Андрогин

1
Сад Эдемский создали боги и дуновением населили жизнью. Изначально же была пустота, всеобъемлющая и бесконечная во времени, неосязаемая и бесцветная. Сердцем ее была материя, имеющая несравненно малый объем, но огромную плотность. Одиноко стало пустоте, настолько, что взорвалась она в своем отчаянии, и сгустки материи-сердца неведомым образом соединились в божественном порядке, в своем неделимом Сознании. И было черное пространство, несущиеся по его периметру с невероятной скоростью атомы, и эфирное тело, пребывающее во всем. Миллионы лет отделяли это первобытное состояние до решения Сознанием оформить себя в неком облике, и вместе с ним оформились небесные тела. Безжизненны они, не несущие в себе Его начало. Пустота стала Сознанием, но не убила в себе печаль.
Играя с небесными телами, перебрасывая с одного конца Вселенной в другой, как кубиками, Сознание пригляделось к Земле, и по воле Его хлынули на эллипс воды, заполняя впадины и кратеры; что не затопила вода, стало континентами и островами. И все равно Земля была скучна. Тогда Сознание бросило семена и споры жизни, и еще миллионы лет спустя Земля зацвела в сиянии бирюзовых красок. "Она жива - думало Сознание, - но недостаточно. Безмозглые твари примитивны в своих стремлениях, я наперед знаю их мысли и поступки. Лишь нечто, чему я подарю частицу себя, скрасит мое извечное одиночество". И создало Сознание Сад Эдемский, огородило от внешнего мира и пустило в него кукол, подарив им свои частицы.
Люди - куклы - имели три пола, женский, мужской, и промежуточный. Мужчины обладали ян, женщины инь, андрогины несли в чреве своем совершенство. Платон утверждал, что тело их было шаровидным, и спина ничем не отличалась от груди, рук и ног, и ушей было по две пары, два абсолютно одинаковых лица, срамных частей две. Движение андрогинов, по утверждению того же Платона, было как бы колесом. Когда существо никуда не торопилось, оно шло прямо и гордо во весь рост, показывая мужчинам и женщинам свою степень силы и превосходства, когда же торопилось куда-то шло тем самым колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему бежать быстрее.
Три же пола Сознание создало потому, что отдало один из них под покровительство Солнца - мужчин, другой под покровительство Земли - женщин, а третий пол, совмещавший в себе качества двух других, подарило Луне, также сочетающей в себе оба начала.
Словно лани, андрогины гуляли в кущах Эдемского сада сами по себе, не обращая внимания ни на мужчин, ни на женщин, ни на себе подобных. Им было хорошо, от рождения андрогинам дана была вторая половинка, гармонизирующая их. Сидя у ручья Гихон, что обтекало в своем потоке землю Куш, они напевали песни, плели венки и в софизме не было им равных. Взирало Сознание на андрогинов из каждого уголка сада, и умиротворение его было прекрасно, как и грация самих существ. Единое в их душе дарило андрогинам бессмертие и понимание истины. Эросом это назовет Платон.
Но сгустились тучи над раем, похолодало, и осень оголила чудесные деревья, погубило разнотравье. Испугались люди, пали ниц, моля богов о прощении, не понимая, что ничем они  не провинились. Виной всему была гордость, смертный грех, который удушливыми силками обвивал ныне замкнутых на пространстве самих себя андрогинов. Ибо превзошли они своего Творца. Гнев богов, Сознания, обрушился на сад Эдема, погружая его во тьму. Люди, прячась в гротах, под камнями, зарываясь в землю, ожидали скорого конца. Иные лишали жизни своих детей, чтобы не увидели те божественного гнева, что страшнее в тысячи раз человеческой смерти. Темнота опустилась на Землю, искры молний рассекали небесную твердь, ослепляя каждого, кто смотрел ввысь. И длился хаос сорок дней и сорок ночей.
Иные утверждают, что Адам и Ева также были андрогинами, а библейская легенда, всего лишь искаженное переложение истинной истории. Так или иначе, когда ярость Сознания стихла, темнота расступилась. Тусклый луч коснулся Древа Жизни, и боги, взглянув вниз, были удивленны, сколько же мужчин и женщин, постепенно покидая убежища, заполняли землю. И не было в них былого совершенства. Осталось инь и ян. Разделились начало мужское и женское, обрекая бывших андрогинов на то одиночество, что изначально было присуще Сознанию.

2
Что-то изменилось в нашей жизни,  когда у Лели впервые опоздали месячные. Она задумчиво изучала хитрую таблицу, подводила загадочные цифры к общему знаменателю, и однажды тихо изрекла, что у нее задержка две недели. Комната была обездвижена. Леля сидела в кресле, поджав ноги, и мяла длинные пальцы, погруженная в свои мысли. Так прошло минут десять, после чего она направилась на кухню, выпила стакан воды и спросила: "А если все кончится?"
