Записки Тариона

Тарион из Эленны

Почему-то в подобных записках первым делом принято представляться. Не понимаю этого правила, но, тем не менее, последую традиции.
Я — Тарион из Эленны, что на юге Фарамиэль. Я — Эльда, сероглаз, золотоволос, четырехсот лет от роду. У меня есть брат и три сестры, они живут на севере, в Дор Эдэллен. Я этим летом отправляюсь туда на свадьбу моей  сестры Рохэль.
А потом я пойду куда-нибудь ещё: я люблю путешествовать. Сейчас по делам моей мастерской мне необходимо побывать на Мертвом озере — оно совсем недалеко от города, а потом навещу знакомого тролля в пустыне Урудор. Сейчас, в месяце Мирэлиндэ там не жарко и почти безопасно. Затем, через Алдар Гэлин, я пойду на север, в Дор Эдэллен.
Эленна — торговый город. К ней сходятся пути от Т*лора, Огистона, Экмала, Стома, Орсина, Хениэл и Диру. Два последних — крепости, охраняющие  проход Айви. Там ежегодно проводятся ярмарки.
Кроме того, Эленна — столица Фарамиэль. Здесь живет король Ан*Хора. Но его подданные только люди. У гномов и у нас, эльфов, свои правители. Но мы уважаем установленные им законы, а он уважает наши.
Король Ан*Хора, будучи наслышан о моём мастерстве, предлагал мне быть придворным оружейником.  Я отказался, ведь тогда я не смог бы путешествовать. Но когда я в городе, король заказывает оружие только у меня, а придворные дамы — ювелирные изделия. Я ведь не только оружейник, но и ювелир и поэтому заказов у меня много.
От всех королевских попыток женить меня на своей дочери я благополучно отбился, чему очень рад — я люблю свободу во всём, и если когда-нибудь женюсь, то по своей воле и своему выбору.

Мертвое озеро
(6е — 8е  Сокола)

Решение начать путешествие с Мертвого озера я принял не случайно. Мне было нужно договориться с Киратом  о поставке очередной партии металлов в мою мастерскую. Заодно следовало обсудить сроки доставки, ведь я, отправляясь в путь, не знал, когда вернусь обратно. Я рассчитывал вернуться к ярмарке, которая проводилась в Айви традиционно в конце месяца Грифона. Но если я хочу как следует подготовиться к ней, то должен вернуться пораньше.
В плавильной мастерской Кирата не оказалось — по словам подмастерья, он отправился к озеру. Поскольку ждать мне не хотелось, я попросил Дарела (так звали подмастерье) проводить меня туда. Дорогу я знал, но одного меня всё равно бы не пустили, так как пребывание у озера опасно для жизни. Гномы, разрабатывавшие столь благодатный для них источник (озеро содержало в себе соли тяжелых металлов), даже установили ограду, определяющую предел безопасности и не пускали за неё никого без защитного костюма. Для меня такой костюм нашелся, потому что я уже не раз бывал здесь. Но это не избавило меня от очередной лекции Дарела (и как ему не надоест?) об опасностях и мерах предосторожности. Так я в очередной раз узнал, что в озере опасно не только купаться, но даже дышать рядом с ним, а если вода или испарения попадут на кожу — появятся язвы. Поэтому  все работающие у озера носят защитные костюмы, покрывающие всё тело.  Разумеется, после каждого визита к озеру  костюмы приходится серьёзно чистить и заменять дыхательные прокладки.
От продолжения лекции меня избавило появление Кирата.
— Рад тебя видеть, Тарион, — степенно приветствовал он меня,— никак сырьё закончилось?
— Привет и тебе, Кират, — отвечал я ему, — металлы у меня действительно на исходе, я даже не смог выполнить последний заказ  Ан*Хора для его сына.
— А что ему понадобилось? — спросил Кират.
— Меч черной стали. Принц уже в том возрасте...
— А денег у него хватит? — хмыкнул Кират.
— Не смеши меня! — воскликнул я. — Он же всё-таки король!
Так, обмениваясь шутками, мы вернулись в мастерскую. Со своим вопросом Кират был, конечно, прав. Черная сталь сама по себе стоит немало, а готовый меч, достойный принца — тем более.
После ужина мы с Киратом обсудили все возникшие вопросы. Я поставил условием, чтобы все необходимые мне металлы были доставлены в мою мастерскую в месяце Лисы. Задаток в сто монет тут же перешел из рук в руки, а окончательный расчет должен был состояться  после ярмарки. В обычных случаях расчет производился по доставке товара, но мы с Киратом сотрудничаем уже не первое десятилетие и давно выработали взаимовыгодную форму торговли. Условием Кирата (тоже обычным) была помощь с моей стороны в продаже товаров их мастерской. Я, разумеется, получал свой процент. Кират заранее показал мне уже готовые изделия. Я тут же присмотрел среди них искусно изготовленный обруч.
"В самый раз для Рохэль", — подумал я. Сторговались мы быстро — Кират предложил мне, в обмен на обруч, отковать кинжал из уже упомянутой черной стали. Как он сам признался, никто из них так и не смог превзойти меня в работе с этим металлом. Я поблагодарил его за столь лестный отзыв обо мне, и весь следующий день посвятил кинжалу. После чего, провожаемый благими пожеланиями гномов, я поспешил на юг.

