Исчезнувшая во времени

От многих людей живших в этом мире остается только черточка. Тире между двумя датами. От большинства не остается и этого. Об одной из таких судеб мне и хочется рассказать, хотя информации до мизерного мало.
А начиналось все так…
Шла Первая мировая война. Отправная точка моего рассказа - город Либава, известный позднее, как Лиепая.
В городе еще русские войска, но уже ясно, что Либаву придется оставить. Именно в это время, весной 1915 года, в одной из знаменитых на весь город кофеен, где подают отменный кофе, отличный коньяк, чудесные пирожные и булочки с марципаном появляется новая кельнерша – молодая дама, как бы мы сказали, очаровательная во всех отношениях.
Вот как описывается она в одном из романов, о котором я скажу несколько позже: «Это была обворожительная, цветущая здоровьем женщина, вся в хрустящем ворохе кружев. Губы ее трепетно улыбались, а глаза (ах, какие это были глаза!) были слегка печальны»
Разумеется, что пылкие русские моряки – офицеры, не могли оставить сей факт без внимания и кофейня " Под двуглавым орлом", и без того знаменитая, стала одной из самых посещаемых в городе. В Клару Изельгоф были влюблены многие морские офицеры и не одно мужское сердце разбилось под обворожительные запахи кофе и разных сладостей.
Но…жизнь вносит свои коррективы, тем более военная. Русский флот вынужден был оставить Либаву. Она стала базой немецкого военного флота. Здесь разместилась ставка главнокомандующего германским флотом на Балтике, брата германского кайзера гросс-адмирала, принца Генриха Прусского. В Либаве квартировались чины его штаба, к либавским причалам встали германские дредноуты. И, разумеется, в кофейню повадились наведываться уже немецкие морские офицеры, моряки немецкой кригсмарине. Кельнерша из кофейни на Шарлотенштрассе никому из пылких немецких моряков (не менее пылких, чем русские!) предпочтения не отдавала.
Но вскоре, среди офицеров пронеслась весть, повергнувшая многих в уныние, что «неприступная крепость» все-таки сдалась и ответила взаимностью лейтенанту фон Клаусу, известному на флоте обольстителю. (Прим. автора. В вышеупомянутом романе он выведен под именем лейтенанта Кемпке, командира бакового орудия крейсера «Тетис»)
Лейтенант фон Клаус стал вхож в дом Клары Изельгоф. Вскоре, она разрешила ему стать на постой в ее квартире. С огорчением лейтенант
узнал, что Клара была замужем, у нее есть дочь, которую, впрочем, он так и не увидел.
Вернувшись однажды из похода, лейтенант случайно застал свою возлюбленную за разборкой всякого хлама, среди которого оказался и предмет из обихода джентльменов - мужской несессер с набором всякой всячины, даже щипцами для завивки усов. Лейтенант закатил даме сердца сцену ревности. Доведенная до слез кондитерша призналась лейтенанту, что в период нахождения в Либаве русских, ее поклонником был офицер российского флота. И, рыдая, словно невзначай, разжигая страсти тевтона, стала рассказывать, не стесняясь, все тайны и подробности их любви.
— Он работал в каком то штабе, но желание встретиться со мной у него было так велико, что он брал с собой на дом работу и здесь, на этом столе, раскладывал какие то документы и планы, что - то писал, высчитывал, чертил…
В порыве великодушия немец простил Клару, ведь слезы ее были так трогательны, а раскаяние — столь искренне…
Клара очень нелестно отзывалась о своем русском поклоннике, бросившем ее, что давало лейтенанту надежду, ибо он готов уже был предложить Кларе руку и сердце.