- Если это, правда, то все только начинается, - сказал я.
Леля обучалась на третьем курсе факультета философии, изучала тибетскую тантру, добавляла в кальян гашиш и медитировала по средам. Несколько часов в день она проводила за книгами, глотая их одну за другой. На тумбочке лежал "Сексус" Генри Миллера, заложенный  на фразе "Он был из тех людей, чьи пьяные разговоры так же здравы, как и трезвые; пожалуй, в трезвом состоянии фантазия у них разыгрывается даже сильнее". Под потолком над кроватью висел Ловец снов, чтобы спасаться от дурных видений, но он не спасал…
Мы познакомились на практике в летнем детском лагере. Леля изучала мироощущение подростков, а я проводил социсследование для дипломной работы. Дети то и дело бегали с тихого часа на берег моря. Завидя дремлющую на шезлонге девушку, они сбавляли шаг и старались тихо проскользнуть, но сон у Лели чуткий. Она открывала остекленевшие глаза и хмуро провожала их взглядом. Мальчишки, стыдливо свесив голову, скрывались за горизонтом. Почему им было стыдно, для меня оставалось загадкой, казалось, что они должны показать ей неприличный жест и, заливисто смеясь, убегать, но в ее взгляде, видимо, было нечто парализующее. В какой-то момент мое любопытство пересилило меня, и я задал девушке свой вопрос.
-  Наверно, такова их благодарность.
Квартира наша досталась от ее бабушки, которая скончалась от ишемической болезни. Окно выходило на грязный пруд, поросший осокой, по берегам его топтались фуры, вывозя землю - подготавливая новый участок к еще одному стеклобетонному гиганту. Постепенно все, что представлялось нам родным и знакомым, проявляло чуждые черты, чего бы это не касалось: ландшафта ли, ее картины мира, наших взаимоотношений.
Исповедуя буддизм, Леля верила в колесо сансары, круг перерождения, и не стремилась из него выйти. Ей нравилась жизнь, мир людей, и разорвать цепь страданий, к чему призывал ее мнимый лама, она не хотела, а потому действовала так, чтобы не оказаться ни в нирване, ни в мире богов, и  что уж говорить о таких ужасающих местах, как мир демонов, или голодных духов. Остаться человеком при джати - новом рождении - была ее цель.
- У меня есть "цепкое эго" - говорила Леля, - и я буду цепляться за него до конца. Да, быть может, меня не существует, может совокупность частей моего тела и комбинация ум-тело не является истинным "Я",  а реальность иллюзорна, но не находишь ли ты, что реальность эта с ее чаяниями, надеждами, страданиями и есть блаженный мир.
Иногда я ее не понимал, логика в моем сознании не собиралось паззлом, были какие-то элементы, объективные и вполне внятные (Леля любит свою жизнь, такая, какая она есть, принимает ее в независимости от того, как она тяжела), но один с другим элементы не связывались.
- Если ты воспринимаешь каждое проявление жизни как подарок, то почему ты сомневаешься в ребенке?
- Потому что, родив его, я обреку существо на страдание, - пояснила она, как нечто элементарное.
- Да-да, вся жизнь это страдание, дукха, но ты же считаешь, что надо наслаждаться им.
- Но это только я так считаю! - возразила Леля  - рациональным умом-то я понимаю, что это заблуждение, и не собираюсь никого в него вводить.
- Не родись он у тебя - родился бы другой женщины, - парировал я, чтобы скорее завершить этот спор, - к тому же еще ничего не известно, ты даже тест на беременность не сделала, а задержка, насколько я знаю, явление неоднозначное.
- Я чувствую, - глухо сказала Леля.
Так или иначе, Леля не была готова к беременности. И дело тут не в ее молодости. Она была, что считается не от мира сего, иные из нас уже живут по другую сторону Стикса. Поэтому она называла меня Хирон.
Некоторые люди считают, что всегда правы, особенно, когда дело касается преимущественно их, а касается преимущественно их абсолютно все. Потому я был поставлен в известность, что если беременность есть, то за ней последует аборт, ибо Леля относилась как раз к тому сорту людей. Часами я приводил доводы и аргументы, что это глупо, бесчеловечно, и мы вполне готовы создать настоящую семью, но все мои атаки Леля разбивала своим едким, не терпящим возражений, язычком.
Через несколько дней мы обратились к врачу.
Женская консультация, вопреки всем представлениям, место тихое. Здесь проявляется настоящая женская солидарность, которую так часто подвергают сомнениям. Каждая, пришедшая сюда, всегда в глазах посторонних найдет некое участие и поддержку, ибо все здесь по одной причине и знают, что их боль, это также боль девушек, сидящих рядом. Может, мне это показалось, и под потолком плыло безразличие, а теплые взгляды, которые я ловил на Леле, были лишь опустошенными сигналами, принимаемыми за степень блаженства. Так наверно сидят тибетские святые, замурованные в пещеру на несколько лет. С абсолютной отрешенностью.