Пустыня  Урудор
  (21е Сокола — 2 Перепела)

Через четырнадцать дней я добрался до места. "Местом" был люк, скрывающий шахту с лестницей и жилище Гонхира, моего друга-тролля. Гонхиром назвал его я, поскольку его настоящее имя оказалось для меня непроизносимым.
Я  поднял люк и, придерживая его рукой, начал спускаться по скобам, вбитым в стену шахты в качестве лестницы. Когда я опустил за собой люк, то оказался в полной темноте – настолько плотно он был пригнан к стенкам шахты. Спустившись, я на ощупь нашел дверь в прихожую и вошел. В прихожей горел один-единственный факел. Я оставил у стены всё своё снаряжение и подошел к бившему из стены источнику, чтобы умыться и напиться. В это время появился Гонхир, услышавший стук двери.
— Привет, Тарион, — сказал он, снимая со стены щетку для чистки одежды, — давненько не заглядывал.
— Что поделаешь, дела, — виновато пожал я плечами, стряхивая песок с плаща и сапог. Потом взял у Гонхира щетку и занялся черновой чисткой одежды. Позже предстояла ванна, для которой Гонхир уже подставил под струю бадью. В обычных обстоятельствах вода уходила через воронку в полу.
— Вот сейчас ты мне про них и расскажешь, — ухмыльнулся тролль, подталкивая меня к двери во внутренние покои. Через коридор, миновав комнату для гостей и мастерскую, мы вошли в комнату, которую Гонхир использовал для дневного времяпровождения. По стенам горели факелы. В одном её углу стоял грубый лежак, посередине — широкий стол и три табурета около него. К двум стенам были прибиты полки, уставленные самыми разными предметами, по большей части – ограненными драгоценными камнями и изготовленными из них вещицами: от колец до фигурок. У третьей стены стояла пара сундуков. Основной же склад находился в прихожей. Но по большей части там хранились продукты. Прежде я удивлялся, как Гонхир их добывает, но потом узнал, что в месяце Совы через пустыню идёт торговый караван в Лидонию, и караванщик всегда делает остановку у Гонхира.
Гонхир обменивает свои поделки на продукты. Но вообще-то караванщик предпочитает деньги, поэтому Гонхир так или иначе умудряется переслать мне часть своих изделий для продажи на Айвийской ярмарке. Вот и теперь…
— Видишь? — Гонхир махнул рукой в сторону полок, — тебя дожидаются, — продолжая болтать, он кивнул мне на табурет и начал накрывать на стол, — сам отберешь, что быстрее разойдется. Я смотрю, мешок у тебя, не ахти какой большой…
— Мне хватает, — сдерживая смех, ответил я, — мне ведь много не надо — смена одежды да кошель с деньгами. Запас еды минимальный. Сам знаешь — где купить можно, а где и поохотиться…
— А где и подарят, — подмигнул мне Гонхир, садясь напротив, — последний караван привез диковинные фрукты из Лидонии. Бананами называются. Не пробовал?
— Было дело, — кивнул я, принимаясь за еду, — хотя покупать ни разу не приходилось – Ан*Хора  одаривает время от времени. И не только бананами. Погоди, я же тебе кое-что привез. Ручаюсь, караван тебе этого не доставит, —  я прошел в прихожую и достал из своей котомки банку ежевичного варенья. Вернувшись в комнату, я поставил её перед Гонхиром. Он не преминул открыть её и попробовать.
— М-м-м, —  облизнулся он, — сам варил?
—Что ты, — рассмеялся я, —  я же не повар! Это мать одного из моих подмастерьев постаралась.
— Передай ей мои поздравления и благодарность, — Гонхир с явным сожалением закрыл банку и убрал её на полку.
— А ты всё такой же сладкоежка, — заметил я, — я думал, троллям это несвойственно.
— Я особенный тролль! — с наигранным пафосом заявил Гонхир, — единственный в своём роде.
— Оно и видно, — тем же тоном продолжил я, — никого не грабишь, никого не ешь. Единственный в своём роде тролль-вегетарианец.
Мы дружно рассмеялись.
После купания и стирки я вернулся к Гонхиру. На сей раз он оказался в мастерской и занимался вырезыванием очередной фигурки. Это была пантера из гагата. Камни Гонхир добывал тут же — из его мастерской несколько ходов вели в пещеры под жилищем.
Я не преминул присоединиться к нему. Сев напротив, я протянул руку к кучке камней, ждавших огранки…
…Ночью мы выбрались наружу и едва не до рассвета болтали на разные темы под хлопанье на ветру досыхавшей одежды. Ночью здесь всегда поднимался ветер, как бы компенсируя дневную жару.
Увлекшись изготовлением фигурок, я задержался у Гонхира почти на две недели. К концу этого срока я отобрал изделия для продажи, включив сюда и то, что сделал сам, возместив Гонхиру стоимость камней. Кроме того, мой мешок приятно отяжеляли припасы, данные Гонхиром в дорогу, поскольку до самого Эреха пополнения их не предвиделось. А до него было две с лишним недели пути.
 Сначала я колебался — плыть ли мне до Кеста на корабле, а там пешком до Дор Эдэллен или идти пешком весь путь. Но поскольку у меня было ещё много времени, я склонился ко второму варианту, чтобы побывать в Алдар Гэлин.

Алдар Гэлин
 (17е — 19е Перепела)
Лес в это время года был как всегда чудесен. Время плодов ещё не настало, но время цветения уже началось. Легкий ветерок разносил по лесу пыльцу и запахи, колыхал траву и качал гусениц на их нитках. Я шел по еле приметной тропинке, стараясь не наступать на разную живность, спешащую по ней по своим делам. В одном месте мне пришлось даже помочь белке собрать орехи, которые она выронила, перепрыгивая на другую сторону тропы. И что же! Вместо благодарности я услышал сердитую трескотню и чуть было не получил орехом по лбу. Я, усмехнувшись, покачал головой и пошел дальше. "Интересно, откуда она взяла орехи", — подумал я, — "они будут только в месяце Белки. Неужели зимние запасы ещё не кончились?"
Чуть позже я вспугнул заячью семейку, дружно обгладывавшую молодую березку. Зайчишки так быстро порскнули вглубь леса, что я невольно оглянулся в поисках лисы. Нет, не видно. Значит, именно я был причиной их бегства.
Впрочем, орехом по лбу я всё же получил, нечаянно задев головой  ветку дерева, на которой сидел бельчонок. Малыш в испуге удрал в гнездо, а мне вслед ещё долго неслась трескотня разъярённой бельчихи.
Ближе к вечеру я стал искать место для ночлега. Вскоре я облюбовал раскидистое дерево, разделившееся на три ствола. Я мигом добрался до развилки. Удобно. Не надо даже плести ограду. Я повесил дорожный мешок, колчан и налучь на сук, меч положил рядом и, устроившись поудобнее, крепко заснул.
Утро встретило меня радостным птичьим хором. Какая-то чрезмерно любопытная птаха осыпала меня росой, потревожив листья над моей головой. Видимо, по ее мнению, я был недостаточно чист, чтобы иметь право радоваться наступавшему дню. Я думал точно также.
Умывшись и наскоро перекусив, я отправился дальше. Лес был спокоен. Несмотря на близость полуострова Хогинара, здесь царил мир. Я от всей души порадовался тому, что мне не придется идти через его владения, но когда я к вечеру подошел к границе леса, моя радость померкла. Похоже, что недавно здесь пронеслась сильная буря, и местность надолго стала труднопроходимой. Если я хочу попасть в Дор Эдэллен вовремя, следует поискать обходной путь. Ближе всего было через полуостров Хогинара…

