик у окна. Андрей заказал глинтвейн и чай с лимоном.
– Вам нравится "Рыбная деревня"? – попытался отвлечь от переживаний промёрзшую девушку Андрей.
– Я теперь ненавижу это место! И мостик этот ненавижу!
– А я вот радуюсь, что теперь он есть. И не я один. Очень удобно, не надо идти в обход.
– А я и шагу теперь не сделаю на этот мост. Ни за что и никогда! – решительно заявила девушка.
– Никогда не говори никогда, – опять повторил Андрей и предложил выпить глинтвейна.
Она обхватила стеклянный стакан, готовый делиться теплом с её  замёрзшими ладошками, и Андрей обратил внимание на её руки. Они были маленькие, с тонкими красивыми пальцами. Он залюбовался этими руками. Он вообще любил наблюдать за руками, и, если разговаривал с  женщиной, всегда следил за движением её рук. Почти у всех нынешних молодых девушек, отдававших дань моде, ногти были искусственными. Остро-заточенные, хищнического вида или затупленные, они поражали Андрея. «Кто, где привил им такой вкус?» – удивлялся он. Как художник, он лишь иногда засматривался на затейливые узоры,  нанесенные на ногти, но, как художнику, с тонким вкусом, ему был симпатичнее более естественный уход за руками. Руки, на которые он смотрел сейчас, притягивали его взгляд и ласкали. Ему вдруг захотелось отогреть их своим дыханием.
В заплаканных глазах Анны, в припухших веках её было что-то от детского каприза, словно ей не купили желанную куклу или не разрешили оставить дома подобранного на улице щенка. Вот этот полудетский взгляд познавшей разочарование и переживающей разлуку девушки, эти, всё еще дрожащие руки, ему вдруг захотелось нарисовать. Он достал блокнот, карандаш и быстрыми движениями стал делать наброски. Лицо Анны стало меняться, во взгляде читалось удивление, и она спросила:
- Вы художник?
Андрей кивнул и обратился к ней с просьбой:
– Анна, Вы не могли бы положить руки одна на другую?
– Откуда Вы знаете мое имя? – удивилась она. – Ах, да, замок, – тяжело вздохнула и покорно выполнила просьбу своего утешителя Анна.
Художник продолжал делать наброски, а слегка успокоившаяся и  согревшаяся Анна с интересом смотрела на движения его рук и глаз.
Они и не заметили, как остались в кафе одни, а официантки стояли и смотрели на эту засидевшуюся за столиком у окна пару. Анна почувствовала на себе внимательные взгляды, повернулась к ним и, смутившись, опустила глаза. Взгляд художника последовал за движением «натурщицы» и остановился на удивлённых, по-женски завистливых, лицах девчонок.
– Кажется, мы задерживаем персонал, – окинув взглядом пустое кафе, спохватился Андрей.
– Да, пожалуй, – согласилась Анна.
– Пойдемте, – закрыв блокнот, предложил Андрей.
– Пойдемте, – вздохнула Анна.
 Он подал ей руку, она протянула ему свою. Они вышли из кафе на набережную и, молча, побрели вдоль Преголи. Когда поравнялись с мостиком, Анна посмотрела в сторону, где висел не поддавшийся замок, вздохнула и прошла мимо. Андрей понял, что ей сейчас не преодолеть этого короткого расстояния и придется идти в обход, но он не расстроился. Ему хотелось идти рядом, хотелось продлить это время.
У подъезда Анна протянула ему руку:
– Спасибо Вам, – тихо произнесла она.
– Анна, – обхватив её руку своими, взволнованно сказал Андрей, – приходите на мою выставку в галерею. Я сделаю ваш портрет и выставлю его. Придёте?
– А когда?
Он достал визитку, на обратной стороне указал дату открытия и протянул её Анне. Она взяла и прочитала:  Андрей …  От удивления её глаза распахнулись, она хотела что-то сказать или спросить, но он опередил её:
– Только не спешите говорить: « Ни за что и никогда». Я буду ждать.

          …С самого утра, в день открытия выставки, Анну мучили сомнения: идти, не идти. Но ей так хотелось увидеть свой портрет, ведь ещё никто никогда не рисовал её. А ещё больше хотелось снова увидеть художника, который в тот вечер не прошёл мимо её переживаний. Анна решила идти. Долго думала, что надеть, как уложить волосы, подбирала лак и помаду, а когда глянула на часы, поняла, что, если не поторопится, может опоздать к началу, а ведь нужно было ещё купить цветы. Анна вышла на улицу и направилась в цветочный магазин. Гололёд не позволял идти быстро, и она, боясь поскользнуться, шла очень осторожно. Какие взять цветы, она не знала и выбрала те, что самой было бы приятно получить. Это были розы. Три белых бутона. Анна посмотрела на часы. Времени оставалось совсем мало, а высокие каблуки, неустойчивые на гололеде, не позволяли идти быстрее. Но она всё ускоряла и ускоряла шаг, и уже почти бежала на носочках, когда поравнялась с мостиком. В обход идти было далеко и главное очень скользко. Анна остановилась, посмотрела в сторону замка, висевшего на ограде, и почувствовала, как к глазам подступают слезы. Как трудно было их сдержать. Но ей не хотелось появиться перед художником такой, какой он увидел её впервые в тот вечер, заплаканной и подавленной. Анна вздохнула, взялась за перила, шагнула на мостик и со словами «Никогда не говори никогда!» уверенно пошла вперёд.