Трансформация

      Пробуждение было странным. Странным оттого, что ОН  не сразу понял где находится, хотя  пробуждающееся сознание подсказывало что ОН ненавидит это  место, не  имея возможности покинуть его, даже если бы и захотел.
      Первым усилием над собой было не открыть глаза, а попытаться мысленно сохранить растворяющиеся, призрачные образы, когда-то очень родные и близкие.  На протяжении неисчислимого числа лет ОН уже сам не понимал: кому они принадлежали, и любил ли ОН когда - ни будь эти образы. Однако почти каждый раз ОН ждал, что они явятся вновь и вновь. И они возвращались. Вместе с их возвращением возвращалось и то, что просто сжигало ЕГО изнутри. ОН не помнил, как это называется, и какие мучения приносит. Для НЕГО этой прожигающим огнём были сами образы. Каждый раз они выплывали из груди, того места, где когда - то  что - то  находилось. Это что - то постоянно дёргалось, пульсировало, замирало и снова пульсировало. Когда ОН лишился этого - ЧТО-ТО, теперь ЕМУ не скажет никто. Потому что те, кто хоть что - то знал или подозревал, давно сгинули во вспышках его ярости и последующих кровавых безумствах. За это ОН ненавидел сам себя, и  эти  воспоминания  заставляли ненавидеть себя еще больше. Обжигающие, они не просто ранили, а как будто подрубали его, и ОН падал корчась от того, что сжигало его снова и снова заглушая боль. Эта боль выпивала ЕГО всего, без остатка, не оставляя сил даже на то, чтобы подняться, и ОН лежал.… Лежал до тех  пор, пока силы не восстанавливались хотя бы на половину.
        Глаза ОН не открывал ещё и для того, чтобы ни кто не смог уловить в них  куски памяти. Ведь у него  нет прошлого. ОН вечен. Никто не должен видеть  слабость. Тени признают только силу и жёсткость решений, иначе ими невозможно  будет  управлять. Для них ОН монолит без трещины и должен сделать так, что бы  раболепствующие тянулись к нему со своей слепой адской  любовью. Той, что заменила ему утерянную. И за эту любовь он должен вознаграждать: искушенных  тьмой - питьём темных знаний, алчных - златом, гордецов - славой, а истинно верящих в него - силой тьмы. Для них даже кара должна быть наградой. И пусть они заискивают и пресмыкаются. В слугах всегда надо поддерживать тягу к алчности, корысти, стяжательству и стремление подчиняться. Эти злобные существа не должны крутиться вокруг и разнюхивать о НЕМ всё, что только можно разнюхать. Ведь можно только представить, что бы они сделали, если бы узнали самую страшную ЕГО тайну:
      ОН человек.
      ОН когда-то был человеком.
      А теперь ОН не-человек.
      Разве можно было подумать, что любовь того человека станет самым страшным кошмаром ЕГО после-жизни и останется им даже через столько тысяч лет.
      Когда-то ОН был человеком, и имя у него было тоже человеческое, а рядом всегда находилась его женщина.
      Всё началось с того, что они попробовали злополучный плод с того древа предложенный змеем. И тогда ОН понял, что любит, и любим, а все остальные чувства пришли позже. Хорошо было до тех пор, пока низвергнутый  змей не пришёл в себя, и не обрёл силу. Очень страшную, мстительную силу. И тогда  ЕГО женщина перестала быть ЕГО-женщиной. Все чаще и чаще ему приходилось искать её, но даже возвращение не приносило ЕМУ ни какого успокоения. Женщина то кричала, придираясь из-за мелочей и огрызаясь на каждое его слово, то начинала дико высмеивать его страшными словами, то вдруг замыкалась, нервно отстраняясь от  каждого прикосновения. Женщина больше не подпускала его к себе, не  отвечала на ласки, а если ему и удавалось добиться близости, смотрела сквозь него пустым взглядом, бормоча, что у неё болит голова и всё внутри. Но когда она заговорила  на неизвестном языке со странным акцентом, который он слышал от ТОГО-КТО ВЕРНУЛСЯ, он не выдержал. ОН кричал и плакал, понимая весь ужас своего одиночества.