Чтобы скоротать время, в автомате я купил нам кофе и сканворды. Очередь двигалась очень медленно. Ручка в руках Лели парила над газетой, заполняя пустоты, но вдруг остановилась, замерла над словом из шести букв, обозначающим парный орган 5-8 грамм, в котором  образуются и созревают женские половые клетки.
- Яичник, - подсказал я.
- Кто? Ты? - не расслышала Леля, - я и без тебя знаю, что яичник, но, по-моему, он у меня все 40 грамм, если я смогла зачать, регулярно глотая таблетки. Поэтому, возможно это не яичник.
- У тебя, или в сканворде?
- Нет, у тебя в голове. Похоже, там только девушка, что сидит напротив.
Я поднял голову, и увидел необычайно красивое существо с иссиня-черными волосами, невероятно худым телосложением и печальным лицом. Существо изучало костяшки пальцев, не реагируя на происходящее, словно желало выскользнуть потихоньку из мира, пока никто не видит.
- Бьюсь об заклад это не девушка, - выпалил я.
Леля вскинула брови, и тоже уставилась любопытный субъект.
- Если у нее нет груди, это еще не значит, что это парень, - многозначительно произнесла Леля, - даже руки женские, и что, по-твоему, делать молодому человеку ЗДЕСЬ.
- Но я-то здесь! - последовало возражение.
- Ты со мной, вот твое оправдание, а она здесь одна.
- Он, - поправил я Лелю.
- Спорим, что это девушка!
Леля лукаво улыбалась, уверенная в своей победе. И мы заключили пари, ставкой в котором стал наш ребенок. Я отчаялся убеждать ее оставить малыша, а сейчас эта кощунственная идея спора, казалась мне почти выходом. Мы не успели ничего выяснить, потому что существо скрылось за дверью, с табличкой психологическая консультация. Леля удивленно присвистнула и вновь погрузилась за решетку крестословицы, где я не мог ее достать, чтобы обсудить то, что старательно замолчалось.

3
Наша совместная жизнь приняла облик теплого течения над подводными рифами. Леля стала более молчаливой и замкнутой. Дни напролет она исчезала в эфемерной реальности книг, просачивалась сквозь строки и была такова. Иногда пользовалась экраном, подходила к нему почти вплотную, и прыжком леопарда оказывалась по ту сторону, ту, где не было ни меня, ни эмбриона. Вскоре на ее столике появился анатомический атлас, усеянный закладками, испещеренный пометами, ненавидимый, и на данный момент самый интересный. Пособие по перинатальной медицине было бы слишком жестоким ходом.
- Ты знал, что у зародыша не функционируют дыхательная и пищеварительные системы? - Лелина голова на секунда вынырнула из тела текста.
- Догадывался, иначе он бы задохнулся.
- Первый вдох ребенка приводит к расправлению легких и их сосудов, то есть к началу малого круга кровообращения. Ну, после, естественно, надо обрезать пуповину.
Говорила Леля серьезно, так как лекцию читала. Это был не доктор Спок, но даже столь бесполезная для роженицы книга, дарила хоть какую-то надежду. Вечерами мы сооружали во дворе костер и, не шевелясь, смотрели внутрь пламени, не касаясь друг друга. Практику эта ввела Леля, называя на свой лад "Туммо", внутренний огонь. Раньше она безуспешно пыталась освоить технику тантриков согревания тела без посторонних факторов. Выбегала зимой на рассвете на крыльцо и визуализировала внутренний огонь, который должен был ее согревать. Ничего у нее не вышло. С досады, Леля набирала немного снежков и будила ими меня. Остался лишь костер. В него то и дело летели дрова, пихались сосиски, поджаривался хлеб, и катилась картошка в золу. Все это были детские забавы, но даже они сейчас нас не сближали. Я сидел напротив нее, по ту сторону пламени, снова "по ту сторону" и видел, как Леля горела. Когда костер начал угасать, и кончились дрова, она поднялась земли и по углям босыми ногами прошла ко мне. Взяла за руку и отвела в дом. За окном еще долго полыхали синие язычки, которые вскоре потушил дождь.
За результатами анализов идти она не хотела,  оправдываясь токискозом. Комнаты превратились в оркестровую яму. Музыкальный центр попеременно проигрывал французский шансон и инструментальные камерные композиции. Ситуация становилась невыносима. Я накинул пальто и поплелся в поликлинику. В груди щемило, и было очень грустно. Я смотрел на людей с колясками, детей укутанных в шарфики, шапочки и курточки, и думал, неужели я так и не смогу сделать то же самое. Не будет у меня своего маленького, трепетного счастья, а когда умрет едва сформировавшийся эмбрион, что тогда? Мы забудем, как о котенке, которого утопили в ведре? Кошки ведь забывают, я надеюсь.