В плену у Хогинара
 (29е — 30е  Перепела)

Мне следовало быть поосторожнее, раз уж угораздило забрести  на территорию карликов эйя. Впрочем, карлики — еще ничего. Хуже то, что их повелитель, Черный колдун Хогинар знал о моем присутствии на полуострове.
Я  направлялся в Дор Эдэллен на свадьбу моей сестры, и визит к Хогинару не входил в мои планы. Но гроза, пришедшая с моря, повалила деревья и взрыла землю на большой территории. Поэтому мне пришлось идти в обход через полуостров Хогинара, который бурей почему-то не задело.
Я надеялся,  что все обойдется, но зря. Карлики выследили меня и донесли об этом Хогинару. Колдун выслал за мной большой отряд. Карликов было слишком много, и они появились настолько неожиданно, что я даже, к своему стыду, не успел выхватить меч. Меня вмиг  опутали сетями так, что я и пошевелиться не мог. И в таком дурацком виде меня приволокли (именно приволокли) к Хогинару.
— Давненько меня не посещали Эльдар, —  такими словами встретил меня Хогинар, — твое присутствие очень кстати. Мне как раз необходим доброволец  для одного эксперимента.
— А что же ты карликов не используешь? — ехидно поинтересовался я, пока меня привязывали к столбу посреди комнаты.
— Карлики… — пренебрежительно махнул рукой колдун, — тут нужен представитель благородной расы: Эльда, Человек или, на худой конец, Гном.
— И ты думаешь, что я соглашусь?
— А ты уже согласился, — осклабился колдун, — иначе бы тебя здесь не было.
"С какой-то стороны он прав" — подумал я, — "я знал, что рискую, когда решил идти в Дор Эдэллен через полуостров".
Путешествие по полуострову Хогинара всегда было сопряжено с немалым риском. Многие оттуда не вернулись, а вернувшиеся рассказывали о всяких ужасах, творившихся в пределах полуострова. Теперь мне предстояло испытать все это на себе.
— День-другой тебе придется поголодать, — сообщил между тем Хогинар. – Эксперимент должен проводиться на пустой желудок. Знай же, Эльда, что я хочу вывести новую расу, послушную мне. И ты будешь первым ее представителем.
Я вспомнил рассказы старших о том, как из неосторожных  Эльдар были сотворены орки, и невольно поморщился. Колдун злорадно захихикал и покинул комнату, закрыв ее на замок.
Я ломал голову над тем, как бы выбраться. Первым делом следовало освободиться от веревок. У столба не было острых углов — так что перетереть веревки было не обо что. Ослабить узлы было нереально, да и развязать тоже — ни до какого узла я не мог дотянуться  ни пальцами, ни зубами. Да и вообще, шевелить я мог только головой, и то с большим трудом. Карлики так прикрутили меня к столбу, что веревки врезались в тело. "Неужели Хогинару  нужен мертвый подопытный?" — с недоумением подумал я, глядя, как при каждом моем вдохе ткань рубашки все больше пропитывается кровью, сочащейся из ссадин на груди. Я чувствовал, как все больше немеют руки и ноги, спина болела от давления столба. Но в голову не приходило ни одного способа освобождения; я не мог воспользоваться даже зубами, так как верхний виток  веревки проходил ниже того места, куда я смог бы дотянуться. На первый взгляд  положение было безвыходным.
Вскоре я начал грезить наяву. В радужном тумане, застилавшем мой мозг, я увидел неуловимо знакомое лицо: Эльда, судя по всему, из Великих. Он держал руки над комом глины и что-то декламировал. Под его руками глина изменила форму, превратившись в изящную чашу, которую тут же унес ученик. "Магия повелевания  материей" — понял я. Мастер тем временем взялся за новый кусок глины. Я непроизвольно начал повторять за ним  слова магической формулы...
Внезапно видение исчезло. Я снова был привязан к столбу. "Родовая память. Она иногда просыпается в нас" — подумал я, обнаружив, что помню заклинание наизусть. Нечего и говорить, что я тут же воспользовался им, сконцентрировав свое внимание на веревках. Те нехотя упали на пол. Видимо, Хогинару магия Перворожденных была не по зубам. Но смогу ли я воспользоваться этим заклинанием, чтобы открыть дверь? Поразмыслив, я решил с этим подождать. Хогинар сказал, что до эксперимента еще два дня, раньше сюда никто не придет. Прежде всего мне следовало позаботиться о себе. Я осторожно отошел от столба и следующие полчаса посвятил разминке. Состояние кожи опасений не внушало, кровотечение остановилось само собой. Поэтому перевязку я решил отложить до освобождения. А пока необходимо отдохнуть, чтобы выйти на "поединок" с дверью во всеоружии, так как магическая формула отнимала немало сил.
Через несколько часов, выспавшись, я подступил к двери. Прежде всего, я внимательно изучил замок (насколько это было возможно). С внутренней стороны не было даже скважины, но в щель между дверью и стеной можно было кое-что разглядеть. Кроме того, я помнил, что Хогинар запер дверь на три оборота. Знать бы, в какую сторону… Это почему-то казалось мне важным – не закрыть бы дверь еще крепче, вместо того, чтобы открыть ее. Но, судя по внутреннему виду замка, открывался он по ходу солнца (если смотреть снаружи).
Я выпрямился, приложил ладони к замку и сконцентрировался на заклинании. Через полчаса замок сдался, и я, тяжело дыша от напряжения, осторожно выглянул в коридор. Никого. Ну ладно…
Я пошел по коридору к противоположной двери, не забыв закрыть ту, через которую вышел. Дверь вывела меня в другой коридор, шедший под прямым углом к оставленному мной. Там никого не было. Видимо, карлики-эйя бывают в жилище мага лишь в случае крайней необходимости. Это было мне на руку.
Я некоторое время раздумывал над тем, в какую сторону пойти. В стенах и этого коридора не было дверей — лишь по две в противоположных концах. Я должен был выбирать из четырех дверей. Ситуация была комической, этак недолго ноги протянуть, решая, куда пойти.
В конце концов, я решился и отправился налево, намереваясь заглянуть сначала в левую дверь, а затем в правую. Если же там не окажется ничего важного — пойти в противоположные.
Левая дверь была заперта. Я отложил разборку с замком на потом (если понадобится) и потянул за ручку правой двери…
Комната была абсолютно пуста. А собственно чего я ожидал? Выхода наружу? Сокровищницы? Кладовки? Я и сам не знал. Хотелось бы найти свои вещи, но главным была все-таки свобода.
В противоположном конце одна из дверей оказалась-таки выходом наружу. Но я не сумел подавить искушение и заглянул в соседнюю дверь. Там обнаружилась витая лестница вниз. Я осторожно начал спускаться по ней. "Говорил же мне отец — любопытство до добра не доведет" — мрачно думал я, — "Скорее всего там внизу какое-нибудь подземелье, в котором Хогинар ставит свои опыты. А я полез прямиком туда! Да он только рад будет — не надо за мной карликов посылать". И все же я продолжал спускаться, кляня себя за легкомыслие. Внизу и впрямь оказалось обиталище Хогинара.
Это был высокий сводчатый зал, окруженный лепными колоннами. Посреди него на невысоком помосте стоял длинный и широкий стол, на котором были разложены  разные магические (а может, и нет?) предметы. У стола стоял Хогинар и пел какое-то заклинание, воздев кверху руки с жезлом. Я спрятался за одну из колонн и стал смотреть на происходящее передо мною действо. Предметы на столе перемещались, повинуясь мановениям жезла. Многие из них светились. Но вот колдун закончил петь.
— Теперь все, — довольно сказал он, — через сутки заклинание наберет силу, и можно будет начинать.
Он положил жезл на стол и направился к выходу из зала. По мере его продвижения я перемещался за колонной так, чтобы она находилась между мной и Хогинаром. Вскоре я остался один и с ужасом убедился, что заперт. С помощью единственного испробованного мной заклинания я выяснил, что на дверь наложено запирающее заклинание Хогинара. Моих сил было явно недостаточно, чтобы справиться с ним, поэтому я подошел к столу в надежде найти там что-то, что сможет мне помочь. Мой взгляд остановился на жезле Хогинара. Я осторожно взял его в руки. Ничего не произошло, и я решил рискнуть. Окинув взглядом стол колдуна (моих вещей там не оказалось), я направился к двери. На сей раз замок подчинился повелевающему заклинанию, и я снова был свободен. Стараясь ступать потише, я отправился наверх, постоянно прислушиваясь к окружающему. Не напороться бы на Хогинара…
Вот я и наверху. Хогинара нигде не было, и я решил заглянуть в единственную дверь, которую я не смог открыть раньше. Жезл справился и с ней. За дверью оказалась долгожданная кладовка, в которой я нашел свои вещи. Повесив котомку на плечо, я подхватил меч, лук и колчан со стрелами и поспешил убраться из логова Хогинара.

