Письма к Сент-Джону XXVI

Необходимое предисловие к «Письмам…»

Это действительно Дневник – или Письма одной сверх-романтической особы, с которой судьба однажды меня столкнула…
Ей они были не нужны, напротив, она старалась даже от них избавиться, кому-то всё рассказать, и всё такое… Я думаю, сработал так называемый «эффект попутчика в поезде» -- едешь, беседуешь, вспоминаешь…, сторонний наблюдатель…
Эта сверх-романтическая леди позволила мне делать всё что угодно с данными документами её биографии.
Так что может быть кому-то интересно будет прочесть страницы этой правдивой истории.
С уважением ко всем, кому пришлось страдать от неразделённой любви
                Дэми

                Письма к Сент-Джону
                Год третий

 22.02
Сегодня приятный, солнечный февральский день. Правда, холодный.
Проспали школу… Впрочем, умышленно – с моей стороны, и ещё есть косяки… Со «вписанием в жизнь». Я – читаю «Афоризмы», а до того – готовила обед себе и А., и мы с ним славно пообедали. У него болит (нарывает) пальчик, что беспокойно для меня.

Холодным обещают весь март, потом наступит весна, а потом сразу осень…. Наверное! Получила письмо от сестры Марка, где она дразнит нас «тёплы, тёплым, солёным морем»… Знает же чем подразнить!

Вчера звонила тебе и Таис. Разговаривала со мной Таис, мы очень мило поболтали. Ты всё-таки болен, и избегаешь лечения, заменяя его «трудотерапией». Я не знаю, насколько я имею право что-либо советовать, говорить на такие темы. Я не представляю, как ты сможешь выдержать марафон экзаменов, сессии, ещё и в другом городе. Всё это очень сложно, и конечно требует здоровья. К чему тогда учёба? Между тем, мне всё-таки кажется, что это общая ослабленность организма, анемия, а не что-либо другое. К тому же, Сент-Джон мнителен.

Может быть, это мои звонки его так угнетают? Психологическое напряжение. Оставить совсем эту… привычку – звонить им – я уж как-то не могу. Привыкла разговаривать с ними, и сын вспоминает Таис. И вообще.

Хотя, если перечитать то, что выше – ужасаешься собственному, беспочвенному, отчаянью, порой. И всё же, когда позвонила, стало легче на душе. И даже лучше, что беседовала с Таис. Намного спокойнее. Всякий разговор с Сент-Джоном заканчивается переживаниями и слезами, в конце-концов. Не знаю почему.  Умеет он причинить боль, как говорила об этом когда-то Таис.

Хочется съездить к ним, может быть, когда Сент-Джон на работе, в такое время. Не для того, чтобы увидеться с ним. Видеться с ним…. Не знаю, не знаю… Когда чувствуешь, что каждое твоё появление воспринимается остро и напряжённо – это… не способствует желанию видеться.
Сказать честно, известия о его болезни, и страданиях – вызвали у меня… нервный смех и нервную весёлость (?). Что всегда со мной бывает, когда я боюсь – сужу по ссорам с Марком. Этот смех очень злит Марка. Я же не могу удержать себя. Это просто сумасшествие.

Я уже писала о том, что всеми силами души хочу простить, и «опускаю лук к земле» – это правда, по-настоящему. Но… в глубине души я не могу не улыбаться измученно – я страдала, теперь пусть страдает он. Хотя такие мысли ужасны. С другой стороны я представляю совсем невообразимое – что, может быть… Хотя…
Быть может, он всё-таки бежит именно от меня. И, в таком случае, это ужасно. И отказ от гитары, это отказ от всякого напоминания обо мне. Хотя, точно я не знаю. В таком случае – я совсем не добрая, а жестокая, жестокая дама! Нужно прекратить мучать его своим, любым, присутствием, оставить в покое. Спросить прямо, и попросить прямого же, откровенного ответа?… Хотя ответ уже был дан. Я же… не знаю. Бежит от меня – значит бежит от напоминания о… своей ошибке (?)… так, скорее всего.(?)

Я иногда думаю о самом плохом. Ему нельзя теперь потерять Таис, и наверное он теперь очень боится этого. Да, лучше разговаривать с Таис, совсем уйти в тень. А потом они уедут. А что будет потом – и вообще лучше не загадывать, т.к. я вряд ли могу предвидеть какие-либо события.