Результаты анализов отдали сразу, оповестив, что все показатели в норме, и беременность протекает без осложнений. Робко я спросил, возможен ли аборт. Медсестра, поправив очки, и наградив самым уничижающим взглядом, какой я видел, спросила, мое ли это решение или жены. Отвечать я не стал, забрал бумаги и сбежал, как дессидент с партсобрания, осуждаемый и, теперь, наверно, обсуждаемый персоналом консультации. 
На порожке больницы я ловил ртом первые капли дождя и курил, пытаясь создать колечко, чтобы как-то отвлечься. Ничего не получалось. Совсем ничего… Дверь позади меня хлопала, выходили люди, толкая, и спеша поскорее в уютные дома, туда, где с ними ничего плохого не произойдет. Несли под мышкой рецепты и рекомендации, думали, где достать деньги на дорогие лекарства, как сообщить близким о хламидиях, или о том, что опасения оказались беспочвенны. Бежали прочь от этого места, мне же здесь было куда безопаснее.
Позвонила Леля, узнать как дела. Секунду помедлив, я поднял трубку. Раньше мне этой секунды не требовалось.
- У вас на звонке Аннушка? - раздался позади меня высокий с хрипотцой голос.
Это было то странное существо, что неделю назад вызвало спор. При близком ракурсе я оказался прав. Молодой парень, не старше меня, с худощавым анорексичным телом, длинными волосам, и смоляными, будто подведенными ресницами, подрагивающими на ветру.
- Sopor Aeternus
- Я про него и говорил, Аннушка, солист группы. Удивлен, что кто-то еще слушает такую музыку.
Слова его были не беспричинны. Sopor Aeternus действительно малоизвестная группа со скандальной, даже отталкивающей историей. Поговаривали, что Anna-Varney, солист, создатель и вдохновитель группы, с детства, якобы, общался с духами, которые были его единственными друзьями, давали ему советы и наставления, в честь чего, в принципе, и появилось полное название коллектива "Sopor Aeternus & Ensemble of Shadows". От матери, по словам музыканта, он не получал ничего кроме пищи, крова и насилия. Долгое время Аннушка жил уединенно, где-то в глуши, не подавая о себе никаких вестей, кроме роскошных альбомов с фотографиями и свежие аудиозаписи. Также поговаривали, что он совершил самооскопление.  Что интересно, с рождения Аннушка чувствовал себя девочкой, но, по последним данным, использовал мифологию индейцев Навахо, согласно которой окрестил себя существом пятого рода. Первым и вторым родом считали по такой системе мужчину и женщин; третьим и четвертым мужчину в женском теле и женщину в мужском - люди с двумя душами. Существа пятого же рода есть люди со многими душами, к коим и относил себя Anna-Varney. На сайте, посвященном творчеству Sopor Aeternus, привели любопытную фразу из французского журнала Gloria Victis: "Это мрачнее тьмы. Вы должны стоять одной ногой в могиле, а другой в психдиспансере, если вы слушаете такую музыку". Мой собеседник производил именно такое впечатление, на свой счет я не ручаюсь. Скорее всего, если учесть, что название этой немецкого дарквэйв группы означало некое время, которое проводят души между инкарнациями, "Сон смерти", то да, для меня действительно последние несколько недель ощущались как 999 год нашей эры, когда страх перед началом нового тысячелетия порождал ожидание апокалипсиса.
- Меня зовут Мануил
- Редкое имя… - я был в замешательстве, мое восприятие не могло отфильтровать мужчину от женщины, он казался двойственным, и когда внимание по привычке расфокусировалось, мне извне навязывалось желание разговаривать с ним, как с женщиной.
- Да, мои родители с Украины, верующие люди, и дали имя в честь Киевского подвижника игумена Мануила.
- А ты, значит, слушаешь теперь музыку неадекватного трансвестита? - мне не нравился этот человек, и награждая его издевками, я обретал возможность от него поскорее избавиться.
Мой тон возымел действие. Мануил хмуро отвернулся, но проглотил обиду, видимо, не впервые ему приходилось это делать. 
- Вы верите, что Аннушка изменил пол?
Я растерялся. Никогда об этом не задумывался, и не интересовался подобными подробностями.
- Ну, отрезав себе член, он хотя бы обрел голос, - пошутил я.
В брови у паренька угрожающе блестела серьга, и, неестественно зеленые глаза были, наверно, качественными линзами. Полная бодимодификация. Мой взгляд проскользнул мимо него и остановился на табличке "Женская консультация №8".
- Вы хотите тоже самое с собой сделать?
Парень не успел ответить, так как я тут же начал извиняться за свою бестактность. Почему-то мне было стыдно, и отвратительно от сложившейся ситуации.