Свадьба в Дор Эдэллен
 (10е – 17е Единорога)

…Я старался наверстать упущенное время, чтобы попасть в Дор Эдэллен в месяц Единорога. В середине этого месяца должна была состояться свадьба моей сестры с Линхиром, ее возлюбленным. Они были знакомы с детства, и все шло к тому, что когда-нибудь они поженятся. В моей походной сумке лежал свадебный дар сестре  — искусно сработанный серебряный обруч, украшенный сапфирами. Я выменял его у гномов на выкованный мной клинок. По лезвию вились охранные руны, а на эфесе сиял янтарь. Оружейник по призванию и ювелир по страсти, я специализировался именно на таком оружии, что позволяло мне соединить в работе оба своих таланта.
Несмотря на середину лета, ночи были холодные. Сказывалась близость Западного моря. Я поздравил себя с тем, что сезон северных ветров еще не наступил. Он начнется лишь в месяце Белки, первом месяце осени. А пока дули восточные и юго-восточные ветра, принося к нам на север тепло южных пустынь.
Я не опоздал, появившись в Дор Эдэллен за три дня до назначенного срока. Встретили меня с большой радостью, попеняв за то, что не навещал их уже три года.
За то время, что я ее не видел, Рохэль еще больше похорошела, но осталась по-детски непосредственной. Она повисла у меня на шее и расцеловала в обе щеки. А я, в ответ, покружил ее на вытянутых руках. Сестра, как всегда, визжала и делала вид, что боится упасть. Потом ко мне подошел Линхир. Его взволнованное состояние не удивило меня, так как я знал, что Линхир ждал этого дня уже двадцать лет. Но сестра лишь недавно достигла совершеннолетия. Линхир побывал у меня полгода назад и пригласил на свадьбу. По существующей традиции все свадьбы мы справляем в месяце Единорога, чтобы обильная плодами середина лета одарила своим богатством жизнь молодой пары…
…А теперь он подошел, чтобы узнать у меня новости. Ходили слухи о войне на юге и коварных замыслах Хогинара против Дор Эдэллен. Я успокоил его, сказав, что война закончилась, не начавшись. А что до Хогинара, сказал я, то ему сейчас не до коварных замыслов, так как он остался без своего магического жезла. Линхир удивился тому, откуда я это знаю. Мне пришлось рассказать, как я попал в плен к Хогинару, и что из этого вышло. И что после их с Рохэль свадьбы я намерен отправиться к светлому магу Фарадору и спросить его совета, что делать с жезлом, поскольку уничтожить его я не мог, а оставлять жезл у себя было слишком рискованно.
Новость разнеслась очень быстро, и в течение моего пребывания в Дор Эдэллен я не раз ловил на себе восхищенные и уважительные взгляды….
…Наступило утро праздника. Я оделся в зеленое, как того требовал обычай. А Рохэль и Линхир будут в синем. Я отправился за цветами для венка невесты. Это было моей обязанностью, как старшего брата невесты.
Кроме нас с Рохэль, в семье были еще две младших сестры — Эльвинг и Ариэль — и брат Анардиль, младше меня, но старше Рохэль. Они жили здесь же, в Дор Эдэллен.
Я насобирал цветов, а венок сплела Эльвинг. Ариэль в это время помогала Рохэль. Потом туда же ушла и Эльвинг с венком, а мы с Анардилем и Агларионом, нашим отцом, были оставлены за дверью — в покои невесты дозволено входить лишь матери и сестрам.
Через полчаса Рохэль вышла. По правую руку от нее шла матушка Морвен, отец взял Рохэль за левую руку. Сзади них шли Эльвинг и Ариэль, а за ними пристроились мы с Анардилем.
Неспешным шагом мы направились к дому Линхира. Рохэль безуспешно пыталась притворяться опечаленной, да и нам с Анардилем это удавалось не лучше. Но мать с отцом и сестры, похоже, действительно загрустили.
Навстречу нам шла другая процессия. Впереди шел Линхир. По правую и левую его руки – его родители, Мэльвен и Аранион, далее его сестра и брат — Луинэль и Воронвэ. Линхир, как и Рохэль, не выглядел печальным, а Луинэль все же удалось выдавить пару слезинок.
Когда мы остановились, нас разделяло еще пять шагов. Можно было начинать ритуал.
"Рохэль, свет очей моих, согласна ли ты стать моей женой?" — начал Линхир.
"Не в моей воле дать согласие. Спроси отца моего, мать мою и братьев моих" — был ответ Рохэль.
"О, владыка Агларион! Согласен ли ты, чтобы дочь твоя разделила мою судьбу?"
"Если бы это зависело только от меня, я бы сказал "да". Но спроси прежде Морвен, Тариона и Анардиля."
"О, владычица Морвен! Согласна ли ты, чтобы дочь твоя, Рохэль, стала моей женой?"
"Тяжело мне терять дочь, но я отдам ее тебе, если ты получишь согласие ее братьев".
"Тарион, друг мой! Не разрушь мое счастье, дай согласие на свадьбу".
"Я рад за тебя, Линхир, ты получишь в жены прекраснейшую деву Дор Эдэллен. Я даю согласие".
"Анардиль! Теперь лишь ты стоишь между мной и моим счастьем. Дашь ли ты свое согласие?"
"Я младший из братьев. Должен ли я упорствовать, если мои родители и брат не возражают против вашей свадьбы. Я даю согласие".
"Рохэль, невеста моя! Я получил согласие отца твоего, матери твоей и братьев твоих. Согласна ли ты сталь моей женой?"
"Да!"
После этого состоялся ритуал "опрашивания" семьи Линхира о согласии принять в их дом Рохэль. Он подобен предыдущему, поэтому я не буду на нем останавливаться. Добавлю лишь, что "право голоса" имели лишь те члены семьи, что были старше невесты/ жениха.
Затем Агларион и Аранион соединили руки молодых и объявили их супругами. И мы все вместе отправились в дом семьи Линхира, где будет свадебный пир. А потом молодые поселятся в собственном доме, хотя и будут считаться принадлежащими к семье Линхира. 
         
В гостях у мага
 (27е - 29е Единорога)

Откуда пришел Фарадор, никто точно не знает.  Кто говорит, что он был здесь всегда, кто утверждает, что маг пришел с востока, из Благословенных Земель… Не берусь судить. Сам я знаю только, что истинное имя мага — Ар-Истарион, а вовсе не Фарадор, как его зовут жители Фарамиэль. Однажды маг сам назвал мне свое имя, чтобы я мог позвать его в час беды.
Итак, я шагал на восток, к потухшему вулкану, в недрах которого располагалось жилище Фарадора. Через десять дней я был уже там. Путь был тяжелым — по моим следам шли карлики-эйя, служащие Хогинару. Они не осмелились  зайти в Дор Эдэллен, но сейчас буквально наступали мне на пятки. Я почти не спал, а когда останавливался для отдыха, выбирал место так, чтобы видеть всё, а самому оставаться невидимым. Когда я дошел до вулкана, я был вымотан до предела.
Свалившись в кресло в кабинете Фарадора, я беспробудно дрых почти двое суток. Проснувшись, я обнаружил на маленьком столике около кресла сытный ужин (завтрак? Обед?).
Маг сидел за своим рабочим столом и что-то писал. Заметив, что я проснулся, Фарадор взглядом указал мне на столик с едой, а сам снова занялся рукописью. Покончив с едой, я вытащил из  своего дорожного мешка магический жезл Хогинара и положил его перед Фарадором. Маг отвлекся от рукописи и с брезгливой осторожностью взял жезл в руки.
—  Я слышал, что ты побывал у Хогинара, мальчик мой. Но никак не предполагал, что ты унес с собой его жезл. Что ж, тем лучше для нас. Без жезла Хогинар почти бессилен. История повторяется, Тарион. Хогинар прежде был одним из слуг Моргота, и после его падения бежал сюда, страшась гнева Валар. Подобно Саурону, создавшему Кольцо, Хогинар сосредоточил большую часть своей силы в жезле. Саурон лишился Кольца, а Хогинар — жезла.
Я подивился тому, что Фарадор осведомлен о делах Средиземья. До нас известия из-за морей почти не доходили — на западе был Великий океан, а с востока к нам можно было попасть или по Южному океану, через Умбар и Лидонию, или по северным льдам. Именно этим путём в начале Первой Эпохи на наш континент пришли первые Эльдар.
— О чём ты думаешь, Тарион? — окликнул меня Фарадор.
— Почему первые Эльдар пришли сюда? — спросил я. — Ведь они могли остаться в Валиноре.
Маг усмехнулся и … не ответил.
— Жезл необходимо уничтожить, — сменил он тему. — Тогда Хогинар будет бессилен против нас. Но это не твой путь, Тарион. У жезла будет иной Хранитель. А до той поры он будет у меня.
Маг спрятал жезл в сундук и продолжил.
— Ты спал почти двое суток. Сейчас вечер. Утром ты сможешь уйти, если не захочешь задержаться здесь подольше.
Я покачал головой.
 — Я, пожалуй, уйду, но…
 — Не беспокойся, Тарион, карликов там уже нет. Они отправились донести Хогинару, что его жезл у меня.
 — И ты так спокойно об этом говоришь?!
 — Теперь, когда Хогинар лишен жезла, я сильнее его... Если ты пойдешь на север, загляни к озеру Лотлуин и в долину Келебринлот, не пожалеешь. Но учти, туда надо прийти ночью…
Когда утром я оставил жилище Фарадора, я обнаружил, что мой дорожный мешок ощутимо потяжелел, а запас стрел в колчане пополнился. Карликов-эйя тоже не было. Я вскинул мешок на плечо и направился к озеру Лотлуин.