 Сент-Джон, из упрямства, выдержит сессию. Но к чему такие жертвы? Какому из своих чувств и желаний?  К тому же родители – как можно оставить их здесь одних надолго? Особенно – маму, близкого и родного ему человека? Всё это – преграды к поставленной цели, для Сент-Джона, наверняка. Что же, остаться здесь и прозябать?… Нет, искать работу, создавать семью с любимой женой, с которой СЧАСТЛИВ, по собственным словам. Желание Таис – естественно, законно. Пять лет прошло, хочется семьи, а не губления и без того слабого здоровья. Я испытывала те же чувства. А учиться можно и здесь, и так же успешно. Что важнее семья или собственные амбиции, карьера?

В какой уж раз говорю себе, что у меня слишком много собственных, нерешенных проблем. Есть сын и муж. Особенно сын. Хотя и Марк – тоже, без сомнения. Он-то остался со мной даже узнав о самом ужасном своём оскорблении… Я теперь знаю, какое для него это ужасное оскорбление было.

Хочется выписать несколько афоризмов из книги, которую оставила мне Инга:

«Все любят разгадывать других, но никто не любит быть разгаданным»

«Где надежда, там и боязнь: боязнь всегда полна надежды, надежда всегда полна боязни»

«Любовь подобна огню, не знает покоя: она перестаёт жить, когда перестаёт надеяться и бояться»

«Мы менее стараемся быть счастливыми, чем казаться таковыми»

«Мы нередко относимся снисходительно к тем, кто тяготит нас, но никогда не бываем снисходительны к тем, кто тяготится нами»

«На свете мало порядочных женщин, которым не опостылела бы их добродетель»(!)

«Нет вернее средства разжечь в другом страсть, чем самому хранить холод» (Ларошфуко)
                Пока

23.02.
Вот и «праздник», традиционно отмечаемый нами.
С утра сегодня дико поссорились. А так же болело в груди, как-то гадостно было. Хотя погода очень хорошая, и позже – здорово (вместе) прогулялись.
Красивый лес. Почему-то сегодня с утра вертятся в голове строчки: «…Со снопом волос твоих овсяных отоснилась мне ты навсегда»… Овсяных – это наверное русого цвета? И кого эта фраза больше касается – меня или тебя?… Вчера допечатала «**». Даже я уже подзабыла те мысли и те ощущения, что уж говорить о тебе!… Трудно ощущать себя покинутой. Ты ведь не испытывал этого чувства, не знаешь… По-сути, наверное, ты немного испытал в своей жизни таких вот, эмоциональных вещей. Пожалуй, довольно на сегодня. Пока.

1.03
Первый день, и первый месяц весны. Прекрасная, мягкая погода. Наконец-то тепло! (-7).

 Вчера ездили вместе с Центурионом в школу у чёрта на куличках, на Родниках – разумеется, по настоянию **. Присутствовали на школьной конференции, Центурион был авторитарен, я – безалаберна, как всегда (опоздала на час). Мне очень не понравилась одна манерная литераторша, которая и ручки складывала и глазки закатывала, строя из себя бомонд. А так – всё фигня, при таких дамах мне хочется материться, и при этом говорить, что я тоже.. хотя бы немного смыслю в литературе….  А дети хорошие, была одна очень талантливая девочка, к тому же интересно, художественно оформившая свой сборник. Благодаря Центуриону, ей присудили первое место. (Браво, Центурион!)

Скоро вы, в очередной раз уедете в Питер… Поскорее бы. Не знаю почему. Так будет лучше и для вас – и для меня.

Вчера покупала книги для сына, и посмотрела в астрологии характеристики браков. Так вот, у нас с Марком брак равных, а у вас – романтический. Хотя в каждых книжках по-разному пишут, и все отчасти правы – отчасти не правы. Например, в той книжке пишут, что наш с тобой брак был бы недоразумением, т.к я занимала бы главенствующую позицию, что для тебя нетерпимо. А в других книжках пишут совсем наоборот, что совсем неплохо.

Что касается брака Равных – то, там написано, что в нём допустимо всё, кроме измены. И с этим я согласна. Это было большой ошибкой для меня – и не знаю, возможно ли теперь загладить эту ошибку.(?)… Мне кажется, порой, что это всегда будет между мной и Марком, как ни старайся… Вот так…

Трудно определять так ценность отношений. Я, конечно, ещё вспоминаю, как легко можно в том убедиться, но уже спокойнее. И не знаю, что было бы лучше. Но это был твой выбор. Мужской поступок…-- когда женщина колеблется и не решается… В душе всё ещё живёт противоречие, и это наверное главный показатель того, что нет спасительного безразличия.