Но ревность, ревность…. И хотя отношения Клары и фон Клауса теперь стали самыми близкими, ревность к тому неизвестному сопернику не проходила. Он любил терзать себя ею, этой ревностью, и выспрашивать самые интимные подробности ее жизни с русским лейтенантом. Это возбуждало и вдохновляло его, а мысль о том, что Клара еще недавно трепетала в чужих объятиях, делала его ощущения еще изысканнее и слаще. Но однажды ей надоели его бесконечные расспросы:
- Ну что ты привязался ко мне с этим русским? Ведь когда они бежали из Либавы, он не посчитал нужным попрощаться со мной и даже бросил все свои вещи…
Практичный фон Клаус отобрал себе кое-что в качестве «военного трофея», а Клара, как бы между прочим, вспомнила:
— Где - то завалялся очень хороший, почти новый портфель. Я поищу его, ты посмотришь. Может быть, он тебе пригодится.
Во время следующего свидания Клара вручила фон Клаусу портфель, набитый какими то бумагами. Когда педант фон Клаус стал знакомиться с ними, его бросило в пот. В портфеле хранилось не что иное, как «Схема минных постановок Балтийского флота за 1914 и 1915 годы», планы и карты.
— Ты видела эти бумаги? — стараясь преодолеть предательскую дрожь в голосе, спросил фон Клаус.
— Ну вот еще! — возмутилась Клара. — Буду я лазить по чужим портфелям!
— Хорошо. Я возьму его, а насчет бумаг не беспокойся, я сам их выброшу.
Лейтенант представил нечаянно упавшие в руки материалы своему командованию.
Доставленные фон Клаусом карты, планы и схемы подвергли самой тщательной экспертизе в Главном штабе Военно-морских сил Германии. Никаких сомнений они не вызывали. Именно так, может быть с небольшими изменениями, расположили бы минные поля и стратеги имперского флота.
В такую удачу было трудно поверить. Но она была налицо: на столе перед адмиралами лежали долгое время представлявшие неразрешимую задачу пути беспрепятственного прохода и не через мелководный Ирбенский пролив, а через Финский залив, пути, ведущие к Гельсингфорсу, Ревелю и даже Кронштадту.
Именно по этим узким и сложным проходам в минных полях выходили в открытое море русские крейсеры и подводные лодки, а теперь по ним победным маршем пройдет Великий флот Германской империи!
Но адмиралы решили не рисковать. По начертанному на карте пути сначала пустили два эсминца. Они благополучно прошли по указанным в карте проходам в минных полях и вернулись назад. Капитан цур зее Виттинг получил за это Железный крест и обещал провести всю флотилию.
Для беспримерного прорыва была выбрана Десятая флотилия, состоявшая из новейших эскадренных миноносцев, спущенных на воду менее года назад. Их можно было приравнять к высокому классу минных крейсеров.
Холодным вечером 10 ноября 1916 года одиннадцать лучших кораблей германского флота покинули Либаву. Вел флотилию капитан Виттинг, стоя на мостике головного эсминца V 72. Корабли вошли в обозначенный на картах проход. Специалисты, собравшиеся на мостике, с тщательностью нейрохирургов следили за точностью прохождения по намеченному маршруту. Но вдруг один за другим раздались несколько взрывов. Два эскадренных миноносца пошли на дно. Один из эсминцев, собравший всех уцелевших моряков, оказался перегруженным и повернул обратно в Либаву. У Виттинга осталось восемь кораблей. Он сумел вывести их в Финский залив. Но что делать дальше — он не знал.
На беду маленького курортно рыбацкого городка Палдиски (позднее город Балтийск) он попался немцам «под горячую руку». Весь свой гнев от бездарного похода они обрушили на него в виде мощного артиллерийского огня. Сотни мирных жителей пали жертвами этого неправедного гнева.
Флотилия повернула обратно. И тут оказалось, что весь пройденный ранее путь напичкан русскими минами. Как это произошло, никто не понимал. Один за другим рвались и шли ко дну немецкие эсминцы. Только три из них с полностью деморализованными командами сумели вернуться в Либаву. За одну лишь эту ночь германский флот потерял восьмую часть всех эсминцев, погибших за время войны! Подвергнутый пристрастному допросу лейтенант фон Клаус, выкручивался как мог. Клара Изельгоф к этому времени уже исчезла из Либавы.