Долина Келебринлот
   (3е Дельфина)
Следуя совету Фарадора, я направился к озеру Лотлуин. памятуя о том, что туда лучше являться ночью, я, не доходя до озера, устроил привал. Когда взошла луна, я отправился дальше.
Красота  Лотлуин превзошла все мои ожидания. Какими словами я могу описать всё увиденное мной?!
Мерцание воды — казалось, что вся поверхность озера усыпана серебряными искрами, которые начинали легкий танец при малейшем порыве ветра. А если заглянуть в  глубину — можно было увидеть мерцающий голубой цветок. Но был ли он там в самом деле? Я не рискнул проверять это. Плаваю я хорошо, но стоило ли осквернять красоту озера подобным недоверием?
Я медленно пошел вдоль берега, наслаждаясь ночью. Озеро мерцало, отражая звездные лучи. В зарослях пела какая-то птица… Таких трелей я прежде не слышал. Я тихо насвистывал ту же мелодию, решив при случае узнать имя певуньи. Впоследствии мне сказали, что это Мирэлиндэ. "Сверкающая песнь" — так переводится это название на людской язык. Но её внешний вид отнюдь не соответствовал песне. Невзрачная рябенькая пташка не сразу привлекла моё внимание. Но вот она запела, и я в изумлении и восхищении замер на месте, вспомнив ночь у Лотлуин.
Я по-прежнему шел вдоль берега, любуясь игрой бликов на волнах. Вскоре я почувствовал еле уловимый запах и чуть слышный звук. Я отправился на поиски, положившись на свои ощущения. Через некоторое время я вышел в небольшую долину, заросшую необыкновенными серебряными цветами. Они светились в уходящей ночи и пели… Да, они пели, и, услышав эту песнь, я тут же забыл про Мирэлиндэ. Казалось, звёзды спустились с неба и поют, прославляя Создателя и вечную красоту созданного им мира…
Семь причудливо изогнутых лепестков миндалевидной формы скрывали в себе сердцевину цветка, похожую на усыпанный золотыми искрами тополиный пух. Короткий стебель почти не был виден, полускрытый широкими овальными листьями. Их края тоже светились серебром.
Я слушал их серебряную песню до самого рассвета, боясь не то что шевельнуться, но даже вздохнуть. Едва начали гаснуть звёзды, цветы стали смыкать лепестки и прятаться в листья. К моменту восхода солнца долина из серебряной стала зелёной. Я осторожно выбрался к озеру. Оно тоже претерпело изменения и, казалось, уснуло до следующей ночи. Я улегся в тени одной из прибрежных скал с таким расчетом, чтобы полуденное солнце, прогнав тень, разбудило меня…

Лес Желтых обезьян
(14е Дельфина)

