Кое что о больничной тумбочке

КОЕ-ЧТО  О БОЛЬНИЧНОЙ  ТУМБОЧКЕ


У меня тумбочка хуже, чем  у всех. Не повезла мне. Она менее вместительная, чем у других, покрыта краской, а не пластиком. Но зато хорошо закрывается дверца. А то, помню, в другой раз, в другой больнице и тумбочка хорошая была, а дверца с таким грохотом раскрывалась, будто выстрел. Особенно, если ночью что-либо понадобиться из неё взять, то все вскакивали, да...

А ещё раньше, тоже вспоминаю, но уже более смутно, у всех в палате на двенадцать человек у десятерых были тумбочки отдельные, а мне приходилось свою делить пополам, потому что тумбочек было меньше, чем коек. Даже, кажется, это не один раз было.

Так что сейчас, как-никак, тоже неплохо - пусть старая, зато можно себе представить, сколько на её веку было больных. Даже сосчитать, сразу не получится. Если ей лет двадцать-двадцать пять, а больные лежат, в среднем, по три недели... Сколько же это?

Ей-то самой, вероятно, всё это безразлично, у неё свои проблемы – как-бы не испачкали, не поцарапали, не сломали бы дверцу или защёлку... А может, даже, скорее всего, наоборот, она жаждет помочь, но не многое от неё зависит. Говорят же, что вещи имеют душу и приобретают черты характера в зависимости от того, кому они служат.

Помню, на свалке мы с сестрой ещё в наши студенческие годы подобрали  стул, красивый, старинный - было такое время, когда старинные вещи прямо на улицу выносили. Весь день мы его чистили, а ночью на нас напал ужас. Какой-то страх, предчувствие чего-то нехорошего. Мы даже залезли на одну постель и долго гадали, что с нами. А потом вдруг поняли, что дело в стуле. Что-то такое от него исходило, какие-то волны. Наверно он весь свой век прожил у злых людей. Не дожидаясь утра, мы вынесли его туда, где и подобрали и только тогда уснули спокойно.

А от моей тумбочки веет каким-то спокойствием и мудростью. Она не только помнит всех своих больных с их болезнями, и кто знает, может даже с предсмертными стонами. Она помнит вообще всех, кто когда-либо лежал при ней в этой палате. Она знает досконально историю каждого, слушая нескончаемые разговоры, которые ведут больные длинными вечерами. Она прониклась их жизненной философией, которой они делятся друг с другом. И, безусловно, впитав всё это, она больше кого-либо знает о смысле жизни, о её цене и переходящих ценностях. Поэтому так и спокойна, невозмутима.

А её молодые коллеги - блестящие, более удобные ничего этого ещё, наверно, не знают. Поэтому и веселы, и легкомысленны. У них всё впереди. А моя уже своё отслужила. Купят ещё несколько новых и её заменят, сожгут. И никто не узнает, что она в себе хранила.

Жаль. Ведь не каждой вещи выпадает счастье служить в таком месте, как больница, кде каждый человек раскрывает себя, свою душу перед другими товарищами по несчастью, где во время такой экстремальной ситуации, как болезнь, проявляется его внутренняя сущность.

Л. О. Бокова-Кнопп.

14.11.1979, больница.