- Да, вы правы, - оборвал меня резко Мануил, - но это не говорит, о том, что я педик, или извращенец. Это мой стиль жизни, и мне казалось, что либеральность в нашей стране стала объективной реальностью.
- Я извиняюсь, если задел вас, но мне это странно, непонятно, и неинтересно.
- Да, так и есть, - вздохнул Мануил, - это все моя наивность. Услышал знакомую мелодию, и решил, что родственные души, или что-то в этом роде.
Он удалялся все дальше, и перед тем, как скрыться за углом, я спросил вслед, зачем ему операция.
- Я - андрогин, мы верим, что не существует разницы между полами, а обусловлена она лишь нашим невежеством. Быть может, это стремление к божественности, ведь ангелы тоже бесполы. У нас нет бредовых заявлений, что мы родились не в том теле. Так красивее и лучше. Ты будешь спорить, но не с кем. Не мужчина и не женщина, а между двух полюсов. Гармония. Красота. Нас выгнали из рая, и, конечно, хирургическое вмешательство, не даст ключ от врат Святого Петра, но даст спокойствие. Тело современного человека, сформированное тысячелетиями, может быть лучше. Не осуждай, ты меня не знаешь.
И Мануил со мной попрощался. До вечера шатаясь по пустым улицам, я, наконец, вернулся домой, чтобы сказать, что я победил. Что физиологически предмет нашего спора был мужчиной. Что ребенок останется, несмотря ни на что. Я просто был пьян.   

4
Огромные неоновые пузыри взмывали вверх. Мануил смотрел на них, сидя в кресле, и твердил себе, что скоро все закончиться. Сейчас подойдет его лечащий врач, подпишет разрешение, выдаст положительную характеристику, а потом… Мануил в последний раз своими глазами увидит анестезиолога  и спустя некоторое время перестанет существовать.
Заскрипел линолеум. Обернувшись, Мануил увидел хмурое лицо врача. Тот прошел мимо и сел по другую сторону стола, извиняясь за опоздание.
- Вы проделали долгий путь до «фулл-тайма», прошло через множество тестов и сеансов психотерапии. Опишите свое самочувствие на данный момент.
Мануил лихорадочно вспоминал заученный текст, осознавая, что любая робость будет воспринята как сомнение и последует новый круг аналитического ада. Вжавшись в кресло, он попытался выдавить из себя, что самочувствие его прекрасно, он как никогда уверен в своей идее, и сейчас ощущает полную, не скованную никакими моральными рамками, свободу. Его не мучает стыд, и он действительно готов к операции.
На самом деле о своем видении он никогда психологу не рассказывал. Добиться разрешение на перемену пола можно лишь идя проторенным путем, разглагольствуя о женской душе в мужском теле.
- Видите ли, я вам не раз говорил, и обязан повторить. Очень часто трансформация не помогает. Если причина ваших желаний кроется в каком-либо навязчивом неврозе, и ложных гендерных стереотипах, что мы так и не выявили, ибо многие пациенты врут, скрывая истоки проблем не только от психотерапевта, но и от самого себя, то вы может по глупости заплатить слишком высокую цену за свой выбор. Я вас не осуждаю, и даже не, потому что не имею право. Просто когда вы выйдете из больницы, у вас не останется никого, совсем никого. Друзья, родственники, любимые – никто не примет вас в новой шкуре. И еще никому не удавалось скрыть первоначальную принадлежность к другому полу. Рано или поздно, Мануил, вы обнаружите, что не сможете, стать полноправным членом социума в желаемом теле, потому что все равно будете выглядеть как мужчина, который хочет походить на женщину. Мы вас полностью поддерживаем, но порой лучшим лечением от гендерной дисфории являются не гормоны, не пластика, а принятие половой роли данной вам Богом.
- Я прекрасно осознаю свою ответственность, - вспыхнул Мануил, - я просто хочу быть счастлив, и мне кажется, что так у меня все получиться. Даже если во мне и нет этой женской души, мое сознательное развитие, значит, привело меня к этому этапу. Я не могу прожить жизнь заново, и не повторять тех ошибок, которые привели меня к расстройству личности, как вы это называете. Годы терапии в вашем кабинете, и жизнь как сквозь пальцы утекла. Что я буду думать на старости? Я не сделал карьеры, я не завел семью, я тридцать лет подавлял в себе желание стать женщиной…
Мануил оборвался на полуслове, к горлу подкатил комок, и он сам не поверил в свои слова. Сейчас он думал об одном - не пробежала ли по его лицу тень страха.