Мы шли по лесу вдвоём: я и Элмер. Впрочем, нет — с присутствием обезьян тоже приходилось считаться. Да и пришли мы сюда именно из-за них. Элмер объяснял мне схему построения имен этих удивительных созданий.
— Их имена образованы сочетанием трех глухих звуков: К, Р, Б и пяти чистых: А, О, У, И, Е. Имена и фамилии трехбуквенные и произносятся слитно…
В этот  момент четверка молодых обезьян, следовавшая за нами, заголосила:
 — Я – Кробор… А я – Кребор… Я – Крибор…
Не обращая внимания на гам, мой спутник сказал:
 — Вот и подтверждение — "бор" — это фамилия, Кре, Кро, Кри — имена. Причём имена всегда начинаются с "Кр".
Весёлая четверка с писком умчалась. Вскоре мы поняли, почему. По тропе, пересекавшей нашу, двигались пять крупных обезьян. Мы остановились, а обезьяны важно прошествовали мимо.
— Это представители главнейших семей леса: Крубор, Кребир, Кребар, Кробер, Крабур,  —шепнул мне Элмер.
— Значит, и среди обезьян существует иерархия? — спросил я.
— Конечно. Главенствуют семьи Бар, Бор, Бур, Бир, Бер. Второстепенное значение у семей, чьи фамилии заканчиваются чистым звуком. Если же фамилия начинается с чистого звука, то такая семья занимает низшую ступеньку.
— Элмер, я тут подсчитал, что при пяти главенствующих семьях, десяти второстепенных и десяти третьестепенных получается 25 семей.
 — Верно.
 — А как насчет семей Раб, Реб, Роб, Руб, Риб?
 — Это изгои, — поморщился Элмер, — но они тоже имеют право голоса в важных случаях.
 —  Несчастные…
 — Не жалей их, это не родовые фамилии. Если Старейший в семье совершит серьёзный проступок, его фамилию меняют. Если он был Бре — становится Реб. Насколько мне известно, сейчас в лесу семь семей-изгоев: Реб, две Роб, четыре Риб.
 — Но хватает ли в лесу пищи на всех?
 — Хватает. Здесь в каждой семье только пять особей — Кре, Кри, Кро, Кра, Кру. И лишь когда кто-то из семьи умирает — рождается малыш и получает имя умершего.
— А если умирает мать?
— У обезьян нет такого понятия. Это у вас, Эльдар, два пола и существует брак, а мы однополы.
Я подивился неожиданному объединению Элмером своего народа и обезьян и спросил:
 — Кто же из семьи… кхм, производит дитя?
 — Старейший … Посмотри, вот поляна, где они проводят совещания.
 — Но они же не уместятся здесь все!
 — А всем и не надо — только Старейшие.
Мы миновали поляну и углубились в лес, сойдя с тропы. Через несколько минут вдали блеснуло озеро. На берегу утоляло жажду, играло, купалось и т. д. пятеро обезьян.
 — Они проводят у озера чуть меньше часа, — пояснил Элмер, — затем приходит другая семья. Ещё не было случая, чтобы у озера появилось две семьи одновременно. Все часы строго распределены.
Тем временем эта семья убрела в лес, и её место заняла другая. Мы тоже удалились с берега и отправились дальше.
Мы обошли озеро и очутились на небольшом песчаном пляже. Наступил полдень, и с ним пришла жара, невыносимая на открытом месте. Мне захотелось пить, а фляга была пуста (я не встречал чистого источника с позавчерашнего дня). Я хотел зачерпнуть воды из озера, но Элмер задержал мою руку.
— Не пей, если хочешь вернуться домой, — сказал он, — кто хоть раз попробовал этой воды, уже не может без неё обойтись.
— Мне говорили, что вода озера Морандэль обладает целебными свойствами, — осторожно заметил я.
— Так говорят люди из-за гор, — со вздохом проговорил мой приятель, — воды озера для них целебны, а для нас, жителей Фарамиэль, они опасны.
— Люди из-за гор? — изумленно спросил я,  — но как они попадают сюда? Через проход Айви им не пройти.
— Они спускаются на ладьях по подгорной реке Сарнэль. Это те, кто заключил союз с Черным Змеем и могут беспрепятственно проходить через его долину. Иные же покупают на ярмарке в Айви.
 — Я понял… Но чем же опасно озеро для нас?
 — Оно меняет облик испившего его воды. Кто бы он ни был — Человек, Эльда, Гном, Маг — выпив воды, он не сможет без неё жить, а оставшись станет уродом, похожим на обезьян… Посмотри на меня! — с болью в  голосе вскричал Элмер, — я один из тех, кто по ошибке наглотался этой дряни!
Я с удивлением посмотрел на своего спутника. До сих пор я не замечал в нём ничего необычного — Гном как Гном, только без бороды. Но теперь, приглядевшись, я увидел, что руки и ноги у него длиннее, чем у Гномов, грудная клетка шире, кожа желтее, глаза — ярче и больше, да и волосы под шляпой были искусственные… Но почему тогда мы не встретили никого из таких по дороге?
Видимо, выражение моего лица говорило о многом, так как Элмер сказал:
— Мало кто из нас появляется в лесу днем — мы стыдимся своего уродства и зависимости от озера… А кто не стыдится, тот служит проводником таким, как ты — любопытным…
…Я до сих пор не понимаю, что он хотел этим сказать? Осуждал ли он моё любопытство или надеялся, что я предостерегу остальных от этого озера?… Не знаю…

В плену у Черного Змея.         
  (20е Дельфина)

Я подошел, наконец, к Сарнэль в том месте, где она впадала в Морандэль. Мне хотелось заглянуть в Лес Черного Змея (дракона Сарда) и посмотреть на тех, кому не вредит вода озера Морандэль. Элмер отговаривал меня, ссылаясь на то, что уже немало Смертных и Бессмертных пало от огненного дыхания Сарда. Он говорил, что я не смогу провести ладью вверх по реке, так как течение подгорной реки очень сильно. Но я решил идти по "берегу", надеясь, что он будет присутствовать на всём протяжении реки. Иного пути сквозь горы (кроме прохода Айви) не существовало, а до Айви было, мягко говоря, далековато. Я намеревался через лес Сарда выйти к реке Кантрион, на попутном корабле спуститься к озеру, побывать в Дор Мотмуиль (Пыльные Земли), и уже оттуда через Айви вернуться в Фарамиэль.