     Но проходило какое - то время, и женщина снова становилась сама собой.   Она снова обнимала его и шептала о том, что скучает по нему - своему  мужчине. А потом она снова исчезала, и каждое ее возвращение становилось опусташительней и мучительней. В основном он искал ее по ночам, но случалось, что она не появлялась по несколько восходов подряд. Теперь восходы он встречал один, сидя на их любимом месте и покачиваясь взад и вперёд.
     Постепенно растерянность сменилась раздражением, а затем и гневом. И тогда он решил убить того, кто вернулся. Не сосчитать всех  способов, которыми он пытался уничтожить ВЕРНУВШЕГОСЯ, пока не понял одну истину: его не убить! “Но если его не убить...” - рассуждал человек - “то он сам должен стать ТЕМ-КТО ВЕРНУЛСЯ и после этого монстра и стать самим собой...“. Зря ли он решился на это или нет, об этом он не думал. Не думал и о  том, что не должен был впускать зло в себя, замутнённый  разум  требовал только одного: уничтожить!!! и неважно каким способом. Но зло не убить злом, хотя... что можно сказать об этом сейчас, если тогда он даже об этом и не думал.
     Исполнить задуманное было намного легче: ни одно существо на свете, не отказалось бы войти в разум Первочеловека и обладать им. Но Первочеловек не учёл одного: ему удалось погасить в голове разум ТОГО-КТО ВЕРНУЛСЯ, но он не ожидал, что на него сваляться возможности и обязанности уничтоженного им существа.
      Вначале обострились все чувства. Потом что-то в поведении и привычках.  Теперь ему было уже всё равно, что думает о нем уже НЕ ЕГО-женщина. Беспокоило только нарастающее жжение внутри.
      И вот однажды он не выдержал. Все новые чувства, и те, что еще остались, сконцентрированные, скомканные и сжатые в пружину, вырвались наружу, как вырывается лава из клокочущего жерла проснувшегося вдруг вулкана. Трансформация проходила мучительно, но приятно, меняя не только мышление но и саму сущность. Вместе со сползающей кожей, с него сползло и опало всё то, что так долго мучило, давая возможность голому телу ощутить дуновение обжигающего ветра. В тот момент ОН с удовольствием наблюдал, как угасало в  ЕГО  сознании всё прежнее,  что  связывало ЕГО с этим миром. Легкий шорох привлек внимание. ОН обернулся, и то что ОН увидел, заставило задрожать все огненное тело. В первый момент было даже не понятно что это, а когда ОН понял, то не смог сдержать восхищения. Состоящие из какого-то матово - чёрного, огненно - жгучего  пламени,  за спиной трепетали крылья. Вот и сейчас, вспомнив об этих крыльях, ОН пошевелил плечами и расправил их. Вихрь, поднявшийся от этого движения, закрутил и отшвырнул наконец прочь всё  лишнее - чувства, мысли, боль и  воспоминания...  Теперь ОН вновь стал  тем,  кем ОН сделал себя сам необдуманным решением.
     Приятный холодный огонь вновь растекался по жилам, принося легкое покалывание в каждую клеточку. Наслаждение силами, переполняющими ЕГО, снова обратило спокойный взор в далекое, черное небо. Его небо, пронзённое одной звёздой, светлой, утренней и ясной, и многими тысячами других, сотворенными такими же, как и ОН; яркими и холодными, манящими и губящими, провоцирующими и жестокими.
     ОН часто искал наверху того, кто наблюдал за их падением. Просто смотрел. Не остановил, не предостерёг, предоставив право разумного выбора неразумным детям. Что это? Недосмотр или всё было предрешено заранее? Неужели в этом и был промысел?
     И стоит ли мучить себя размышлениями после стольких лет противостояния?
     Резким  хлопком, расправив, ставшие вдруг невероятно огромными крылья, ОН  легко рванул свое тело вверх и чёрной тенью улетел прочь оставляя позади себя множество вихрей из колючего пепла. Вверх. Во тьму. В ЕГО мир. Туда, где ОН снова один и где ЕМУ самое место.