Фон Клаусу объяснили, что это была Анна Ревельская, резидент русской разведки в Либаве, за которой безуспешно и давно охотится контрразведка. Незадачливый кавалер прекрасной кельнерши был разжалован в рядовые, сослан в пехоту в окопы под Ригой. Тогда же, глава немецкой контрразведки граф Николаи получил ответ на еще одну загадку.
Как-то лейтенант фон Клаус, сказал Кларе:
- 31 июля (1915 года) мы уходим в Киль, на императорский смотр. Нет, не весь флот, а основная часть.
Русское командование немедленно получило сведения о походе флота через линию фронта. Изучив эту информацию, оно решает налетом кораблей на Мемель (Клайпеду) устрашить Германию, воодушевить Россию удачей её флота. Была сформирована эскадра из крейсера и эсминцев. В тумане произошла битва двух эскадр, вошедшая в историю, как битва крейсеров при Готланде. Немцы понесли большие потери, ибо появление русских кораблей стало для немцев полной неожиданностью.

Анна Ревельская.
О ней, практически, ничего не известно. Во время революции 1917 года были уничтожены архивы, в которых, вероятно, можно было найти сведения об этой женщине. По одним косвенным источникам она происходила из обеспеченной русской семьи, владевшей землями в Прибалтике, окончила гимназию и знала несколько языков, включая немецкий. По другим - была она по национальности латышка или немка. Сама же она говорила – ее единственная любовь – Россия. Была она, якобы богатой, владелицей нескольких имений.
Генерал – майор Н. С. Батюшин, исполнявший в те дни должность генерал – квартирмейстера штаба Северного фронта, один из создателей отечественной секретной службы, понимал, что рано или поздно кайзеровские войска и флот предпримут наступление вдоль побережья Балтийского моря, конечная цель которого будет Санкт-Петербург, переименованный с началом войны в Петроград.
Николай Степанович понимал, что русской армии не выдержать мощного натиска немцев и придется отступать. Именно с этой целью он создал обширную агентурную сеть, особенно в портовых городах.
Анне Ревельской на русской подводной лодке удалось бежать из Либавы.
Спасение и вывоз Анны Ревельской были рассчитаны с максимальной точностью. Исчезни она из своей квартиры хотя бы за несколько часов до выхода Десятой флотилии — и вся операция могла провалиться. Задержись она до получения известия о гибели флотилии, провал и гибель самой Анны стали бы неизбежными.
Читавшим роман Валентина Пикуля «Моонзунд», ( отрывок из которого я приводил выше и ссылался на него), образ этой патриотки, безусловно, памятен. Стоит заметить, что Валентин Саввич в работе над «Моонзундом» широко использовал германоязычные источники, включая мемуары руководителей кайзеровской и австро-венгерской спецслужб Вальтера Николаи и Макса Ронге. История про Анну Ревельскую также вероятно взята из книги английского исследователя Гектора Байуотера " Морская разведка и шпионаж 1914-1918гг. " переведенную на русский в 1939г. Там она значится как Катрин Изельман , родившуюся в Риге в 1887г. Получила образование в Москве. Несколько лет работала в Адмиралтействе и в 1913г поступила на службу в разведку. Действовала в Германии. История с гибелью 10-й флотилии разобрана в книге Михаила Алексеева " Военная разведка России. Первая мировая война "
В. Пикуль не придумал свою героиню и ее судьбу, он лишь украсил некоторыми живописными подробностями реальные события.
Главная заслуга Анны Ревельской состоит в том, что она сыграла поистине выдающуюся роль в срыве германских планов прорыва кайзеровского флота в Финский залив, причем на ее личный счет можно записать гибель целой флотилии новейших германских минных крейсеров, подорвавшихся на русских минах.
Как-то Сталин сказал, что в Японии есть советский разведчик, который стоит армии. Речь шла о Рихарде Зорге.
Но вот какова, если так можно сказать, стоимость Анны Ревельской - и подсчитать невозможно. Ее заслуги перед флотами России и Советского Союза поистине неоценимы.