Вначале путь по Сарнэль оказался неожиданно легким, но через несколько часов Сарнэль заметно сузилась. Волны с шумом перекатывались через пороги. И как только по этой реке проходят ладьи? Не будь этих волн, здесь можно было бы пройти не замочив ног.
В одном месте мне пришлось плыть, так как стены ущелья подходили к самой воде. Если бы не крепкая веревка с крюком, меня бы снесло на пороги. Едва не упустив свой мешок, я выбрался на берег...
Через пять дней я вышел из-под горы в Лес Сарда. Логово Змея находилось выше по реке, на севере. Я же пошел на восток. Со времени плена у Хогинара мой авантюризм заметно поиссяк, и заглядывать на огонёк к Сарду не было никакого желания. Однако же мне пришлось это сделать...
На ночь я устроился на ветвях раскидистого вяза, а поутру обнаружил себя на земле связанным и ограбленным вчистую. Не успел я подивиться тому, что нашелся некто, сумевший подойти к  Эльда вплотную и не разбудить его, как увидел этих существ воочию. Иначе как существами их нельзя было назвать — длинные обезьяньи хвосты, гибкие конечности с пальцами, гнущимися во все стороны, короткие тела, покрытые серой чешуёй и непропорционально маленькие головы с тремя круглыми глазами (два спереди и один сзади). Без лишних слов (а умеют ли они говорить?) они подхватили меня и поволокли через лес на север. В скором времени мы переправились через Сарнэль и двинулись вверх по течению.
К вечеру меня приволокли в пещере, вырытой в склоне большого холма. Вопреки традициям Сард не принадлежал к числу драконов, обожающих золото и прочие драгоценности. Единственным "предметом мебели" в его пещере были цепи, в которые меня тут же и заковали. Сопротивление было бесполезным, так как существ оказалось очень много. Они приковали меня к скале и ушли.
Через пару часов я услышал громовой рёв и хлопанье крыльев. Вскоре в пещеру влетел огромный чёрный дракон. От пыли, поднятой его крыльями, я невольно чихнул.
— А, пленник! — прорычал дракон, устраиваясь поудобнее, — на твоё счастье я только что поужинал. Подождешь до завтрака.
— Ну конечно подожду, куда я денусь! — насмешливо сказал я,  —  заодно на тебя погляжу.
—  В первый раз дракона видишь?  —  Сард приоткрыл один глаз.
—  У нас не водятся,  —  ответил я.
—  Ничего. Вот когда Повелитель Тьмы получит свободу, он вам не только драконов заведёт, —  усмехнулся Сард и смачно зевнул. Я невольно содрогнулся, увидев его зубы. Дракон сыто рыгнул, заставив меня закашляться от смрадных испарений его желудка.
— Какие же вы, Эльдар, нежные, —  снисходительно сказал Сард, —  и чихнуть при вас нельзя  —  в обморок падаете. Не удивительно, что никто из вас даже не пытался меня убить.
Я почёл за лучшее не отвечать. "Всё в своё время", —  незаметно усмехнулся я, —  "а пока надо подумать о побеге". Я уже успел изучить цепи и не без основания надеялся, что сумею от них избавиться. Вот только Сард никак не хотел засыпать. Я в который раз пожалел, что не владею магией песни, известной Эльдар Востока. Тогда усыпить дракона не составило бы труда.
Поскольку дома я постоянно имею дело с металлом, мне удалось найти слабое место цепи. К сожалению, это были не наручники. Вот будет у меня "украшение", если я сумею отсюда выбраться! Ну, ладно. На южной окраине леса живут гномы —  они помогут.
Сард, наконец-то, заснул. Пора! Я взялся обеими руками за слабое звено и несколько раз дернул его, постепенно увеличивая силу рывка. На седьмой раз цепь подалась и лопнула. Хорошо ещё, что это была основная цепь, а не та, что скрепляла наручники… Я сунул обрывок цепи за пояс, чтобы не звенел при ходьбе, и осторожно направился к выходу. Ещё предстояло найти моё оружие и вещевой мешок. Я изо всех сил надеялся, что его ещё не успели разграбить…
…На моё счастье это отложили до утра, или вожак стаи решил оставить всё себе. Так или иначе, я обнаружил все свои вещи в плохо замаскированном тайнике вблизи от пещеры. Существ поблизости не было, но я всё равно поспешил удрать. Меня не прельщала перспектива драться с ними в полускованном виде. А до поселения гномов надо было идти полтора суток. Надеюсь, у Сарда крепкий сон…
… Оказалось, что цепи Сард заказывает как раз у этих гномов, о чём они мне и сообщили, посмеиваясь в бороды. Таким образом, они в двойном выигрыше, так как те, кому иногда удаётся от него сбежать, идут именно сюда. И тоже платят за то, чтобы с них эти цепи сняли. А Сард вскоре заказывает новые…
Я вежливо посмеялся с ними за компанию и, расплатившись, поспешил уйти. Как бы они не послали гонца к Сарду… Впрочем, им это не выгодно. Ведь тогда он не будет откладывать съедение пленников, а стало быть, цепи останутся целыми, и гномы лишатся верного источника доходов.
Попрощавшись с гномами, я направился к ближайшему причалу на реке Кантрион.
"Бедный Элмер, неужели и он со временем станет таким же уродом?" —  подумал я, вспомнив о существах леса Сарда, —  "неужели ничего нельзя изменить?"   