Проходят дни… Сложно сказать, что было бы, если ничего нет. Перечитывала недавно свои Рассказы, вторую половину, собственно, посвящённую нашим отношениям – «**». Хорошо, что я написала их, теперь мы -- ЗАПЕЧАТЛЕНЫ. Сохранены, словно два насекомых в янтаре. Да, и грустное для меня событие – моя розочка погибла. Гэла говорит, что цветы могут жертвовать собой, спасая хозяев, если видят, что им очень плохо. Наверное, она уже не сможет ожить, как бы я ни старалась. А нас связывали очень нежные чувства. Видишь – даже цветок погиб; ты видел её тогда, на моём балконе, она как раз цвела.

 Так разве я лгала тебе, как ты посчитал, разве кокетничала своей, якобы, слабостью? Как тебе могло прийти такое в голову? Да, я очень переживала, это правда. Но почему – не знаю, и теперь уже не хочу знать.

Что ж, пока. Уезжайте поскорее. Буду ли я плакать?... Какая тебе теперь разница? Ведь ты счастлив?
Вот – моя любимая песня у Милен Фармер – «Ainsi soit je»
                Пока, ещё раз.

P.S. Как это ни жестоко с моей стороны – но мне кажется, что ты потерял право отказываться от этих записей.

 Ты уже вряд ли можешь сказать хочешь ли ты их видеть – или не хочешь. Пока я думаю обо всём этом – они будут тревожить тебя, я просто это знаю. Таково решение… свыше?…

Ты можешь отказываться от них, не принимать их, смотреть с боязнью, но никто не снимает с нас ответственности за совершённые поступки – как бы я ни желала помочь тебе в этом. Может быть, я никогда больше не подойду к тебе, но мои мысли – сильнее прикосновений.
В той же книжке по астрологии отмечалась мистическая сила моего знака…

Поэтому – уезжайте, уезжайте. Живите самостоятельной жизнью, и желательно подальше, далеко. И не ищите ни моей тёти в Питере, ни чего-либо другого, что как-то напоминало бы обо мне. Потому что как бы ты ни оправдывал для себя, разумно, всё, что случилось, ясно одно – мои чувства были серьёзными, очень. И, то что соединяло нас, создало прекрасные картины, песни, рассказы… Это был взлёт. И мне никогда больше его не повторить, всё было единственно и неповторимо.

 И всё слишком трагично и серьёзно для меня. Это было связано и с музыкой, с глубокой памятью об отце, и, наверное, оттого с какими-то, необоснованными, надеждами.

 Я тебе рассказывала обо всём, надежды вновь обрести единение в музыке. И не только. И если ты думаешь, что мне менее больно, чем было бы Таис – ты ошибаешься. Мне ведь не 23, а 34, почти 35.

Уезжайте поскорее, это моя глубочайшая просьба. Уезжайте навсегда. И… будьте счастливы где-нибудь ТАМ.
               

Нашла в книжке цветок, который ты знаешь – нежно-фиолетовый пушистик, с тонким, очень приятным ароматом. Оказывается, называется он бодяк. Чем-то похож на чертополох, но не чертополох, без колючек. Цветок почти такой-же, но мелкий и нежно-фиолетовый. Этот цветок и аромат я, мысленно, всегда относила к тебе. Вряд ли ты помнишь, но когда мы шли на Поляну (во время наших встреч)– я его тебе показывала. Растёт он по берегу ручьёв и рек, и много где, а осенью становится пушистым.

Случайно открыла в сб-ке поэзии Эдгара По, и подумала, что это интересная мысль:

«Красота какого бы то ни было рода, в высшем её развитии, неизменно возбуждает впечатлительную душу. Печаль является, таким образом, наиболее законченным из всех поэтических настроений.

Я спросил себя – «Из всего, что печально, -- что наиболее печально, согласно со всеобщим пониманием?». Смерть, гласил явный ответ. «И тогда, -- подумал я, -- это наиболее печальная область наиболее поэтична?». Из того, что я уже достаточно подробно разъяснил, ответ так же явствует: «Когда она наиболее тесно сочетается с Красотой: итак, смерть красивой женщины, несомненно, есть самый поэтический замысел, какой только существует в мире, и равным образом несомненно, что уста, наиболее пригодные для такого сюжета, суть уста любящего, который лишился своего счастья.» ».                Эдгар Аллан По «Философия творчества».


…………………………………………………………………………………………..

(продолжение следует)