- Что я еще хочу сказать, - продолжил врач, - вам очень повезло, что вы попали именно ко мне. Сейчас индустрия перемены пола, возможно, одна из самых мощных и финансово обеспеченных в психотерапии. Люди зарабатывают на гендерной дисфории десятки миллионов долларов, и попади вы к такому врачу, вам достаточно было бы сказать: «Я хочу», и через час считали бы уже до десяти. Я так же не собираюсь вас отговаривать . Это ваш выбор, важно лишь, чтобы он был осознанный, и не позволяйте никому говорить что этого выбора у вас нет. Идти к хирургу, я считаю, надо лишь в том случае, если разрешены все внутренние конфликты.  Также есть альтернативные методы лечения, но они довольно агрессивны, у большой части врачей априори негативная оценка гендерных проблем. Если вы мне доверяете, мы могли бы еще немного поработать. Существую исследования, доказывающие связь гендерной дисфории с навязчивым неврозом и депрессией посредством мозга. Существую несколько медикаментозных препаратов, но так как этот метод лечения является, так сказать, несколько «нетрадиционным» для психотерапии,  то ответственность за принятие решения лежит только на вас.
- Вы издеваетесь?! Я посещаю ваш кабинет больше двух лет каждую неделю. Я действительно прошел большой путь, вам и неведомо какой. И теперь, когда вам остается поставить лишь подпись, вы предлагаете мне сомнительные таблетки от эфемерной депрессии? У меня нет депрессии, у меня нет проблем, я всего лишь хочу сменить кожу, как змея, понимаете, это ведь так просто!
- Это не так просто как вам кажется. Вы пытаетесь это сравнить с походом в модный магазин, где можно примерить любой наряд и отказаться…
- Нет, примерить наряд, прижечь сигаретой и купить, потому что выбора не останется!
Мануил вскочил, задыхаясь, продолжая говорить, откашливаясь, и безуспешно стараясь себя контролировать.
- Но у вас есть выбор!
- Ваш Миннесотский тест личности ничего у меня не выявил, никаких депрессий или неврозов, я всего лишь ТАК хочу. А вы мне предлагаете всю жизнь принимать антидепрессанты, для подавления, так называемого вами невроза, который вы суете, куда попало.
- Иногда этот выход лучше, нежели трансформация.
- Для вас да, для меня нет!
Врач молча выслушивал Мануила, ничем не выказывая свое раздражение, и даже когда хотелось всплеснуть руками, потому что пациент абсолютно упрям, да еще и вышел из себя, он сдержался.
- Охарактеризуйте, пожалуйста, женские качества?
- Боже, сколько можно… Искренность, доброта, нежность – скороговоркой говорил Мануил первое, что придет на ум.
- А мужские?
- Агрессия, твердость, воинственность что ли? Вы можете подписать этот лист всего-навсего, - Мануил толкнул справку через весь стол.
- Видите ли, может быть это к вашему делу и не относится, но ложные гендерные стереотипы, к чему можно отнести данные вами характеристики, зачастую являются сублимированной формой ненависти к себе. Все позитивные качества вы отдаете женскому полу, негативные – мужскому. Если вы испытываете ненависть к себе как к мужчине, то, став женщиной, ненависть никуда не денется. Мне кажется, есть смысл поработать еще чуть-чуть.
Мануил наблюдал, как все его мечты рассыпаются в прах. Еще мгновение и его воображаемый Эдемский Сад накроет гнев Господень, и прекрасных андрогинов засыплет пеплом.
- Скажите просто, что не подпишете документы, зачем меня мучить сейчас, после всего через что я прошел.
- Я не подпишу.
Мануил начало слегка трясти, он был готов разрыдаться на месте, не веря в то, что происходит. Опустив голову, как бы не желая смотреть на мир, Мануил поплелся к двери.
- Простите меня, - сказал врач, - я не имею право разрешать вам трансформацию. Вы не готовы, и, возможно, не будете готовы никогда. Если хотите, есть клиники, где вас без вопросов кастрируют, но это не сделает вас счастливым. Я знаю.
Хлопнула дверь. Врач остался один, и ему было тоскливо. Это не было чувством стыда за то, что он отказал человеку в помощи, и не клятва Гиппократа была тут виновата. Он понимал, что не мог знать наверняка.


5
Я - женщина, она - мужчина. Эту игру Леля придумала после того, как я рассказал ей о Мануиле. Поставить под сомнение гендерную идентичность, что еще может придумать депрессирующий человек? Пришлось согласиться, в надежде, что это хоть как-то ее развлечет.
-  Это должно быть внутри тебя. Ведь действительно, есть же в мужчине доля эстрогенов, конечно не столько, сколько в женщине, но если обратить внимание на этот факт, то мысль твоего знакомого об андрогинах не такая уж и дикая.
- Спасибо, что гормональной терапии не подвергаешь.
Леля подошла сзади и обхватила грудную клетку. Ее животик начал потихоньку расти и упирался мне в поясницу.
- Тебя бы, какой размер устроил, какой нравиться?
- Третий, но уж точно не в зеркале!
- По-моему, посидеть полгода на таблетках, и нам будет труднее обниматься. А представь, как ты станешь популярен в мужских душевых кабинках!
Она смеялась. Впервые за последние две недели. Я слегка оттолкнул ее и отошел к окну.