И еще один эпизод.
23 сентября 1917 года в российское посольство в Стокгольме пришла Анна Ревельская и ее принял военно-морской атташе капитан 2-го ранга Сташевский. Анна оказалась без связи и с большим трудом добралась до Швеции.
- Я не уполномочена обращаться в посольство, но обстоятельства заставляют меня так поступить. Запишите – 4 линкора типа «Нассау» уже в Либаве, появились «байерны» (дредноуты). Наблюдается активность немцев возле Виндаты. На платформах идут из Германии подозрительные баржи с откидными бортами, много лошадей, много мотоциклов. Сообщите в Адмиралтейство срочной шифровкой: 28 в четверг (11 октября по новому стилю) ожидается неизвестная мне операция немцев в районе архипелага Моонзундских островов.
12 октября, на сутки позже чем предсказала Анна Ревельская, германская армада из 300 судов пошла в прорыв. Однако российские моряки достойно встретили значительно преобладавшие силы немцев и закрыли дорогу на Петроград. В Моонзундской битве было уничтожено 10 немецких эсминцев, 6 тральщиков и повреждено 3 линкора, 13 эсминцев и миноносцев. Немцы отступили с большими потерями и 20 октября отошли из Рижского залива, отказавшись от намерения захватить Петроград.

От автора. Существует всего лишь одна фотография, на которой, предположительно, запечатлен портрет Анны Ревельской. Мне она недоступна, хотя я видел ее. Поэтому я разместил фотографию актрисы Людмилы Нильской, сыгравшей Анну Ревельскую в экранизации книги В. Пикуля «Моонзунд» и очень похожей на свою героиню.
И последнее. Возможно кто-то из читающих удивится в чем же заслуга Анны Ревельской перед СССР?

Долгое время, почти четверть века, об Анне Ревельской ничего не было известно.
17 июня 1941 года неизвестная женщина лет 40-45 пришла в Советское посольство в Берлине и потребовала встречи с военно-морским атташе. Ее и принял будущий контр-адмирал Михаил Воронцов.
- В ночь на воскресенье, – сказала Анна Ревельская, – точнее в 3 часа ночи 22 июня, германские войска вторгнутся в Советскую Россию.
- Советский Союз – поправил ее Воронцов.
- Для меня это всегда была Россия.
Анна Ревельская покинула посольство так и не раскрыв источник ее информации.
Обстановка в посольстве была критическая. Сталин почему-то был уверен, что Гитлер не нападет на Советский Союз. Берия и его приспешники посол Деканозов и резидент Кабулов настойчиво подкрепляли его соответствующей информацией, как позднее выяснилось, этой дезинформацией их обильно снабжали гитлеровские агенты.
Воронцов поверил Анне Ревельской, да и если быть откровенным, у него уже были подобные информации. Атташе послал шифровку наркому военно-морского флота Н.Г. Кузнецову.
Дальнейшее известно по воспоминаниям адмирала Кузнецова. Он также поверил, что сообщение Анны Ревельской не дезинформация и безуспешно настойчиво пытался сообщить Сталину о шифровке. Тогда Кузнецов решил действовать, не теряя драгоценного времени, – он вместе с адмиралом И.С. Исаковым обсудил положение на флотах и решил принять дополнительные меры предосторожности. 19-20 июня Балтийский, Северный и Черноморский флоты были приведены в состояние готовности №2.
В 3 ч. 07 м. в ночь на 22 июня немецкие самолеты появились над Севастополем.
- У меня уже нет сомнений – война! – доложил наркому командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский.
В первую ночь войны Советский Военно-морской флот боевых потерь практически не имел.
Следы Анны Ревельской навсегда затерялись в годы Второй мировой войны. К великому стыду России!
***************

При написании использованы сведения и выдержки из статьи Александра Вайса, cтатьи «Великие операции спецслужб» , «Богини разведки 20 века», романа В. Пикуля «Моонзунд».