Путешествие на Кантрион
(1е – 7е Белки)

…Я подхватил мешок и начал спускаться к пристани. У причала стояла купеческая ладья из Северного Гэрна. Я подошёл к трапу и позвал:
— Эй, на корабле! Возьмёте ли пассажира?
Где-то с другого борта скрипнула дверь, и через несколько секунд у трапа появился невысокий тучный человек с густой рыжей шевелюрой, одетый в богатую одежду, украшенную мелким жемчугом. Он спустился ко мне.
— Я капитан и владелец корабля, — сказал он, — а звать меня – Кирмет. С кем имею честь говорить?
— Меня зовут Тарион. Я из Эленны, — в свою очередь представился я. Мне не нужно было добавлять, что я Эльда, это и так было заметно, — я ищу корабль, который доставил бы меня на озеро Кантрион.
Кирмет нахмурился.
— Кантрион… Что делать чужаку из Фарамиэль на нашем озере?
Всё его равнодушие как рукой сняло.
— Не подумайте ничего дурного, почтенный Кирмет, — улыбнувшись, сказал я, — я путешествую по континенту и стараюсь побывать во всех мало-мальски примечательных местах. А об озере Кантрион я слышал очень многое. Говорят, его вода обладает целебными свойствами…
— Целебными свойствами… — проворчал Кирмет, передразнивая меня, — вода озера Морандэль тоже целебна, что же ты туда не пошёл?
— Вода озера Морандэль излечивает только жителей Сардариона, а для тех, кто живёт в Фарамиэль — это яд. Я уже был там и на своё счастье не пробовал этой воды, — и я рассказал Кирмету о своём визите в Лес Желтых Обезьян. Он слушал, недоверчиво поджав губы и время от времени почёсывая в затылке. Потом он всё же сменил гнев на милость и согласился взять меня на корабль за 20 золотых. Даже с учётом бесплатной кормёжки это было дороговато, но мне было не из чего выбирать.
Я бросил мешок на койку в указанной мне каютке и поднялся на палубу. Дул приятный северный ветерок. Он ласково ерошил мои волосы и путался в складках плаща. Но, похоже, этот ветер нравился только мне — я слышал сетования на безветрие, что из-за этого "Гордость солнца" не успеет прибыть в Кантрион в канун Дня Прославления, как было условлено  с тамошней купеческой гильдией…
Потом матросы уселись на палубе по кругу и завели протяжную песню, в которой я сумел разобрать только: "О, Держатель ветров! О, Восточный Владыка морей! Не губите корабль наш, ветров на него не жалейте!"
Я не сразу понял, что они возносят молитву Манвэ и Ульмо, а потом вспомнил, что Благословенные Земли по отношению к Сардариону действительно на востоке. И я мысленно присоединился к их молитве…
…я родился уже в этих землях, но часто задумывался, почему мои сородичи много веков тому назад покинули Валинор? Что вынудило их к этому? Ответа на свой вопрос я так и не получил…
Зычный голос капитана развеял мои думы — Владыка Манвэ смилостивился и послал долгожданный ветер. Матросы спешно поднимали якоря и убирали трап. Вот уже взят на борт причальный канат, и "Гордость солнца" отправилась в путь…


продолжение следует