- Нужно придумать тебе имя, - строго сказала Леля
- Я буду называть тебя Иван, как моего отца.
- Хочешь сказать, что открыв в себе женскую часть, ты стал испытывать фрейдистское патологическое влечение к отцу?
Притворяясь психоаналитиком, она нарезала круги по гостиной, останавливалась и впивалась в меня острым, скальпирующим взглядом. Хочет прорваться за баррикады моего подсознания, как мисс Марпл, по незначительным словам, интонациям и аллюзиям ищет скрытый опасный смысл.
- Серьезно, будь ты девушкой, ты бы испытывал комплекс Электры?
- Вряд ли, папа не был привлекательным мужчиной.
- Этим ты хочешь сказать, что сам непривлекателен, я о генетике.
- Тебе виднее, хотя я на него совсем не похож. Почему я не задаю тебе таких вопросов?
- Потому что я беременна, и любая мысль может отразиться на малыше. Потом не удивляйся, когда в яслях у него обнаружат психические отклонения. Я знаю, что мы сделаем…
С этими словами она достала из шкафа один из своих корсетов. Черный, с красной шнуровкой и чашечками. Таких штук у Лели было полно. Они хранились в заднем отделении у стенки, особые вещицы не имеющие ничего общего с ханжеством или христианской моралью, хотя монашеский чепец тоже стыдливо выглядывал из темноты.
- Снимай рубашку, - в ее голосе слышалось вожделение, о котором я позабыл.
- Ты, верно, шутишь, - пытался я сопротивляться, - какой корсет? К тому же мало женщин его носят.
- Тебе кажется это омерзительным?
- Нет, мне кажется это опасным. Он внутренности передавливает, не удивлюсь, если позвонки ломает.
- Ну же, эротизм иногда странно себя проявляет, может, ты себе даже понравишься с тонкой талией и этими рюшами, - Леля угрожающе надвигалась на меня, поглаживая оборки чашечек корсета.
Я встал к стене, раздвинув ноги. Думал, что это вполне уместно сравнить расстрелом, а еще лучше с "испанским сапожком". Кости уже хрустели в моем сознании, заставляя дрожать барабанные перепонки. Набрав побольше воздуха, я замер. Леля натянула на меня корсет, и быстро начала зашнуровывать, перетягивая на спине нити, врезающиеся в кожу. С каждым уровнем, каждым шнурочком, становилось труднее дышать. Меня предупредили, что если будет невмоготу, то лучше сказать. Я же решил все стойко вытерпеть и забыть потом этот позор. Молчал. Леля, не жалея сил, отнимала последний воздух. Сантиметры исчезали с моей талии, в голове было мутно и начинало подташнивать. Наконец, экзекуция завершилась, последний бантик украсил мою спину, я же был бледен как полотно.
- Charmante! - воскликнула Леля, - полюбуйся!
Она распахнула зеркальную дверцу шкафа, направив прямо на меня.
- Извини, мне нехорошо, да я и не хочу смотреть на это уродство.
 Опустился на пол, глотая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Тер виски, чтобы разогнать кровь. В этот момент умирали клетки мозга, бастующие за кислород и мужское достоинство.
- Развяжи, пожалуйста, чувствую себя как звезда травести-шоу.
- А я бы с тобой сейчас сексом занялась. Конечно, извращение, но когда я еще раз поймаю тебя в сети.
- Уволь, я даже пальцем пошевелить не могу.
Леля слегка обиделась и принялась снимать с меня злосчастный корсет. Я лежал на кровати лицом вниз, благодаря богов, что все прекратилось. Видимо, не готов к этой игре. 
- Сегодня готовишь ты, - резко бросила Леля и ушла во двор.
Кухарить я не умел, к своему стыду. На полках было полно кулинарных книг, приглашающих в кругосветное гастрономическое путешествие, книг, которых я никогда не открывал. Матери, девушки, официантки - всегда есть кому покормить мужчину. Листая традиционные корейские салаты и закуски, выбор пал на чонгор, тубу с говядиной. К сожалению, что представляет собой тубу и где достать омежник, я не представлял. Благо остальные ингредиенты лежали в холодильнике. Вскоре выяснилось, что тубу - это соевый творог, который играет огромную роль в корейском питании, чуть меньше, чем кимчхи. Также он содержит белок, включающий все необходимые аминокислоты, и может заменить животные белки. И даже столь подробные знания не помогли приготовить нечто съедобное. Первыми я запорол ростки сои, которые надо было "слегка проварить", они же расползлись, набухли и свисали как неприглядная слизь. Веря, что ничего страшного не произошло, я принялся нарезать грибы и сладкий перец (3 см), тубу (3 см длинной, 2 шириной, и 5 мм толщиной), удаляя с поверхности выделившуюся влагу. Резал и тихо матерился, пока не швырнул кухонный нож в стену. Леля стояла в дверном проеме и тихо посмеивалась.
- Мы окончим этот эксперимент, даже если мне придется остаться голодной, - сказала она.
Я начинал ее люто ненавидеть за сегодняшние издевательства.
- А что ты сделала сегодня как мужчина?!
- Я помыкаю тобой, мужчины же помыкают женщинами, - ровно произнесла она, словно что-то сдерживая, что-то, что не должно прорваться наружу,  - советуют как поступить, указывают место, говорят, что надо делать, решают за нас…
На последней фразе у нее будто воздух кончился. Злобным призраком она бродила по дому, появлялась и исчезала, заставляя меня сомневаться, что наша гендерная игра всего лишь развлечение. Догадки начинали обретать конкретные, расплывающиеся как миражи формы. Обмен ролями не состоялся. Да, я не умел готовить, и нечем прикрыться, ибо, как известно, лучшие - повара мужчины. Корсет? Всего навсего пошлая оболочка. Ничто не заставило меня даже на миллиметр приблизиться к женской сути, и если и было в моей душе что-то от другого пола, оно ни на секунду не проснулось. Последние же слова Лели возвращали нас к точке конфликта - маленькому сгустку внутри нее. Оставалось лишь ждать уничижающего выпада "Тебе не рожать", ставки которого росли постепенно, ведя к профициту эмоций.
До конца дня мы избегали друг друга. Как спрятаться в доме из двух комнат, где даже темные углы освещены длинными свечами, так, чтобы их свет падал на крохотные зеркала и распадался на десятки частей. В этом отношении дизайн был продуман до мелочей, продуман тогда, когда скрываться в тени не было необходимости. Оставалась скорлупа, которую каждый человек хранит до определенного момента, чтобы воспользоваться, изолировать себя от остального мира. Часы пробили одиннадцать. Я хотел спросить Лелю, пойдет ли она спать, но ее нигде не было. Вроде дверь не хлопала и никто не выходил. Как такса, я залезал в темные норы в поисках лис, прислушивался к тишине, даже шкафы проверил. Леля исчезла. От этого мне стало не по себе, но я все же решил подождать. Через полчаса она пришла, села в шезлонг и достала сигарету.
- Куда ты ходила, - спросил я, но подойдя ближе, узнал ответ до его оглашения.
Леля вынула из кармана зажигалку и поднесла к косяку марихуаны, всем своим видом показывая, что не в настроении разговаривать.
- Брось, пожалуйста, эту гадость. Ты ребенка носишь.
 Струя дыма рассеялась в ночном воздухе, тихо и без комментариев. Игнорируя меня. На мгновение, мои глаза окутала пелена. Я силой вырвал косячок из ее губ, бросил на землю и втоптал, что было силы.
- Ты ублюдок, вот именно, я ношу!
- Давай поговорим. Мы не можем избегать этой темы оставшиеся пять месяцев, а потом еще лет двадцать. Что у нас не получается?
Робко поскрипывал шезлонг, мышцы ее лица заметно напряглись и исказили черты, подрагивал подбородок и губы.
- Я вчера была у врача. Он сказал, что я даже искусственный аборт не могу сделать, иначе вообще потеряю возможность иметь детей.
- Тогда почему не родить сейчас?
- Потому что это уже не я решаю! Ты понимаешь, что значит иметь ребенка в нашем возрасте? Тебе двадцать три, мне двадцать один…
- Ну, нормально.
- Ни хрена тут нормального. Это как цепи, которые растут из пупка. Я должна думать о том, грех ли убивать не рожденного, не будет ли больно тебе, поймешь ли ты, что я просто-напросто не готова иметь  семью… Не получается самой сделать выбор, хотя он - это часть меня и никого другого. Ничья жизнь не изменится так, как моя.
- Я, моя, я, моя. Так только эгоисты говорят.
- Да, я эгоист! - казалось еще немного и у Лели начнется истерика. - Вышли все сроки, когда я могла сделать аборт, ты мне не позволил.
- Я на привязи тебя держал?! - но раньше истерика началась у меня. - Пошла бы, и сделала. Что я тут решаю! Похоже, даже прав не имею сказать что-либо в защиту своего ребенка!
- Вот, я не хотела сделать тебе больно, - сказала Леля, вонзив указательный палец мне в грудь, - но так получилось, что нестерпимо больно стало мне. Я в отчаянии, и совсем не хочу тебя больше видеть. Боюсь, наша идеальная жизнь исчерпала себя. Мы вместе проделали огромный путь, но когда возникла пропасть, оказалось, что лишь один может ее перейти.
Трясущимися руками, она подняла с земли сплющенную грязную травку, и сунула в рот, но косяк выскользнул из мокрых от слез губ. Я прижал дрожащую и плачущую Лелю к себе. Так мы и уснули до утра. Я был мужчиной, она - женщиной, и никаких "но".